Глава 4
Вздрогнув, девушка вытащила кошелек, отсчитала бумажки и протянула их своему «принцу». Мужчина взял купюры и случайно коснулся пальцев Лиды, ту словно током дернуло, доставщик выронил деньги.
– Ты одна дома? – вдруг спросил он.
– Да, – почти теряя сознание, прошептала девушка.
– Твой заказ последний, – улыбнулся доставщик, – могу домой ехать.
Потом взглянул на Лиду и тихо-тихо спросил:
– Ты не прочь съесть ее вдвоем?
– Да, – еле слышно выдохнула старая дева.
Думаю, мне не следует вам рассказывать, чем завершился визит мужчины. Лишь утром, угощая кавалера завтраком, Лида догадалась спросить:
– А как вас зовут?
– Саша, – улыбнулся «принц», потом, отодвинув чашку, поинтересовался: – Ты чего мне «выкаешь»? Вроде не чужие теперь друг другу.
Лидочка упала на стул, ноги отказывались ей служить, а Саша спокойно продолжил:
– У меня сегодня выходной, давай проведем его вместе, в киношку сходим.
Лида кивнула и схватила телефон, первый раз за годы безупречной, безостановочной работы она соврала начальству, прикинулась больной. Впрочем, хозяин ни на секунду не усомнился в правдивости слов самой ответственной его сотрудницы.
– Вылечись как следует, – заботливо посоветовал он, – не выходи с насморком, не дай бог осложнение получишь.
Саша тоже сумел договориться об отпуске, и парочка стала наслаждаться друг другом. У мужчины вроде водились денежки, он приглашал даму сердца в кафе, в кино, а потом они шли домой, и Лида, человек неверующий и нецерковный, молилась каждый день, обращая к господу такие слова:
– Отче наш, милый боженька, сделай так, чтобы Сашенька навсегда остался тут.
У Лидочки не было никакого опыта общения с лицами противоположного пола, до сих пор она наивно полагала, что от мужиков одна докука и неприятности, но сейчас ее позиция кардинально изменилась. Через десять дней Лида выпалила:
– Давай поженимся.
Большинство парней, услыхав такую фразу, предпочли бы исчезнуть в неизвестном направлении, но Саша улыбнулся:
– Давай, только есть некоторые сложности.
Лидочка похолодела.
– У тебя жена и дети!
Саша рассмеялся:
– Нет, до встречи с тобой был принципиальным холостяком. Видишь ли, мне давно не тридцать, и думал, не найду уж свою судьбу, но встретил тебя – лучше поздно, чем никогда. Дело в другом, у меня нет московской прописки.
Тут до Лиды дошло, что она совсем ничего не знает о женихе.
– А ты откуда? – поинтересовалась девушка.
– Вообще-то с Кулева[1], – улыбнулся Саша.
– Кулево? Это что? Город такой?
– Улица имени Кулева, – пояснил Саша, – большая такая магистраль, на ней еще книжный магазин стоит, неужели никогда там не бывала?
Лидочка кивнула.
– Прямо около метро расположен, ездила, конечно, туда за книжками, и не раз.
– Он на первом этаже жилого дома находится, – продолжил Саша, – я там и обретался, в доме, а не в магазине.
Лида потрясла головой.
– А говоришь, прописки нет!
Саша тяжело вздохнул.
– Хорошо, расскажу тебе правду, я о ней забыть хотел и никому не открывал, но обманывать любимую женщину не могу. Значит, так…
Чем дольше Лида слушала жениха, тем больше понимала: судьба сыграла с ней шутку, сдала те же карты, что и несчастной Светочке.
Саша оказался уголовником, правда, осужден он был всего один раз, по статье за изнасилование.
– Никогда я женщин не принуждал с собой в постель ложиться, – каялся мужчина, – и уж тем более не угрожал им. Зачем? Сами прибегали!
Услыхав последнюю фразу, Лида испытала приступ ревности и перебила кавалера:
– Как же за изнасилование осудили?
Саша вздохнул:
– Статья такая кляузная. Все от женщины зависит: как скажет, так и получится. У нас в доме Лена Макеева жила, хорошенькая свиристелочка, молодой я был совсем, глупый, гормон в крови кипит, а Ленка глазки строила, причем не только мне, да попался один Сашка.
На чердак парочка отправилась по обоюдному согласию. Леночка оказалась не девочкой, а слишком опытной для своих лет особой, после нескольких свиданий она вдруг собщила кавалеру:
– Я беременна, пошли в загс.
