Глава 4
Преодолевая сомнения
День близился к полудню, солнце светило в высокие окна холла первого этажа, золотило наполированный до блеска паркет и делало старое, мрачное здание уютнее. Смех, топот ног и доносящиеся со всех сторон шуточки могли создать иллюзию благополучия, но Георгий Романович чувствовал себя неуверенно и скованно, хоть и пытался держаться естественно. Это место не вызывало у него ни единой положительной эмоции. Казалось, что и солнечный свет, и смех, и показной уют – лишь ширма, которая должна отвлечь его от страшного монстра, засевшего где-то в глубине запутанных коридоров. Что это за монстр и где именно он прячется, Георгий Романович не знал, но был уверен – рано или поздно его отыщет. Он это обещал и не собирался нарушать данное слово. С лицеем имени Катурина у него было связано слишком много личного.
Он не так представлял это место – более зловещим и мрачным, что ли? Уютные коридоры, современный ремонт и беззаботные подростки сбивали с толку, заставляли расслабиться и допустить, что лицей ничем не отличается от ряда ему подобных, а папка документов и сведений, собранных за последние несколько лет и сохраненных в компьютере, – не более чем хроника людских домыслов, не имеющих ничего общего с реальностью.
Георгий Романович выдохнул, постарался пока не думать о цели, которая привела его сюда, и настроился на рабочий лад. Сейчас стоило беспокоиться не о монстрах, затаившихся в лицее, а о предстоящей встрече с помощницей директора. Она должна ввести его в курс дела и рассказать немного больше о новом рабочем месте. Высокую, с небрежно сколотыми огненно-рыжими волосами Елену Владленовну мужчина встретил в коридоре недалеко от столовой.
– Добрый день! – поприветствовала она нового преподавателя и жестом пригласила к себе в кабинет. – Присаживайтесь. Как хорошо, что я вас поймала! У вас ведь не стоят сегодня занятия?
– Рад знакомству, – доброжелательно и открыто улыбнулся мужчина, занимая предложенный стул. – Если вы мне их не поставили, то нет, не стоят.
– Ну и хорошо, у вас должен быть хотя бы день отдыха перед началом работы. – Елена Владленовна надела на нос очки в тонкой золотой оправе, для придания солидности, как про себя заключил Георгий Романович. Ярлычки меню на рабочем столе женщина все равно изучала поверх узких стекол. – Перед тем, как вы приступите, мне бы хотелось вам задать пару дежурных вопросов, – заметила она, просмотрев только что открытый документ. – Я тут листала ваше резюме и была приятно впечатлена. С таким послужным списком вы могли бы работать где угодно, почему же выбрали нас?
– Лицей имени Катурина хорош, он готовит цвет нашей нации. Разве этого мало? – приподнял бровь Георгий Романович, улыбнувшись уголком губы.
– Мы далеко от центра. В глуши. К сожалению, этот факт отпугивает многих специалистов. – Елена Владленовна не была настроена верить общим, ничего не значащим фразам.
– Меня не отпугивает. Я не любитель городской суеты. К тому же здесь учился мой племянник. Достаточно давно, правда… – Мужчина нахмурился, и у его губ пролегла складка.
– Да? – За вежливой улыбкой Елены Владленовны мелькнула неясная настороженность. – И кто же? Возможно, я его помню.
– Сейчас уже не важно, – вздохнул Георгий Романович. – Он, в отличие от многих, увы, не стал выдающимся деятелем. Видимо, моя сестра переоценила его способности, когда всеми силами пыталась пристроить в престижное учебное заведение. Он так и недоучился. Ушел после второго курса. Домой вернулся сам не свой и через какое-то время связался с дурной компанией. Он не дожил и до восемнадцатилетия… Наркотики.
– Печальная история. К счастью, к нам идут учиться лучшие, и подобные неприятности с нашими студентами случаются крайне редко. У нас жесткие условия отбора, и мы отказываем очень многим, так как стараемся свести на нет подобные случаи. Учиться сложно, и не все справляются с программой.
– Да, я в курсе, что у вас достаточно большой отсев.
