Коротко о главном. II. Зрение в темноте. очерки психологии веры (В. Л. Леви, 2010)

В детстве верится как-то само собой, что желание может возыметь силу действия, нужно только суметь захотеть, суметь правильно захотеть!..

Вера эта питает самые тайные и безнадежные наши мечты. И она права – иногда.

Есть в жизни действительное, проявленное как реальность – и есть возможное, еще не проявленное. Скрытое изображение на отснятой пленке…

В жизни таких пленок – уйма неведомая.

Вступая в область возможного, нельзя поручиться за истинность своих мнений и предположений. Но можно верить и можно веру высказывать. Мы имеем право объявлять то, чего нет, даже противоречащее действительности – существующим, если мы в это верим. Вероятней всего, это будет заблуждением или даже нелепым бредом. Но! – в каких-то случаях наивная детская вера способна превращать возможность в действительность – она для этого и предназначена. В каких случаях?!..

Вера и гипноз

Оставим в стороне чудеса, которые, в силу их неповторимости, нельзя ни опровергнуть, ни доказать. С полной достоверностью вера проявляет себя как реальная, творящая действительность сила в случаях необычайных воздействий человека на человека.

И всего убедительней в воздействиях на себя – через посредство другого человека.

Я узрел это во всех подробностях и разнообразно опробовал, когда занимался врачебным гипнозом.

Гипноз работает верой. Детской, наивной, не рассуждающей, абсолютной верой.

Когда внушением: жжет! – в глубоком гипнозе при прикосновении холодного предмета получается ожог кожи, – это и есть превращение скрытой возможности в действительность. Оказывается, возможен ожог и без обжигания – вот он, все признаки!

Почти до обугливания!.. Загипнотизированный человек производит этот безожоговый ожог сам – через посредство гипнотизера.

Возможно и обратное: отсутствие ожога при обжигании – эти знаменитые ходильцы по раскаленным углям… Они делают это в трансе, в который вводят себя сами с помощью гуру-учителей.

Есть пределы, конечно же, – от и до. Очевидно, ткани человека способны и к самонагреванию в определенной степени, и к увеличению своего сопротивления нагреванию извне – самоохлаждению. У животных такие естественные способности тоже есть. Но никаким внушением или самовнушением, никаким гипнозом не победить ни страшного охлаждения огромным морозом, ни настоящего сильного огня. Еще ни одного достоверного случая, когда бы остался невредим и жив человек, которого сжигали на костре, в истории, к сожалению, не отмечено.

Вера и энергия заблуждения

Страстную веру без достаточных знаний и волю к действию с непросчитанными результатами Лев Толстой назвал «энергией заблуждения».

Огромную работу произвела эта энергия в прошлом, производит поныне и, судя по всему, будет производить и дальше: человеческая история ею движется. Неиссякамый родник открытий, достижений и подвигов, злодейств и мучений. Но более всего – глупостей, идиотической суеты.

Достаточно попереключать программы ТВ, чтобы убедиться: большой человеческий дурдом живет процентов на 95 на энергии заблуждения.

И лишь какие-то пять процентов принадлежат спасительной и благодатной Энергии Поиска, она же – Энергия Любви…

Вера и ум

Вера есть высший ум низшей природы. Этим умом низший с высшим не сравнивается, но соединяется и получает закваску развития. На собаках и детях это особо заметно.

Наркотик и подвиг

Не будем путать веру с ожиданием благ.

Если вера – лишь бегство от одиночества и беспомощности, то это самообман, наркотик. Если же вера обретается в поиске внутренней цельности – равноправия рассудка и чувств, единства ума и души – это подвиг.

Вера и бред

Если духовность сравнить с живой клеткой, то вера – ее ядро, а интеллект – протоплазма. Ни ядро без протоплазмы, ни протоплазма без ядра жить не могут.

Вера без развитого критического мышления – джунгли внушаемости, дебри бредов, тьма тьмущая.

Питай веру, да знай меру.

Вера и свобода

Вера и рабской может быть, и свободной; и пригибать, и распрямлять человека; зависит это от того, какой ее люди делают, что вносят в веру из природы своей.

Вера и злоба

Среди церковно-верующих чаще, чем ожидается, встречаются люди нетерпимые, злые, жестокие. Как психиатр, я понимаю, почему таких здесь немало: ведь это как раз те, чей Внутренний Ребенок особенно раним, особенно недоверчив к жизни, и злостью защищается от мира, которому не верит. А веры все-таки ищет, ищет отчаянно…

Есть, конечно же, и другие – добрые, сердечные, открытые, теплые. Но злой взгляд по крышей храма как-то особенно ранит, насквозь… А уж ежели ты здесь не свой, если только ищешь приюта, колеблешься, сомневаешься, ритуалы блюдешь не все – такие вот вероревнители тебя просто гнобят.

Чего сто́ит вера – и вера ли это?! – глухая к неведению, к опыту и боли другой души, боли поиска?..