Но Саша абсолютно не собирался заводить семью, о чем не преминул сообщить своей «обожэ».
– Какая женитьба? – удивился он.
– У меня будет ребенок, – повторила Лена.
– И что? Решила на меня крикуна повесить? – пожал плечами Саша. – Делай аборт, и ау. Впрочем, денег дам.
Конечно, говорить подобное женщине, с которой имел некие, хоть и кратковременные, отношения, некрасиво, но Леночка обладала более чем подмоченной репутацией, на роль счастливого отца нерожденного малыша спокойно могло претендовать еще несколько человек, поэтому Александр ляпнул грубость и забыл о ней.
Через неделю его арестовали, ушлая Леночка отнесла в милицию заявление об изнасиловании. Саша лишь глазами хлопал, объясняя следователю:
– Вы что? С ней весь двор спал! Зачем к силе прибегать, сама народу дает, за так, из любви к искусству.
– Назовите фамилии, – мрачно потребовал мент.
Парень написал список, дальше начались сюрпризы, перечисленные лица наотрез отказались признать факт близости с Макеевой.
– Врет Сашка, – в один голос восклицали мужики, – не было такого!
Свидетелей походов Лены на чердак в обществе парней так и не нашлось, а вот то, как Макеева в слезах выбежала из подъезда в мятой юбке, видели бабки-сплетницы. Одна из старух проявила сочувствие:
– Что случилось, деточка?
– Меня Сашка Лактионов изнасиловал, – зарыдала Макеева.
На суде против Саши выступила куча народа, лишь одна Нина Ролина тихо сказала:
– Ошибка вышла. Ленка – шалава, только у нее отец – зверь, коли узнает, что дочь без брака забеременела, до смерти изобьет, вот они с матерью и придумали про изнасилование, чтобы оправдаться, хотели на Сашу беременность повесить, он крайним оказался!
Судья сурово глянула на Макееву:
– Это правда?
Лена зарыдала:
– Не верьте Нинке, она по Сашке давно сохнет, поэтому и защищает его, я была невинной девочкой до того, как он меня изнасиловал.
Лактионову дали срок, младенец так и не появился на свет: Лене сделали аборт, бесплатно, как жертве насилия. Саша отправился на зону. Что он там пережил, лучше не рассказывать, но в конце концов все, и даже несчастье, заканчивается. Парень вернулся домой, в квартире теперь жила только его сестра Катя, которая и отправилась в милицию с заявлением о прописке брата.
Правоохранительные органы не имели ничего против Лактионова, он честно отбыл наказание и мог считаться добропорядочным гражданином. Но в доме по-прежнему жила Лена Макеева, она ухитрилась выйти замуж, родить двух детей и изображала теперь из себя благообразную мать семейства. Меньше всего бывшей гулящей девице, а ныне примерной замужной даме хотелось видеть Сашу. И как назло, они сразу столкнулись в подъезде. Лена влетела в лифт, ткнула пальцем в кнопку, дверцы кабины закрылись, и лифт пополз вверх. Женщина подняла голову и взвизгнула. В углу стоял Саша.
– Не ори, – пробурчал он.
– Не смей меня трогать!
– Больно надо.
– Не подходи.
– Да заткнись ты!
– А-а-а, стой на месте!
– Прекрати визжать! – рявкнул Саша, совершенно не собиравшийся мутузить ту, которая основательно поломала ему жизнь.
– О-о-о, гад! – бушевала Лена. – Вижу, ударить хочешь!
Саша не успел вымолвить слова, лифт остановился, открылись двери, Ленка вылетела вон, на площадку, где, как на грех, стояла ее мать.
– Что случилось? – заорала старуха.
– Он опять хотел меня изнасиловать! – заголосила Ленка.
Но Саша уже не был прежним наивным юнцом, он прошел зону и хорошо разбирался, что к чему.
– Не блажи! – рявкнул он. – Нужна ты мне, общественная дырка, давай пошли сразу в ментовку, пусть на анализы ведут, наверняка найдут следы десяти мужиков. Ну, чего не торопишься?
Через день Катю вызвал участковый и показал ей заявление, подписанное многими жильцами, – люди требовали, чтобы бывший зэк покинул дом.
