Горе от ума. Мистер, плиз, халява! Первым делом – самолеты
Кудесников сидел, скрючившись, в отвратительно засаленном, неопрятном даже на вид, жутко неудобном кресле отечественного авиалайнера и едва слышным шепотом матерился. Наиболее изысканные эпитеты внутреннего нецензурного монолога были адресованы судьбе-злодейке, Фортуне вместе с ее колесом, которое наехало на Арсения, как асфальтовый каток, телевизионным продюсерам, запускающим в народ идиотские программы. Отдельных пассажей удостоилась ведущая той самой трижды проклятой программы, благодаря которой Кудесников и оказался на борту самолета «Ту-154», совершающего чартерный рейс Москва – Хургада.
Эта глупо хихикающая и несущая ахинею кукла с огромными грудями, каждая из которых была вдвое больше ее безмозглой головы, взяла да и втянула опытного и циничного мужика в дешевую авантюру. Хотя нет, в первую очередь надо было проклинать себя. Кто его заставлял звонить по тому идиотскому телефону? Захотел блеснуть интеллектом перед этим ботоксо-силиконовым продуктом в студии и еще сотнями зомби, проводящими жизнь перед телевизором? Ах, шутки ради? Тогда поздравь себя, господин Кудесников, шутка удалась!
Арсений принялся вспоминать не столь далекое прошлое – упоительный майский вечер, теплый и тихий. Он только что успешно закончил одно весьма щепетильное дело, клиент остался доволен и расплатился щедро, добавив сверх оговоренной суммы солидную премию. Новых клиентов не было, и Кудесников решил немного расслабиться – съездить за город, побыть на природе, прильнуть, что называется, к истокам. В общем, стряхнуть с себя проблемы мегаполиса и дать отдых нервной системе. В тот момент в мамином загородном доме перекрывали крышу, из-за чего любящий сын вынужден был искать другое пристанище.
У Арсения был приятель, который в период повального увлечения строительством загородного жилья построил небольшой домик километрах в ста пятидесяти от Москвы. Цели у него были самые благородные – вывозить детишек на лето, проводить выходные, вдыхая полной грудью чистый воздух, и так далее, включая пару грядок со свежей зеленью, о которой постоянно твердили ему мать и теща.
Но действительность оказалась более прозаичной – пока шло строительство и благоустройство участка, дети подросли настолько, что вывезти их на дачу силком уже было невозможно. Досуг свой они теперь предпочитали проводить в местах развития экстремальных видов спорта. Окрестности подмосковной деревни Марьино, где строилась семейная фазенда, к таким местам явно не относились. Что касается выходных… Каждый раз находилось столько дел в городе: закупка продуктов, дни рождения, свадьбы, похороны, круглые и некруглые даты каких-то событий, просто пьянки и посиделки – что о выездах за сто верст и думать не хотелось. Что касается зелени, то ее, как и раньше, с успехом покупали на рынке.
Поняв, что дело дрянь, приятель стал приглашать пожить на даче своих знакомых – что добру пропадать, а так хоть кому-то польза. Однако фанаты деревенской жизни и без того имели загородные гнезда, а у всех остальных были примерно те же проблемы: дети не едут, жены не едут, да и самим лень в воскресенье по пробкам в город возвращаться.
В этот раз Кудесников решил воспользоваться любезным приглашением: позвонил, поболтал о том о сем, спросил – можно ли. Тем же вечером, получив ключи и инструкции – где что включается, как работает и так далее, они с котом отбыли в небольшое путешествие. Если бы кто-нибудь тогда сказал Кудесникову, что оно станет прологом к другому путешествию, более значительному и дурацкому, Арсений покрутил бы пальцем у виска.
Это произошло поздно вечером на третий день его деревенской идиллии. Кудесников сидел в огромном старом кресле у камина, где красиво сгорали березовые поленья. Рядом на журнальном столике стояла бутылка дорогого коньяка и рюмка, которую Арсений регулярно и понемногу наполнял. На коленях лежала раскрытая книга – новый роман модного отечественного писателя, который не первый год с упорством обмороженного альпиниста-смертника карабкался к вершинам русской литературы, не считаясь ни с собственными возможностями, ни со здравым смыслом. Книгу, валявшуюся дома на подоконнике уже месяца три, он прихватил с собой, выполняя сыновний долг – мама настоятельно рекомендовала прочитать роман, а почтительный сын не желал обижать ее отказом.
