Вы здесь

Коронный номер мистера Х. Глава 9 (Д. А. Донцова, 2016)

Глава 9

– Сюда! – закричала Варвара, размахивая руками. – Я у двери в кафе. Жду вас.

По правде говоря, я собирался сначала зайти в зоомагазин и не испытал ни одной положительной эмоции при виде крепкой фигуры в пуховике, но светское воспитание заставило меня наклеить на лицо приветливое выражение и сказать заведомую ложь:

– Рад встрече.

– Ой, здорово, думала, вы разозлились, что я перенесла свидание на вечер, – выпалила Варвара, – замерзла до соплей.

Я галантно пропустил даму в дверь. Даже если ваша спутница упоминает про сопли, она все равно остается женщиной, и нужно соблюдать приличия.

Гримаска счастливой обезьянки не покидала лица Косовой, пока она изучала меню и делала заказ. Наконец официантка отошла от столика, и я спросил:

– Что вы хотели мне рассказать?

Косова открыла огромный кожаный мешок, украшенный брелком в виде буквы «Д», и начала в нем рыться. Я терпеливо ждал, пока сей процесс завершится. Отлично знаю, что дамский ридикюль черная дыра, в которой вещи имеют обыкновение исчезать. Даже крохотный клатч может поглотить губную помаду, расческу, чего уж ждать от необъятной кошелки? Ну почему некоторые дамы приобретают столь уродливые и неудобные аксессуары?

– Вот он, – ликовала Варвара, вынимая телефон. – Смотрите, Иван Павлович, что это, по-вашему?

Я уставился на снимок.

– Какая-то крупинка, вроде рисинки… или… не пойму.

Косова увеличила снимок.

– А так?

– Это не рис, – пробормотал я. – К чему эта загадка? Объясните.

Косова убрала телефон.

– Знаете, как телеведущие работают? Иногда на экране видно, что у звезды что-то засунуто в ухо.

– Да, – кивнул я, – это связь с режиссером, тот диктует ведущему вопросы или другую информацию.

– Во-во, – подхватила Косова, – на снимке такая аппаратура.

– Она крохотная, – возразил я, – сразу выпадет. Телеустройство по размеру с фалангу мизинца, хотя, наверное, существуют разные модификации. Но такое маленькое устройство мгновенно потеряется.

– Нет, никуда оно не денется, потому что его внедряют под кожу, – округлила глаза Косова. – Это новейшая разработка, используется спецслужбами, устанавливается с помощью прибора, смахивающего на шприц. Микрофон вводят за мочку. Вот сюда! – Варя отогнула свое розовое ушко. – Гриша, эксперт, ничего об устройстве не знал, он его бы и не заметил, не прикажи я ему по вашей просьбе детально уши покойной изучить. Григорий о таких примочках только слышал, вживую ни разу не сталкивался. А вот эфэсбэшники о них могут знать. У вас там приятелей нет?

Я мгновенно вспомнил Максима Воронова и сказал:

– Нет. Был друг со связями, но он погиб[5].

– Жалко, – вздохнула моя собеседница. – Если узнаем, кто имплантировал аппаратуру, станет ясно, кому пришла в голову идея довести Светлану до суицида. Надо выяснить, на каком расстоянии прибамбас активен, где должен находиться преступник. Сидеть в кафе за соседним столиком? Или можно отъехать на километр?

Я налил из чайника темно-коричневый напиток в стаканы. Вот что имела в виду Варвара, говоря: «Эксперт нашел голос».

– Я хотела вам поскорее про феньку рассказать, поняла, что до утра изведусь, лучше вечером сообщить, – призналась Косова.

Я сделал глоток чая.

– Значит, Донелли не была сумасшедшей. Она на самом деле слышала чьи-то слова. Незадолго до того, как впервые в ее голове стали раздаваться призывы к самоубийству, Светлане приснился кошмар. Будто она спит, а в комнату проникает здоровенный мужик и делает ей укол за ухом. Прямо туда, куда вы недавно показали пальцем. Донелли испугалась, рассказала отцу. Генрих успокоил Свету, объяснил, что у людей случаются ночные кошмары, ее просто укусил комар.

– Сон был явью, – перебила меня Варвара. – Иван Павлович, помогите, пожалуйста.

