7
Правое запястье Иницы было приковано железными наручниками к креслу помощника пилота «Кночи». «Я не могу допустить, чтобы ты сбежала от меня в таком месте, как Дьенья», – заявил Кранит. И вот она сидела, подтянув колени к животу, в кабине чудно́го корабля-полумесяца и пялилась из окна на космолеты, пришвартованные по соседству и служившие складами запчастей. Нурденмаркское солнце зашло; на высоком потолке и на полу, под молочными стеклами из бронепластика, пульсировал свет бесчисленных люминесцентных ламп.
Чем отчаяннее Иница старалась не думать о Гланисе, тем хуже ей это удавалось. Мысли ходили по кругу, перед внутренним взором вставали одни и те же картины, прокручивались одни и те же воспоминания. Последние ясные мгновения, когда они штопором неслись вниз, адский жар, когда шлюпка нырнула в атмосферу. Ручищи Кранита, сжимающие ее изо всех сил. Гланис, скорчившийся возле пилотского кресла, его мрачный взгляд, устремленный на нее, – пока тряска не стала такой сильной, что она перестала различать даже его силуэт.
А затем – пустота.
Когда она очнулась, Кранит нес ее по тесным улочкам того самого города в Марках, о котором раньше она только слышала. Так вот она какая, Нурденмарка. В воспоминаниях Иницы каждая деталь была отравлена горечью потери и поражения – грязные лица мужчин и женщин на улицах, ветхие лачуги из кирпича-сырца, вонь сточных канав и вездесущий шум космопорта.
Иницу не отпускало чувство, будто она до сих пор находится в свободном падении, будто она так и осталась в несущемся к земле суденышке. Шлюпка развалилась у самой поверхности, объяснил ей Кранит. Он-де и сам не все помнит. Гланиса, наверное, выбросило раньше, среди обломков он его не нашел. Инице и Краниту повезло, что переднюю часть кабины залило противопожарной пеной. Она преградила путь огню и смягчила удар.
– Ты убил его! – кричала Иница оружейнику. – Ты с самого начала хотел от него избавиться!
– Если бы не я, его бы давным-давно казнили паладины. Зачем мне теперь его убивать?
– Он сорвал твои планы.
– Не сорвал, а просто немного все усложнил. По правде говоря, в этой дыре я был бы рад любому союзнику, который умеет обращаться с бластером.
– Почему же ты не дашь бластер мне?
– Ага, чтобы ты пальнула мне в спину?
– Не беспокойся, я хочу в этот момент смотреть тебе в глаза.
– Парень был что надо. Смелый. Но его больше с нами нет. И нам обоим нужно исчезнуть с Нурденмарки, прежде чем кто-нибудь пронюхает, кто ты такая. И что тебя ищут паладины.
Краниту понадобился день, чтобы приобрести корабль-полумесяц. И еще полтора дня спустя она сидела в кабине и ждала, когда ремонтники подлатают самые серьезные неисправности «Кночи»: что-то с закрылками и с главным генератором. По зашифрованному каналу Кранит связался с Вирикааном, и денежный вопрос был решен в считаные минуты. Еще одного корабля с Вирикаана пришлось бы слишком долго ждать, поэтому путешествие на «Кночи» было сочтено оптимальным вариантом. Барон Тантор, похоже, ждет не дождется, когда Иница окажется в его скрюченных подагрой лапах. И что толку спрашивать, куда делось то отвращение, которое Кранит якобы питал к свадьбам по принуждению.
Орден, вне всякого сомнения, дышал им в спину. Автопилот шлюпки запрограммирован лететь в ближайший космопорт. Паладины Сетембры наверняка давно уже определили местонахождение обломков и вовсю искали беглецов в Дьенье. Вскоре кто-нибудь да вспомнит исполина с бородой, заплетенной в косички, и девушку с гладкой кожей. Копательницы и трактирные девки выглядят иначе.
Инице невыносима была мысль покинуть Нурденмарку, так и не выяснив судьбу Гланиса. Она в сотый раз обдумывала, как выбраться отсюда и вернуться на место крушения: может, хоть какие-то следы удастся найти. Она страдала, представляя себе, что он лежит где-то тяжелораненый и тщетно ждет ее помощи.
Как только Кранит оставит ее без присмотра, она сбежит. Наручники волновали ее меньше всего. Но ей не удастся просто так пройти мимо четырех охранников, которых нанял Кранит. Он не скрывал, что считает их теми еще вояками, но, вероятно, надеялся, что их бластеры и изрезанные шрамами лица отпугнут по крайней мере продавцов корабля, если те вдруг возжелают, присвоив деньги, получить обратно и товар.
Нужно было дождаться подходящего момента. Момента, когда охрана отвлечется.
