НУЛЕВАЯ ГЛАВА. ДОМ КОРПОРАТИВНОГО ИМИДЖА
Эта глава посвящена пониманию дома (бытования) корпоративного имиджа – целевым и контактным российским аудиториям в виде среднего класса России. Данные исследовательской фирмы «Эксперт МА» в виде количественных и качественных описаний «Стиль жизни среднего класса» (проект журнала «Эксперт») любезно предоставлены первым заместителем главного редактора журнала Татьяной Гуровой.
Необычным названием этой главы подчеркнута принципиальная основа книги: корпоративный имидж живет в сознании целевых аудиторий, где он располагается во всей совокупности релевантных (имеющих смысловое отношение к предмету) связей относительно объекта корпоративного имиджа. Пока нет описания и понимания целевых аудиторий, нет и места бытования корпоративного имиджа и говорить о нем в конструкционном, архитектурном плане не имеет смысла.
Хорошо бы сравнить данное описание дома корпоративного имиджа с корпоративным «домом», который рассмотрен в технологически проработанном учебном пособии Александра Чумикова и Михаила Бочарова[14] «Связи с общественностью: теория и практика». Удивительная картина – дома-то разные. У Чумикова и Бочарова под домом подразумеваются идеи владельцев и создателей имиджа, проектные разработки и средства их воплощения – коммуникативные элементы. Этот дом, «свитый из песен и слов», по мнению авторов, «вовсе не так уж плох» – буквально собранный из фантазий владельцев корпорации, материальных элементов и записанных на бумаге замыслов-проектов.
Такая концепция А. Чумикова имеет любопытное, на наш взгляд, обоснование. Как известно, доктор-политолог А. Чумиков, директор московского «Международного пресс-клуба», был в числе избранных политтехнологов, которые помогли становлению нового российского демократического режима. А работа политтехнологов сильно отличается от деятельности в области бизнеса их коллег – маркетологов и рекламистов. Например, работа, связанная с выборами, исчисляется месяцами, так как заказчики привлекают высокооплачиваемых политтехнологов скорее поздно, чем рано. Политические кампании носят характер краткосрочных проектов (главное – чтобы выбрали). Характерно одно из важных правил политконсультантов: расчеты с заказчиком должны быть завершены накануне выборов… Коммуникационные эффекты рассчитаны на накачку кратковременной мотивации целевых аудиторий на простое и конкретное решение/действие у избирательной урны.
О налаживании и поддержании осознанного диалога с аудиторией, о долговременных коммуникационных эффектах и доверии – а именно так определяют современные PR в Европе (дефиниция CERP{2}) – речь не может идти в силу специфики целей. По сути дела, выборы – это краткосрочная информационная война. Поэтому политическая реклама выведена из юрисдикции «Закона о рекламе», который описывает объекты коммерческой и социальной рекламы.
Политтехнологи ориентируются на быстрые и однозначно измеримые результаты, на тесную работу с волей и субъективностью политического лидера. Поэтому зримые, краткосрочные, оперативно измеряемые эффекты неизбежно получают в политтехнологиях приоритет. Очевидно, что это свое профессиональное видение проектного поля Александр Николаевич перенес и в область коммерческого PR. Дом корпоративного имиджа получился у А. Чумикова нарочито материальным. А сам имидж, по мнению А. Бочарова и А. Чумикова, – это «заявленная (идеальная) позиция, т. е. такая, которую персона или организация спланировали и намереваются продвигать (продвигают) в целевые группы».[15] Это означает, что политическому лидеру продается отнюдь не его имидж, уже присутствующий в головах избирателей. Как он там представлен, будет до конца ясно только после подведения итогов голосования (без нарушения подсчета голосов) и уже после расчетов с заказчиком. Лидеру продается проект кампании вкупе с усилиями по его воплощению. В политике слишком велика мера неопределенности (и опасности), и по-другому, очевидно, не получается. Между тем коммерческие и социальные корпоративные имиджи программируются на существование в течение многих лет, десятилетий. На их измерение есть достаточно времени, а эффекты потребительского поведения каждый потребитель реализует лично. Факт покупки, оплата товара на кассе супермаркета не зависит от «административного ресурса и подсчета голосов». Поэтому настоящая книга затрагивает не реалии российской политической практики, а область коммерческих и социальных корпоративных имиджей.
Понимание дома корпоративного имиджа как части сознания целевых аудиторий является нормативным и в современном брендинге. Ведущий американский специалист в области бренд-менеджмента Дэвид А. Аакер в книге «Бренд-лидерство: новая концепция брендинга»[16] вводит понятие архитектуры брендов и оппозицию бренд-дома и дома брендов. Заметим, что бренд для Дэвида А. Аакера – это торговая марка, укорененная в сознании целевых аудиторий. Различия между бренд-домом и домом брендов касаются степени обособленности брендов. По Аакеру, в стратегии бренд-дома из всей совокупности брендов корпорации основную побуждающую роль к формированию позитивной установки потребителя в подавляющем большинстве случаев играет название корпорации, а любые добавляемые названия суббрендов имеют вспомогательное значение.
В стратегиях дома брендов воздействие на потребителя каждого обособленного бренда максимально. Дэвид Аакер приводит пример бренд-дома GE, т. е. формальной части корпоративного имиджа General Electric (GE Appliance, GE Plastics и GE Capital), и дома брендов P&G («Tide», «Cascade», «Safeguard», «Vicks NyQuil»). Но вне зависимости от того, о какой архитектуре бренда идет речь, архитектура описывается не через связи в фантазиях и желаниях владельцев и разработчиков, а через реально существующие и измеренные отношения и ассоциации в голове потребителя. Это архитектура конкретных внутримозговых нейронных связей потребителя.[17]
После выявления правильного места расположения дома корпоративного имиджа проведем описание его законов и свойств – особенностей целевых аудиторий России. Сначала остановимся на концепции стиля жизни. На основе этой концепции уточним, что такое средний класс в России, и опишем подклассы. Данные по подгруппам среднего класса будут обобщены в таблице. Уже на основе этих данных вполне вероятно улучшить понимание путей развития корпоративного имиджа. Чтобы подчеркнуть возможность и целесообразность проникновения в дом вашего корпоративного имиджа, дадим более полную картину этого дома. Для этого нам придется сузить фокус рассмотрения до подробного описания одного рынка. Для примера мы выбрали рынок строительных товаров Москвы и Санкт-Петербурга. Предупреждая возможные замечания по поводу количественной точности данных об экономическом среднем классе России, укажем, что эти данные принадлежат волнам исследований 2000 и 2001 годов.
За прошедшее время сведения могли несколько устареть, но отметим, что, во-первых, были специально отобраны данные, прогнозируемое смещение которых минимально; во-вторых, качественные тенденции именно этих данных вряд ли изменились; и, в-третьих, «свежее» всероссийское исследование подобного уровня обойдется заказчику в $ 1000–1500 (качественное подписное исследование типа «омнибус»). Книга же, которую вы держите в руках, является хорошим предложением по соотношению цены и качества маркетинговых данных для развития качественного понимания вашего корпоративного имиджа. А количественное понимание впоследствии можно развить, приобщившись к свежим волнам исследований.
Рассмотрение данных маркетинговых исследований обеспечит качественное, т. е. принципиальное понимание аудитории – носителя имиджа корпорации. Сначала мы проиллюстрируем возможность оригинального метода исследования целевой аудитории путем дешифровки художественных произведений, популярных у данной аудитории.
Объектом анализа выбрана характерная песня скандально известной петербургской группы «Ленинград». Далее будут проанализированы результаты культурологического исследования дважды доктора наук Александра Петровича Маркова. Это кабинетное исследование ценностно-нормативного ядра российской культуры, а также ментальности россиян.[18] Выводы А. П. Маркова развивают новые данные известных исследователей – Г. Л. Тульчинского,[19] изучающего специфику российского бизнеса, и Н. Л. Захарова,[20] чья область исследований – особенности национального управления.
