12
Как раз когда Грабли начал раздеваться, в дверь постучали. Он снова натянул брюки, надел пиджак и нерешительно сделал несколько шагов к двери.
– Это я, Стина, – послышался тихий голос снаружи.
Грабли торопливо причесался, повязал платок на шею и открыл.
– Добро пожаловать!
Когда она вошла, он сразу заметил тень беспокойства на ее лице.
– Немного шампанского?
Она покачала головой и опустилась в кресло.
– Итак, ты выбрал Флагманские апартаменты. Здесь все как бы для настоящих мужчин, – сказала она и провела пальцем над бровью.
– Я посчитал, что они мне подходят. Своим стилем напоминают о временах, когда я ходил в моря. – Его щеки порозовели.
– Подумать только, как шикарно можно жить. Я слышала, что гости, которые возвращаются в отель, всегда хотят заполучить один и тот же номер. И я их понимаю. И не хочу попасть в тюрьму. Я хочу остаться здесь.
– Но, Стина, ничего не поделаешь. Только совершив преступление, мы сможем жить так же хорошо, – сказал он и сел рядом с ней.
– Я в любом случае не хочу воровать. – Голос Стины дрожал. – Мы не можем этого делать. Это неправильно. Нельзя брать вещи у других.
– Но, милая Стина, ты же не можешь уйти сейчас. Тогда ты все разрушишь.
– А как же мои дети? Что скажут они? Эмма и Андерс будут стыдиться меня, и подумай, если они отвернутся от меня навсегда?
– Нет. Они станут гордиться тобой. Вспомни Робин Гуда, который обирал богатых. Англичане обожают его.
– То есть мои дети зауважают меня только за то, что я ворую, как Робин Гуд? Но Робин Гуд и шкафчики с ценными вещами в Гранд-отеле все-таки далеко не одно и то же.
– Да, но мы ведь собираемся воровать у богатых, а люди всегда снисходительно относятся, если брать у того, у кого много денег. Так же будет с Эммой и Андерсом. Помнишь большое ограбление поезда в Англии? Все считают его ужасно ловкой проделкой. И восхищаются тем, кто все это провернул.
– Но ведь там было очень крупное ограбление. Мы же собираемся украсть немножко.
– Все верно, для того, чтобы попасть в тюрьму.
– Да, это лучше, чем электронный браслет на ноге, конечно. Просто отвратительно. Представить страшно, ходить везде с ним. – Стина посмотрела на Грабли влажными от слез глазами.
Он обнял ее, пытаясь утешить.
– Ты и представить себе не можешь, какой смелой тебя все будут считать. Это будет историческая кража, и ты примешь в ней участие. И станешь легендой.
– Я?
– Именно. Люди будут говорить о тебе с уважением. Я горжусь тобой и рад, что ты составишь нам компанию.
– На самом деле? – Стина опустила взгляд, и Грабли заметил, что еще немного, и он убедит ее. Он знал о своем таланте уговаривать женщин и продолжил, уверенный в победе.
– Ты ужасно хорошенькая, ты знаешь это? – Он повернул ее голову лицом к себе и посмотрел в глаза. – Я верю в тебя и знаю, ты справишься.
Потом он погладил ее по щеке, наклонился вперед, обнял и долго не отпускал.
– Я постоянно буду с тобой. Ты можешь положиться на меня, – сказал он и поцеловал ее в щеку. А затем любезно проводил до самой двери.
Придя к себе в комнату, Стина долго не могла заснуть и лежала, сложив руки на груди. Она с улыбкой вспоминала, каким милым был Грабли и как ей стало спокойно на душе, когда он обнял ее. Но что касается кражи…
Ее родители-пятидесятники постоянно твердили ей, как важно вести праведную жизнь. И сейчас просто забыть обо всем этом? Каждое воскресенье они заставляли ее ходить в церковь. Там было скучно, и, если бы не музыка, она не выдержала бы. В Йёнчёпинге много говорили о Свободной церкви и о необходимости делать все правильно. Когда зеркальную поверхность озера Веттерн не нарушала даже мелкая рябь, она верила, что Господь пребывает в хорошем настроении и не дает разгуляться стихии. Если же начинался шторм и волны с ревом обрушивались на берег, она боялась, что он рассердился и придет забрать ее. Ведь, по словам матери и отца, Господь мог наказать ее, сделай она какую-то глупость, а подобное с ней случалось часто. Стина улыбнулась себе в темноте.
Родители торговали тканью и надеялись со временем приобщить ее к своему делу. И так все, пожалуй, и вышло бы, не влюбись она в Олле, тенора церковного хора. Он всегда звал ее прогуляться к развалинам замка Брахехус, откуда открывался красивый вид на озеро. Руины с их толстыми стенами и черными, пустыми оконными проемами производили неизгладимое впечатление. Они пугали и манили, как и он сам. И уже после нескольких таких экскурсий там среди кустов она потеряла невинность. Точно так же, как сейчас не смогла противостоять чему-то новому и возбуждающему.
Но когда она забеременела, родители заставили ее выйти за него замуж. Судьба оказалась благосклонна к Олле, и у них всегда было много денег. Хотя счастье так и не пришло в их дом, и после роли домохозяйки с презентациями и всем прочим, что ей так не нравилось, развод стал большим облегчением. На полученные деньги она открыла шляпную мастерскую, и результатом стала новая и более обеспеченная жизнь. Она изучала историю литературы, и потом у нее был хор и друзья, которых она любила. Стина закрыла глаза и подумала о своем друге со смешным прозвищем Грабли. Если он решил стать преступником, она не могла остаться в стороне. Это напоминало те прогулки к Брахехусу. Нечто запретное и увлекательное…