5 ЛЕННИ
Леон Росс по прозвищу «Мясник». В газетах его прозвали «Ленни Мясник». Настоящее имя – Леонардо Росси. Среди всех нас Леон раньше остальных вступил в ряды мафиозной группировки. Он жил в квартале, где селились представители всех этнических групп, любой расы. Разумеется, всех, кроме американцев. Там жили итальянцы, ирландцы, португальцы, французы, русские, азиаты, арабы, темнокожие, латиносы. Неудивительно, что преступность в этом квартале прогрессировала, как раковая опухоль. В паре десятков километров от этого квартала находилась резиденция итальянской мафии. Все подрастающие итальяшки мечтали оказаться среди тех парней, которые рассекали на крутых автомобилях, одевались с иголочки, курили элитные марки сигар, и самое главное – они выросли в этом же самом квартале, так сказать поднялись из самых низов. Сами гангстеры были не против того, чтобы в их семье появились подростки итальянских кровей, которые в перспективе могли бы стать неплохими преемниками. Леон оказался как раз одним из таких. В двенадцать лет он окончательно забил на школу и стал проводить всё время в баре, что был через дорогу от многоэтажного жилого дома. Тем баром владела итальянская мафия. Там Ленни разносил напитки и еду по столикам. Если перед заведением парковался очередной клиент, он тут же мчался протирать стёкла на нём, за что ему потом водитель подкидывал деньжат. В баре находились восемь бильярдных столов. За несколькими из них постоянно играли члены мафии, которые были кем-то, вроде охранников. Каждый день их число менялось, но в среднем в баре собиралось от восьми до двенадцати мафиозных вышибал.
В один из дней, утром, Леон заметил припарковавшийся перед баром белый Форд. Как обычно, он дождался пока клиент выйдет из автомобиля, после чего он радостно поспешил протирать стёкла. Через некоторое время из бара вышел водитель – среднего роста, с тёмными волосами средней длины, уложенными назад. На нём был одет серый костюм, чёрные ботинки и серый галстук в полоску. Как всегда, Леон ожидал получить один-два доллара. Но клиент прошёл мимо него и вставил ключ в дверной замок.
– Мистер – обратился Ленни к водителю.
– Отвали!
– Мистер!
– Чего тебе! – голос водителя прозвучал раздражённо и грубо.
– Вы должны заплатить.
Хозяин автомобиля вынул сигарету изо рта. Резко выпуская дым, он подошёл и начал тыкать Ленни в лицо указательным и средним пальцами, между которыми была зажата дымящаяся сигарета:
– ЗАКРОЙ ПАСТЬ! Я тебе ничего не должен! – С этими словами он резко толкнул Ленни, который упал, ударившись спиной об асфальт.
Из бара вышел Джианни. Именно он пристроил Леона в бар и всё время приглядывал за ним и остальными мальчишками. Он тут же обратился к водителю, остановившись в полуметре от него:
– Стэн, ты что творишь?
– А я что-то творю?
– Зачем ты толкнул парнишку?
– Слушай, я через пять минут буду у своего босса, и он меня изрядно поимеет, потому что мы не смогли договориться. А тут вдобавок ты ещё нагнетаешь из-за какого-то сопляка.
– Он вытер стёкла на твоей машине. Ты должен ему заплатить.
– Я не просил его этого делать – ответил Стэн, разведя руки в стороны.
– Здесь никто не просит. Ты оставил машину на парковке перед заведением, значит готовься заплатить мальчишке за вытертые стёкла. Таковы правила.
Леон поднялся на ноги, спрятавшись за спиной Джианни. Стэн продолжал возмущаться:
– Правила? И кто же придумал эти правила?
– Я.
– Что же, ты их придумал – ты и плати!
– Просто дай ему пару долларов, и всё.
– Нет.
