4 ФРЭНК
Фрэнк Стронг по прозвищу «Грязный Фрэнк». Настоящее имя – Франческо Серра. Фрэнк был нашим штатным киллером, так как он единственный служил в армии и его научили обращаться с огнестрельным оружием, и как можно превратить в оружие любой из окружающих тебя предметов. Его прозвали «Грязным» из-за количества людей, которых он положил. Он не был привередливым в плане орудия убийства. Фрэнк душил шнурками от ботинок и занавесками, забивал молотком, топил голову в кипятке, надевал пакет на голову, вскрывал ножом брюхо, колошматил бейсбольной битой, перекрывал доступ к кислороду клеёночной шторой, что висела над ванной. До встречи с нами на счету Фрэнка было двенадцать трупов. От такой «грязи» никто не отмоется. Поэтому и «Грязный Фрэнк».
Фрэнк вырос в небольшом, среднем по уровню жизни районе Детройта. Отца Фрэнка не стало, когда ему было всего четыре года. Сеньор Серра трагически скончался на автомобилестроительном заводе, когда подъёмный кран не выдержав нагрузки, упал под наклоном на группу рабочих, среди которых был и отец Фрэнка. Его мать жила с гражданским мужем, который вечно пил, не работал и просиживал в кресле днями напролёт, просматривая по телевизору вестерны о крутых ковбоях. Сама же Мать Фрэнка с трудом выдерживала столь нелёгкую ношу. Она замечала, что её старший из двух сыновей от первого брака ненавидит её мужа. Но она не могла прогнать этого тунеядца, так как боялась его. Поскольку Фрэнку было всего лишь шестнадцать лет, постоять за неё было некому. Брату Фрэнка – Клаудио, было одиннадцать. Насилие со стороны отчима приходилось терпеть изо дня в день. Фрэнку было уже не до учёбы, и он перестал ходить в школу, проводя время около парковочной стоянки, где собиралась вся местная детвора. Спустя менее, чем через полгода, от большого количества выпитого спиртного у отчима окончательно посидели волосы, выпала половина зубов и основательно отекло всё лицо. В один из дней Фрэнк вернулся домой под вечер и увидел стоящую у плиты мать, на теле которой не было места, свободного от синяков. Отчим избил её, так как был зол за то, что, проснувшись, он не обнаружил в холодильнике ни грамма пива. В доме вообще не было спиртного, поскольку у мамы Фрэнка едва хватало денег на еду. После избиения своей гражданской жены законченный алкаш ушёл из дома на некоторое время. Фрэнк долго уговаривал маму собрать вещи и уйти из дома, пока этого изверга нету, но Сеньора Серра не могла, поскольку идти было некуда. Фрэнк уже едва ли не плакал. Он устал от той рожи, на которую приходилось смотреть каждый день и видеть, как из-за этого страдает его мама. В тот день Фрэнк долго не спал, дожидаясь, когда этот безработный алконавт вернётся. Едва отчим ввалился за порог, упав на четвереньки, Фрэнк тут же подошёл к нему. Стоя перед почти что лежащим на полу отчимом, он обратился к нему с громким, но очень уж дрожащим голосом:
– Эй урод, послушай сюда: ты сейчас же соберёшь все свои вещи, а именно две-три пустые бутылки, и свалишь из этого дома. Понятно!
Быстро и неуклюжим образом отчим встал на ноги. Шатаясь на месте, он схватился правой рукой за горло парнишки и начал яростно мычать пропитым хриплым голосом с примесью перегара:
– Ты, сопляк! Если тебя что-то не устраивает, сам выметайся, либо я тебя этими руками придушу! Тебя ясно, ЩЕНОК! – С этими словами он откинул Фрэнка в сторону так сильно, что тот ударился головой о стену.
