Глава 4
Мы с Ридом и Майло вернулись ко входу на территорию болота. Фургон патологоанатома уже уехал. Два полицейских, оставшихся охранять вход, похоже, отчаянно скучали. Один из них сказал:
– Стервятники отправились урвать кусочек.
– Есть какие-нибудь мысли, лейтенант? – спросил Рид.
– Похоже, у вас и так все схвачено.
Молодой детектив повертел в пальцах свои очки.
– Вот что я скажу: я рад любой помощи.
– Почему?
– Кажется, это дело для целой команды, верно?
Майло ничего не ответил, и солнечный ожог на щеке Рида сделался совсем алым.
– Сказать по правде, лейтенант, я отнюдь не Шерлок Холмс.
– Давно вы на этой работе?
– Я пришел в полицейский департамент после колледжа и стал детективом два года назад – сначала в Центральном отделе расследования краж. В отдел убийств меня перевели только в прошлом феврале.
– Поздравляю.
Рид нахмурился.
– С тех пор я вел два дела. Не считая этого, конечно. Одно было закрыто через неделю, но с этим мог справиться кто угодно, убийцей был полный идиот. Второе – исчезновение человека, полный «глухарь»; не думаю, что его когда-нибудь раскроют.
– Тихоокеанское отделение передает случаи с пропажей людей в убойный отдел?
– В целом – нет, – ответил Рид. – Когда вовлечены люди с большими связями, которым хотят угодить, но…
– У преступлений – свой собственный ритм, – заметил Майло. – Требуется время, чтобы войти в него.
Я видел, как он терял сон, набирал вес и испытывал перепады артериального давления из-за неразгаданных дел.
Рид изучал мягкую бурую болотную почву. Сверху спикировал коричневый пеликан, целясь массивным клювом куда-то вниз, потом передумал и повернул обратно к океану.
– Поговорим о Селене Басс, – предложил Майло.
Рид вытащил свой планшет.
– Женщина-европеоид, двадцать шесть лет, рост пять футов пять дюймов, вес сто десять фунтов, волосы каштановые, глаза карие. На нее зарегистрирована одна машина, «Ниссан Сентра» две тысячи третьего года; она стояла возле дома Селены, и, похоже, машину никто не трогал, так что об угоне речи нет. Никаких следов взлома. Возможно, жертва отправилась сюда с кем-то знакомым, но случилось что-то нехорошее.
– Где именно в Венисе находится ее дом?
Рид зачитал адрес: на Индиана-стрит, к югу от Роуз-стрит и к западу от бульвара Линкольна.
– Там орудуют банды, верно? – уточнил Майло.
– Пара-тройка. Если ее прикончили возле дома, ехать оттуда сюда было недалеко. Так что, конечно, можно было бы решить, что это обычная попытка избавиться от трупа. Но другие тела…
– Это тоже могут быть жертвы, жившие неподалеку.
– Дело об убийствах, совершаемых бандами?
– Или дело о маньяке, – дополнил Майло. – Выслеживает, преследует, убивает.
– Тогда связь проследить будет трудно. – Рид нахмурился.
Громкой «эй!» заставило нас обернуться.
К нам, размахивая руками, направлялся тощий кривоногий бородатый старик в белой футболке, коротких зеленых шортах с карманами и резиновых шлепанцах. Тот же тип, который три месяца назад обронил мрачное замечание по поводу того, что люди – враги.
– Эй! – повторил он.
Никто не ответил.
– Что происходит?
– Вы… – начал Мо Рид.
– Силфорд Дабофф, Организация спасения Болота. Это моя территория. Я должен присматривать за всем, что здесь творится.
– Ваша территория? – переспросил Рид.
– Всем остальным на нее плевать.
Рид протянул руку, и Дабофф неохотно пожал ее, словно боясь испачкаться.
– Что происходит?
– Происходит то, сэр, что сегодня утром отсюда вывезли труп молодой женщины, которую кто-то убил и оставил лежать на берегу болота. При обследовании местности мы нашли по меньшей мере еще три тела.
Силфорд Дабофф помрачнел.
– При обследовании? Вы копаете тут?
– Не очень интенсивно.
– Без разницы. – Дабофф заметил белый флаг, отмечавший место обнаружения трупа Селены. – Что это такое?
– Там мы нашли первую жертву, сэр. И, как я уже сказал, трупы трех других женщин. Убиты и утоплены в болоте.
Дабофф почесал бороду.
– Это катастрофа.
Рид снял солнечные очки. Его светло-голубые глаза были прищурены.
– Я бы тоже сказал, что четыре трупа – это катастрофа.
– Вы сказали «по меньшей мере, три». Вы предполагаете, что их может быть больше?
– Три – это то, что мы обнаружили на данный момент, мистер Дабофф.
