Глава 6
Поход в магазин стал для меня наглядным уроком. Я сидела на балконе, рассматривая потонувшие в жарком мареве горы, рядом стоял поблескивая на солнце остывший чай. Янка была права – беспечность в этом городе могла привести к плачевным результатам в считанные дни. Поначалу я не отнеслась серьезно ни к сборнику правил, ни к советам соседки. А зря. Теперь вместо пятидесяти баллов на моем счетчике осталось всего сорок два с половиной. Шесть и семь сняли в магазине, примерно три десятых за проезд в автобусе (цены на транспорт мне, после некоторых усилий, удалось найти в сборнике). Значит, еще полбалла ушло за перевернутую урну. Проклятье!
Настроение было ни к черту. Ларош не отозвался еще на два звонка. Время медленно клонилось к закату. Что если он вообще не отзовется? Может, его уже нет в живых? Что я буду делать тогда? Стараясь не думать о худшем, я принялась мысленно составлять список принципов, которым собиралась начать следовать с этой минуты. Во-первых, никаких лишних трат. Если я окажусь на нуле или в минусе, то жизнь моя из пребывания в «отеле» может резко переместиться несколько ниже – в «ад». Что-что, а Тали становился адом для многих. И пока в моем холодильнике оставалась хоть какая-нибудь еда, следовало воздержаться от любых поездок и посещений магазинов. Я не сомневалась, что любая вылазка в город может обойтись мне еще пару десятков баллов.
Тяжело вздохнув, я поднялась и направилась в комнату. Прошел еще час. Пора звонить Ларошу. Обуваясь в кроссовки, я мысленно заклинала – отзовись. Ну, отзовись в этот раз!
– Кристофер!? Кристофер!? – едва не кричала я в телефонную трубку, когда вместо автоответчика услышала настоящий живой голос.
– Да, это Кристофер. Кто говорит?
– Это я, Шерин. Ой, я, кажется, не представилась, когда оставляла сообщение.
– Это вы оставили сообщение? – теперь взволнованно звучал голос Лароша.
– Я! У меня для вас посылка! Как нам встретиться? Мне очень хочется ее передать как можно быстрее!
– Да.… Да… Мне тоже. Так, как же нам пересечься, – Кристофер усиленно размышлял, в трубке слышалось его учащенное дыхание. – Шерин, я пришлю за вами оплаченное в оба конца такси. Оно привезет вас прямиком ко мне. Хорошо?
– Конечно!
– Называйте адрес.
Я продиктовала адрес.
– Все, я сейчас же пошлю машину. Не забудьте взять посылку.
– Вы издеваетесь?
– Нет-нет… Я… Мне просто это тоже очень важно. И, Шерин… – он на секунду замялся, – спасибо вам огромное!
Неподдельная искренность, прозвучавшая в его голосе, заставила меня слабо улыбнуться.
– Да, что вы… Не за что.
– Тогда до встречи!
– До встречи, Кристофер.
Я положила трубку, выбежала из будки и со всех ног бросилась к дому.
Такси затормозило в пустынном районе на окраине напротив трехэтажного длинного здания, заросшего чахлыми кустами. У подъезда уже ждал человек: мужчина среднего роста, немного сухощавый, лет тридцати пяти – сорока на вид. Его волнистые светлые, с золотистым отливом, волосы были зачесаны назад, где у самого воротничка рубашки завивались крупными кудрями. Когда он подошел к машине и открыл мою дверь, я мельком отметила тонкий нос с едва заметной горбинкой и яркие голубые глаза. «Альвьер, не иначе, – подумалось мне. – Только у них всегда такие золотистые кудри и пронзительные небесного оттенка глаза».
– Здравствуйте, Шерин, – как только я вышла из машины, мужчина коротко пожал мою руку. – Я Кристофер. Пойдемте в дом.
Я следовала за Ларошем по выщербленным старым бетонным ступеням. Мы поднялись на второй этаж, где он открыл ключом дверь с номером шестнадцать.
– Входите.
Прижимая к груди пакет с посылкой, я шагнула в полутемную маленькую комнатку. Кристофер зажег свет и неопределенно махнул рукой.
– Присаживайтесь, где вам удобно.
