Глава 2
В доме полыхал огонь. Тревожный звук похоронного марша бил по ушам, я вскочила и тут же опять шлепнулась на подушку: все ясно, нет никакой беды, тепло исходит от питбуля Банди, который прижался к хозяйке своим горячим боком. Я просто задремала в гостиной, а роль отвратительного оркестра исполняет телефон Дегтярева. Рука потянулась к мобильнику, но он уже заткнулся, я закрыла глаза, но заснуть не удалось – ожил домашний аппарат.
Блям-блям-блям…
Я схватила трубку.
– Слушаю.
– Можно Сашу?
– Вы не сюда попали.
Ту-ту-ту.
Тело снова вытянулось на диване, рука включила торшер. Надо же, только семь часов вечера, а темнота такая, будто полночь пробило. В доме тишина. Зайка, Аркадий и Маня еще не вернулись из города, а Ирка, очевидно, отправилась в свою комнату смотреть телик. Ну и чем мне заняться? Попить чаю или поужинать?
Блям-блям-блям! – заорал телефон.
– Слушаю, – сказала я.
– Можно Сашу? – спросил все тот же нервный женский голос.
– Девушка, вы опять ошиблись.
– Я не девушка, – взвизгнула собеседница, – и вообще, это какой телефон?
Я невольно улыбнулась – ну зачем сообщать всем, что потеряла невинность, хотя, скорее всего, дама имела в виду нечто другое. Проявлю вежливость, скажу номер. Услыхав названные цифры, незнакомка обозлилась окончательно.
– Что вы мне голову морочите?!
– Простите, это вы сюда звоните, – отбила я нападение, – а я сижу себе спокойненько у камина.
– Сашу позови!
– Тут таких нет.
– Дегтярева!
– Александра Михайловича? – изумилась я.
– Ну!
– Он уехал.
Не знаю, по какой причине, но никто и никогда не зовет полковника Сашей. В нашей семье у него есть прозвище, которое произносится, как правило, за глаза. Ну согласитесь, не слишком корректно называть человека в лицо «старым мопсом», но именно это выражение употребляет большинство домашних, влетая в особняк. Не далее как вчера Аркадий, стаскивая в прихожей ботинки, поинтересовался у Ирки:
– Кто на месте?
– Дарья Ивановна, – сообщила домработница.
– А старый мопс? – продолжил Кеша. – Отойди, Хучик, не о тебе речь, ты-то у нас пока молодой.
Иногда мне кажется, что полковник знает, какое прозвище дали ему гадкие дети, один раз Маня ворвалась в столовую с воплем:
– Кто пролил на мопса чернила?
Дегтярев, читавший в кресле газету, поднял голову и спокойно ответил:
– Никто, я абсолютно чистый.
Маруська слегка покраснела и быстро перебила полковника:
– Так не о тебе речь, а о Хучике.
– А-а-а, – протянул Александр Михайлович и снова углубился в чтение.
Но Сашей его не зовет никто, даже я. Правда, раньше Манюня величала Дегтярева «дядя Саша», но это длилось недолго.
– Вам нужен Александр Михайлович Дегтярев? – решила я уточнить на всякий случай.
– Ага, муженек наш, – преспокойно заявила тетка.
Я шлепнулась на диван.
– Извините, очень смешно получилось. Тут на самом деле обитает полный тезка вашего родственника, Александр Михайлович Дегтярев, случаются же такие совпадения!
Тетка бросила трубку, а я взяла детектив, открыла книгу и снова услышала:
Блям, блям, блям.
– Алло!
– Мне Сашу!
Настойчивость глупой бабы начинала меня раздражать.
– Его здесь нет.
– А куда подевался?
– Он тут не жил!
– Кончай врать! Разговаривала с ним! И мобильный знаю! Ишь, решил спрятаться! Наплел черт-те что и думал, я поверила. Твой номер какой?
Я терпеливо продиктовала цифры.
– Он самый, позови Сашу.
Я швырнула трубку. Тетка либо сумасшедшая, либо непонятлива до кретинизма, а может быть, просто телефонная хулиганка, попадаются такие особи, обожающие терроризировать ни в чем не повинных людей.
Блям, блям, блям.
– Слушаю, – процедила я сквозь зубы, горько сожалея о том, что у нас нет определителя номера.
– Сашу, – потребовала баба, – давай зови, дома он сидит, точно знаю, обещался разобраться, а теперь понимаю, он самый и был, а не кто-то другой, ишь, прикинулся, голову заморочил, поверила ведь сначала!
Я набрала полную грудь воздуха, чтобы сохранить приветливый тон, и сказала:
– Уже бежит, сейчас подойдет.