– О, черт… а где остальные? Мне нужно это увидеть.
Дабофф направился было к флагу, но сильная рука Майло удержала его на месте.
– В чем дело? – осведомился старик.
– Доступ запрещен, сэр.
– Это совершенно неприемлемо.
– Это в высшей степени приемлемо. – Майло осклабился.
– И почему же? – спросил Дабофф.
– На месте обнаружения трупов работают сотрудники полиции.
– В каком смысле – работают?
– Изучают подробности.
Дабофф подергал себя за бороду.
– Это природоохранная зона; нельзя допустить, чтобы копы парковали свои грязные…
– Судебные антропологи, сэр.
– Антро… они тут копают? Я непременно должен поговорить с ними, сейчас же!
– Мы понимаем ваше беспокойство, мистер Дабофф. Но эти люди – ученые, и относятся к месту расследования с должным уважением.
– Это не просто место, это…
– Красивое место, – закончил за него Майло. – Уверяю, они не потревожат ничего, кроме улик.
– Это возмутительно!
– Как и любое убийство, сэр.
– Это намного хуже, – возразил Дабофф.
– Хуже, чем четыре трупа? – переспросил Рид.
– Я не… я понимаю, что здесь погибли люди. Но люди только и делают, что нарушают равновесие – копают, уничтожают; и эти убийства – идеальное тому доказательство.
– Доказательство чего?
– Мы постоянно убиваем природу, а потом гадаем, почему жизнь так жестока.
– Судя по всему, вы считаете, будто от людей один вред, – заметил я.
Дабофф уставился на меня, не выказав ни малейших признаков узнавания.
– По сути, я закоренелый мизантроп, но покамест не убил ни одно создание, дышащее кислородом. – Он указал на свои шлепанцы. – Органическая резина. – Потом снова взглянул на белый флаг. – Я хочу сказать, что нужно обеспечить сохранность этому мирному уголку природы, которые сейчас встречаются так редко.
– Похоже, покой этого уголка и так уже нарушен, – сказал Рид.
– Тогда давайте не усугублять это. Мне нужно поговорить с этими копальщиками.
Рид посмотрел на Майло. Тот заявил:
– Только после того, как вы ответите на несколько вопросов.
Он навис над Дабоффом и начал забрасывать его вопросами, которые, казалось, были никак не связаны между собой. Тот постепенно начинал злиться. И наконец Майло спросил о том, где Дабофф находился в последние двадцать четыре часа.
– Вы подозреваете меня? – возмутился тот.
– Сэр, нам необходимо получить ответ…
– Какое вам дело, где я был вчера вечером? Но ладно, мне совершенно нечего скрывать. Я был дома, читал. – Он вздернул подбородок. – Наслаждался перелистыванием журнала «Атне ридер»[7], если вам это интересно.
– Вы живете один? – поинтересовался Майло.
Дабофф улыбнулся.
– Да, но у меня часто остается ночевать подруга. Умная, альтруистичная, эмоциональная женщина, которая сейчас находится в Себастополе[8], на музыкальном фестивале «Зеленая нить». Когда произошло это убийство?
– Мы еще не определили это, сэр.
– Оно должно было случиться после восьми часов вечера, – заявил Дабофф, – потому что в восемь часов я останавливался возле болота, и, можете мне поверить, никаких трупов там не было.
– Как долго вы пробыли там?
– Я только по-быстрому проверил, нет ли на берегу мусора. После этого я купил сэндвич в круглосуточном магазине на бульваре Калвера. С зеленью и темпе, если вы хотите это знать. Потом заскочил в офис нашей организации, чтобы проверить, что поделывает наш волонтер. – Он фыркнул. – Богатенький сопляк, которого в наказание приговорили к общественным работам. С ним все было в порядке, так что я оставил его, доехал до Санта-Моники и съел свой сэндвич на набережной Оушн-Фронт. Потом в десять минут одиннадцатого вернулся в офис, чтобы удостовериться, что сопляк запер его. И правильно сделал, потому что он об этом забыл. К половине одиннадцатого я был дома, читал «Атне».
– Вы нашли у болота какой-нибудь мусор? – поинтересовался Майло.
– В этот раз – нет… ах да, Альма – моя подруга – должна была позвонить мне из Себастопола в четверть двенадцатого. И позвонила.
– Ваш волонтер, – вмешался Мо Рид. – За что он был наказан?
– За какие-то делишки в школе, – ответил Дабофф. – Я не спрашивал, мне на это плевать. От него почти никакого толка, но и проблем никаких.
– Альма, – напомнил Рид, доставая планшет. – Назовите ее фамилию, пожалуйста.
Глаза Дабоффа грозно выкатились.
