ЧАСТЬ 2 ПЛЕННЫЕ ДУШИ
ГЛАВА 1 В КИЕВЕ И ОКРЕСТ
С той самой минуты, когда состоялась последняя стычка с бесом. Рюрик почувствовал себя пленным. Ничто не могло его порадовать больше. Он понимал, что был победителем и волен отправиться куда угодно, но он будет оставаться под Киевскими стенами и ждать того часа, когда помрет его соперник, когда он получит известие о гибели Игоря. Это было почти невозможно. И только тогда он сможет что-то предпринять. Он с самого начала совершил ошибку, потому что действовать нужно было решительнее, а коли завоевал город сей, выходит в него, никого и ничего не ждать, не церемониться со Святославом. И бес неспроста над ним потешается, так будет и дальше, так всегда будет.
Бес хитер и несговорчив. Он сделает то, что обещал и обольщать, и задабривать его надо было раньше, а не теперь, когда он ему кучу всего наобещал, наговорил гадостей. И он не пойдет на попятную ни за что. Хотя, возможно и тогда было уже поздно.
Но если это так, почему тогда он держит Игоря в плену, почему он допустил этот плен.
И тогда он понял, что тут одно из двух, или он не так могущественен, как говорит, но это было мало похоже на правду. Ничего третьего он придумать не мог и страдал невероятно, напрасно ломая себе голову.
И Всеволод молчал, как рыба в воде, но дикая волна страха уже схлынула, не было больше этого жуткого ощущения. Рюрик, наконец, взял себя в руки и решил, что не все потеряно. Его просто стараются запугать. Он понял, что если бес и может что-то, то не так много, как могло показаться с самого начала. Он же может обмануть весь мир. И хорошо, что он мог рассуждать при этом вполне здраво. И все казалось не так тяжко и не так страшно.
Может, я и ввязался в странную игру, – сам себя ободрил он, но это даже интересно, это замечательно, я смогу все, я справлюсь с этим, и никто не запретит мне подняться выше собственной головы. А раз бес мне угрожает, то видно и я чего-то еще стою.
И он скакал на коне своем с высоко поднятой головой, и не было силы в мире, которая могла разозлить и обидеть его.
– Он силен, – говорил Рюрик, – но пусть он попробует меня уничтожить, только не дождется, чтобы я проиграл, никогда не дождется он этого, – думал Рюрик, глядя на свою крепость, которую уже почти достроили его люди. Вот так и во всем, он построил первую крепость, а дальше все будет так же прочно и надежно, и никто не заставит его сдвинуться с места, ни Игорь, только и сумевший в плен сдаться, ни кто-то иной. Он станет великим князем. И мысли эти могли вдохновить на любой подвиг и на любое злодейство.
И теперь князь дивился тому, что совсем недавно он мог так раскиснуть, и почти упасть из седла. Так не похоже было все это на него самого теперь.
Недолго будет забавляться бес, – самодовольно произнес он, – я покажу ему еще, что такое великий князь. Он узнает об этом и останется мной доволен.
Святослав в то время хранил гробовое молчание. Он точно знал, что нет на земле такой силы, которая может спасти его и как-то помочь.
Он боялся того, что Игорь не вернется никогда, но еще больше он боялся его возвращения. Если вдруг он возвратится, если такое окажется возможным, что тогда делать и как ему быть, что говорить. Двойственное чувство не давало ему жить спокойно. Так хотелось ему, чтобы он не дожил до того самого дня, когда ему придется взглянуть в глаза князю Игорю. Но сердце подсказывало князю, что Игорь останется жив и вернется еще в бытность его, и в этом была какая-то высшая справедливость. Но почему он должен терпеть такие муки. Ему хотелось покинуть этот жуткий мир как можно скорее.
Он замирал от ужаса и страшно мучился от собственного бессилия.
Но откуда в его душе вдруг появилась вера? Святослав призвал колдуна, у которого был ход в волшебный лес и попросил, чтобы тот, кто может это сделать, принес жертвы богам их предков.
– Не жалей для них ничего, можешь требовать от моих слуг все, что тебе для этого необходимо, – говорил задумчиво князь, – они должны вернуть Игоря и всех русичей, кто из них пока еще жив.