– Сразу бы так, – гавкнуло в ухе.
Я схватила свой мобильный, набрала номер садовника Ивана и поинтересовалась:
– Чем занят?
– Киношку гляжу, про пингвинов, – сонно ответил Иван.
– Иди скорей в гостиную.
– Ага, несусь! – воскликнул садовник.
В ту же секунду в коридоре раздался грохот, затем вопль Ирки:
– Офигел совсем, никого не видишь.
– Меня Дарь Иванна ждет, – пытался оправдаться Иван.
– Да хоть папа римский, – не успокаивалась Ирка, – расшвырял все, собирай теперь.
Я спокойно ждала, пока закончится свара, наконец садовник втиснулся в гостиную.
– Звали? – тяжело дыша, спросил он.
– Возьми трубку и скажи: «Саша у телефона».
– Зачем?
– Так надо.
– А дальше че?
– Ничего, выслушай женщину и спокойно ответь: «Я не тот Саша, другой».
– Я?
– Дай договорить. Значит, так, скажи ей: «Я совершенно другой человек!»
– Садовник, – влез со своим уточнением непонятливый Иван.
– Не надо подробностей, скажи, что велят.
– Зачем? – недоумевал садовник.
– Так надо, напугай хулиганку и добавь: «Наш номер стоит на прослушивании в милиции, и, если еще раз зря побеспокоите людей, окажетесь в отделении».
– Вау! Вот не знал про подключку! Прикольно!
– Ваня, – собрав в кулак все отпущенное мне от природы терпение, простонала я, – бери телефон и повторяй за мной: «Саша у аппарата».
– Ага, Саша тута, – сообщил Иван, пару секунд помолчал, затем лицо его стало краснеть и краснеть. – Сама ты пошла… – завопил садовник. – Дура! Ща точно приеду и по шеям накостыляю!
Отведя душу, Иван положил трубку на столик и выдохнул:
– Во зараза!
– Что она сказала? – поинтересовалась я.
Иван покосился на дверь.
– Ну, повторить неудобно!
– Давай, не стесняйся.
– Э… э… ой, нет.
– Иван!
– Ладно, – кивнул садовник, – только я, как в телевизоре, вместо мата буду «пи» выдавать.
– Хорошо, начинай.
– Я сказал: «Саша тута».
– Дальше!
– А она того… «Дегтярев Александр Михайлович?»
– Говори быстрей.
– Пи-пи-пи-пи-пи.
– Это все?
– Нет.
– Иван, ты способен изъясняться по-человечески?
– Так вроде нормально слова произношу.
– Но очень медленно!
– Уж как умею, – обиделся садовник, – могу и вовсе замолчать!
– Что еще сообщила тетка?
– Пи-пи-пи-пи-пи…
– Дальше!
– «Немедленно возвращайся к жене, мерзавец! Если адрес забыл, напоминаю! Строгинский бульвар…»
– Это все?
– Не-а.
– Что еще?
– «Мерзавец! Водить меня за нос надумал! Второй раз другим представляешься! Ну ничего, мало тебе не покажется». Пи-пи-пи-пи-пи, – бойко ответил Иван. – Вот теперь все!
Я вскочила с дивана.
– А ну, быстро запиши мне координаты хулиганки на бумаге! Тот адрес, что она тебе назвала!
– Зачем?
– Хватит задавать дурацкие вопросы! – воскликнула я, кидаясь к себе в комнату.
Ну, сейчас поеду на Строгинский бульвар, который находится недалеко от Ново-Рижского шоссе, поднимусь в квартиру к нахалке и узнаю, по какому праву она хамит людям по телефону и отчего называет себя родственницей Александра Михайловича Дегтярева.
Несмотря на снегопад и темень, «Пежо» добрался до серой бетонной башни очень быстро, на первом этаже тут находился зоомагазин, и я решила, поскандалив с хулиганкой, купить нашей стае всяких вкусностей.
Дверь нужной мне квартиры распахнулась без всяких вопросов, на пороге показалась женщина лет пятидесяти. Тонкая, худющая – кожа и кости, – куталась в грязноватый байковый халат, ноги-спички впихнуты в драные тапки, седые сальные волосы стянуты на затылке резинкой.
– Вам кого? – голосом, начисто лишенным каких бы то ни было эмоций, спросила она.
– Тебя, – прищурилась я.
– Вы кто?
– Даша Васильева.
– Мы знакомы?
– Нет, но сейчас представимся друг другу. Кстати, совсем недавно вели милую беседу.
