Красавицы и кубки. Глава 3 (Евгения Букреева)

«Сударь, я очень люблю людей вашего склада и вижу: если мы не убьем друг друга, мне впоследствии будет весьма приятно беседовать с вами».

Атос

А. Дюма «Три мушкетера»

К столу Арины приблизилась невысокая девушка с большим животом, судя по всему та самая Мелихова, которая уходит в декрет и которую мне предстоит заменить.

– Значит так, – Арина почесала карандашом за ухом. – Оля – это Даша, Даша – это Оля. Короче, у вас два дня. У тебя, – она посмотрела на Мелихову, – чтобы сдать дела и научить ее основам, а у тебя, – Арина с сомнением взглянула на меня, выразив этим взглядом свое отношение к моим способностям чему-то научиться, – чтобы принять дела и вникнуть в суть процесса. Understand?

Мы в унисон кивнули. – Да, кстати, – улыбка Арины стала еще шире и прямо таки источала любезность и благонамеренность. – В 15—00 в кабинете у Анастасии Александровны ты нам расскажешь все, что усвоила за день. По своему виду страхования надо знать все: правила, расчет тарифов, методические рекомендации, страховые продукты. Ну, и, вообще, желательно, чтобы ты в принципе понимала суть страхования и значение андеррайтинга в этом процессе. Все, время пошло

И она уткнулась в компьютер, оставив нас переваривать информацию. Судя по удивленным глазам Ольги, задание казалось невыполнимым не мне одной.

– Извини, конечно, – робко поинтересовалась она, когда мы подошли к ее столу. – Но мне Анастасия вчера сказала, что ты вообще страхованием не занималась.

– Так и есть, – мрачно подтвердила я. – Просто, все это, ну то, что Арина перечислила, изучить за полдня невозможно, поверь мне

Я пожала плечами, тем самым выражая полное согласие с ее оценкой ситуации. Только что я могла сделать?

– А можно вопрос? – неожиданно произнесла Мелихова. – Валяй. – Тут вчера всякие слухи про тебя ходили. Вроде бы это ты свалилась на Арину на лестнице, испортила ее платье, а потом обхамила

– Ну, кто кого обхамил – это спорный вопрос, а все остальное примерно так и было, – неохотно созналась я.

– А еще какая-то история произошла с запиской, вроде бы ты показала Рошам Флюровне бумагу, где Анастасия называет ее уродкой.

– Оль, я просто подняла упавшую записку с пола. Откуда я могла знать, что там было написано?

– Это из-за этого они к тебе теперь так придираются?

– Из-за этого, – поморщилась я, и вообще, посвящать кого бы то ни было в свои проблемы я не собиралась, поэтому Олин допрос был мне неприятен. – И, знаешь, давай начнем, что ли? А то, я действительно в страховании не работала, так что обучать тебе меня придется с нуля.

– Да, конечно, – мне показалось, или Оля смотрела на меня с каким-то священным ужасом, как будто я – камикадзе, отправляющийся на важное задание, возвращение с которого не было запланировано.

И мы начали. Как пояснила мне Оля, доставшийся мне вид страхования был не самым сложным, даже наоборот. Страхование имущества физических лиц. Ну, квартиры, дачные дома, и все, что этому сопутствует. Суть работы тоже не поражала сложностью. Сотрудники продающих подразделений, когда наклевывался новый договор, направляли в наше Управление заявки с описанием основных условий. Андеррайтер, то есть я, должен был эти условия рассмотреть, проверить правильность расчета тарифа, исходя из существующих методик, и согласовать или не согласовать заключение этого договора на заданных условиях. На этом приятная вводная часть ликбеза закончилась, и я приступила непосредственно к изучению всей нормативной документации

Пока я пыталась вдумчиво вчитываться в тексты бесконечных регламентов, методик и рекомендаций, Оля активно работала. То есть демонстрировала мне практическую часть, так сказать, воочию. И это пугало меня гораздо больше, чем тома документов. Потому как работающая Ольга более всего напоминала мне многорукое божество Шиву, ибо только этот представитель пантеона Индуизма, на мой взгляд, мог одновременно говорить по телефону, разгребать электронную почту, рассматривать какие-то бумаги, переговариваться с коллегами, и к тому же, постоянно отвлекать меня, пытаясь пояснить то или иное свое действие. К обеду я вообще перестала понимать что-либо из того, что она делала, а строчки из документов плясали и извивались, как червяки, через которых пропустили ток.