Надежда и вера

Внимательно отличим друг от дружки надежду и веру. Надежда – всегда какая-то доля неуверенности, всегда с вопросительным знаком, с недостатком именно веры в себе. А вера вопрос снимает.

Надежда и вера, хотя и родные сестры, – несовместимы: одновременно надеяться и верить нельзя – либо одно, либо другое.

Надеяться без веры бессмысленно. А верить без надежды – естественно, и так верить, в сущности, только и можно.

Религия открытых вопросов

Верящий – это еще заблуждающийся. Знающий – уже заблуждающийся.

Когда я, маленький, верил родителям, что меня купили в магазине, я еще заблуждался относительно размножения человека, мне это заблуждение навязали и оставаться в нем помогали. Когда я узнал, как происходит размножение человека и всех живых существ, я уже начал заблуждаться относительно того, что это значит, почему и зачем это половое размножение. Просто ради продолжения жизни? Выживание ради выживания? Неужели вот так бесцельно и ничего больше, вот так бессмысленно, биомеханически продолжаться и продолжаться – и ничего сверх того?..

Не зная ответа на свой вопрос, мы вынуждены либо верить во что-то, либо оставлять вопрос вопросом: откровенно не знать, и все. Я, как и большинство, выбрал веру: стал верить, что продолжение жизни имеет целью развитие – какой-то высший, сверхжизненный смысл, сверхцель – некую непостижимую, божественную Сверхжизнь. Быть может, это всего лишь заблуждение, говорю я себе, но как жить без заблуждений?..

С годами и опытом, однако, стал замечать, что меньше боюсь неопределенности и спокойнее отношусь к вопросам, на которые ответов не нахожу или нахожу только взаимоисключающие, противоречивые. Как невыносимо это было в детстве, как тяжело в юности и даже в возрасте, казавшемся уже зрелым, где-то около сорока. Обязательно! – «да» или «нет»? – есть бессмертие души или нет? Хороший человек или плохой? Буду жить долго или чуть-чуть?.. Вынь да положь ответ прямо сейчас!.. Теперь мне уже не нужно однозначных ответов или нужно как можно меньше. Теперь «или/или» спокойно перевожу в «и/и» – чувствую, что эдак и ближе к истине.

Нравится выражение, которое обронил Григорий Померанц, когда сказал (не ручаюсь за буквальную точность), что исповедует религию открытых вопросов. Я тоже исповедую такую религию.

Вера и религия. Вера души и вера ума

Понятия «вера» и «религия», «верующий» и «религиозный» в обыденном сознании привычно совпадают, почти одно. Есть и соединяющее слово (уже немножко архаичное) – «вероисповедание», синоним религии, и когда говорят «верующий», подразумевают «религиозный».

На самом же деле вера и религия – далеко не одно и то же, есть только поле их ограниченного совпадения. Не каждый религиозен в смысле принадлежности к какому-то вероисповеданию, религиозной конфессии. Но каждый во что-то верит, чему-то верит, кому-то верит. Ребенок (до поры-до времени) – что его родители все знают и все умеют. Атеист верит в отсутствие Бога. Материалист – в то, что кроме материи ничего больше не существует. Ксенофоб – в то, что люди других наций или какой-то одной – враги. Психически больной верит в свои галлюцинации, верит в свой бред. Можно ли сказать, что это религии?..

Вера есть принятие чего-то за правду, принятие за неоспоримо существующее, принятие, исключающее сомнение. Субъективная истина, истина-для. Личная аксиома.

Религия – система верований, убеждений, ценностей, правил жизни, взаимоотношений. Мировоззрение, мироотношение, самоотношение… Вера входит в религию как первооснова, замес, но далеко ее не исчерпывает. Вера с религией спаяны не однозначно, не монолитно, не прочно. Сплошь и рядом оказывается, что люди, казалось бы, религиозные, как раз в основы собственной религии-то и не верят и заповеди ее не исполняют. «Возлюби ближнего как себя», «возлюби врага своего» – много ли искренне верящих этому, много ли исполняющих?

Можно определить религию еще и как то, во что человек хочет верить. С чем (с кем) хочет соединиться, отождествиться, к чему прийти… Как способ внутреннего развития, устремление сознания, путь души. Да, вера есть состояние души, а религия – путь. Если понимать религию именно так – как устремление, как намерение верить – то отсутствие веры как состояния для человека религиозного вполне естественно: «Верую, Господи, помоги моему неверию!»…

В восклицании евангельского персонажа как под увеличительным стеклом видно одно из главных общечеловеческих противоречий: между верой как устремлением и верой как состоянием, между желанием веры и самой верой. И верую, и не верю! Точнее – хочу верить, но не могу, не умею, не получается! Хочу верить умом, но не получается чувством, или чувством хочу, а умом – не получается… Знакомо каждому, тысячи раз знакомо.

С той поры, как я стал работать с людьми, мысли мои неотвязно занимает вопрос о соотношении веры сознательной, от ума, и веры подсознательной, бессознательной (или, может быть, сверхсознательной…) – веры эмоциональной.

