Глава 3
Базовое строительство на Краснознаменном Балтийском флоте в 1935–1941 годах
§ 1. Расширение системы базирования Краснознаменного Балтийского флота в 1935–1939 гг.
Общая организация и задачи системы базирования Военно-Морских Сил РККА были отражены в руководящих документах, и прежде всего – в уставах Морских Сил 1930 и 1937 годов. В Боевом уставе Военно-Морских Сил РККА 1930 года (БУ-30) говорилось о требованиях к оборудованию защиты военно-морских баз и предписывалось «использовать положительные местные особенности района базы для обороны и соответствующей организацией последней устранить влияние отрицательных»[775]. Полностью требованиям защиты от противника могли соответствовать только те морские базы, основное оборудование которых было произведено ещё в мирное время и где были созданы мощные долговременные сооружения береговой обороны, «дающие базе значительную сопротивляемость, и где они являются основным средством защиты»[776]. Основным назначением береговой обороны были определены действия в прибрежной зоне как совместно с флотом и авиацией, так и самостоятельно против неприятеля, угрожающего базе флота или обороняемому участку побережья[777].
Организация местной защиты военно-морской базы была призвана обеспечить безопасность самой базы и флота, стоящего на рейде, а также выход флота в море и развертывание его для боя непосредственно в районе базы. Решение данных задач обеспечивалось средствами приморской обороны (береговые батареи, средства минно-позиционной обороны, рейдовая охрана), противовоздушной и химической обороны (зенитная артиллерия, прожекторы, истребительная авиация, средства химзащиты), сухопутной обороны (полевая артиллерия, сухопутные части, инженерное оборудование) и Службы наблюдения и связи (СНиС)[778].
Во Временном боевом уставе Военно-морских сил РККА 1937 года (БУМС-37) было уже введено деление морских баз на главные и маневренные и указаны основные положения по их обороне[779]. В БУМС-37 особо подчеркивалось, что база флота постоянно находится под угрозой внезапного удара, особенно с воздуха, а потому «должна быть всегда готова к отражению неожиданного нападения, даже в мирное время». Исключительное боевое значение получили также отдельные объекты базы, обеспечивавшие ремонт, боевое питание и снабжение морских сил, – доки, мастерские, боесклады, электростанции, водохранилища и другие сооружения[780].
Оборона военно-морской базы, включавшая в себя охранение находящихся в ней частей флота, должна была иметь единое командование для всех трех фронтов базы – морского, воздушного и сухопутного. План обороны базы должен быть готов в любой момент к приведению его в действие. Согласно БУМС-37, система оборона военно-морской базы должна была входить в общую систему обороны укрепленного района. Противовоздушная, противолодочная и противоминная оборона базы входили в общую систему ПВО, ПЛО и ПМО морского театра. Особое значение в новых условиях приобретала противовоздушная оборона (ПВО) морской базы[781].
В окончательном виде основы системы базирования Советского ВМФ были отражены во Временном наставлении по ведению морских операций 1940 г. (НМО-40), утвержденном наркомом ВМФ 26 ноября 1940 года. В Наставлении было официально закреплена классификация военно-морских баз, которые в зависимости от предназначения и наличия оборудования и частей тыла делились на операционные и тыловые, а первые из них, в свою очередь, – на основные и маневренные. Основные базы создавались в мирное время и имели причальные сооружения, судоремонтные предприятия, арсеналы, склады и базы оружия, топлива, других видов снабжения, казармы, госпитали, учебные центры и прочее. Одна из основных ВМБ на каждом из морских театров, обеспечивавшая базирование главных сил флота, называлась главной базой (ГБ) флота. Создание маневренных баз (МБ) предусматривалось по мере необходимости на время проведения конкретной операции в торговых портах или в укрытых пунктах побережья[782].
Что касается управления военными портами и центральными довольствующими органами по общим вопросам снабжения, то 19 декабря 1939 года приказом наркома ВМФ было сформировано Главное управление портов ВМФ (ГУП ВМФ) под начальством комкора С.И. Воробьева. Одновременно, 28 декабря 1939 года наркомом ВМФ было утверждено «Временное положение о Главном управлении портов ВМФ», где говорилось, что ГУП является центральным органом наркомата ВМФ, объединяющим деятельность управлений и отделов военных портов[783].
Вторая половина 1930-х годов была для Краснознаменного Балтийского флота периодом стремительного роста не только его надводных, подводных и военно-воздушных сил, но также постепенного расширения системы базирования флота. Вплоть до осени 1939 г. КБФ вынужден был обходиться очень ограниченной системой базирования, которая включала в себя главную базу флота в Кронштадте и строившуюся маневренную базу в Ручьях, в Лужской губе. Создавалась также и база торпедных катеров Пейпия в Копорском заливе. В системе ГБ флота был создан Ораниенбаумский военный порт, куда были перебазированы отдельные соединения подлодок КБФ, а также частично перенесены тыловые склады флота[784].
1 января 1935 г. начальник инженеров Морских сил Балтийского моря (МСБМ) Токарев направил начальнику Штаба МСБМ И. С. Исакову рапорт за № 04/4с, к которому прилагался проект гавани военно-морской базы для торпедных катеров Пейпия. Начальник инженеров просил ускорить выдачу оперативно-тактического задания для разработки окончательного генерального плана базы, о чем Управление инженеров Морских сил Балтморя запросило помощника командующего Морскими Силами РККА[785]. Спустя три дня начальник Штаба МСБМ Исаков в своем приказе, адресованном начальнику Отдела инженерных войск Морских Сил, сообщил об утверждении представленного ему генерального плана гавани базы торпедных катеров в Пейпия, при соблюдении ряда условий[786].
Но значительно большее значение для Балтфлота имело в тот момент строительство базы в Ручьях. Дело в том, что ещё в июне 1933 г. Советом труда и обороны (СТО) СССР было принято постановление «О программе военно-морского строительства на 1933–1938 гг.», согласно которому предусматривалось обновление корабельного состава флота, увеличивалась в три раза численность морской авиации, намечалось строительство новых аэродромов, береговых батарей и военно-морских баз. В дополнение к данному решению, Советом труда и обороны СССР было принято секретное постановление № 37 «Об особых мероприятиях по Кронштадтской морской крепости», в котором говорилось следующее: «…Приступить в 1934 году к постройке маневренной базы Балтийского флота в Лужской губе и в её районе боескладов (в первую очередь для минно-торпедного боезапаса и вооружения)…». Командование Морских Сил РККА было обязано предоставить в течение месяца в СТО СССР доклад со всеми необходимыми расчетами[787].