Страх мальчишки очень медленно перерастал в злость. Пока этот изверг в очередной раз завалился в кресло, Фрэнк продолжал сидеть на полу, облокотившись спиной о стену. Он долго хныкал и протирал слёзы на щеках от бессилия, после чего медленно перебирая ноги, он отправился на кухню.
Через пару минут громко храпевший отчим проснулся от мощной пощёчины. Перед ним стояла фигура Фрэнка. В правой руке он держал кухонный нож, которым полоснул отчима по шее. Надрез на горле вызвал обильный фонтан крови, который не стихал, как бы отчим не пытался прикрыть шею ладонями. Пока кровавый напор пробивался сквозь щели между пальцами отчима, Фрэнк размахнулся левой рукой, в которой находился тесак, и резко опустил его, пробив череп от затылка до самой переносицы. Дождавшись, пока этот подонок свалится на пол, Фрэнк перевернул его на спину, заранее вынув застрявший тесак из черепа, наклонился, и продолжил наносить бесчисленные удары по голове. И так до тех пор, пока лицо отчима не было обезображено до неузнаваемости, превратившись во что-то непонятное красного оттенка с перемолотыми костями. Это произошло где-то в полночь. Сеньора Серра и Клаудио крепко спали. Тем временем, Фрэнк понимал, что увиденное шокирует маму, и легче ей не станет в отличие от него самого. Он принёс из сарая старую клеёнку, расстелил её около трупа, и стал его заворачивать. Обмотав верёвку вокруг плёнки в области щиколоток, Фрэнк начал вытягивать упакованный труп на задний двор через чёрный выход. Парнишка кое-как дотащил тело до сарая и бросил его в подвал, куда Сеньора Серра практически никогда не заходила. Фрэнк закрыл дверь подвала, после чего собрал все тряпки, которые только смог найти на стеллажах в сарае и отправился смывать кровь. Когда он вошёл в прихожую, то увидел, как со второго этажа по лестнице спускался Клаудио. Он не знал, что сказать. Вокруг скопились лужи крови, а ковёр больше, чем на половину, окрасился в её цвет.
– Он мёртв? – спросил Клаудио.
Фрэнк не ожидал услышать столь спокойную интонацию от своего братишки.
– Д… да. – ответил Фрэнк дрожащим голосом.
После полученного ответа Клаудио подошёл к брату и крепко обнял его вокруг талии, прижав голову к его груди. Тем временем, Фрэнк решил воспользоваться спокойной реакцией брата, пока мать не застала жуткую картину в прихожей своего дома:
– Слушай, Клаудио, сбегай в ванную и набери ведро воды.
За те пару минут, пока Клаудио не было, Фрэнк аккуратно свернул ковёр, который к счастью оказался лёгким, и братья смогли вдвоём оторвать его от пола, чтобы донести до подвала в сарае. Вернувшись в прихожую мальчишки приступили к уборке. Они тщательно протёрли кресло, дабы не оставить хоть малейшего запаха крови. С чистотой кресла заморачиваться им не пришлось, так как обивка была чёрного цвета. В конце Фрэнк рискнул включить свет на пол минуты, чтобы оценить состояние пола.
– А что мы скажем маме? – озабоченно спросил Клаудио.
– Ты молчи. А я скажу, что видел, как он вынес ковёр из дома, может продать, чтобы купить себе выпивку. А кресло давай перевернём на бок, чтобы мама наверняка поверила.
На следующее утро Сеньора Серра не задала детям ни единого вопроса, так как ей самой пришла в голову мысль, совпавшая с идеей Фрэнка. Она была уверена, что этот бездельник вот-вот вернётся. Но дни шли, а парни так и продолжали сохранять беззаботный вид. Мать не придавала этому значения. Спустя пару недель Сеньора Серра уже свыклась с мыслью, что этого мерзавца ни она, ни её дети, больше не увидят.
