Глава 3
Пробежка по тайге. – Собровец Рома. – Галя – «жертва» Мегре. – Удивительный сон. – Постановка ударов. – «Дорожка» из поленьев. – Звери вас не тронут. – Старая баня. – Снова о спине. – Вместо корсета – «замок». – «Лепка» позвоночника. – Никакой мистики, обычная волшба
Утром я встаю около восьми, зная, что до общего подъёма ещё час, раздеваюсь до трусов и делаю пробежку босиком по чистому скрипучему снегу. Кавказская овчарка Ева вскакивает в своём вольере и начинает лаять.
– Ева, ты что, не узнала? – окликаю собаку, чтобы она не разбудила спящих. Мохнатая псина начинает радостно махать хвостом, как бы извиняясь. На высокой сосне, не обращая ни на кого внимания, деловито стучит дятел. Я здороваюсь с неутомимым трудягой, он в ответ лишь на несколько мгновений прерывает работу и снова принимается дробно барабанить по стволу. С удовольствием пробежавшись и обтершись рассыпчатым от мороза снегом, возвращаюсь в дом.
С уезжающими встречаемся за завтраком. Последним к столу поспевает Рома – крепкий добродушный собровец[1], с которым я знаком с прошлого раза. Тогда он приехал в Ранадор поблагодарить Олега – ещё бы, впервые получил по стрельбе «отлично»!
Дело в том, что накануне он пожаловался Мамаеву, что снова отстрелялся на троечку, хотя все остальные зачёты – «отлично».
– Это потому, что стрелять вас как следует не учат, – ответил Мамаев. – Пошли!
Отличное пейнтбольное оружие – такая же обязательная принадлежность Ранадора, как баня и спортивная площадка. Именно благодаря этому оружию в близлежащих развалинах старых казарм отрабатывают своё мастерство собровцы перед отправкой в горячие точки. Там Мамаев обучает ребят, как остаться в живых и победить врага при зачистке, как обнаружить в тайге или полуразрушенном здании затаившуюся засаду и как уйти от преследования.
Вооружившись пейнтбольной винтовкой, Олег стал учить Рому стрелять совсем по-другому: не закрывая один глаз и не целясь, а навскидку, глядя на цель обоими глазами.
– Ты же не снайпер, который часами выслеживает свою жертву, и не стрелок в тире, ты – собровец! Идёт зачистка, противник может появиться в любую секунду и в любом месте, прищуриваться и целиться в такой обстановке у тебя просто нет времени. Поэтому ты должен чувствовать оружие как продолжение твоего тела и использовать его мгновенно, а значит, и цель обязан не только видеть, но и чувствовать. Ты парень тренированный, схватишь быстро!
– Ну, что сказали инструкторы? – поинтересовался Олег в следующий приезд Романа.
– Отругали за то, что стреляю неправильно, и похвалили, потому что все пули ушли точно в цель! – радостно отрапортовал собровец.
Теперь Роме вновь понадобилась помощь, но уже другая.
– С суставами коленными возникли проблемы, – рассказал Мамаев. – Медкомиссия подготовила документы на списание по состоянию здоровья на пенсию, вот Рома и приехал ко мне.
– И что теперь? – спросил я.
– Да вот поправил ему колени, теперь бегать по-новому учится.
– Как это, по-новому?
– Так, чтобы суставы впредь не травмировать, то есть не наступая на пятки, – пояснил Мамаев. – Посмотрим, что в этот раз скажут медики, думаю, рано ещё нашему Роме на пенсию.
– А как тот анастасиевец, всё ещё здесь живёт? – вспомнил я. – Чем он зимой занимается?
– Да ничем, – подключилась к нашему разговору Галя, жена Мамаева, – печку топит да книги читает.
– А знаешь, Олег, книга твоя у некоторых анастасиевцев популярностью пользуется, хотя ты и не очень лестно в ней о Мегре отзываешься.
– Хм, – лукаво заулыбался Мамаев, – я Владимиру Мегре в общем-то благодарен. Не будь его книг, так и одна из его «жертв» вряд ли ко мне попала бы…
– Кого ты имеешь в виду? Что за жертва?
– Да вот она, – кивнул Олег на свою супругу.
Я не успел расспросить, какая же связь между книгами Мегре и Галей, потому что вошёл Сабир и увёл Олега решать какие-то хозяйственные дела. Галя хлопотала тут же на кухне, поэтому я принялся расспрашивать её.