Джианни положил правую ладонь на щёку Стэна, после чего резко протолкнул его голову через боковое стекло, расположенное рядом с водительским сидением. Стекло разлетелось на мелкие осколки. Всё произошло настолько быстро, что Стэн не успел даже закричать от боли, лишь сжимая веки и стискивая зубы. После этого Джианни отвёл Стэна на пару шагов назад, и точно так же разбил головой и заднее стекло. С кровоточащим правым веском, Стэн упал на асфальт, прикрывая рану ладонью. Джианни схватил его за галстук и поволочил по асфальту к противоположной стороне автомобиля. Пока Джианни тащил его, словно свиную тушу, лицо Стэна сильно покраснело из-за галстука, на котором всё больше затягивалась петля. Джианни терпеть не мог, когда кто-то из посетителей позволял себе подобные вольности, не соблюдая правил заведения. Протащив тело, он продолжил проверять на прочность череп ирландского гангстера, разбив лбом Стэна ещё два стекла около пассажирских сидений с противоположной стороны. Стэн упал на асфальт, покрытый стеклянными осколками, и почти не двигался, испуская стоны. Он лежал на пыльном асфальте, прикрывая ладонями кровоточащие раны на лице, с помятым галстуком и парой багровых пятен на белоснежной рубашке. Стоя перед лежачим Стэном, Джианни сказал:
– Теперь ты можешь не платить. У тебя нет стёкол.
В тот день Леон впервые увидел, как у него на глазах избили человека. То, насколько оперативно работал Джианни его впечатлило сильнее, чем кино про крутых ковбоев.
Учебный год завершился. Наступили летние каникулы. Каждое лето Ленни проводил на ферме у дедушки с бабушкой. Родители решили и на этот раз не изменять привычке. Дедушка Назарио и бабушка Летиция приехали на автобусную остановку и встретили горячо любимого внучка, у которого так внезапно оборвались курсы гангстерского мастерства и культурной этики преступного мира. У дедушки с бабушкой была довольно большая ферма. Они держали свиней, быков, овец, куриц, гусей, индюков, кроликов. Также у них было, где-то, около сотни гектар земли, засеянной всякими овощами, зерновыми культурами, кустарниками и фруктовыми деревьями. Разумеется, после жизни среди крутых членов мафии, ферма для Ленни казалась каменным веком. Ему уже не были интересны эти дедушкины рогатки и бабушкины пирожочки. Он жаждал зрелищных разборок. Сразу после приезда дедушка Назарио пообещал внуку зарезать поросёнка в конце недели.
Когда наступило очередное воскресенье, дедушка с бабушкой, как обычно отправились в город на своём пикапе, купить кое-какие продукты. Ленни тут же вспомнил, что у дедушки есть двуствольное ружьё, и что он хранит его где-то на чердаке дома. Теперь, когда шнурки уехали, и на ферме не осталось лишних свидетелей, настало время подняться на чердак и найти то единственное, что могло хоть как-то его развеселить в этом захолустье. Леон взобрался по лестнице и какое-то время безуспешно бродил по чердаку, пока не заметил, как в одном месте под ногами раздался странный скрип, а доска будто прогибается куда-то вглубь, словно внизу пустота. Доска под ногами оказалась не приколоченной гвоздями. Ленни приподнял её, и лицезрел двуствольное ружьё, а также четыре коробки патронов. Он взял ружьё, наполнил карманы патронами и бегом отправился в загон для скота. Предварительно положив заряженное ружьё себе на плечо, удерживая вторую руку в кармане, словно городской шериф, Ленни вошёл в загон. Он медленно проходил мимо одного стойла, другого, третьего, и пристально всматривался в скотину, словно тюремный надзиратель обходит камеры, до отказа набитые заключёнными. В итоге он остановил свой выбор на загоне со свиньями, когда вспомнил, что дедушка пообещал зарезать свинью. Леон посчитал, что разницы никакой: вонзить нож в сердце, или пристрелить. Он опустил ружьё с плеча, правую ладонь продолжал держать на рукояти, а левой поддерживал ствол, направляя дуло на цель. Выбор пал на самую крупную свинью. Прищурив левый глаз и направляя ствол на свинью, он произнёс:
– Решением суда штата Техас, вы приговариваетесь к смертной казни. Привести приговор в исполнение!