Через пару дней после убийства, пока мать была на работе, Фрэнк поднял труп из подвала сарая и оставил его лежать на верху, после чего отправился на ту самую автопарковку, где стояли автомобили, принадлежавшие представителям зажиточных слоёв населения. Фрэнк знал, что все автомобили были закрыты. В связи с этим он понимал, для того чтобы открыть дверь и тут же завести двигатель потребуется много времени. И поэтому он прибыл на парковку не один, а вместе со своим другом Генри, который жил через несколько домов напротив него. Отец Генри был автомехаником и занимался ремонтом автомобилей на дому. Конечно же Генри от своего отца не отставал, и в свои пятнадцать лет мог запросто вскрыть замок любого автомобиля. Парни остановили свой выбор на «Chevrolet Eagle» небесного цвета. Это был наименее дорогой, и наиболее незаметный автомобиль среди тех, что стояли на парковке. Генри подобно виртуозу расправился с автомобилем сорок второго года выпуска. На то, чтобы взломать замок на двери и завести двигатель без ключа ему потребовалось около тридцати секунд. Они с Фрэнком уселись в салон и Генри дал по газам. На парковке остались следы протёртой резины после того, как Генри чуток дрифтанул. Генри выехал на окраину города, где было меньше полицейских. Пару часов они колесили по шоссе. Как и договаривались, после бурного веселья Генри оставил машину Фрэнку. Он ни медля отправился домой и подогнал машину к сараю. Погрузив труп в багажник, Фрэнк вывез его на полупустую улицу в районе, где в дневное время все были либо на работе, либо в школе. Фрэнк притормозил на дороге так, чтобы задний бампер встал перед канализационным люком. Отодвинув люк, он открыл багажник и начал выволакивать труп, пока клеёнка не стала скользить по краю багажника и тело свалилось в канализацию. Затем он сбросил пропитанный высохшей кровью ковёр. После того, как Фрэнк избавился от трупа, он отъехал на десяток километров от того места, где располагался люк, и оставил машину около заброшенного склада металлолома.
После этого поведение Фрэнка сильно изменилось. В первую очередь поменялось его отношение к конфликтам. Если в школе кто-то говорил в его адрес какие-нибудь оскорбления, Фрэнк не отвечал словами. Он видел лишь одно решение – схватить из-под парты стул и вломить со всей силы. Каждый конфликт для обидчиков Фрэнка заканчивался плачевно. Когда Клаудио попал в больницу с открытым переломом правой ноги, в чём ему помог старшеклассник, Фрэнк не раздумывая схватил гаечный ключ из сарая. Они с Клаудио учились в одной и той же школе, и поэтому он знал того, чьё имя назвал младший брат – Саймон. Фрэнк отправился домой к Саймону, который учился в выпускном классе. Когда Фрэнк учился в школе, Саймон учился в школе на два класса меньше.
В тот день у Саймона дома праздновали знаменательную дату – его день рождения, и поэтому его дом был полон гостей. Фрэнк, никого не стесняясь, прошёл на задний двор. Он спрятал инструмент за поясом сзади, под футболкой, после чего подошёл к отцу Саймона и спросил:
– Здравствуйте, Мистер Коулман. Где сейчас Саймон. У меня для него подарок.
– Здравствуй. Он, должно быть на веранде, на втором этаже. Там вся молодёжь собралась.
Получив исчерпывающий ответ на конкретный вопрос от главы семейства, Фрэнк вошёл в дом и поднялся по скрипящим ступенькам деревянной лакированной лестницы. Оказавшись на втором этаже, он слышал доносящиеся до него голоса подростков, развлекавшихся на веранде. Он узнал Саймона, стоящего в дверном проёме спиной к нему. В спешке, Фрэнк подошёл, достал ключ, после чего хлопнул Саймона по плечу со словом:
– Эй!
Саймон развернулся и увидел перед собой Фрэнка, крепко держащего увесистый инструмент из стали в правой руке.
