Той зимой в Окленд прибыла большая партия европейских колонистов. Город оказался переполнен людьми. Еще несколько лет назад это был маленький поселок на краю света, в котором проживало каких-то сотни три жителей – колониальная администрация, небольшой военный гарнизон, англиканская миссия, да десяток торговцев. Теперь город разрастался на глазах. Дома на добрую милю обступили бухту, открылись банки, появилась верфь, заработали мастерские, а после последних рождественских праздников стала выходить первая оклендская газета.
В городе все шло обычным порядком, но едва наступила весна, как установилась непривычно холодная для этих мест погода. С моря дул пронзительный ледяной ветер, казалось, что еще совсем немного – и пойдет никогда прежде здесь невиданный снег. Из-за сильного шторма в бухте Уаитемата собралось больше десятка кораблей и рыбацких шхун, ожидающих отплытия.
Работы в трактире Джилла было невпроворот, но хозяин заведения не испытывал радости из-за прибавления клиентов. В обычное время посетителей может было немного, но они не жалели денег и платили исправно. Особенно щедрыми были китобои, возвращавшиеся с промысла. А что теперь? Прибывшие колонисты были прижимисты, а матросы, застрявшие в Окленде из-за плохой погоды, целыми днями шатались по городу без дела и средств. В трактир их набивалось много, но Джиллу это добавляло хлопот, а не денег. Заказывали посетители мало и в основном недорогую выпивку, сидели злые и стоило трактирщику хоть на минуту отвлечься, как они исчезали не заплатив. Некоторых приходилось обслуживать в долг без надежды, что они когда-нибудь его вернут.
На городских улицах стало неспокойно. Каждую ночь кого-то грабили. Несколько раз даже нападали на полицейских. В надежде на установление порядка, жители Окленда ожидали прибытия королевского военного флота, но он, по всей видимости, пережидал шторм в одном из австралийских портов. Многие лавки закрылись. По вечерам жители города боялись выходить на улицу. И в заведении у Джилла ни дня не обходилось без скандалов, драк и поножовщины.
Вдобавок ко всему проблемы трактирщику создавала служанка Джинти, постоянно отлучавшаяся с работы и каждую ночь проводившая с матросами. Из-за этого она не успевала к утру навести порядок на кухне. Поэтому там расплодились тараканы и, хуже того, завелись крысы, которые совершенно не боялись людей, лезли под ноги и шныряли по всем углам. Того и гляди, они кого-нибудь укусят или напугают. Заведение, прежде отличавшееся чистотой и порядком, стало удручающе неопрятным.
Все это расстраивало Джилла, поскольку он старался быть хорошим трактирщиком. Аккуратист по природе, Джилл внимательно следил за качеством продуктов и сам хорошо готовил. На весь Окленд славились его мясные блюда, особенно жареный гусь и жаркое из говядины. Со многими посетителями Джилл поддерживал дружеские отношения, да и хозяева других трактиров его уважали. И хотя трактир был рядом с портом, от него и до «золотой мили» – деловой части города, было рукой подать, так что захаживали в него не только моряки. При умелом ведении дела трактир мог бы стать самым приличным заведением в Окленде. В их части города с ним мог конкурировать разве что трактирщик Джордж, у которого был самый лучший эль в Окленде. И вообще, живи Джилл в Англии, а не в ее самой дальней колонии, его судьба сложилась бы иначе. Джилл был честен и трудолюбив. А в этой части света ценятся другие качества.
В Новой Зеландии он очутился случайно. Прежде трактирщик был коком на одном из кораблей. Наверное, там Джилл и обучился поварскому искусству. Когда-то он плавал на военных судах Северо-Американских соединенных штатов и даже участвовал в знаменитой экспедиции генерала Скотта 1847 года, осадившей Веракрус во время войны с мексиканцами. Каким-то образом Джилл смог отличиться в боевых действиях и из рук самого генерала получил медаль за отвагу. Трактирщик никогда не рассказывал, что конкретно героического совершил, но медалью гордился и всегда носил ее начищенной на своей груди. Вероятно, за это приходившие в трактир матросы его уважали. Неизвестно как сложилась бы судьба Джилла, но несколько лет назад корабль, на котором он служил, налетел на скалы в районе Северного острова. Тогда весь экипаж утонул и лишь он единственный каким-то чудом избежал смерти и выбрался на берег.
Вот так без денег и без работы, с одной лишь медалью на груди, везунчик-кок оказался на самом краю света, в Окленде. Выручило то, что Джилл был видным и симпатичным мужчиной. Большая лысина и полнота его не портили. К тому же он не обладал пороками, которыми с избытком были наделены все матросы этой части света – пьянством и непреодолимой тягой к портовым борделям, а напротив – умел работать, и отличался добродетелью.