Я примостилась на краю темно-зеленого дивана, который по совместительству являлся и кроватью. Мимолетом оглядев обстановку, я удивленно отметила, что мои «апартаменты» были оборудованы куда лучше. Например, у меня была кухня и холодильник, которые здесь отсутствовали начисто. Висящий на стене, покрытый толстым слоем пыли, экран не шел ни в какое сравнение с тем новомодным, который висел в моей квартире. Из мебели здесь был только старый полотняный шкаф, два грубо сколоченных стула, столик и тот самый диван, на котором я теперь сидела. Да, еще притаившаяся в углу тумбочка с двумя выдвижными ящиками (верхний уже изрядно просел от времени), на которой стоял телефонный аппарат. Где же он тогда готовит? Ни холодильника, ничего… Неужели ест в ресторанах на улице? Не похоже, чтобы у человека, живущего в такой дыре, водились немалые деньги.
Ларош неторопливо сгреб одежду, горой валяющуюся на стуле, сбросил ее на пол и уселся напротив меня, возбужденно сверкая глазами.
– Где она? Не томите, Шерин. Я так долго этого ждал!
– Прежде, чем я отдам ее вам, я хочу заручиться, что вы ответите на пару моих вопросов.
Кристофер напряженно молчал. Затем ответил:
– Хорошо. Отвечу… Если знаю ответ.
Я положила пакет рядом с собой и потерла виски. Вот и настал конец моей миссии – через минуту посылка будет уже в руках у Лароша, а я смогу отправиться домой. Нужно только узнать, как именно.
– Эту посылку вам передала «Dreams LTD», правильно?
– Да, – он нетерпеливо потер ладони.
– Они и послали меня передать ее вам. На этом моя миссия заканчивается. После этого мне нужно попасть домой. Вы могли бы мне дать телефон, по которому я могу с ними связаться?
Ларош молчал. Лицо его застыло, превратившись в маску. По-своему истолковав его реакцию, я поспешила прояснить:
– Мне нужно сказать им, что все… Я все закончила. Теперь они могут забирать меня наза…
Последующие слова Лароша надолго врезались в мою память.
– Отсюда невозможно связаться с Корпорацией.
Судорожно сглотнув неизвестно откуда взявшийся ком, я потрясла головой.
– Нет, вы поймите, я ничего не нарушала. Они сфабриковали мои документы, чтобы я смогла въехать на территорию. Попросили найти вас и передать посылку. А теперь должны забрать меня назад. Я ведь все сделала.
Глаза Кристофера продолжали неподвижно буравить меня.
– Они сказали вам что-нибудь насчет «назад»?
– Что вы имеете в виду?
– Говорили ли они что-нибудь о том, как именно собираются извлекать вас отсюда?
– Нет.
– Тогда забудьте об этом.
– Что вы говорите! Этого не может быть! Я подписывала договор, в котором просто обещала выполнить их поручение. Я же ни в чем не виновата!
Он выслушал мои крики молча.
– Шерин, вы ничего не подписывали и не обсуждали по поводу возвращения, правильно?
– Правильно, – икнула я, чувствуя, как подступает истерика. Что он говорит? Как это меня никто не заберет? Почему? – Они вообще мне не сказали, куда я еду. Сказали только название города и что для проникновения сюда нужны документы…
Ларош тяжело вздохнул.
– Вас подставили.
– Нет… – его слова отскакивали окружившим мое сознание защитным полем, что не давало им проникнуть внутрь. Быть опознанными, принятыми. – Нет-нет! Не может такого быть!
– Шерин, скажите, вы что-то просили у них сначала? Что-то брали в долг?
– Да, – ответила я тихо, – деньги.
– Много? Это, по сути, и не важно. Просто любопытно…
– Четыреста пятьдесят тысяч.
Кристофер грустно улыбнулся.
– Вот они и отправили вас выполнить поручение в качестве возвратной меры. Но вы поймите, если они изначально ничего не сказали о возвращении, значит, не планировали вас возвращать.
– Нет… – снова повторила я и почувствовала, что вот-вот по щекам закапают слезы. – Я свяжусь с ними, и они вытащат меня…
– Да не сможете вы! – повысил голос Ларош. – Вы думаете, я не пытался? Отсюда вообще нельзя никому позвонить, кто живет за пределами Тали. НИКОМУ! Вы понимаете?