Следует сказать, что впервые вопрос о строительстве военно-морской базы в Лужской губе был поставлен ещё в 1932 г. На производство геологических изысканий на 1933-й год испрашивались кредиты в размере 300 тыс. рублей, однако в связи с тем, что вопрос о строительстве тогда же был снят, денег отпущено не было. Наконец, осенью 1935 г. Советом народных комиссаров СССР было принято решение о создании базы КБФ в Лужской губе, причем в качестве наиболее подходящего места для развертывания базы был выбран участок в районе деревни Ручьи на восточном берегу Лужской губы. Месторасположение будущей базы отвечало оперативным соображениям и наиболее подходило по своим глубинам и по конфигурации береговой черты. Осенью 1935 г. Инженерным управлением РККА была создана строительная организация базы флота – УНР-5 и приступлено к выполнению геологических изысканий, материалы по которым были обработаны лишь к концу июля 1936 г.[788]
12 августа 1935 г. Штабом КБФ была составлена объяснительная записка к плану строительства военно-морской базы «Ручьи» на 1936-й год. Строительство данной базы намечалось в три очереди, со сроком полного окончания работ к 1 мая 1939 г. Акватория базы была разделена на три гавани: Северная – для базирования торпедных катеров; Средняя – для надводных кораблей и вспомогательных плавучих средств; Южная, состоящая из двух гаваней (северной и южной), – для подводных лодок. Строительство первой очереди (со сроком к 1 мая 1937 г.) предполагало создание северной половины Средней гавани с углублением в 25 футов, устройством северного мола и причального фронта набережной в 400 погонных метров, что позволило бы обеспечить маневренную стоянку у стенки в гавани следующих кораблей: средних подлодок – 8, малых подлодок – 10, плавбаз подлодок – 2, лидеров эсминцев – 2, эсминцев – 8, плавмастерских – 1, транспортов – 2, мореходных барж – 3 и рейдовых барж – 4[789]. Общая стоимость строительных работ составляла около 500 млн рублей[790].
Боепитание, размещение личного состава, подача электроэнергии планировалось обеспечивать собственными корабельными средствами, снабжение пресной водой и топливом – с транспортов. Судоремонт требовалось обеспечивать с плавучей мастерской и плавучих баз. Одновременно, обеспечивается стоянка на внешнем рейде следующего состава надводных кораблей: линкоров – 2, крейсеров – 3, эсминцев – 8, сторожевых кораблей – 10. Боепитание и электроэнергия этих кораблей надо было обеспечивать собственными корабельными средствами, питание водой и топливом – с транспортов, продовольствием – 10-ти суточный запас с базы. Обеспечение маневренной подачи пополнения запасов базы надо было осуществлять железной дорогой[791].
Для выполнения намеченного на 1936-й год объема работ, необходимо было до конца 1935-го года отпустить на строительство кредиты в сумме 2 млн рублей – для производства углубительных работ под молом, подлежащим постройке в зиму 1935/36 гг. (рубка и опускание ряжей с льда), на заготовку лесоматериалов и камня и доставку их к месту работ, на постройку общежитий для рабочих и инженерно-технических работников, складов строительства и на выполнение проектов работ первой очереди. В случае невозможности отпустить кредиты, строительство северного мола могло быть произведено только в зиму 1936–1937 гг., что неизбежно отодвигало готовность базы на один год.
Во вторую очередь строительства (к 1 мая 1938 г.) была намечена постройка Северной гавани для базирования одного дивизиона торпедных катеров с радиоуправлением и одной плавбазы катеров, основных сооружений береговой базы торпедных катеров (ангары, казарменный городок, мастерская для переборки моторов, зарядная), окончание работ по постройке Средней гавани (углубительные работы до 25 футов, западный волнолом и набережная), начало работ по постройке Южной гавани для подводных лодок. Из береговых сооружений, во вторую очередь намечалась постройка портовой мастерской для текущего ремонта части перечисленного состава кораблей, электростанции, складов жидкого топлива[792].
И, наконец, в третью очередь (к 1 мая 1939 г.) намечалось окончание строительства Южной гавани, углубление акватории Средней гавани до 36 футов, постройка береговой базы подводных лодок, окончание строительства береговых сооружений и складов порта и жилого фонда для начсостава кораблей флота, базирующихся на зиму в гавани[793].
23 августа 1935 г. командующий КБФ Л. М. Галлер представил начальнику Морских Сил РККА В. М. Орлову справку-доклад по строительству Лужской базы КБФ за № 1оп/353сс. Оперативным назначением передовой базы КБФ в Усть-Луге было определено следующее: «1) Постоянное базирование сил передового отряда (корабли поддержки дозора, тральщики и охрана водного района), обеспечивающего развертывание КБФ и удержание передовой операционной базы; 2) Эпизодическое базирование сил (1-го эшелона атаки) при развертывании для сосредоточенного удара, в случае попыток прорыва на ост; 3) Временное базирование всех сил, поддерживающих наступательную операцию; 4) При расширении оперативного плацдарма на вест, Лужская база из передовой (маневренной) превращается в операционную с постоянным базированием кораблей зимой и летом»[794]. В состав передовой Лужской военно-морской базы, в целях рассредоточения и лучшей дифференциации базирующихся там сил, были включены такие пункты, как Ручьи, Усть-Луга и озеро Липовое. В состав кораблей, предложенных к базированию на Ручьи, Л. М. Галлером были назначены: в гаванях: дивизион торпедных катеров с радиоуправлением – 24, плавбаза торпедных катеров – 1, подлодок типа «Щука» – 8, подлодок типа «Малютка» – 10, лидеров миноносцев – 2, миноносцев – 8, плавбаз подлодок – 2, плавмастерская – 1; на рейде: линейных кораблей – 2, крейсеров – 3, миноносцев – 8, сторожевых кораблей – 10[795].
Принципиально новым моментом было то, что в «Объяснительной записке к схеме базирования КБФ», составленной командующим КБФ Л. М. Галлером и начальником Штаба флота А. К. Сивковым 30 августа 1935 г., была сформулирвона концепция системы базирования флота на Балтике. Отныне она должна быть включать три основные, «комплексные» военно-морские базы – передовую (Лужская губа и Копорский залив), основную (Кронштадт-Ораниенбаум-Ленинград) и тыловую (Ладожское и Онежское озеро). На передовую базу было возложено «базирование надводных и подводных кораблей (включая оба линкора и крейсера), назначенных для выполнения основных операций КБФ», а также «базирование сил передового отряда (ДОЗ, ТЩ и ОВР), обеспечивающего развертывание КБФ и удержание передовой операционной зоны»[796]. Основной (Главной) базе поручалось обеспечивать базирование больших боевых кораблей (т. е. всех сил поддержки), стоянку и отдых для подводных лодок, действующих в Балтийском море, а также базирование легких сил и Охраны водного района, прикрывающих непосредственные подходы к Главной базе. Наконец, тыловая база на Онежском озере должна была обеспечивать базирование учебного отряда подлодок, а также всех кораблей, производящих опыты, испытания и исследования шхер в мирное время[797].
Была продумана и схема дислокации надводных и подводных сил КБФ по базам. Наибольшее количество боевых кораблей предназначалось для базирования в передовой базе флота. Например, в базе Ручьи в Лужской губе было намечено держать 2 линкора, 2 крейсера, 2 лидера эсминцев, 8 эсминцев, 9 сторожевых кораблей, 24 торпедных катера с радиоуправлением, 20 средних подлодок, 12 малых подлодок и 2 плавбазы для субмарин, в базе Усть-Луга – 10 охотников за подлодками, 9 быстроходных тральщиков, а также суда ОВР’а и в базе Пейпия – 24 торпедных катера волнового управления.
