Глава 3
Гэри Ткачук сидел на удобном стуле, таком удобном, что, упираясь локтями в парапет, можно было часами, не меняя позы, смотреть в оптический прицел.
Единственной проблемой были отчеты, которых требовал Доменик. Он то и дело связывался по радио и спрашивал, как дела.
– Нормально, – отвечал ему Ткачук.
– Ничего не видишь? – снова спрашивал Доменик.
– Ничего, – опять отвечал Гэри, и его оставляли в покое на пятнадцать минут. Впрочем, тогда Доменик переключался на других снайперов, которые тоже сидели по периметру главного здания Карвэйн-Холла.
Гэри было непонятно волнение Доменика, хотя, конечно, тот боялся засветиться перед Диасом. За последние полгода Хосе самолично «наказал» троих из штата охраны.
Никто даже не знал, куда они подевались. А сам Диас говорил, что он их «уволил». Именно такого «увольнения» и боялся Доменик. Иначе зачем все время спрашивать, если по правилам снайперы все равно запрашивали разрешение на выстрел.
А где-то внизу, на террасе, уже встречались большие боссы. Гэри чувствовал запахи, доносившиеся из кухонной вентиляционной трубы, и примерно представлял, что и за чем будут подавать.
Гэри сам немножко готовил и собирался скопить деньжат на собственный ресторанчик.
С юга подул свежий ветерок. Ткачук шевельнулся и повел прицелом вправо. На панораме сменились цифры, что означало переход на другой метод обнаружения. Специальная программа меняла методики слежения через каждые десять секунд, запуская то инфракрасное зрение, то объемное сканирование, то наведение по разнице плотности объектов. Стоявшие на здании фокусирующие антенны могли собирать информацию по десяткам параметров, и все это выдавалось на чипы, установленные в винтовках «скорпион». Подобная смена параметров прицеливания была необходима для того, чтобы злоумышленники не могли как-то экранировать или забить сигналы.
«Хорошая техника, умная», – подумал Ткачук и погладил винтовку, как живое существо.
Он еще раз повел прицелом из стороны в сторону и вдруг почувствовал, что видит какую-то фальшивую картинку.
Гэри понаблюдал еще и понял, в чем дело. Режимы наведения переключались, однако их панорамы не менялись. Заметить это было трудно, почти невозможно, но Ткачук заметил.
– Доменик, – тихо позвал он.
– Да, – тут же откликнулся тот.
– Скажи посту поддержки, чтобы программу сменили.
– А что такое? – занервничал Доменик.
– Пока еще ничего. Просто хочу посмотреть в другом режиме.
– Хорошо.
Через несколько мгновений режим сменился, и автоматика сразу захватила увиденную цель. Это был силуэт человека, крадущегося в редком кустарнике. Он не был случайным бродягой, поскольку ради его путешествия кто-то сумел по перехваченным импульсам взломать код смены режимов и подсунуть заставку.
«Дистанция 864 метра», – услужливо выдала программа, и Доменик навел оранжевое перекрестье точно на грудь.
– Доменик, – снова позвал он. – Вижу «кабана»…
– Что?!
– Что слышал… – тихо ответил Гэри, настраивая дыхание.
– Сейчас доложу Диасу!
«Давай», – мысленно ответил Ткачук. Потом снова послышался голос Доменика:
– Разрешение получено, Гэри…
Наверное, ему хотелось задать Ткачуку еще кучу вопросов, но он понимал, что в такой ситуации снайпера лучше не беспокоить.
Гэри плавно нажал спусковой крючок и почувствовал пружинящую отдачу. Реактивная пуля унеслась в темноту и точно поразила цель.
– Поздравляю, – донеслось справа, оттуда, где сидел коллега Ткачука – Алан. – Как ты его засек?
– Сам не понимаю, – признался Ткачук. – Что-то почувствовал…
– Ты попал? – прозвучал в наушнике голос Доменика.
– Да, попал.
Затем послышался легкий щелчок и заговорил сам Диас.
– Гэри? – с некоторым удивлением произнес он.
– Да, сэр.
– Ты молодец, Гэри.
– Спасибо, сэр.
Утром, как обычно, пошли на прочесывание. Эта процедура в службе охраны была ежедневной, они выходили и когда накануне у снайперов была работа.
Первыми только по им ведомым тропкам шли саперы. Они лучше других знали расположение ловушек и сигнальных мин, которыми, словно грибами, была напичкана вся окружающая территория.
Боевых зарядов здесь не ставили, однако сигнальные мины тоже требовали к себе уважения.
По такому случаю к месту происшествия отправился и Хосе Диас. Он вел себя тихо, шел следом за проводниками и лишь посматривал на небо, провожая взглядом уходящие один за другим суда хозяйских гостей. Последней стартовала яхта Эдварда Хубера. Она нехотя оторвалась от площадки и тяжело пошла вверх, волоча по земле свою огромную тень.
К моменту, когда ее рев поглотила высота, группа прочесывания уже прибыла на место.
Первыми снова пошли саперы, которые проверяли местность на наличие чужих сюрпризов, – ведь те, кто потерял здесь ночью товарища, вполне могли отомстить.