– Да, Людмила Петровна, – верещала в телефон Ольга, одновременно строча что-то на компьютере, как Анка-пулеметчица, – Я видела вашу заявку. Это только конструктив? А почему вы не указали, какая там отделка? Обязательно надо указать, а так же не забудьте про наличие противопожарной сигнализации. Обязательно, Людмила Петровна. Да, и там перекрытия деревянные, поэтому такой тариф точно не пройдет. И подумайте о франшизе на отделку, я бы очень рекомендовала. Все, жду.

– Даш, – без перерыва обращалась она ко мне, едва успев положить трубку, – Обрати внимание на Любовь Петровну из Иркутского филиала. Она постоянно занижает тариф, наверное, думает, что мы тут – идиоты. Так что, когда будешь согласовывать, имей в виду.

«Я? Буду согласовывать? – мысленно ужасалась я, – На том уровне знания, на котором я нахожусь, я не то что согласовывать, а даже достойно поддержать данную тему в разговоре едва смогу».

– Влад, слушай, ты не получал последние лимиты собственного удержания? – не унималась Ольга, теперь она обращалась к молодому человеку, который за соседним столом сосредоточенно щелкал компьютерной мышью по какой-то таблице, со стороны выглядевшей иллюстрацией к учебнику по прикладной математике. – Да нет, ты глянь, у нас облигатор по физикам пролонгирован? И что там, пропорционалка или эксцедент сумм?

«Нет, – внесла я обреченно коррективу в свои предыдущие размышления, – До поддержания разговора мне тоже далековато».

Поэтому, чем ближе стрелка часов приближалась к трем пополудни, тем печальнее и безысходней становились мои мысли, в предвкушении неминуемого позора. Но, чем больше я старалась запомнить, тем меньше понимала. И когда час «Х» настал, в голове вертелась только одна фраза, запавшая в память после штудирования правил страхования: «Договором страхования могут быть установлены лимиты возмещения Страховщика – предельные суммы выплат по какому-либо риску применительно ко всему или части застрахованного имущества, в расчете на один страховой случай или на весь срок действия договора страхования». Почему именно эта фраза, убей бог, не знаю. Но врезалась в голову она мне крепко, не смотря на то, что смысл цитаты я понимала слабо. И кроме этой фразы, ничто не обременяло мою девственно чистую память.

– Оль, а что такое андеррайтинг? – поинтересовалась я, подумав, что не слишком прилично не знать значение той профессии, которой пытаешься заниматься.

– Процесс оценки риска по договору и принятия решения о возможности страхования данного объекта на данных условиях, – легко оттарабанила Оля, и мне захотелось удушить ее голыми руками. Ибо повторить такое я была не в состоянии.

Короче, в 15—00 я стояла у кабинета Анастасии, твердо уверенная в том, что экзекуция будет унизительна и болезненна для моего самолюбия. Но в робкой надежде, что продлится мой позор не долго, ибо мои знания исчислялись только вызубренной фразой и четкой уверенностью в том, что все продавцы, особенно из филиалов – суть хитрожопые кретины, основной целью которых является отравить жизнь порядочным андеррайтерам. Последнее утверждение прочно впаялось в мой мозг исключительно из-за обилия едких комментариев, которые вовсю отпускали андеррайтеры в адрес сотрудников продающих подразделений.

Анастасия, спокойная, как Будда в нирване, восседала на своем месте, рассеянно поигрывая ручкой. Арина сидела за столом для переговоров и, судя по довольному выражению лица, предвкушала процесс моего будущего унижения. Я села напротив нее и с удивлением поймала себя на мысли, что мне не страшно. То есть, ни капельки. Минуту назад я готова была малодушно написать заявление об уходе и стартануть в Ульяновск, под уютное родительское крылышко, подальше от этого Управления, вместе с его стервами-начальницами и прочими неведомыми мне франшизами и облигаторами. И вдруг успокоилась, словно кто-то щелкнул тумблером, переведя меня в режим отрешенного ожидания.

– Как прошел первый день? – наконец, выдержав мхатовскую паузу, вежливо поинтересовалась Анастасия.

