Глава 3
Свежий ветер нёс фрегат к намеченной цели, приближая окончание похода. Дальнейшее плаванье протекало спокойно: – штормы не тревожили корабль, и не мучил бездействием и скукой штиль. Команда занималась будничной работой, несла вахту, драила палубу, чинила снасти и такелаж, чистила оружие.
Сам Корбо целыми днями занятый делами с трепетом ожидал вечера, когда он сможет вернуться в каюту и увидеть Эстель. Пирату и аристократке было не скучно вместе, и оставшись вдвоём они никак не могут наговориться. Испанка оказалась исключительно любопытной: – то ей хотелось разглядеть в подзорную трубу звезды, и он вновь показывал девушке созвездия. То пыталась узнать, что он всё время записывает в журнал и Тэо подробно рассказывал, чем занималась команда. То сеньориту заинтересует странный измерительный прибор, и капитан самозабвенно брался объяснять, как им пользоваться, а когда девушке удалось определить и рассчитать место положения корабля, её радости не было предела. Тэо показывал книги из своей библиотеки, и они обсуждали понравившиеся произведения и стихи. Так же увлекательно было разглядывать всю землю, скромно разместившуюся на одном столе подробной географической картой. Эстель увлечённо искала знакомые места и удивлялась, как это люди решились переплыть такой огромный океан, а вдруг за ним никакой земли не оказалось? Капитан рассказывал истории, связанные с тем или иным городом или местом, показывал торговые пути и маршрут, которым Колумб впервые прошёл до Америки, и испанка слушала моряка затаив дыхание. Тэо был прекрасным рассказчиком, и Эстель, поражаясь его кругозором, умом и исключительной памятью, всё больше восхищалась мужчиной. Неожиданно она поняла никогда ранее, ей не приходилось общаться с настолько грамотным и знающим человеком, и девушка совсем перестала вспоминать о своём женихе, её мысли так же, как ранее корабль всецело захватил пират. Совершенно не задумываясь о будущем, Эстель просто ощущала себя счастливой, и это счастье заполнив сознание, не оставило в её душе места для аристократической гордости, и та, забившись в самые дальние уголки сердца, не тревожила сеньориту своими строгими нравоучениями и язвительными упрёками.
Капитан тоже перестал изводить себя сомнениями: – не слишком ли он сильно привязался к пленнице. Поначалу Корбо пытался сопротивляться своему влечению, но потом решил не бороться, а наслаждаться тем, что послало ему проведение. Пирату было легко это сделать, он давно научился жить «здесь» и «сейчас», поскольку никогда не знал наверняка, а наступит ли вообще для него это «завтра». И когда после ночи наполненной нежностью и страстью Эстель засыпала у него плече, мужчина чувствовал себя бесконечно везучим. Обнимая одной рукой девушку и прикрывая второй её маленькую ладошку, покоящуюся на его широкой груди, Тэо улыбался, прислушиваясь к ровному дыханию сеньориты и ему было так хорошо и спокойно, как никогда ранее. Даже в детстве он не чувствовал себя настолько умиротворённо блаженным.
Но увлечённый своим чувством, Корбо не подозревал, насколько оно становится явным для всех. Несмотря на то, что, поднимаясь на мостик он старательно принимал грозный вид и, как ему казалось, строго общался с командой, глаза предательски выдавали его. Они светились счастьем, а сам Тэо порой не замечал, как мечтательная улыбка касалась его губ, когда он вспоминал о девушке. Капитан сделался мягче и более терпимым к ошибкам парней, небольшие неурядицы не раздражали его, а явные огрехи некоторых членов команды не выводили из себя. Такое изменение в поведении вожака не осталось незамеченным среди пиратов.
Оказывается, людям гораздо проще посочувствовать чужой беде и помочь в горе, чем искренне от души, просто по-дружески порадоваться счастью ближнего своего… И вот по кораблю крадучись пополз ропот. Матросы горячо делились друг с другом рассказами о необычном поведении капитана. Сначала тихо и украдкой, затем разговоры захватили небольшие группки и постепенно переросли в целые собрания.
Коренастый, невысокий и рано облысевший пират по имени Понс усердствовал больше других. Старательно нашёптывая желчные высказывания, он исподволь подталкивал морских разбойников к недовольству. Понс был другом Хьюго, и, как и тот давно точил зуб на Корбо. Отменный канонир на пару с бывшим квартмейстером негодовали из-за необходимости подчиняться выскочке мальчишке. Хьюго всегда сам мечтал получить власть на корабле, а Понс надеялся сделаться при товарище его правой рукой.
Но Корбо был удачливым капитаном и завистникам оставалось, стиснув зубы терпеть его, пока Хьюго не выдержав, неожиданно не полез на рожон. После своего тренировочного поединка, квартмейстер уверился в превосходстве над Корбо и не хотел больше ждать, потому и спровоцировал его. Надеясь убить капитана Хьюго надеялся, доказать, что он лучший на корабле, а потому достоин стать предводителем пиратов. За свою самонадеянность Хьюго поплатился жизнью, но теперь Понс почуял, настал его час расквитаться с выскочкой. С удивлением заметив, насколько капитан потерял осторожность увлёкшись девчонкой, Понс решил сыграть на этой слабости мужчины и потихоньку добавляя сомнения в отчаянные головы головорезов, разлагал их неустойчивые, авантюрные души ядовитыми разговорами. Стойких сторонников у плешивого разбойника было не много. Из команды его поддерживало человек шесть, вечно обиженных и как им казалось, недооценённые капитаном, и завистник старательно склонял на свою сторону всё новых людей.