Эта последняя только и может быть названа верой-состоянием, пребыванием в вере. И это она, вера-состояние, творит и ужасы патологии, и чудеса исцеления и разные прочие ужасы и чудеса. Иррациональна. Мало или совсем не соотносится с фактами, с реальной действительностью. Не чувствительна к противоречиям. Сама себя поддерживает. Не ищет доказательств, но что угодно готова за них принимать. Сама для себя аксиома.

Вера же от ума (другое имя ей: здравый смысл, а самое высокое имя – наука) – строит мировоззрения. Концепции, системы, теории. Так или иначе пытается сообразоваться с реальностью, с логикой. Ищет для себя подтверждения, доказательства – другое имя им: факты, опыт.

Не может и не должна защищаться от критического мышления. Если же защищается – значит, это вера не от ума – от эмоций только, и нет в ней внутреннего единства и завершенности. Значит, ищи подсознательную аксиому…

Вера – зрение в темноте

Когда просто трудно, помочь может либо одно, либо другое… А когда трудно невыносимо и помочь ничем невозможно – спасает лишь вера.

Слова Христа, обращенные к исцеленному «Вера твоя спасла тебя» – не я спас, но вера! – вмещают в себя всю суть психотерапии и весь смысл практической психологии.

Вера, она же доверие к жизни, она же – осмысленность – дает силу пройти сквозь невозможное, и тогда само время и пространство приносят, наконец, помощь, является благодать – в виде ли долгожданного или нежданного друга или изменения ситуации, или в самом себе что-то вдруг просыпается… Много раз такое и со мною бывало – меня спасали и спасают хорошие книги, хорошие люди, хорошая музыка, хорошая работа, хорошая жена… Хорошая погода, в конце концов! – не бывает же такого, чтобы она навсегда исчезла из жизни, погода хорошая!..

Смотри в образа, да протри глаза.

Иван Халявин. Дословицы

Аллегорический монумент Внушаемости я бы воздвиг в виде колосса со страшной мускулатурой, обросшего со всех сторон шерстью, с крохотной головенкой, голенькой, как у новорожденного, с макушкой в виде горлышка откупоренной бутылки, она же – глаз. Рот открыт, навсегда открыт. У основания, под чудовищными стопами – развалины храмов, горы трупов, груды оружия, тела танцующие и совокупляющиеся, машины, игральные карты, книги, музыкальные инструменты, леса строящихся городов…

В символическое пространство следовало бы также ввести некоего Идола, он же Реальность, – то, на что смотрит глазок, какую-нибудь вращающуюся гипнотическую погремушку. В одной руке пылающее сердце, другую обвивает змея. И еще один глаз – на затылке, незрячий – символ тайного сопротивления…

Понимание внушаемости и умение с ней обращаться – вот главное для жизни человека среди людей и вообще для жизни. И самое трудное практически – трудное особенно и стократ в отношении самого себя – как видеть себя без зеркала.

На любое словечко отзовется овечка.

Развесили уши простецкие души, пришел веник – намел денег.

Старый пес не задаст вопрос: кто палку покажет, того и уважит.

Если бы все мы постигли до основания тайну внушаемости, если бы понимали ее сызмальства, как слово «мама», – человечество, может быть, стало бы сонмом богов.

Но печально и удивительно, что как раз внушаемость, самую могучую силу психики, самую явную, самую сокрушительную – осознавать труднее всего, и труднее всех – у себя. Само слово «внушаемость» – какое-то мимо скользящее, неубедительное, не внушительное, какое-то не воспринимаемое, как снежинка, тающая на лету…

Внушаемость и вера. Врата души

А ведь все просто, казалось бы: полное определение дают два легких слова – готовность верить. Их и в одно можно соединить: вероготовность. Вероспособность – расположенность верить, склонность, способность верить. Врата Души.

Увидь внушаемость, пойми и почувствуй в других и в себе – и вот можешь уже с ней что-то делать, уже психологически не беспомощен. Научишься обращаться, работать с внушаемостью – вот и защита тебе, и орудие труда, и оружие, опасное оружие.

Вероготовность, она же внушаемость, есть у каждого – как у каждого есть пупок.

Внушаемость и есть наш психологический пуп. Только не заросший, не закрытый наглухо, как телесный, а пожизненно открытый, с проходом вовнутрь. Пуповина души – многими тщательно защищаемая, бронируемая, у иных и прочно закупоренная, но тайный ход все равно остается… Пуповина нашего вечного вселенски-зародышевого состояния.

Доверчивость и внушаемость по сути одно, только на разных уровнях. Доверчивость – внушаемость сознания, внушаемость – доверчивость подсознания.

Внушаемость и детство

И это ясно как дважды два: прежде и более всего внушаемость – свойство детства, это, можно сказать, его душевное пищеварение.

Взглянем в глаза ребенка – да вот же она!.. Внушаемость ребенка открыта и ждет внушений, испрашивает, призывает, притягивает их, как распустившийся цветок насекомых.