– Со мной? – словно сухая трава под ветром, прошелестела незнакомка.
– Ага. Ты звонила нам домой.
– Я?
– Нечего прикидываться! Назвалась женой Александра Михайловича Дегтярева, ругалась… Кто дал право…
Хозяйка побледнела и, нервно оглянувшись, зашептала:
– Умоляю, уйдите.
– Значит, это ты!
– Пожалуйста, спуститесь вниз.
– Как бы не так! – обозлилась я. – Впрочем, ладно, временно покину квартиру, но вернусь сюда вместе с милицией!
Незнакомка позеленела, раскрыла рот, и тут в прихожую вышла другая женщина, полная, растрепанная и тоже в байковом халате.
– Вам че надо? – с места в карьер налетела она на меня.
Я тут же узнала голос, мне звонила не худая баба, а эта толстуха. Решив, несмотря ни на что, выяснить, откуда она раздобыла наш телефон, я уперла левую руку в бок, открыла рот и… тут увидела лицо худышки.
Тощая, жердеобразная фигура маячила за жирной тумбой. На лице пятидесятилетней особы запечатлелось такое отчаяние, что все заготовленные слова застряли у меня в горле. Маленькая щуплая ручонка была крепко прижата ко рту – незнакомка явно молила о молчании.
– Ошибка вышла, – выдавила я из себя, – ищу Петровых… Таню и Катю.
– И не фиг людей беспокоить, – завелась толстуха, – приперлась, влезла! Нету тут таких, отродясь не квартировали! А ты, Лидка, куда глядишь? За каким хреном двери распахиваешь? В Москве живем, тут кругом сволочь одна или воры!
– Прости, тетя Клава, – прошептала Лида, – случайно вышло, руки сами дверку распахнули.
– Дура ты, – рявкнула Клава, – а вам прощевайте, шукайте Петровых в другом месте, здесь их точно нет, тут мы живем, Ивановы. Я с Лидкой! Ну, че стоишь, выпихивай ее!
Я сделала шаг назад. В Ложкино, конечно, звонила Клава, ее гнусавый тембр не спутаешь с другим. Но отчего Лида перепугана до смерти? С какой стати, стоя за спиной хамоватой родственницы, прижимает пальцы к губам и умоляюще глядит на меня? И при чем тут Александр Михайлович?
Из глубины квартиры донесся телефонный звонок, Клава развернулась и ушла, бросив на ходу:
– Дверь не забудь запереть хорошенько.
– Спасибо, – зашептала Лида, – похоже, вы хороший человек, пожалуйста, уходите, иначе мне очень плохо придется.
– Откуда ты знаешь Дегтярева?
Лида окончательно пришла в замешательство:
– Кого?
– Не кривляйся, имя Александра Михайловича тебе отлично знакомо!
– Он… да… а… нет, – залепетала тетка, – уходите скорее, сейчас Клава вернется, и такое приключится, что и подумать страшно.
– Лидка, – донеслось из коридора, – вход затворила?
– Не уйду, пока не объяснитесь! – прошипела я.
По щеке Лиды поползла слеза, мне стало не по себе, на языке уже завертелось: «Ладно, прощайте», – но тут хозяйка в полуобморочном состоянии пролепетала:
– Езжайте вниз, там зоомагазин открыт, подождите меня в тепле, скоро спущусь.
Я молча кивнула и направилась к лифту.
Лида появилась в торговом зале минут через двадцать, я не только успела купить кучу косточек для собак и игрушечных мышей для кошек, но и вволю полюбоваться на бойко снующих в аквариуме черепах, рыбок и рептилий. В особый восторг привел меня хамелеон с вращающимися глазами. Все-таки человек – самое некрасивое и неаккуратное создание природы, даже хвоста у него нет, а ведь он мог очень пригодиться нам, в особенности женщинам. Многодетные мамочки, у которых в каждой руке по малышу, мучаются, совершая покупки в магазинах, задача у них – сложная: ну как ухватить полную сумку? Вернее, чем? При наличии хвоста сия проблема отпала бы сама собой: повесила кошелку на отросток позвоночника – и в путь. Хотя нет, хвост лучше протянуть детям, а торбу взять в руки. Представляю, какие статьи печатали бы глянцевые журналы: «Голый хвост – писк сезона» или «Фитнес сделает хвост до неузнаваемости подтянутым». Интересно, наши «метелки» были бы волосатыми? Если да, то на телевидении появилась бы реклама всяких средств для придания пышности…
– Извините, что задержала, – тихо прожурчало сбоку.