И вот когда небольшая группа флибустьеров собралась на баке, желая передохнуть, Понс вкрадчиво завёл разговор о неподобающем поведении капитана. Эта тема уже несколько дней будоражила команду и сразу нашла поддержку у моряков. Все соглашались – Корбо ведёт себя крайне странно.
– Вчера я драил палубу и не заметил, как он подошёл, – рассказывал Санчес. – Я чуть не сбил капитана шваброй и забрызгал его грязной водой… И что вы думаете? Он даже не выругался! А только усмехнувшись сказал, что надо быть осторожнее, – изумлённо доложил полу индеец. – Ещё бы извинился предо мной! – фыркнул он.
– Ну, а я уснул под утро на вахте, прямо стоя за штурвалом, – виновато признался Большой Джо. – Корбо вышел с проверкой и заметил. Отругал как щенка и отправил спать, а сам, выправил курс, – прогудел здоровяк.
– Это что! – перебил его Нихель. – Я забрёл в трюм и честно признаюсь стащил там бутылочку вина из запасов, что мы прихватили с адмиральского галеона. Сижу, потягиваю и не заметил, как солнце через бутылку нагревает дерево настила. Доски уже начали дымиться, когда это заметил капитан. Я думал мне пришёл конец, и он назначит сорок ударов палками, а он, вылив бутылку на тлеющую палубу, выкинул её за борт, конечно, врезал мне хорошую зуботычину, и в наказание отправил откачивать воду из трюма, – удивлённо выкатил глаза негр.
– Да, не ладное твориться с нашим капитаном, – соглашались пираты, – Совсем размяк.
Неподалёку от бака Форест с двумя матросами чинил запасной парус.
– И чем вы недовольны? – проворчал моряк, – Капитан относится к вам, как к людям, с пониманием… А, вы? Чему ты удивляешься Санчес? Ты работал, а он неожиданно подошёл. Почему он должен ругаться на тебя? Сам виноват. А ты Джо? Всем известно насколько тяжело стоять под утро и какой это позор заснуть на вахте. Вместо того чтобы отлупить тебя, как ты того заслуживал, капитан отпустил тебя раз уж сам проснулся, тем более до смены вахты остались считанные минуты. А ты недоволен? Спасибо лучше бы сказал! А тебе, Нихель, надо ноги капитану целовать, а не возмущаться. Согласить быть трюмной крысой лучше, чем получить сорок палок или протащиться под килем2, – фыркнул мастер парусов.
– Не понимаешь ты Форест, – вмешался Понс, – Так глядишь, он и вовсе обабится, как тогда с ним идти в бой?
– Корбо никогда не подводил нас в сражении, – горячо возразил Жюлиан.
– Это было раньше, – не унимался плешивый. – А теперь он возомнил себя знатный вельможей. Вон дружбу завёл с графьями, – намекнул флибустьер на Оделона, – Жюлиан у него на побегушках, – кивнул завистник в сторону стюарда, рассчитывая дополнительно бросить тень на преданного парня и намекнуть почему тот защищает Корбо. – А его каюта? Где это видано, чтобы пират жил в такой каюте?
– Ладно болтать, – ответил маленький Джо. – У нашего капитана каюта была не хуже, – с некоторой гордостью в голосе заявил он.
– Поэтому вашему капитану наш Хьюго голову и снёс, – вступил в разговор Паскаль – дружок Понса.
– Вот только твоему Хьюго голову снёс Корбо, – проворчал Ланс.
– Да изменился наш капитан… – задумчиво вздохнул Нихель.
Все замолчали, мужчины догадывались о причине перемены главаря, но никто не решался озвучить своё предположение вслух, но тут раздался бас большого Джо:
– Я же говорил! Она русалка… – пробубнил здоровяк, и все посмотрели на пирата, который по своей простоте, наконец, произнёс известную причину.
– Он хотел продать девчонку за двести тысяч ливров, а как он передумает? – засомневался Понс. – Я, что тащусь в этот долбаный Алжир для того, чтобы по пять раз на дню смотреть на задницы мусульман, когда они славят своего аллаха?
– Так не смотри раз не нравиться, – фыркнул Ланс. – Или наоборот, тебя привлекают мужские задницы, раз ты о них так беспокоишься? – съязвил первый помощник и мужчины заржали.
Зло взглянув на пирата Понс, готовый вскочить и затеять драку, пригрозил:
– Попридержи язык Ланс, не посмотрю, что ты первый помощник!
– Нет, Понс прав! – решил вернуть разговор в нужное русло Паскаль, – Если капитан не возьмёт за девчонку выкуп, на какие деньги мы будем гулять в порту? Пока он нежится со своей русалкой, нам только и останется, как облизываться на местных шлюх? Тогда вы сами залюбуетесь мусульманскими задницами, – кинул в команду перцу пират.
Морские разбойники недовольно насупились, хотя понимали, первопричиной их посещения Алжира были вовсе не пленницы, к тому же никто не заставлял парней спускать всё заработанное в Англии.
– Не болтай, – одёрнул его Форест. – Капитан дал слово её отцу и отдаст девушку, как только тот принесёт деньги.
– А если не принесёт? – не унимался Понс. – Ты уверен, что тогда Корбо выставит девчонку на рынке? Капитан не давал её никому из нас. И из-за неё он убил Хьюго, – возмутился плешивый.
Форест молчал, честно говоря, он не был уверен, что капитан согласиться продать девушку, как простую рабыню. Он видел, как Корбо относится к ней.
– Вот видишь, – обрадовался Понс, воспользовавшись заминкой мастера парусов, – надо потребовать, чтобы капитан сделал выбор. Пусть либо откажется от неё, либо снимает капитанский перстень, – предложил он.