Взрослые, сути не понимая, грубым инстинктом эту притягивающую открытость чувствуют и то и дело лезут с внушениями непрошенными: то учить начинают на ровном месте, подсказывать, как жить надо и как не надо, указывать, как нос вытирать; то хвалить принимаются, когда лучше бы помолчать, то ругать, когда на себя бы в самый раз поглядеть… Бомбовозы! Бомбят внушаемость без продыха.

И вот спозаранку образуется на детской душе защитная корка, сперва тоненькая, прозрачная, потом толще, плотнее… Внушаемость никуда не денется, но будет все менее доступной, все более скрытой. Время от времени душа будет проводить акции гражданского неповиновения – защиты внушаемости, возведения новых оборонительных бастионов. Внешне это выглядит как периоды упрямства, полосы истерик, приливы капризов…

Бывают и дети, у которых внушаемость с самого начала ограничена или почти закрыта. Таким ставят диагноз «аутизм», «синдром Аспергера», зачисляют в негативисты, в шизоиды, могут влепить и шизофрению. На самом деле внушаемость есть и у них, но узкая и своеобразная: чтобы пройти в ее врата, приходится потрудиться найти код доступа. Может быть, не слова, а музыка, может быть, пение, танец, рисование, особые жесты или интонации, присоединение к узкому интересу…

Внушение – это ведь не только приказ или просьба, не только побуждение что-то сделать, каким-то быть или не быть, не только воздействие с целью воздействия. Внушение происходит и через подражание, и через простое нахождение здесь и сейчас… Если что-то воспринимается – значит внушается, со знаком плюс или минус.

Внушаемость согласует ребенка с окружающим миром, делает его человеком своего времени, своей нации и своей культуры, своей религии и своей семьи, своего класса, своей улицы, своей стаи, компании, интернета, игр – всего своего, кроме…

Кроме себя самого.

Внушаемостью человек лишь начинается.

Всякому ли человеку, мастерски владея технологиями внушения, можно внушить что угодно?

– Многим, но не всякому и не всегда. Внушаемость людей очень различна, и количественно, и качественно – от человека к человеку – и переменчива у человека одного и того же. Много значат и возраст, и интеллект, и развитие личности, и характер, и жизненное положение, и социально-психологическая ситуация, и здоровье и настроение в данный момент, и погода… Если попасть в яблочко главного интереса, он же зависимость, – сразу попадаем и в область повышенной внушаемости. Это лучше других понимают мошенники. Практический психолог – тот, кто умеет определять состояние внушаемости данного человека в данный момент – и менять это состояние в нужную сторону, понимая предел возможного изменения. Вот такое простое определение.

Не очень простое… Чем можно объяснить, что на сеансах Кашпировского у немалого числа людей изменялось к лучшему состояние кожи, у некоторых рассасывались давние рубцы? Это ведь действительные факты?

– Действительные и неудивительные. Кашпировский показал на экране как личное достижение и сенсацию то, что психотерапевты, проводящие лечебные внушения, давным-давно тихо и спокойно наблюдают в своих кабинетах.

Кожа – экран настроения и состояния организма. На кожных болезнях всего нагляднее проявляется сила внушения, меняющего и психологический настрой, и внутреннюю среду, химию тела. Древняя практика сведения бородавок и струпьев магическими заговорами, исцеление тяжелых кожных поражений гипнозом, быстрое рассасывание рубцов – все это реальные и давние факты, и впечатляют именно потому, что видны воочию.

Если все это так, то можно ли внушением изменить внешность: убрать морщины, старого человека омолодить, вывести родимые пятна, зарастить лысину или, допустим, изменить форму носа?

– Кое-что сделать можно, особенно если человек, желающий изменений, верит в их возможность и верит своему доктору, верит всецело. Но есть границы физиологической необратимости. Не знаю ни одного случая, когда внушением, даже в глубоком гипнозе, удалось бы вырастить волосы на сияющей мужской лысине, убрать глубокие многолетние морщины у женщины или большие, ярко выраженные родимые пятна. А разгладить небольшие, относительно свежие морщинки, свести мелкие родинки, приостановить рост проплешины – да, иногда получается.

Знаю пару случаев, когда на совершенно облысевшей голове вырастали новые, молодые, густые волосы. В одном случае – самопроизвольно, в другом – после комбинированного лечения, включавшего в себя психотерапию, но без специальных внушений, направленных на рост волос. В обоих случаях это были женщины не старше сорока лет, и облысение, постигшее их, было связано с душевными потрясениями и болезнями, повлиявшими на гормональную сферу. Видимо, именно в таких случаях облысение обратимо.

Изменить форму носа?.. Видите ли, в зависимости от образа жизни и душевного состояния нос в каких-то пределах и сам меняет свою форму то пухнет, толстеет и обвисает, то подсыхает, подтягивается, делается тоньше, изящнее. Если это может происходить непроизвольно, то, стало быть, есть ресурс изменчивости, пространство возможных перемен – в разные стороны. Значит, и внушение, и самовнушение – может сработать.

