Шаг 2. Золотые нити
Вот и вторая подсказка на карте. Прочти ее!
«– Теперь давай посмотрим, какие богатства у тебя есть, – сказал мудрец на второй встрече.
Элина покраснела. «Так я и думала, наверное, захотел оплаты», – подумала она.
– Зря ты так, – покивал головой старец. – Мне твое добро ни к чему. Будь любезна, сама с ним разберись. Проведи, как это у людей называется, ин-вен-та-ри-за-цию!
– Это я умею. А что считать?
– Смотри, ты костюм себе по фигуре хочешь, чтобы идеально сидел, верно?
– Хочу, конечно!
– Так тебе ткань нужна. А прежде ткани – нити. Вот с чего одежда начинается, – улыбнулся мудрец. – Мы с тобой проверим, какие нити у тебя еще остались, а какие докупить надо. Справишься?
– Постараюсь, – женщина с благодарностью и теплотой пожала ему руку.
– В помощь я дам тебе несколько историй. Какая в сердце твоем найдет отклик – та и твоя. А не отзовется, не переживай, просто запомни, может, когда-нибудь пригодится. Жду тебя через неделю».
Ревизия
– Маринка, к нам едет ревизор! – прямо по-гоголевски, торжественно и мрачно, начала Ирина Викторовна. – У тебя все в порядке с документами?
– Думаю, да, – кивнула я начальнице. – А что проверять-то будут?
– Обещают госзаказ на Петровке.
– Так ведь дом еще не окончен! – удивленно поднимаю брови.
– Кто их знает, что у них на уме, у этих проверяющих, – вздохнула директор. – Да оно и к лучшему, меньше бумаги зазря переводить.
– И то правда, – улыбнулась я.
Начальница вышла, остывший кофе остался забытым на кухне. Проверка – дело важное. Сколько я их прошла за эти восемь лет честного бухгалтерского труда – никто не подсчитывал. Все равно каждый раз волнуюсь. Хоть и скрывать, откровенно говоря, нечего – у нас на фирме все в порядке, никаких махинаций, откатов и отмываний. Даже канцтовары себе лишний раз не купишь – все для людей. Такая вот почти утопическая история.
К концу рабочего дня все нужные папки были аккуратно перевязаны и стояли на полке шкафа в бухгалтерии. Пора собираться – уже семь часов, а в полвосьмого я обещала посидеть с племянником, пока сестра сходит в парикмахерскую.
– До свидания, Ирина Викторовна! Во сколько завтра придут? – спросила я у начальницы, заглянув к ней в кабинет.
– В девять. Но постой, не уходи. Забыла тебе сказать. Мне звонили оттуда. – Ирина Викторовна с многозначительным взглядом кивнула куда-то в сторону окна… В общем, проверяющий просил тебя сегодня с ним встретиться, обсудить главные вопросы.
– Как сегодня? – удивленно переспрашиваю я. – Рабочее время давно окончено! У меня еще своих дел полно!
– Да какие у тебя дела? – по-матерински приобняла меня директриса. – Ты же одна пока, спешить некуда. А я премию выпишу, так сказать, за моральный ущерб.
Премия, конечно, дело хорошее и во всех смыслах положительное. Мне не помешает новая дубленка – пальто уже слегка поистрепалось, ходить в нем стало некомфортно и зябко, а лишних средств скопить пока не удалось.
– Ладно, – покорно опустила я голову. – Куда идти?
– В «Вашингтон». Столик номер 5. – Ирина Викторовна посмотрела на часы. – Через 20 минут. Беги, как раз успеваешь.
Ресторан находился в квартале от офиса, так что добраться туда не составило особого труда. Добежав до нужного места, я, как была – в джинсах и с мышиным хвостиком на голове, с силой и ловкостью испанского тореадора, открыла дверь в «Вашингтон». Меня встретил высокий, стройный, но немного сутуловатый молодой человек и проводил к столику.
Там меня уже ждал седоватый мужчина лет пятидесяти в черном фраке и с милой улыбкой на лице.