– Должен быть метод! – практически выкрикнула я, злясь за истеричные нотки собственного голоса. – Должен быть! Вы же связались с ними!
Кристофер сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.
– Я сам не связывался… Попросил человека, кто был снаружи. Только так.
– Но вы же связались с этим человеком!? Который был снаружи. Как?
– Я сдружился с одной девушкой. Она выходила отсюда. Вот ее и попросил.
Какое-то время я молча смотрела на него, шестым чувством осознавая, что он не врет. А если не врет, значит, я… я… останусь в Тали навсегда?..
В этот момент мои нервы не выдержали, и я согнулась пополам. Это были уже не просто слезы, льющиеся по щекам, это были безудержные рыдания. Я не видела и не слышала ничего вокруг, повторяя в никуда одно и то же: «Я не виновата… Я не хочу здесь оставаться… Я хочу уйти отсюда… Я не виновата…».
Медленно и верно, словно отравленный ядом дымок, в мою голову проникало понимание, что, хочу я того или нет, а Ларош может оказаться прав. Никто мне ничего не обещал, все произошло очень быстро, без дополнительных пояснений. Брамс не появился утром, предполагая, что я могу задать «неудобные» вопросы. Но они хорошо подстраховались с самого начала, не давая никакой информации о Тали. А ведь она у них была. Я могла дать на отсечение руку, что была…
Всхлипывая, я оторвала пальцы от собственного зареванного лица. Кто-то осторожно тряс меня за плечо.
– Шерин, выпейте… – сказал Ларош, протягивая мне стакан с водой. – Видит Бог, я не хотел, чтобы так получилось… Я вам сочувствую.
Почти захлебываясь, я глотала холодную воду большими, жадными глотками. Это помогло немного успокоиться и снова начать думать. Хотя слезы еще продолжали прокладывать соленые дорожки на щеках, я уже взяла себя в руки.
«Ты еще не знаешь наверняка, свяжутся с тобой или нет. Может быть, есть какой-то способ, но он о нем не знает. Прекрати реветь и думай! Думай!»
Я вытерла губы тыльной стороной ладони и уставилась на стоящего рядом Лароша.
– Я хочу знать все. Все, что вы о них знаете. И еще как вы сюда попали, что узнали о Тали за это время и как связались с ними. В общем, все!
Отпора, к которому я уже приготовилась, не произошло. Ларош только мягко кивнул и поставил стакан на стол.
– Я расскажу. Может быть, это вам чем-то поможет. И, Шерин, поверьте, мне действительно жаль.
Я кивнула, сотрясаемая нервным ознобом. Кристофер занял свое место на стуле и посмотрел на меня. Лицо его было усталым, с отпечатком безнадежной грусти в голубых глазах. Однако в них все же светилась надежда.
– Я был детективом. В Южном Дринвиле. Почти пятнадцать лет своей жизни я проработал по этой профессии. А потом связался с одним делом. Некий клиент попросил меня следить за его женой, подозревая ее в неверности. Я получил аванс и принялся за работу. И вскоре узнал, что жена попросту сбегает из дома, опасаясь его же собственных побоев. Поначалу я просто проникся к этой женщине симпатией, узнал все о ее прошлом, привычках. Она оказалась исключительно порядочной. Мягкой, сердечной.… И очень красивой.
На этом месте Ларош запнулся и смущенно посмотрел на меня.
– Шерин, вы не подумайте, я обычно никогда с клиентами… Стараюсь избегать личных отношений. Старался.
Добавил он. Помолчал. И продолжил.
– А вот муж ее, как раз наоборот. Оказался полной сволочью. Получилось так, что на поверхность всплыла информация, на которую он не рассчитывал. Ко мне в руки попали бумаги о его незаконных сделках по продаже запрещенных химических препаратов с завода, на котором он работал. Впоследствии эти химикаты шли на изготовление сильного наркотика – неоспоферомена. Торговцы продавали его по всей территории…. Ну, это я отвлекся от темы. Чтобы полностью снять его жену с подозрения, я познакомился с ней лично. Несколько раз мы встречались в кафе, разговаривали. А потом я рассказал ей про то, что узнал. Она была в ужасе. Тем же вечером она пришла домой и в порыве эмоций закатила ему скандал. Муж рассвирепел. Решил, что она спала и со мной, и со многими другими, а теперь еще знает его тайну…
Кристофер растеряно потер ладони и отхлебнул воды из стакана.