Кудесникову было тепло, уютно и очень хорошо от этой тишины, от нежаркого огня камина, от замечательного коньяка. И даже от вида открытой все на той же пятой странице книги, которая совершенно не отвлекала его от собственных неторопливых размышлений. Пресытившись новыми впечатлениями и незнакомыми запахами, Мерседес мирно дремал у ног Арсения и уже не пытался изображать отважного охотника на шуршащую где-то в подполе мышиную компашку.
«Еще денька два – и можно возвращаться в строй», – лениво подумал Кудесников. Как выяснилось, это была ошибка – он опрометчиво перестроил себя на иную волну. Следующая мысль была более жесткая и конкретная – как там, в городе, дела? Что там без него происходит?
Жители крупных мегаполисов – и особенно столиц – страдают одной распространенной фобией. Чувством хронического беспокойства за судьбы человечества. По-видимому, они опасаются, что стоит лично им отлучиться на недельку-другую из города, к примеру в отпуск, – и с цивилизацией что-нибудь произойдет. Причем непременно гадкое. Техногенная катастрофа, мировая война, эпидемия неизвестной болезни, нашествие инопланетян или что еще похуже. Поэтому даже на отдыхе они продолжают отравлять себя информационным ядом, боясь пропустить нечто важное и судьбоносное, потребляя привычную дозу теле-, радио– или газетных новостей, а также активно общаясь с коллегами и знакомыми по телефону.
Удаляясь в деревню, Кудесников решил сжечь за собой все мосты, то есть перекрыть все доступные каналы информации, дабы ничто не отвлекало его от заслуженного отдыха. Он выключил телефон, стоящий в углу гостиной телевизор обходил стороной, музыкальный центр вкупе со всеми его радиодиапазонами высокомерно игнорировал. Три дня он мужественно держался, и вот…
«Может, включить телик, хоть новости послушать?» – нерешительно размышлял Арсений, прекрасно понимая, что вслед за новостями ему захочется посмотреть какой-нибудь фильм, а если тот окажется приличным, то он досмотрит его до конца. И пропадет этот на редкость прекрасный тихий вечер, превратившись в традиционно тупой телепросмотр уже всего подряд.
«Ладно, только новости», – сдался дачник и с отчаянностью развязавшего наркомана двинулся в сторону «ящика грез». Новостями, естественно, не обошлось – началось перещелкивание с канала на канал. Спасало лишь то, что здесь их число было ограничено из-за отсутствия в доме нормальной антенны.
Смирившись с мыслью, что идеальный вечер безнадежно испорчен, Кудесников обреченно смотрел безумно скучную и глупую игру-викторину, очередной клон какого-то зарубежного телевизионного продукта. Ведущая с провинциальным говорком не могла правильно прочитать написанные для нее тексты. Состояла ведущая исключительно из губ, груди и ногтей. Все остальные части тела перед этим богатством меркли и отходили на второй план. А звали создание… Кимберли. Вряд ли в том селе, откуда она прибыла покорять столицу, папа с мамой дали дочке такое имя. Такова была воля продюсеров. Либо спонсора, видимо, сразу оценившего недюжинные внешние данные девушки.
Игра была незатейлива, чем, видимо, импонировала телевизионной аудитории. Кимберли, томно вздыхая и путаясь в ударениях, зачитывает простенький вопрос, а герой из зала пытается дать правильный ответ. Дальше из этого ответа вытекает новый вопрос – и снова надо искать ответ. Чем-то все это напоминало классическую игру в города – надо вспомнить город, название которого начинается на букву, которой заканчивается предыдущий: Москва – Астрахань – Новгород и так далее. Отдельные вопросы были для телезрителей, которые могли звонить по указанным на экране телефонам. Тем, кто правильно отвечал, полагались всякие призы – от кофеварок до туристических поездок. Суперприз – новинка российского автопрома, от которой шарахались даже частные извозчики из стран ближнего зарубежья.
«Уж лучше кофеварка, – подумал Кудесников, наблюдавший зрелище через один полуоткрытый глаз, – эта хоть не подведет». Он практически засыпал – время было позднее. К тому же здесь он ложился спать гораздо раньше и спал без снов, которые так изводили его в городе. Видимо, свежий воздух делал свое благотворное дело.
В какой-то момент до его дремлющего сознания донесся сигнал бедствия. Прислушавшись, Арсений понял, что сигнал SOS посылает Кимберли, причем в голосе ее отчетливо звучали нотки отчаяния. Как понял окончательно проснувшийся детектив, дело было несложным, однако требовало вмешательства разумного существа. Видимо, где-то сплоховали редакторы, пустив в эфир мудреный вопрос, который какой-то их умник и придумал. Бедные телезрители никак не могли дать правильный ответ. Вопрос действительно был непростой, как будто его злым ветром задуло из передачи для эрудитов.