Сглаз, порча, энергетический вампиризм… Многие люди верят в это, утверждают, что становятся жертвами таких воздействий. Что это? Суеверия, мифы, предрассудки? Или реальность, реальные воздействия? Внушение, самовнушение или что-то другое?

– Все вместе взятое: и суеверия – корень «вера», обратим внимание, – и внушения, и самовнушения. И мифы, и предрассудки – все та же вера: действующая и воздействующая психологическая реальность.

Да, встречаются люди, во время или после общения с которыми, кратковременного или длительного, другие люди начинают чувствовать себя хуже, могут начать болеть или вступают в полосу неудач… Давно уже стараюсь понять, что за люди и эти вот «портящие», вампирящие или подвергающие «сглазу» других, и сами те, кого «портят».

Мои наблюдения: «портящий» – человек обычный, каких полно, и понятия не имеющий, что кого-то там портит. Может быть эгоцентричным, нудным, недобрым, завистливым, бывает и злым – но не обязательно, чаще человек просто тусклый, безблагодатный, сам невезучий (или сама, обычнее это женщина), может чем-то болеть…

И тот (чаще – та), кого портят – тоже обычный человек, даже слишком обычный: некритично внушаемый по массовому образцу. Обнаруживает характерную для непросвещенного человека склонность искать причины своих невзгод вне себя, искать виноватых, искать врагов. Может отличаться повышенной подозрительностью, иногда доходящей до грани паранойи. Очень наивен. Среда, где все это происходит, обычно малоинтеллигентна: темное психологическое болото, трясина…

Как человеку впечатлительному и не подкованному психологически избежать воздействия отрицательных внушений, недобрых слов и злых глаз?

– Верить в силу добра, поддерживать и развивать эту силу в себе – и не только для себя. Быть положительно уверенным и внимательным. Быть трезвомыслящим сознательным оптимистом. Держаться в своем настрое, держать свой стержень. Не забывать о юморе…

Да, некоторые наши необъяснимые чувства, поступки и мысли, равно как и недомогания, заболевания – или наоборот, исцеления, перемены судьбы к лучшему – могут быть исполнением чьих-то внушений, замеченных или незамеченных, забытых. Отрицательное внушение может реализоваться, если пробьет подсознание. Но ведь реализуются и положительные, если мы усиливаемся их произвести, произнося, например, добрый тост или прочувствованное поздравление с днем рождения.

В своей психотерапевтической практике я множество раз наблюдал, как отсроченное внушение пробивает себе дорогу, не просто цепляясь за имеющиеся обстоятельства, но и создавая их.

Одной женщине, находившейся в состоянии тяжелой душевной боли на почве любовной травмы, сказал, введя ее в легкий гипнотический транс: «Через год вы встретите человека, с которым вам будет хорошо. Будет взаимная любовь. Человек этот будет, возможно, иностранцем… Сейчас вы об этом спокойно забудете, просто продолжите жить, но это произойдет, будьте уверены».

Сказал в некоем вдохновении и прозрении – сам верил в этот момент, что так будет, не понимая, почему, – и все так и получилось. О моем предсказательном внушении женщина больше не вспоминала.

Примерно через полгода ей попала в руки переводная книга какого-то финского писателя, книга понравилась. Заинтересовала Финляндия, съездила туда по туристской путевке, страна пришлась по душе, захотелось изучить финский язык.

Начала ходить в финский клуб и встретила там свою новую любовь… Обычный пример того, как Действующий Образ События, ДОС (мой рабочий термин), внедренный в подсознание, работает через принимаемые решения и поступки, через личные выборы, мотивы которых от самого человека могут быть скрыты.

Наверное, людям всегда были и будут нужны «внушатели»? Место колдуна занял психотерапевт-гипнотизер, место священника – психоаналитик… Кто дальше?

– Колдун, маг, чародей, гипнотизер… Фигуры эти еще действенны, не сброшены еще с доски истории, но время их сочтено, диапазон действия – поле примитивного сознания – при всех приливах и отливах суживается, как постепенно высыхающее море… Массовая психологическая осведомленность – не говорю «образованность», до нее еще далеко – неотвратимо делает свое дело и превращает этих товарищей в огородных пугал.

Священнослужители долго еще будут занимать свою социальную нишу, но психологическая значимость их для людей скудеет.

Научно-практическая психология сейчас на социальном подъеме, но придет время и для ее заката – время, еще далекое или кажущееся далеким, когда психологическая культура – позвольте мне пока не расшифровывать этот термин – переведет человеческое общение в новое качество.

Главная заповедь внушателя современного, цивилизованного: внушай незаметно. Внушение действует сильнее всего, когда не воспринимается как внушение. Огромная разница в эффективности прямой рекламы и косвенной – тому наглядный пример.

Может ли человек сам, с помощью образования и размышления, самонаблюдения и самовнушения разобраться в своем бессознательном, избавиться от неврозов и комплексов? Или для этого обязательна помощь психолога, психотерапевта, психоаналитика?