– А ты на хрен сюда при…
Его речь прервал увесистый удар с примесью касания холодного металла. Фрэнк заехал гаечным ключом по левой половине лица. Удар пришёлся где-то между верхней и нижней челюстью. Несколько зубов, буквально, вылетели, оставив на полу несколько кровавых капель. Саймон рухнул на пол веранды, а изо рта начала сочиться кровь. Фрэнк сделал пару шагов и появился на веранде, стоя перед лежащим на спине Саймоном. Все друзья именинника пристально смотрели своим робеющим взглядом на гаечный ключ в руке безызвестного гостя. Наблюдая за тем, как с обильно покрытого кровью ключа стекают на пол капли свежей крови, все парни и девчонки стали кричать от страха и в панике забегать домой. А Фрэнк, тем временем, наклонился, и продолжил кромсать лицо Саймона, как он сделал это со своим отчимом при помощи тесака. Услышав истерические вопли молодёжи, отец Саймона в панике отправился на верх. Он в спешке подбежал к порогу веранды, но было уже поздно. «Грязный Фрэнк» вбивал гаечный ключ теперь уже в лужу крови. Это было всё, что осталось от головы парнишки, прожившего ровно шестнадцать лет. Ни днём больше, ни днём меньше.
– АХ ТЫ МЕРЗАВЕЦ! – С этим криком отец Саймона устремился к убийце своего сына. Как только Фрэнк услышал крик, доносившийся до него откуда-то из-за спины, он тут же встал на ноги и развернулся лицом к набегавшему главе семейства. Мистер Коулман на ходу вцепился руками в футболку Фрэнка. Они оба пролетели до самых перилл. Фрэнк по-прежнему не выпускал из рук ключ. Отец покойного в ярости схватил убийцу за воротник, приподнял и прокричал в лицо:
– НУ ВСЁ, СОПЛЯК! А ТЕПЕРЬ ВЫМЕТАЙСЯ!
Переполненный ярости и слепого гнева отец Саймона пытался сбросить Фрэнка со второго этажа через периллу. Но он не успел сделать этого так же, как не успел закончить речь его сынок перед тем, как незваный гость проломил его челюсть. Фрэнк ударил ключом по бедру Коулмана старшего. Тот упал на спину, в паре метров от обезглавленного трупа своего сына, и вопил от невыносимой боли, схватившись обеими руками за ногу. Фрэнк наклонился, схватил самонадеянного папашу за рубашку левой рукой, а после сказал:
– Последний, кто просил меня выметаться из дому, сейчас кормит крыс в городской канализации. – После этих слов Грязный Фрэнк поднял ключ над головой и с одного удара вырубил отца Саймона, разворотив лицо от переносицы до нижних резцов. Папаше не пришлось долго ждать, чтобы ещё раз увидеть горячо любимого сыночка. Фрэнк отправил на тот свет обоих. После этого на веранду прибежал дядя Саймона. Они дрались несколько минут. С начала Фрэнк руками нанёс серию хороших ударов по лицу, уложив его на пол. После этого он вновь добрался до гаечного ключа. Третья жертва получила от Фрэнка два удара ключом и четыре сломанных ребра. Дальше дело не дошло. Прибыла патрульная машина. Копы схватили Грязного Фрэнка и нацепили браслеты. Фрэнк сделал тот день рождения незабываемым. Это были похороны на празднике. Тогда Грязному Фрэнку было девятнадцать лет.
На суде приняли во внимание тот факт, что Саймон не был арестован полицией после избиения Клаудио, что послужило причиной возникновения состояния аффекта у подсудимого, а также поводом для возбуждения уголовного дела в дальнейшем против детектива полиции по статье «получение взятки», которую он по всей видимости ему вручил покойный глава семейства Коулманов. Также были выслушаны показания свидетелей, которые утверждали, что видели с улицы, как отец Саймона и его дядя первыми напали на обвиняемого. Судья предложила Фрэнку альтернативу: два года в тюрьме, или шесть лет в армии. Фрэнк выбрал второй вариант.