– Вон что тебя беспокоит, Понс! – усмехнулся Ланс, – Надеешься, стать капитаном? – догадался он.
– Не делайте глупости! – обратился мастер парусов к пиратам. – Лучшего капитана нам не найти. Ну и что из того, что он увлечён девушкой? Кто из вас отказался бы получить такой приз? – посмотрел Форест на мужчин, и те засопев неловко потупились, никто не мог отрицать очевидного. – Корбо здоровый, полный сил мужчина, чего вы хотите от него? Пусть потешиться раз есть такая возможность, – увещевал старик пиратов.
– Только русалка стала ему дороже команды! – решил подлить яда плешивый, – Пусть докажет, что девчонка не взяла над ним верх и отдаст её нам.
– Тебе я вижу, твоя голова не дорога? – строго посмотрел на него Форест, – Лучше вспомни своего дружка.
– Вот именно, Хьюго требовал девчонку на одну ночь, а Корбо убил его. Но капитан не имеет права противиться решению команды, – стоял на своём Понс, – Пусть выбирает – Русалка или корабль. По-моему, справедливо! Пусть докажет, что не позволяет женщине вертеть собой. Отдаст её и всё в порядке. Он остаётся капитаном.
Вечером, собравшись в кубрике, парни долго и горячо обсуждали предложение подстрекателя.
– Зря вы это затеяли, – недовольно ворчал Форест, – Добром всё это не закончится… Понс, не баламуть людей! – без особой надежды на то, что его послушают, говорил мастер над парусами, – Какого чёрта вам надо? – обратился он к заговорщикам. – А если Корбо не согласится отдать вам девушку? Кстати я думаю, он не отдаст её, – уверено предположил он, – Кого вы собираетесь выбрать в капитаны? – нахмурившись, поинтересовался мудрый пожилой пират.
Услышав закономерный вопрос, парни забеспокоились, действительно вдруг Корбо заартачится, и что тогда? Его авторитет оставался высоким среди моряков. По большому счёту никто кроме дружков Понса не помышлял о смене капитана. В разбойниках просто проснулся неосознанный мужской эгоизм: – они не хотели делить своего вожака с женщиной. До этого момента никто и не думал о девушке, никому в голову не приходило потребовать её у Корбо. Всех устраивало положение вещей. Но Понс умудрился разбудить в флибустьерах болезненную ревность, и команде, словно капризным детям, манипулирующим родителями, захотелось показать капитану свою власть над ним.
– Не откажется он от капитанского перстня, из-за русалки! – уверено заявил боцман, – Ни из-за одной девчонки не откажется! – убеждал он себя и друзей.
Понс и его подельники переглянулись: – всё идёт по плану. Капитану выдвинут требования и ему придётся делать выбор. Позже импульсивное решение пиратского сборища заговорщики довели до остальных членов команды. Нельзя сказать, чтобы такая идея понравилась всем. Новые члены команды все были однозначно против, они не видели причин высказывать недовольство Корбо. Ланс тоже категорически не желал поддерживать решение бунтовщиков, и Жюлиан возмущался, так же, как и Форест.
– Оставьте капитана в покое, – пытался достучаться до разума парней Жюлиан. – Скоро порт, миледи сойдёт на берег, мы получим деньги и всё будет как прежде, – уверял он.
Но сторонники Понса накручивали команду, убеждая заставить капитана сделать выбор – отказаться от девушки и доказать свою стойкость.
– Неужели Понс тебе так приглянулась русалка, что ты таким способом решил заполучить её хотя бы на час? – не понимая настойчивости канонира возмущался Ланс.
На самом деле пленница Понса волновала меньше всего. По большому счёту, девушки плешивого пирата уже давно не интересовали. Будучи совершенно не разборчивым в связях, и не брезгуя ни кем, потрёпанный ловелас, как-то подцепил нехорошую болезнь. Кто из подруг оказался повинен в такой напасти выяснить так и не удалось, но Понс, каждый раз, когда ему необходимо было сходить «до ветру» страшно мучился. Один лекарь сумел облегчить страдания распутника, но вместе с болезнью пират избавился и от мужской силы. Но Понс, как и все остальные, продолжал посещать бордели, заставляя девиц себя ублажать, и по понятным причинам, устав от безрезультатного труда женщины выходили от него изнеможёнными. Пират выдавал усталость девиц за своё геройство и сильно злился, если, какая из них начинала заявлять обратное, при этом половой инвалид обвинял в своей неудаче саму даму. Чувствуя свою ущербность в подобном плане, Понс ненавидел всех женщин вместе взятых, как, впрочем, и мужчин которых, подобная беда не коснулась, а потому Корбо его просто бесил. Капитан имел всё то, о чём мечтал завистник и что было недоступно ему. Плешивый пират страстно желал подняться и теперь в отсутствие Хьюго, считал себя главным претендентом на место капитана, а поскольку единственной его страстью остались деньги и власть, жажда взять реванш, завладела сердцем Понса прочно засев в нём занозой.
Команда продолжала спорить. Кто-то вспоминал недавние «странности» капитана, которые Понс умело выдавал за слабость, некоторые предлагали так же как Жюлиан и Форест дождаться прибытия в порт, и уже тогда делать выводы и принимать решения. «Там будет видно: – нарушит капитан пиратский закон или нет» – говорили они. Но Понс и его приятели не хотели ждать, понимая, второй такой случай им вряд ли представится. Используя всё своё красноречие и хитрость, подельники, старательно очерняли Корбо, и играя на слабостях моряков, сумели заполнить сомнением души пиратов и убедить команду надавить на капитана. В конце концов, предложение Понса показалось флибустьерам справедливым:
– Пусть Корбо докажет, что Русалка для него ничего не значит! И дело с концом! – постановило пиратское собрание и решило отправить к капитану делегацию, которая должна будет поговорить и донести до него решение команды. Но неожиданно возник вопрос о кандидатурах переговорщиков. Никому особо не хотелось лично бросать вызов главарю, и моряки никак не могли найти желающих, отправиться к капитану, чтобы выразить ему недовольство.