На основе приведенных данных можно буквально встраивать ваши корпоративные имиджи в национальную культуру. Но следует предупредить, что у производителей и распространителей зловеще-вредных для здоровья продуктов – табака, радиоактивных отходов и химикатов, зараженного, порченого мяса, лекарств-подделок, у торговцев детьми и органами – все равно ничего не получится. Таким людям лучше и не пытаться проникнуть в ценностно-нормативное ядро русской культуры, чтобы не попасть в матрицу этической симметрии. Этическая симметрия – это своеобразная эволюция, защищающая ядро смыслов российской культуры. Дополнительные комментарии по вопросу этической симметрии содержатся в литературе по мифодизайну.[21]
Но если намерения читателя таковы, что воздействие этический симметрии от проникновения в глубинные ценности и смыслы русской культуры ему не угрожает, то почему бы не извлечь из дальнейшего чтения книги пользу для корпоративного имиджа? Поэтому автор предлагает взять лист бумаги и после каждой таблицы прописывать собственные идеи по особенностям имиджа своей корпорации.
Прописывать, например, имея в виду схему SWOT:
♦ потенциальные ресурсы вашего имиджа;
♦ слабости вашего имиджа;
♦ в каком направлении надо развивать имидж, чтобы соответствовать тенденциям внешней среды;
♦ в чем заключаются угрозы и где могут скрываться опасности.
Таким образом, после прочтения нулевой главы вы получите описание корректирующей информации. Приступим.
О понимании стиля жизни
Понимание концепции стиля жизни необходимо нам, чтобы лучше представлять специфику психографического исследования «Стиль жизни среднего класса». Вначале кратко проследим смысловую цепочку от концепции ценности до собственно стиля жизни человека и психографического сегментирования.
В области проектирования корпоративного имиджа ценностью называются устойчивые взгляды людей на жизнь и приемлемое поведение, в которых выражены цели, движущие человеком, и соответствующие способы их достижения. Под целями человека в практике реального проектирования понимают представленный в сознании желаемый результат активности.
В проектировании корпоративного имиджа, основанном на концепции стиля жизни целевой аудитории, цели и способы их достижения образуют ценности человека. Когда к ценностям добавляется отношение к жизни, получается важный для эмпирических исследований концепт образа жизни.
В исследованиях, обслуживающих область проектирования корпоративного имиджа, общим представляется нахождение данных, которые можно наблюдать непосредственно и которые заданы именно человеческими ценностями:
♦ во-первых, эти данные поддаются наблюдению, анализу и воспроизведению в случае необходимости;
♦ во-вторых, эти производные ценностей достаточно жестко должны быть привязаны к экономическому, потребительскому поведению человека. Ведь мы хотим уяснить для себя именно экономическое (а не эстетическое, к примеру) поведение человека.
Таким образом, ценности сводятся к предметной среде – непосредственному материальному окружению потребителя. Чтобы это сделать, устанавливают соответствие ценности и конкретных норм, которые описываются:
♦ через деятельность человека;
♦ его интересы;
♦ фиксацию его мнений.
Образ жизни человека, рассмотренный вкупе с его типичными действиями по реализации этого образа жизни, и получил название стиля жизни. По сути, стиль жизни – это сведенная к реальным проявлениям реального жизненного мира особенная, специфическая норма, задающая смыслы жизнедеятельности.
Для практической деятельности создателей корпоративного имиджа определяется корреляция стилей жизни с демографическими показателями людей (пол, возраст, вид деятельности, образование). Эта корреляция оформляется в описаниях психографических сегментов целевой аудитории, которые суть свернутые описания стилей жизни людей, принадлежащих к конкретной (по демографическим характеристикам) исследуемой аудитории.
Применительно к бренду признано целесообразным получать все эмпирические данные внутри очерченных групп, гомогенных с точки зрения одной экономической характеристики – дохода на члена семьи в долларах США.
Стиль жизни человека еще обозначается аббревиатурой AIO – по первым буквам английских слов activity (активность), interest (интерес), opinion (мнение). При этом под активностью подразумевается очевидный поступок, например просмотр газеты, совершение покупки в магазине, разговор с соседом – эти действия наблюдаемы, однако, как подчеркивается, их причины редко можно определить напрямую.
Интерес понимается как возбуждение разной степени, сопровождаемое особым и продолжительным вниманием, а мнение – как выраженный устно или письменно ответ человека на ситуацию вопрошания. Все эти рассуждения можно показать на рисунке, состоящем из нескольких окружностей. Движение смысла от понятия цели (центр) до понятия психографического сегментирования проиллюстрировано посредством добавления новых смыслов – кругов большего диаметра (рис. 0.1).
Как показывает всероссийское социологическое исследование («Стиль жизни среднего класса», 2000 г.), основными ценностями россиян являются:
♦ семья (90 % всего среднего класса);
♦ здоровье и хорошая физическая форма (73 %);
♦ дети (68 %);
♦ дом (жилищные условия) (64,5 %);
♦ интеллект (62 %), а также стабильность (61 %), друзья (60 %), работа (60 %), уверенность (60 %), честность (50 %), доброта (57 %).
Эта же группа признает для себя важным в работе:
♦ деньги (52 %);
♦ уверенность в себе (37 %);
♦ карьера (профессиональный рост) (30 %);
♦ самосовершенствование и развитие способностей (28 %);
♦ признание и уважение (27 %);
♦ общение (21 %).
Не очень значительную, но определенную важность при выборе работы также имеют: возможность путешествовать (8 %), обучение (7 %), безопасность (7 %), власть (3 %).
Аналитически выверенное определение российского среднего класса приведено в журнале «Эксперт». Татьяна Гурова[22] и Дан Медовников (журналист «Эксперта»[23]) отмечают, что традиция выделения среднего класса общества восходит к Аристотелю, указывавшему, что к этому социальному слою относятся граждане, которые:
♦ зарабатывают на жизнь своим трудом, но не бедны;
♦ выполняют в обществе стабилизирующую функцию и избегают крайностей, свойственных богатым и бедным;
♦ заинтересованы в политическом и экономическом развитии государства;
♦ и наконец, самое главное: средний класс рационален и адекватен в своем поведении.
Средний класс – это небольшая часть населения, некая статистическая середина. Это социальный слой, представители которого обладают:
♦ имуществом, которое дает возможность вести нормальную для данного общества жизнь и нуждается в защите, сохранении, преумножении;
♦ доходами, позволяющими осуществлять свободу потребительского выбора;
♦ работой или иным доходным занятием, являющимся не только источником средств к существованию, но и способом самореализации;
♦ профессионализмом – способностями, знаниями, умениями и навыками, дающими возможность найти работу или иной законный источник дохода, который обеспечивает достойное существование;
♦ менталитетом, позволяющим адаптироваться к реальности и принять долю ответственности за себя, свою семью, фирму, город, страну.
В качестве формального критерия для включения респондента в выборку всероссийского репрезентативного исследования «Стиль жизни среднего класса» служил доход на одного члена семьи в $ 150/мес.
В структуре российского среднего класса хорошо идентифицируются два слоя – нижний и верхний.[24] Нижний средний быстро прирастает численно и этим обеспечивает рост массовых рынков. Верхний слой «контролирует» эксклюзивное предложение. Нижнюю подгруппу в среднем классе формируют семьи, чьи доходы находятся в диапазоне от $ 6 до 12 тыс. в год, т. е. составляют $ 150–300 в месяц на человека.
Таких семей в России несколько лет назад насчитывалось около 6,5–7,5 млн. Часть представителей этой подгруппы относительно недавно преодолела рубеж $ 150 в месяц на члена семьи и еще не успела сформировать структуру потребления и привыкнуть к образу жизни среднего класса. Именно поэтому данная часть семей демонстрировала самые высокие темпы улучшения материального положения, что и позволило им войти в средний класс и ныне пребывать в оптимизме относительно своего будущего.
Со статусной точки зрения эту подгруппу формируют преимущественно наемные работники: менеджеры, инженеры, руководители среднего звена, ведущие специалисты, рядовые, но достаточно хорошо оплачиваемые рабочие и служащие. Представители этой подгруппы не испытывают затруднений с приобретением продуктов питания и товаров повседневного спроса, одежды и обуви, мелкой бытовой техники. А вот приобретение крупной бытовой техники и других товаров длительного пользования ограничивается одной покупкой в год. Именно эта подгруппа остается активным покупателем высококачественных, но недорогих товаров массового производства и благодаря своему численному росту поддерживает многие потребительские рынки.[25]
Следующие данные по ожиданиям целевых аудиторий, их потребностям, ценностям, стилю жизни, заявленным мотивам действий приведены на основе отчета маркетинговых исследований.[26]
Многолетний период апробации данных исследования подтвердил их достоверность и прогностическую ценность, к примеру, указание на существенное падение спроса на товары длительного пользования в конце 2001 – начале 2002 года оказалось обоснованным.