– Вы, должно быть, Марина? А я Сергей Павлович. Очень приятно, – он поцеловал мою руку и добавил: – Вы просто очаровательны.
В зале играла тихая убаюкивающая музыка и царила странная для такого заведения атмосфера сказочного домашнего праздника.
– Давайте перейдем к делу, – сухо ответила я, не обращая внимания на обстановку – Что вынудило вас в столь позднее время вызывать меня на допрос? Завтра нельзя было все решить? В рабочее время?
– Никак нет, сударыня, – извиняющимся тоном произнес собеседник. – Нам не нужны посторонние уши. К тому же дело очень деликатное.
– О чем вы? – ресницы мои дрогнули и глаза округлились от неожиданности.
– Сейчас все объясню. – Ревизор достал из чемодана большую папку, на которой было написано «Дело №…». Номер разглядеть не удалось – он быстро перевернул страницу. – Не соизволите взглянуть?
Я начала листать файлы. Там красовались какие-то таблицы и графики.
– Что это? – меня начал раздражать этот цирк.
– А вы присмотритесь, – подмигнул Сергей Павлович.
Начав читать, я с ужасом заметила, что все данные были. – кто бы мог подумать! – обо мне. Что я делала, как жила, где была. Все-все.
– Это… откуда?
– Оттуда, – ревизор показал пальцем в небо. – Вы последнюю таблицу особенно внимательно изучите, пожалуйста.
В конце папки я прочла: «Коэффициент выполнения предназначения – 0. Кривая успешности – показатель падает. Процент полноты жизни – 2». Там было еще много всего, но на мои глаза вдруг предательски стали наворачиваться слезы.
– Ну, право же, милочка, не стоит, – погладил меня по голове собеседник и ткнул мне в руку разноцветный яркий носовой платок. – Все можно исправить.
Вокруг окружающая обстановка стала меняться. Теперь напротив меня сидел симпатичный эльф с белыми крылышками, мы находились посреди цветочной поляны. Светило яркое послеобеденное солнце, вокруг летали бабочки и стрекозы с перламутровыми крылышками.
– Я ведь не просто проверять приехал. Как видите, там и так все известно. Меня прислали вам помочь, предупредить.
– О чем?
– Понимаете, если вы не начнете выполнять свое предназначение – начнутся уроки. И, учтите, милая, с каждым разом уроки будут становиться тяжелее и тяжелее, – объяснял эльф.
– Но я не знаю. Что делать?
– Подумайте… Вот скажите, а что вам нравится делать больше всего на свете, отчего начинают бегать по коже мурашки, может, вы любите играть на пианино или гармошке, а может, вам нравится танцевать..
Я вспомнила, как любила шить куклы и другие игрушки. В этот момент на душе стало как-то очень тепло и легко.
– Вот-вот, – подмигнул ревизор. – Вы все поняли. Теперь дело за малым.
На следующий день я успешно прошла проверку и сразу же попросила отпуск на месяц. Вспомню старое увлечение. Отдохну, и заодно решу – как и что делать дальше. Настала пора идти за мечтой.
В зубах акулы
Я с трудом открыла глаза: вокруг было темно и сыро.
Где это я? Совсем не похоже на мою уютную спаленку с огромной кроватью и цветами на подоконнике. И запах… Я сделала несколько мелких резких вздохов, как мышонок, нюхающий кусочек сыра. Точно, этот запах невозможно ни с чем спутать. Запах свежей крови.
– Выпустите меня отсюда! – мои руки бешено забарабанили по стенам. Под ладонями было скользко и влажно. Господи, неужели меня съели?
Рядом что-то зашевелилось.
– Кто здесь? – спросил тихий, осипший голос. – И где я, черт возьми?
– О, похоже, я тут не одна! – даже немного обрадовалась я. – Меня Вера зовут. А вас?
– А я – Оля, – протянула руку женщина. Она вышла на свет, и я узнала свою бывшую близкую подружку. Мы дружили все школьные годы, вместе поступили в университет на факультет иностранных языков, вместе зубрили английский с французским, ходили на студенческие тусовки. А потом я узнала, что она поливает меня грязью перед всеми друзьями. Однажды разговор подслушала. Девочки, которых я считала подругами, обсуждали меня и смеялись.