– Да, конечно, но выбывших не так много, как может показаться, и, думаю, у них все нормально. Мы не можем контролировать их жизнь, но интересуемся дальнейшей судьбой своих бывших учеников. К нам часто обращаются с благодарностью родители. Те, кто у нас числился неуспевающими, в других учебных заведениях часто показывают замечательные результаты. А значит, наша цель – качественное образование – достигнута в полном объеме. Поймите, мы не ставим цель выгнать кого-то специально, но такова жизнь. Выживает и добивается успеха лучший. Здоровая конкурентная борьба повышает результат.
– Думаю, что вы правы, но детей все равно жаль, – согласился Георгий Романович и, когда Елена Владленовна заметно расслабилась, неожиданно спросил:
– А та девочка?
– Какая девочка? – насторожилась помощница директора. Ничего не значащий разговор с новым членом коллектива начал тяготить. То, что предполагалось как вводная беседа перед началом работы, неожиданно переросло в нечто, больше похожее на допрос.
– Я слышал, совсем недавно у вас произошла трагедия. Девочка потеряла сознание на занятиях.
– У нас совсем недавно гигантская змея откусила голову вашему предшественнику, который оказался чересчур беспечен! – всплеснула руками Елена Владленовна. – Тварь не поймали до сих пор! На этом фоне переутомление слишком усердной ученицы не выглядит трагедией. Девочка очень уж ответственно (никогда не думала, что скажу нечто подобное) относилась к учебе, в результате заработала себе нервный срыв, и родители поступили мудро, забрав документы. Мы сказали, что если будет желание, то без проблем восстановим Машу в следующем году.
– Надеюсь, с девочкой все нормально? – взволнованно поинтересовался мужчина.
– Насколько мне известно, да. А почему вы спрашиваете? – уточнила Елена Владленовна.
– Да так… – Георгий Романович поднялся. – Обычное праздное любопытство А сейчас, простите, думаю, мне стоит немного осмотреться. Боюсь потеряться в ваших запутанных коридорах.
– Да-да, не смею вас задерживать, – кивнула помощница директора и, едва только за новым преподавателем закрылась дверь, схватилась за телефонную трубку.
Сегодняшний день пролетел на удивление быстро, я даже не успела устать. То ли просто начала привыкать к интенсивному ритму обучения. Многие предметы благодаря хорошим преподавателям давались мне лучше, чем в школе. Некоторые я успела полюбить, а на некоторых, как, например, на «медитации», вообще с наслаждением валяла дурака. Я не понимала, почему эти занятия так не любит Ксюха. Почти за два часа я успевала отдохнуть, расслабиться, а иногда и даже вздремнуть – красота, да и только. «Наша задача – подзарядить батарейку», – каждый раз говорил нам Денис Сергеевич, и я правда выходила с его занятий, испытывая прилив сил, с ощущением, что готова свернуть горы. Зато Ксюха до вечера ползала, словно сонная муха. Наша группа разделилась пятьдесят на пятьдесят. Одна половина с удовольствием ходила на занятия медитацией и набиралась там сил на целый день, а другая тихо проклинала Дениса Сергеевича с его методиками и потом до вечера мучилась головной болью.
Правда, пару раз и я испытала нечто похожее. Это случалось тогда, когда нам ставили занятия вместе со старшекурсниками. Бывало подобное нечасто и в целом не портило впечатления от предмета.
А совсем недавно я обнаружила, что спустя определенное время, проведенное за медитацией, мне начинают мерещиться странные вещи – например, похожие на щупальца нити, опутывающие комнату. Эти нити тянулись от одного ученика к другому, переплетались и образовывали своеобразную паутину. Я пыталась понять, у всех ли они есть, но скоро запуталась в переплетениях и плюнула. Главное, что у меня они имелись. Сначала нити были чуть толще паутинки и жили своей жизнью: медленно ползли по залу, присасываясь то к одному ученику, то к другому. Когда нить соприкасалась с чужим телом, я начинала испытывать прилив сил. Первоначально я воспринимала происходящее как сон, поэтому не испугалась и скоро смогла сама выбирать себе жертву. От кого-то получалось взять много энергии, а от кого-то нет, нить словно натыкалась на стену. Тонкие, едва заметные паутинки к концу первого занятия превратились в подобия бельевых веревок.