Я вздрогнула, бог с ним, с хвостом, лучше иметь уши, как у кошки, и глаза хамелеона, вот тогда к тебе точно никто не подкрадется незаметно.
– Сразу было не уйти, – продолжала Лида, – пришлось подождать, пока тетя Клава сядет сериал смотреть. Простите, а вы кто?
– Дарья Васильева, – спокойно ответила я, – подруга Александра Михайловича Дегтярева, которого твоя тетя Клава отчего-то называет родственником. Но точно знаю, полковник не женат, мы живем в одном доме много лет, и никаких баб около Дегтярева нет. Так в чем дело? Лучше не врать, потому что, почуяв ложь, отправлюсь в милицию.
Лида вспыхнула огнем.
– Вам звонила тетя Клава?
– Именно так.
– Прямо назвалась? Здрассти, меня Клавой кличут?
Я нахмурилась.
– Даже не начинайте выворачиваться. Нет, она не сообщила ни имени, ни фамилии, но Клава имеет хорошо запоминающийся голос, и еще она назвала ваш адрес.
– Саша – мой муж, – промямлила Лида.
Я отшатнулась к аквариуму.
– Дегтярев?
– Ну… да.
– Александр Михайлович?
– Э… э… да! Только это разные Дегтяревы.
– Простите, ничего не понимаю.
– Очень просто, в Москве имеются два Александра Михайловича, – бойко заявила Лида, – что тут удивительного?
– Дегтяревы?
– Ага.
– Интересное совпадение.
– Случается, – дрожащим голоском подхватила баба, – у актеров такого полно, вот, например, Васильева, их вроде несколько, еще Чурикова. Одна в кино снимается, другая «Фабрику звезд» ведет.
– Ловко, – протянула я, – а еще, они оба Александры Михайловичи и оба проживают в Ложкине!
– Нет, – шепнула Лида, – мой у нас обретался, а потом пропал, вот почему тетя взъелась, она вас по справке небось нашла, но дали ей не тот телефончик.
Я повернулась и пошла к выходу.
– Вы куда? – кинулась за мной Лида.
– Поеду на работу к Дегтяреву, – мирно сообщила я, – пусть там проверят, что за двойник появился у сотрудника.
Лида вцепилась в рукав моей куртки.
– Стойте.
– Зачем?
– Не надо никуда ходить.
– Почему?
– Не надо.
– У меня иное мнение по сему поводу.
– Остановитесь, – лепетала Лида, но я выдернулась из ее цепких, тощих ручонок и вмиг оказалась у «Пежо».
– Ну, пожалуйста, – взмолилась тащившаяся сзади Лида, – ну, ладно, расскажу вам правду!
Я открыла дверцу.
– Садись, но имей в виду, еще одно вранье…
– Нет, нет, – затрясла головой тетка, – вы только выслушайте внимательно, а то не поймете. Уж не знаю, с чего начать!
– С самого начала.
Лида влезла в «Пежо» и неожиданно воскликнула:
– Ой, какая машина шикарная! Первый раз в такой сижу, дорогая небось?
Я промолчала, все в этой жизни относительно. Шейх из Саудовской Аравии, обладатель нефтяных скважин, постесняется использовать «Пежо» в качестве будки для дворовой собаки, а для бедной пенсионерки произведение французских автомобилестроителей – недостижимая роскошь.
– А откуда у вас деньги? – бесцеремонно поинтересовалась Лида.
– Ты работаешь в налоговой полиции? – прищурилась я. – Можешь не стараться, наша семья платит необходимые отчисления государству и спит спокойно.
– Что вы, – замахала руками Лида, – какая полиция! Просто хотела начать разговор.
– Очень мило!
– В том смысле, что некоторым везет, вот как вам, богатая семья, а мне… Да за все тридцать лет копейки лишней не имела!
Я оперлась о руль.
– Извини за бестактность, но сколько тебе лет? Неужели тридцать?
Честно говоря, я полагала, что Лида, отбросив ненужное в данной ситуации кокетство, сообщит:
– Да нет, завтра пятьдесят исполнится.
Но тетка вздохнула и тихо ответила:
– Не совсем, двадцать восемь сравнялось.
– Сколько? – весьма невежливо переспросила я.
– Выгляжу немного старше, – понурилась Лида.
«Ничего себе немного», – чуть было не ляпнула я, но сдержалась и вымолвила иную, впрочем, тоже не совсем удачную фразу:
– Ты же наполовину седая!
Лида глянула в боковое зеркало.
– Вы об этих прядях?
– Да.
– Это мелирование, хотела модно выглядеть, а получилась ерунда. Да чего ждать, если ходишь в дешевую парикмахерскую?