Красавицы и кубки. Глава 6 (Евгения Букреева)

«Д’Артаньян, готовясь стать нежнейшим любовником, оставался преданнейшим другом».

А. Дюма

«Три мушкетера»

Таким образом, заручившись поддержкой и в некотором роде благословением от моих подруг, мы с Костей отправились на свидание.

– Ты ведь только третий день в Москве? – уточнил Костя в лифте.

– Ну да. – То есть, толком еще ничего и посмотреть не успела?

Я кивнула. Все, что мне удалось увидеть за эти насыщенные три дня – это пробки на Ленинском проспекте и бары в бизнес-центре на Новом Арбате, весьма скудный список достопримечательностей.

– Тогда предлагаю для начала прогуляться по Старому Арбату, тем более, что он совсем рядом. Минут пять пешком, – галантно предложил мой рыцарь.

Старый Арбат? Думаю, что предложи он мне посетить трущобы Южного Бутова с ознакомительной экскурсией, я бы согласилась с не меньшим рвением.

Единственное, что меня мучило, некоторым образом омрачая удовольствие от свидания с мужчиной моей мечты, это опасение, как бы мое невезение снова не вылезло бы наружу, ибо я кошмарно устала лажать на каждом шагу. И, к тому же, мне очень хотелось произвести на Костю хорошее впечатление и сгладить в его памяти образ неадекватной алкоголички, распевающей песни и не держащейся на ногах. От одной только мысли о том, что я снова начну по привычке падать, проливать все доступные мне жидкости на окружающих и нести ахинею в лучших традициях последних дней, меня кидало в жар.

Страх предстать перед Костей в виде вечно теряющей равновесие неврастенички проявился у меня в том, что я постоянно думала, как бы, упаси господь, не споткнуться, зацепившись каблуком за потрепанную брусчатку, которой был вымощен Арбат. А страх ляпнуть нечто несуразное заставлял меня больше молчать, чем говорить.

Все это вряд ли способствовало покорению мужчины. По моему глубокому убеждению, очаровывать представителя противоположного пола надлежало непринужденной грацией и остроумной беседой. Увы, ни то, ни другое, никак не желало проявляться во мне, и я молча страдала, чувствуя себя неуклюжей, закомплексованной, молчаливой коровой.

Надо было срочно раскрепощаться, но самый действенный способ раскрепоститься – принять чуть-чуть для храбрости – был отвергнут мной сразу же. Во-первых, мой организм еще не совсем пришел в себя после вчерашних возлияний, и на мысли о спиртном реагировал головной болью и легкой тошнотой. А во-вторых, на что способна пьяная Даша, Костя уже был в курсе, все свои незаурядные таланты в этой области я успешно продемонстрировала ему при знакомстве. И что-то мне подсказывало, что усиливать эффект не стоит. Если проще, то алкоголь, конечно, кардинально изменил бы образ молчаливой и закомплексованной коровы, только боюсь, что на смену этому печальному, но достаточно безобидному животному, явилось бы неизвестное зоологии активное существо, много и громко несущее всякую ересь, и, безусловно, представляющее известную опасность для общества.

В общем, думы мои были скорбны, но даже они не могли испортить мне удовольствие от прогулки. Ибо, невзирая на мои коровьи ассоциации, Костя вел себя безупречно, словно рядом с ним и впрямь изящно выступала трепетная лань. Он остроумно шутил, рассказывал какие-то интересные истории и смешные анекдоты и явно прилагал усилия, чтобы заслужить мое расположение. Поэтому, я постепенно расслабилась и решилась даже пересказать ему сегодняшнюю историю про то, как я отличилась на совещании у Президента. Костя хохотал как сумасшедший и поглядывал на меня с такой искренней заинтересованностью, что я обмирала и замирала от счастья, словом, пребывала на вершине блаженства.

– Может, зайдем куда-нибудь перекусим? – предложил Костя, когда мы уже нарезали второй круг, – Честно говоря, очень хочу есть, – и он так обезоруживающе и одновременно задорно улыбнулся, что я мгновенно попала под обаяние этой улыбки и в ответ тоже улыбнулась. Хотя, по-моему, рассеянная улыбка весь вечер не сползала с моего лица. Я периодически пыталась согнать ее, полагая, что со стороны это может смахивать на душевную болезнь, но, думаю, это у меня получалось не очень.

– Конечно, – ответила я Косте. Он так мне нравился, что я было готова сделать все, что бы он ни попросил.