– Смотря какой человек, насколько он в состоянии объективно-отстраненно к себе отнестись. И смотря о каком уровне бессознательного идет речь. Есть в нас такие глубины, которые нам недоступны, будь сами мы хоть семижды психологами и докторами, – как недоступна для прямого самоуправления работа поджелудочной железы, костного мозга или сердечной мышцы. Резонно для помощи на таком уровне довериться добросовестному специалисту.

Но есть и такое бессознательное, которое можно, что называется, пощупать самому и подправить. Не черт в черном ящике, а наши взгляды и ценности, наши внутренние аксиомы, которые на поверку вовсе не наши, а чьи-то, нами усвоенные. Неосознанный выбор себя по чужим ценностям и оценкам, а отсюда и самоотчужденность, неуправляемость самочувствия – удел многих, психологов не исключая. Я от этого страдал годы и годы, покуда не начал критически разбираться в своих аксиомах и некоторые из них ставить к стенке… Поныне повторяю себе: «Не пользуйся общественной свалкой. Выбирай себя сам и чувствуй себя по-своему».

Как вам кажется, меняется ли мера внушаемости общества или она сохраняется примерно на одном уровне? Иногда создается впечатление, что эта внушаемость в определенные периоды повышается и доходит до пика, и тогда случается массовый транс, вдруг происходит какое-то пиршество сект (хотя Россия всегда была сектантской страной), экстрасенсов, манипуляторов.

– Изначальная, фоновая внушаемость общества – величина приблизительно постоянная. Если меняющаяся, то очень медленно, как смещение планетных материков… Но активация этого свойства, его выявление происходит в разные времена по-разному. Тоталитарный режим берет внушаемость за рога: массированное воздействие пропаганды, нагнетание страхов, эйфория достижений и псевдодостижений, огромный навал вранья, никаких других мнений не допускается…

Все это выявляет внушаемость общества максимально – примерно так, как сильное магнитное поле выявляет магнитные свойства железных опилок, выстраиваемых в одном направлении. Но накал внушаемости не может постоянно находиться на пике. Редко кто может всю жизнь орать «Хайль Гитлер!» или «Да здравствует товарищ Сталин!», для этого надо быть сумасшедшим. Завтра, послезавтра или через несколько лет придет другое состояние. Люди входят в гипнотический транс и выходят из него, хотя возможность войти снова всегда остается. Бывают цунами общественной внушаемости и бывают мелкие волны, всплески вроде кашпиромании или ряби вокруг психожулика Грабового.

Сейчас в России – эпоха относительно низкой внушаемости, но это не значит, что монстр снова не может восстать… В сталинскую эпоху монстра этого последовательно и неуклонно возбуждали несколько лет: череда процессов врагов народа, нагнетание концепции обострения классовой борьбы, эйфория успешных пятилеток, лавинообразное усиление культа вождя…

Вряд ли сейчас возможно буквальное повторение чего-то подобного: каналы информации и общения между людьми уже не могут так жестко контролироваться сверху. Но на другом уровне и в других масштабах чудовище тоталитаризма может вернуться. Почва для этого заложена и в природе людей, и в уровне массового развития. Между прекраснодушием интеллектуала и некритичностью дебила расстояние не столь велико, как кажется.

– Так что же такое сила внушения – добро или зло? Плохо это или хорошо, прекрасно или ужасно – уметь воздействовать на людей, управлять ими?

– Дилемма Великого Инквизитора: зло и добро пользуются одними и теми же входными воротами – внушаемостью, вероготовностью. Чтобы обмануть и использовать, чтобы уничтожить – человека требуется ввести в состояние некритичной внушаемости: охмурить, обольстить, «развести». Чтобы вылечить, чтобы выучить и развить, чтобы приобщить к истине, чтобы освободить, одухотворить, оживить – человека требуется… Тоже охмурить – только в другую сторону.

Может быть, лучше это благое внушение назвать как-то иначе? Например – очаровать?

– Согласен. За очарование многое дается в ответ, многое прощается. Взыскивается еще больше…

– Если не секрет, в чем секрет гипноза?

– В отсутствии секрета.

– Я вам не верю.

– Вы уже под гипнозом. Вы под гипнозом.

– Не надо… Пожалуйста. Ой. У меня прошла голова. Больше не болит. Ой, как хорошо.

– Вот видите. А я ничего не делал.

– А как же… Как это у вас получилось?..

– Ладно, скажу, так и быть. Главный секрет гипноза – в слове гипноз.

– Почему?

– Потому что это слово – гипнотизер. Как и все остальные…

Из беседы с молодой журналисткой в редакции одного молодежного еженедельника. Она так ничего и не поняла, эта красавица, но головная боль у нее прошла. А до того момента была довольно сильной, причину я видел, признаки были написаны на лице. Я и вправду не делал ничего, ну разве что подумать мельком успел: «а хорошо бы…». Не гипнотизировал, нет. Был спокоен и смотрел на нее чуть дольше обычного, с легкой иронией. Все сделала ее собственная наивность, ее внушаемость и самовнушаемость. Головную боль девушка сняла себе сама. Мой авторитет доктора-гипнотизера лишь помог ее подсознанию. И все, больше секретов никаких.