– Я был рядом. Я предполагал, что такое может случиться, хотя и надеялся на лучшее. Когда услышал крики с лестничной площадки, добежал до их двери и выломал ее. Я, понимаете, Шерин, я хотел ее защитить, а ему предъявить обвинение и передать дело полиции, но он бросился на меня, и тогда я… я убил его. Не специально. Он пытался задушить меня, и все, что я нащупал рядом, была каминная кочерга.
Ларош подавленно затих. Я молчала тоже, не хотела его перебивать. Он поднял на меня голубые глаза и развел руками.
– Видит Бог, я этого не хотел. Но получается, что я здесь не без причины. Мне бы дали пятнадцать лет тюрьмы. Но я выбрал Тали. Я многого тогда не знал об этом городе.
Мне было грустно смотреть в его лицо: расстроенные глаза, едва подрагивающий рот. Я поверила его истории безоговорочно. Грустно было ее слышать, но такое случается. Осторожно прочистив горло, я спросила.
– А эту женщину, его жену, вы видели после?
– Видел, но мельком. Она все равно любила его… Несмотря на побои, грубые слова. Любовь – странная штука. А со мной даже встречаться не захотела после, все время плакала.
Он вздохнул.
– Может суд бы и счел мои действия самообороной, но я был на его территории. Я не имел права туда врываться и вмешиваться. Закон оказался на его стороне.
– А сколько вы уже провели в Тали?
– Почти четыре года. Шерин, я пытался честно работать. Я горбатил спину на самых тяжелых и проклятых работах, ведь убийце здесь даже нормальной работы не дадут.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, здесь такая система: чем тяжелее совершенное преступление, тем сложнее будет набрать баллы. Так сделано, чтобы у всех были разные возможности. Кто-то хулиганил по мелочи, кто-то грабил, кто-то торговал наркотиками, кто-то насиловал и убивал. Городское начальство принимает это во внимание и как-то прописывает на браслете. Если преступление тяжкое, то никем, кроме грузчика, дворника или чистильщика, простите, канализаций, устроиться не удастся. А за такую работу, сами понимаете, практически ничего не платят. Все уходит на еду. Начальное жилье тоже зависит от тяжести вашего преступления. Вот этот район, где я живу, один из самых худших.
– Но у вас есть телефон. Я такой роскошью похвастать не могу.
Ларош отмахнулся.
– Это тот, кто был здесь до меня, как-то выторговал. Это не моя заслуга.
– Понятно.
Я пошевелилась из стороны в сторону, чтобы размять затекшее тело, и моя рука наткнулась на пакет с посылкой. Сбросив полиэтилен на пол, я извлекла ее на свет и поставила на стол.
– Так что в ней? Что вы просили у Корпорации?
– Сейчас покажу, – коротко ответил Ларош.
Он поднялся, подошел к тумбе и достал из верхнего ящика небольшой нож. Затем вернулся к столу и принялся методично вскрывать упаковку. Когда последний кусок бумаги упал на пол, в его руке появился небольшой черный прибор.
– Счетчик! – потрясенно выдохнула я. – Это же счетчик!
Когда Кристофер развернул его ко мне экраном, воздух застрял в моей груди. Это был счетчик с тысячей баллов. Цифра один и три ноля ярко светились в полутемной комнате. Я жадно впитывала глазами это великолепное зрелище, не решаясь поверить, что все это время у меня в комнате уже был счетчик, который мог обеспечить мгновенный выход на свободу. Но я ведь честная и порядочная! Я не стала бы вскрывать упаковку чужой посылки только потому, что мне любопытно. Как же он мог мне помочь!
Видя мою реакцию, Ларош чуть виновато улыбнулся, читая отразившиеся на моем лице мысли.