Прозвучал мощный выстрел. Настолько мощный, что Леон отлетел назад на пару метров. Но, столь сильная отдача, лишь раззадорила мальчишку. Поднявшись на ноги, он заметил, что свинья всё ещё дёргается. Вскоре она начала визжать. Ленни в спешке отодвинул рукоять от стволов. Достал опустошённые гильзы. Заново зарядил. Наставил дуло. Прицелился и… последний вздох свиньи и ещё один полёт малолетнего хулигана. Свинья стала первой жертвой Леона. Пока дедушка с бабушкой не вернулись, он отправился в дом, прихватил тесак, пару ножей и топор для разделывания туши. Он выгнал из стойла всех остальных свиней, оставив лишь жертву шестнадцатого калибра. Надо сказать, для тринадцатилетнего мальчишки он довольно-таки успешно разделал свинью. Отделённые от шкуры и разрезанные на части куски мяса Ленни кое-как подвесил на крюках. Дедушка Назарио и бабушка Летиция вернулись из города. Дедушка остановил свой пикап как раз перед загоном для скотины. На входе в загон вырисовывалась фигура Леона, державшего в правой руке окровавленный тесак и весь запачканный кровью с головы до ног. Даже по лицу стекали капли крови. Бабушка тут же выскочила из пикапа:
– Боже! Что тут произошло?
– Дедушка, у меня для тебя сюрприз.
Дедушка Назарио поспешил внутрь загона. Находясь в объятиях бабушки, Леон сумел повернуться лицом к дедушке и прокричать ему вслед, взмахнув окровавленным тесаком:
– Я МУЖЧИНА!
Дедушка Назарио увидел разделанную тушу подросшей свиньи, после чего развернулся и заулыбался. Он обрадовался тому, что его тринадцатилетний внук смог разделать такую огромную тушу, даже не подозревая о том, какими тёмными делишками тут промышлял его внучок, пока их не было на ферме. В тот день Ленни уже имел веские основания для того, чтобы к нему обращались не по имени, а по прозвищу «Мясник», или как его прозвали газетчики – «Ленни Мясник».
После каникул Мясник вернулся в город и продолжил работать в мафиозном баре. В первый же день ему было непривычно обслуживать столики и протирать автомобильные стёкла на парковке. Эти занятия казались ему до боли унылыми после того, чем он занимался на ферме. После того, как он пристрелил свинью, а затем разделал её, дедушка Назарио каждую неделю доверял ему кого-нибудь заколбасить. Ему под руку попадали индюки, кролики, петухи. Когда они связали овцу перед тем как резать, дедушка заметил, что лезвие ножа слишком тупое. Пока он ходил домой за нормальным ножом, не дожидаясь его, Леон успел достать из кармана свой перочинный ножичек и полоснуть им по шее овечку.
Джианни попросил Леона отнести поднос с бутылкой рома и двумя стаканами к столику, где сидел Винченцо – брат Джианни. Их называли «Братья Моретти». Они с Джианни на пару заправляли делами в баре, а когда приходило время, отчитывались перед боссами. Винченцо был сильно похож на Джианни: густые чёрные кучерявые волосы, глаза орехового оттенка, кожа смуглого цвета, широкие плечи, обильная растительность на предплечьях, широкие густые брови. Они почти всё время держали в зубах сигару. А если они заканчивались, то братья Моретти курили простые сигареты, пока не прибудет новая партия контрабанды с Кубы. Напротив Винченцо сидел представитель колумбийского наркокартеля. Они о чём-то разговаривали. Леон опёр край подноса о стол, поставил бутылку по центру стола и рядом два стакана. Ленни успел вернуться к барной стойке перед тем, как Винченцо взял полную бутылку рома и разбил её о голову колумбийца, отправив его в тяжёлый нокдаун. Винченцо настолько был в ярости, что в момент удара брызги напитка со стеклянными осколками разлетелись на несколько метров. После этого Винченцо перевернул колумбийца на спину, опуская его на пол, взял за воротник пиджака и поволок его на кухню. Ленни, как и все остальные, знал, что такие, как колумбиец, оказавшись однажды на кухне, обратно уже не выходят. С кухни вообще мало кто возвращался. Среди персонала, те кто работал на кухне, попадали туда через служебный вход, а попадать внутрь через зал могли только Джианни, Винченцо и помощник повара, который разносил заказы вместо официанта. Поэтому никто не знал, что творилось там внутри. Никто даже не слышал ни единого звука, так как стальная дверь запиралась наглухо. Лишь когда открывалась дверь, и ассистент повара выводил каталку с блюдами, за те несколько секунд, что была открыта дверь, можно было расслышать звонкий шум от посуды.