«Боюсь, что все мои радости только начинаются» – мрачно подумала я, а вслух весьма корректно сказала:

– Спасибо, все в порядке. Анастасия кивнула с видом королевы, удостаивающей аудиенции самую жалкую из своих подданных, и посмотрела на Арину, как бы делегируя ей полномочия вести дальнейшую церемонию. Та заметно оживилась. – Даша, поясни нам, пожалуйста, в чем именно будет заключаться твоя работа? – Принимать заявки и проверять их, – хмуро ответила я. – Проверять на предмет чего? – На предмет правильности расчетов. – Расчетов чего? – Тарифа, наверное. – Отлично! – неизвестно чему обрадовалась Арина, – А что такое тариф?

– Ну, это та сумма, которую нам заплатят после заключения договора.

– Тариф – это сумма? – удивилась Арина. – Нет, я не так сказала, я имела ввиду, это расчет страховой премии. Ну… – я запуталась и почувствовала себя сантехником дядей Васей, случайно заглянувшим на научный симпозиум по космической аэродинамике и вынужденным держать речь перед высоким собранием

– Понятно, что такое тариф, страховая сумма и страховая премия, ты не знаешь, – почему-то радостно сообщила Арина, и почти ласково продолжила: – А кто именно присылает заявки?

– Наверное, тот, кому надо заключить договор страхования, – нагло предположила я, потому что названия подразделений компании, прочно сплели в моей голове запутанный клубок, и выудить из него хотя бы толику ценной информации я не могла, как не напрягала свой уставший мозг.

Мне показалось, или я услышала смешок Анастасии. Я быстро посмотрела на нее. Черт ее знает. Непонятно, действительно ли она хмыкнула или у меня на нервной почве случились слуховые галлюцинации. Она сидела все с таким же невозмутимым видом и крутила в руках ручку. Королева вынуждена присутствовать на скучнейшей аудиенции, но что поделать, положение обязывает – выражало ее отстраненное лицо.

– А кому в Компании надо заключать договоры? – не отставала Арина.

«Ей бы допросы вести, в ФСБ, например, цепляется к фразам, как алабамский клещ» – и от несправедливости бытия я даже представила Арину в виде этого самого клеща в форме полковника ФСБ. Клещ в моем воображении получился очень высоким, с большим бюстом и не без обаяния.

Тем не менее, надо было что-то отвечать. – Наверное, тем, кому их положено заключать, – дерзко выпалила я. А что мне оставалось делать?

– Понятно, – многозначительно протянула Арина, а мне снова послышался смешок Анастасии. – Какие бывают объекты страхования по Правилам страхования имущества физических лиц?

– Ну, дома, квартиры всякие, и там, мебель, – я отчаянно силилась вспомнить хоть что-то из прочитанного сегодня, но в голову лезло только «предельные суммы выплат по какому-либо риску» из засевшей намертво фразы из Правил. Что-то мне подсказывало, что эта фраза меня вряд ли спасет в данном случае.

– И все? – Ну, еще, хозяйственные постройки могут быть, кажется… – А что понимается под конструктивом? – Конструктив – это, ну, по-моему… – Понятно! В каких случаях страхуется внутренняя отделка? – Отделка… – Перечисли страховые риски по продукту «Любимый дом». – Эээ.. – Можно ли застраховать дом, на который отсутствует свидетельство о праве собственности? – Наверное… – Какие бывают варианты установления страховой суммы? Что такое территория страхования? Как рассчитывается страховое возмещение при полной гибели имущества? В каких случаях в страховое возмещение включаются расходы по минимизации ущерба?

Арина сыпала вопросами со скоростью пулеметной очереди, в конце даже пауз для моих ответов между ними не предполагалось. Шансов у меня не было. Вся эта показательная экзекуция, на мой взгляд, проводилась с единственной целью – доказать мне, что в страховании я – полная дура и ничтожество. Думаю, что даже если бы случилось чудо, и я бы ответила на первый десяток вопросов, меня валили бы дальше, до тех пор, пока мое самолюбие не скукожилось бы до размеров бактерии, которые, как всем известно, водятся под ободками унитазов. Надо сказать, что именно такой бактерией и именно под ободком унитаза я себя и ощутила. Причем, бактерию со всех сторон активно атаковали при помощи «Доместоса», «Туалетного утенка» и прочей химической отравы.

– Насть, – Арине надоело блистать своими знаниями перед столь ничтожным объектом и она, по-видимому, решила перейти к следующей запланированной пытке под названием «Бактерия сдохла, прочтем над ней эпитафию и спустим воду», – Она же ничего не знает. Вообще ничего! Это совсем ни в какие ворота…

Анастасия, которая после первой фразы не произнесла ни слова, а только со скучающим видом сверлила меня своими холодными зелеными глазами, все-таки решила внести свою лепту:

– Э-э… как вас там… Даша. Скажите нам, пожалуйста, чем вы занимались весь день? Ну, хоть что-то вы же должны были запомнить?