Почему в некоторых случаях нити натыкаются на стену, я поняла позже, когда Денис Сергеевич рассказывал нам про энергетических вампиров и способы защиты от них. Мы учились ставить защитные купола и щиты. Они не позволяли нитям подобраться к телу.
Я ни с кем не делилась тем, что видела на парах Дениса Сергеевича, потому что сама не понимала природу происходящего. Не хотелось выглядеть в глазах сокурсников сумасшедшей. Поэтому я молчала и ждала новых занятий, которые, возможно, помогут разобраться, что к чему.
– Ты сегодня еще более задумчивая, чем обычно, – покачав головой, заметила Ксюха после того, как я проигнорировала несколько ее вопросов.
– А? – Я слышала голос подруги, но слова воспринимала с трудом, голова была занята другими мыслями.
– Да что с тобой! Ты весь день ходишь, глупо улыбаешься и находишься где-то не здесь. Не хочешь поделиться?
– Не-а, – отозвалась я и, чтобы отказ не прозвучал грубо, обезоруживающе улыбнулась.
Впрочем, соседка уже неплохо меня знала, поэтому не обиделась. Она смирилась с тем, что я не из тех, кто выворачивается наизнанку перед друзьями и знакомыми. Личные радости и проблемы я предпочитала держать при себе и была благодарна Ксюхе за то, что та, несмотря на снедающее изнутри любопытство, не пытается вытянуть из меня секреты силой.
После пар мы зашли в столовую. Снова получился поздний обед, плавно перетекающий в ужин. С утра мы обычно спали до последнего и перед первой парой привыкли не завтракать. Кофе шли пить около двенадцати дня, в большой перерыв между занятиями, а нормально поесть собирались уже ближе к вечеру, после учебы. Сначала мне этот график не очень нравился, но потом я к нему приспособилась. Перед сном есть уже не хотелось, я только иногда выпивала в комнате стакан кефира.
Эти ежедневные посиделки в столовой стали нашей доброй традицией и были тем, что делало нас с Ксюхой подругами. После я обычно шла в библиотеку и потом тайком в спортзал, а соседка – в танцевальную студию и на посиделки к Яну и компании, наши пути расходились. Зачастую перекинуться парой слов получалось уже только утром.
– Ты опять сегодня отправишься грызть гранит науки? – сварливо поинтересовалась подружка, осторожно дуя на горячий, только что налитый чай.
– Нет. – Я отрицательно мотнула головой. – Не думаю, наверное, сделаю перерыв. Устала каждый вечер дышать библиотечной пылью.
– Неужели! – изумилась подруга, от удивления сделала слишком большой глоток и сдержанно выругалась, обжегшись. Потом отдышалась и продолжила меня расспрашивать: – Может быть, ты пойдешь дальше в разрушении традиций и соизволишь сегодня прогуляться со мной? Мы сейчас собираемся в холле второго этажа, там прикольные диванчики и больше свободного места. Когда не шумим, нас даже после отбоя не прогоняют.
– Неужели? – удивилась я. – И что вас заставило сменить место дислокации?
– Комната у мальчишек маленькая, а народу всегда набивается много! А потом, Влад последнее время нервничает.
– Из-за чего?
– Не знаю, – нахмурилась Ксюха. – Ян сказал, что ему нужно больше личного пространства. На кровати в одиночестве поваляться, книжку почитать, музыку послушать – короче, отдохнуть от общества. А нам-то что? Мы можем сидеть и в другом месте. Сначала думали, в коридоре долго не пообщаешься, но пока все обходится без эксцессов.
– Неужели вас и правда не прогоняют?
– Ага, один раз даже Елена засекла, но лишь пригрозила всех разогнать, если хоть одного не будет на первой паре, и на этом дело закончилось. Она состроила суровую физиономию и отправилась по этажам дальше – пугать загулявших лицеистов. Пошли со мной! Будет весело, там часто бывает Олег, он все про тебя спрашивает… А если ты вдруг переживаешь по поводу Вероники и Влада, то они вовсе не каждый день приходят.
– Не сегодня. – Я точно знала, что Влада вечером не будет в холле второго этажа, он в это время должен ждать меня в спортзале. Правда, Ксюхе об этом знать не нужно, да и сама я не решила окончательно, идти или нет. Именно поэтому весь день была такая задумчивая и неразговорчивая – никак не могла определиться, хочу ли каждый вечер видеться с Владом или это будет слишком тяжело для меня.