Исследуемая аудитория – конечные потребители, проживающие в российских городах-миллионерах (Санкт-Петербурге, Москве). Границы исследования по доходам – от $ 150 до $ 1500 на члена семьи в месяц по классификации исследования «Стиль жизни среднего класса» – являются границей, выделяющей представителей среднего класса России.
К экономически описанному среднему классу снизу примыкает верхний нижний (по доходам) класс. В Петербурге это конечные потребители с доходами от $ 70 до $ 150 на человека, которым «хватает денег на покупку еды и одежды, но не на крупные покупки».[27]
Средний доход среднего класса на одного члена семьи в исследовании составил $ 275 в месяц, или $ 3300 в год, т. е. около $ 10 000 в год на семью[28] (табл. 0.1).
В Москве численность представителей среднего класса (от $ 150 и более) оценивается в 1 млн чел., что составляет 20 % населения столицы в возрасте от 18 до 55 лет, в других городах-миллионерах – 1,5 млн чел. (9,5 %), в регионах – 760 тыс. чел. – до 5 % населения этих городов.[29] В Петербурге, по данным Социологического научно-исследовательского центра (СНИЦ):[30]
♦ от 3000 до 3999 р./мес получали 9,1 % населения (327 тыс. чел.);
♦ от 4000 до 4999 р. – 4,8 % населения (172 тыс. чел.);
♦ от 5000 р. и выше – 5,1 % населения (183 тыс. чел.).
Таблица 0.1
Средний доход среднего класса на одного члена семьи
Всего по Петербургу – 9,9 % (356 тыс. чел.) имели доход более $ 150 на человека в месяц. (В Петербурге с пригородами городского подчинения население в возрасте 18–55 лет на ноябрь 2001 года составляло 3600 тыс. чел.)
Итак, по уровню доходов верхний нижний класс примыкает к нижнему среднему классу. Нижний средний класс реализует покупательскую активность, приобретая одежду и мелкую бытовую технику (плюс одна крупная покупка в год). Имеет смысл получить достоверное описание мотивов и ценностей этой социальной группы.
Согласно данным «Комкон»,[31] к среднему классу относится 10 % петербуржцев. Возьмем заниженную оценку численности городского населения в 3 300 000 чел. (без учета пригородов и области) и выясним соотношение основных целевых групп сегмента среднего класса Петербурга (10 % = 330 000 чел.)
Целевые группы среднего класса
Согласно данным исследования «Стиль жизни среднего класса» в сегменте среднего класса выявляются следующие целевые группы (табл. 0.2).[32]
Рассмотрим ключевые характеристики вышеуказанных групп (табл. 0.3).[33]
Таблица 0.2
Целевые группы согласно данным исследования
«Стиль жизни среднего класса»
Выводы:
♦ В случае если корпоративный имидж не предполагает поддержания выраженно нишевых товаров, имеет смысл ориентироваться на универсальные характеристики среднего класса.
♦ Для традиционалистов референтными являются члены семьи и их мнения.
♦ Класс premium для независимых требует гораздо более тонких подходов, чем для других групп, с упором на мотивы соответствия личной индивидуальности.
♦ Беззаботные индивидуалисты могут являться целевой аудиторией для модных и остромодных товаров, элитарных стильных услуг и развлечений. Перспективны ссылки на мнения и образы друзей.
Весьма интересен пример проектирования имиджа нишевого и дорогого мероприятия индустрии досуга в виде так называемой «Ночи пожирателей рекламы». Этот имидж узко ориентирован на одну из целевых подгрупп среднего класса. Мероприятие предполагает один раз в год просмотр сплошного потока оригинальной мировой рекламы из коллекции француза Жан-Мари Бурсико. «Ночь пожирателей рекламы» проводится во многих странах мира. В России – преимущественно в городах-миллионерах. Обычно увеселение начинается в 24.00 и продолжается до утра.
В Петербурге оно традиционно проходит в Большом концертном зале «Октябрьский». Спонсором выступает французский производитель коньяка «Hennessy» – эксклюзивно представлен этот бренд. Стоимость билетов – 900 рублей. Именитый коньячный спонсор не оставляет сомнения, что развлечение ориентируется на экономический средний класс России. С практической и традиционной точек зрения посещение мероприятия невыгодно – многочасовой поток рекламных роликов сильно утомляет.
С профессионально-рекламной точки зрения затея тоже не играет большой роли – рекламное сообщество все это уже видело и более заинтересовано в просмотре работ призеров ежегодного Каннского фестиваля рекламы. Если первые несколько «Ночей…» в конце ХХ века и были отмечены присутствием местной рекламной элиты, то последние посещают, по авторской экспертной оценке, не более 2–3 статусных лиц мира рекламы и средств массовой информации.
Но «Ночи…» год за годом уверенно продолжают собирать полный концертный зал. В чем же секрет этой популярности? Оказывается, в развитии имиджа этого развлечения среди весьма узкой психографической группы среднего класса – беззаботных индивидуалистов. В Петербурге (как, вероятно, и в других городах) «Ночи…» собирают почти весь состав психографической группы беззаботных индивидуалистов. Среди петербуржцев это около 16 500 чел. – молодых циничных эгоистов примерно 22–35 лет. Если читатель желает получить более глубокое представление именно об этом стиле жизни, он может вооружиться вышеприведенным описанием, посетить данное мероприятие, понаблюдать и побеседовать с его посетителями.
Рассмотрим следующий, более глубокий уровень понимания корпоративного дома в виде экономического среднего (и для полноты картины верхнего нижнего) класса России. Для этого нам необходимо учитывать более узкую направленность конкретного рынка. В качестве примера возьмем рынок строительных товаров – он достаточно показателен, а также частично рынки продуктов питания и одежды, и мебели + бытовой техники.
Весьма нагляден прирост качественного понимания дома корпоративного имиджа по мере сужения фокуса его рассмотрения, с одной стороны, и снижение ценности этого понимания при смещении тарге-тирования – с другой.
Резервы использования мотивов потребителя
Объект рассмотрения: верхний нижний класс (Петербург), средний класс (Россия, Петербург, Москва). Создадим портрет ответственного за покупку в семьях-покупателях и занесем данные в табл. 0.4.
Почти в половине семей (44,2 %) человеку, ответственному за приобретение товаров для строительства и ремонта, от 30 до 50 лет. Около 60 % покупок осуществляют женщины.
Этот факт можно объяснить тем, что в структуре покупок товаров для ремонта преобладают отделочные материалы, а внутренним дизайном помещений обычно занимаются женщины: выбирают обои, облицовочную плитку и пр. В каждой семье, участвовавшей в исследовании, опрашивался тот человек, кто чаще других принимает самостоятельное решение о покупке товаров для ремонта и строительства.[34]
Таблица 0.3
Характеристики различных групп среднего класса
Таблица 0.4
Портрет ответственного за покупку в семьях-покупателях
Приведем данные по оценке своего материального положения покупателями на петербургском рынке строительных товаров и услуг (табл. 0.5).[35]
Таким образом, можно утверждать, что из всех участников опроса достоверно принадлежит к интересующим нас целевым аудиториям (верхний нижний и средний классы) как минимум 32,3 % опрошенных. 45,2 % не представили данных о своем материальном положении.
Сразу бросается в глаза, что одиноких людей среди посетителей магазинов стройтоваров всего 5 %. Отсюда следует, что семейные ценности должны обладать универсальным влиянием на наши целевые аудитории.
Таблица 0.5
Оценка своего материального положения покупателями на рынке строительных товаров и услуг Петербурга
В России среди большей части населения более распространено занижение материального положения, бедность не воспринимается как личный стыд и порок, так как вина традиционно возлагается на государство.
Вероятно, более всех затруднились ответить на этот вопрос именно представители нижней границы ($ 70-100) верхнего нижнего класса (группа, характеризующаяся постепенным вовлечением в ценности потребления, но при отсутствии соответствующих материальных ресурсов) и среднего класса (от $ 250). Представители среднего класса затруднились в оценке своего материального положения по другой причине – настороженного отношения к демонстрации своего материального статуса при телефонном интервью.