– Знаете, – начала свой рассказ Галя, – ещё со школьной поры и много лет подряд мне снился один и тот же сон, что я еду куда-то далеко, а вокруг горы и лес. Еду за рулём своего легкового автомобиля. Вообще, у меня была постоянная уверенность, что я уеду из родного города и буду жить где-то очень далеко от дома. Поэтому я с большой охотой отправлялась в любые путешествия, втайне надеясь, что найду то заветное место, которое видела во сне. Но год проходил за годом, а попасть в «то место» из сна не удавалось. Однажды мы с подружкой по горящей путёвке от профкома оказались на турбазе на берегу Чёрного моря. На этой же турбазе размещались участники семинара по восточному боевому стилю «Винь-Чунь». Среди «восточников» был и ничем не примечательный бородатый парень в камуфляже, который стал оказывать мне знаки внимания. Звали того неприметного парня Олег Мамаев. Он даже сказал, что я стану его женой. Но мне, честно говоря, он «не показался», хотя адресами так, на всякий случай, обменялись и даже потом некоторое время переписывались.
Прошло шесть лет. И вот мне в руки попали книги Владимира Мегре об Анастасии. Эти книги не просто увлекли, они буквально перевернули моё сознание. Захотелось построить своё родовое поместье, самой сажать огород и жить на природе. Жутко захотелось не куда-нибудь, а именно в тайгу.
– Где белочки носят орешки, а волки с медведями нянчат счастливых детишек, – подначил я.
– Да. Я ведь жила в городе и не представляла, как на самом деле выращиваются овощи и фрукты, как ведётся всё хозяйство. Ну вот, тут я и вспомнила об Олеге Мамаеве. Написала ему, и выяснилось, что Олег так и живёт в тайге и готов встретить меня, если я надумаю приехать. Я рассчиталась с работы. А пока собиралась – грянула инфляция, и денег теперь наскребалось на дорогу только в один конец. Но я отчаянно – как в холодную воду – шагнула за порог родительского дома. И улетела во Владивосток.
– Но жизнь в тайге оказалась совсем не розовой сказкой? – угадал я.
– Да, – вздохнула Галя, – поначалу я вовсе приходила в отчаяние, плакала, часто просто хотела всё бросить, но Олег поддерживал меня, находил, как и чем утешить. Так что к Мегре у меня теперь двойственное чувство, с одной стороны – обида за фантазии, которые он выдавал за действительность, а с другой – благодарность за то, что эти же самые фантазии соединили нас с Олегом, что родились Олеся и Ян. Теперь я люблю наш Ранадор и просто не мыслю жизни в ином месте.
– Галя, а как тот сон, что «доставал» тебя много лет? – напомнил я.
– Месяца через четыре после моего приезда к Олегу я пошла с одной из его учениц прогуляться и сфотографироваться в майском лесу, где всё цвело и благоухало. Спутница отстала, и я обернулась, чтобы подождать её. И вдруг замерла на месте. Просека в лесу, зелёные вершины сопок, протекающая чистая речка и одинокое дерево вдруг «включили» образ того самого сна, и всё тело пронзила ясная догадка, в одно мгновение похолодившая и ум, и чувства. Подошедшая спутница, озадаченно оглядев меня, оцепеневшую, удивлённо спросила:
– Что с тобой? – и тревожно оглянулась, не зверь ли какой привлёк моё внимание. Но дело было совсем не в звере. Я вдруг всем существом поняла и почувствовала, что это именно то самое место, которое так долго являлось мне во снах. Вот такая история. После этого сон больше не повторялся, ведь он исполнился… – закончила свой рассказ Галя.
Появился доктор, по его молчаливому и крайне растерянному виду можно было догадаться, что он уже пытался поговорить по своим телефонам.
Галя пригласила доктора к столу, а я, надев куртку, вышел на улицу. Олег с Мишей стояли на засыпанной снегом спортплощадке у макивары, представляющей из себя деревянный столб, вкопанный в землю, с надетыми на него автомобильными покрышками. Мамаев объяснял нашему бойцу, как нужно правильно наносить удар и как распределять при этом энергию. Я заметил, что некоторые из столбов сломаны у основания, хотя толщина их сантиметров по двадцать – тридцать. Представил себе, насколько сильным должен быть удар, чтобы заставить деформироваться до предела автомобильную шину, а после этого уже на излёте иметь такой запас энергии, который ломает деревянный столб. Явно, что техника ударов совершенно отлична, скажем, от знакомой мне техники ударов в карате.
