Двое в купе
С Анастасией он встретился на железнодорожном вокзале. При виде социолога сердце его почему-то бешено забилось, но он, взяв себя в руки, сделал вид, что не видит её. Он подошёл к скучающему кассиру и протянул паспорт с деньгами на билет до Симферополя. Назад паспорт кассир ему вернула уже с билетом.
– Миша ты, куда это направляешься? – спросила она, увидав, что он купил билет.
– Туда же, куда и ты в Ялту к морю, – за здоровьем и впечатлениями, – сказал он.
– Прекрасно хоть один человек будет знакомый, – радостно сказала она. – Я знала, что кто-то ещё едет с нашего завода, но в профкоме мне не выдали этого секрета. Сказали, что неожиданная встреча всегда лучше воспринимается.
– Для меня наша встреча неожиданностью не стала, – равнодушно заявил он. – Я знал, что ты едешь в Ялту со мной в один санаторий.
– Какой у тебя вагон Михаил? – спросила она, заметно воодушевившись от такого приятного известия.
– В восьмом я еду, – ответил он.
– Жалко, а у меня шестой, – посетовала она, – но я думаю, мы не потеряемся?
– Будем надеяться, – сказал он и пошёл на платформу. Она вышла из больших дверей вокзала следом за ним и пошла по раскисшему тёмному снегу к своему вагону, оглядываясь на Михаила.
В его купе вагона попутчиками окажется семейная пара, направляющаяся до Джанкоя. Одна полка в купе пустовала. Анастасия отыщет его через двадцать минут и, войдя без излишнего смущения, положит ему на стол копчёные крылья курицы и лаваш.
– Миша пора покушать тебе? – сказала она.
«Странно, случайно она принесла мои любимые крылышки или знала, что я их люблю? – подумал он, – не иначе случайно, так, как мало даже близких людей знает о моей слабости к крылышкам».
– Спасибо, но я не хочу пока, – ответил он, – и к тому же у меня тоже курица копчёная есть.
– Тогда пойдём в тамбур покурим с тобой? – предложила она осторожно и сразу осеклась, посмотрев на семейную чету.
– Анастасия я же не курю, и ты об этом хорошо знаешь, – отверг он её предложение.
– Да, конечно мне известно об этом, но я просто хочу, чтобы ты составил мне компанию. Неловко мне, как-то одной пыхтеть в тамбуре. А ты просто постоишь рядом со мной?
Он снял с вешалки дублёнку и, накинув на себя, вышел вслед за ней.
«Надо же липучка, какая, – подумал он, – не дай бог, она в санатории будет меня повсюду сопровождать. Тогда отпуск у меня будет неполноценным и испорченным. А может она хочет, чтобы, я её приласкал? Спешить не буду пока. Посмотрю, как она дальше себя поведёт. Может, она предоставит мне возможность, исполнить давнюю и тайную мечту? Вообще-то она конечно лакомая женщина, пускай и переспелая, как зимняя слива. И насколько, я её знаю, у неё никогда мужчин не было. Иллюзиями секса, очевидно, живёт, не иначе?»
В тамбуре было холодно. Она подула вначале на свои ладони, а затем сняла с плеча дамскую сумочку и достала оттуда сигареты и зажигалку.
– Миша, а ты был до этого в Ялте? – выпустив струю дыма на обледенелое окно, спросила она.
– Приходилось и не раз, – ответил он, – только зимой не приводилось отдыхать. Но я знаю точно, что Ялта хороша в любое время года. Хотя я слышал от своих соседей по купе, что цены там сильно кусаются сейчас.
– А они, что из Ялты сами?
– Нет, они в Джанкое живут, но туда часто ездят на своей машине к родственникам.
– А ведь Крым это моя родина, – сказала она, – я там жила до пятнадцати лет, а потом уехали с мамой в Белгород, нам там богатую квартиру отец перед смертью подписал. Отказываться было грех от такого шикарного наследства. Но университет я заканчивала в Симферополе Мне там легче было учиться. В этом городе у меня жили и до сих пор живут единственные родственники. Жалко, моей мамы давно уже нет, – опечаленно произнесла она. – Я очень её любила.
Она посмотрела куда можно выкинуть окурок и не найдя ничего бросила его на рифлёный пол, растерев затем своим сапогом.