Действие магнита когда-то безмерно удивляло людей, внушало восторг и мистический ужас. Изумило и маленького Альберта Эйнштейна, почуявшего в компасной стрелке тайну мироздания. Нынче и рядовой школьник может понять, что магнит обнажает всеприродную суть: являет отпрепарированно вселенскую силу, соединяющую все на свете и заключенную в каждой частичке.

Нечто подобное должно произойти с отношением к феномену гипноза, к экстрасенсорике и всяческой эзотерике. Отношение к «феномену» должно смениться отношением к сути.

Когда человек моментально засыпает при взгляде или по слову; когда по мановению руки перестает ощущать боль, истекать кровью; когда выздоравливает от неизлечимой болезни – или, наоборот, умирает здоровым… Это производит слишком большое впечатление и самым естественным образом воспринимается как сверхъестественное.

И нет догадки. И до отупения трудно убедить всех этих пожизненно загипнотизированных, что таинственная, могучая сила – власть колдуна, экстрасенса, чудотворной иконы, гипнотизера и прочая – не извне действует, а изнутри – только изнутри тех, на ком являются чудеса.

Можно, вслед за Иисусом Христом, назвать эту силу верой – «по вере вашей да будет» – и тебе могут как бы поверить и как бы понять. Только вот дальше… Что дальше?..

Не раз замечал, как при моих попытках объяснить чудеса гипноза, только что мною продемонстрированные, всего лишь гипнабельностью, чудеса внушения – всего лишь внушаемостью, чудеса веры – всего лишь верой, не более, – люди как-то скучнеют. Перестают слышать. Восприятие гаснет в тот самый миг, когда, кажется, понимание так близко уже и вот-вот вспыхнет чудо беспрепятственного самопознания.

…Может быть, так и надо?.. Может быть, так инстинктом охраняется тайна, равновеликая тайне зачатия, тайне смерти, судьбы?.. Тот же приказ из глубины неисповедимой: не знать, не ведать, не сметь и помыслить, как тебя вбрасывали в этот мир и как будут выбрасывать…

Может быть, в этом – высшее милосердие?..

Что заставляет меня продолжать попытки раскрыть глаза столь упорно слепым?.. Если они поймут, как верят, – не разучатся ли вообще верить, не утратят ли вероспособность?.. Вполне возможно, как та сороконожка. Чем заменить веру, если не гармоническим интеллектом?.. Поди попробуй…

В отличие от законов и сил первоприродных, осознание сил Природы Второй – Психики (а может быть, как раз самой первой?..) – меняет их действие. Создает другие законы. Другую психику.

Осознав себя, прежним остаться нельзя.

Во всем виноват плинтус

Гипноз – слово, давно ставшее мифологемой. Крепко въелось в язык и массовое сознание, уже и обойтись без него трудновато. Если бы мы этого слова не знали, если бы его не было, его роль, наверное, играло бы старое «колдовство», или «чары». Наведение чар, заклинание, наговор… Или – из относительно новых – какое-нибудь кодирование, нейропрограммирование, зомбирование. Или – сейчас придумаю… Импульсирование. Как, ничего, пойдет? Сейчас как заимпульсирую, ка-а-ак импульсну!.. Или вот: плинтусация (автор термина – моя жена). Звучит, по-моему, классно. Опускание, пригибание к плинтусу и ниже – непременная фаза первоначальной гипнотизации в модификации господина Кашпировского. В зоне, в армии и в обезьяньих стаях действуют по такой же схеме: доминантная особь производит плинтусацию остальных. Коммунизм есть советская власть плюс плинтусация всей страны. Капитализм российского образца – власть постсоветская, денежно-мафиозная, плюс плинтусация. Все очень просто.

«Гипнос» – имя древнегреческого божества сна. Ничего это божество никому не внушало, никого не заколдовывало, не зомбировало, не охмуряло, не импульсировало, просто тихо и мирно усыпляло, и все. А стараниями людей превратилось в пугало и всех плинтусирует. Повезло!..

Верю-не верю

Я провел более двухсот массовых сеансов гипноза и несчитанное количество групповых и индивидуальных. Групповыми и индивидуальными только лечил (за исключением одной специальной экспериментальной группы). А главной целью сеансов массовых было психологическое обучение и просвещение. Исследование внушаемости в обществе и доведение результатов этого исследования до сознания как можно большего числа людей.

Убедился: разница между экспериментальным или лечебным гипнозом и жизненным, общественным – только в том, что на один мы с изумлением и ужасом взираем со стороны, веря или не веря глазам своим, аплодируем гипнотизеру или возмущаемся им, а в другом – участвуем, не ведая, что творится и что творим.

Массовые сеансы показывают крупным планом, как нами движет слепая вера и стадный инстинкт – бессознательное, принимаемое за сознание. Увы, оказалось, что эти демонстрации фокуса с разоблачением, показы с рассказом – что, почему и как – труд сизифов.

Все равно большинство видит только то, что хочет увидеть, верит только тому, чему верит загодя, и не верит тому, во что не верит заранее.