– А как отрабатывать удары в движении на скорость и точность? – спросил Миша.
– Это можно делать так. – Мамаев пошёл к куче сосновых и берёзовых чурбаков. Мы с Мишей последовали за ним. Выставив штук шесть чурбаков на снегу, на разном расстоянии друг от друга, Олег взял колун и показал, как, быстро перемещаясь и не делая ни единого лишнего движения, наносить точные молниеносные удары, после которых чурбаки разваливались надвое. – У наших предков не было времени в спортзалы ходить, – комментировал целитель свои действия. – Многие приёмы оттачивались конкретной трудовой практикой – рубкой дров, вспашкой земли, косьбой, молотьбой, строганием, пилением, не говоря уже об «упражнениях» кузнецов и лесорубов. Пробуй, – протянул он колун Михаилу, – сначала несколько чурбаков, потом постепенно увеличивай количество «врагов» и помни, что удар можешь по каждому нанести только один, реальный бой – это не кино, второго удара тебе нанести не позволят.
Миша тут же сбросил тёплую куртку и принялся устанавливать «дровяную дорожку», как назвал это упражнение волхв. К Мише подошёл, заинтересованно глядя на его приготовления, уже позавтракавший доктор.
А мы с Олегом продолжили разговор.
– Надо бы и по боевому искусству книгу написать, – предложил я.
– Конечно, у меня есть материал, – согласился Мамаев, – туда можно будет и случаи из боевой практики включить.
– Ты говорил, что пришлось воевать в Африке? – вспомнил я.
– Мозамбик, Ангола, Юго-Восточная Азия, Афганистан, Никарагуа, – печально перечислил волхв, и было видно, что воспоминания даются ему нелегко. – Давай потом, когда к следующей книге приступим…
Я молча кивнул в ответ: действительно, сначала нужно со спиной разобраться. А это дело серьёзное. Оглянувшись, я увидел, как Миша, делая быстрые перешагивания в низкой стойке, крушит деревянные чурбаки, а док снимает это на видео. Потом и Григорьевичу захотелось попробовать молодецкую забаву. Миша выставил несколько чурбаков и подал инструмент доку. Тот, недоверчиво усмехаясь, растерянно повертел орудие в руках, разглядывая его со всех сторон, а потом возмутился:
– Это же совсем тупой топор, как им дрова рубить? Наточить сначала надо!
Тут уже рассмеялись мы с Мишей и Олегом.
– Это не топор, Григорьевич, – стал пояснять Михаил, – это колун, он не рубит, а колет.
– А колун не должен быть острым, – добавил Олег, – иначе колоть не будет.
– А как здесь с телефонной связью, это куда-то выезжать нужно на машине или можно на сопку подняться? – задал важный для него вопрос доктор.
– Можно сходить к реке, это недалеко, два километра, – пояснил волхв, – там уже берут местные операторы.
– А звери здесь водятся, тигры, волки? – осторожно осведомился доктор.
– Водятся, конечно, но вы их не бойтесь, идите спокойно, звери вас не тронут, потому что их тоже здесь не трогают.
– А как же охотники, – спросил док, – разве охотники сюда не забредают?
– В самом начале, случалось, захаживали, но я им объяснил, что в районе Ранадора охотиться не следует.
– И что, охотники сразу согласились? – недоверчиво спросил Григорьевич.
– У тех, кто не понял, в следующий раз пришлось ружья отобрать и разбить и повторить, что в зверя я не стреляю, потому что мне его жалко, а иного двуногого, если он «заслужил», и наказать могу… Дошло. Теперь звери здесь себя в полной безопасности чувствуют.
Когда стемнело, затарахтел генератор, и в доме загорелись лампочки, заработали электроприборы. Настало время бани. По местному распорядку первыми в неё отправились женщины, через время Олег пошёл их врачевать.
А вот и наша очередь посетить сие неказистое строение. Старая, простоявшая десяток лет, она давно просилась на покой, тем более что фундамент новой бани уже был готов, осталось только подвезти деревянный брус и собрать постройку. Проржавевшая стальная труба, вокруг которой в металлической сетке были засыпаны камни, прилично поддымливала, в предбаннике царил холод, а в помывочном отделении ледяные капли конденсата падали на плечи с потолка. Я подумал, сколько тысяч людей были исцелены в этой неказистой баньке, сколько негатива, болезней и горя впитали её одряхлевшие стены. Точно так же волхвы лечили и правили людей в подобных баньках сотни и тысячи лет назад. Жаль, что теперь их буквально единицы во всём мире. И как здорово, что мне повезло быть знакомым с одним из них.