– Как только окончательно стемнеет, мы улетим, – сказал Кранит и сплюнул табачный сок в миску возле пилотского кресла. – На ремонт уйдет еще пара часов, не больше.
Он сидел на коленях перед приборной панелью и орудовал в ее раскуроченном нутре разномастными гаечными ключами, словно это комбайн для уборки свеклы, а не корабль, который разгоняется почти до скорости света. Трудился он молча, лицо было напряженное и сосредоточенное. В бороде, на косичках, сверкали капли пота. Это было не похоже на него: передоверить черт знает кому охрану корабля и самозабвенно заняться починкой. Скорее всего, он включил все защитные системы, которые жрут немыслимое количество энергии и перегружают и без того неисправный генератор.
– Кого ты боишься, в конце концов? – осведомилась она. – Ведьм? Других охотников за головами? Мясного баркаса по соседству?
Он пробурчал себе что-то под нос – извечная его манера отвечать на вопросы.
– Это и моя жизнь, знаешь ли, – сказала она.
Он сердитым движением выдернул руку из кишок корабля и взял другой ключ.
– Я просто соблюдаю осторожность.
– Половина Дьеньи нас видела. Это ты называешь осторожностью?
– Уж лучше пусть они найдут нас здесь и мы их прикончим, чем будем бегать от них до самого Вирикаана. Путь займет четыре дня, даже если мы эту колымагу разгоним до упора, и за столько времени они десять раз успеют натравить на нас перехватчики.
Она расхохоталась.
– Ты же не всерьез мечтаешь о том, чтобы сюда явилась ведьма?
– Почему нет? Надеюсь, успею прикончить ее из бортовой пушки.
– Ты, похоже, не сильно-то доверяешь своим четырем дружкам у трапа.
– Они могут отпугнуть разве что местных головорезов. Против паладинов у них нет ни единого шанса, а против ведьмы… – он не договорил. – Пора нам отсюда исчезнуть.
– Гланис стоил бы десятерых таких.
Только теперь он посмотрел на нее.
– В сотый раз повторяю: я его и пальцем не тронул. Он пропал.
– Ты мог бы его поискать.
– Где? Облазить пол-Нурденмарки и собрать его по кусочкам?
Она знала, что он грубит специально, лишь бы она наконец отстала. Ну уж нет, этого одолжения она ему не сделает.
– Сколько времени ты его действительно искал?
– Достаточно долго.
– Ну да, – презрительно отозвалась она. – Конечно.
Он отбросил гаечный ключ и положил перепачканную маслом руку на подлокотник ее кресла.
– Открой-ка мне страшную тайну. Куда вы собирались? Мир вроде этого не для изящной баронессы.
– Какое тебе дело?
– После крушения я вытащил тебя из-под обломков в полубессознательном состоянии. Ты бредила и все повторяла одни и те же два слова. Два имени. Одно из них – Гланис. А второе…
Она недолго выдержала его взгляд – отвела глаза, уставилась в окно.
– Ной, – сказал он.
Он знает, пронеслось у нее в голове. Но она ответила твердо:
– Понятия не имею, кто это такой.
Он стремительно поднялся, схватил ее за подбородок и повернул ее голову так, чтобы видеть лицо.
– Не прикидывайся дурочкой, это ниже твоего достоинства.
– Я клянусь, что не знаю никого с таким…
Она не договорила – Кранит вдруг отскочил прочь. Лишь миг спустя она сообразила: он заметил что-то снаружи. Торопливо перегнувшись через приборную панель, он вгляделся вниз через окно кабины. На мясной баркас, пришвартованный по соседству, полдня грузили клетки с пленниками, но вот уже несколько часов как все затихло.
– В чем дело? – спросила она.
Пальцы Кранита застучали по клавиатуре, и на мониторе замелькали изображения с камер, установленных снаружи под разными углами. Рядом с кораблем никого не было.
Ни паладинов. Ни ведьм.
Ни четырех охранников.
Выругавшись, Кранит схватил бластер.
– Сиди здесь и не шевелись.
Она демонстративно подняла руку, звякнув цепью.
Он буравил ее взглядом. Глаза у него были цвета ржавчины.
– Без глупостей, поняла? Ты наверняка напридумывала их уже целую кучу, но поверь мне, ничего у тебя не выйдет, – он сделал пару шагов и остановился на пороге: кабина пилотов на «Кночи» была едва ли больше, чем на шлюпке. – Если со мной случится беда и кто-нибудь захватит корабль, не пытайся обороняться. Плевать, кто – не надо геройствовать! Тогда, может, и уцелеешь.
С этими словами он ушел, оставив ее наедине со своей омерзительной плевательницей.