Помню одну даму с первого ряда, которая на моем массовом сеансе кричала «не верю!», когда я показывал на сцене гипнотическую анестезию: колол булавкой палец загипнотизированной, а та продолжала спать с открытыми глазами и улыбаться.

– Идите сюда, на сцену, попробуйте сами, – предложил я.

Дама испугалась, побледнела. Но, чуть помедлив, на сцену поднялась.

– Сначала я уколю булавкой вас. Не бойтесь, немножко…

– Ой! Больно!..

– А теперь точно так же уколю загипнотизированную… не реагирует. Видите разницу?

– Все равно не верю!

– Хорошо, я передаю вам контакт. Возьмите булавку и уколите сами.

Обращаясь к загипнотизированной:

– Вы продолжаете глубоко спать. Вы чувствуете легкое дуновение ветерка, руки чувствуют приятный ветерок…

Дама кольнула загипнотизированную булавкой в мизинец – раз, другой, кольнула еще раз, сильней, загипнотизированная никак не среагировала, продолжала блаженно улыбаться.

– Все равно не верю! – кричала дама навзрыд, покидая сцену. – Не верю!! Не верю!!!

О гипнабельности лошадей и их хозяев

…Бог мой, как же длинна всемирно-гипнотическая история и как коротка память человеческая.

Чуть более века тому назад знаменитый парижский профессор Шарко объявил самыми внушаемыми существами на свете истериков, а в сверхпревосходной степени – истеричек. Как самозабвенно они впадали в гипноз, как застывали и как засыпали, что только не выделывали по воле блистательного корифея. Демонстрировали и знаменитые «стигмы» – фигуры и надписи, возникающие на теле по мысленному приказанию, и телепатию, и видение насквозь… Охотно вылечивались, еще охотней заболевали опять, чтобы еще раз показаться великому чудотворцу и толпам благоговейных учеников. Как они все были в него влюблены!..

Наблюдения Шарко подтвердились, но лишь в пределах Франции. У немецких гипнотизеров с истеричками почему-то не клеилось, получались конфузы. У русских и вовсе наперекосяк: обострения, ухудшения и без того невыносимых характеров. Англичане пришли к выводу, что самые гипнабельные граждане – ни в коей мере не истерички, способные лишь на лживость и дешевую театральность, и не больные вовсе, а корыстнейшие притворы, – а вот кто, до глубокого сомнамбулизма: простодушные, грубые, здоровые, как лошади, фермеры, не говоря уж об их лошадях. Немцы и австрийцы получали фантастические результаты с молодыми солдатами; русские – с дореволюционными алкоголиками, но потом и алкаш наш пошел не тот…

Податливые как свежий воск и всегда неожиданные, иррациональные, предсказуемо-непредсказуемые, лучшие в мире французские истерички навсегда ушли в прошлое – ушли вместе с Шарко. Нынче тамошних расчетливых дам не загипнотизирует ни Кашпировский, ни хвостатый господин с рожками.

Как мы торопимся прописаться в Вечности, принимая искорки частичных уразумений за огни постижения…

Можно ли загипнотизировать человека против его воли?

– Смотря какого. Если личность достаточно развита, если человек зрел и уверен в себе, если видит и понимает, отдает себе отчет, что его гипнотизируют, – нет, конечно, нельзя, и при самой изощренной технике загипнотизировать не получится.

Если психика ближе к детской, если человек наивен, простодушен, доверчив, а особенно если не уверен в себе и верит, что «гипноз может все», или просто не понимает, что ему нечто внушается, что его гипнотизируют – да, внушение может подействовать, гипноз сработает. Со всеми последствиями.

Нота Бене: на массовых сеансах гипноза при стараниях «не поддаться» незрелые личности могут впадать в состояние небезопасного внутреннего конфликта. Если человек сопротивляется, но приписывает гипнозу магическую власть и не верит в себя, – подсознание может его подвести, и получится неприятное рассогласование между намерениями и самочувствием.

Человек может почувствовать, что не владеет своим сознанием – уплывают куда-то мысли, – что его не слушается собственное дыхание или сердце бьется как-то не так; ощутить себя обездвиженным или измененным, как это иногда бывает в просоночных состояниях. Ощущения такие могут сопровождаться чувством бессилия, ужаса, близости к сумасшествию…

Если такое случается, гипнотизер обязан сразу заметить происходящее и немедленно среагировать: привести человека в полное бодрствование – внушением освободить от внушения: вывести из гипноза. Энергично внушить ясность сознания и хорошее самочувствие. Иногда приходится прибегать и к массажу.

В вашей практике бывали подобные случаи?

– Да, дважды – когда только начинал серию массовых сеансов. Слава Богу, в обоих случаях все обошлось благополучно, – успел сделать что надо, внушить что надо, освободить, привести в бодрствование – и люди спокойно продолжали смотреть, как я гипнотизирую других. Учел свои ошибки – неточности в некоторых настраивающих формулировках – и больше подобное не повторялось.

Конец ознакомительного фрагмента.