Вообще, когда утром мы с доком поднялись на второй недостроенный этаж «замка» волхва, то Григорьевич, оглядевшись вокруг, сразу сказал, что здесь нужно построить центр здоровья. Кто же спорит, только почему этот центр должен строиться руками всё того же Олега Мамаева, на его скромные заработки, разве забота о здоровье людей этого края и вообще России и других стран – это только его задача? Почему он должен и лечить, и кормить, и строить, почему это, как сейчас говорят, «пофиг» тем, кто именно за это отвечает, получает зарплату, регулярно отчитывается на бумаге о «проделанной» работе по оздоровлению населения. Но что поделаешь, чиновники во все времена и на всех континентах молятся только своему единому Бюрократическому Богу и готовы приносить ему любые жертвы, чтоб он хранил их тёплые доходные местечки. Я видел, что добрый подвижник Григорьевич и сам бы взялся построить тут центр здоровья для блага людей, тем более что опыта у него в этом достаточно, но его собственные финансовые дела не так хороши теперь, как раньше. Единственное, с чем он обратился к Олегу в бане, – это разрешить ему переделать печку, чтоб не дымила и сильнее грела.
– Да нет, этого уже никто делать не будет. Через несколько дней привезут брус, мы соберём новую баню, переселим в неё Банника, а эту просто сожжём, потому что здесь слишком много негатива. Он непременно должен быть уничтожен огнём, но только после того, как будет готова новая, людей ведь лечить нужно каждый день.
Волхв был прав – даже в эти дни, которые он объявил неприёмными, и сообщил, что его вообще не будет дома, даже сейчас каждый день приезжали пациенты. Где уж тут останавливать баню на ремонт печки.
Пока мы раздевались, а первые два человека отправились в парилку, волхв продолжил рассказывать об устройстве позвоночника, ведь, кроме доктора, никто из нас с этим сложным механизмом человеческого организма знаком не был.
– Несколько слов об азбуке движений и терминологии, – произнёс Олег, стягивая рубаху. – Если говорить научным языком, то позвоночник способен к движению в трёх плоскостях: фронтальной вертикальной, сагиттальной вертикальной и горизонтальной. Звучит, конечно, страшно, как, впрочем, и все научные, в том числе и медицинские термины. Но краткие анатомические справки необходимы. Не разобравшись, не понимая, как устроен позвоночник, мы не сможем определить, что с ним происходит, когда ощутим в работе какие-либо сбои и неполадки. А также чётко представить, чего нам нужно добиться. Кстати, это основополагающий принцип подхода к любому делу в ведовстве.
Бояться используемой мною научной терминологии не стоит, тем более что мы сделаем её простой и понятной. И в дальнейшем, когда вы встретите её в специальной литературе или услышите от медиков, эти научные термины покажутся вам старыми знакомыми, для общения с которыми не нужно тратить особенных усилий.
Итак, о плоскостях движения.
Сергей, наклонись немного вперёд… Теперь немного назад… Видите, позвоночник совершил движение в сагиттальной вертикальной плоскости. Или по терминологии ведовской Живы – в Колесе, то есть в плоскости, в которой вращается колесо телеги или автомобиля…
– Сагиттальной, созвучно слову «согнутый», «согбенный», так легче будет запомнить, – предложил я.
– Теперь, Серёжа, склонись вправо-влево… Ты совершил движение во фронтальной вертикальной плоскости, или Щите, – плоскости, в которой держат перед собой щит. А ну-ка, поверни голову влево-вправо… Теперь шейный отдел позвоночника Сергея совершил движение в горизонтальной плоскости. В терминологии ведовского учения Живы эта плоскость называется Опояс, Пояс или Виднокрай. Вращение в этих трёх плоскостях ещё называется «Перунов крест».
Продолжим далее. Шейный и поясничный отделы позвоночника, – волхв показал на позвоночнике Сергея соответствующие участки, – гораздо подвижнее, чем грудной отдел. Это обусловлено соотношением между толщиной позвонков и дисков, а также натяжением связок. Однако большая часть вращательных движений совершается как раз в грудном отделе. На поясницу приходится около 80 % движения при наклонах вперёд, назад, в стороны, поэтому этот отдел так чувствителен к перегрузкам. Причём примерно 20 % всех движений происходит между 4-м и 5-м поясничными позвонками и 60 % – между 5-м поясничным и крестцом.