Карими глазами и обходительностью он пленил местную трактирщицу. Эта женщина была не столь привлекательна и вдобавок на восемь лет старше его, но зато, под стать Джиллу, чистоплотна и усердна. Они быстро сблизились и поженились. Джилл не любил свою жену, но, будучи человеком приличным, открыто этого не показывал и был к ней учтив и внимателен. Их отношения служили образцом порядочности. Впрочем, она долго не задержалась и, спустя четыре года, немного не дожив до своих пятидесяти, покинула этот свет. Надо сказать, что за время совместной жизни Джилл привязался к своей супруге и чтил память о ней. Ее могила на оклендском кладбище была самой ухоженной.
Джилл сумел расширить дело, оставшееся после смерти жены, благо переселенцы непрерывно прибывали в Новую Зеландию, да и китобойный промысел в этих краях был на подъеме. К трактиру он пристроил маленькую гостиницу из нескольких комнат и прикупил соседний участок земли для хозяйственных построек. Небольшой трактир, на зависть конкуренту Джорджу, превратился в большое и добротное заведение. Но вот с работниками Джиллу никак не везло. В Окленд приезжали в основном те, кому не нашлось места в Европе. Здесь было много беглых преступников, мошенников всех мастей, бродяг и другого сброда. Прислуга у Джилла не задерживалась. Его не раз обворовывали свои же работники, а однажды едва не спалили все заведение. Хорошо, что вовремя удалось заметить и потушить огонь. Так что все, кого Джилл принимал на работу, отличались плутовством и неряшливостью.
Вот и нынешняя прислуга, Джинти. Каким ветром ее занесло в эти края? Джилл взял ее на работу в свой трактир лет пять назад исключительно из жалости. У Джинти тогда только что родился Дэви. Трактирщик все время помогал молодой мамаше, привык к ней и даже одно время подумывал жениться. В Окленде европейских женщин было мало, и выбирать особо было не из кого. Но все равно, это было великодушием с его стороны. И вот однажды, когда Джилла совсем одолело одиночество, он сделал предложение своей прислуге. Его не смутили ни ее дети от разных мужчин, ни странные привычки, ни ее плохая репутация.
– Ты что думаешь, что я всю свою жизнь собираюсь торчать в этом Окленде, да еще в твоем трактире? – рассмеялась она в лицо Джиллу. Джинти не просто отказала, но сделала это резко и грубо.
Трактирщик тогда сильно огорчился, но не обиделся. И вообще терпению Джилла можно было только позавидовать. Работница из Джинти никакая, посетителей обсчитывает, грубит им, ругается как заправский матрос, любит крепкое спиртное, да вдобавок еще курит зелье. Она вообще какая-то безрассудная. При таком хозяине Джинти давно уже могла подняться. Она же вела себя так, что Джилл постоянно задумывался о том, чтобы ее выгнать. Только где взять прислугу лучше, рассуждал Джилл, когда хорошие работники здесь, на самом краю света, наперечет? Здесь каждый второй или бродяга, или преступник.
Жила Джинти при трактире с тремя своими ребятишками – девятилетней Эйлс и мальчиками – Дэви, который был младше сестры на четыре года и трехлетним Томми. Может, если бы не они, Джилл уже давно без сожаления выставил бы Джинти на улицу. Более того, после того как родился Томми трактирщик выделил своей служанке самую большую комнату в доме.
Было удивительно, как у такой беспутной мамаши могли родиться столь добрые и прилежные детки. С хозяином они были вежливы и никогда не капризничали. Эйлс вообще была умницей и удивительно трудолюбивой девочкой. Братья, когда оставались одни, тихо играли в своей комнате, а если выходили на улицу, то никогда далеко не отлучались. Удивительно как можно не ценить такое счастье.
Джинти и раньше плохо работала, а в последнее время с ней совсем не стало сладу – она постоянно переругивалась с посетителями трактира, притом чаще всего – с самыми приличными, а то и вовсе бросала работу до закрытия трактира и до самого утра шла гулять с матросней. Иногда даже пропадала на несколько дней. Вот и в этот день, еще не успели обслужить последнего посетителя, когда Джинти исчезла с одним из своих дружков, которых у нее было половина Окленда.