– Вам бы он не помог, Шерин. Все счетчики именные. С какими-то кодами внутри. Если бы вы попытались предъявить его на границе, вас бы тут же кинули в каталажку и наложили огромный штраф. С этим шутки плохи.
Воздух вышел из меня, как из проткнутого шарика. Значит, вот как. А ведь я бы попробовала, знай я, что именно лежит в коробке. Мысленно воздав благодарность Всевышнему за то, что уберег меня от такой ошибки, я с завистью посмотрела на сияющее лицо Кристофера.
– Я очень долго ждал его! – произнес он, поглаживая черную пластиковую поверхность. – Хелен вышла отсюда еще три месяца назад, и с тех пор я ждал. Каждый день ждал этой посылки…
Ларош перевел взгляд на наручный браслет и рассмеялся.
– Здесь теперь тоже тысяча! Они как-то связаны между собой. Совсем скоро, хоть сейчас я могу идти на границу, а там на автобус.
Он едва не кружил по комнате с этим маленьким приборчиком, в то время как меня разъедала желчь и разочарование. Когда же теперь я буду вот так же радоваться своему скорому освобождению? Никто не знает когда. Если только Корпорация не сподобится что-нибудь предпринять…
– Как же вы все-таки заполучили его? – спросила я, опасаясь, что он прямо сейчас может собрать вещички и исчезнуть, оставив меня с кучей вопросов и неподъемной плитой, что легла на сердце после его слов «Не приедут они за вами. Не ждите».
– У меня на счете в банке там, снаружи был миллион и шестьдесят три тысячи. Я скопил это все за время работы. И для меня единственным шансом оставалось найти путь связи с Корпорацией. Я никогда бы не вышел из Тали сам. Хелен, девушка, с которой я познакомился почти три года назад, помогла мне. Она вышла и связалась с ними. Я не знаю всех подробностей, но видимо они приняли мой миллион, раз прислали счетчик. Они прислали его! – повторил он, продолжая зачарованно созерцать мерцающий экран.
– Значит, они взяли ваш миллион, а мне дали четыреста пятьдесят тысяч и коробку, чтобы я вам ее передала. Таким образом, они получили пятьсот пятьдесят для себя. Практически ни за что! Никакой работы они и не делали. Финансисты хреновы!
Я злилась на себя, на них, на Лароша и ничего не могла с этим поделать. Их система выглядела безукоризненно. Обладая мощными связями и возможностями, Корпорация сдирала с одних и давала другим. Конечно, сделать поддельный счетчик – задача непростая, но если знать, за какие ниточки тянуть, то можно было получить этот счетчик практически задарма. И положить себе в карман хорошую прибыль. Да-а-а… Не прикопаешься…
– А есть ли что-то на вашем старом счетчике, Кристофер? – вдруг встрепенулась я, терзаемая несформировавшейся идеей.
– Нет, Шерин. Я в минусе. Я был в нем практически с самого начала и так и не смог добраться даже до ста.
– Но как же так?
– Никому не выгодно, чтобы люди выходили из Тали. Здесь налажены самые разнообразные производства товаров, которые впоследствии экспортируются в нормальный мир. Рабочая сила не стоит ничего, потому что никто не платит реальными деньгами. Многие, особенно у кого тяжкие преступления, работают днями и ночами за одну только еду, безо всякой надежды на освобождение. И, поверьте, тем, кто снаружи – это очень выгодно. Они получают дешевые товары и практически навсегда освобождают города от преступников. Так что Тали – это всего лишь иллюзия более благоустроенной тюремной жизни, а на самом деле каторга, которая может не закончиться тогда, когда у вас бы уже закончился тюремный срок. Она может здесь длиться вечно, до самой вашей смерти.
Застывшая, словно арктическая глыба, я сидела и молчала. Мысли практически исчезли. В голове царила пустота и прохлада, словно в морозильной камере заброшенного склада. Видимо, такова была реакция на шок. Затем, словно издалека, до меня донесся голос Кристофера.
– Шерин, Шерин… Я могу что-то для вас сделать там, на свободе?
Очнувшись от оцепенения, я посмотрела в склонившееся надо мной лицо.
– Да… У меня есть для вас просьба. Найдите для меня одного человека. Его имя Алекс. Алекс Вивер…