– Ну и как хочешь, – надулась подружка, потратившая уйму энергии на бесполезные разговоры, а я почувствовала себя предательницей.
– Я пойду с тобой завтра. Хорошо? – слова дались с трудом, но радость, вспыхнувшая в глазах Ксюхи, того стоила. – Только если я почувствую себя неуютно, то сразу же уйду. Ладно?
– Все будет отлично! – отмахнулась моя соседка и тотчас же повеселела. По дороге в комнату она увлеченно рассказывала, какой интересный народ собирается вечерами, а я улыбалась, кивала и думала о своем.
Сердце колотилось в предвкушении вечера. Я обманывала себя, пытаясь убедить, что размышляю над словами Влада. На самом же деле я приняла его предложение в тот же миг, когда парень открыл рот. Все остальное время взывала к голосу разума и пыталась себя уговорить не приближаться к Владу ни под каким предлогом. Но так и не смогла с собой справиться. В спортзал собиралась с особой тщательностью. Накрасилась водостойкой тушью, надела узкий белый топик и любимые розовые спортивные штаны, даже косу заплела не обычную, а французскую. Глупо было притворяться, будто я не хочу ему понравиться. По крайней мере, перед собой.
Но, кроме простого желания быть ближе к Владу, я понимала: он действительно способен научить меня чему-то стоящему. Одиночные занятия приносили скорее самоуспокоение, нежели пользу. А потом, если я буду видеть Влада в неформальной обстановке, возможно, получится уговорить его спуститься в подземелья, чтобы изучить их получше. Мне нужно было найти выход наружу, тогда при возможности я смогу им воспользоваться.
Если какая-то часть моей души и надеялась на то, что тренировка с Владом перерастет в романтическое свидание, то эти чаяния не сбылись. Молодой человек был настроен исключительно на рабочий лад. Так сильно я не выматывалась, пожалуй, никогда.
– Неужели ты устала? – с усмешкой поинтересовался Влад через полчаса моих мучений. За это время я успела возненавидеть беговую дорожку и велотренажер. Дыхание сбивалось, каждый вздох давался с трудом, легкие болели, а мой тренер, словно специально, наращивал темп. Я то и дело поглядывала на свою предательски молчащую руку: сегодня покалываний почему-то не было. «Ну, где же ты, моя дополнительная батарейка энерджайзер?» – мысленно взмолилась я и сама себе ответила: «Видимо, села».
– Ты же хотел меня учить защищаться! – простонала я. – Вместо этого я выполняю кучу бессмысленных и очень утомительных действий.
– Первое правило в любом боевом искусстве знаешь какое?
– Какое? – Мне было не до шуток или угадываний.
– Если на тебя напали – беги! Только усвоив этот прием, можно переходить к освоению следующего. А с бегом у тебя, прямо скажем, не очень. Так что побежали, Златовласка! Быстрей, быстрей!
Я ничего не ответила, лишь, сжав зубы, снова встала на беговую дорожку. Очень хотелось пойти по пути наименьшего сопротивления и начать стонать. Я знала, что, если буду давить на жалость, Влад в конце концов сдастся и прекратит мучения, но гордость не позволяла показать слабость. И так он считает меня неженкой.
К моему счастью, Влад сам велел остановиться, как раз в тот момент, когда я отчаялась и готова была признать поражение.
– Передохни, – скомандовал он. – Теперь, когда ты размялась, можно приступить непосредственно к тренировкам.
– Я не могу! – вырвалось против воли, и Влад понимающе хмыкнул.
– Сегодня у нас теоретическое занятие. Должна же ты знать, чему я собираюсь тебя обучить.
– Я думала, ты…
– Просто побуду для тебя живой грушей? – очень точно угадал парень, и я засмущалась. – Нет, так дело не пойдет. Это неинтересно и малоэффективно.