Пройдя по кустарникам с приборами, саперы дали знак, что остальные могут приблизиться.
– А где труп? – тут же спросил Диас.
– В канаве, сэр, – сказал один из саперов, указывая на проделанное весенним ручьем углубление.
Диас, а вместе с ним Ткачук и Алан подошли к указанному месту и увидели то же, что и в прошлый раз. Примерно месяц назад Гэри подстрелил другого лазутчика, только на полкилометра восточнее.
Труп был облит какими-то химикатами, которые его практически растворили, и теперь уже нельзя было определить, кто это, если только не устраивать полную генетическую экспертизу.
Впрочем, этого не требовалось. Диас уже знал, что это был один из агентов полицейского департамента, которые шли по следам сомнительных сделок его босса. Чтобы добыть информацию, эти люди шли на риск и, по всей видимости, чего-то все же добивались.
Этой ночью они уходили в спешке, поэтому в некоторых местах земля была потревожена треногами, на которых стояла шпионская аппаратура.
Скорее всего, они наведывались сюда каждую ночь, а уходя, тщательно убирали следы, но на этот раз времени у них было мало. Они лишь стащили «кошкой» тело своего товарища и обезобразили его химикатами.
«Интересно знать, что им уже известно? – подумал Диас, глядя, как его люди обыскивают территорию. – И кто дал им информацию о кодах программы?»
В то, что можно определить коды по обратным импульсам, Хосе не очень-то верилось. Впрочем, люди, работавшие на правительство, были хорошо оснащены. Хорошо оснащены и упрямы. Диас был уверен, что они не оставят этого занятия и вернутся еще.
Пропуск в служебную зону позволял Генри Аткинсу беспрепятственно попадать на территорию личного города мистера Хубера. В офисном комплексе у пилотов была небольшая комната, где Генри часто проверял накладные на грузы, которые перевозил для его компаний.
Дальше все было просто. Джанин звонила на пост в переходном туннеле и просила, чтобы пропустили человека с цветами, с обувью или электрика – все зависело от предварительной договоренности, и Генри пропускали, ведь речь шла всего лишь о входе в хозяйственные постройки дворца, где жили мистер Хубер и его молодая жена.
Тайные встречи происходили в помещении кладовой возле прачечной, где хранились кровати, матрасы и постельные принадлежности. Лучшее место для тайных свиданий трудно было представить.
Джанин приносила маленькую бутылку шампанского, и любовники выпивали ее в кромешной темноте, что только добавляло встречам романтизма и разжигало страсть.
После занятий сексом они отдыхали и обсуждали создавшееся положение. Джанин была влюблена серьезно, однако Генри не чувствовал в себе такого уж сильного огня. Эта женщина была само совершенство, недаром ее выбрал босс, однако Генри сомневался, стал бы он бегать к ней на рискованные свидания, будь она обычной горожанкой. Наверное, ему льстило, что Джанин была женой босса, надменного и всемогущего Хубера.
– Ну что твой соглядатай? Он еще не понял, что ты убегаешь от него на фургоне? – спросила Джанин во время последней встречи.
– Нет, все так же упорно караулит мою машину, – ответил Генри.
Вот уже два месяца, как Хубер начал его подозревать. Он приставил к своему личному пилоту шпионов, чтобы те следовали за ним по пятам. Однако Аткинс придумал, как отрываться от слежки в здании большого универмага.
Генри оставлял машину на стоянке и, пройдя магазин насквозь, спускался в лавочку знакомого булочника, у которого и одалживал за двадцать кредитов его фирменный фургончик.
Именно на нем, в кепке и майке с надписью «Свежая сдоба», Аткинс проезжал мимо дежурящих шпиков и направлялся к «городу Хубера», как называли один из районов столицы, в котором находилась штаб-квартира могущественного финансиста.
– Послушай, Генри, если Эдгар догадывается, почему он еще не убил нас? – спросила вдруг Джанин и прижалась к любовнику теплым бедром.
– Догадываться не значит знать, дорогая моя… – ответил Генри и подумал, что Джанин все чаще заводит эти разговоры, в особенности после того, как однажды предложила ему сбежать от Хубера вдвоем.
«Сбежать от Хубера. Это ж надо такое придумать!» – подумал Аткинс. С другой стороны, сам он уже давно готовился к побегу, понимая, что за шесть лет, что провел на службе у Эдгара, он узнал столько, что следующая его остановка – кладбище для неопознанных трупов.
Чтобы отвлечь пилота от подобных догадок, босс платил ему бешеные деньги. У Генри в его неполные тридцать была в городе большая квартира, а за городом возле озера стояла вилла с двенадцатью спальнями. За ней ухаживали пятеро слуг, но сам Генри появлялся в ней редко.
Его личный счет еще пару лет назад достиг семизначной цифры, однако эти деньги лежали в банке, принадлежащем Хуберу, а стало быть, в случае чего тот всегда мог их заморозить и сделать карточки Аткинса бесполезными.
Впрочем, Генри уже давно придумал, как решить эту проблему. Ему не хватало только повода, который заставил бы его по-настоящему испугаться и бежать, спасая свою жизнь.