Грязный Фрэнк и Бабник познакомились при встрече в казарме на военно-морской базе в заливе Гуантанамо на Кубе. Тони положил свои вещи на нижнюю койку. На верхней койке лежал Фрэнк, который тут же спустился, как только увидел новичка. Он протянул руку:
– Франческо. Можно просто Фрэнк.
– Тони.
– Ну, рассказывай. Тебя отправили сюда принудительно, или ты сам изъявил желание?
– Желание изъявил мой отец – недовольно вымолвил Тони.
Облокотившись локтем о край койки, с небольшой насмешкой Фрэнк спросил:
– И в чём же вы не нашли взаимной гармонии?
– Ему не понравилось, что я не посещал занятия в колледже. Вместо этого я кувыркался с девчонками из соседнего блока по общежитию.
– Дело плохо. То есть – это хорошо. Ну, в смысле, что здесь такого не светит. Хотя ты об этом и не вспомнишь.
– Это почему?
– Потому что к концу дня ты уже ничего не будешь чувствовать. Наш командир даёт такие нагрузки, что тебе покажется, будто тебя самого изнасиловали.
Спустя неделю Тони смирился со словами Фрэнка. Ранний подъём. Многокилометровые пробежки. Преодоление барьеров. Стрельба из автомата. Многочасовая вахта на границе под солнцепёком. Он возненавидел эту военную базу и всю армию. Впервые за долгое время у него не возникало никаких мыслей о женщинах. Его организм, не привыкший к подобным нагрузкам, был истощён.
В один день Фрэнка и Тони отправили на один и тот же пост у границы. Тони по-прежнему был потухшим, как перегоревшая лампочка. Фрэнк, уже вполне привыкший к армейскому садизму, стоял как ни в чём не бывало, и решил завести разговор, дабы убить время, как они с остальными солдатами делали всё время:
– Столько сил мы тратим на то, чтобы охранять это место, которое находится в восьми ста километрах от ближайшего американского города. Из нас выжимают все соки. И где гарантия, что ничего не произойдёт. По мне, так все эти старания просто пустая трата сил, денег и времени. На той неделе я слышал, что русские скоро завершат разработку оружия, которое превосходит по своей мощи бомбу, сброшенную на Хиросиму. После этого стоит ли суетиться здесь, если всю эту базу может разворотить всего лишь один заряд?
Вытирая капли пота у себя под носом, сидя под узкой тенью деревянного столба, Бабник ответил:
– Наших властей это не беспокоит. Спорю на что угодно, что все эти чиновники сидят в своих роскошных кабинетах, попивают виски, а их детишки никогда не отправятся туда, где мы сейчас сдыхаем от зноя. Этих бюрократов не волнует, если кто-то погибнет, охраняя границу где-то далеко за пределами Америки. Даже если сдохнет тысяча таких, как мы – им плевать. Какой смысл хвастаться тем, что сделали в Хиросиме, если они до сих пор продолжают расширять свои военные базы и увеличивать численность армии? Зачем тогда вообще нужно ядерное оружие?
Лицо Фрэнка сохраняло задумчивый вид несколько секунд, после чего он продолжил:
– Представь, если бы ты знал, точное время, когда начнётся ядерная война, человечество вымрет и весь этот мир превратится в пепел. Что бы ты сделал, зная, что это произойдёт и в какой именно день?
Долго не раздумывая, Бабник ответил:
– Я бы отправился к командиру, приставил дуло этого автомата к его узкому лбу, а потом с большой радостью разрядил бы весь магазин. После этого я бы отправился поскорее домой, чтобы в последний раз увидеть свою семью и вспомнить, что такое нормальная жизнь. Мне бы не хотелось, чтобы последним, что мне запомнится, оказалась эта дыра в жопе мира.
