Глава 12. Яйца пытаются учить куриц
У Марии Петровны из головы не выходило состояние любимой подруги. Она всегда знала выход из любого положения, но тут была бессильна. Дашка угасала. Её ничего не интересовало, даже учёба сына, а это для неё всегда было главным в жизни. Теперь ей ничего не было нужно, осталась одна тоска в глазах. Маруся пыталась давать ей кассеты с фильмами, но Даша их не смотрела. Комедии её раздражали – ну как люди могут веселиться, когда ей так плохо?! А уж о том, чтобы самой посмеяться, не могло быть и речи. Прошлое она забыла, а будущего у неё, по её мнению, не было. Один туманный страх. Настоящее она не признавала, его тоже не было.
У Дашки даже появилась обречённость в фигуре – скукоженные плечи, втянутая в них голова, потухший взгляд, сгорбленная спина, старушечий шерстяной платок. Она перестала краситься и делать причёски. Она не жила, а существовала.
Машка даже не знала, о чём с ней говорить, так как на любые Машины весёлые рассказы Даша не реагировала. Она не смеялась, не улыбалась, она просто кивала. Иногда поддакивала, чтобы создать видимость участия в разговоре. Потеряв надежду расшевелить подругу, Маша решила её разозлить. Она попыталась отругать её, но Даша заплакала, и Машка оставила эти попытки.
– Ты что творишь?! – хотелось крикнуть ей. – Пожалей мужа и сына, эгоистка хренова! – Но промолчала, поняв, что всё бесполезно. Даша замкнулась в своей беде и ничего не слышала.
Придя домой, Мария Петровна села на диван к мужу и начала ему жаловаться на Дашку. Валентин Владимирович очень любил и Дашку, и Серёгу, её мужа, но уже бросил тщетные попытки вернуть её к жизни или хотя бы развеселить. Он чувствовал себя виноватым, потому что отказался идти вместе с женой к Даше, поэтому слушал её чересчур внимательно. Также внимательно, навострив уши, слушал их Кот. И чем больше слушал, тем больше глаза его округлялись от удивления. На середине повествования он подскочил и побежал за Ванькой.
Ванька читал «Волшебника Изумрудного Города», изображая, что делает уроки, и не обращал внимания на Кота. Кот и мурлыкал, и пытался заглянуть в его глаза, но Ванька был увлечен в сотый раз перечитываемым сюжетом. Тогда Кот влез на стол и лапой со спрятанными когтями чувствительно заехал ему по физиономии. Ванька от возмущения спихнул его со стола, но вдруг вспомнил об их уговоре.
– Ой, Котик, прости меня! – всполошился Ванька.
Он тут же вскочил и пошёл за Котом. Тот остановился у двери в гостиную и замер. Ванька понял, что нужно послушать, о чём говорят родители.
Мамин голос звучал так, как будто она пришла с похорон. Такого голоса Ванька у мамы не слышал никогда, в нём было отчаяние.
– Я не знаю, как помочь! – жаловалась она мужу. – Она как неживая. Её ничего не интересует, из неё уходит жизнь. Ну, придумай же что-нибудь, ты всегда можешь что-то придумать!
На этой фразе Ванька ворвался в комнату:
– Я знаю! Вернее, мы с Котом знаем! – громко заявил он.
– Подслушивать отвратительно, – машинально сказала мама, но папа остановил её жестом.
Конец ознакомительного фрагмента.