– Насть, да посмотри на нее, что она может запомнить? У нее беда с опорно-двигательным аппаратом, наверняка, и мозг пострадал. Скажи нам, болезная, у тебя какой диагноз?

– Да, ладно, Арин, что ты так сразу, болезная, диагноз. Зачем девушку обижать? Просто не все люди способны к обучению. У кого-то память плохая, у кого-то мозговая деятельность вялая.

Я подозреваю, что эпитафия предполагалась длинная и грозила перейти в полноценную панихиду. Не сомневаюсь, что они часами могли упражняться в остроумии. И пока дело шло о моем профессионализме, я молчала и стоически сносила их нападки, ибо крыть мне было нечем. Но когда пошли открытые оскорбления, я не выдержала.

– Послушайте! – громко сказала я, и они обе с удивлением воззрились на меня, словно египетский сфинкс, молчавший несколько тысяч лет, внезапно светским голосом осведомился у толпящихся вокруг туристов о погоде на завтра. – Да, я вчера упала с лестницы, а потом случайно подняла записку. Но я извинилась, хотя моей вины там нет, и вы это прекрасно знаете. Да, я ничего не понимаю в страховании, и за несколько часов стать профи невозможно! И что теперь, вы все время будете издеваться надо мной? Так вот, имейте в виду, я не собираюсь это терпеть!

– Что и требовалось доказать, – с легкой улыбкой Анастасия обратилась к Арине, – Так что гони сто рублей, я выиграла.

– Она продержалась пятнадцать минут, неплохой результат. Ты была права, стольник за мной, – согласилась Арина.

– Да, для ее импульсивности, это отличный показатель. Честно говоря, я думала, она выдержит минут пять, не больше.

Я с недоумением слушала их диалог, отказываясь что-либо понимать. Какой результат? Какие сто рублей? Что требовалось доказать? И почему, черт возьми, они разговаривают между собой, словно меня здесь вообще нет?

Я уже было собралась громко выразить протест по этому поводу, но внезапно наша пьеса обогатилась новыми действующими лицами.

Дверь с грохотом распахнулась, и перед нами во всей красе предстала та самая полная дама, которая вчера обиделась на «уродов Дибенко». Рошам Флюровна, так, кажется, ее звали. За ней, как береговой катерок, сопровождающий мощный авианосец, следовала девушка, тоже бывшая свидетелем вчерашнего инцидента. Рошам Флюровна потрясала какой-то бумагой, как боевым знаменем и явно готовилась приступить к военным действиям.

– Что это такое? – без предисловий гаркнула она и с силой шваркнула на стол перед Анастасией принесенный документ.

– Добрый день, Рошам, – вежливо поздоровалась моя начальница, ничуть не изменившись в лице.

– Настя, я тебя спрашиваю, это что? – тетка была так зла, что казалась вполне способной перейти на силовые методы выяснения отношений. Я бы на месте Анастасии испугалась, Рошам, на мой взгляд, могла нанести побои средней тяжести не только девушке, не отличающейся крупными габаритами, но и среднестатистическому мужчине. Тем не менее, Анастасия и бровью не повела. По манерам и воспитанию, моя начальница явно была полным антиподом Рошам, и могла составить достойную конкуренцию английским джентльменам викторианской эпохи.

– Это? – Анастасия мельком взглянула на бумагу, – Это ответ на вашу заявку.

– И кто это написал? – Рошам, мы столько лет вместе работаем. Неужели ты забыла мой почерк? – вступила Арина своим игриво-насмешливым тоном

Если Анастасия не проявляла никаких эмоций, то Арину ситуация явно забавляла.

– Здесь есть и моя подпись, – Анастасия едва заметным жестом отодвинула Арину на второй план и приняла удар на себя. – Так я слушаю, Рошам. В чем проблема?

– И что это вот здесь написано? – Рошам ткнула в бумагу толстеньким коротким пальцем с крупным перстнем.

– А, по-моему, у меня очень красивый и разборчивый почерк, – снова влезла Арина и снова была остановлена взглядом начальницы.