В основной базе, Кронштадте, предполагалось базировать 2 линкора, 2 крейсера, 4 новых эсминца, 9 старых эсминцев, 9 сторожевых кораблей, 5 базовых тральщиков, 36 торпедных катеров с радиоуправлением, 6 больших подлодок, 12 средних ПЛ и другие корабли, а в Ораниенбауме – 2 надводных заградителя, 4 средних и 12 малых ПЛ, 1 плавбазу подлодок, 5 катеров-охотников за ПЛ и 1 плавучий док. Относительно Ленинграда было решено, что в мирное время он должен выполнять функцию стоянки для ремонтирующихся и строящихся кораблей, а в военное время там предусматривалось нахождение 12 больших подводных лодок, 12 средних подлодок и 1 плавбазы подлодок (в зимнее время к ним добавлялись 3 крейсера, 2 лидера и 8 эсминцев)[798].
Наконец, в тыловой базе флота на Онежском озере, в Кондопожской или Лижемской губе, командование КБФ полагало целесообразным держать 6 малых подводных лодок, 7 средних подлодок, подлодку «Барс», 6 торпедных катеров с радиоуправлением[799].
Чтобы воплотить в жизнь намеченные планы, командующий КБФ Л. М. Галлер просил Совет народных комиссаров СССР срочно ассигновать в 1935-м году 2 млн рублей «на производство дноуглубительных работ под ряжи гавани», на заготовку материалов и составление проекта базы Ручьи. Без выделения этой суммы, как считал Галлер, развертывание данных работ в 1936-м году будет неизбежно сорвано[800]. По всем базам флота, согласно смете Наркомата обороны (НКО) СССР, объемы строительства оценивались в сумму 268,2 млн рублей[801]. Строительство новой ВМБ в Лужской губе началось уже в конце 1935-го года, причем строительные работы проводились силами «УНР-5». В период до 1 июня 1937 г. на базовое строительство было выделено в общей сложности 37 млн рублей[802].
В сентябре 1935 г. председателю Совета народных комиссаров СССР В. М. Молотову был представлен доклад командования Морских Сил РККА о базировании КБФ на Балтийском театре и строительстве базы в Лужской губе, а также объяснительная записка начальника Инженерного управления РККА к расчетам базового строительства КБФ. Для строительства базы флота в Ручьях запрашивалось на 3 года (1936–1939 гг.) 115 млн 279 тыс. рублей, на Ораниенбаумский военный порт – 18 млн 927 тыс. рублей, на базу торпедных катеров в Пейпия – 14 млн 513 тыс. рублей и на базу гидроавиации на озере Липовое – 7 млн рублей. Общая стоимость базового строительства на Балтике на 1936–1939 гг. была оценена в 158 млн 857 тыс. рублей[803].
Тем временем, к началу лета 1936 г. строительство военно-морской базы в Ручьях продвигалось крайне медленно, с нарушением намеченных сроков. Годовой план работ был выполнен к 15 июля лишь на 32,4 % вместо запроектированных 50 %. Отставание произошло вследствие позднего развертывания строительных работ (стройбатальоны прибыли только 1 мая), плохой организации работ и неполной обеспеченности их материалами. Кроме того, выяснилось, что строительство уже не укладывается в первоначально намеченные ассигнования – 142 млн рублей. Причиной было отсутствие в первоначальном варианте задания данных о гидрологических и геологических условиях района. Произведенные расчеты показывали, что для своевременного вступления в строй гидротехнических сооружений необходимы были дополнительные ассигнования в 1936 г. в размере 15 млн рублей, а в 1937 г. следовало выделить на эти цели 130 млн рублей[804].
По итогам рассмотрения Правительством доклада заместителя председателя СНК и СТО СССР В. И. Межлаука от 13 ноября 1936 г. № 135/ко о ситуации со строительством базы и представленного Наркоматом обороны СССР в апреле 1937 г. материала по генеральному плану и техническому проекту военно-морской базы в Лужской губе, была создана специальная правительственная комиссия под председательством С. 3. Гинзбурга. В ходе работы комиссия выяснила, что за полтора года проектирования и развертывания работ в базе флота Ручьи строителям пришлось столкнуться с весьма сложными условиями, требующими большого опыта, четкой организации работ и широкого применения средств механизации. Сложность обстановки увеличивалась еще и тем, что постройку базы следовало выполнить в сравнительно короткие сроки. Между тем, комиссия Гинзбурга отметила, что строительство осуществлялось крайне примитивно, без необходимого для такого сложного строительства технического оснащения, необходимых квалифицированных кадров и при отсутствии сколько-нибудь нормально действующей организации[805].
29 декабря 1936 г. командующий КБФ флагман флота 2-го ранга Л. М. Галлер представил начальнику Морских Сил РККА флагману флота 1-го ранга В. М. Орлову свой доклад к проекту «Оперативно-тактического задания на строительство базы Краснознаменного Балтийского флота в Лужской губе Финского залива»[806]. Галлер отметил, что данное задание разработано с учетом объема строительства согласно титульному списку, указаний начальника МС РККА, а также действительной минимальной потребности в береговых сооружениях. При этом, командующий КБФ с тревогой заметил, что «несмотря на принятые, максимально допустимые сокращения в средствах берегового обслуживания кораблей в базах “Ручьи” и “Усть-Луга”, часть объектов, предусматриваемых настоящим проектом “Оперативно-тактического задания”, не включена в предварительно рассмотренный Вами в августе с.г. титульный список, из-за недостаточной проработки вопроса»[807].
Далее Галлер привел целый перечень объектов береговой инфраструктуры, не попавших в титульный список. Среди них были боевые склады, корабельные склады, береговые базы, жилые городки, помещения караульной охраны, средства связи и прочие объекты. Общий объем по перечисленным объектам строительства, предусмотренным проектом задания, составлял 22 млн 461 тыс. рублей по Наркомату обороны СССР и 6 млн 250 тыс. рублей – по другим наркоматам[808]. В связи с вышесказанным, командующий КБФ просил начальника Морских Сил РККА утвердить представленное оперативно-тактическое задание на строительство базы КБФ в Лужской губе и включить в титульный список все необходимые объекты. Также, Галлер ходатайствовал об увеличении ассигнований на расширение надводных сооружений всех молов и части волноломов и увеличении емкости нефтескладов[809]. На этот момент, к началу 1937-го года на строительство базы в Лужской губе было израсходовано 22 млн рублей[810].