Фрэнк внимательно прислушался к тому, с какой интонацией Тони произносил эти слова. Сколько ненависти в них прозвучало.
– Тони, а какой у тебя в жизни был самый дерзкий поступок?
Прислонив голову к деревянному столбу и прикрыв лицо козырьком от кепки, Тони ответил:
– Кажется, у меня их было два. Первый – кода я узнал, что регулярный секс с семнадцатилетней мексиканкой не прошёл без последствий, и она залетела от меня. Самое забавное то, что я был ещё и на два года младше неё. – Фрэнк лишь слегка усмехнулся. Приподняв козырёк и поправляя кепку, Тони продолжил – А второй – когда я на школьной спортплощадке убил парня. Я воткнул карандаш ему в горло раз двадцать. А у тебя?
– В шестнадцать лет я перерезал горло своему отчиму кухонным ножом. Потом я взял тесак и разворотил ему весь череп. Через три года один урод в школе избил моего брата. Он попал в больницу с открытым переломом. Я взял гаечный ключ и отправился домой к этой мрази. У него в тот день был день рождения. Мой подарок был большим сюрпризом. Я поднялся на второй этаж и забил его ключом до смерти. От его головы почти ничего не осталось. Через пол минуты прибежал его папаша и набросился на меня. Он пытался выбросить меня со второго этажа. Я сперва сломал ему ногу ключом, а потом наклонился и вторым ударом добил в лицо. Затем нарисовался ещё один мужик. Ему я сломал четыре ребра. Потом пришли мусора и… Судья предложила мне провести два года в колонии, или шесть лет в армии. Так я и попал сюда. Уже почти два с половиной года с того дня, как я несу службу в этом «хуторе». За это время я успел убить семь кубинских солдат.
Улыбнувшись, Бабник не воспринял слова Фрэнка в серьёз:
– Да ты прикалываешься надо мной. С тех пор, как я приехал, что-то не произошло ни одного выстрела в нашу сторону.
Фрэнк сохранял каменный вид, от которого Тони сам поменялся в лице. При виде такого хладнокровного лица, у самого стынет кровь в жилах.
Фрэнк задал ему всего лишь один единственный вопрос, который назревал у него с первого дня на базе:
– Ты бы хотел дёрнуть от сюда?
– Нас поймают. Это ведь остров. С одной стороны, кубинцы, с другой бескрайний океан. Даже если ты сможешь свалить с базы, как ты собираешься попасть на материк?
– У меня есть план. Но одному будет тяжело. Нужны двое.
– И почему же?
– Нужно взять машину и как-нибудь пересечь контрольно-пропускной пункт. Машины доверяют одним и тем же солдатам. Среди них нас с тобой нет. Если мы возьмём джип с водителем, то нас запросто пропустят. На пропускном пункте подумают, что нас везут на пост. Но мы отправимся на аэродром. Там каждую неделю на материк отправляется самолёт с грузом, к которому приставлены два охранника.
– И как же ты узнал такие подробности?
– Два с половиной года назад кое-какой груз доставили сюда в сопровождении двух охранников. Этим грузом были я, дюжина ящиков вина для полковника и несколько комплектов нового оружия. И так со всеми грузовыми самолётами – только два охранника. Вырубим охранников. Оденем их форму и дорога открыта.
Голос Фрэнка прервался, давая знать Тони о том, что он ждёт его мнения.
– А где гарантия, что всё выгорит?
– Я прокручиваю этот план в своей голове, можно сказать, с первого дня, как только появился здесь. Я тысячу раз обдумывал каждую мелочь, каждый риск. Я перебрал десятки вариантов. И мой план – самая оптимальная альтернатива. Мне просто нужен был напарник. Среди остальных я не смогу никого найти. Они прибыли сюда на время, установленное для всех одинаково и отчалят совсем скоро. Мой случай особенный. Меня отправили сюда на время, в разы больше, чем у всех остальных. Так что им нет смысла идти на такой риск. А ты ведь попал сюда не по своей воле. Мы оба ненавидим это место.