– Всегда готов оказать услугу даме, но некоторые просьбы не могу выполнить, – осторожно заметил я, – не владею волшебной палочкой.

– Иногда лучше обладать самой феей и постоянно пользоваться ее магическими способностями, – усмехнулась Варвара. – Помогите мне справиться с этим делом.

– Неужели ваша начальница выделит деньги на частного детектива? – усомнился я. – Профессионалы не очень жалуют любителей.

– Насчет оплаты вы правы, – пригорюнилась Варя. – Может, будем сотрудничать на бартерной основе?

Мне стало смешно.

– Что вы предлагаете в обмен на мои услуги?

Косова прижала ладонь к груди:

– Себя.

– Спасибо, не надо, – вырвалось у меня.

Варвара заметно смутилась.

– В смысле предлагаю свои возможности. Я крохотный винтик в системе, но могу раздобыть информацию, к которой у вас нет доступа, например, личные сведения об интересующем вас человеке, вычислю владельца машины или телефона по номеру. Вам на такие поиски понадобится много времени, а мне пара минут. Предлагаю взаимовыгодный союз, а совсем не то, о чем вы подумали.

– Ничего плохого я не имел в виду, – начал оправдываться я, – вы действительно можете оказаться мне полезной, но я-то вам зачем?

Варвара легла грудью на стол.

– Нина, шеф моего отдела, сказала: «Смерть Донелли суицид, баба с глузду съехала и из окна сиганула». Я попыталась ее переубедить, мне показалось, что дело не такое уж простое. Но с шефиней спорить – как против ветра плевать. Над ней стоят два босса, один ее поддерживает, другой терпеть не может – спит и видит, как ее уволить. Я на службе недавно, мужики в отделе к Варе как к глупой канарейке относятся. Почему меня на суицид отправили? Потому что дело ясное, тупое, как пень, не карьерное. Неохота нашим мегапрофи с таким возиться, бумаги долго оформлять и в результате ничего не получить. Для такой работы девчонка-новичок есть. Настоящие герои сыска возьмут что поинтересней!

Варя выпрямилась и стала собирать со скатерти крошки.

– Угон детской коляски из подъезда, кража кошелька у пенсионерки, разбитое окно квартиры на первом этаже… Вот дела, которые мне поручали. Все с блеском раскрыты. Коляску спер вечно пьяный сосед, ее на водку обменял. Бабка портмоне в собственной квартире нашла, стекло случайно расколошматили дети. Круто, да? Теперь вот суицид доверили.

– Похоже, Светлану до самоубийства довели, – подсказал я.

Варвара кивнула:

– Но никто об этом не догадывается. Я специально сегодня с Ниной при всех поругалась, довела ее до истерики, сказав: «Чувствую, что Донелли сбросили». Нинка заорала: «У эксперта другое мнение, она сама прыгнула. Оформляй самоубийство. Заткнулась и делай, как я велю». И отвалила в аэропорт. Пока язвы нет, я хочу доказать, что Светлану убили, и боссу, который Нинку терпеть не может, свой отчет предъявить. Он обрадуется, это ему на руку, можно Нину вон послать. Трифонова всем подчиненным сказала, будто в командировку летит, но я знаю: она соврала. Выпросила у начальника, который к ней хорошо относится, отпуск на недельку, с мужем в теплые края рванула. Некогда ей было с каким-то летуном разбираться, решила…

– Ясно, дальше можно не продолжать, – остановил я вдохновенную речь Косовой. – Нина получит выговор, вас похвалят, но ваша жизнь лучше не станет. Не стоит конфликтовать с непосредственным начальством. Шеф, который на горе, далеко, а маленький босс рядом, он может сделать вашу жизнь невыносимой.

Варвара прищурилась.

– Нинку весной провожают на пенсию, поэтому она бесится. На ее место сядет Виктор. Если я сейчас себя проявлю, меня повысят. В противном случае смерть Донелли сочтут суицидом, убийца останется на свободе. Разве это честно по отношению к Светлане?

– Нет, – признал я.

– Вы перед ней виноваты, – пошла в атаку Косова.

– В чем? – удивился я. – Едва знаком был с Донелли.