– Миша у меня к тебе одно дельное предложение есть, – посмотрела она него, обворожительно, – давай без всяких церемоний чутче друг к другу относиться? Мы же с тобой почти близкие люди. Живём в одном доме и работаем вместе на заводе. И не забывай, что я знаю всё, практически про всех начальников. Я же психолог.
– Согласен Анастасия, но ты отстала немного от жизни. Я уже пять месяцев работаю кузнецом на прессе. Стаж горячий надо добрать. Вот четыре года до первого списка доработаю, а там буду искать другую работу под галстук.
– Думаю, ты неразумно поступил, – сказала она, – хотя не скрываю, всё-таки хорошо быть молодым пенсионером. Тем более тебя года совсем не меняют. А неразумность свою ты осудишь позже. Попомни мои слова.
Они вышли из тамбура. Анастасия пошла к себе в вагон, а Миша зашёл в купе и забрался на вторую полку. Включив плафон у себя над изголовьем, он открыл перед собой «Новую газету». Михаил не успел и одной страницы прочитать, как дверь купе тихо открылась и в него вошла со своими вещами Анастасия.
– Ну, вот и я поеду с вами, – обратилась она ко всем, не замечая, что попутчики Михаила уже спали.
Михаил удивлённо смотрел на неё и не мог промолвить ни слова. К тому же, пока она не давала ему ничего сказать.
– Я с проводниками договорилась, – продолжала она. – Они мне разрешили переселиться. У меня там хоть и нижняя полка, но здесь уютней и спокойней. Там соседи беспокойные попались. В нарды играют и водку пьют. А я не терплю запаха крепких напитков. Больше предпочитаю слабоалкогольные напитки.
Михаил отложил газету и помог заправить ей постель. Она сняла с себя куртку из меха норки и сапожки и, посмотрев, что пассажиры на нижних полках спят с небольшим храпом, смело сбросила с себя юбку и свитер. Анастасия стояла перед ним в одном нижнем белье и вопросительно смотрела на него. Показывая своим видом, чтобы он помог ей подняться наверх. Он прочёл её взгляд и, с учащённым дыханием взял Анастасию за талию. Обращаясь с ней осторожно, как с хрупким изделием положил её на полку, затем поднялся сам. (В это время на него нашло наитие, будто эту талию ему уже приходилось обхватывать когда-то).
Когда он окончательно улёгся на своём спальном месте, она перегнулась через проход, и нежно потрепав его по голове, произнесла:
– Спасибо дорогой! – Ты понятливый и настоящий товарищ. Только почему ты вдруг загорелся, как раскалённая лампочка? Неужели тебя смущают полуобнажённые женщины? Никогда бы не поверила в это.
Он повернулся к ней лицом и сказал:
– Ты же Анастасия психолог и социолог. Зачем глупые вопросы задавать? Любой здоровый и нормальный мужчина равнодушно не будет смотреть на эту сцену. И если ты будешь продолжать меня изводить подобным образом и в санатории, то я боюсь не устою. И тогда тебе будет больно и стыдно за своё легкомыслие.
– Мы ещё пока с тобой не в Ялте находимся, а следуем только до неё. И почему вдруг тебе взбрело в голову, что мне может быть больно и стыдно. Я что не живой человек?
– Конечно живой, – усмехнулся он, – имеешь хорошие груди и аппетитную попку. Но боюсь, что твои достоинства не знали раньше мужских рук.
Её глаза – черносливы озорно блеснули и она, преподнося указательный палец к губам, тихо прошептала:
– Не ужели Миша я похожа на фригидную идиотку? У меня были мужчины, и даже такие красавцы, как ты.
– С трудом верится, – перешёл он тоже на шёпот, – ты же у меня, как на ладони смотришься. Я тебя вижу почти, каждый день и бывает не по одному разу.
– Миша я весьма умная женщина и не собираюсь перед кем-то демонстрировать свои связи в городе. Я изумляюсь твоим смешным предположениям. Мне тридцать пять лет уже, и я себе ни в чём не отказываю. А замуж я пока не собираюсь выходить. Вот, как только образумлюсь, так сразу и выскочу. Но в настоящее время, хочу пожить для себя.
