Глава 3
Голос
Путь до города занял совсем немного времени. Я вошла во двор и, остановившись около двери подъезда, приложила руку к идентификационной панели. Мгновенно считав мой отпечаток пальца, дверь открылась.
В лифте я стащила шапку и вгляделась в отражение на глянцевой поверхности стены. На меня зелеными глазами смотрела темноволосая девушка двадцати трех лет с овальным миловидным лицом, гладкие темные волосы, собранные сзади резинкой, открывали длинную белоснежную шею.
Вроде бы с такой яркой внешностью я должна считаться красавицей, но все говорили, что я симпатичная, да и только, хотя и обладаю сильной харизмой и обаянием. Мол, когда я рядом, люди не могут противиться моему магнетизму… А по-моему, заурядная лекарка.
Поднявшись на нужный этаж, я позвонила в дверь и, как только она открылась, сразу прошмыгнула в квартиру.
Люда сидела на диване в гостиной и смотрела сериал на голографическом экране.
– Привет, – улыбнулась она мне.
– Вечер добрый, – улыбнулась я подруге в ответ, присаживаясь рядом. – Как ты себя чувствуешь?
– Терпимо. Ребенок сильно дерется, и побаливает низ живота, но в остальном порядок.
С Людой мы познакомились на уроках самообороны и всего остального, что нужно знать творцу. У нее дара не было, а мой меня защитить не мог.
– Давай я посмотрю. Скоро рожать и надо быть внимательными.
Положив руки на живот подруги, я прикрыла глаза, и перед моим внутренним взором словно по волшебству предстал весь организм Люды. Ребенок снова перевернулся. Я вздохнула и попыталась поместить его в наилучшее положение в утробе матери. А в это время вспоминала наше с Людой знакомство.
В тренировочном зале Лемнискату рядом со мной, нерешительной пятнадцатилетней девчонкой, сидела высокая, крупноватая женщина лет двадцати пяти.
Покосившись на меня, соседка по лавочке заговорила:
– Меня Люда зовут.
Окинув ее пристальным взглядом, я ответила:
– Вера.
– Чего такая понурая?
– Вчера получила свой тотем.
– А-а-а… Да, это ощущение не из приятных.
Еще бы! Не скоро изгладится из памяти то, как горело мое тело, а я каталась по полу и кричала от боли. Родители в панике бегали вокруг меня, но ничем не могли помочь. И теперь на теле от головы до пят красуется татуировка. Судя по вердикту главы творцов, такой ни у кого еще не было.
– Не то слово! И после этого они даже не подумали отменить сегодняшнее занятие. Садисты! Не повезло мне с даром, он у меня не боевой и не может меня защитить.
– Ого, творец первой степени! – у Люды расширились глаза. – Вы можете отправляться как угодно далеко в прошлое или будущее, да еще находиться там до двенадцати часов. Не говоря уж о том, что живете около трехсот лет… Везунчики!
– И практически никогда не доживаем до этого возраста, – добавила я, скривившись. – Притом, что первое проявление дара сопровождается, как и у остальных, температурой и тошнотой, но силы внутри нас так велики, что могут убить, если мы не сумеем их подчинить. И рождаются творцы первой степени один-два раза в столетие. Красота, ничего не скажешь.
Людмила вздохнула:
– Это да… Зато вас очень сложно убить и заживает на вас все, словно на оборотнях, – нашлась она с ответом. – А вот я творец третьей степени, и что? Могу лишь поддерживать или незначительно исправлять историю, но не менять ее. Это можете только вы. Сильные…
– Зато вам с вашим даром проще. Когда просыпается мутация, вы или можете прыгать во времени, или нет. И пусть отрезок времени небольшой, до полугода, да и находитесь вы в прошлом или будущем до полутора часов, зато рождаетесь чаще. И задания вам дают не такие ужасные, как нам.
– Интересно, мутация второй степени какая? – спросила Люда.
Я знала какая. До сих пор помню того парня, который не смог вернуться. Одна из моих неудач.
Генная мутация второй степени самая жестокая. Перед прыжком у творцов появляются тошнота и боль в теле. Так как дар у них сильный, они без проблем попадают в прошлое или будущее. Но творец должен суметь вернуться обратно. Не сумеет – обречен скитаться в прошлом около года, после чего будет выброшен к моменту прыжка обычным человеком и мутация перестанет проявлять себя.
Это очень страшно. Я едва сумела помочь тому творцу и не дать ему сойти с ума, но пережить такое… Лучше уж смерть!
– А ты что-нибудь знаешь про вторую степень? – вернула меня к реальности Людмила.