– Ну хорошо, но сразу говорю, я плохо обучаема. – Дыхание выровнялось, и мне захотелось закрыть глаза. В мышцах ощущалась приятная усталость, и, как ни печально было в этом признаваться, мне нравилось сидеть с Владом в полутемном, тихом спортзале и слушать завораживающий, низкий голос. Можно было даже не поворачивать голову в сторону собеседника, я и так наизусть знала каждую черточку его лица.
– Ты хорошо обучаемая, – возразил он. – А потом, ведь ты не ставишь перед собой цель достичь нереальных спортивных высот.
– Да нет, просто хочется чем-то заняться для себя. Ксюха зовет танцевать, но это не мое. Я не очень хорошо двигаюсь под музыку.
– Я тоже не люблю танцевать, – признался Влад. – Мастер танца у нас Ян.
– Но ты великолепно двигаешься! – не согласилась я.
– Я не сказал, что не умею, просто не люблю. Я люблю Калари Паятту.
– Что это вообще такое? – Название мне сразу не понравилось, но я знала, что Влад хороший рассказчик, и поэтому готова была его слушать бесконечно, даже про Калари Паятту. Любое, самое обыденное повествование в его устах превращалось в захватывающую историю.
– Калари Паятту – это древнеиндийское боевое учение. Оно считается прародителем всех боевых искусств. Истоками, на которых базируется все искусство ближнего боя.
– Смотрю, ты помешан на Индии, – сделала я себе еще одну пометочку. Не верилось, что такие странные совпадения случайны.
– Вовсе нет, просто я предпочитаю оригиналы, а не подделки или слабые попытки повторить нечто, когда-либо созданное. Все началось с Калари Паятту, поэтому логично приступить к изучению боевых методик именно с этого направления.
– Никогда не слышала о нем, – подозрительно отозвалась я. – Ты сказал, что почти всю свою жизнь провел здесь, в лицее. Где ты умудрился освоить такое редкое искусство боя?
– Отец никогда не скупился на мое образование. У меня были лучшие учителя. Я даже какое-то время жил в Индии, на территории храма, там я узнал очень много об этом направлении. Индия – духовное сердце нашей земли, там сильны традиции философии, йоги, различных духовных практик. Поэтому Калари Паятту развивает не только физическое тело, но и дух. Считается, что создателем этого боевого искусства был сам бог Шива, он передал умение одному из учеников – Парашураме, и тот стал первым учителем Калари Паятту. Обучение всем традиционным боевым искусствам всегда происходит под строгим наблюдением учителя: от простого к сложному. Лучше так, как будем учиться мы с тобой – тет-а-тет. Познание Калари Паятту – процесс индивидуальный, духовный и практически интимный. Постигать это искусство в толпе нельзя. Техника Калари Паятту родилась из наблюдения за самыми грозными индийскими хищниками – коброй, слоном, буйволом, боевым петухом, львом и тигром.
– Мы будем изучать все эти техники?
– Сначала ты освоишь четыре основных комплекса садхакам – упражнений. День за днем ты будешь повторять упражнения и укрепишь все мышцы тела, и только потом, когда дойдешь до стадии сидхи, то есть обретешь нужную концентрацию, выберешь наиболее близкое тебе направление.
– Но это же очень долго! – возмутилась я, подозревая, что сидхи не достигну никогда. Я сдамся раньше.
– Тренировка силы воли – это один из этапов. Верю, у тебя все получится. А теперь давай еще один заходик на беговой дорожке, и, так и быть, я тебя отпущу.
– Почему ты помогаешь мне и занимаешься со мной? Зачем? – Я все же не выдержала и задала давно волнующий вопрос.
– Возможно, мне просто с тобой интересно…
– А как же Вероника?
– При чем тут Вероника? – напрягся Влад. – Разве мы не можем быть просто друзьями?
– Не знаю, – нахмурилась я. Слова парня заставили заныть слегка затянувшиеся раны. – Может быть, и сможем.
– Вот и хорошо, а сейчас мне пора.
– К Веронике?
– Именно.
Я, невесело хмыкнув, повернулась к ненавистной беговой дорожке и уже хотела сказать: «Всего хорошего», когда Влад вдруг неожиданно спросил низким, изменившимся голосом:
– Скажи, ты ведь скучаешь по крыше?
– Ничуть, – соврала я и, довольная, что последнее слово осталось за мной, включила щадящую скорость и воткнула в уши наушники.