Немного подождав, Понс сам вызвался на роль парламентёра и два его приятеля Паскаль и Марин согласились его сопровождать. Наконец договорившись, головорезы разошлись отдыхать. Но Понс с друзьями не торопились отправляться ко сну, а уединившись, решили обсудить свои действия, чтобы лучше подготовиться к предстоящей встрече. Плешивый задумался, если Корбо отдаст Русалку, то весь его план рухнет: – мальчишка так и останется вожаком, а его авторитет только окрепнет. Сам Понс, если бы перед ним стоял подобный выбор, ни за что бы не променял власть, на женщину, а потому завистник был склонен думать, что капитан не станет рисковать своим положением ради девчонки. Поскольку плешивый разбойник мечтал сам встать во главе корабля, он предложил Паскалю и Марину просто убить Корбо, а команде сообщить, что они вынуждены были защищаться, от взбесившегося капитана, который услышав ультиматум, напал на них. Подельники неожиданно засомневались, предложение казалось слишком опасным:
– Он убил самого Хьюго, – нахмурился Паскаль.
– Хьюго был один, а нас трое! И неужели ты собираешься вызывать Корбо на поединок? – засмеялся Понс, – Нападём на него, когда он этого не ожидает и всё! А перед этим можете ещё поразвлечься с его девкой, пусть полюбуется прежде чем умереть, – зло добавил он.
Немного поразмыслив, заговорщики согласились. В случае успеха, они тоже могли претендовать на более высокие должности и соответственно на более привлекательную долю при дележе добычи. Каждый из проходимцев побоялся бы выступить против капитана один на один, но всадить нож в спину, им казалось вполне выполнимой задачей, тем более, когда жертва не ожидает этого.
Утром, после завтрака, команда собралась на шкафуте3. Капитан ещё не выходил на палубу, и моряки с нетерпением поглядывали на дверь его каюты. Но в планы Понса не входило разговаривать с вожаком при всех, тогда ему не удастся избавиться от Корбо, и делегация поспешно направилась в каюту. Понс, Паскаль и Марин скрылись за дверью, а пираты, оставшись на палубе, с напряжением ожидали возвращения парламентёров. Ланс с мостика бросал злые взгляды на команду, а Жюлиан и Форест, неодобрительно хмурились.
Увлечённый девушкой, Корбо находился в приподнятом настроении, и не заподозрил подвоха, когда еду в каюту принёс не Жюлиан, а Марин. Понс не пустил Жюлиана к главарю, побоявшись, что парень может предупредить Корбо о готовящемся заговоре и спутать его планы. Пират лукаво сообщил, что стюард задержался на камбузе, и попросил его об услуге, а капитан не придал этому значения. Не замечая сгустившихся над ним чёрных туч, Тэо, наслаждался жизнью и готов был расцеловать весь мир. Мужчину переполняло светлое чувство, и он не ожидал подлости от команды, которую спровоцировал злобный завистник.
Капитан и Эстель заканчивали завтракать. Очистив апельсин, Корбо предложил его девушке и в этот момент на пороге появились заговорщики. Тэо удивлённо взглянул на незваных гостей, не понимая, зачем ввалилась эта троица, он через пару минут уже собирался выйти на палубу, а проходимцы, оказавшись в каюте с удовлетворением отметили, что Корбо не вооружён, а его палаш вальяжно покоится на письменном столе.
– Понс, что-то случилось? – озабочено поинтересовался капитан.
Плешивый пират не торопясь прошёл вглубь комнаты, а его приятели остановились у входа.
– Корбо нам нужно поговорить с тобой, – проговорил Понс, приближаясь к столу, где лежало оружие.
– Вы не могли дождаться, когда я закончу завтрак? Дело настолько безотлагательное?
Остановившись у стола, плешивый пропустил вопрос капитана мимо ушей и дотронулся до ножен:
– Хорошее у вас оружие, капитан. Сталь, наверное, отменная? – проговорил он и взял палаш в руки, словно желая рассмотреть его получше.
Корбо почувствовал неясную тревогу, ему не понравился взгляд визитёров, к тому же он ревностно относился к своему оружию.
– Положи на место, – нахмурившись, приказал капитан. – Говори, зачем пришли или проваливайте и не мешайте мне есть.
Эстель настороженно наблюдала за неприятными людьми, и какое-то нехорошее предчувствие охватило её, она нутром ощутила исходящую от них опасность.
– Я, пожалуй, пойду в свою каюту, – сказал она. – Тем более я уже поела, – добавила сеньорита и поднялась с места намереваясь уйти, но Понс остановил её.
– Останьтесь, мадмуазель, вы нам не мешаете. Тем более разговор пойдёт о вас, – мерзко скривившись, произнёс он.
Пират говорил по-французски, но испанка поняла его. Взглянув на головореза Эстель почувствовала, как холодный липкий страх проникает в её сердце, охватывая тело мелкой противной дрожью, а ноги буквально наливаются свинцом. Осознавая, что не может пошевелиться, девушка поняла сейчас должно произойти что-то ужасное.
Грозно взглянув на Понса, Корбо напрягся, но внешне оставался спокойным, ему не понравилась ядовитая ухмылка наглеца, а плешивый, словно, не замечая его взгляда, вынул палаш из ножен и, рассматривая клинок произнёс:
– Капитан, команда не довольна тобой…
– И чем же она не довольна? – спросил Корбо, не понимая, куда клонит бандит.