Положение со строительством новой базы в Лужской губе вызывало постоянную тревогу у командования флота. 16 марта 1937 г. начальник Морских Сил РККА В. М. Орлов заслушал доклады начальника отдела инженерных войск Штаба КБФ бригадного инженера Н. А. Максимова и начальника УНР-5 военинженера 1-го ранга М. Я. Гмиры о состоянии строительства базы флота в Лужской губе. Из содержания этих докладов Орлов заключил, что темпы строительства базы медленные, а развертывание работ за первые два месяца 1937-го года ставит под угрозу выполнение заданного плана строительства. Начальник Морских Сил РККА Орлов приказал Максимову и Гмире принять «самые решительные меры к упорядочению состояния строительства. О предпринятых мерах было сообщено командующему КБФ А. К. Сивкову. Волнение руководства Морских Сил РККА было вполне понятным, ибо к тому моменту общая стоимость строительства военно-морской базы уже достигла огромной суммы в 476 млн рублей (из них только по смете НКО – 387 млн рублей и по смете других наркоматов – 89 млн рублей)[811].
Но поскольку ситуация практически не менялась, командующий Краснознаменным Балтийским флотом флагман 1-го ранга А. К. Сивков на заседании Военного совета при наркоме обороны СССР в июне 1937 г. вновь поднял данную проблему, отметив, что сложилось «очень тяжелое положение с Ручьями». По словам командующего КБФ, данное крупное строительство «до сих пор не имеет решения правительства». Комфлотом Сивков затем даже подчеркнул в своем выступлении, что «вопрос о новой большой базе, стоимость котрой равняется полмиллиарда рублей, никак не решается»[812]. Поэтому неудивительно, что уже 15 июня 1937 г., сразу после заседания Военного совета при НКО СССР, начальник Морских Сил РККА флагман флота 1-го ранга В. М. Орлов утвердил «Задание на строительство базы Краснознаменного Балтийского флота в Лужской губе у деревни Ручьи»[813].
Согласно заданию, общее назначение военно-морской базы Ручьи заключалось в обеспечении постоянного базирования следующего состава кораблей: линкоров типа «А» – 4, линкоров типа «Б» – 4, легких крейсеров – 6, лидеров – 4, миноносцев – 32, сторожевых кораблей – 18, тральщиков – 18, больших подлодок типа «К» – 6, средних подлодок типа «Н» – 14, катеров-охотников за подлодками – 20 и катеров службы ВНОС – 10, плавучих баз подлодок – 1, линейных ледоколов – 2, спасательных судов – 1, посыльных судов – 2, транспортов – 1, разных буксиров – II[814].
19 июня 1937 г. вопрос о строительстве базы в Лужской губе вновь стал предметом обсуждения, но уже высшего партийного руководства. Вероятно, что свою роль здесь сыграло письмо бывшего помощника начальника 1-го района УНР-5 Отдела инженерных войск КБФ В. Г. Пинскера, направленное в Комиссию партийного контроля при ЦК ВКП(б) и посвященное тяжелой ситуации со строительством базы КБФ в Лужской губе[815]. Кроме того, заместитель уполномоченного Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) по Ленобласти Вейнгер направил докладную записку наркому обороны СССР К. Е. Ворошилову и председателю КПК при ЦК ВКП(б) Н. И. Ежову о состоянии строительства военно-морской базы в Лужской губе, где выразил беспокойство низкими темпами её постройки.
План на 1937-й год предусматривал освоение 75 млн рублей с тем, чтобы завершить все подготовительные работы, а также выполнить и часть гидротехнических работ. Однако, в ходе проведенной в июне 1937 г. проверки Комиссией партийного контроля при ЦК ВКП(б) по Ленинградской области было установлено, что подготовительные работы и само строительство велись крайне неорганизованно и недопустимо медленными темпами. Так, к 1 июня 1937 г. было фактически выполнено лишь 22 % годового плана вместо положенных 32 %. По гидротехническому строительству работы были выполнены лишь на 12,6 %. Качество строительных работ было признано низким. В фундаментах и стенах отдельных зданий возникли трещины[816]. Сооружение опытных конструкций гидротехнических сооружений по плану следовало завершить уже к 1 июня 1937 г., однако фактическая готовность к этому сроку составляла лишь 57 %. Качество самого проекта было признано низким, к тому же большинство проектов сооружений переделывались по многу раз в процессе строительства[817].
Данная ситуация была однозначно охарактеризована заместителем уполномоченного КПК по Ленобласти Вейнгером как результат «вредительства как в проектировании, так и в строительстве этой базы»[818]. В связи с арестом бывшего помощника командующего КБФ по материальному обеспечению корпусного комиссара И. Б. Разгона и бывшего начальника УНР-5 военинженера 1-го ранга М. Я. Гмиры как «врагов народа»[819], заместитель уполномоченного КПК Вейнгер рекомендовал создать авторитетную правительственную комиссию с привлечением крупных специалистов для выяснения того, правильно ли выбрано место расположения гавани и основных оградительных сооружений, и пригодны ли основные типы сооружений базы. Наконец, Вейнгер поставил вопрос о передаче строительства базы в Лужской губе Наркомату внутренних дел СССР, по примеру сооружения порта в Сороке на Беломорско-Балтийском канале[820].
Настойчивые ходатайства о передаче строительства базы продолжились в начале июля 1937 г., когда основываясь на докладе правительственной комиссии Гинзбурга о ходе работ[821], начальник Морских Сил РККА флагман флота 1-го ранга В. М. Орлов и нарком обороны СССР маршал К. Е. Ворошилов обратились в Совет народных комиссаров СССР с докладом о передаче строительства базы в Лужской губе в ведение НКВД СССР[822]. Данное предложение было мотивировано тем, что создание новой базы «является делом новым, требующим громадного производственного опыта и четкой организации при производстве работ», а строительные органы Наркомата обороны СССР оказались не в состоянии справиться с этой работой. Зато, как отмечал нарком обороны К. Е. Ворошилов, всем этим требованиям вполне удовлетворяет строительная организация НКВД, «только что с успехом закончившая сооружение канала Москва-Волга»[823].
Весьма «своевременным» в этой связи оказалось спецсообщение Особого отдела Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР от 23 августа 1937 г. о строительстве новой базы флота в Ручьях, где говорилось, что данное строительство «ведется беспланово и имеет много прорывов, ставящих под угрозу качество работ и его своевременное окончание»[824]. Особое внимание обращалось на то обстоятельство, что ответственность за несвоевременное обеспечение стройматериалами, помимо Отдела инженерных войск КБФ, несет также и УНР-5, которое систематически не выполняет требования Отдела инженерных войск[825].
Неоднократные обращения в Правительство о передаче строительства в ведение НКВД сыграли свою роль, поскольку решением Комитета обороны при Совете народных комиссаров СССР № 141/сс от 29 сентября 1937 г., Наркомату внутренних дел СССР было поручено вести сооружение базы флота в Лужской губе (строительство № 200). Действуя в развитие постановления № 141сс, Комитет обороны при СНК СССР в своем постановлении «О строительстве базы КБФ в Лужской губе (№ 200)» предписывал на этот счет следующее: «…1) утвердить, как основание для разработки технического проекта, проектное задание на строительство базы Краснознаменного Балтийского флота в Лужской губе, представленное НКВД; 2) установить ориентировочно общий лимит на строительство базы не свыше 576 млн руб.; 3) обязать НКВД представить технический проект и точную стоимость строительства на утверждение в КО – 1 октября 1939 г.; 4) установить нижеследующие сроки сдачи в эксплуатацию строительства № 200: а) гавани № 1, основных цехов судоремонтного завода и 50 % емкостей складов жидкого топлива к 1 сентября 1941 года; б) всей базы к 1 октября 1942 года…»[826].
