Дети лейтенанта Шмидта
Вот как-нибудь начнёшь говорить с гражданином,
И очень он симпатичен —
Самодостаточен, глубок, образован.
Он знает пророка Иисуса Навина,
Правильно произносит слово «импичмент»,
Расскажет при случае историю Азова,
Теорию пассионарности Льва Гумилёва,
Да и вообще, любит всё лучшее.
Но в конце содержательного разговора
Уронит, словно нечаянно, словно бы про себя —
Что вот жил бы да жил, всех на свете любя,
В рамках душевного договора,
Да только малости не хватает
на то,
Совсем чуть-чуть —
Тысячу, две, ну, может быть – сто.