Как уже отмечалось,[36] представителям нижнего среднего класса свойственна, с одной стороны, некоторая эйфория, с другой – отсутствие объема престижной материальной среды, достаточного для возникновения серьезных опасений в ограблении. Полученные данные в нашем случае согласуются и с описанием распределения доходов жителей Петербурга в целом, что подтверждается несколько более поздними исследовательскими данными СНИЦ.[37]
Сравнивая данные Комкон и СНИЦ, можно оценить риск расхождения данных по корпоративному имиджу при обращении к исследовательским организациям одинакового уровня позитивной репутации, но пользующимся различными методиками получения и обработки данных. Приведем это сравнение (табл. 0.6).
Это позволяет рассматривать результаты опроса потребителей рынка строительных товаров и услуг как репрезентативные по Петербургу и распространять данные на весь город.
Таблица 0.6
Сравнение исследовательских данных по доходу на члена семьи
Выводы:
1. Универсальное влияние оказывают на наши целевые аудитории семейные ценности (напомним, что одиноких людей среди посетителей магазинов стройтоваров всего 5 %).
2. Так как в России среди большей части нижнего экономического класса принято скорее занижать, чем завышать, свои доходы, малосостоятельные социальные группы с низкими доходами не склонны скрывать свое материальное положение.
3. При опросах затрудняются с оценками своих доходов именно представители нижней границы ($ 70-100) верхнего нижнего класса и среднего класса (от $ 250).
4. Представителям нижнего среднего класса свойственна некоторая потребительская эйфория, с одной стороны, и отсутствие объема престижной материальной среды – с другой.
Рассмотрим, какие источники информации принимаются в качестве заслуживающих внимания при принятии решений о приобретении строительных товаров представителями верхнего нижнего и среднего класса (табл. 0.7). Данная информация необходима для проектирования тактик и этапов развертывания корпоративного имиджа и воплощается в принципиальные решения по применению конкретных коммуникационных инструментов в композиции маркетинговых коммуникаций (реклама, слухи, PR, POS и др.).
Советы друзей и знакомых играют важнейшую роль в процессе принятия решения о покупке среди верхнего нижнего класса. Как показано в следующей таблице (табл. 0.8), для среднего класса в настоящий момент с возрастом резко уменьшается референтная сила друзей и возрастает влияние членов семьи (это относится к группам старше 30 лет, к целеустремленным прагматикам).
Особенно интересны уточненные данные по референтным (авторитетным) группам для «средних русских». Эти данные показывают перспективность организации горизонтального распространения информации при коммуникации корпоративного имиджа (табл. 0.8).[38]
Важно понять, какие мотивы являются значимыми для «средних русских». В табл. 0.9 содержатся мотивы выбора увлечений.[39] Эти данные имеют принципиальное значение при разработке аргументации в коммуникациях, а также для проектирования всевозможных событий (events).
Например, для нашего суженного фокуса рынка строительных товаров указанную мотивацию важно иметь в виду при рассмотрении процесса строительно-ремонтных работ, в которых выбор аксессуаров и единиц товара, несомненно, относится к группе увлечений, а не работы.
Иначе говоря, указанная стадия реализации потребительского поведения является разновидностью так называемого шопинга (shopping) как досуга. Следовательно, на данном этапе будут иметь значение все мотивы досуга.
Однако установка, монтаж приобретенных конструкционных единиц (нагреватели, плитка, сантехническое оборудование, двери), связанные с переговорами со строительными организациями, менеджментом ремонта и контролем, в большей степени являются работой, чем выбор и покупка сантехники.
Таблица 0.7
Референтные источники информации
Таблица 0.8
Референтные группы «средних русских»
Таблица 0.9
Мотивы выбора увлечений
Выводы:
1. Советы друзей и знакомых играют важнейшую роль в процессе принятия решения о покупке среди верхнего нижнего класса.
2. Для среднего класса в настоящий момент с возрастом резко уменьшается референтная сила друзей и возрастает влияние членов семьи.
3. У старшего поколения по сравнению с остальными сильнее выражена ориентация на статус и власть.
4. Очевидно, в России у «средних русских» термин «статус» имеет сложное смысловое наполнение (возможно, количественно отличающееся от принятого на Западе): статус связан прежде всего с личным ощущением положительной самооценки и зависит от собственных достижений в большей степени, чем от официальной фиксации статуса. Это накладывает серьезный отпечаток на подачу темы статуса в рекламе. В России более правильно будет говорить не о статусе как таковом, а о достижении.
5. Молодые и зрелые люди в большей степени ориентированы на достижения.
6. Зрелые и старшие в большей степени ценят независимость.
7. Стадия выбора и приобретения конструкционных единиц строительных товаров, несомненно, относится к группе увлечений, а не работы, что определяет мотивацию покупки данной товарной группы именно как проведения досуга. Приоритеты досуга – достижения, независимость.
Чтобы сделать дальнейшие выводы, данные таблицы по мотивации увлечений необходимо совместить с пониманием отношения к параметру цена/качество при покупке[40] (табл. 0.10). Сразу очевидно, что время строить аргументацию корпоративного имиджа на негативных сравнениях с отечественным производителем завершилось в прошлом веке. Опрос проводился в Москве.
Таблица 0.10
Отношение к параметру цена/качество при покупке
Планы в случае наличия дополнительных денег
Наконец, рассмотрим вопросы субъективной оценки средним классом привлекательности недоступного (что предоставит дополнительные эффективные аргументы в коммуникациях). Авторы исследования[41] поинтересовались, как респонденты распорядились бы «внезапно вернувшимися» к ним $ 10 000. Смысл этого вопроса можно расшифровать так: «На что вам сегодня не хватает денег?»
Результаты опроса, приведенные в табл. 0.11, показали, что треть представителей среднего класса в первую очередь улучшили бы свои жилищные условия, каждый четвертый израсходовал бы деньги на путешествия и развлечения, и также четверть «средних русских» приобрела бы новый автомобиль.
Отсюда следует вывод о перспективности образов путешествий, развлечений, новых престижных автомобилей как имиджевой аргументации в коммуникациях с целевыми аудиториями.
Сложность, но одновременно и перспективность развития корпоративного имиджа на рынке B2C – товаров и услуг для конечного покупателя среднего класса – состоит в том, что процесс принятия решения о покупке включает несколько мотивов.
Эти мотивы обусловливают траты «для души» – на досуг (шопинг, выбор варианта, дизайна), траты «на себя», т. е. на здоровье (улучшение экологии жилища), и деловые траты – на строительство и недвижимость.
Таблица 0.11
Наиболее важные из затрат
Выводы:
1. Для 93,6 % средних русских главное в товаре – его качество.
2. Для 56,0 % средних русских характерно стремление узнать мнение других о товаре, прежде чем купить его.
3. 77,8 % средних русских считают, что продукция известных фирм более качественная.
4. 57,9 % средних русских не покупают незнакомые марки товаров даже ради экономии.
5. Очевидно, сейчас невыгодно строить аргументацию на возвышении импортного товара за счет негативного сравнения с низкой культурой отечественного производителя.
6. В диапазонах затрат $ 200–500 и $ 500-1000 люди довольно точно планируют покупки конструкционных единиц товаров для модернизации недвижимости, оставаясь в рамках данных ценовых диапазонов.
7. При продвижении конструкционных единиц товаров для модернизации инженерных систем дома стоимостью более $ 200 важен инструментарий PR в создании корпоративного имиджа – решения формируются и планируются заранее.
8. Перспективны образы путешествий, развлечений, новых престижных автомобилей как рекламно-имиджевых аргументов модернизации инженерных систем дома.
9. Сложность, но одновременно и перспективность коммуникаций корпоративного имиджа в бизнесе, ориентированном на конечного покупателя, состоит в том, что процесс покупки включает несколько мотивов.
Качественное понимание целевых и контактных аудиторий
Мы рассмотрели возможности количественного исследования дома корпоративного имиджа в виде сознания целевых и контактных аудиторий. Подобное понимание возникает на основе репрезентативных, а значит, достоверных количественных исследований, но ни в коем случае не в результате фантазирования владельцев и топ-менеджеров относительно количественных параметров своего корпоративного имиджа и его аудиторий.
Опыт показывает, что количественные ошибки в случае фантазирования нарастают по мере увеличения территориальных масштабов деятельности организации: от местного городского масштаба – к региональному и далее – к национальному и транснациональному.