Основания для нового тактико-технического задания на строительство базы КБФ в Лужской губе были составлены начальником Главного морского штаба ВМФ флагманом флота 2-го ранга Л. М. Галлером и утверждены заместителем наркома ВМФ флагманом 1-го ранга П. И. Смирновым-Светловским 21 января 1938 г. Само задание было разработано Наркоматом ВМФ к 5 февраля 1938 года. В итоге, первоначальное тактико-техническое задание было сокращено с 3-х до 2-х гаваней, с соответствующим сокращением береговых сооружений. Согласно новому заданию, сроком окончания постройки базы был определен конец 1941 г., причем гавань № 1 предполагалось закончить к весне 1940-го года[827]. После принятия строительства Наркоматом внутренних дел СССР, им было вложено в строительство 68 млн рублей своих средств, не считая затрат, произведенных Наркоматом обороны СССР. Ориентировочная же стоимость строительства базы в Усть-Луге, согласно проектному заданию, определялась суммой уже около 600 млн рублей[828].
Следует отметить, что на заседании Главного военного совета ВМФ 21 июля 1938 г. специально рассматривался вопрос о базировании КБФ. В связи с этим, новый командующий КБФ флагман 2-го ранга Г. И. Левченко заявил, что развитие и реконструкцию Кронштадтских гаваней «нужно начинать немедленно, с тем, чтобы размещать вступающие в строй корабли в лучших условиях. Ораниенбаумская гавань также надлежит расширению. Ручьи в таком виде, как есть, маловаты для намеченного состава флота. В Усть-Луге мы не имеем ничего. Следующий пункт, подлежащий развитию, это Ижора, где предположено иметь ремонтный завод с доком для нового линейного корабля…»[829]. По данному вопросу также счел необходимым выступить заместитель наркома ВМФ флагман 1-го ранга И. С. Исаков, который указал на необходимость промежуточной базы для КБФ, предназначенной для переброски кораблей и создания там тыловой учебной базы для подготовки флота, и рекомендовал немедленно начинать строительство дока в Ижоре. Решением ГВС ВМФ схема базирования КБФ была утверждена, а к реконструкции гаваней Кронштадта было решено приступить уже в 1939-м году[830].
В директиве наркома ВМФ командарма 1-го ранга Μ. П. Фриновского за № 378сс от 10 ноября 1938 г., посланной председателю КО при СНК СССР В. М. Молотову, говорилось, что после рассмотрения представленного строительством № 200 НКВД СССР проектного задания на строительство базы КБФ в Лужской губе, возникли некоторые пожелания. Было предложено в первую очередь закончить гавань № 1 со сдачей в эксплуатацию к 1-му сентября 1941-го года, основные цеха судоремонтного завода закончить со сдачей в эксплуатацию к 1-му сентября 1941 года, склады жидкого топлива на 50 % своей емкости закончить и сдать в эксплуатацию вместе с гаванью № 1. Срок сдачи всей базы в Ручях было решено установить к 1-му октября 1942 года. Для обеспечения ввода в эксплуатацию базы в указанные сроки, были запрошены ассигнования на 1939-й год в сумме 130 миллионов рублей[831].
26 февраля 1939 г. секретарь Комитета обороны при СНК СССР И. Сафонов в своем письме наркому ВМФ Μ. П. Фриновскому доложил о представлении на голосование проекта постановления «О строительстве базы Краснознаменного Балтийского флота в Лужской губе (№ 200)»[832]. А 28 февраля начальник Инженерного управления ВМФ комбриг П. И. Судьбин в своей справке-докладе наркому ВМФ командарму 1-го ранга Μ. П. Фриновскому заметил, что представленный на голосование проект постановления Комитета обороны о строительстве базы КБФ в Лужской губе вполне соответствует решению Наркомата ВМФ, за исключением срока представления технического проекта базы, который сдвинулся на 2 месяца[833]. Теперь срок представления технического проекта в Правительство был установлен на 1 августа 1939-го года, а срок представления технического проекта в Наркомат ВМФ на согласование был установлен на 1 сентября.
7 июня 1939 г. начальник Главного морского штаба ВМФ флагман флота 2-го ранга Л. М. Галлер направил Военному совету КБФ «Оперативно-тактическое задание на строительство базы КБФ в Лужской губе Финского залива»[834]. Базу предполагалось построить в Лужской губе «с расположением основных базовых сооружений на восточном берегу губы». Назначением базы было определено постоянное базирование, отмобилизование и бесперебойное питание в мирное и военное время всех сил, базирующихся в Лужской губе[835]. Соответственно, 29 июля нарком ВМФ утвердил, а 4 августа Главный морской штаб ВМФ отправил Военному совету Балтфлота уже новое оперативно-тактическое задание на строительство базы в Лужской губе, в составе трех гаваней[836].
А тем временем, Ленинградский военный округ в мае 1939 г. принял от КБФ Усть-Лужскую укрепленную позицию, которая была включена в состав Кингисеппского укрепленного района. Граница в северной части была установлена по линии Остров-Гакково[837]. В связи с передачей сухопутного района округу и изменением границ с ЛВО, Военный совет КБФ посчитал необходимым возложить задачу по обороне Кургальского полуострова и маневренной базы флота Ручьи на Ленинградский военный округ. Причиной такого пристального внимания командования флота к данной проблеме было то, что в этом районе располагалось сразу несколько важнейших оборонных объектов (база флота в Лужской губе, аэродромы морской авиации, береговые батареи и железнодорожные позиции артиллерии), а собственных сухопутных частей у Балтийского флота там не имелось. Ведь в случае войны не исключалась и высадка десанта противника на Кургальское побережье[838].
Помимо вопросов строительства новой базы КБФ в Усть-Луге, командование Балтийским флотом не забывало также и о реконструкции своей Главной базы в Кронштадте, о чем уже говорилось на заседании ГВС ВМФ в 1938-м году. Поэтому 7 сентября 1939 г. нарком ВМФ флагман флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецов издал приказ № 00117, где потребовал создать комиссию под председательством командующего КБФ флагмана 2-го ранга В. Ф. Трибуца, для составления тактико-технического задания «на реконструкцию Главной базы КБФ». В соответствии с данным приказом, начальник ГМШ Л. М. Галлер должен был выдать командующему КБФ и начальнику Инженерного управления ВМФ оперативно-тактическое задание не позднее 15 сентября. Председатель комиссии В. Ф. Трибуц был обязан доложить задание на утверждение наркому ВМФ вместе с ситуационным генеральным планом и сметой не позднее 15 ноября[839]. А 30 сентября по приказанию ГМШ, Военному совету КБФ был направлен проект оперативно-тактического задания на реконструкцию Главной базы КБФ на острове Котлин и в Ораниенбауме, утвержденное народным комиссаром ВМФ[840].