Немного поразмыслив, Тони произнёс:
– Надеюсь, что ты всё просчитал.
Отчаявшись терпеть этот ад на земле, Тони ответил согласием.
После отбоя они покинули казармы. Фрэнк подошёл к сидящему на скамейке Марку, который был одним из тех, кому доверяли водить армейские джипы на базе:
– Эй, Марк. Командир велел отправиться на аэродром. Там нужно забрать какой-то груз для офицерского состава. Сказал срочно.
– Мне нужно получить его личное разрешение. Ждите здесь, а я схожу к командиру.
– Эй! – Фрэнк притормозил недоверчивого рядового. – Если хочешь, можешь идти сразу к полковнику, чтобы тебя наверняка отметелили. А потом ещё и командир тебя вздёрнет за то, что не доставил груз вовремя. Он сказал срочно. Наше дело передать его слова.
Каждый выезд с базы отмечался в журнале, где указывали дату и время отбытия и прибытия конкретного автомобиля, а также солдата, находившегося за рулём. И каждый раз для этого требовалось распоряжение офицера. Так было все четыре месяца, которые Марк водит армейский джип на базе со дня своего прибытия. Не удивительно, что слова Фрэнка показались ему слишком подозрительными. Но, зная каким деспотом и садистом был командир, ему не хотелось чтобы этот психопат лишний раз на него наехал.
Немного поразмыслив, Марк спросил:
– Откуда мне знать, что это распоряжение командира?
– А с чего бы я это выдумал?
Уткнувшись глазами в землю, почёсывая у виска, Марк произнёс:
– Хорошо. Поехали.
– Подожди только пару минут. Джонсон приказал не ехать пустыми, и прихватить кое-какой груз для отправки. Мы сейчас.
После этих слов Фрэнк позвал за собой Тони. Они забежали на склад, где Фрэнк точно так же, навешал охраннику на уши ту же «лапшу. Он отправился в конец склада и принёс что-то длинное завёрнутое в белый брезент. Положив это на один из ящиков, они с Бабником отправились к выходу, где их уже ожидал Марк, подогнавший армейский Виллис1 без крыши.
Тони сел справа от Марка, а Фрэнк сзади, положив руку на брезент с ящиком. Они проехали через контрольно-пропускной пункт и отправились в сторону военного аэродрома.
Звёзд на небе было немного, и всё, что они могли разглядеть вокруг – сплошной ночной мрак, окутавший южную часть острова.
Автомобиль ехал достаточно медленно, что явно раздражало Фрэнка:
– Поддай газу. Мы так до утра будем волочиться. Если вернёмся поздно, нас точно ожидает экзекуция.
Марк как будто ничего не слышал, постоянно протирая ладонью лоб. По его лицу было заметно, что он непрерывно о чём-то думает, с каким-то нарастающим волнением. Вскоре Марк начал протирать виски, а затем задрал козырёк кепки и несколько раз вытер пальцами пот с чёлки. Где-то на пол пути Марк вдруг сказал грубым голосом:
– Блин, Серра! Если ты заливаешь, то я вздёрну тебя прежде, чем это сделает со мной командир.
Фрэнк ответил дерзким тоном:
– А ну-ка повтори!
Марк резко дал по тормозам, после чего джип встал по среди пустыни. Он развернулся, положив руку на спинку водительского сиденья и, едва ли, ни закричал:
– Я СКАЗАЛ…
Развернувшись, он увидел Грязного Фрэнка, стоящего на заднем сидении с лопатой в руках, на которую ещё недавно окутывал брезент. В момент, когда Марк повернулся, Фрэнк уже направлял инструмент на водителя. Он изо всех сил ударил Марка лопатой, нанеся удар по макушке. Такого поворота событий Бабник не ожидал. После того, как Марк откинулся, Тони вскочил с сидения. Фрэнк спрыгнул с автомобиля и вытащил тело, уложив его на землю. Он достал нож из-за пояса и засадил его в грудь рядового пять-шесть раз. После этого Фрэнк обратился к Бабнику:
– Давай, хватай за ноги. Кинем его назад.