Мы завернули в одно из многочисленных кафешек, находящихся по ходу нашего движения, и уселись за столик.

– Что будем пить? – сразу озадачил меня Костя, при этом его глаза лукаво блеснули.

– Только не виски, – выпалила я, не успев сдержать этот крик души.

«Как он похож на Дибенко» – удивленно подумала я, и тут красавец обернулся, и сомнения мои отпали – передо мной был именно он, кошмар Анастасии, и, благодаря моим стараниям, страдающий энурезом, Михаил Леонидович Дибенко собственной персоной.

Не то, что бы я испугалась его, но в мое сердце закралось нехорошее предчувствие. Как показывает опыт, совпадения такого рода, в последнее время, являются сигналом к началу очередной идиотской «цыганочки с выходом» в моем гениальном исполнении.

– Что это с тобой? – удивился Костя, закончивший свое общение с официантом. – Что-то не так? Я не то заказал?

И он проследил мой взгляд. – Дибенко? – в свою очередь удивился он. – Дибенко, – вздохнув, подтвердила я. И подумала, что ж это у меня все через жопу. Неужели я не могу просто посидеть и пообщаться с симпатичным молодым человеком. Почему обязательно надо на каждом шагу натыкаться на знакомых, особенно на таких, у которых есть причины меня недолюбливать. – Занятное совпадение, – улыбнулся Костя. – А я думала, что Москва – самый крупный город России, – расстроено протянула я.

– Странно, что мы встретили Дибенко именно здесь, – задумчиво проговорил Костя, – Насколько я знаю, Михаил предпочитает более пафосные места.

– Может, его в народ потянуло, – предположила я, залпом выпив принесенную минералку, и добавила: – Честно говоря, мне не хотелось бы с ним встречаться.

Костя усмехнулся. – Понимаю. Учитывая, что новость о недержании Директора Департамента развития продаж сегодня стала хитом номер один, мне бы на твоем месте тоже не хотелось. Может, пойдем в другое кафе?

Предложение звучало весьма соблазнительно, но выглядеть трусливой истеричкой перед Костей я себе позволить не могла.

– Нет, не стоит. Не думаю, что он кинется выяснять со мной отношения прямо здесь. Тем более, – тут я кокетливо улыбнулась, – я же с тобой.

Костя невольно расправил плечи, показывая, что с ним мне нечего бояться какого-то там Дибенко.

– К тому же, – добавила я, снова покосившись в сторону моего недруга, – он нас даже не заметил. Все время пялится на ту парочку в углу и не отлипает от своего айфона.

Костя с интересом посмотрел на так заинтересовавшую Дибенко парочку и тут же издал нечленораздельное восклицание. Брови его поползли вверх, а челюсть синхронно стала опадать вниз. Не понимая причины столь странной трансформации его лица, я еще раз взглянула на мужчину и женщину, сидящих в углу, пытаясь вычислить, что именно произвело такое сильное впечатление на моего кавалера.

С виду – ничего особенного. Женщина, бесспорно, красавица, хоть и пожилая, лет за сорок, но дорого и стильно одетая и видно, что ухоженная. Мужчина, тоже уже к пятидесяти, явно богатый и успешный. Определить, что их связывает – деловые отношения или нечто большее – было проблематично. Оба вели себя сдержанно и неспешно поддерживали беседу, попивая кофе.

– Ты их знаешь? – наконец спросила я у Кости. – Это моя начальница, Анна Васильевна Давыдова, Директор Юридического департамента. – Давыдова? – Ну да, она жена президента. – И что? – все еще не понимая Костиного замешательства, недоумевала я, – Наверняка у нее здесь деловая встреча. Что здесь такого?

– Это-то и пугает, – задумчиво сказал Костя, – Даш, ты знаешь, с кем она встречается?

– Откуда? – пожала я плечами, – Я и ее-то впервые вижу.

– Это – Быков. – А-а, – протянула я, пытаясь вызвать в памяти хоть какие-нибудь ассоциации с этой фамилией, – А кто такой этот Быков? Тоже начальник одного из ваших многочисленных управлений или департаментов?

– Господи, Даш! Как можно работать в страховании и не знать, кто такой Быков! Хотя, прости, я забыл, что ты в нашем бизнесе недавно. Быков Георгий Валентинович – генеральный директор «Росингоса». Надеюсь, что такое «Росингос» тебе объяснять не надо?

– Не надо, – слегка обиженно буркнула я, – Ну и что? Я же говорю, что это просто деловая встреча.