– Понимаете, – осторожно сказал девушке милиционер, – вы имеете право прописать к себе брата, эти протесты никакой силы не имеют, есть, в конце концов, суд, который в данном случае встанет на сторону Лактионова. Но подумайте, какая жизнь ждет вас? Макеева не успокоится, рано или поздно доведет Лактионова, тот не стерпит, стукнет бабу, она зафиксирует синяки, и дальше? Опять зона за хулиганку?
– Что же нам делать? – прошептала Катя.
– Меняйте жилплощадь или снимите Александру комнату, – посоветовал участковый.
Катя закивала и пошла домой. Очевидно, она была очень расстроена, поэтому и не заметила, что переходит улицу на красный свет, не услышала шума вылетевшей машины, была сбита и к вечеру скончалась в больнице.
Чтобы ненароком не убить Ленку, оказавшуюся причиной всех его несчастий, Саша после похорон Кати снял комнатку, а квартиру, вступив в права наследства, решил продать, обратился в риелторскую контору, где ему быстро отыскали покупателей. Был оформлен договор, деньги заложили в ячейку. Когда утрясли все формальности, новые хозяева начали ремонт, а Саша деньги брать не стал, велел тем же риелторам найти ему однушку, расположенную подальше от родных пенатов. Милая девушка, занимавшаяся подбором вариантов, улыбнулась и велела приходить через две недели. Когда Саша снова приехал в контору, на двери висел огромный замок, фирма прекратила свое существование, ее хозяева скрылись, прихватив деньги клиентов. Лактионов стал одной из жертв мошенников. Вот так он лишился всего: квартиры, денег – и сейчас обитает в коммуналке, больше похожей на вьетнамское общежитие, – пять комнат из шести занимают невысокие, узкоглазые торговцы дешевым барахлом. Слава богу, что Сашу взяли на работу доставщиком пиццы, иначе мужчине пришлось бы совсем туго: при виде бывшего зэка без прописки сотрудники отдела кадров не приходят в восторг.
– Вот видишь, – грустно закончил свой рассказ Лактионов, – плохой я жених: ни средств, ни жилплощади, ни хорошей специальности не имею. Я люблю тебя и больше всего на свете хочу, чтобы ты пошла со мной в загс, но умом понимаю: нам лучше расстаться, ты найдешь себе лучший вариант!
Когда Лида добралась до этого места своего рассказа, она вытащила из кармана куртки носовой платок и прижала к глазам.
– И ты согласилась стать его женой! – воскликнула я.
Женщина закивала:
– Да, да.
– Не побоялась?
– Чего?
Я прикусила губу. Не так давно Зайка принесла с работы анекдот. Одна женщина, желающая выйти замуж, попросила свою подружку:
– Сходи в гости к мужчине, который недавно поселился в соседней квартире, узнай потихоньку, женат ли он.
Подружка охотно бросилась на помощь, позвонила в дверь, увидела на пороге здоровенного амбала в наколках, под благовидным предлогом просочилась к нему на кухню и принялась расспрашивать парня. Тот откровенно рассказал о себе:
– Первую жену я из ревности удушил, вторую зарезал, третью утопил, четвертую выбросил из окна, пятую застрелил, шестую машиной задавил, сейчас штампа в паспорте не имею.
Женщина вернулась к подруге и радостно воскликнула:
– Полный порядок, можешь начинать роман, сосед совершенно свободен.
Было бы смешно, кабы не было правдой. Сколько таких дурочек, как Лида, говорят себе:
– Ничего, что судимый. Это он по молодости, по глупости за решетку попал. – Или: – Экая ерунда, бил первую супругу ногами, она сама виновата, со мной подобного не случится, я иная, перевоспитаю парня, окружу его заботой и нежностью.
Ох, милые мои, конечно, случаются в жизни неожиданности, но коли ваш ненаглядный поднимал руку на женщину, то, скорей всего, начнете получать от него колотушки уже во время медового месяца. Не стоит связывать свою судьбу с алкоголиком, наркоманом, уголовником, маловероятно, что вам удастся отлучить свое сокровище от бутылки или шприца. Помните, вокруг пока еще немало вполне нормальных мужчин, и не следует бросаться на шею первому попавшемуся представителю противоположного пола.