– В будущее такие творцы могут прыгать так же, как и творцы третьей степени, а в прошлое – на отрезок времени не более ста пятидесяти лет. Лимит пребывания за один прыжок – не более четырех часов. Они рождаются раз в три поколения и не более десяти человек на три корпорации, – выдала я сухие данные.
Я не знала, стоит ли рассказывать больше. Иногда есть вещи, которые лучше не знать.
Но так получилось, что со временем мы с Людой подружились, и, тесно общаясь со мной, ей пришлось узнать и не такое. Бывали моменты, когда только ее прямота и непосредственность поддерживали меня.
Через пару лет у меня появилась вторая лучшая подруга – Лиля. Являясь творцом первой степени, она лучше других понимала нашу нелегкую участь. У нас часто были общие задания, и, вынужденные прикрывать друг другу спины, мы стали ближе, чем сестры.
Теперь одна из моих лучших подруг замужем и ждет ребенка, а вторая вот-вот последует по ее стопам.
– Как прошел Новый год? – вырвал меня из мыслей веселый голос Люды.
– Ну, довольно весело. Бабушка проводила со мной душещипательные беседы о том, что все будет хорошо, мама и папа спрашивали, когда выйду замуж.
Люда, утешая, сжала мою руку.
– Единственное, что было интересного, – продолжила я, – это обсуждение напряженного положения в корпорации.
– Есть что-то новое?
Ответить на вопрос подруги мне помешал звонок. Я нажала на маленький приборчик в ухе:
– Да?
– Добрый день, Вера.
– Добрый, Иван Иванович.
– Ты дома?
Какой-то странный у него голос.
– Нет, я у Люды.
Глава творцов молчал. Тревога сдавила мне сердце.
– Что-то случилось?
– Час назад Лиля и Николай разбились. У частного самолета, на котором они совершали перелет, отказал двигатель.
Я вскочила, хватая ртом воздух, из глаз потекли слезы.
– Это был несчастный случай?
Снова молчание, а затем прямой ответ:
– Нет. В полете двигатель повредил Ашер, творец первой степени Южного филиала, он обладает даром левитации. Лиля успела мне позвонить, прежде чем самолет упал. Это была отличная попытка, таких сильных творцов, как вы, сложно убить, но падение с высоты в десять тысяч метров даже вы не в состоянии выдержать…
Не в силах дальше слушать, я вырвала телефон из уха и с размаху бросила его в стену.
– Вера, что случилось?
Люда встревоженно смотрела на меня. Если бы я могла ей не говорить… Но она имеет право знать. Боль я заберу себе, Люда беременная, а я… Я выдержу.
И, всхлипнув, я выдавила:
– Лиля умерла.
Последующие несколько дней прошли для меня словно в тумане. Я вернулась уже не в резиденцию, а к себе в квартиру, находящуюся на одном из верхних этажей небоскреба. Все звонки, кроме родителей и бабушки, игнорировала, но и родных попросила не докучать.
Боль выжигала меня изнутри, накрывала с головой, и я не могла вынырнуть из пучины этой боли.
И лишь голос в голове утешал меня на протяжении всех этих дней. Пробился он ко мне не сразу, сначала я была невменяемой от горя, и только позже, когда уже лежала дома на кровати и подолгу смотрела в одну точку, в голове раздался голос:
– Что случилось?
– Лучшая подруга умерла.
Меня накрыла волна сочувствия.
– Ты должна быть сильной.
– Не хочу.
– Все наладится, ты переживешь потерю и пойдешь дальше.
– Знаю. Но она была единственной, кто хоть и не до конца, но понимал меня, единственной, кто прикрывал спину и делил трудности. Никто никогда ее не заменит.
– У тебя есть я.
– Но мы не реальны друг для друга. Ты вообще можешь находиться в другом мире, или же это мое подсознание сошло с ума.
– Вот, я то же самое каждый раз повторяю себе.
Я тихо рассмеялась.
– Расскажи мне сказку.
– Так и быть, слушай, это из последнего…
Голос по нескольку часов, а иногда и ночи напролет рассказывал мне о грозных воителях, о смелых амазонках, о прекрасных принцах и исчезнувших городах. О невероятных приключениях.
Наверное, именно благодаря ему я и не сошла с ума от одиночества. Или сошла?
Образ мужчины, которого я создала в своей голове, был моим другом и поддерживал меня с самого детства. Взрослел вместе со мной, жил во мне…
Утром на седьмой день моего отшельничества в дверь постучали. Открыв, я увидела перед собой мужчину средних лет, уже с сединой в волосах и с грубоватыми, словно рублеными чертами лица. Это был глава творцов Ратский Иван Иванович. Он протиснулся мимо меня в квартиру и только тогда поздоровался:
– Добрый день.