– Ты слишком много времени уделяешь этой шлюшке. – Усмехаясь, ответил пират, со злорадством заметив, как при этих словах сжались челюсти капитана. – Команда считает, ты стал слишком мягким, Корбо! Глядишь, сам скоро юбку нацепишь! – съязвил парламентёр, внимательно изучая реакцию капитана. Тэо продолжал невозмутимо сидеть и твёрдо посмотрел в глаза нахала. К досаде, Понса он не заметил во взгляде главаря страха и, выдержав паузу, продолжил. – Команда прислала нас выдвинуть тебе ультиматум, – надменно сообщил он, и подошёл ближе. – Ты отдаёшь эту девку нам, и мы убеждаемся, что ты не стал подкаблучником. Или тебе придётся расстаться с местом капитана и отдать перстень, – лицо негодяя расплылось в кривой гримасе. – Выбирай! – усмехнулся он, осторожно провёл пальцем по лезвию клиника и встал за спиной Корбо.
Лицо капитана ничего не выражало, он сидел неподвижно, словно окаменев, и твёрдым взглядом уставился в одну точку, только вздымающаяся грудь говорила о охватившем его волнении. Корбо затылком чувствовал взгляд Понса, а главное он ощущал холод своего клинка. Капитан молчал и Эстель замерев, смотрела на мужчин. Она поняла, о чём ведёт разговор плешивый и ужас охватывал девушку всё больше.
– Ну, что Корбо, команда ждёт, – ухмылялся Понс, а Марин и Паскаль, замерев у двери, напряжённо уставились на Тэо.
Капитан начал подниматься со стула, но в тот момент, когда он встал Понс продолжая скалиться, тут же вскинул палаш и остановил его у шеи мужчины. Клинок чуть задел кожу, и порез тут же обагрился кровью. Чувствуя смертоносную сталь у шеи, Корбо на мгновение застыл, а затем медленно повернулся лицом к противнику, не обращая на внимания царапину.
– Осторожней, Понс, он очень острый, – спокойно проговорил капитан, холодным взглядом смеривая противника.
– Я знаю Корбо, – ухмыльнулся плешивый. – Помню, как этим клинком ты снёс голову Хьюго, – зло добавил он, и оскалился. Капитан неожиданно явственно осознал – они пришли убить его, а Понс поинтересовался, – Ну, что ты нам ответишь? Что предать ребятам?
Эстель похолодела… Она не понимала, чего она боится больше – того, что Корбо согласится или того, что может произойти, если он откажется. Капитан стоял к ней спиной, его широкие плечи были гордо расправлены, и от мысли, что этот клинок в любой момент может лишить Тэо жизни, у девушки потемнело в глазах.
Удерживая палаш у шеи капитана, Понс начал его обходить, медленно поворачивая лицом к Эстель. Корбо молча смотрел на заговорщика, и послушно следовал за его движением. Недруги сверлили друг с друга глазами, словно вели немой поединок.
– Корбо, так мы ждём твоего решения, – проговорил плешивый. – Взгляни на свою девчонку. Разве она стоит того, чтобы лишиться из-за неё корабля? – усмехнулся Понс, стараясь спровоцировать Тэо.
Капитан взглянул на девушку, бедняжка побледнела, её глаза наполнились ужасом, а заметив, как по шее Тэо стекает тонкой струйкой кровь, Эстель и вовсе схватилась рукой за стул, чувствуя, что последние силы покидают её, ещё немного и она упадёт. Корбо перевёл глаза на Паскаля и Марина, продолжающих стоять у входа и пожирающих глазами пленницу.
– Понс, ты не получишь ни того, ни другого. – Твёрдо ответил капитан. – И если ты вместе со своими шакалами сейчас же не уберёшься от сюда, то твоя голова отправится на поиски головы Хьюго, – спокойно добавил он, ощущая, как внутренняя ярость охватывает его, а монстр которого Тэо не так давно обнаружил в себе, вновь зловеще выбирается на волю.
Заговорщики недобро засмеялись.
– Вы слышали? – обратился плешивый к приятелям, – Он ещё нам угрожает! Нет Корбо! Это твою голову я насажу на кол и выставлю на всеобщее обозрение. Она будет торчать на палубе, и наблюдать, как твою девку будут иметь вся команда по очереди. А чтобы ты лучше представлял, как это выглядит, ребята прямо сейчас это продемонстрируют, а ты полюбуешься, – ухмыльнулся Понс и, не дожидаясь команды, оба пирата направились к девушке.
Широко открытыми глазами Эстель следила за приближением негодяев. Они схватили её за руки и поволокли к кровати. Бедняжка закричала и пыталась отбиваться, но ничего не могла сделать против двух здоровых мужиков, они протащили пленницу по полу и бросили на кровать. Девушка попыталась вскочить, но Паскаль толкнул её обратно и стал расстёгивать ремень, а Морин взялся рвать на женщине платье. Несчастная отбивалась, старясь расцарапать мерзавцу глаза, и он наотмашь ударил Эстель, но это не возымело воздействия, и девушка ещё яростней продолжила сопротивляться. Морину на помощь подоспел Паскаль, успевший спустить штаны, но испанка умудрилась ногой оттолкнуть злодея, и он отлетел в сторону. Понса похоже забавляла картина неравной борьбы и он, косясь глазом на парней гадко скалился, не упуская из вида капитана, и чувствуя от своей изощрённой мести вожаку явное удовольствие. Корбо молча смотрел на беспомощное барахтанье девушки, и казался абсолютно спокойным, только глаза его сделались ледяными. Понс пошло захихикал:
– Какая возбуждающая картина, капитан, не правда? Можешь потом и сам присоединиться, – издевался он.