Таким образом, на протяжении всей второй половины 1930-х годов командование Морских Сил РККА предпринимало значительные усилия по созданию новых военно-морских баз на Балтике и, соответственно, улучшению условий базирования флота. Наибольшее значение в этот период приобрело строительство новой многофункциональной базы в Усть-Луге, рассчитанной на базирование основных сил Краснознаменного Балтийского флота. Следует отметить, что постройка новой базы в Лужской губе была предпринята в рамках строительства большого, океанского флота. Командование ВМС РККА понимало, что имевшаяся главная база в Кронштадте уже не сможет вместить того количества новых боевых кораблей, которые строились по предвоенным судостроительным программам. Поэтому и было предпринято весьма сложное и дорогостоящее строительство новой военно-морской базы в Усть-Луге, которое было призвано решить все проблемы базирования КБФ. Однако дальнейшие политические события в Европе нарушили планы по строительству новой базы в Ручьях, которые в последующем отошли на второй план.
§ 2. Освоение новых военно-морских баз в Прибалтике в конце 1939 – начале 1940 гг.
Осенью 1939 г. в Европе произошли события, которые кардинальным образом изменили политическую и стратегическую обстановку в Балтийском регионе. После заключения между Советским Союзом и Германией секретного протокола к пакту о ненападении от 23 августа 1939 г., перед СССР открылись новые перспективы в плане укрепления своей обороноспособности. Война Германии с Польшей в сентябре 1939 г. подтолкнула советское военно-политическое руководство к энергичным действиям. Ввод 17 сентября соединений РККА на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины, с последующим их присоединением к СССР, было первым шагом по пути реализации своих планов. Вторым шагом стало решение прибалтийской проблемы. Оказав сильное давление на правительства Эстонии, Латвии и Литвы, советское руководство в ультимативной форме потребовало от них срочно заключить пакты о взаимопомощи, допускающие размещение на их территории сухопутных частей и военно-воздушных сил РККА, а также соединений и частей ВМФ. После недолгих колебаний, правительства прибалтийских стран решили удовлетворить все требования Советского Союза.
Согласно пакту о взаимопомощи между СССР и Эстонской республикой от 28 сентября 1939 г., Советский Союз получил право «иметь на эстонских островах Сааремаа (Эзель), Хийумаа (Даго) и в городе Палдиски (Балтийский порт) базы Военно-Морского Флота и несколько аэродромов для авиации на правах аренды по сходной цене». Для охраны своих военно-морских баз и аэродромов Советскому Союзу разрешалось держать на участках, отведенных под базы и аэродромы, определенное количество сухопутных войск и авиации[841]. Уже 1 октября 1939 г. нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов в своем приказе № ЗОЮсс приказал образовать комиссию под председательством заместителя наркома ВМФ И. С. Исакова «для разрешения всех вопросов, связанных с определением точных мест базирования Рабоче-Крестьянского Военно-Морского Флота». В состав комиссии были назначены командующий КБФ флагман 2-го ранга В. Ф. Трибуц, заместитель начальника ГМШ капитан 1-го ранга В. А. Алафузов, командующий ВВС КБФ комбриг А. А. Кузнецов и заместитель начальника Технического управления ВМФ военинженер 2-го ранга И. С. Гулин[842].
Данной комиссии было поручено совместно с представителями эстонского командования определить места базирования кораблей флота, места установки береговых батарей, места позиций железнодорожной артиллерии и аэродромов, и территории, необходимые для расквартирования и обеспечения частей РККФ, переводимых в Эстонию. Нарком ВМФ в приказе определил в качестве основных пунктов базирования и размещения соединений Краснознаменного Балтийского флота порты Таллин, Палдиски и Рогекюль[843].
Требовалось также выбрать позиции для установки двух 180-мм башенных береговых батарей (на полуострове Церель и полуострове Симпернес) и четырех 130-мм береговых батарей (в районе порта Палдиски, на островах Сааремаа и Хийумаа), 180-мм железнодорожной батареи в районе Палдиски, а также места для базирования трех морских разведывательных авиаэскадрилий (в Таллине, Палдиски и Аренсбурге). Комиссии И. С. Исакова было поручено определить на месте «потребность в необходимом количестве средств охраны водного района в портах Таллин, Палдиски и Рогекюль, ремонтные возможности, возможность получения складских помещений». Работу комиссии следовало завершить 10 октября 1939 г.[844]
В окончательном виде, требования СССР относительно базирования соединений и кораблей Краснознаменного Балтийского флота в Эстонии оформились в трёх соглашениях между советским и эстонским военными командованиями от 11 октября 1939 г. Согласно первому соглашению, Правительство Эстонии предоставляло советскому ВМФ 7 гаваней и рейдов – Кярдла (Картель) на острове Хийуумаа (Даго), Кыйгусте на острове Сааремаа (Эзель), Курессарэ-лахт (Аренсбург) на острове Сааремаа, Мьенту (Менто) на острове Сааремаа, Кихельконна-лахт (Кильконд) на острове Сааремаа, Тагалахт на острове Сааремаа, Кюдемалахт на острове Сааремаа – для стоянок боевых кораблей и 2 гавани (Кихельконна-лахт и Кыйгусте) для размещения там баз гидроавиации и временную стоянку в порту Рохукюла (Рогекюль).
По второму соглашению, КБФ получал в порту Палдиски участок полуострова Пакри (Пакерорт) и острова Вяйке-Пакри и Суур-Пакри (Большой и Малый Рогге) с прилегающей акваторией. В соответствии с третьим соглашением, за КБФ закреплялась временная стоянка в порту Таллина[845]. 12 октября председатель морской комиссии флагман флота 2-го ранга И. С. Исаков уже представил наркому по иностранным делам СССР
B. М. Молотову подписанные в Таллине подлинные протоколы соглашений и карты, относящиеся к базированию Военно-Морского Флота и постройке береговых батарей в Эстонии[846]. Таким образом, окончательные советские требования по базированию КБФ в Эстонской республике значительно превысили первоначально заявленные в Договоре о взаимопомощи.
В отношении других районов размещения советских гарнизонов, которые не были оговорены в указанных соглашениях, правительство Эстонской республики рекомендовало своему консульству в Москве воздержаться от их предоставления Советскому Союзу. Для расквартирования частей РККА и РККФ, находившихся в Эстонии, правительство республики выделяло необходимые казармы и здания, а также отводило земельные участки под аэродромы, склады и прочие объекты[847].