Ну, скажите, вы купите в магазине тухлую колбасу? Положите ее в холодильник и станете ждать, когда кусок гнилого мяса трансформируется в свежайшую телятину? Нет? А почему? Дурацкий вопрос, что испорчено, то пропало. Тогда по какой причине связываете свою жизнь с гадким мужичонкой, да еще рожаете от него детей? Если вы мазохистка, то флаг вам в руки, а коли мечтаете о счастье, то трезво оценивайте претендента на руку и сердце. И не надо талдычить о любви. Вы ведь обожаете мороженое? А как насчет того, чтобы съесть его голой, в сорокаградусный мороз, сидя в сугробе? Любовь любовью, но и про ум не надо забывать. Меня очень удивляют дамы, которые сначала бегут под венец с алкоголиком, потом производят на свет больных младенцев, а затем начинают поминутно жаловаться на жизнь, стеная о горькой женской доле. Милые, никто не виноват, видели глазки, что покупали, теперь ешьте, хоть повылазьте. Нет бы поискать себе хорошего парня. Только вот беда, тянет нас с вами, как бы помягче выразиться, на блюдо «с душком», нормальный мужчина кажется скучным, душа просит бури и натиска.
Вот и Лида оказалась из той же распространенной породы глупышек, ее не напугало, что Саша имел за плечами солидный срок за изнасилование, девушка не стала проверять слова кавалера, она безоговорочно поверила Лактионову, не вспомнила и о злосчастной судьбе своей матери Светланы.
– Мы поженимся, – твердо ответила она, – переедешь жить сюда. Места, правда, маловато, но ничего, в тесноте – не в обиде.
– А твоя тетка что скажет? – поинтересовался рациональный Саша. – Знаешь, зять – бывший зэк не всем по вкусу.
Лида призадумалась. Клава, конечно, будет против. Она моментально закричит: «Только через мой труп пойдешь в загс с уголовником, хватит с нас горя, ну-ка, вспомни Петра!»
Конечно, Лида могла топнуть ногой и заявить: «Квартира моя, кого хочу, того и прописываю».
Но женщина любила тетку и не желала доставлять ей неприятных минут, а еще Лида понимала: даже если Клава и попытается изобразить на лице приветливость, она никогда не сможет хорошо относиться к Саше, всегда будет помнить о своем брате-убийце, который отбывает срок. Рано или поздно в семье начнутся скандалы, и Лиде придется делать сложный выбор: либо любимая тетя, либо обожаемый муж.
Женщина честно рассказала Саше о своих раздумьях.
– Прямо и не знаю, как поступить, – вздыхала она.
Лактионов почесал в затылке, потом вдруг сказал:
– Есть у меня один знакомый, надо с ним посоветоваться.
Спустя пару дней любимый показал Лиде паспорт. Невеста открыла бордовую книжечку и удивленно вскинула брови. С маленькой фотографии смотрел Саша, только теперь его почему-то звали Александр Михайлович Дегтярев.
– Не понимаю, – ошарашенно воскликнула Лида.
Саша обнял женщину.
– Мне друг помог, этот Дегтярев знать ничего не знает, он реальный человек, военный, неженатый, несудимый, прописку имеет. Покажем Клаве документ, она и успокоится.
– Ой, – испугалась Лида, – нас не поймают?
– Кто? – улыбнулся Саша.
– Ну… не знаю… всякие органы!
Лактионов покрепче прижал к себе будущую жену.
– Не надо бояться. За границу мы с тобой навряд ли поедем, денег-то особых нет, а те, которые заработаем, лучше на квартиру и машину потратить. На престижную работу, где кандидата под лупой просматривают, мне не устроиться, образования не имею. А для Клавы такого паспорта вполне достаточно, глянет и обрадуется. В загсе же никто особо людей не шерстит, им важно, чтобы в паспорте соответствующие странички чистыми были.
– И ты ему поверила? – воскликнула я.
Лида кивнула, на ее глаза начали вновь наворачиваться слезы.
– Не спросила, кто ему сделал фальшивый паспорт? – негодовала я.
– Нет.
– Не уточнила, отчего на имя Дегтярева?
– Ну… Саша сказал, что очень удобно, того зовут Александр Михайлович, и моего мужа так же, я не ошибусь, если имя произносить стану. А если документ, допустим, на Юру…
– Можешь дальше не объяснять, – взвилась я, – понятно и так. И вас расписали?
– Ага.
Я стукнула кулаком по рулю, ну и ну. Злость моя никоим образом не относилась к тщедушной дурочке Лиде, но женщина поняла мой жест по-своему. Она прижала ладони к щекам и прошептала:
– Ой, пожалуйста, умоляю, дослушайте. Ведь не думала, что такой ужас получится.