– Здесь написано: «Согласовано, при условии отсутствия комиссионного вознаграждения» – Анастасия недоуменно взглянула на Рошам и добавила: – Действительно, почерк вполне разборчив. Но если у тебя трудности с прочтением, я дам распоряжение, чтобы на твои заявки отвечали крупными печатными буквами.

– Слушай, мне уже надоели ваши подколки! Что значит «отсутствие комиссионного вознаграждения»?

– Комиссионное вознаграждение – это плата за работу агенту-посреднику по осуществлению коммерческой операции, сделки, обычно исчисляемая в процентах от суммы сделки. Отсутствие комиссионного вознаграждения означает, что по данному договору комиссионное вознаграждение не выплачивается, – Анастасия произнесла это тоном учительницы младших классов, объясняющей основы сложения и вычитания.

– Не держи меня за дуру! Я спрашиваю, почему без комиссии? Или вопросами агентов занимается теперь ваше управление?

– Рошам, ты правила внимательно читала? Там в конце, на последней странице написан минимально допустимый тариф. Это такой тариф, ниже которого мы опуститься просто не можем, иначе компания будет работать себе в убыток. Причем, там написан нетто-тариф. Мне объяснить, что такое нетто? Нетто – это без учета комиссионного вознаграждения. А дальше – сплошная математика, на уровне программы средней школы. Если от того тарифа, который предлагаешь ты, мы отнимем запрашиваемую тобой комиссию, то тариф получится ниже минимального. А это грозит компании санкциями из Страхнадзора, вплоть до приостановления лицензии.

Анастасия невозмутимо пробежала пальцами по калькулятору и показала результаты Рошам

– Ладно, ты мне своими расчетами в нос не тыкай! Да пятнадцать процентов – это многовато, согласна. Но семь-восемь процентов вполне прокатят. Почему бы просто не срезать до восьми процентов?

– А почему ты сразу не проставила в заявке восемь процентов? Если ты, как выяснилось, умеешь считать? Рассчитывала на то, что мы не заметим? За идиотов держишь? – ровный менторский тон Анастасии просто выбешивал Рошам.

– Ну, просчиталась, что с того? Вы тут на то и сидите, чтобы расчеты поправлять. Так что согласовывайте комиссию в восемь процентов, и заканчивайте свой балаган!

– Тогда давай, посчитаем, раз уж мы тут для этого сидим. И начнем с самого расчета тарифа. Если применить утвержденную в компании методику расчета тарифа по страхованию имущества юридических лиц от 10 июля 2009 года…

– От одиннадцатого июля, – поправила Арина. – Да, Арин, извини, от 11 июля 2009 года, то мы получаем тариф гораздо больший, чем он тут у вас указан. Лично я не вижу никаких оснований для такого занижения тарифа. А ты, Арин?

– Совершенно с тобой согласна. Никаких причин для демпинга, – вставила свои пять копеек Арина.

– Хорош, дураками прикидываться! – взвизгнула Рошам неожиданным для ее габаритов фальцетом и окончательно утратила остатки светскости. – Вы прекрасно понимаете, о каком договоре идет речь! Вы сумму видели? Да за этим договором еще с десяток других страховых компаний гоняются, включая «Росингос». Мы с Михаилом месяц этих клиентов окучивали! Здесь речь идет об особых условиях! Так что, засуньте свои расчеты, себе сами знаете куда!

– Что-то я не видела служебки с визой Президента о том, что в виде исключения мы должны согласовать заведомо заниженный тариф, – мило улыбнувшись, ответила Анастасия, – Арин, может ты в курсе?

– Первый раз слышу! – радостно откликнулась Арина. – К тому же, – как ни в чем не бывало, продолжила Анастасия, не сводя глаз с Рошам, но, принципиально не замечая, что та пошла пятнами и вообще находится на грани истерики, – если этот договор – полностью ваша с Михаилом заслуга, то о каком комиссионном вознаграждении мы вообще тут говорим? Насколько я помню, в соответствии с законодательством, штатные сотрудники не имеют права на комиссию. Или я что-то путаю. Как думаешь? – она перевела взгляд на своего зама

– Что-то не припомню, чтобы Дума приняла новый федеральный закон, – с готовностью подтвердила Арина, – Хотя, Рошам, если ты настаиваешь, можно уточнить у финансистов.

Я сидела, и, несмотря на свою обиду, просто упивалась работой этой пары. Начальница и ее зам действовали настолько слаженно и красиво, словно они репетировали этот разговор на протяжении нескольких часов. Спокойно, без лишних эмоций, они безупречно передавали друг другу нить беседы, как будто играючи перекидывались мячом, не давая оппоненту ни малейшего шанса на захват инициативы.