Прошло семь лет.
Леону исполнилось двадцать. Он стал подражать Джианни и Винченцо, стараясь, как они, не выпускать из рук сигарету, весь день пуская табачный дым. Он невольно изменил даже походку и частично обновил свой гардероб. Если бы природа даровала ему вьющиеся кудри, то и причёску он бы тоже подогнал под местные стандарты, где законодателями мод были братья Моретти.
К нему подошёл Джианни:
– Ленни, у меня есть к тебе разговор.
Леон кивнул, готовясь выслушивать.
– Помнится, ты рассказывал, как резал животных на ферме у своего деда.
– Да. Было такое.
– Один из наших людей попал в автокатастрофу прошлой ночью. Он работал на кухне, разделывал мясо. Займёшься этим делом?
– Да. Почему бы нет.
– Тогда пойдём.
Джианни положил левую руку на плечо Ленни, а правой придерживал дымящуюся сигару. Они отправились на кухню. Несмотря на то, что среди посетителей живыми с кухни никто не возвращался, Ленни всегда было интересно, что происходило внутри неё. И вот долгожданный час настал. Они прошли мимо стальной двери. Перешагивая через порог, Ленни лицезрел пол, устеленный белой плиткой. Там всё было белого цвета: пол, стены, потолок, посуда, морозильные камеры, холодильники, газовые плиты, шкафы. Даже повара были одеты с головы до ног в белое. При этом вся кухня, буквально, сияла от чистоты. Лишь в самом конце, где находились морозильные камеры, Ленни заметил, что плитка имеет какой-то слабый розоватый окрас. Они подошли именно к тому самому месту. Джианни открыл оду из морозильных камер, в которой Ленни разглядел части человеческого трупа, или трупов. Ему много раз приходилось видеть, как Джианни и Винченцо убивали людей, как внутри бара, так и на парковке перед заведением. Поэтому увиденное его ничуть не испугало. Он понял, что под мясом Джианни подразумевал человеческие тела. Ленни не сразу осознал, что человек, погибший в автокатастрофе, о котором говорил Джианни, это был один из охранников, который каждый день с утра до ночи проводил у бильярдного стола, а когда в заведении кого-то убивали, он куда-то исчезал на время. Теперь Ленни занял его место. Он работал в зале, а когда возникала необходимость, он отправлялся на кухню. По началу Ленни было не по себе. Он рубил труп на части, а потом расфасовывал по пакетам, либо заворачивал в куски плёнки, и бросал храниться в морозильной камере. Но, день за днём, Ленни привык к этой работе, и она ему теперь не казалась такой неприятной, как раньше. Теперь он не видел в этом ничего богохульного. В первые несколько раз его подташнивало. Но, со временем, он перестал замечать разницу между человеческим трупом и тушей животного. Теперь это был настоящий «Мясник». Как только морозильники заполнялись, к служебному входу подъезжал красный фургон. Из него выходили двое парней и отправлялись на кухню. В тот день они вынесли из кухни на задний двор и погрузили в фургон два морозильника, забитые пятью разделанными трупами. На их место они принесли и подключили к розетке две другие свободные морозильные камеры, чтобы в очередной раз забить их до отказа «мясом». Никто в баре не знал куда отправляется этот фургон и где высвобождают морозильники.
– Бери за правую – обратился Джианни к Леону, после того, как он убил в заведении очередного посетителя.
Ленни взял труп за правую руку, Джианни – за левую. Они вдвоём потащили на кухню жмура, который, судя по всему, весил ни меньше ста двадцати килограммов. Джианни с Мясником кое-как затащили его на кухню и припарковали на прозрачной клеёнке, недалеко от морозильной камеры. Постелить прозрачную клеёнку предложил сам Ленни, так как ему не хотелось тратить лишнее время на уборку. Теперь вместо того, чтобы пол часа отмывать пол от крови, ему было достаточно собрать клеёнку и кинуть её в морозильник вместе с расчленённым телом.