Эстель отчаянно царапалась, пираты злорадно ржали, негодяев веселило жалкое сопротивление жертвы. Неожиданно Паскаль вскрикнул и отпрянул от девушки, схватившись за руку:
– Стерва! Кусаться вздумала! – воскликнул он, – Ты смотри прямо до крови! – разозлился пират.
Возглас сообщника привлёк внимание Понса, и он невольно повернулся, взглянув в сторону возмущённого разбойника, разглядывающего укус. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Корбо успел перехватить руку противника, удерживающего клинок у его шеи, и кулаком нанести плешивому резкий удар в живот. Тот невольно согнулся и словно рыба начал ловить ртом воздух, не имея возможности вздохнуть, но в следующую секунду капитан, выхватив из руки Понса свой палаш и сделал клинком один единственный взмах. Плешивая голова тут же отскочила от тела, продолжая на лету открывать рот и выпячивать глаза, искренне удивляясь своему лёгкому перемещению в воздухе. Корбо не стал наслаждаться зрелищем полёта головы поверженного врага, а тут же подскочил к Паскалю. Тот даже не успел осознать, что произошло, но последнее, что увидел сообщник Понса, расставаясь с жизнью – это ледяные глаза капитана и клинок пронзивший его грудь. Пират изумлённо уставился на жгучую сталь в своей груди и когда она вышла из него, тело со спущенными штанами рухнуло на пол. Услышав стук падающей головы, Морин ощутил опасность, отскочил от девушки, и пока Корбо разделывался с Паскалем, выхватил оружие и даже успел отразить удар капитана, но через несколько секунд Тэо пронзил и его. Последний заговорщик грохнулся рядом с товарищами, а капитан, стиснув зубы, замер и исподлобья рассматривал трупы, валяющиеся у его ног. Грудь мужчины вздымалась, ноздри дрожали, а на скулах заходили желваки. Только теперь он почувствовал, какая безумная ярость заполнила его сердце и как глаза наливаются кровью. Встретившись взглядом с Эстель забившейся в угол кровати, Корбо молчал и бедняжке сделалось жутко. Девушка в ужасе смотрела на капитана, в его глазах она заметила столько злобы, что ей казалось, сейчас он убьет и её. Пират смотрел на пленницу и действительно испытывал безграничную ненависть. Из-за неё его команда взбунтовалась! Она действительно сделала его слабым! – неожиданно осознал Корбо. Он позволил чувству к женщине взять над собой верх, а он не должен был себе этого позволять! – костерил себя пират, и его сердце сжалось и, окаменев, придавило грудь: – Он не имеет права быть слабым! – сказал себе капитан и с трудом отвёл от Эстель ненавидящий взгляд. Корбо подошёл, к голове Понса, поднял её за тощую косичку и направился к выходу. Толкнув дверь, он вышел на палубу и увидев столпившуюся на шкафуте команду, обвёл притихших парней тяжёлым взглядом.
Пираты напряжённо ожидали результата переговоров. Когда они услышали отчаянные крики девушки, решили, что капитан, как они и предполагали согласился на их условия и удовлетворённо переглянулись. Но буквально через пару минут всё затихло, и над палубой повисла напряжённая тишина, а когда открылась дверь, и на пороге появился Корбо, парни невольно отступили назад. Вид главаря внушил ужас даже таким прожжённым головорезам. В левой руке капитан держал голову Понса, в правой, окровавленный палаш, а глаза пирата горели такой лютой ненавистью, что сам дьявол, наверное, похолодел бы от его взгляда. Корбо тяжело оглядел палубу:
– Вы решили бунтовать? – тихо спросил он, но от звука его голоса по коже пиратов поползли мурашки.
– Нет, капитан! Мы только послали к тебе парламентёров, – растеряно ответил кто-то из толпы.
– Которые приставили к моему горлу клинок и собирались убить меня?! – леденяще поинтересовался Тэо и, повернув голову, дёрнул ворот рубашки демонстрируя порез на шее из которого продолжала сочиться кровь. Команда, виновато потупившись, молчала, – Если хотите поменять капитана, меняйте! – повысил он голос. – Но делайте это честно! – вдруг взревел Корбо, – А не подсылая ко мне подлых убийц! – остервенело, взглянул на команду капитан, – Держите своего парламентёра. – презрительно усмехнулся он и отшвырнул голову Понса, и она с грохотом покатилась по палубе. Парни растеряно расступались, уступая ей дорогу и провожали голову настороженными взглядами, пока она не подкатилась к Форесту. Мастер парусов ногой остановил её и, взглянув в мёртвые глаза заговорщика произнёс:
– А я предупреждал тебя, Понс. Не баламуть народ – береги голову! – злорадно хмыкнул пират. – Но ты не послушался меня, – усмехнулся старик и сплюнул на палубу.
– Кто из вас хочет занять моё место?! – громко спросил Корбо пристально вглядываясь в лица парней. Все опустили глаза, боясь встретиться с вожаком взглядом. Форест, Ланс и Жюлиан поглядывали на притихших матросов с осуждением, – Нет желающих?! Тогда какие у вас ко мне претензии?! Говорите мне это в лицо! Прямо! – капитан снова гневно оглядел на команду, но мужчины отводили взгляды и молчали. Про девушку уже вспоминать никому не хотелось, никто не забыл, что случилось с Хьюго, и ещё одним ярким примером служила голова Понса с открытым ртом и выпученными глазами валяющаяся посреди корабля.
– Капитан, мы всем довольны! – поспешно прогудел большой Джо и по толпе пробежал одобрительный гул.