Судя по выражению лица Рошам, разговор пошел совсем не так, как она его планировала.

– Ну, изначально на клиента нас вывел агент. Просто в связи с важностью сделки, мы с Мишей взяли все переговоры на себя.

– А что за агент? – небрежно поинтересовалась Анастасия, но по взгляду, мимолетно брошенному ею на Арину, я догадалась, что они специально выводили Рошам на эту тему.

Рошам отчаянно пыталась дать задний ход: – Да я не помню фамилию. Какая, собственно, разница? Можно подумать вы всех агентов знаете поименно!

– Ну, всех, не всех, но кое с кем знакома, – медленно, смакуя каждое слово, произнесла Анастасия и раскрыла свой ежедневник, благожелательно глядя на Рошам, – Даже могу и тебя просветить, о том человеке, право, на получение комиссии которого ты так рьяно отстаиваешь. Как считаешь, Арин?

– Отчего ж не сделать приятное? Конечно, просветим! У меня, конечно, нет полной информации, но готова поспорить на сотню баксов, что агентом по данному договору будет проходить некая Хабибуллина М. М.

– Совершенно верно, даже спорить не буду. Вот разве что Рошам располагает другими сведениями? Как, Рошам, ставишь сто долларов?

– Откуда мне знать, может, и Хабибуллина, я что, всех помнить обязана, – буркнула Рошам, явно борясь с желанием вцепиться Анастасии в лицо своими сосискообразными наманикюренными пальчиками.

– Действительно, Арин, Рошам совершенно не обязана помнить всех агентов. И она борется за его права исключительно из чувства справедливости! Ничего личного! Правда, Рошам?

Та молчала. – Память наша несовершенна, – опечалилась Арина. – И с возрастом не улучшается, к сожалению. К тому же, Насть, я слышала, что у татар очень большие семьи, и всех так сразу и не упомнишь

Тон моих начальниц становился все более и более похожим на издевку. Даже ледяная Анастасия позволила себе иронию:

– Да, конечно, Ариш, думаю, ты права. Наверное, Рошам Флюровна так радеет за процветание компании, что совершенно забыла о семье. Например, – она заглянула в раскрытый ежедневник, – о своей троюродной сестре Мириам.

– Да ты что? Правда, Рошам? – очень натурально удивилась Арина, если бы не откровенно смеющиеся глаза, ее изумление вполне можно было принять за чистую монету. – Хабибуллина – твоя троюродная сестра?

Рошам с ненавистью переводила взгляд с Анастасии на Арину и обратно. Ее монументальный бюст ходил ходуном, а скрещенные под ним ручки нервно теребили многочисленные перстни и кольца. Думаю, она искала какой-нибудь предмет потяжелее, в качестве аргумента, ибо, даже я поняла, что ее загнали в угол.

– Представь себе, Арин, – Анастасия упорно не замечала Рошам, все время обращаясь к своему заму. – Такой вот неожиданный поворот. Хабибуллина Мириам Махсудовна, – зачитала она запись, – проживает в Подмосковье, Тучково… Это кажется по Минскому шоссе?

– По Минскому, – подтвердила Арина. – Так вот, эта Мириам Махсудовна приходится троюродной сестрой нашей уважаемой Рошам и, к тому же, сейчас находится на девятом месяце беременности

– Что ты говоришь? Рошам, да у тебя все семейство трудоголиков! Ты прямо горишь на работе, даже имена своих родственников позабыла. А сестра твоя беременная, вместо того, чтобы витаминки кушать и к родам готовится, скачет за клиентами. Потрясающая женщина!

– Особенно, если учесть, что последний месяц Мириам Махсудовна провела в областной больнице на сохранении, – добавила Анастасия и захлопнула ежедневник.

– Хорош, так хорош, – она оставила игривый тон, снова став деловой и жесткой, – Ты права, Рошам, достаточно ломать комедию. Мы тут все прекрасно понимаем, о чем идет речь. Схема эта твоя давно известна, и в большинстве случаев, на нее закрывают глаза. Оформить чисто номинально родственника как страхового агента и получать за него комиссию – не бог весть, какая хитрая комбинация. Но, боюсь, вы с Дибенко на этот раз несколько зарвались. Цена вопроса очень приличная, тут ты права. И поэтому, думаю, Давыдов всерьез заинтересуется твоими родственными связями с агентом, который должен получить столь большую комиссию. Леонид Юрьевич очень не любит выглядеть идиотом.