Я лишь молча закрыла дверь и в ожидании уставилась на гостя.
– Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда, – сразу перешел к делу Ратский.
– У меня еще не закончились выходные, – отрезала я.
– Я не стал бы тебя беспокоить, не будь дело чрезвычайно важным.
– У вас всегда все дела важные. Но сейчас мне нет до корпорации никакого дела. Поговорим после десятого, – прозрачно намекнула я, что незваному гостю пора.
– Прибыли представители Западного филиала. Лемнискату согласна на союз.
– И?
– От нас поедешь ты и еще несколько творцов второй и третьей степеней, плюс лучшая группа зачистки.
Видимо, в моем взгляде не отражалось должного энтузиазма, и тогда глава творцов использовал свой главный козырь:
– Наши объединенные силы будут направлены на устранение угрозы и, косвенно, на… месть за погибших. Несмотря на то что Южный филиал – это часть Лемнискату, им придется ответить за содеянное. Теперь нет никаких сомнений, что последние происшествия их рук дело.
Я понимала, что от меня ничего, по сути, не зависит, но возможность отомстить за подругу своими руками манила…
– Через час буду готова, – с этими словами я направилась в душ.
Прибыв в корпорацию, мы сразу направились на верхний этаж. Иван Иванович был напряжен и задумчив.
– Они здесь?
– Да. Прибыли еще вчера. Мы с их главой полночи обсуждали возможные варианты действий.
– И как?
– Основные вопросы решили. Осталось ввести в курс дела вас.
– Нас?
– Команду. Они прибыли сюда все. И творец первой степени в том числе. Поэтому должна присутствовать и ты. Сейчас на совещании мы введем вас в курс дела и изложим план, а там уже все будет в ваших руках.
Мы прошли по знакомому коридору и, немного не доходя до моего кабинета, свернули налево. Большие двухстворчатые двери отъехали в стороны, пропуская нас в просторный и светлый конференц-зал.
Здесь собрались представители Западного филиала и члены их команды, а также бойцы одного из лучших наших отрядов под руководством Дениса, творцы третьей степени Изабелла и Джером и творцы второй степени Миша и Марина.
Я обвела всех взглядом и – наткнулась на него.
В первое мгновение я подумала, что у меня галлюцинация. Того, кого я видела, никак не могло быть в реальности.
У окна стоял высокий мужчина мощного телосложения, с коротко стриженными темными волосами и грубоватыми крупными чертами лица. Впившиеся в меня глаза меняли свой цвет от стального серого до темно-синего.
Я была не в состоянии поверить, что человек, который сейчас смотрел на меня, реален, что он где-то жил и взрослел в одно время со мной.
– Вера, – позвал меня Иван Иванович, – присаживайся.
Мне отодвинули стул, на который я и присела, двигаясь словно робот.
– Здесь все уже знакомы. Поэтому позволь представить тебе главу Западного филиала Лемнискату Алонсо Лонаро.
Мой любопытный взгляд пробежался по сидящему напротив мужчине – седой, матерый, с цепкими черными глазами, он оценивающе смотрел на меня. Я встретила его взгляд прямо и спокойно, можно сказать, равнодушно.
После того, что я увидела несколько минут назад и все еще не могла осмыслить, глава Западного филиала был мне безразличен.
Не заметив во мне должного трепета, Алонсо Лонаро только хмыкнул.
Далее мне представили его спутников. Я автоматически запоминала имена, не обращая особого внимания на личности: потом разберусь по мере надобности.
– А вот этот молодой человек, который стоит у окна, творец первой степени Калеб Родригес, – Иван Иванович указал на брюнета.
– Очень приятно, – произнес тот, и я узнала голос из своей головы.
– Господа, в свою очередь хочу представить вам нашего творца первой степени Веру Разинскую, – продолжил глава творцов, подозрительно косясь на меня. Он не понимал причин моего странного поведения.
– Рада познакомиться, – ответила я, и собственный голос показался мне чужим.
Стараясь смотреть прямо перед собой, я принципиально не обращала внимания на Калеба. В то время как главы о чем-то договаривались, я рассматривала бежевые матовые стены, коричневый, стилизованный под дерево пол, бежевый потолок со световыми полосками, расположенными в виде витиеватого узора. Отметила, что французские шторы на окнах из полупрозрачного материала ну очень красивые. А как красиво цветут фиалки на подоконнике… Вы не поверите!
Засмотревшись на чуть увядшие листья растения, я не заметила, когда все начали расходиться. Но Иван Иванович оставался на месте, а значит, и для меня совещание еще не закончено.