Теперь пару слов о костях.
Кости нашего тела живые, обильно снабжаемые кровью и пронизанные нервами. В них происходит непрерывный обмен питательных веществ, в особенности минералов кальция, фосфора и витамина D. Кстати, согласно древним постулатам Живы, именно кости накапливают Силу Хорса – энергию солнечного света, а современная биология в результате научных изысканий установила, что витамин D вырабатывается нашим организмом в результате солнечной радиации…
– Подобно хлорофиллу в растениях, – прокомментировал Сергей.
– В костном мозге, который находится в более крупных костях, образуются клетки крови, играющие жизненно важную роль в иммунных реакциях и переносе кислорода по всему организму. Кости, соединённые между собой суставами и связками, образуют скелет, который поддерживает и защищает мягкие ткани и позволяет нам двигаться. Ну что, пошли, будем осматривать спины тех, кто уже пропарился, – кивнул мне Мамаев. – Чтобы написать правильно, тебе нужно всё своими руками потрогать. Хорошо бы ещё сколиозника «приличного» посмотреть, чтобы не менее третьей степени, может, кто подъедет ещё, – сказал волхв, пока мы в темноте осторожно продвигались в парилку.
В парилке Олег проводит пальцами правой руки по позвоночнику Григорьевича и по ходу движения пальцев сразу говорит о нарушениях.
– Шейный отдел подрихтовать надо, в грудном сердечный позвонок зажат, позвонки расхлябанны, в поясничном беспокоят почки, повышенная сонливость, есть такое?
– Есть, – кряхтя, отвечает док.
– Ладно, пока правим грудной отдел, потом через день-два поясничным займёмся, а затем шейным, – решает волхв.
– Что означает термин «расхлябанные» позвонки? – интересуюсь я.
– Это когда какой-то позвонок зажат, а значит, мало и плохо двигается, и тогда соседним позвонкам приходится компенсировать это повышенной подвижностью. Давай теперь ты, – предлагает волхв.
Я провожу пальцами по позвоночнику доктора, как это делал Мамаев, и к своему удивлению легко ощущаю изъяны позвоночника именно там, где указал волхв. Интересно, а если попробовать наоборот, у Миши, например, – сначала я попытаюсь найти нарушения, а потом целитель подтвердит или опровергнет мой «диагноз».
Костоправ приступает к работе. В свете фонарика внимательно слежу за его действиями. Он надавливает на позвонки в определённых местах и в нужном ему направлении, иногда просто захватывает позвонок пальцами, что-то нащупывает, выдерживает некоторое время, потом снова что-то правит и вытягивает.
– Так, Григорьевич, теперь тихонько встаём и идём в предбанник. – Олег придерживает пациента, помогает ему слезть с полки и сопровождает в предбанник. – Теперь руки в замок за шеей, локти развести.
Когда док выполняет указание, целитель поднимает его вверх, обхватив борцовским захватом под мышки и шею. Слышен негромкий хруст. Потом Григорьевич меняет положение рук, теперь ладони лежат на шее, а локти направлены вперёд. Снова подъём, и снова слышен негромкий хруст грудных позвонков.
– Садимся и тихонько сидим, обтирая водой грудь и лицо, вот так, – говорит волхв и, усадив пациента на скамью, показывает ему, как и в каком направлении следует обтирать себя холодной водой из ковша.
– А почему нельзя сразу править весь позвоночник и в каком порядке это стоит делать? – спрашиваю я, когда мы возвращаемся в парную, где на верхней полке нас уже ждёт Михаил.
– Потому что это слишком большая нагрузка для организма больного, видел, как аккуратно я проводил в предбанник Григорьевича? Человек может потерять сознание даже при небольшой правке. Есть определённая последовательность: вначале грудной отдел, потом поясница, а затем шейный.
– А почему именно такая последовательность?
– Потому что в результате правки открываются каналы, сосуды, и если открыты одни, а другие закрыты, то может случиться избыточное давление – инсульт, – терпеливо объясняет волхв.
Мы подходим к Мише. Теперь я сам первым хочу прощупать его позвоночник и определить нарушения. Учитывая его занятия самбо, боевыми искусствами и участие в боях без правил, таковых нарушений оказывается более чем достаточно.
– Вот здесь позвонок утоплен, – говорю я волхву.
– Значит, бронхи задеты, – поясняет целитель.
– А этот выступает…
– Лёгкие, – снова комментирует мои действия костоправ.
– Здесь тоже непорядок, – продолжаю я.
– Это сердце.