– Эта тварь ещё дышит – сказал Ленни, когда толстяк резко закашлял, а его голова опрокинулась на левый бок и всё содержимое ротовой полости – немного крови и пара зубов, брызнуло на клеёнку.
– Так добей его! – приказным тоном ответил Джианни, покидая кухню.
Мясник повернулся к лежащему толстяку, и тихим тоном сказал, обращаясь к самому себе:
– Видимо, придётся.
Он взял из переднего кармана своей серой рубашки пачку сигарет, одну из которых достал, а пачку оставил лежать на рядом стоящем стеллаже. Затем он достал из брюк спички, зажал сигарету между губами, и прикрывая её ладонями, поднёс горящую спичку к концу. Прижимая фильтр двумя пальцами, он вынул сигарету, после чего медленно выпустил дым, направляя его в потолок и пристально всматриваясь в дымящийся конец сигареты, мысленно оценивая качество табака. Затем он зажал сигарету зубами, взял со стеллажа здоровенный тесак с чёрной пластмассовой рукоятью, облил его оливковым маслом с обеих сторон и встал над брюхом незадачливого адвоката. Толстяк не спускал глаз с Мясника, но не мог проронить ни слова из-за кровоточащей раны на шее, которую оставил Джианни, когда разбил стеклянную бутылку из-под пива о его голову, и держась за горловину бутылки, начал бить толстяка в шею торчащими осколками на обратном конце раз двадцать. Ленни присел на колени, упираясь в живот адвоката. Он придерживал голову толстяка за подбородок одной рукой и, прищуривая левый глаз, прицеливался, высматривая мишень сквозь табачный дым, который выпускала сигарета, до сих пор торчащая между его зубами. Он медленно прислонил лезвие ко лбу, располагая его строго параллельно носу недобитого покойника, после чего приподнял тесак к верху, и всего лишь за доли секунды до удара убрал левую руку от подбородка адвоката. Покрытый оливковым маслом тесак вошёл в череп и впрямь как по маслу, практически не встречая сопротивления. Ленни провозился с этим одним трупом почти четыре часа. Целой морозильной камеры не хватило для того, чтобы поместить в неё туловище. Из-за этого пришлось доставать из живота желудок и кишечник, чтобы целлюлит частично ушёл вглубь, и брюхо немного сдулось.
В виду особенностей своего занятия, Ленни постоянно носил с собой раскладной нож с внушительным широким клинком. Этот инструмент был рядом с ним и днём и ночью. Набравшись опыта в одном деле на кухне, Джианни начал доверять Мяснику и другую работу, посерьёзнее, которой занимались все, кто целыми днями торчал в главном зале у бильярдного стола. Ленни начал время от времени вышибать из бара тех, кто не соблюдал правила заведения. Впрочем, таким клиентам они оказывали большую услугу, и большинство из них даже не подозревали, как крупно им повезло. Потому что выбор был не богат: либо их отлупцуют и выкинут на улицу через парадный выход, либо их отправят на кухню к мяснику и вынесут через служебный выход в морозильной камере.
Через какое-то время Ленни начали узнавать в лицо. Слухи о том, что он достаёт нож прямо в главном зале и на глазах у посетителей кромсает неугодных клиентов бара, пугали всех. Большинство вышибал пускали в ход кулаки, кий или бутылку. Но Ленни не церемонился. Стоило Джианни или Винченцо указать пальцем на какого-нибудь недобросовестного клиента, он тут же доставал нож и начинал вскрывать, кому горло, кому брюхо. Его стиль работы в тёмных кругах уже был всем известен. Такая известность объяснялась ещё и тем, что Ленни был довольно молод для подобного занятия. Обычно, в таком возрасте, никто не может убить даже из пистолета. Поэтому его все считали отмороженным. В каком-то смысле он и был таким. Ему часто сносило крышу, и он доставал инструмент прямо на людях. Он не стеснялся использовать клинок даже на парковке или на пороге перед входом в заведение. После нескольких кровавых разборок в баре с его участием, дерзость в его адрес позволяли себе только те, кто ещё не слышал о Ленни Мяснике.