Дело стопорилось, еще не закаленная в телевизионных боях Кимберли была в панике и плохо скрывала это. Она с мольбой смотрела в камеру, призывая того единственно мудрого, кто спасет бедную девушку и даст ей возможность успешно продолжить карьеру ведущей. Потом устремляла грустный взгляд в телевизионное закулисье, ожидая помощи и оттуда.
Кудесников знал ответ на этот вопрос. Причем знание это относилось к разряду случайных. Просто однажды он караулил одного типа в квартире, которая была просто набита книгами. Одна заинтересовала его – «Удивительные и невероятные приключения шедевров». Там рассказывалось о детективно-криминальных историях, связанных с похищениями или утерей произведений искусства. Двое суток Кудесников штудировал интереснейшую книгу, однако на третий день явился тот самый тип, которого и поджидал Арсений. Книгу Кудесников не дочитал, о чем жалел неоднократно, но вот именно сейчас он вспомнил фамилию скульптора, чей шедевр на протяжении всего XX века похищали из разных частных коллекций и музеев более десяти раз. Кудесников даже вспомнил такую интригующую деталь – ни одного похитителя ни разу не поймали, а скульптуру всякий раз находили на одной из центральных помоек города.
И Арсений, ни разу не запятнавший себя участием в подобных глупостях, зачем-то набрал номер. К его величайшему удивлению, звонок был тут же принят, и дальше частный детектив, ставший победителем очередного этапа викторины, диктовал свои координаты любезной девушке с телевидения. На следующее утро Арсению даже показалось, что вся эта белиберда ему приснилась, и он решил до прибытия в Москву телевизор больше не включать.
Звонок последовал именно тогда, когда Кудесников его менее всего ждал – во время встречи с потенциальным и очень серьезным клиентом. «Какой Египет? Я не заказывал никакой путевки», – нервно бросил он в трубку и отключился. Серия звонков последовала тем же вечером, но он не взял с собой телефон, а вернулся уже за полночь. Наконец на следующий день он понял, чего именно от него хотят. Точнее – что ему хотят предложить.
Сначала он отнекивался, потом решил плюнуть и согласиться – пусть дарят свою путевку, он все равно никуда не поедет. А потом… Нет, велика тяга нашего человека к халяве – он решил посетить родину фараонов. Да и друзья подначивали – все уже там были, а ты… Надо же посмотреть, экзотика!
И вот теперь – извольте! Кошмарный перелет, таким же, понятно, будет и возвращение в Москву. А между ними – неделя якобы отдыха, а на самом деле – адских мучений. Потому что валяться на пляжах он не любил с детства, к памятникам старины был равнодушен, пирамиды в его сознании твердо ассоциировались с заброшенными гигантскими стройками времен СССР, а верблюдов даже в зоопарке Арсений обходил стороной из-за запаха и опасной привычки плеваться в людей.
Кудесников беззвучно матерился. С каменным выражением лица, практически не открывая рта. Только губы его выразительно шевелились. Сидящая справа тетенька неожиданно наклонилась к нему и негромко поинтересовалась:
– Молитесь, молодой человек?
– Что? – вздрогнул от неожиданности Арсений, оборвав красивейший матерный загиб на полуслове.
– Вы молитесь? – улыбнувшись, переспросила женщина. – Не стесняйтесь, я тоже всегда молюсь в полете. Ведь страшно все это. Согласитесь, если бы человек был создан летать, как птица, бог дал бы ему крылья.
– Согласен, – кивнул головой Кудесников, не зная, как реагировать на такую неожиданную откровенность попутчицы.
Тут самолет неприятно тряхнуло, а затем он ушел в воздушную яму.
– А вы что про все это думаете? – как-то неопределенно спросила побледневшая тетенька и сделала широкий взмах рукой, как бы обводя ею весь салон с пассажирами.
– Да как вам сказать, – протянул Арсений, не зная, как поддержать странный разговор. – У меня были друзья, они МАИ заканчивали. Так вот у них шуточка была любимая: «Самолетик Ту-ту-ту развалился на лету».
Тетенька с ужасом посмотрела на Кудесникова, а затем, быстро перекрестившись, уставилась в журнал и больше до конца полета к Арсению не приставала.