5 октября 1939 г. между Советским Союзом и Латвийской республикой был заключён аналогичный пакт о взаимопомощи, по которому советское командование получило право создать в городах Лиепая (Либава) и Вентспилс (Виндава) базы Военно-Морского Флота и несколько аэродромов для авиации, «на правах аренды по сходной цене», а для обороны Ирбенского пролива, на участке побережья между Питрагсом и Вентспилсом, – соорудить базу береговой артиллерии[848]. Для охраны своих морских баз, аэродромов и береговых батарей, СССР имел право держать в местах базирования ограниченное количество наземных и воздушных сил, максимальная численность которых определялась особым соглашением[849]. Для оперативного решения вопросов, связанных с базированием сил КБФ в Латвии, туда 13 октября прибыла советская морская комиссия под руководством заместителя наркома ВМФ И. С. Исакова[850].
Одновременно руководство Наркомата ВМФ стало отдавать распоряжения относительно организации перевозок в новые прибалтийские базы. Уже 3 октября нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов направил секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину, председателю СНК СССР и наркому по иностранным делам В. М. Молотову и секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову директиву за № 3074сс. В ней нарком ВМФ выразил озабоченность тем, что КБФ не имеет специальных транспортов для перевозки личного состава, снабжения и строительных материалов. Для этого Кузнецов потребовал изъять из Наркомата морского флота СССР для нужд ВМФ пароходы «Луга» и «Балхаш»[851]. Одновременно им был составлен «Ориентировочный список кораблей и частей, намеченных к перебазированию», уже утвержденный Штабом КБФ[852].
11 октября 1939 года народный комиссар ВМФ флагман флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецов своими приказами № 00141 и 00144 объявил о передислокации соединений, частей и кораблей КБФ в порты Эстонии. Согласно первому приказу, первыми должны были отправиться в Таллин для постоянного базирования лидер «Минск» и эсминцы «Гордый» и «Сметливый». Корабли следовало снабдить «максимальным запасом продовольствия и полным запасом топлива». Также для переброски в Палдиски (Балтийский порт) предназначались личный состав и материальная часть береговых батарей №№ 11 и 12, которые следовало доставить туда на транспорте «Луга»[853]. 11 октября Штаб КБФ своим приказом № 41/1528сс уточнил ориентировочный список кораблей и частей, предназначенных для перебазирования в порты Прибалтики[854].
Корабли Краснознаменного Балтийского флота, в соответствии с заключенными соглашениями стали спешно перебазироваться в новые порты. Уже 11 октября, в день подписания первых протоколов военно-морской комиссией СССР и эстонским командованием, в Таллин пришел первый отряд кораблей КБФ в составе лидера «Минск» и эсминцев «Гордый», «Сметливый» и «Стремительный». 15 октября в Таллин сделала заход Эскадра КБФ в составе линкора «Октябрьская революция», под флагом командующего флотом флагмана 2-го ранга В. Ф. Трибуца, крейсера «Киров», четырех эсминцев и четырех сторожевых кораблей. А 22 октября Отряд легких сил КБФ, возглавляемый крейсером «Киров», под флагом командующего Эскадрой КБФ флагмана 2-го ранга Η. Н. Несвицкого, вошел в Лиепаю[855].
Перебазирование надводных кораблей КБФ было сразу оформлено в организационном отношении. 17 октября 1939 г., приказом командира Отряда легких сил КБФ № 020 был объявлен состав групп эсминцев, базирующихся на иностранные порты. В первую группу (командир – капитан 3-го ранга Н. Г. Богданов) вошли эсминцы «Грозящий», «Сметливый» и «Стремительный», а во вторую группу (командир – капитан-лейтенант В. И. Маслов) – лидер «Минск», эсминцы «Гордый» и «Гневный»[856]. Однако, 21 октября приказом командира ОЛСа был объявлен новый состав и базирование групп и дивизионов Отряда легких сил КБФ. Группа боевых кораблей в составе крейсера «Киров», эсминцев «Сметливый» и «Стремительный» должна была базироваться в Либаве (Лиепае) и подчиняться непосредственно командиру отряда. 1-й дивизион эсминцев в составе лидера «Ленинград» и эсминца «Стерегущий» должны были базироваться в Главной базе (Кронштадте), а 2-й дивизион эсминцев в составе лидера «Минск», эсминцев «Гневный», «Гордый» и «Грозящий» – в Таллине[857].
К перебазированию в Прибалтику были также предназначены и части морской авиации. 9 октября приказом № 00140 нарком ВМФ Кузнецов распорядился сформировать управление авиационной бригады, а также 12-ю, 43-ю и 44-ю ближнеразведывательные эскадрильи 13-самолетного состава. Срок готовности тылов авиаэскадрилий был установлен к 17 октября, а летных частей – к 1 ноября 1939 года[858]. 14 октября нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов своим приказом № 33152сс распорядился перебазировать сформированные 12-ю, 43-ю и 44-ю авиаэскадрильи в следующие районы: одну авиаэскадрилию – на остров Эзель (Сааремаа) в бухту Кильконд (Кихельконна), одну АЭ – в бухту Хаапсалу и одну АЭ – в район Таллина или Палдиски[859]. Перебазирование лётного состава для всех трех эскадрилий планировалось завершить не позднее 1 ноября 1939 года.
Для подыскания аэродромов и помещений для базирования частей морской авиации в Эстонии и Латвии, Кузнецов потребовал немедленно послать туда специальную комиссию. Этой комиссии было поручено найти в районах Таллина и Палдиски «сухопутный аэродром и помещения для базирования одной истребительной эскадрильи и одной эскадрильи “СБ”», а также «произвести изыскания для обеспечения в дальнейшем базирования там одного полка “СБ” и одного полка истребителей»[860]. В развитие этого распоряжения, 16 октября приказом по КБФ № 0403 было объявлено о сформировании смешанной авиационной бригады[861] в составе трех отдельных морских авиационных эскадрилий 13-самолет-ного состава[862].
Одновременно, начальник Штаба КБФ капитан 1-го ранга А. П. Шер-гин подписал приказ за № 1оп/551с, где предписывал командующему ВВС КБФ комбригу А. А. Кузнецову 19 октября срочно перебазировать тылы 44-й ближнеразведывательной авиаэскадрильи в Гапсаль (Хаапсалу) и 12-й дальнеразведывательной авиаэскадрильи в Кильконд (Кихельконну)[863]. Соответственно, 19 октября командующий Военно-воздушными силами КБФ распорядился о перебазировании 12-й, 43-й и 44-й авиаэскадрилий в Эстонию. Все тылы эскадрилий планировалось отправить морем, на транспортах «Балхаш», «Луначарский» и «Пионер», а сами самолеты – по воздуху[864].
Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов заранее поспешил установить нормы поведения для личного состава соединений Краснознаменного Балтийского флота, предназначенных для перебазирования в Прибалтику. В своей директиве № 3208с от 14 октября 1939 г. он напоминал, что советским военным морякам не следует «представлять себя в роли победителя и завоевателя и тем самым задевать самолюбие граждан иностранных республик»[865]. Необходимо было помнить, что пребывание на территории иностранных государств ни в коей мере не должно было затрагивать суверенных прав Эстонской и Латвийской республик, «в частности их экономической и социальной системы и военных мероприятий». Всю свою деятельность на территории прибалтийских государств командование КБФ должно было строить в строгом соответствии с «Руководством по взаимоотношениям с иностранными военными кораблями и властями», утверждённом в 1939-м году[866].