– Кажется, позвонок ушёл немного в сторону…
– Правильно, сколиоз, – подтверждает Мамаев.
Я вновь удивлён, что так легко нахожу нелады в позвоночнике, но потом догадываюсь, что это происходит от присутствия рядом волхва, в энергетическую ауру которого я попадаю вместе с пациентом.
– Давай для примера попробуем сразу за один сеанс все Мишины нарушения в грудном отделе исправить, – говорит волхв таким тоном, как будто править мы будем вместе. – Миша парень тренированный, крепкий – выдержит, – заключает он.
Я снова слежу в лучах фонарика за руками целителя. Кажется, те же движения, что и в предыдущей правке, но что-то несколько по-иному. Может быть, прихватив большим и согнутым указательным пальцем Мишин позвонок, он держит его чуть дольше, может, ещё что-то, чего я не могу понять, а только чувствую, находясь в его поле.
– Завтра ему отработку ударов и «дровяную дорожку», наверное, нельзя будет делать? – спрашиваю я с опаской за Мишу, который так рьяно сегодня крошил поленья и стучал по промёрзшим шинам.
– Почему нельзя, можно, я же ему замок поставлю, – успокоил волхв.
– Да, ещё в прошлый раз хотел спросить, что такое «замок»?
– Это когда мышца на нужном суставе блокируется, то есть вызывается искусственный её спазм, который не даёт позвонку с исправленного положения вернуться в прежнее, неправильное, – просто поясняет волхв.
– Долго ли действует этот замок? – интересуюсь у целителя.
– Месяца два, достаточно для того, чтобы закрепилась правка, – отвечает он.
А меня осеняет: так вот почему все предыдущие попытки мануальных терапевтов исправить мне сдвиг позвоночника оканчивались безрезультатно. Один после нескольких сеансов даже воскликнул в отчаянии: «Тебя править бесполезно, мышцы что доски, во-первых, не дают сдвинуть позвонок, а потом уже правленый позвонок снова на прежнее место возвращают, и вся работа насмарку!» Поэтому пациентов после такой правки позвонков заставляют беречься, ходить осторожно, нередко затягивают в специальный корсет, чтобы мышцы ненароком не вернули в уже привычное для них положение только что исправленный позвонок.
– Проверяй! – Костоправ оставляет в покое хребет нашего бойца. Я опять провожу пальцами по грудному отделу позвоночника и не могу поверить своим ощущениям. Снова и снова провожу по спине Миши, и единственное, что могу выдавить из себя, – это восхищённо-удивлённое: «Вот это да!» Ещё бы, позвоночная дуга идеальна, как новая! Всего через пятнадцать минут, в моём присутствии, без единого удара, скручивания или «ломки».
– Олег, как ты это делаешь? – ещё не оправившись от удивления, спрашиваю я.
– Это называется «лепка». Она применяется в работе, например, с позвоночной грыжей, с высокими стадиями сколиоза, когда позвонки не только искривлены, но ещё и развёрнуты вокруг своей оси. Процесс лепки – это вхождение в резонанс с больным позвоночником пациента и выравнивание его позвонков при помощи своего позвоночника, своих мышц. Я структурирую позвоночник больного, как бы размягчаю его, а руками уже «леплю», ставлю всё на место. А потом делаю замок.
– Прямо мистика какая-то…
– Никакой мистики, обычная волшба, – заключает волхв.
Мы вдвоём помогаем нашему «боевому дровосеку» встать и выводим из парилки, поддерживая на всякий случай под руки. Я набираю ковш ледяной воды и после того, как Миша ровненько усаживается на скамейке в предбаннике, Олег Иванович обтирает его лицо и верхнюю часть груди.
– Ну, как себя чувствуешь, не тошнит, не мутит? – спрашивает целитель.
– Нормально, – отвечает стойкий Миша.
– Тогда держи ковш, обтирайся сам, можешь попить, – наставляет волхв. – А мы пошли, кто там у нас прогрелся следующий?
Меняются спины, меняются повреждения, я слежу за работой костоправа и проверяю позвоночники до правки и после.
– А вот эти два позвонка как будто не совсем вправились…
– Верно, я их сдвинул, а окончательно они станут на место после вытяжки.
После «прямого общения» с позвоночником и с его дефектами посредством собственных рук, через личные ощущения, возник интерес глубже познакомиться с устройством этого уникального механизма – человеческого позвоночника. После бани, пока работает генератор, я снова окунаюсь в текст лекций волхва.