Рассмотрим теперь возможности, которые открывает качественное понимание целевых и контактных аудиторий. Для этого, во-первых, стоит ознакомиться с относительно новым методом получения качественной информации об аудиториях – кабинетным анализом психографических мотивов популярности текстов массовой культуры{3}. В переводной литературе похожая методика заявлена книгой Майкла Шеррингтона «Незримые ценности бренда» (под редакцией В. Домнина).[42] Во-вторых, есть возможность получить конкретное представление о результатах профессионального культурологического анализа на предмет выявления еще более глубоких, базовых смыслов той или иной – в данном случае русской – культуры. Подобное понимание позволит придавать корпоративным имиджам особо ценное свойство идентичности на уровне ценностей и норм мироощущения на территориях проживания титульной нации.
Кабинетный анализ психографических мотивов популярности текстов массовой культуры у искомых целевых аудиторий предполагает, что произведение массовой культуры стало популярным из-за продвижения и соответствия аудитории. Это значит, что популярность возникла не только за счет технологий продвижения шоу-бизнеса, но и благодаря мотивам, содержанию текстов песен, в которых люди нашли нечто резонирующее с их образом жизни, мнениями и интересами. Для подобного анализа записывается текст произведения, после чего расшифровываются и интерпретируются его смыслы. Эту работу должны проводить специалисты по интерпретации – культурологи, психологи, социологи, искусствоведы. В противном случае можно получить лишь отражение своих мнений, интересов и системы ценностей, что неправильно с позиции общих задач метода.
Возьмем парадоксально популярную у мужской аудитории вышеописанных подгрупп среднего класса – независимых и беззаботных индивидуалистов – музыкальную группу «Ленинград». Лидером группы является ярко выраженный интеллектуал Сергей Шнуров, который тщательно и умело поддерживает скандальный имидж маргинала-мачо: «…я твой мужчина: яйца, табак, перегар и щетина»[43] или «…я не люблю твоих печеных булок, я алкоголик, долбаный придурок».[44] Имидж поддерживается также комплексом маркетинговых коммуникаций, в который помимо системы идентификации самого музыканта в виде личного имиджа и мотивов творчества входят разнообразные акции и слухи. Данный случай интересен тем, что в связи с применением ненормативной лексики имидж группы «Ленинград» с самого начала развивался с использованием инструментов слухов и неформальных мнений (Word-of-Mouth).
Поскольку тексты песен группы содержали ненормативную лексику, исполнители не имели возможности участия в FM-ротации, клипы на телевидении тоже не демонстрировались. Тем не менее группа «Ленинград» и ее лидер Сергей Шнуров стали широко популярны за два-три года. Это говорит о том, что музыкальное творчество коллектива базируется на сильных вытесненных мотивах целевых аудиторий. Именно эти мотивы буквально выбросили группу на вершину популярности.
При этом наиболее авторитетный гуру в области музыкальной позд-несоветской и раннеперестроечной альтернативной культуры Борис Гребенщиков предрекает скорый закат группы «Ленинград». Закат прогнозируется именно в связи с использованием русской табуированной лексики, но в настоящий момент Сергей Шнуров признан и уважаем в качестве своеобразного «суфийско-юродивого» российского интеллектуала{4}.
Более того, в последнее время можно говорить уже о корпоративном имидже «Ленинграда», так как группа трансформируется в общественное движение, вовлекающее разных исполнителей. В этом случае они выступают не как «группа Ленинград», а как «Группировка „Ленинград“». В качестве одной из последних акций по продвижению своего имиджа Сергей Шнуров вместе с Борисом Моисеевым снялся в кульминационной сцене праздника-шабаша участников «Дневного дозора» в гостинице «Космос». Камера дает общий план зала, и Сергей Шнуров узнается среди толпы именитой нечисти{5}.
Проанализируем текст композиции «Мачи» в альбоме «Бабаробот». Для этого занесем текст в таблицу таким образом, чтобы каждому значимому фрагменту текста был поставлен в соответствие аналитический фрагмент.[45] Это основные сведения по музыкальной композиции, которая подвергается экспертизе (табл. 0.12), а также результаты этой экспертизы (табл. 0.13).
Таблица 0.12
Паспорт музыкального материала
Таблица 0.13
Экспертиза фономатериала
♦ Подытожим выявленные мотивы, которые делают песню привлекательной для целевой аудитории независимых и беззаботных индивидуалистов экономического среднего класса России:
♦ принятия, признания;
♦ отрицания социальных ограничений; безответственности;
♦ секса с множеством партнерш;
♦ мужского ума, признаваемого женщинами;
♦ баса – передачи брутальных мужских признаков в мужской самооценке;
♦ бесконечного и беззаботного жизненного пути-дороги;
♦ пьянящей легкости обладания женщиной в праздничных ритуалах; распития алкоголя в компании друзей;
♦ реализованной удачи;
♦ членства в тайном мужском союзе;
♦ важности соблюдения его норм (джентльменство);
♦ безответственности;
♦ «мачизма» и «мужской неотразимости»;
♦ великодушия, рыцарства от избытка силы и привлекательности; снятия личной ответственности и перевод безответственности по отношению к женщине в гендерную особенность мужчин; щедрых возлияний после заслуженных побед; пира победителей;
♦ узнавания в себе биологически сильных героев песни – каким бы слушатель ни был в повседневной действительности; уважения во время застолья и в компании.
Наличие подобных мотивов в элементах корпоративного имиджа (очевидно, прежде всего в корпоративных праздниках, рекламе, специальных акциях, продакт плейсмент) повысит лояльность соответствующих аудиторий. Отметим, что выявленные мотивы буквально противоречат нормам поведения, диктуемым кодексами бизнес-корпораций, т. е. лояльность к конкретной корпорации укрепляют «перевернутые» относительно повседневных нормы поведения в определенных, строго фиксированных контекстах – во время корпоративных мероприятий. В главе 5 рассмотрим эффекты корпоративных мероприятий более подробно. Глава будет посвящена эмоциональной «подкачке» персонала и управлению на основе неявной мотивации.
Сейчас же перейдем к рассмотрению использования ресурсов национально-культурной идентичности в управлении корпоративным имиджем.
Использование ресурсов национально-культурной идентичности в управлении корпоративным имиджем
Приведем краткий обзор работы Александра Петровича Маркова «Аксиологические и антропологические ресурсы национально-культурной идентичности», опубликованной в 2000 году.[46] Выводы работы – настоящее ноу-хау. Теоретические положения, приведенные здесь чаще всего дословно, мы будем сопровождать комментарием, способствующим введению этой теории в практику управления. Как будет показано ниже, выводы А. П. Маркова развивают новые данные известных ученых: исследователя национальной специфики российского бизнеса Г. Л. Тульчинского[47] и исследователя специфики национального управления Н. Л. Захарова.[48]
Читатели настоящей книги будут первыми, кто сможет последовательно использовать интегральное знание этих трех докторов наук – культурологии, философии и социологии – в стратегическом, да, пожалуй, и в тактическом управлении корпоративным имиджем!
В начале работы Марков дает определение ценностно-нормативного ядра культуры. Это определение важно нам для того, чтобы уточнить, о чем, собственно, идет речь.
«Ценностно-нормативное ядро культуры{6} – это интегративная характеристика культурной системы, отражающая ее глубинные и устойчивые черты, определяющая специфику политического устройства, хозяйственно-экономическую деятельность и другие формы общественного бытия. Составляющие основание культуры ценности являются своеобразными линиями притяжения – они очерчивают ее семантическое и аксиологическое пространство, преобразуя тем самым онтологическое многообразие общества в системную целостность. […] Это своеобразный культурный код, который обеспечивает принадлежность человека к определенной социально-культурной и этнокультурной группе, его многоуровневую идентичность, стабилизирует индивидуальную и социальную самотождественность человека».[49]
Далее указываются критерии кабинетного культурологического исследования А. П. Маркова. Анализ проводился в следующей системе координат:
♦ соотношение ценностей индивидуального и социального;
♦ удельный вес ценностных полюсов материального и идеального;
♦ особенности восприятия прошлого, настоящего и будущего.[50]
Марков выявляет три наиболее устойчивые и типичные для различных эпох культурной жизни России ценностные доминанты, которые и составляют ценностно-нормативное ядро отечественной культуры (выделены курсивом).[51]
1. Низкая значимость факторов материального благополучия и ориентация в идеальную, духовную сферу.
В сфере управления корпоративным имиджем в России это означает важность включения позитивных составляющих идеального, духовного плана в миссию организации. Напомним, что миссия корпорации – это формулировка того, каким образом стратегические цели корпорации совпадают с целями общества.