Рошам побагровела. – Так что? Идем к Президенту? – холодно уточнила Анастасия, откидываясь на спинку кресла

«Победа!» – мысленно восхитилась я, с трудом подавив желание встать и зааплодировать.

Но Рошам Флюровна не собиралась сдаваться. Она подперла свои крутые бока толстенькими ручками и ринулась в контратаку:

– Значит, ты у нас, Настя, такая вся правильная и бескорыстная? И личные дела с работой не смешиваешь? Так?

Анастасия недобро прищурилась и подалась вперед. Шутки кончились. – Ты на что-то намекаешь, или мне кажется? – В ее спокойном голосе явственно послышалась угроза

– А разве дело не в Михаиле? – ехидно поинтересовалась Рошам, почуяв, что задела Анастасию за живое.

– Да причем здесь Михаил? Ты что, сбрендила? – вступила Арина.

– Как это причем? – не отступала Рошам, – С тех пор, как ты, Настя, с ним развелась, ваше Управление просто не дает нам работать! Ты из кожи вон лезешь, чтобы выставить нас дураками перед Давыдовым!

– Уродами, – нахально уточнила Арина, явно пытаясь переключить внимание Рошам на себя. Но та не повелась.

– Перетянула Ильина на свою сторону! И режешь каждый второй договор. Даже Шилов уже заметил, что как только у Дибенко начинается новый роман, ты со своими сотрудниками начинаешь звереть и придираться!

Настя молчала, внешне продолжая оставаться совершенно невозмутимой, и только руки, судорожно вцепившиеся в край стола, побелевшими костяшками пальцев, выдавали, что эта невозмутимость дается ей очень дорого.

Арина вскочила со стула, и, обойдя Анастасию, нависла своим немалым ростом над низенькой Рошам, заслоняя собой начальницу.

– Да мы при всем нашем желании не можем уследить за романами вашего любвеобильного Дибенко. У него же бабы меняются с такой скоростью, что в глазах рябит! Не правда ли, Варя? Так вас, кажется, зовут? – Арина обратилась к молчавшей до этого момента девушке.

Та покраснела и беспомощно взглянула на Рошам. Но та, как свинья, почуявшая лохань с отбросами, ломилась напролом, игнорируя Арину и обращаясь только к Анастасии

– Настя, – наступала Рошам, предпринимая неуклюжие попытки обойти Арину, – Ну, мы же все люди, все понимаем. Расстались вы не очень красиво, наверное, и чувства у тебя к Мише остались. Но ведь у тебя же ответственная должность! Нельзя допустить, чтобы из-за твоей бабской ревности, страдала работа! Возьми себя в руки! Пойми, Михаила уже не вернешь. Все в прошлом.

– Насколько я помню, это Настя бросила вашего Дибенко, а не наоборот, – Арина повысила голос. – Так что, скорее, это он должен чувствовать себя обиженным!

– Ну, мы же здесь почти все в курсе, почему это произошло, правда, Настя?

– Хватит! – зло отчеканила Анастасия. – Все мои решения основаны исключительно на нормативных документах компании и на профессионализме моих сотрудников

– Профессионализме? – тут взгляд Рошам упал на меня и она хихикнула. – Да брось! Берете на работу людей непонятно откуда и без опыта работы. О каком профессионализме может идти речь?

Я поежилась, отчаянно желая испариться из кабинета, на манер Кентервильского приведения. Просто растаять, как облачко дыма. Потому что я совершенно точно поняла, что сейчас состоится последняя часть сегодняшней экзекуции, после которой в этой компании мне делать будет нечего.

– Мы никого с улицы не берем, – возмутилась Арина, видимо, не сразу понявшая, куда клонит Рошам. А так как она стояла спиной к Анастасии, то предупреждающего жеста она просто не увидела. – Я готова лично поручиться за каждого нашего специалиста!

– Правда? – обрадовалась Рошам, и ее рука указала на меня, – И за нее тоже?

Арина перевела взгляд вслед за рукой Рошам и прикусила язык. Я даже почувствовала мстительную радость, вот сейчас отольются кошке мышкины слезки. А нечего тут было выделываться передо мной. Вот сейчас исключительно благодаря мне Рошам в три счета докажет, что по крайней мере в отношении меня и моего профессионализма Арина, мягко скажем, сильно преувеличивает.