– «Росингос» – главный конкурент нашей компании. И встреча главы Юридического департамента с первым лицом конкурирующей фирмы выглядит несколько подозрительно, не находишь?

Я находила. – Даш, а можно тебя попросить? – Конечно, Кость. – Пожалуйста, не надо об этом никому говорить. Понимаешь, Анна Васильевна – прекрасная женщина, и она много сделала для меня. И я не хочу, чтобы по моей вине по компании поползли слухи о ее возможной связи с Быковым

– Кость, я-то ничего никому не скажу. Но мне кажется, для слухов этого и не потребуется. Ведь Дибенко…

– Черт! Дибенко! – вспомнил Костя, и мы снова посмотрели на Михаила.

– Кость, – осенило меня, – А может, он специально за ней следит? Видишь, как старается, чтобы они его не заметили? Делает вид, что увлечен своим айфоном.

– Он снимает их на видео, – догадался Костя. – Вот урод! – возмутилась я. Костя немного помолчал, а потом проговорил, мрачнея на глазах: – Если эта запись попадет к Шилову, то он наверняка продемонстрирует ее акционерам. А это – почти стопроцентная вероятность того, что Давыдова снимут

– За что Давыдова? – удивилась я, – Он-то тут причем?

– Ты думаешь, акционеры будут разбираться, в курсе Давыдов интриг своей жены или нет? Тем более, если эта информация будет преподнесена Шиловым. Будь спокойна, он выложит ее так, что ни у кого и сомнений не останется!

Вспомнив цепкий взгляд Романа Ивановича, я подумала, что Костя, скорее всего, прав.

– И тогда… – И тогда место Президента, как пить дать, займет сам Шилов. – И вышвырнет из Компании Ильина. – А Дибенко, скорее всего, займет место Шилова. – И тогда пипец Насте, а заодно и мне с Ариной, – закончила прогноз я. Перспективка вырисовывалась совсем не оптимистичная. – Значит, надо добыть телефон Дибенко. И уничтожить запись, – уверенно заключила я, пожалев, что рядом нет моих новых подруг. Уж они-то точно придумали бы что-нибудь эффектное. Я с надеждой посмотрела на Костю. – Ты с ума сошла? – удивился он. – Как ты это себе представляешь?

Пока я себе это никак не представляла. В голову лезли всякие абсурдные мысли, вроде – повторить утренний трюк с водой, и пока Дибенко в туалете будет приводить себя в порядок, стырить его мобильник со стола.

Тем временем, Быкову принесли счет. – Сейчас они уйдут, – запаниковала я, – И Дибенко наверняка, следом за ними попрется. Кость! Надо что-то делать

Костя посмотрел на меня, как на опасную сумасшедшую. Но, видимо, когда меня несет, мое сумасшествие становится заразным.

Совершенно не соображая, что я собираюсь делать, я подскочила к Дибенко с отчаянием и решимостью Александра Матросова, закрывающего грудью амбразуру, плюющуюся пулеметным огнем.

– Михаил Леонидович! – заорала я ему прямо в ухо

Дибенко вздрогнул и в ужасе уставился на меня, выронив айфон из рук. Аппарат плавно спикировал вниз и оказался на полу. Но шок Дибенко от нашей неожиданной встречи был настолько силен, что он даже не услышал лязга, с которым его телефон приземлился под стол.

– Ты? Ты тут как оказалась? – беспомощно проговорил он, с опаской косясь на стоящую на столе бутылку минералки.

Вдохновившись тем, что Дибенко испугался меня, как ребенок Бабу-Ягу, я решила не останавливаться на достигнутом и огорошить врага еще больше.

– Михаил Леонидович! Я безумно рада, что встретила вас! – продолжала я нести чушь, стараясь, чтобы он полностью акцентировал на мне свое внимание, так как с другой стороны к столу незаметно приблизился Костя. – Мне очень хотелось извиниться перед вами за то ужасное происшествие на сегодняшнем совещании! Я такая неловкая, ну все прям валится из рук. Хорошо еще, что это была просто минералка, а то представьте, если бы это было виски, или ликер, или еще того хуже – кефир! Страшно представить, я бы испортила вам такой красивый костюм! Но, в принципе, эта проблема была бы решаема. Знаете, – я наклонилась к нему и доверительно сообщила, – Мне тут недавно посоветовали такой прекрасный пятновыводитель, ну просто выводит все пятна, как будто и не было ничего!

Михаил превратился в камень. Он сидел совершенно неподвижно, и мне даже показалось, что он не дышит.