Смерив мужчин свирепым взглядом, Корбо немного помолчал, затем зашёл в свою каюту и схватив за руку, ничего не понимающую Эстель грубо выволок девушку на палубу. Испуганная пленница, придерживая разорванное платье практически бежала за капитаном, готовая расплакаться. Команда замерев смотрела на вожака, а Корбо открыл дверь гостевой каюты, втолкнул туда сеньориту, так что бедняжка упала. Закрыв дверь, мужчина повернулся к застывшей команде и с ненавистью посмотрел на парней, ему хотелось придушить каждого из них. Пираты словно почувствовали это и боялись пошевелиться.
– К ней на этом корабле больше никто не прикоснётся! – заявил он, – Даже я! Вы довольны? – поинтересовался капитан, мужчины, неловко потупившись, безмолвствовали. – Если больше нет вопросов, освободите палубу и вернитесь к своим делам, – твердо сказал Корбо. – Да, и уберите дерьмо из моей каюты, – брезгливо сморщившись приказал он.
Несколько человек торопливо бросились исполнять приказ и через мгновение выволокли тела убитых, даже не соблаговолив натянуть на место штаны Паскалю. Корбо поднялся на ют и безучастно наблюдал, как полюбострастно засуетилась команда, не смея встретиться друг с другом глазами. Кто-то помчался убирать в каюте капитана, кто-то складывал трупы в мешки, другие подтирали кровавый след, оставленный головой Понса.
– Капитан, надо их отпеть, – осторожно проговорил Ланс.
– Сами и отпевайте, – зло ответил Корбо и отвернулся.
Пираты постояли в нерешительности возле трупов, затем Ланс сказал несколько слов, после чего мешки выкинули за борт. Застыв на корме спиной к команде, Тэо напряжённо смотрел на водную дорожку, которую оставлял за собой фрегат. Вскоре мимо проплыли выброшенные мешки и через некоторое время исчезли из вида. Продолжая стоять, уставившись за горизонт, капитан чувствовал нарастающее ожесточение, которое заполняя его до отказа, было готово вот-вот выплеснуться наружу и затопить собой всё вокруг. Корбо жгуче ненавидел всех: и Эстель, и себя, и всю команду, и этот корабль и море окружающее его, и весь этот мир, в котором он не имеет права быть счастливым. Он не знал, как избавиться от чувства отчаянья охватившего его и продолжал угрюмо смотреть вдаль.
Когда дверь гостевой каюты захлопнулась Эстель оцепенев, продолжала сидеть на полу, на который её швырнул капитан. Она ничего не понимала. Ещё полчаса назад она была счастлива, но после того как пришли эти ужасные люди всё изменилось. Они разбили её хрупкое счастье, и оно, рассыпавшись на мелкие кусочки, вонзилось иголками в её нежное сердце. Капитан возненавидел её, Эстель ясно почувствовала это. И не понимала за что? Чем она могла обидеть его? Почему он посчитал именно её виновницей того, что произошло? Посидев девушка встала, подошла к дивану и села на него печально опустив голову.
Долорес внимательно изучала соседку и ничего не спрашивала. Услышав крики за стеной, графиня испугалась за девушку, но потом раздался грозный голос капитана и через щёлку в двери она с любопытством следила за тем, что творится на палубе, а когда Корбо втолкнул Эстель в каюту, догадалась о причине волнения на корабле.
– Давай я помогу тебе переодеться, – вдруг предложила сеньора и направилась к сундуку соседки. Женщина достала новое платье и помогла девушке облачиться в другой наряд, бедняжка так и ни проронила ни слова.
– Не переживай… Ни чего же не произошло. Всё обошлось, – сочувственно успокаивала графиня подругу, – Всё пройдёт… Вот увидишь у тебя всё будет хорошо. Ты ещё так молода. – добавила сеньора и погладила девушку по голове. – Зато ты знаешь, что такое счастье, – вздохнула Долорес и, заметив не понимающий взгляд Эстель пояснила. – Я видела твои глаза, когда ты с капитаном вернулась из джунглей, – грустно улыбнулась женщина, – Поверь, не каждому это дано.
– Ты так говоришь, будто сама не была счастливой, – удивлённо проговорила девушка, – А как же твой муж? Мне казалось, он любит тебя?
Долорес печально улыбнулась.
– Он старательно делает вид, что любит. И даже иногда пытается выполнить супружеский долг, – зло хихикнула графиня.
– Не может быть! Ты же такая красивая! Как он может не любить тебя?!
– Моего Фердинанда не вдохновляет моя красота, – с обидой в голосе скривилась Долорес, – Мне он предпочитает своего помощника, – презрительно хмыкнув уточнила графиня и Эстель вылупила на женщину глаза не понимая, о чём она говорит, – Да, дорогая, – тяжело вздохнула сеньора, – Такое бывает. Тот его престарелый родственник, которого он прислал вместо себя на свадьбу и был его первым любовником. Он же его и развратил. А когда родители Фердинанда заподозрив неладное решили женить сына, этот гранд заревновал и потребовал в качестве доказательства любви к себе отдать ему меня. Этот старый греховодник не брезговал ничем, – нахмурилась сеньора и ненавидящим взглядом уставилась в стену словно увидела там неприятные картины из прошлого, – А когда, я приехала в дом мужа, то вынуждена была слушать утехи Фердинанда с его любовником в соседней спальне. – Долорес закусила губу и на её глазах показались слёзы. – Хуже того, позже они решили, что я должна родить для их поганого рода ребёнка и заставляли присутствовать при их оргиях. По-другому у моего мужа ничего не получалось, – презрительно сморщилась женщина, – Но я не забеременела, ни от мужа, ни от его любовника, – с облегчённым видом вздохнула она.