Ее нынешним ухажером был бывший матрос Джон Кларк, имевший в Окленде отвратительную репутацию пьяницы и авантюриста. Кто он такой и откуда он взялся, никто в Окленде не знал. У Кларка не было никаких занятий и денег. Целыми днями он шатался по городу и его окрестностям и искал, что можно было стащить или отнять. В заведение Джилла Кларк приходил грязный и злой. Каждое его посещение трактира заканчивалось скандалом и дракой. Этот негодный матрос цеплялся ко всем посетителям, требовал бесплатного угощения выпивкой и отпугивал приличную клиентуру, которой дорожил трактирщик.
Вдобавок ко всему Кларк являлся в трактир в сопровождении своих дружков, таких же мерзких, как и он сам. Особенно противным был Фрэнсис с изуродованным лицом. Только если Кларк был громила, то Фрэнсис – небольшого роста, хотя и коренастый. В одной из драк ему сплющили нос, а через все лицо – от волос до подбородка краснел огромный рубец от ножа. Как он только не лишился глаза? Фрэнсис был самый молодой в компании Кларка и самый отпетый бандит. В Окленде у него была репутация убийцы. Его неоднократно арестовывали по подозрениям об участии в различных злодеяниях, но каждый раз он каким-то чудом выпутывался. В трактир Фрэнсис всегда приходил с большим острым ножом и очень любил пугать им прислугу и посетителей, требую выпивки.
Снова увидев оставленные Джинти неубранные столы, Джилл пришел в ярость, но тут со стороны кухни он услышал звон посуды. Оказалось, что это малышка Эйлс наводила порядок. Куда после этого делась его решимость избавиться от ветреной работницы? Джилл в очередной раз пожалел ее детей. Особенно ему нравилась Эйлс. Это была хрупкая из-за постоянного недоедания, но при этом приятной наружности светленькая девочка. Да еще очень прилежная и аккуратная. К тому же, отличалась трудолюбием. Пока мать работала, Эйлс проводила все время со своими младшими братьями, которых очень любила и была им как нянька. Она их и обстирывала, и кормила. Когда кто-то из посетителей ее чем-то угощал, Эйлс всегда делилась с братьями. А после того, как расходились посетители, она помогала матери убираться в трактире.
– Опять твоя мать ушла с матросами? – не то спросил, не то уведомил ее Джилл, – вот что мне с ней делать, Эйлс?
– Я не знаю, господин Джилл. Я сама ей много раз говорила, только ведь она никого не слушается, – полные слез детские глаза смотрели на Джилла.
– Что мне делать? – не успокаивался трактирщик. – Какая она работница?
– Только не выгоняйте нас, я все уберу, – не давая ему продолжить, взмолилась Эйлс, – вы же знаете, что без вас мы пропадем. Особенно братья. Они ведь маленькие.
Джилл как-то неопределенно махнул рукой.
– Можно подумать, что она большая, – подумал он про себя. Если бы от него зависело, он забрал бы детей себе, а их мамашу с чистой совестью выгнал бы на улицу.
Горы грязной посуды стояли на столах со вчерашнего дня. Того и гляди, крысы начнут еще и по столам бегать.
– Ладно, – сказал трактирщик после небольшой паузы, – Давай, малышка, помогай своей матери.
Джилл уже собирался закрывать трактир, когда в довершение всех неприятностей этого дня, случилось новое происшествие. Матросы с американской китобойной шхуны, которую невесть как занесло в эту часть Тихого океана, притащили к нему полуживого старого моряка, которого они называли «гробовщиком». Лицо моряка было опухшее, и он не мог даже говорить, только шевелил губами. Да еще его трясло как лихорадочного. Любой трактирщик испугался бы даже приближаться к такому, а не то чтобы позволить привести его в свое заведение. Так и Джилл подумал, что старый больной моряк занесет чего доброго к нему на постоялый двор лихорадку или какую-нибудь заразу похуже, и хотел было выпроводить старого моряка на улицу. Но дружки «гробовщика» стали угрожать Джиллу тем, что разнесут весь его трактир, если он откажется принять их друга. И обещали, что завтра обязательно зайдут его проведать.
Не надеясь получить от постояльца хоть какие-то деньги, Джилл, уже свыкшийся с неприятностями, распорядился поселить его в самую плохую комнату с крошечным окном, напоминающее корабельный иллюминатор. Эта комнатка использовалась в гостиничной части его постоялого двора как чулан. В комнатке стоял только плохо отесанный деревянный лежак с грязным тюфяком, наподобие тех, которыми пользуются матросы на кораблях, да тумбочка. Там же хранился хозяйственный инвентарь, который трактирщик распорядился убрать. Моряк был так плох, что, казалось, он не доживет и до утра. Джилл сделал замечание матросам, потому что они положили моряка на живот, но те были пьяны и проявили полное безразличие. Сам же Джилл прикасаться к больному моряку побрезговал. Так его и оставили.