Он все время хотел отправить своих послов к Кончаку, но помня о недавних событиях, о своей победе, понимал, что делать это вряд ли стоит. С богами было проще обо всем договориться, чем с врагами, да еще тобой же и побежденными.
Но по праву великого князя он не мог оставить Игоря, как бы к нему не относился лично сам. И Перун поможет ему, ведь он же воин и воином навсегда останется.
№№№№№№№
Бес не мог не присутствовать рядом с князем в такой важный момент. Он впервые пристально посмотрел на Святослава, и был нимало удивлен. Впервые он смог как-то его заинтересовать. В тот момент, на закате своей жизни, когда Владимир, перепуганный насмерть, о чужом боге задумался, и на свои земли его насильно поволок, этот подумал о старых богах и попытался у них защиты искать – в этом шаге было что-то оригинальное. Если бы он обратил на него внимание раньше, то все было бы по-другому, и они добились бы более значительных успехов. Но время было безвозвратно упущено, и не мог он вернуть его, даже для него это было непосильной задачей.
Да и не стоило углубляться в прошлое, что-то там выискивать, когда и в настоящем было так много работы. Но он знал и другое. Перун уже заметил все, что происходило и обязательно станет расспрашивать о Святославе. Но ему, надо это признать, мало, что о нем было известно. И надо было показать Громовержцу, почему он совсем не обращал на него свой взор. Но ведь знал же всегда бес, что хотя Святослав и именуется великим князем, от него мало что зависит, нет у него никакой власти. Все это звучало довольно убедительно, только понимал он, что это не совсем так. И покидая Святослава, бес понимал, что даже такому проницательному типу, как он известно, далеко не все.
ГЛАВА 2 ПЕРЕД ПРЫЖКОМ
Наконец появился вестник Всеволода и пригласил Рюрика к себе. Он прибыл тогда, когда будущий властелин не ждал его больше, и решил, что Владимирский князь разочаровался в этом союзе и навсегда от него отказался. Но надо было срочно отправляться к нему и получить новые указания, что само по себе было и неожиданно, и немного странно. Но и к этому Рюрик был готов.
– Я ввязался в странную игру, – размышлял он, покачиваясь в седле.
От страхов перед бесом да еще после нового появления Всеволода не оставалось больше и следа. Но было странное чувство, будто он что-то потерял или потеряет в ближайшее время, хотя понятия не имел о том, что это будет такое. Многого из происходящего он не знал, и знать не мог. О чем думает его соперник, что случится после того, когда все мало-мальски значимые земли будут принадлежать им троим? А трое – это не слишком много? А если кому-то из них захочется убрать другого?
Так часто бывало и раньше. Потому он и должен сделать это прежде, чем Всеволод на такое решится. Романа он из таких злодейств исключил, потому что и представить себе не мог, что тот может отдать кому-то такое приказание. Если не он убьет, то убьют его. И как не был беззаботен и весел Рюрик. Но в то дни он стал иным, значительно серьезнее и мужественнее. И так просто даже Всеволоду свою жизнь отдавать не собирался.
Он и на самом деле включился в странную игру, ставкой в которой могла оказаться жизнь.
Вся его беда в том и состояла, что его интересовала только внешняя сторона дела. И с блеском он мог многого не разглядеть. И это стало бы настоящим кошмаром для него. А жизнь с ее простыми радостями отступала все дальше и дальше. О случайных встречах со случайными женщинами он вспоминал, как о даре божьем, ему недоступном, на которых вовсе не оставалось времени. И надо было забыть о том, что он так молод и так силен. Иначе он лишит себя одной из самых прекрасных легенд, легенды о любви. И не будут они рассказывать сказку о прекрасном великом князе и какой-нибудь русалке. О реальной княжне он не особенно думал, за ней далеко надо было отправляться. И пусть эта девица умрет в ожидании его. Собственная жена в расчет не шла. Это было совсем иное, да и не хотел он от нее такой истории – возлюбленная должна быть молода и прекрасна. Ни одного из этих качеств по разумению Рюрика у нее не было.
№№№№№№
Пока Рюрик мчался во Владимир к Всеволоду, бес перенесся в половецкий стан к Кончаку и Игорю. Он понимал, что только он один может справиться с тем, что предстояло сделать – освободить Игоря, тогда он и сможет осуществить свою угрозу. А если он пообещал, то вылезет из кожи, но все обязательно исполнит. Да и было это не так уж и трудно. Правда, сам Игорь мог заартачиться или Кончак задумать недоброе. Но опоздать ему никак нельзя было. Вот и летел он, не разбирая дороги, хотел поскорее все происходившее в свои руки взять. Подарков, да еще таких дарить он Рюрику не собирался.