Более того, в случае кризисного управления в России продуктивен перевод вопроса из конкретно-ситуативной в идеально-духовную, принципиальную плоскость.
2. Неукорененность в настоящем и обращенность в прошлое и будущее.
В России будущие состояния корпорации не менее значимы, чем ее настоящее положение на рынке; речь идет о коммуникации с внутренними и внешними аудиториями. Аргументы славного прошлого корпорации вполне успешно конкурируют с данными о положении дел в настоящем.
Но эта особенность ценностно-нормативного ядра культуры имеет и негативное по отношению к бизнесу следствие, принадлежащее к предметной области: в случае наличия славного прошлого и блестящих планов на будущее всегда будет усиливаться тенденция ухудшения текущих показателей.
Отсюда следует, что избыточно амбициозные планы корпорации будут оказывать в России угнетающее воздействие на текущее положение дел.
Миссии корпораций не следует делать слишком грандиозными. В этом плане особая опасность подстерегает стратегии рыночных лидеров.
3. Доминирование социальных ориентации над социально-личными.
Стратегии корпоративного имиджа должны учитывать фактор социальной ответственности корпораций таким образом, чтобы личная ответственность работников никогда не превышала корпоративную.
Следует иметь в виду, что вышеуказанный параметр ценностно-смыслового ядра российской культуры, очевидно, несколько ослаблен для подгрупп целеустремленных прагматиков и независимых экономического среднего класса России.
Эти подгруппы находятся под значительным влиянием индивидуалистических ценностей (светский аналог протестантской веры).
Далее указанные ценностные доминанты рассматриваются более подробно.
1. Идеальная устремленность русской культуры коренится в православной этике, глубинах национальной психологии. Она связана с восприятием времени, о чем свидетельствует доминирование в системе ценностей жизненной стратегии «быть» в ущерб «иметь».
В формулировках корпоративного имиджа, репутационных построениях «быть настоящим человеком (мужиком, корпорацией)» важнее, чем «иметь достижения, благополучие, положение в обществе».
1.1. Обратная зависимость духовной свободы и материального благополучия есть явление не только специфически российское. Однако в условиях постоянного внешнего рабства сама возможность духовной свободы обеспечивалась незначимостью индивидуально-личностного начала, терпимостью к страданиям и жизненным лишениям и даже потребностью в них.
В стратегиях корпоративного управления периодические регулируемые страдания и даже принудительные лишения (общее в ущерб личному) персонала способствуют парадоксальному увеличению лояльности и творческой продуктивности.
Автору книги в роли бизнес-консультанта лично жаловался один владелец крупной и успешной российской дистрибьюторской сети товаров subpremium (корпоративная культура организации тяготела к клановому типу): «Странные люди (персонал. – А. У.): когда все стараешься делать максимально хорошо для них – они совершенно зарываются, нарастает недовольство. Дашь «по…» – и сразу все стараются, бегают и очень довольны жизнью. Не понимаю…»
Очевидно, владелец как раз столкнулся с парадоксальной особенностью ценностно-нормативного ядра русской культуры – ожиданием внешних сложностей для проявления личной экспрессии.
Г. Л. Тульчинский, профессор «Менеджмент-центра СПбГУКИ», описывает похожее проявление через такую составляющую духовного опыта россиян, как чудо и творчество.[52] Как указывается в его работе, уход от реальности лишает личность мотивации к ответственным отношениям с людьми. Поскольку воздаяние возможно только «после жизни», человек оказывается не в состоянии своим трудом сделать свою жизнь лучше. Поэтому труд в российском духовном опыте не является ценностью. Здесь коренится утопизм российской ментальности – от безответственной маниловщины до агрессивной революционности. В то же время труду противопоставляется творчество – единовременный акт богоподобного творения «вдруг», из ничего, сродни чуду. Отсюда следует высокая ценность любых форм творчества как инструментов коррекции внутрикорпоративной культуры. В главе 5, посвященной инструментам коррекции внутрикорпоративной культуры, творчество персонала описывается как самостоятельный инструмент коррекции во время корпоративных мероприятий.
1.2. И на индивидуальном, бытовом уровне человеческие страдания всегда воспринимались как естественное, должное, а счастье – как состояние случайное, незаслуженное и даже греховное (например, в сюжетах русской сказки, образах народной поэзии).
Владельцам и топ-менеджерам корпораций для их успешного функционирования необходимо демонстрировать дозированные страдания. Экспертно выявленное соотношение – одно страдание на три успеха.
Осведомленность персонала о существовании некой ужасной трагедии у владельцев и руководства существенно повышает лояльность к ним.
2. Одной из наиболее существенных черт ценностно-нормативного ядра культуры является неукорененность в настоящем и постоянная обращенность в прошлое или будущее.
2.1. Ценностная незначимость «здесь и теперь» характерна для восприятия не только времени, но и пространства. Неактуальность настоящего символически отражается в теме дороги, которая рассматривается как способ ухода из настоящего, как путь в «неведомое царство», «светлое будущее», как форма бытия «жизнь-путь».
Образы дороги в самых различных выражениях – логических, в визуальных корпоративных материалах, в генетических документах (в миссии, видении, философии), в корпоративных мероприятиях и текстах следует широко использовать в российских корпорациях. Например, сплачивающие корпоративные мероприятия в России обязательно должны содержать элементы длинного и полного неприятностей пути.
2.2. Русская мысль всегда была глубоко пессимистична в отношении к настоящему и одновременно несла в себе глубокую веру в будущее России.
Публичное выражение мнения прозападно настроенных владельцев и топ-менеджеров относительно депопуляции, деградации России, ее грядущего распада и исторической обреченности категорически неприемлемы как для персонала, так и для внешних аудиторий.
Выгодно выступать с критикой настоящего, предусматривающей позитивные сценарии будущего.
2.3. Будущее в русской культуре видится не как результат эволюции настоящего, оно находится «по ту сторону катастрофы». Эсхатологическая окраска русской идеи, ее обращенность к предельному, конечному отличает ее от философской и социологической мысли Западной Европы.
В ценностной незначимости «здесь и теперь» и в ощущении разрыва течения времени относительно будущего берут, очевидно, свои корни и три последовательных этапа совершения дела русским человеком. Что убедительно показано доктором социологических наук Н. Л. Захаровым[53] на основе ряда исследований. Согласно выводам его книги, отношение к любому делу проходит у русского человека три характерных последовательных этапа: «лень» – «отчаяние» – «удаль».
На этапе «лени» человек никак не может заставить себя взяться за дело («здесь и теперь» дело никак не начать, так как оно все в будущем, «на виду», обозримо), хотя и пора уже приступать. Бездействие затягивается, и усиливается ощущение невозможности вовремя совершить задуманное дело. Возникает этап «отчаяния». Сама мысль об успешном совершении дела кажется нелепой насмешкой над здравым смыслом – время упущено. Далее, на самой границе физической возможности совершить дело, возникает преодолевающая отчаяние удаль. На этапе «удали» работник неимоверным усилием воли, в «авральном порядке», прикладывая поистине нечеловеческие усилия, успешно завершает работу, которая буквально «горит» у него в руках.
Восприятие будущего как бы «после катастрофы» имеет и другие серьезные следствия. Если видение владельцев позитивно и оптимистично, то на пути к нему необходимы намеки и наметки на преодоление серьезных кризисных ситуаций.
Отношение к прошлым достижениям не должно концентрироваться исключительно на объективных факторах и поступательном развитии. Успех обязательно развивается из последствий катастрофических ситуаций прошлых периодов.
Вопреки распространенному поверхностному мнению криминальное прошлое владельцев корпораций и капитала по большому счету не является серьезным негативным фактором в общественном восприятии в долговременной перспективе. Но очищение капитала «катастрофическим кризисом» обязательно присутствует в ожиданиях россиян.
2.4. Если западные культуры ориентированы на преобразовательную, созидательную деятельность, окультуривание внешнего мира, то русская культура направлена на освоение мира внутреннего, на строительство души человека.
Г. Л. Тульчинский указывает,[54] что нравственный максимализм и правовой нигилизм делают одной из основных ценностей российского духовного опыта нравственную личность, готовую пострадать за правду.
Внутреннее развитие персонала, путь духовного развития и качественной трансформации владельцев корпорации являются необходимой составляющей ее устойчивого прогресса. Позитивное внутреннее развитие человеческих ресурсов корпорации, ее владельцев должно обязательно присутствовать в миссии компании.