Арина несколько секунд смотрела на меня как на неведому зверушку, и я даже стала задумываться о том, чтобы помахать ей рукой, дабы вывести ее из ступора, но она справилась сама. Ошибка была сделана, и отступать было поздно.

– И за нее, – твердо ответила она. – Проверим? – тут же отреагировала Рошам. И Арина пошла ва-банк: – А давай заключим сделку, – предложила она, разворачиваясь к Рошам. – Ты задаешь ей, – она указала на меня, – один вопрос на профессиональную тему, и если она отвечает, то ваш многострадальный договор будет без комиссии. И вы перестанете нести всякий бред Шилову по поводу предвзятости нашего Управления. – А если нет? – Тогда мы согласуем договор на твоих условиях. – Это правда? – Рошам повернулась к Анастасии. В глазах той на мгновение мелькнула паника, но выхода не было. Анастасия напряженно взглянула на Арину, потом перевела взгляд на меня и обреченно кивнула. – Только один вопрос, – уточнила она. – Договорились! – и Рошам повернулась ко мне. «Вот теперь точно все! Эпитафия прочитана, панихида отслужена, осталось только предать бренное тело земле» – подумала я.

– Что бы такое спросить? – вслух рассуждала Рошам, получая прямо таки физическое удовольствие от процесса, – Думаю, что-нибудь простенькое, такое, что должен знать любой мелкий сотрудник компании, а тем более профессиональный андеррайтер. Ну, например, что такое лимиты возмещения?

Рошам плотоядно улыбнулась. Анастасия закрыла глаза. Арина вполголоса выругалась. А я, в ужасе от всего происходящего, выдала единственную фразу, занозой засевшую в моей голове

– Договором страхования могут быть установлены лимиты возмещения Страховщика – предельные суммы выплат по какому-либо риску применительно ко всему или части застрахованного имущества, в расчете на один страховой случай или на весь срок действия договора страхования.

И приготовилась к худшему. Тишина, воцарившаяся, в кабинете, после моего выступления, почему-то навевала мысли о кладбищах. Я, вполне уже смирившись с ролью трупа, желала только одного, чтобы меня поскорее засыпали землей и оставили в покое. Но что-то подсказывало мне, что вслед за моим бредом, должна последовать изобличительная речь Рошам, ибо ей моего трупа вряд ли достаточно, и она просто обязана приложить все усилия, чтобы Арина и Анастасия обрели покой по соседству. Но Рошам молчала

Я недоуменно обвела присутствующих взглядом. Арина и Анастасия смотрели на меня с таким выражением, будто я только что исполнила похабную частушку, сопровождая ее стриптизом и поросячьим повизгиванием. А Рошам и вовсе на моих глазах меняла цвета от бледно-зеленого до пурпурного. Когда оттенок достиг максимальной насыщенности, она обернулась к моим начальницам и сдавленно прохрипела:

– Вашу мать, как вам это удалось!? – Так, это… Я же тебе говорила, что у нас в Управлении работают только профессионалы, – с трудом нашлась Арина, неуверенно поглядывая на меня. «Я что, правильно ответила?» – осенила меня догадка. – Клоуны, – процедила Рошам и вылетела из кабинета. Варя, последовала за ней

– Эй, заявку забыли, уроды! – крикнула им вслед Арина, но те уже были далеко.

И мы остались втроем. – Твою мать, Арин! Ты со своими пари совсем уже спятила! Ты себе представляешь, во что это могло вылиться? – я впервые видела Анастасию, вышедшую из образа Снежной королевы

– Насть, а что мне оставалось делать? Откуда я знала, что эта тварь уже разнюхала, что мы взяли чайника без опыта работы?

– Да мы же еще и Ильина могли подставить, ты это понимаешь? Это же он нам удружил с ней. Черт, я сейчас кого-нибудь убью, на фиг! И начну с тебя!

– Спокойно! Что ты разоралась? Все же обошлось! Успокойся. Расслабься. Тебе надо выпить.

– Да уж, с тобой я точно сопьюсь, – мрачно произнесла Анастасия и поднялась. – Пошли в бар!

И она, взяв сумку, быстро пошла к двери. Арина, слегка смущенная, последовала за ней. На пороге Анастасия обернулась и уставилась на меня:

– А ты что сидишь? Пойдем, профессионал хренов. Вещи свои возьми.