Глава 3
Оставшись один, я попытался осмыслить происшедшее.
На руке «подарок» – часы. Нажал на первую кнопку, на табло высветились цифры 01 час 10 минут. Нажал еще раз, высветилась дата – тринадцатое число седьмого месяца. Это простое совпадение с тринадцатым числом, Орсио прибыл ко мне двенадцатого.
Попытался расстегнуть браслет, ничего не получилось. Попытался открыть отверткой. Отвертка погнулась, но даже не поцарапала металл замка.
Вместе с тем, во мне что-то изменилось. Я перестал ощущать предметы так, как их ощущал раньше. Как будто все предметы увеличились в объеме. Даже спички, когда я зажигал газовую плиту. Присмотревшись, я заметил, что между рукой и предметом есть свободное пространство, примерно в пять миллиметров, хотя предмет прочно удерживался рукой. Может быть, это и есть защитное поле?
Нажав на кнопку номер три, я добился того, что между рукой и предметом не оставалось свободного пространства. Защитное поле уменьшилось. А защитное ли это поле? Взял нож и чиркнул по пальцу. Боль и полилась кровь. Так и есть, обманул, чертов пришелец, или как его там.
Быстро перевязав палец платком, я пошел искать бинт, чтобы сделать перевязку так, как учили на медицинской подготовке в училище. Эксперименты надо проводить более осторожно. Бинт нашел, но кончился раствор йода. Пошел на кухню, а там уже закипел чайник. Налил чай. Попил его и его забыл о перевязке. Пошел в спальню, лег и провалился в глубокий сон.
И снился мне не рокот космодрома, а то, что меня со всех сторон одолевают враги, бегут ко мне, а автомат в моих руках стреляет медленно-медленно, а пули плавают в воздухе и не поражают врагов. Знаете, как стреляет автомат в руках у украинца? А вот так – та-та-та-та-та-та-та. А в руках у эстонца? Так – пах, … пах, … пах, … пах, … пах. Так и у меня. И когда враги окружили бедного пограничника, он вдруг проснулся.
Приснится же чертовщина такая. Лучше бы приснилось что-нибудь про золотую рыбку. В конце шестидесятых годов поймал один полковник на зимней рыбалке на р. Уссури золотую рыбку и она ему обещает три желания выполнить. А он подумал, подумал и говорит:
– Есть у меня только одно желание – хочу быть героем Советского Союза.
– Хорошо, – отвечает рыбка, – встань, закрой глаза, сожми руки в кулаки, и резко повернись кругом.
Встал рыбак, глаза закрыл, руки сжал в кулаки, резко повернулся и открыл глаза. Смотрит – на него от китайского берега три танка идут, а у него в руках две противотанковые гранаты.
– Чертов карась, – закричал полковник, – я же не просил Героя посмертно.
Раздался звонок в дверь. Приехали жена и дочь.
– Только встал, засоня, – спросила жена. – Быстрее ставь чайник, теща пирожков прислала, да и нам позавтракать надо. Что это у тебя с рукой? Ну-ка показывай. На нас говоришь, что мы с ножами обращаться не умеем, а сам не лучше.
Я развязал платок и не поверил своим глазам – никакого пореза не было. Кровь на платке была. Начал говорить о том, что палец ушиб, а перевязал старым платком. Вижу, что жена мне верит. Говорить обо всем сразу всем моим женщинам – жене и дочери – бесполезно. Сразу подумают, что шарики заскрипели или крыша поехала. Тихонько шепнул жене, что попозже надо будет серьезно поговорить. Этим я только раздразнил женское любопытство и был вынужден рассказывать все по порядку.
Как все описать, чтобы это не походило на бред сумасшедшего, я не знал. Один мой подследственный, обыкновенный шизофреник, рассказывал мне о своих связях с космосом. Иногда в нем просыпались искорки разума, и он спрашивал меня:
– А вам не кажется, что я несу абсолютную ахинею?
Получив уверения в том, что он рассказывает о вполне нормальных явлениях, он продолжал рассказ в полной уверенности влияния внеземного разума на его подсознание.
Мне предстояло рассказать о том же, во что трудно поверить нормальному человеку, но так, чтобы моя семья не подумала, что я сумасшедший.
Способ нашел испытанный – людей надо сначала ошарашить. Я взял доставшийся мне портсигар, открыл его и показал, что он пуст. Попросил жену дать мне самую крупную купюру, какая есть в доме. Денег практически не было. Зарплату задерживали третий месяц, а пенсию мы расходовали в течение недели после ее получения. Сережек и колечек жена не носила, не привыкла и не страдала от отсутствия золотых перстеньков с камешками и сережек самой затейливой формы. Попросил дочь снять свои сережки в виде тоненьких колец и положил их в портсигар. Затем нажал на кнопку и спустя минуту открыл. В портсигаре находились две пары совершенно одинаковых сережек.
Восторгу моих женщин не было предела. Начались составляться проекты, что мы будем размножать в первую очередь: наши деньги или доллары. Попросив их немного помолчать, я вооружился лупой и начал изучать сережки. Каждую я поцарапал ножиком и проверил крепкой соляной кислотой, которую получил при растворении порошка, предназначенного для удаления солевого налета в раковинах и унитазах. Все четыре сережки были золотыми и неотличимы друг от друга.
Не говоря ничего, я нажал на кнопку номер два, почувствовал, что рука не прижимается плотно к поверхности стола, и резко ударил по ней кулаком. Боли я не почувствовал. Взял со стола кухонный нож и ударил тупой стороной лезвия по руке. Боли не было. Взял зажигалку, добыл огонь и поднес к руке. Пламени я не чувствовал. Уменьшив защитное поле до предела, повторил опыт с зажигалкой. Тепло чувствовалось, но ожога не было. Жена и дочь смотрели на меня как на фокусника. Фокусов никаких не было. Взяв с них обещание молчать обо всем, что они сейчас услышат, я рассказал подробно все то, что я уже рассказал своим читателям.
Вера и неверие переплелись воедино. Поверить в рассказ трудно, но трудно поверить и в увиденное наяву. О переданных Орсио аппаратах для моей семьи я пока не говорил. Нельзя вываливать все новости сразу. Человека надо постепенно готовить к чему-то необычному. Как говорят: дай дураку в руки стеклянный член, так он об него лоб расшибет.