– Господи, Долорес! Как же ты перенесла всё это?! – выдохнула Эстель изумлённо уставившись на женщину. Её собственные переживания отошли на второй план и не казались девушке уже настолько ужасными. Графиня взглянула на подругу, заметила безграничное сочувствие и сожаление в её глазах и улыбнулась.
– Нет, я тоже была когда-то счастлива. – Неожиданно призналась она. – Когда мне исполнилось шестнадцать я встретила человека, который полюбил меня, а я его, – на мгновение графиня замолкла и улыбнулась, по-видимому, вспоминая своего возлюбленного и то прекрасное время, когда они были вместе. – Он разорившийся дворянин и служил в свите моего мужа. В Испании каждый состоятельный господин считает своим долгом продемонстрировать свой статус и старается окружить себя множеством слуг, пажей и телохранителей. И сколько наши короли не подписывают указов надеясь ограничить количество свиты, дабы гранды не затмевали роскошью самого короля, это не имеет большого эффекта, – усмехнувшись, пояснила сеньора, – Вот мой муж и приставил Даниэля ко мне телохранителем, – Долорес мечтательно вздохнула, – Он был так красив! Настоящий идальго. Мы сразу полюбили друг друга, и я просто потеряла голову. Моё счастье длилось почти год, – улыбнувшись, проговорила сеньора, вспоминая радостные минуты, проведённые с любимым. Графиня вдруг замолчала.
– И, что же случилось потом? Вы расстались? – не выдержала и спросила Эстель.
– Да, моя милая, – снова печально вздохнула Долорес. – Как я говорила, Даниэль был моим телохранителем, а потому по долгу службы не покидал дверей моих покоев. Мы практически не расставались, – уточнила женщина. – Но в один несчастный день любовник Фердинанда решил по старой памяти наведаться ко мне. Но после того, как я стлала близка с Даниэлем, я не могла больше терпеть издевательства со стороны этого мерзавца и начала сопротивляться и кричать. Услышав мои крики, Даниель ворвался в комнату и убил гранда. Был суд. Фердинанд и судил его, – грустно усмехнулась Долорес. – За такое преступление Даниэлю грозила смертная казнь, хотя по большому счёту он выполнял свой долг и защищал мою честь, которую не мог защитить мой муж. Фердинанд на самом деле больше переживал из-за смерти своего любовника, чем из-за меня. Но я пригрозила ему, если он казнит Даниэля, то я доложу о всех его проделках святой инквизиции. Тогда Фердинанд приговорил моего любимого к десяти годам на галерах. Это хотя бы давало какую-то надежду. – Долорес снова замолчала и через некоторое время продолжила рассказ. – Через два года мне сообщили, что галера на которой отбывал повинность Даниель попала в шторм и затонула. Говорят, никто не выжил… – женщина опустила голову, стараясь отогнать слёзы. – А через год наш король направил Фердинанда в колонию, выделив ему огромное жалование и различные преференции. Я больше не подпускала его к себе. Меня тошнит от него, – честно призналась Долорес, – И ему на зло стала встречаться с мужчинами. Он вынужден терпеть мои измены, так же, как и я терплю его связи, – злорадно хмыкнула графиня. – Мы прожили в Вест-Индии шесть лет и снова возвращались в Испанию. Ну а дальше ты всё знаешь, – улыбнулась сеньора.
Не смея перебивать женщину Эстель заворожённо слушала, а когда она замолчала, неожиданно обняла подругу и заплакала:
– Прости меня, Долорес! – ревела девушка.
– Что с тобой, дорогая? – удивилась графиня.
– Прости! Я плохо думала о тебе! – продолжала всхлипывать Эстель, – А ты не такая! Ты просто несчастная женщина! Я понимаю, сколько тебе пришлось пережить! Ты такая сильная! Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я про тебя плохо думала? – виновато лепетала она, утирая слёзы.
– Господи! Какая же ты глупенькая, Эстель! – засмеялась сеньора, – Как я могу сердиться на такую милую и наивною девочку? И потом мне давно уже наплевать на то, что про меня думают и говорят. Я прекрасно знаю наше общество и знаю, что творят господа, прикрываясь маской благочестия, как например мой муж. А ты такая чистая, такая искренняя. Я так рада, что встретилась с тобой Эстель, и надеюсь, когда мы вернёмся в Испанию, то остаемся с тобой подругами.
– Конечно, Долорес. Мы столько с тобой пережили вместе. Разве можно такое забыть. А твой муж не будет против? – насторожено поинтересовалась девушка, – Вдруг ему не понравится наша дружба?
– Кто его будет спрашивать! – снова засмеялась графиня. – Я давно нашла на него управу. У нас с ним договор. Он не лезет в мои дела, а я молчу о том, что он женщинам предпочитает молодых засранцев, – неожиданно грубо отозвалась Долорес.
– Ну тогда он не стоит моих сожалений, раз он предпочитает засранцев, – задумчиво произнесла Эстель. Девушка настолько серьёзно повторила ругательство графини, и это выглядело настолько забавно, что Долорес расхохоталась, и Эстель взглянув на графиню тоже засмеялась.
– Вот ещё расстраиваться из-за них! – весело воскликнула сеньора, имея ввиду всех мужчин, вместе взятых включая капитана. – Они дураки раз не ценят своего счастья! – добавила графиня и у Эстель несколько поднялось настроение.
Действительно, зачем ей так расстраиваться из-за пирата? – успокаивала себя сеньорита. Правда, когда ночь опустилась над морем и девушка легла спать, она долго не могла уснуть, вспоминая минувший день и капитана, терзаясь тревожными мыслями о нём.