Этот вопрос будет обсуждаться в первой главе. В России объективной целевой причиной стратегического развития выступает видение владельцев, миссия же играет роль легитимизирующего фактора развития корпорации, а не наоборот.
3. Одной из ведущих ценностных доминант отечественной культуры является доминирование социальных ориентаций над индивидуально-личностными. На психологическом уровне эта черта находит выражение в безынициативности, нежелании выделиться, стремлении растворить персональную ответственность в совместной деятельности.
3.1. Государству, власти отводится приоритетное место в системе социальных ориентаций – они воспринимаются как основной гарант экономического и культурного процветания нации, ее единства, личного благополучия граждан. Но русский человек – «неполитический», т. е. не стремящийся к завоеванию политических прав, отказывающийся от политической защиты своих интересов (политическое нестяжательство). При этом образ государства не связывается в сознании граждан с действием закона: «сопротивление праву» является лейтмотивом русской ментальности, Ф. М. Достоевский видел в правах человека разрыв нравственной связи юридическими барьерами. Русские либералы конца XIX – начала XX века нравственность и право расценивали как взаимоисключающие принципы общественного устройства России.
Корпоративному кодексу не следует придавать черты закона – в России это неизбежно будет вызывать его отторжение. Кодекс должен быть нравственной, добровольной, но явно поощряемой моделью поведения персонала. Слишком строгое правовое регулирование корпорации парадоксально вызовет ее дерегулирование. В кризисах необходимо подчеркивать позитивную нравственную позицию корпорации.
3.2. Власть в России воспринимается как духовная сила, которая покоится на согласии людей повиноваться авторитету. Если согласие и уважение растрачено, власть сведется «к страху и наказанию».
Инстинкт национального самосохранения – «вынужденная» покорность государству, «согласие» служить ему – уравновешивают характерные для русского менталитета природную анархичность и любовь к вольности.
Если уважение к владельцам и топ-менеджменту утрачено, то распад корпорации – дело времени, поскольку в России, как было показано выше, только правового пространства недостаточно для устойчивого корпоративного развития.
Рассмотрев ценностно-нормативное ядро русской культуры, обратимся к исследованиям ментальности русского народа.
Согласно определению А. П. Маркова, «ментальность – традиционный для представителей того или иного народа психический склад. Выражая социоприродную специфику, он формируется на бессознательном уровне – в процессе идентификации с этнической общностью, религией, ландшафтом – и наиболее «выпукло» проявляет себя в особенностях постижения и восприятия мира, в архетипах коллективного бессознательного, в образе жизни, традициях и преданиях, в формах поведения и выражения эмоций».[55]
Похожим образом А. Л. Слободской определяет менталитет: это «глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное, совокупность готовностей, установок и предрасположений индивида или социальной группы действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом. Менталитет формируется в зависимости от традиции, культуры, социальных структур и среды обитания и сам, в свою очередь, их формирует, выступая как трудно определяемый исток культурно-исторической динамики».[56] Для целей настоящего исследования примем термины «ментальность» и «менталитет» как синонимичные.
Кросскультурная работа вектора «Россия—Запад»
Рассмотрим базовый уровень национального в проявлении мен-тальности.
На этом уровне различия в западной прагматической (американцы) и российской моделях менталитета ведут к возникновению определенных мифов о россиянах среди более успешных экономически американцев.
На основе следующей таблицы можно формировать весьма эффективные стратегии построения корпоративного имиджа при кросскуль-турной работе вектора «Россия-Запад».
Кроме того, выделяются следующие характеристики русской мен-тальности, имеющие, очевидно, глубокие общинно-племенные корни:
1. Ощущение низкой ценности жизни, сопоставимой с ценностями вещей и идей.[57] Это является следствием развития душевно-духовной составляющей личности (см. табл. 0.14).
2. Значимость коллективного мнения, легкость растворения индивидуального сознания в коллективном.
3. Относительная легкость эмоционально-духовного перехвата управления поведением со стороны контекста (среды).
Таблица 0.14
Западная и российская кросскультурные модели
Положительные, отрицательные и оценочно-нейтральные качества менталитета русского народа
А. П. Марков более подробно рассматривает положительные, отрицательные и оценочно-нейтральные качества менталитета русского народа (выделены курсивом):[58]
1. Положительные качества, которые могут рассматриваться в качестве референтных:
Широта, вольность.
В области деловых отношений мотивы широты и вольности позитивны как дополнение к собранности и дисциплине непосредственно в деле – это разнообразные праздники, хобби и досуговые формы.
Упоминания о широких празднествах, развернутых в корпорации по достойному (с точки зрения целевой аудитории) поводу, в России всегда будут позитивны для корпоративного имиджа.
В тех случаях, когда это не противоречит стержневой идентичности бренда{7}, мотивы широты в составе репутации корпорации будут позитивны. Мотивы широты и вольности владельцев и топ-менеджеров в области хобби будут эффективно уравновешивать их точность и скрупулезность в бизнес-процессах.
Нравственный максимализм.
Интересны данные, которые приводятся в книге Ю. Ю. Петрунина и В. К. Борисова «Этика бизнеса» (М., 2000), о том, что «в начале XX века численность староверов в России составляла 1,5 % от населения империи, однако на их долю приходилось 2/3 всех предпринимателей-миллионеров, среди них такие известные династии, как Солдатенковы, Рябушинские, Морозовы и др.
Именно староверы составили ядро Торгово-промышленной партии, из которой позднее возникли октябристы».[59]
Российская корпорация должна стремиться в своей репутации к нравственной целостности. Основные репутационные угрозы содержатся в области двойной морали и непоследовательного применения нравственных принципов.
Религиозность и мистическая самоуглубленность.
Образы первых лиц корпорации всегда должны давать пространство для интерпретации части их времени как времени самоуглубления. По крайней мере, примерно такого, как времяпрепровождение медитирующего у сада камней Кузьмича из «Особенностей национальной охоты».
Религиозное терпение.
Корпоративный имидж в России стратегически всегда выиграет от наличия философских мотивов смирения перед форс-мажорными обстоятельствами макроэкономического характера, но с сохранением своего нравственного максимализма.
Способность к «всемирной отзывчивости и перевоплощению»; умение войти в положение другого человека, который страдает; ненасиль-ственность, мягкость характера, смирение, способность к подчинению; терпеливость в страдании.
Внутренние аудитории российской корпорации всегда готовы пойти на некоторое ухудшение своего положения, но только при условии сохранения лояльности к корпорации и уважения к ее первым лицам.
Живое чувствование зла.
Никакая софистика, логические построения и казуистика не способны поддержать репутацию, если аудитории почувствуют (именно почувствуют) обман, исходящий от управления. Ощущением правды (см. введение) дела корпорации необходимо управлять. Правда корпорации – это один из объектов управления в области стратегического управления корпоративным имиджем.
Открытость будущему и способность поверить в осуществление несбыточного.
Образы будущего являются одним из сильнейших мотиваторов в России.
2. Негативные идентификационные характеристики-символы; апокалиптический склад мышления.
Внутренние аудитории российской корпорации имеют склонность пускать дело на самотек в случае неблагоприятных трендов. Особенно если возобладает общественное мнение, что подобное развитие событий нельзя было предотвратить и все с самого начала указывало на неудачу.
Бунтарство, вольница, неповиновение закону.
Долготерпение общества приводит к неуправляемому выбросу энергии. В России лучше до этого не доводить, поэтому требуется точный мониторинг запаса терпения общества по тому или иному вопросу.
Сектантство, скитальчество; скептический склад ума, стремление к отрицанию и девальвации ценностей.
Миссию и философию корпорации лучше транслировать в ироническом, игровом ключе – слишком серьезная и пафосная подача неминуемо приведет к отторжению, а при продолжении давления – к ненависти. Это частая ошибка российских бизнесов, перенимающих западные формы формирования лояльности, но организующих соответствующие процедуры в слишком серьезной манере.
Наиболее продуктивно организовывать такую последовательность событий, чтобы внутренняя и внешняя общественность приходила к «правильному» выводу сама, после ряда своих «своенравных» действий.
Неготовность к долгому и мучительному поиску истины; непринятие любых противоречий.
Упрощенные идеи в форме нравственного максимализма в России будут иметь преимущество перед сложными, многозначными и неопределенными сценариями.
Духовное странничество (склонность «бродить» по чужим культурам, идеям).