Джианни и Винченцо ни разу не воспрепятствовали его действиям, считая, что удар для провинившегося лишним не бывает, даже если это приведёт к незапланированному убийству. Они не пытались его перевоспитывать. Он им нравился, поскольку иметь такого бойца в своих рядах дорогого стоит. И потом, Ленни был для них кем-то вроде цепного пса. К выстрелам из пистолетов привыкли все. А вот наблюдать за тем, как кого-то потрошат ножом и выпускают лужи крови, выдержит не каждый. Наблюдать за такой картиной тяжело, а испытывать такое на себе – ещё хуже. Такой человек пугал всех. Поэтому, благодаря Ленни в баре стало существенно спокойнее после того, как он сделал себе репутацию. Стоило полоснуть по горлу одного, как остальные тут же возвращались на свои места согласно купленным билетам.
Спустя полгода родители Мясника – Маурицио и Барнабелла Росси, переехали в частный дом, что находился значительно ближе к центру города. За пару лет до этого отца Ленни повысили по должности на городском заводе по производству томатной пасты. Теперь Сеньор и Сеньорита Росси могли позволить себе отдельное жильё в достаточно благополучном районе. По просьбе Ленни, они решили оставить старую квартиру ему. Теперь он почти каждую ночь появлялся в квартире с девушкой. Так сказать, Мясник приносил домой живое «мясо», и это были те редкие случаи, когда он хватал руками мясо не для насильственных целей. Теперь для него жизнь стала ещё комфортнее. Он мог приходить домой поздно ночью, так как квартира пустовала и за него никто не беспокоился.
После очередной фасовки, затянувшейся на несколько часов, Ленни решил пойти домой и передохнуть, чтобы сменить другого вышибалу ранним утром. На часах почти полночь. Парковка перед заведением была заполнена. Каждый день это было практически единственное оживлённое место во всём квартале в столь позднее время суток. Переходя улицу, Ленни заметил, как на противоположной стороне, через дорогу, под тусклым светом ночных фонарей, по тротуару бежала девушка, которую преследовал парень лет двадцати пяти-тридцати. Платье на девушке было изрядно порвано, и от него почти ничего не осталось, когда преследовавший догнал её. Он начал раздавать ей пощёчины одну за другой. Она успевала кричать лишь в перерыве между ударами тогда, когда падала на тротуар. Девушка не сразу заметила, что помимо неё и разъярённого любовника на улице находился ещё один человек, которого она смогла разглядеть, когда парень схватил её за волосы и задрал голову. Силуэт Ленни едва вырисовывался за фонарями на дороге.
– Помогите! Пожалуйста!
Ленни остановился по середине дороги, закурил сигарету и начал с интересом наблюдать за происходящим. Он не стремился спасать девушку, так как это было частым явлением в их квартале. Молоденькие девушки страдали от любовников, которые не терпят отказов. Ведь как правило, такие девушки выбирали себе парней из мафии, которые завлекали их машинами и дорогими подарками. Но рано или поздно они становились для этих парней обычной вещью, не лучше, чем машина, или те шмотки, которыми они их осыпали. И отношение к ним было соответствующее. Вещь просто берут, когда захочется.
Заметив, как девушка обратилась к кому-то, стоящему у него за спиной, парень развернулся к Ленни и громко произнёс:
– А тебе чего?! Здесь тебе не кинотеатр! Вали куда шёл!
Мясник продолжал стоять на месте, покуривая сигарету. Судя по акценту, это был кто-то из французов, которые заправляли в соседнем районе. Тем временем, незнакомец продолжал доставать беззащитную девчонку, которую опустил перед собой на колени:
– Ты уйдёшь только тогда, когда я тебе разрешу! Получила платья и украшения, и всё?! – Он как следует дёрнул девушку за волосы, задирая подбородок ещё выше. От этого её крики стали в разы громче. Её истерика нарастала. – Думаешь после всего этого можно просто взять и послать меня?! Теперь ты – моя собственность!
Конец ознакомительного фрагмента.