Она протянула вновь свою руку к его голове и кончиками пальцев начала осторожно ворошить волосы. Он не отвергал её. Ему были приятны её нежные прикосновения. Он изогнулся и выключил плафон. В купе воцарилась темнота, но ему было не до сна. В голову лезли шальные мысли, и храп соседей с нижних полок резал по его ушам. У него было желание утопить свою руку в её бюстгальтере, но боялся оконфузиться. Михаил прерывисто задышал от нахлынувшей мысли, при этом он уловил её тяжёлый вздох. Этот вздох был женщины страстно желающей ласки. Она не убрала руку с его головы, только пальцы её медленно начали по лицу перемещаться к его губам. Он открыл рот и начал их тихонько покусывать. После чего вновь раздался её тяжёлый вздох. Тогда он решился. Он был уже перегрет её прикосновением руки. Его рука без всякого стеснения оказалась на её голом бюсте. Она оторвала свою руку с его лица и обеими руками прижала её к своей груди. Затем она поочерёдно стала сосать его пальцы. Эта процедура продолжалась длительное время, и сил у него больше никаких не было терпеть такоё блаженство. Он хотел предложить уже ей пройти в тамбур или туалет, но голос проводницы за дверью сообщил, что через тридцать минут поезд прибудет в Джанкой. Он быстро выдернул свою руку от неё и спрятал её у себя под одеялом. Соседи тихо собрались, не включая большого света, и вышли на своей остановке. Время было два часа ночи. Как только за ними закрылась дверь, Анастасия соскочила на пол и закрыла дверь на защёлку. На этот раз ей не потребовалась посторонняя помощь, чтобы оказаться не верху. Она с пола так резво подпрыгнула, словно у неё под ногами был батут, и оказалась в одно мгновение на Михаиле.
– Сейчас ты убедишься, какая я старая дева, – горячо дышала она ему в лицо, – ты даже представить не можешь, на какие половые подвиги способны одинокие женщины?
Она словно змея извивалась на нём и лизала его гладкую грудь. От таких телодвижений он сразу сник. Его тело словно онемело, и было непослушно. Приятная истома посетила его, и он позволил ей с собой творить, что она пожелает. Пришёл он в себя перед Симферополем.
Она его растормошила и послала в туалет умываться. Он не смотрел ей в глаза, хотя чувства не ловкости у него отсутствовало. Он мысленно поражался её искусному язычку, который привёл его в бессознательное состояние, иногда бросая на неё скрытый взгляд благодарности. Он думал, что она не заметила его состояния после бурной ночи. Но она оказалась проницательной и опытной дивой. Сойдя с поезда, она смело взяла его под руку и без всяких церемоний, произнесла:
– Миша, если ты хочешь отблагодарить меня за сладкую ночь, не мучайся, а поцелуй меня в щёчку. Мне кажется, я заслужила это?
Он поставил сумку на платформу и, поцеловав её, сказал:
– У меня будет много времени, чтобы отблагодарить тебя достойно.
– Нет, Миша повтора этой ночи у нас не будет, – сказала она, – я еду отдыхать со своей программой. Ты для меня просто ухоженный пудель не больше. Любопытно, конечно было узнать, за что тебя женщины любят. Теперь я знаю, за что. Я везу с собой ноутбук, и мне придётся много работать в Ялте. Мы будем с тобой, несомненно, общаться, но не в таком плане. У нас на секс время будет много дома, и я уверена, что ты смело, будешь входить в мою квартиру, чтобы насытить свою плоть, а не избегать меня, как раньше. Хотя я знаю, что ты меня всегда хотел, но принцип, не люби, где живёшь, мешал тебе сделать шаг навстречу. А сейчас пошли такси искать? Время пять часов утра и в Ялту кроме них ни один транспорт не ходит. …Она сама нашла такси, и они вдвоём тронулись от вокзала. Она о чём-то спрашивала его, но он, сделав вид, что спит, думал о своей проблеме, которую создала Анастасия. Его самолюбие было ущемлено её программой.
«Вот и пойми этих женщин? – думал он, – первой начала ко мне ластиться. Раздраконила до исступления и пленила меня и вдруг такой резкий поворот. Может она любительница экстремального секса? Любопытная она женщина! Что же за программу она задумала в Ялте?».
Вскоре таксист довёз их до санатория, и Михаил сразу растворился в своём огромном корпусе.
Анастасию поселили в старое двухэтажное здание.
«Может это и к лучшему, что нас разделили, – обрадовался он такому расселению, – здесь у меня доступ будет к любым движениям».