– Зачем вам разговаривать с ней?
– Стандартная проце…
– Ушам своим не верю. Я охраняю это болото, и вы шьете мне дело?
– Это несколько грубо с вашей стороны, сэр, – отозвался Рид.
– Грубо? А по-моему, нет.
– Альма… так как? – настаивал Майло.
– Да черт бы вас… ладно, ладно. Рейнольдс. Альма Рейнольдс. – Он на память назвал нам телефонный номер. – Довольны? А теперь пропустите меня.
Вслед за Дабоффом, который передвигался едва ли не бегом, мы проследовали к месту работы антропологов. Мо Рид догнал старикана и спросил, знакомо ли ему имя Селены Басс.
– Единственный bass[9], до которого мне есть дело, – это полосатый окунь. К сожалению, его численность сильно уменьшилась из-за избыточной рыбной ловли в угоду американским обжорам.
– Люди, – произнес я, гадая, вспомнит ли он меня наконец.
– Эта песенка – полная чушь, – хмыкнул он. – Барбра совершенно ничего не поняла[10].
Команда доктора Харгроув извлекла из болота несколько мелких кусков бурого цвета и разложила их на синем брезентовом полотнище, расстеленном на берегу. Все три женщины уже снова были в воде и, низко склонившись к поверхности, просеивали что-то, внимательно вглядываясь.
– Что это? – спросил Дабофф.
– Человеческие кости, – ответил Рид.
Дабофф приложил ко рту сложенные рупором ладони и гаркнул, обращаясь к ученым:
– Аккуратнее там, вы!
Женщины обернулись к нему.
– Этот джентльмен охраняет болото, – пояснил Майло.
– Не говорите об этом так небрежно, – прошипел Дабофф.
– Этот джентльмен делает важное дело, охраняя болото.
– Сэр, мы чрезвычайно аккуратны, – сказала доктор Харгроув, – и стараемся ничего и никого не потревожить.
– Само ваше присутствие тревожит болото.
Харгроув, Лиз Уилкинсон и веснушчатая девушка уставились на него.
Дабофф снова бросил взгляд на кости.
– Сэр, нам нужно уйти отсюда и позволить им выполнять свою работу, – произнес Майло. – К слову сказать, вы где-нибудь работаете, мистер Дабофф?
– На что вы намекаете?
Майло не ответил.
– У меня была работа. В книжном магазине на Миднайт-Ран.
– Он закрылся в прошлом году.
– Я же сказал – была, – фыркнул Дабофф. – Я много лет понемногу вкладывал деньги то туда, то сюда, и теперь могу уделить время охране природы. И не надо шуточек о нефтяных и газовых скважинах. У меня их нет.
– Боже, это, наверное, ужасно тяжело, – вздохнул Майло.
– Что именно?
– Вести войну со всем человечеством.
Дабофф разинул рот. Майло взял его за локоть, сказал:
– Рад был знакомству с вами, сэр, – и препроводил его обратно на тротуар.
Мы с Ридом смотрели, как они идут к пыльному «Фольксвагену Джетта» Дабоффа.
Старик погрозил Майло пальцем, но на того это, похоже, не произвело впечатления. Продолжая ругаться, Дабофф сел в машину и уехал прочь.
Майло вернулся к нам и изобразил рукой щелкающие челюсти.
– Странный и озлобленный тип, – заметил Рид, – но, полагаю, если б он был виновен, то попытался бы вести себя более дружелюбно. Одна часть его истории определенно правдива – он заходил в офис после девяти и разговаривал с волонтером. Этого парнишку зовут Ченс Брендт, и отчасти благодаря ему мы вообще нашли Селену – именно это я собирался вам сказать, когда нас прервал этот чокнутый «зеленый».
– Так расскажите сейчас.
Рид посмотрел на часы.
– Может, нам лучше сейчас поехать и поговорить с самим парнем, а по пути я вам все выложу? Я беседовал по телефону с его отцом, чтобы убедиться, что я все понял правильно. Через полчаса мне назначена встреча у них дома, и если не выехать прямо сейчас, то мы опоздаем.
– Тогда подвезите нас туда, детектив Рид.
Майло сел на переднее сиденье ридовского сине-черного «Форда Краун Виктория», а я забрался назад.
– «Мо» – это сокращение от «Моисей»?
– Да, сэр.
– А, ясно.
– Вы подумали о младенце, плавающем в корзинке среди камышей[11], и как-то увязали это с болотом?
– Мне действительно пришла в голову эта картина.
Рид рассмеялся.
– Когда я родился, моя мать слегка увлекалась Ветхим Заветом. – Несколько секунд спустя он добавил: – Моисей так и не увидел Земли Обетованной.
– Расскажите нам о юном Брендте, – напомнил Майло.