В тот день я, помню, сильно напилась. А затем пошла и наговорила гадостей на Олю ее парню.
После нашего «разговора» Илья бросил Олю, а она перестала со мной общаться. Раз и навсегда.
Мне было стыдно. Честно говоря, я чувствовала свою вину перед подругой, и еще тогда готова была извиниться. Но она и слушать меня не стала.
Сейчас же мы стояли и смотрели друг на друга.
– Ты… – прошипела Оля.
– Да, я, – грустно ответила я. – Послушай, я тогда и вправду не хотела. Прости меня, пожалуйста.
– Простить? Ты мне всю жизнь испортила! – вскрикнула подруга. – А я ведь до сих пор его люблю.
– Хочешь, я все Илье объясню? – спохватилась я.
– Вера, прошло семь лет! У него семья. Недавно второй сын родился, – грустно сказала Оля.
Мы замолчали. Да, немало горя я причинила подруге своим неосторожным поступком. Оля вскинула голову и резко заговорила:
– Да я тоже хороша, не думай. Знаешь, сколько я у тебя крови выпила? Помнишь Марка? Вы еще так нелепо расстались. Это ведь моя работа! – с желчью в голосе кричала она. – И твой уход из «Спешел Юнайтед»? Знаешь, сколько всего нового о тебе узнало руководство из моих уст?
Я не злилась на Олю. Все это слушать было ужасно больно, но… заслуженно.
– Слушай, Вер, а давай забудем старые обиды? – первой предложила подруга. – Нам бы разобраться, где мы и как отсюда выбраться…
– Точно! – согласилась я. – Такое чувство, что мы во рту у акулы.
Ужасные скользкие столбы белого цвета впереди нас подтвердили наши догадки.
– Что же делать? – я подняла глаза к небу.
– Просить прощения! – загудел утробный голос.
– Ты кто? – одновременно вздрогнув, спросили мы.
– Кто-кто. Акула я. И вы находитесь у меня во рту, и я вас могу безжалостно разжевать и съесть, – объяснил голос. – Но мне бы не хотелось надолго вас задерживать. Что толку, насытиться все равно нельзя – слишком худые и маленькие.
По моей коже прошел холодок. Вот это приключение!
– Как же нам выбраться? – взглотнув подступивший комок к горлу, спросила я.
– Решите ребус – я выплюну вас, – начала акула. – А не сможете – тут и сгниете.
– Давай свою загадку! – перспектива здесь остаться нас не прельщала.
– Какое привычное занятие может в один момент испортить отношения между людьми и даже сломать человеческие судьбы?
Мы не стали долго гадать. Ответ был нам известен уже семь лет.
– Сплетни! – выпалили мы в унисон.
– Усвоили! – акула обрадовалась. – А как вы догадались?
– Просто мы уже много лет чувствуем себя, как в зубах акулы – пережеванными, – подмигнула Оля.
– И так жить не хотим! – поддержала я.
Через пару минут мы шли по теплому морскому побережью. На душе было легко и приятно, словно и не было этих размолотых лет.
Воронка в сердце
– Ты слышала, Петровна, как бахнуло вчера? – спросила бабуля соседку, сидящую на лавочке.
– Нет, а что случилось, Ильинична? – удивилась та.
– Говорят, у Сидоренковых дом сгорел. Подчистую. Бомба упала с неба. И теперь там воронка на три метра вглубь, – увлеченно рассказывала старушка.
– Господи, помилуй! – перекрестилась Петровна. – За что же людям такое горе? Сами-то живы?
– Та вроде целые. Говорят, они в отпуске сейчас. В Миратах каких-то.
– В Эмиратах, наверное? – улыбнулась старушка. – Ну, слава богу, что все уцелели.
– Да что им станется? Денег куры не клюют. И носит же земля таких, – злобно прошипела Ильинична.