– Она вам прямо говорила, что ее хотят убить, а вы приняли Свету за психованную, – напомнила собеседница. – Если бы поверили, она могла бы остаться в живых.

Я вспомнил бледное лицо Светланы, покрытое красными пятнами, узкую ладонь, которой она стучала по уху, и сказал:

– Вы правы. Не следовало отпускать женщину, которая показалась мне психически нестабильной. Я допустил преступный промах.

Варвара стукнула кулаком по столу.

– Ну так давайте вместе найдем мерзавца, который пел ей в уши.

– Хорошо, – после недолгого размышления согласился я, – мне, право, очень не по себе, чувствую вину перед Донелли.

– Если человек умирает странной смертью, то первыми под подозрение попадают его родственники, – изрекла старую истину Косова.

– Верно, – согласился я.

Варвара достала из сумки айпад.

– Кое-что я успела наскрести. Светлана дочь Генриха Генриховича Донелли и Анфисы Семеновны Заварской. Пара разошлась давно, дети остались с отцом. Мать от них официально отказалась.

– Стойте, – удивился я, – Светлана заявила, что женщина, подарившая ей жизнь, скончалась вскоре после рождения дочери от какой-то тяжелой болезни. Ей об этом рассказал отец, когда девочка стала его расспрашивать, куда подевалась мать.

– Отец придумал сказку, чтобы не травмировать ребенка, – предположила Варвара, – неприятно знать, что вылупилась от кукушки. Светлана могла, став взрослой, начать искать мать. Генриху это было не нужно, и он соврал доченьке. Нет, Анфиса Семеновна жива, она москвичка, прописана в доме на проспекте Мира. Надо бы с ней поболтать. Как считаете? Иван Павлович, вы с убийствами сталкивались?

– Случалось, – кивнул я, – занимаюсь частным сыском много лет, меня хорошо натаскала Элеонора, у которой я служил секретарем.

– Тогда быть вам в нашей паре главным, – предложила Варвара. – Я до сих пор лишь поисками детских колясок занималась. Задора через край, а опыта нет, буду пристяжной лошадью.

Я улыбнулся.

– Хорошо. Давайте начнем с классических вопросов. Почему кто-то решил довести Светлану до самоубийства? Зачем было нужно, чтобы она спрыгнула с большой высоты? Каков мотив? Ненависть? Ревность? Месть? Огромное наследство?

– Сомневаюсь, что у дочери Донелли были большие деньги, – отвергла одну версию Варвара. – Откуда им у нее взяться? Она была ассистенткой отца, солидного дохода не имела. Родственников у нее, кроме брата и отца, нет.

– А мать? – напомнил я.

Косова показала пальцем на экран своего айпада.

– Анфиса не в юные годы детей родила, подгнившим персиком уже была. Генрих Донелли моложе жены на пять лет всего, но, наверное, он бабу любил, раз захотел от нее наследников.

Я не стал спорить с Варварой, хотя хорошо знаю, что подчас дети появляются на свет безо всякого желания со стороны родителей.

– Сначала родился Анри, потом Светлана, – продолжала тем временем Косова, – Анфиса быстро размножаться начала. Госпожа Заварская официально отказалась от родительских прав, когда дочери исполнилось два года, а сыну пять. Еще пикантный штрих. Брак Заварской и Донелли зарегистрирован незадолго до развода. Глупо как-то.

– Такое случается, – кивнул я. – Пара живет гражданским браком, один партнер, чаще всего мужчина, не горит желанием брать на себя ответственность за семью, отказывается ставить штамп в паспорте. Но случается, что женщина не хочет вешать на себя ярмо брака. Возможно, Анфиса из их числа. Генрих настоял на оформлении отношений, но ничего хорошего из этого не вышло, жене надоели пеленки-кастрюли, и она ушла. Мать-кукушка не такая уж редкость.

– Донелли остался один с двумя детьми, – продолжала Варвара. – После бегства супруги он решил завести бизнес.

– Понятно почему, – кивнул я. – Артисты зарабатывают концертами, часто ездят на гастроли, но, когда у тебя двое малышей на руках, не станешь надолго покидать дом. Маленькие дети – большие расходы.

– Ну это вы перегнули палку, – улыбнулась Варвара, – со школьниками траты намного круче.