«Надо бы зеркало к носу поднести, проверить, дышит ли. А то угроблю такую красоту, мне Настя этого не простит» – эта мысль пронеслась в моей голове, но останавливаться было нельзя – Костя опустился на четвереньки и шарил руками под столом, в поисках упавшего айфона.

– Успокойте же мою душу! – пафосу и надрыву, звучавшим в моем голосе, обзавидовались бы трагедийные актеры какого-нибудь заштатного театра, – Скажите, что вы меня простили! Не молчите! Умоляю! – я воздевала руки к небу, прижимала их к груди, короче, так отчаянно жестикулировала, что у Дибенко просто не было возможности прийти себя. Он в немом изумлении следил за моими руками, мелькающими перед его носом, как крылья ветряной мельницы при сильном шквале. Заштатные актеры нервно курили и мылили веревки для коллективного суицида – могу поспорить, такого полного и глубокого внимания зрителей у них, в Урюпинском драмтеатре отроду не бывало. Люди за соседними столиками стали подозрительно поглядывать в нашу сторону.

– Если вы меня не простите, Михаил Леонидович, я не знаю, что я с собой сделаю! – продолжала завывать я, а Костя уже вовсю рылся в айфоне. Дибенко ничего не замечал. – Хотите, я встану перед вами на колени! – а вот это был явный перебор. Костя издал смешок, Михаил вздрогнул и сделал глубокий вдох, как ныряльщик за жемчугом, который находился слишком долго без воздуха. Я даже испытала облегчение – живой все-таки!

– Ты что, сумасшедшая? – тревожно осведомился он, – Ты чего голосишь, как бабка на похоронах? Не, ну если сегодня утром я еще сомневался, простая ли случайность тот инцидент с минералкой или тщательно спланированная Настей диверсия, то теперь точно вижу, что ты просто клинически больная! Просто завсегдатай психушки! Ты что орешь?

– Мне очень стыдно! Накипело, не могу молчать! Ну, а что громко, то это нервы шалят, переволновалась. Извините, пожалуйста! – ответила все с той же громкостью и пафосом.

– Хорошо, хорошо, извиняю, – торопливо проговорил он. Очевидно, психов он ранее не встречал, а потому побаивался, – Да что ж такое? – окончательно испугался он, заметив, что я снова воздела руки к небу, явно намереваясь выдать следующую партию покаянных извинений, – Может, тебе скорую вызвать?

– Не надо скорой, – сдала назад я, только скорой мне тут не хватало, а то ведь с него станется, вызовет с перепугу, – Мне будет достаточно вашего прощения. И все само собой закончится, – я попыталась его немного успокоить.

– Может, сядешь? Поешь? – бедный красавец совершенно не знал, как вести себя с психами, мне даже стало его немного жалко, – Или выпей вот. Хотя нет! Пить тебе нельзя, ты и так с чудинкой…, – Дибенко продолжал нервно смотреть на меня, внезапно, его взгляд озарила мысль: – А-а, я понял! Ты – пьяная?

– Нет, что вы, когда я пьяная – я буйная! – фраза из фильма пришла сама собой, получилось очень к месту. Костя снова не сдержал смешок.

И тут Дибенко, наконец, обернулся и заметил Костю, все еще державшего в руках его мобильник.

– Добрый вечер, Михаил! – заулыбался Костя. – Константин? – не сразу опознал его Дибенко. – Какой замечательный у вас айфон, Михаил! – еще доброжелательнее улыбаясь сказал Костя и протянул Дибенко его трубу, – Это новая модель?

Дибенко ошарашено переводил взгляд с меня на Костю и обратно. Судя по выражению его лица, до него что-то стало доходить.

Решив не выяснять, насколько быстро Михаил соображает, а главное, как он будет на все это реагировать, я схватила Костю за рукав, потянув к выходу, и нагло заявила:

– Ну, мы пойдем? Не хотим вам мешать. – Всего доброго! – вежливо попрощался Костя. И прежде, чем Дибенко успел сказать хотя бы слово, мы быстрым шагом покинули кафе

Очутившись на улице, мы не сговариваясь, схватились за руки и побежали. Остановились мы только когда свернули в какой-то переулок, и я, не удержавшись, бросилась в Костины объятия. Мне было так легко и весело, словно мы снова стали учениками старших классов и только что сбежали с уроков. Хотелось смеяться, кричать и делать всякие глупости.

– Ой! – вдруг вспомнила я, – Мы же сбежали, не заплатив.

Конец ознакомительного фрагмента.