Когда помещение опустело и за полукруглым столом остались только главы и мы, творцы, в зале повисла тишина.
– Предлагаю начать с обсуждения возможностей наших творцов, – первым нарушил молчание Алонсо. – Калеб владеет всеми видами энергии: какие-то может создавать, а какими-то управлять, действуя по ситуации.
– Например? – уточнил Иван Иванович.
– Например, может ударить шаровой молнией. И, конечно, владеет различными видами боевых искусств.
Какой сильный дар, ему повезло!
Устав рассматривать стол, я вскинула глаза и наткнулась на взгляд Родригеса. Он, даже не думая скрываться, вовсю изучал меня. Я не отвела глаз, решив ответить тем же.
– Впечатляюще, – задумчиво прокомментировал наш глава. – Вера тоже умеет драться, но вот ее дар не проявляет себя физически. Она невероятно сильно чувствует творцов, может предсказать их действия и владеет любой информацией о них. Но мы не знаем почему.
– А почему вы так уверены, что она чувствует нас? – спросила девушка с длинными каштановыми волосами, красивыми локонами ниспадающими на плечи. Бежевая блузка очень выгодно оттеняла загорелый цвет кожи и светло-карие глаза. Кажется, ее зовут Амелия, и она творец третьей степени.
Глядя ей прямо в глаза, я заговорила:
– У вас кто-то из близких, скорее всего сестра, увела молодого человека, и вы очень тяжело переживаете это. Помимо прочего вы еще и беременны.
– Что?! Да как вы смеете? Я не…
– Советую вам сходить к врачу.
Я повернулась к сидящему рядом с Амелией довольно невзрачному светловолосому мужчине средних лет, в толстых очках, чем-то похожему на крота, и продолжила:
– У вас финансовые трудности, видимо очень большие, потому что нужда в деньгах затмевает все остальные заботы в вашей жизни.
«Крот» лишь хмуро взглянул на меня, но промолчал.
Дальше сидела миловидная полная женщина, на вид около сорока лет, с кудряшками и очень светлыми, практически золотистыми глазами.
– А у вас родился внук, поздравляю.
– Спасибо, – радостно улыбнулась женщина, ничуть не раздраженная тем, что я проникла в ее эмоции и, покопавшись, нашла самую яркую.
Затем я задержала взгляд на афроамериканце с сильным тренированным телом и добрыми глазами.
– Вы недавно завели… – я запнулась, мне было сложно распознать то чувство, которое он испытывал, – домашнее животное. Однако вы очень к нему привязаны и сейчас переживаете из-за того, что вам пришлось оставить его на долгое время.
– Вообще-то у меня несколько домашних животных, но вы снова правы, – улыбнулся мужчина.
Я перевела взгляд на Калеба, но тот поспешно вскинул руки.
– Я верю.
Голос тот же, что звучал в моей голове, но с легким акцентом.
– Я могу распознать не только ваше душевное состояние, но и физическое, а также найти решение ваших проблем. И не спрашивайте как – я просто знаю.
Некоторое время было тихо, мы с Калебом продолжали смотреть друг на друга. Калеба интересовало, могу ли я чувствовать его, и я ответила:
– Да.
Он дернулся, а я окончательно убедилась, что голос в моей голове имеет плоть и кровь.
– Вы неплохо устроились, – прокомментировал Алонсо и обратился ко мне: – Но как вы узнаете, что именно произошло у человека? Чтение мыслей?
– Нет, при различных событиях эмоции разные и разной силы.
Глава творцов Западной корпорации открыл рот, но я перебила его:
– И читать я могу лишь творцов.
– Знать об этом – большое облегчение, – хмыкнул Лонаро.
– Но не в том случае, когда вам понадобится помощь, а Вера не сможет помочь, потому что вы человек, – скривился Ратский. – Полагаю, на сегодня достаточно. Через пару часов от аналитиков доставят результаты анализа, и нам с вами, Алонсо, предстоит еще одна бессонная ночь. А ребята пусть отправляются в Цитадель, отдыхают и тренируются.
– Согласен. И я бы хотел, чтобы Амелию осмотрел врач.
Все переглянулись и разом поднялись со своих мест.
– Вера, позаботишься обо всем? – поднял на меня глаза Ратский.
Я лишь кивнула и поманила за собой Амелию, которая находилась в совершенно плачевном состоянии. Руки женщины слегка тряслись, а в душе бушевала буря.
Выходя из конференц-зала, я встретилась с решительным взглядом Калеба. Я знала, что он собирается поговорить со мной, но совершенно не была уверена, что готова к этому разговору.
Конец дня обещал быть увлекательным.