3
Катя Вайс волновалась, но не очень. А вот директор почти два часа был в трансе. Он тупо стоял перед тумбой и смотрел на стеклянный колпак, под которым краснел бархат с круглой вмятиной от короны.
Сначала Катюша пыталась расшевелить шефа словами. Типа – плюйте на все и берегите свое здоровье! Ничего, мол, страшного, что корона пропала – главное, что голова цела.
Слова на Мамлеева не действовали… Девушка начала трогать директора. Потом стала щекотать и обнимать.
Наконец она протиснулась между ним и тумбой, своим лицом заслоняя пустоту стеклянного футляра.
Его глаза оттаяли, когда он посмотрел снизу вверх и там увидел ее лик… Мужик сразу раскис, уткнулся в девичью грудь и заплакал.
Именно в этот интимный момент в парадный зал музея ворвался Муромцев со своей бригадой.
Вместе с ним сыщиков было четверо, включая оперработницу женского пола Ирину Багрову… При первой встрече Муромцев решил, что она похожа на рыжую Багиру. Правда, масть не совсем точная – на самом деле рыжинка в волосах Ирины Романовны была чуть заметна. А вот что-то от пантеры у нее действительно было. Гибкость тела, мягкость походки, а еще кошачья хитрость и полнейшее самодурство… Я, мол, дикая пантера и гуляю сама по себе!
Еще в бригаде был Лев Кузькин – сорокапятилетний опер, проходивший под кличкой Зубр. Очень даже похож – такой же напор и широта взглядов.
Четвертый – криминалист по фамилии Хилькевич… Кто не знает, так это чисто белорусская фамилия!
Охрану в каминный зал не пустили. Эти коротко стриженные ребята оставались в холле, даже не зная, что за их спинами совершилась кража века…
Вадик Хилькевич начал действовать первым. Он бродил по залу и в подозрительных местах размахивал огромной мягкой кистью, опыляя поверхности и выявляя отпечатки.
Лев Кузькин сразу увлек научную сотрудницу Вайс в дальний угол. Он усадил девицу на низкий пуфик, навис над ней, как зубр над клевером и начал допрос.
Почти одновременно капитан Багрова утащила директора в другой угол… Все правильно! Так и договаривались, что при возможности мальчики допрашивают девочек и наоборот.
Муромцев сразу понял, что от этих допросов не будет никакого толка. Оба скажут, что вчера вечером корона была, а сегодня пришли – а ее и нет! Просто кошмар и тихий ужас… Это так, но допрашивать эту парочку все равно надо. Вдруг что-нибудь и припомнят…
Павел имел свою методику следствия. Он начинал осмотр без спешки и паники, спокойно раскачивая свое воображение и представляя картинку преступления – как оно было на самом деле…
Вот у основания тумбы торчат провода, которые элементарно перекусаны. А это значит, что хреновая была сигнализация, если от кусачек она не сработала, а отключилась.
Тумба сделана из толстой фанеры и только на первый взгляд имеет неприступный вид… Вот здесь панель отогнули фомкой, просунули руку и изъяли царский головной убор.
Паша слишком сильно дернул за фанерку – она отлетела, а он сам завалился на спину, произнося невнятные междометия.
Но все оказалось не зря – на внутренней стороне оторванной панели виднелись яркие и сочные отпечатки. И не пальчиков, а целых ладоней.
– Подойди ко мне, Вадик! Вот, какие мы ловкие…Зафиксируй вот эту пятерню.
– Прелесть, какая ручка… Свеженький отпечаток, но осыпается на глазах. Это пыль какая-то… Точно, шеф – это зола. Это обычная печная сажа.
– Именно так, господин криминалист! Все просто, как в мыльной опере. Злодеи проникли сюда через трубу. Если заглянуть в тот камин, то в центре будет висеть веревка… Пусть понятые посмотрят.
Делая такие заявления, Муромцев очень рисковал. А вдруг бы преступники забрали веревку с собой – и померк авторитет мудрого сыщика.