15 октября нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов, своим приказом № 00146, утвердил новую систему базирования кораблей КБФ на порты Эстонии и Латвии на 1939–1940 годы. Основные силы флота следовало сосредоточить в Таллине – линкор «Марат», 2-й дивизион эсминцев, 1-й дивизион сторожевых кораблей, тральщики «Заряд» и «Верп», 17-й и 22-й дивизионы подводных лодок, плавбазу «Полярная Звезда» и гидрографические суда «Норд» и «Вест». В Палдиски было решено держать только 24-й дивизион подводных лодок, тральщики «Фугас» и «Гафель», плавбазу «Кронштадт», в Вентспилсе – 13-й дивизион подлодок и плавбазу «Смольный». В Лиепае было предписано базировать крейсер «Киров», 1-й дивизион эсминцев и 11-й дивизион подлодок[867]. 28 октября нарком ВМФ включил в число кораблей, базирующихся в Таллине, минный заградитель «Марти» и эсминцы 3-го дивизиона («Карл Маркс», «Володарский» и «Энгельс»)[868].
Однако на деле всё получилось далеко не так просто, как предполагало высшее командование ВМФ. Прибалтийские военно-морские базы были рассчитаны на потребности собственных небольших военных флотов (ВМФ Эстонии – 1 старый миноносец, 2 подводных минных заградителя, 2 сторожевых корабля, 5 канонерских лодок, 2 минных заградителя, 3 тральщика, а ВМФ Латвии – 3 тральщика и 2 малые подлодки[869]) и не могли обеспечить пребывания того количества кораблей и судов КБФ, которое было запланировано командованием РКВМФ. В эстонских и латвийских портах зачастую отсутствовали оборудованные необходимыми техническими средствами места для стоянок кораблей, не хватало ёмкостей для хранения топлива и систем для его быстрой подачи на корабли с берега. Зачастую не было электроэнергии, смазочного масла, котельной и питьевой воды и пара. В портах не хватало судоремонтных предприятий, для производства текущего ремонта базировавшихся в новых базах советских кораблей[870].
Из всех предоставленных СССР эстонских и латвийских портов, обеспечить корабли полноценным ремонтом могли только Таллин, имевший береговые мастерские, 3 плавучих дока, а также 1 эллинг на 6 судов, и Лиепая (Либава), располагавшая мастерскими, 2 сухими доками для крейсеров и 1 плавучим доком. В остальных портах необходимо было держать плавучие базы флота[871]. Для развития судоремонта и технического обеспечения новых баз, Технический отдел КБФ провёл в базах Таллин, Лиепая и Палдиски необходимую подготовку судоремонтных предприятий, перевёл из Кронштадта в Таллин плавучую мастерскую «Серп и Молот» и отправил различного рода материалы, запасные части и инструменты[872].
С целью организации снабжения новых военно-морских баз, 4 декабря 1939 г. нарком ВМФ флагман флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецов издал приказ № 0667, где говорилось, что контроль за вооружением и снабжением всеми видами довольствия, расквартированием, санитарным состоянием, гарнизонной и внутренней службой военно-морских баз КБФ, расположенных на территории Эстонии и Латвии, возлагается на заместителя народного комиссара ВМФ флагмана 1-го ранга Г. И. Левченко[873]. Данный вопрос также специально обсуждался 3 ноября на заседании Политбюро ЦК ВКП(б), где было принято решение о порядке финансирования и снабжения частей РККА и РКВМФ в Прибалтике[874].
В целом, за период с 15 октября 1939 г. по 15 марта 1940 г. в прибалтийские базы было отправлено по железной дороге, морским путём, автотранспортом и авиацией значительное количество грузов – 45048 тонн топлива, 4791 тонна продовольствия, 798 вагонов артиллерийского боезапаса, 75 комплектов торпед, 610 комплектов мин, 21 комплект параванов, 450 комплектов глубинных бомб, 223 тонны химического имущества[875]. В этот период железнодорожный транспорт был до предела загружен воинскими перевозками, поэтому не мог обеспечить в необходимые сроки выполнение запросов флота (за весь ноябрь 1939 г. было отправлено по железной дороге в Эстонию и Латвию всего лишь 249 тонн грузов для ВМФ, а в декабре – 542 тонны)[876].
В связи с этим, основной упор пришлось сделать на морские перевозки, для чего Наркоматом ВМФ было арендовано 41 паровое и 42 прочих судна. В целом, перевозки морским путем, осуществленные по линии Наркомата ВМФ, с 1 октября 1939 г. по 1 марта 1940 г. обеспечили переброску 41 046 человек и 45 658 тонн грузов[877]. В результате, возникла новая морская коммуникация (Кронштадт-Таллин-Лиепая), являвшаяся единственной артерией питания Краснознаменного Балтийского флота.
Выполняя указания наркома ВМФ о передислокации, Военный совет КБФ издал целый ряд организационных приказов, направленных на скорейшее решение проблемы переброски соединений, частей и учреждений Краснознаменного Балтийского флота в новые базы[878]. Однако, помимо вопросов размещения и бытового устройства на новых местах, командование ВМФ было озабочено проблемой строительства батарей береговой обороны в Эстонии и Латвии. Ещё 19 октября специальная комиссия под председательством флагмана 2-го ранга С. П. Ставицкого, созданная по приказу наркома ВМФ от 1 октября 1939 г., представила свой доклад. В нем комиссия предложила для организации обороны побережья и островов в Прибалтике создать три укрепленных района – у входа в Финский залив, на Моонзундских островах и у входа в Рижский залив, а для обороны военно-морских баз – Палдисский и Лиепайский укрепленные районы. Основной упор при строительстве Береговой обороны следовало сделать на артиллерийские батареи, которые планировалось оснастить 152 орудиями крупного и среднего калибров[879].
И тогда же, 19 октября, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов отдал приказ № 00150, который был адресован Военному совету КБФ и посвящен вопросу строительства Береговой обороны в Прибалтике. В приказе наркома предписывалось проведение на Балтике следующих мероприятий: 1) Произвести изыскания и установить батареи: а) четыре трехорудийные 130-мм (Б-13) в районах острова Малый Рооге, мыса Пакри, мыса Кюбассар и маяка Михайловский с последующим доведением их до четырехорудийного состава; б) две 152-мм батареи в районах острова Большой Рооге и острова Вормс или Кертель. Установку всех батарей произвести на временных основаниях с последующей посадкой их на бетон; 2) Установить три 76-мм четырехорудийные батареи в районе Палдиски, для чего следовало перевести 83-й отдельный зенитный дивизион; 3) Произвести изыскания для позиции железнодорожных батарей в районе порт Палдиски – маяк Шпитгамн; 4) Произвести изыскания для установки двух 180-мм башенных батарей в районах Симпернес и Сворбе[880].
Конец ознакомительного фрагмента.