Трудно представить себе было бесу, что пережил русский князь за то время, пока после поражения в плену оставался, о чем теперь он думает, чего хочет. Но с ним, при бесовой хитрости справиться все-таки легче будет. Совсем другое дело – Кончак, с ним наверняка повозиться придется. Он не знал его натуру, но по блеску в глазах видел, насколько он хитер и коварен был. Для беса он оставался чужаком, и не понимал он, как устроены его мозги.
С высоты птичьего полета оглядывал он половецкий стан и быстро все разглядел. Местечко хан выбрал довольно укромное. И не составляло труда вместе с Игорем обойти все его караулы и выбраться отсюда подальше. Видно половцы были уверенны в собственной несокрушимости и слабости русичей, так, что об охране совсем не заботились. Но разве нужно быть бесом, чтобы провести их.
Хотя он остановил себя – это не славяне, ловушки могли оказаться иного свойства, так, что и бесу из них не выбраться. Тогда придется попотеть, и все копыта обломать можно было легко.
Игорь сидел в дорогом шатре. И он казался слишком угрюмым, хотя по-прежнему был красив. Чело его было омрачено думой, все, что было за стенами шатра, его не могло больше интересовать. Но бес не собирался потакать ему в его грустных.
– С трудом до тебя добрался, – с ходу сообщил он, и не моргнув глазом лгал и притворялся уставшим, – устроился ты тут однако очень даже хорошо. На тебе та же княжеская багряница и охранников тут не особенно много.
– А что меня охранять, если я дал слово хану, что убегать не стану, он знает, что может мне верить.
Бес расхохотался, за время дороги он забыл, что дело имеет не с Рюриком и не с Всеволодом. Хотя и у них, наверное, есть какие-то свои правила, только он в них не вникал. Но у Игоря, как и в старые добрые времена, все просто.
– Значит, ты тут торчать будешь до самого смертного часа? – поинтересовался бес.
– А куда и зачем мне уходить? Дружины моей больше нет, там и без меня наследников полно, от моих владений за это время ничего не осталось больше.
– Конечно, тут спокойнее, – не выдержал бес, а ведь ему хотелось сохранить спокойствие и не кипятиться. – Олег на острове своем прохлаждался, а ты тут под охраной половецкого хана от своих хоронишься.
Он все больше заводился и понимал, что успокоиться не сможет рядом с такими властелинами, какие ему в последнее время достались.
Игорь молчал. Он знал, что рано или поздно этот тип появится, чтобы искушать его. Но он решил ударить по самому больному:
– А Ярославне ты в свое время слово не давал? – поинтересовался бес, – а она верно ждет тебя и с места не двинулась, хотя я бы на ее месте давно в Галич сбежал от такого князя.
Игорь поднял на него свои прекрасные очи, полные печали.
– Не смей мне о том напоминать.
На лице его появилась гримаса страшной муки. Он страдал. И хотя бес имел смутное представление, что это такое, но готов был отступиться и ему посочувствовать, хотя завелся и остановиться не мог.
– Ты ее забыл и решил бросить на произвол судьбы. И пусть она сама от врагов своих, а вернее твоих, обороняется, хорош муж, нечего сказать.
Бес видел, что попал он точно в цель, и его понесло:
– Ты не можешь позволить торжествовать врагам своим, Рюрик на седьмом небе от счастья, но я ему дал слово, что ты вернешься из плена, вернешься жив и невредим. Ни днем, ни ночью не будет им покоя.
После этих слов бес так зло, так яростно на них посмотрел, что Игорь почувствовал, что он в западне. Он уже точно знал, что ему придется нарушить данное слово. И хотя пока он об этом и думать не хотел, но это было ясно и понятно. Такова судьба, от него самого почти ничего больше не зависело.
Видя, как воинственно тот настроен, Игорь устыдился своей слабости. Как он мог думать о том, что для него все кончилось навсегда. Он вернется, и вернется домой в самое ближайшее время.
Конец ознакомительного фрагмента.