– Зря ты так. Они же люди, и это главное! – остановила ее соседка. – Неужто и вправду не жалко?
– Нет! – отмахнулась та. – Я за всю жизнь на крохотную дачку не собрала, а они вон какие молодые, и дом уже какой отгрохали! Что, думаешь, на зарплату?
– Да какая разница. Как по мне, что смогли, то и смогли. Что ты так вызверилась? Разве они тебя обидели?
– Нет, не обижали. Хотя, может, и да. Горько смотреть, как люди хорошо живут. А мои дети вот всю жизнь с копейки на копейку перебиваются, – Ильинична схватилась за сердце. – Ой, что-то прихватило меня. Петровна, давай «Скорую» вызывай!
Старушка вцепилась рукой за лавочку и плавно съехала на землю.
– Женщина, вам помощь нужна? – услышала Ильинична голос над головой. Подняла глаза – пред ней молоденькая девочка в белом халатике.
«Скорая», наверное, – подумала старушка. – Быстро-то как приехали, молодцы!»
– Да… – прохрипела она. – Сердце.
Девушка легко подхватила ее под плечи, уложила на каталку. Огромные двери распахнулись – и старушку вкатили в большой круглый кузов. Со всех сторон на нее были направлены прожектора.
«Ух, какие сейчас новомодные «Скорые» делать начали!» – мелькнула мысль у пациентки.
– Расслабьтесь и постарайтесь не думать! – прозвучал откуда-то мягкий голос.
«Странно как-то – прямо в машине лечить начали», – пронеслось в голове Ильиничны.
– Я же просил – не думать! – строго повторил голос.
– Доктор, я не умру? – еле слышно прошептала старушка.
– Милая, не то спрашиваете. Разве можете вы уйти с такой дырой в сердце?
– Дырой? – с ужасом переспросила бабуля, рукой прощупывая грудную клетку. – Меня что, уже убили? Я в раю?
– Да не спешите вы так! – голос стал мягче, и старушка увидела молодого врача. – В рай успеет – ся. Что с воронкой делать будем?
– Я не понимаю, – удивилась Ильинична.
– Сейчас я вам покажу, – кивнул доктор. – Несите УЗИ.
Врач подключил аппарат и навел на сердце пациентки. На экране показалось сердце. Вернее, то место, где оно должно быть. Сейчас там зияла огромная черная воронка.
– Видите? – уточнил доктор.
– Ага, – прошептала старушка. – Это что, кино какое-то?
– Нет, милая. Это ваше сердце. То, что осталось, – грустно произнес врач.
– Не может быть! – всплакнула бабуля. – Я же видела в книге, сердце – оно совсем не так выглядит.
– Вот именно! Так что до рая вам, уважаемая, еще далеко. Придется малость на земле поработать.
– Вы о чем? Я свое уже отработала! – парировала пациентка. – Почти пятьдесят лет стажа. Это вам не шутки!
– А я и не шучу, – доктор спокойно продолжал. – Но… с сердцем-то надо что-то делать. Иначе беда. Скажите, вы кого-то любите?
– А как же! – улыбнулась старушка. – Детей своих непутевых люблю.
На экране сразу же замелькали образы замученной жизнью женщины, облепленной детьми и с тяпкой в руке, и стареющего мужчины с синюшным лицом в обществе бутылки пива.
– Внуков люблю, – продолжала бабушка. Как в кино возникли фото молоденьких ребят.
– Хорошо, – обрадовался доктор. – Тогда еще вопрос – а кого вы не любите? Может, ненавидите?
– Что вы! – отмахнулась женщина. – Я, как все. Ничего особенного.
– То есть как все? – удивился врач.
– Ну, правительство не люблю. Чиновников. Воров. Убийц и преступников всяких. А, еще тех, кто зажрался сильно. За наш счет, между прочим, – лицо женщины исказилось от злости.
На экране забегали черные полосы.
– Вот, уже ближе, – задумчиво произнес доктор. – Причина яснее. Теперь бы исцелить все.
Конец ознакомительного фрагмента.