2
Утром объявилась Джинти. Выглядела она неопрятно, и из нее еще не выветрился хмель. На лице служанки были хорошо заметны свежие синяки. Руки в ссадинах. Всю ночь она прогуляла со своим дружком, который, наверное, ее побил, что уже случалось. Теперь же Джинти очень хотелось спать. При виде своей изодранной работницы трактирщик едва сдержал себя от ярости.
– Ты посмотри на себя! На кого ты похожа? Что подумают посетители, глядя на тебя? – набросился он на Джинти. Но та ничуть не была смущена гневом своего хозяина. Напротив, смотрела на него с нескрываемым презрением.
– Какие у тебя посетители? «Быки», матросня… – парировала служанка, – не трогай меня. Я устала и хочу спать.
– Это у тебя матросня… Сколько еще можно терпеть твои выходки? Выгоню я тебя. Ты точно дождешься этого, – голос Джилла звучал угрожающе, – тогда, наверное, и нагуляешься, и отоспишься! И отдохнешь, раз ты так устала!
– Я сама скоро уйду от тебя. Мне все здесь надоело. Работать на тебя надоело. Вот и посмотрю, кого ты после найдешь на те гроши, что мне платишь. Я уже забыла, как деньги выглядят, – ответила Джинти довольно дерзко, усмехнувшись. Ее острый носик заносчиво устремился ввысь, что особенно раздражало хозяина трактира.
– Деньги? Да ты даже половину не зарабатываешь того, во что мне обходишься. Я бы тебя давно уже вышвырнул на улицу, если бы не твои дети. Их жалко! – Джилл буквально скалой навис над хрупкой фигуркой своей служанки.
Только Джинти это совсем не пробирало, а Джилл не мог сдержать своего негодования.
– Ты о детях подумай! Или они тебе безразличны? Малышка Эйлс, пока ты забавлялась с матросами, до утра делала твою работу. Она ведь еще совсем маленькая. Ей в куклы играть, а ты ее к грязной посуде. Тебя вообще волнует дочь?
– Это не твое дело. Я скоро уеду из этой дыры в хорошие края, – огрызнулась служанка, зевая, – и раз ты так заботишься о моих детях, я тебе их оставлю! У тебя ведь своих нету! И не будет никогда, какой ты мужчина? Ха-ха-ха! Кому ты нужен? Сидишь в своем трактире как паук. Только что нацепил эту дурацкую медаль. Подумаешь важный какой!
– Ты, видно, совсем с ума сошла, – Джиллу осталось только покачать головой.
– Думай, что хочешь, но так и будет. У меня самый лучший парень в Окленде. Не то, что ты. Он – настоящий моряк!
– Ты вообще о ком? Об этом – матросе швейцарского флота?
– Не знаю уж какого флота, только он меня по-настоящему любит. Он – сильный и щедрый.
– Щедрый? Тот, что забыл, как деньги выглядят. Попрошайничает в моем трактире. И ворует.
– У него сердце щедрое. Он умеет жалеть и мне поможет, увезет в доброе место, где меня никто не обидит. Я еще буду настоящей леди, – не унималась Джинти, – как моя мать… Красивая…
– Ну, да. Знаю я этого «лучшего» парня. Это он-то тебе поможет? Красивой тебя сделает! Ты только на тот свет не угоди с этим своим щедрым дружком. О его черных делишках говорит весь Окленд, – Джилл еще что-то пробурчал себе под нос и пошел готовить омлет на завтрак постояльцам гостиницы.
На Джинти совсем не действовали его угрозы и предостережения. Для себя она уже все давно решила. Скорчив гримасу и показав спине Джилла свой кулачок, она ушла к себе в комнату и, как ни в чем ни бывало, легла отсыпаться.
Джилл не придал значение ее словам. Куда и с кем она уедет? Ей вот-вот будет тридцать, да и красавицей ее никак не назовешь. Скорее наоборот. С жиденькими, точно грязные сосульки, всегда неприбранными волосами, какая-то костлявая и неказистая. Да еще, в добавок к своей неприглядной внешности, ленивая и выпивошка. А ведь рассказывала, что она из приличной семьи. И все же Джилл решил, что как бы там ни было, но без еще одной помощницы ему не обойтись. В его гостинице при трактире были четыре комнаты, не считая чуланной, и все были заняты постояльцами, за которыми надо было убирать, кормить их и приходящих в трактир посетителей. Работы было много. Особенно в эту непогоду, которая установилась в Окленде. И еще этот новый постоялец добавил забот и переживаний.
Все утро Джилл прислушивался к происходящему за дверью комнаты старого моряка. Заходить к нему он не хотел. Джилл боялся, что эта трухлявая развалина умрет, уж очень плох он был накануне. Трактирщик, как и все нормальные люди, не любил мертвецов. А этот еще может быть заразный. Но, судя по кашлю и тяжелым вздохам, которые раздавались из комнаты, старый моряк был жив.
Хождение Джилла вокруг чуланчика не осталось незамеченным. В соседней комнате жила супружеская чета – престарелый нотариус господин Исаак с моложавой супругой госпожой Лиорой. Нотариус был ревнив и стал беспокоиться, почему трактирщик постоянно толчется рядом с их комнатой, так что Джиллу даже пришлось с ним объясняться.
День прошел как обычно. «Гробовщика» никто не навещал. Это было неудивительно. Матросы просто так сказали, что проведают его, а на самом деле хотели просто поскорее избавиться от больного. Кому он был нужен? По всей видимости, капитан корабля, на котором служил «гробовщик», из-за боязни эпидемии не захотел дальше держать его у себя, вот и поручил матросам выкинуть его в город. Хорошо, что те хоть принесли в гостиницу, а то просто сбросили бы в канаву. Сколько раз Джилл видел подобное, когда служил коком на корабле. Пока ты сильный и здоровый, любой капитан хочет заполучить тебя на корабль, но стоит заболеть или состариться, как ты оказываешься за бортом. И никто не поможет и не проявит сочувствия. Морская профессия любит сильных людей.
– По крайней мере, этого не выбросили в мешке в море. Свою последнюю обитель он найдет в земле, – подумал Джилл.
Ближе к вечеру он попросил Джинти справиться о состоянии старого моряка. Та усмехнулась, но возражать не стала.
– Будь осторожней с ним, Джин. Скорее всего, у него лихорадка, – предупредил он служанку.
– Не беспокойся! Моряк довольно крепкий, просто его здорово прихватило, – сказала она, выйдя из чуланной комнаты, – его надо бы покормить, пока он у тебя, чего доброго, не отдал концы. По-моему, у моряка не лихорадка, а эпилепсия.
– Ты-то откуда знаешь? – удивился Джилл.
– Я многое знаю, что тебе знать не дано!– в своей резкой манере ответила Джинти.
– Тогда принеси ему горячий бульон с хлебом, – распорядился Джилл.
– Ему ром поможет, а не бульон, – предположила она, – и побольше. И мне, пока я сама не подцепила какую-нибудь мерзость от таких твоих постояльцев.
– Я вижу, как тебе ром помогает, – строго ответил ей Джилл, – а на счет подцепить, ты подумай насчет своего дружка. Как бы он тебя чем-нибудь не наградил.
– Это не твое дело, с кем мне водить дружбу, – не унималась дерзкая служанка.
– Джин, может, хватит? – и, раздосадованный ее поведением, Джилл пошел готовить ужин.