Понятых долго искать не пришлось – кроме Катерины и директора других гражданских лиц в зале не было.
Семену с его ростом было весьма удобно снизу заглянуть в жерло камина… Он и заглянул. А Вайс стояла рядом и держала любимого начальника, который постоянно выгибался, менял позы и выпячивал зад… Наконец он вылез, стряхнул с лысины лохмотья сажи и подтвердил:
– Точно! Висит там веревка. Прямо по центру трубы.
– А какая веревка?
– Толстая и грязная. Даже не веревка, а канат с узлами?
– Вроде пожарного шланга?
– Нет, потоньше. Средненький канат… Как два пальца.
Полковник Потемкин приехал к завершению разбора полетов. Он не опоздал, но и не пришел слишком рано – не надо мешать специалистам.
По довольным лицам Петр Петрович понял, что кое-какие результаты есть… На всякий случай начальник увел всех подальше от входной двери. Этим он подчеркнул секретность мероприятия – никто не должен знать о пропаже короны.
Пусть заграница думает, что в России нет воровства! Нет и точка!
Муромцев доложил обстановку, но как-то вяло… Злодеи влезли через трубу, перекусили сигнальный провод, вскрыли фомкой тумбу, взяли ценную вещь и ушли на крышу… Ясно, как украли, но неизвестно кто.
– Так вот вы и установите преступников! Ты, Муромцев, не останавливайся на половине дороги. Ищи и не ленись! Лень – мать всех пороков!
– Этим и занимаемся, товарищ полковник. Изо всех сил ищем.
– Значит плохо ищите, раз пока не нашли… Сверху прошло указание – найти быстро. И чтоб никто об этом не знал. У нас в России ничего не пропадает…
– А если голландцы захотят свои цацки посмотреть? Начнем мы им лапшу вешать, и они сразу все поймут. Получится, как в той мыльной опере.
– Ты, Муромцев, не умничай. Здесь работают спецы не глупей тебя… Сегодня утром эти придворные летели из Питера в Москву. Так их по метеоусловиям загнали на Южный Урал. Сейчас им организуют охоту с оленями, потом рыбалку с самогоном, а в конце баню с бабами.
Скромный полковник взглянул на Катю с Ириной и покраснел.
– Я имел ввиду, что пьянство – мать всех пороков! Иностранцы будут заняты этим безобразием всю неделю… А вам, господин директор и мадам Вайс, вам придется посидеть под домашним арестом. В каком адресе – это вопрос. Тут головой думать надо… Вы где живете, Екатерина?
– В общежитии МГУ.
– А вы, господин Мамлеев?
– У меня хорошая квартира на Фрунзенской набережной.
– Жена есть?
– Нет.
– А дети.
– Откуда им взяться?
– Так вот, директор – забирайте свою сотрудницу и сидите в квартире тихо! Сидите до тех пор, пока все не рассосется.
При таком повороте событий Муромцев и Хилькевич переглянулись и понимающе улыбнулись. А простоватый Кузькин ехидно захихикал… И только рыжая Багира попыталась разрулить обстановку.
– Я думаю, товарищ полковник, что это не совсем верно. Нас учили, что нельзя свидетелей в одну камеру сажать… Тем более, что Екатерина может быть против.
– Нет! Я согласна… Мы с Семеном Петровичем недавно знакомы, но с ним так легко находить общий язык. А я готовлю очень вкусно. И шить умею, и вообще…
Уже в машине директор вдруг вспомнил об очень важном моменте.
– Товарищ Муромцев, а у меня в сейфе есть точная копия этой короны. Из стекляшек сделана, но на первый взгляд не отличить… Может быть ее положить на тумбу под колпак?
– Не надо! А вот с собой мы эту вещицу возьмем. Надо хорошо знать, что за штуку мы ищем… Значит, будет у нас теперь бутафорская корона. Совсем, как в той мыльной опере!