Лучший способ стратегического сохранения лояльности в управлении корпоративным имиджем – это инициирование погружения общественности во весь спектр конкурирующих идей.
Самоотречение, саморасточительство, разгульность.
Данный мотив хорошо коррелирует с мотивами широты и вольности. Разница же между позитивными (широтой и вольностью) и негативными чертами (самоотречением и саморасточительностью) – в мере последовательности, возможности самоконтроля и конечных результатов их воплощения.
Стратегическое управление корпоративным имиджем должно содержать процедуры проверки целесообразности в управлении любыми, даже самыми благими имиджевыми и репутационными инициативами.
Владельцы корпораций должны понимать, что особенно опасно вовлечение корпорации в артистические круги заинтересованными в этом фандрайзерами от искусства. Часто это происходит через посредничество жен первых лиц.
Этот риск характерен не только для российского бизнеса и даже носит в западной литературе название «синдрома жены председателя».
Сильные эмоции, циркулирующие в данных видах социальной деятельности, могут совершенно отвратить владельца от бизнеса, вовлекая его в мир порочной и лукавой творческой богемы.
Известно, что несколько наиболее богатых персон дореволюционной России разорились на ниве истового меценатства, хотя и оставили вечный след в истории русского искусства.
Безынициативность, неделовитость.
Россиян надо обязательно побуждать к активности. В России и активностью персонала, и сигналами внешней общественности необходимо управлять. В последнем случае долгое и вводящее в заблуждение молчание общественности обернется неожиданным кризисом репутации.
Пренебрежение моральными нормами.
В России ощущение внутренней правды сильнее моральной нормы. Соответственно, нарушение моральной нормы при каких-либо действиях всегда может быть оправдано общественностью, если при этом будет выявлена серьезная внутренняя правда. Российский суд присяжных дает многочисленные иллюстрации данного положения.
Органическая нелюбовь и враждебность ко всякой законченности формы.
Сам путь, процесс всегда захватывает россиян более, чем достижение цели. В связи с этим в России особенно перспективны виды планирования, альтернативные целевому. В областях сложных численных формулировок и контроля целедостижения, например в имиджево-коммуникационных отраслях, это наиболее важно. Альтернативным является так называемое направленное планирование (см. главу 1).
Мрачность и детскость, сочетание ребяческой незрелости с недугами дряхлой старости.
Демонстрация контактными персонами корпорации «улыбчивого» имиджа а ля Карнеги зачастую вызывает в общественности ощущение фальши. В русском языке есть даже глагол с негативным смыслом для обозначения неуместной (авансом и не в контексте ситуации) улыбки – «лыбиться». Стратегии коммуникации должны содержать вектор от молчания и нейтрального выражения эмоций к позитивным отношениям.
Вместе с тем российским аудиториям свойственна буквально детская доверчивость.
Например, при использовании инструмента маркетинговой коммуникации с раздачей образцов на пробу – сэмплинге (от англ. sample – пример, образец) – производители продуктов питания столкнулись с парадоксальным эффектом формирования негативного имиджа корпорации при раздаче частей от целого продукта, например, кусочков печенья{8}.
Прозападно настроенные российские авторы – например, редактор журнала «Рекламные идеи. YES!» Андрей Надеин – в своих публикациях конца прошлого века связывали подобное поведение россиян с «любовью к халяве»{9}. Но, как ясно читателю настоящего материала, подобное умонастроение россиян является следствием наличия параметра детскости в русской ментальности, поэтому оно вряд ли может быть подходящим объектом для оценочно-негативного именования.
Отсутствие «человеческого» в структуре души и особое сочетание «святого» и «звериного» – кротости и ярости, добродушия и лютости, «благочестивого» и «греховного».
Под «человеческим» здесь понимается рационально-рассудочный компонент психики. Эта характеристика ментальности коррелирует с вышеприведенными выводами, касающимися западных мифов о русских (табл. 0.14).
Синтез восточного деспотизма с западным индивидуализмом; сложный интегральный компонент, обусловливающий крайности русской ментальности, включает в себя предыдущие и их совместные, противоречивые проявления.
Здесь проявляется миф о каком-то исключительном коллективизме русских людей. При более глубоком рассмотрении оказывается, что русские гораздо более углублены в себя, себе на уме, индивидуалистичны, готовы нарушать моральные нормы, если они идут вразрез с внутренней правдой. Вместе с тем русские восприимчивы к воздействию коллектива и готовы делегировать управление вышестоящим структурам, но только в том случае, если признают их правильными.
Перейдем к оценочно-нейтральным или противоречивым характеристикам.
3. Оценочно-нейтральные или противоречивые психологические характеристики «русского типа»: способность к безграничной и безосновательной вере; духовный радикализм; синтетическое, недифференцированное, духовно-целостное отношение к миру.
Корпоративному имиджу в России выдается своеобразный кредит доверия, который больше, чем принято выдавать западной общественностью. Но люди должны верить. В этом случае, в терминологии брендинга, эффект веры в бренд достигается в более краткосрочной перспективе, чем получается в европейских социальных контекстах. Но если кредит доверия исчерпан, то оценки будут неизмеримо категоричнее, и это будет окончательный приговор общественного мнения, с трудом поддающийся коррекции.
Стремление к предельному, безусловному (потребность мысли идти «до конца и края», а в итоге – безразличие к благам мира, нежелание накапливать то, что обречено на гибель).
Может быть, А. П. Марков излишне категоричен в части констатации безразличия русского человека к благам мира. Эта черта проявляется в условиях тоталитарного давления – тогда действительно проявляется способность к внутренней свободе в ущерб тому, чего все равно не достичь. В условиях внешней оттепели по крайней мере часть россиян в виде экономического среднего класса и, может быть, верхнего нижнего экономического класса проявляют изрядную заинтересованность в благах цивилизации.
Относительно же начальной части пункта – стремления к предельному, безусловному – создатели корпоративного имиджа в России должны быть готовы проследить его до самых глубоких оснований духовных смыслов – вплоть до вопросов Добра и Зла, жизненных ценностей владельцев. Корпоративная философия должна быть готова уместно (в контексте целесообразности) ответить на базовые философские вопросы (сформулированные Кантом): что можно знать? Что следует делать? На что следует надеяться? Что есть человек?
Невыраженность чувства персональной вины и признание вины коллективной.
В такой формулировке А. П. Маркова данная особенность русской ментальности выглядит как один из универсальных законов субъективной психологики. Закон гласит: то, что происходит с самим субъектом, он склонен объяснять стечением обстоятельств, но то, что делает другой, человек склонен связывать с его сознательным умыслом.
Отсутствие воли к власти.
Как уже говорилось, русский человек – «неполитический», т. е. не стремящийся к завоеванию политических прав, отказывающийся от политической защиты своих интересов (политическое нестяжательство). Позиция пассивного наблюдения и критического суждения о наблюдаемой корпоративной реальности, готовность делегировать ответственность являются серьезным вызовом корпоративному управлению.
В этой главе были рассмотрены количественные и качественные характеристики дома корпоративного имиджа в виде части сознания целевых и контактных аудиторий, всей корпоративной общественности.
В начале количественного рассмотрения мы ознакомились с психографическим описанием подгрупп экономического среднего класса России: целеустремленных прагматиков, традиционалистов, обеспеченных обывателей, независимых и беззаботных индивидуалистов. Подробно проанализировали их типичные мнения, интересы, ценности, деятельность. Далее рассмотрению подверглись деятельность, мнения и интересы среднего класса на отдельном рынке с целью выявить необходимый уровень понимания целевых аудиторий для точного проектирования корпоративного имиджа.
После этого были приведены качественные исследования среднего класса как основного носителя корпоративных имиджей. Представлены данные исследования популярных массовых произведений культуры на предмет выявления мотивации целевых аудиторий, которая и послужила прогнозируемой причиной популярности.
Как было показано на примере творчества группировки «Ленинград», данный метод позволяет выявлять важные грани качественного понимания аудиторий. В завершение главы рассматривались итоги кабинетного культурологического исследования ценностно-нормативного ядра российской культуры и ментальности русского народа. В итоге дом корпоративного имиджа заиграл новыми красками качественного понимания.
Следующая, первая глава, будет посвящена развитию понимания стратегий коммуникации, трансляции целей в корпоративном управлении при переходе целей от системы к подсистеме, особенностям систем планирования корпоративного имиджа.