– На хера? Он то тут при чём?
После недолгого молчания Тони, со сменой гримасы на лице, произнёс:
– Нет. НЕТ! Только не говори, что это и есть твой тщательно обдуманный план? Зачем было его трогать? Он же просто перенервничал, вот и ляпнул. Зачем было парня убирать?
Хватая тело за щиколотки, Фрэнк ответил:
– Да? А кто в пятнадцать лет убил человека простым карандашом?
– Это была случайность.
– Хватит трепаться. Хватай.
– Ты не понял. – Схватив труп за подмышки, Тони продолжил – Если ты решил с самого начала убрать его, хрен с ним. Но надо было заранее рассказать, чтобы я был готов к этому, а не охренел от такого поворота событий. И насколько я понимаю, – уложив труп на заднюю половину кузова, Тони говорил тяжело дыша, облокотившись обеими руками о джип – ни на какой аэродром мы не едем?
Энергично оглядываясь по сторонам, Фрэнк покачал головой:
– Да, да, да. Ты очень проницателен.
– И куда же тогда? Или может для начала избавимся от трупа? Для этого ведь ты брал лопаты?
– Нет. У меня мысль получше.
Фрэнк привязал брезент к ручке лопаты и положил между передними сидениями. Затем он сел за руль. Бабник в спешке запрыгнул обратно, продолжая гадать, что задумал его дерзкий соучастник. Фрэнк повернул ключ. Двигатель заработал, и они отправились на северо-запад от базы.
Фрэнк направлял машину в сторону границы с кубинцами. Где-то за километр до базы он попросил Тони взять лопату и поднять её как можно выше, чтобы брезент развевался. Сигнализируя о мирных намерениях, армейские гангстеры благополучно добрались до поста, где несли вахту кубинские солдаты. Пока Фрэнк ходил общаться с кубинцами, Тони сидел в джипе, находясь на мушке у кубинского солдата. Лишь через долгие двадцать минут, за которые в голове Тони какие только мысли не возникали, Фрэнк вернулся в сопровождении кубинского офицера. Они открыли ящик, который лежал позади, около трупа. Кубинцы тщательно рассмотрели содержимое, после чего старший офицер отдал сигнал. Фрэнк сел за руль. Они отправились через границу вглубь вражеской территории. Впереди и позади них двигались машины с кубинскими военнослужащими.
Через полтора часа пути они оказались в центре района Кунейра. Автомобильный эскорт остановился на одной из центральных улиц вдоль забора какого-то особняка неописуемой красоты, с высокими колоннами перед фасадом, продолговатыми и ровными кустарниками, ведущими к парадному входу, и балконом на втором этаже. По всему периметру располагалась вооружённая до зубов охрана. Фрэнк с Тони медленно сошли с джипа и в сопровождении кубинских солдат отправились во двор.
Тот капитан, что встретил их на границе, о чём-то разговаривал с начальником охраны. Через полминуты начальник охраны дал сигнал подчинённым пропустить гринго.
На входе их ещё раз тщательно обыскали, после чего начальник охраны в военной форме попросил следовать за ним.
Двое кубинских солдат сняли ящик с джипа и понесли, двигаясь следом. Грязный Фрэнк с Бабником прошли внутрь особняка. Внутри все взгляды были обращены на них.
Вся серьёзность той обстановки лишь подогревала желание Фрэнка и Тони как можно быстрее убраться с этого острова. Фрэнк впервые за два с половиной года оказался в нормальном жилом здании. Дом был обставлен картинами известных художников. По центру гигантского зала пролегала широкая лестница, по которой они поднялись на второй этаж. Миновав последнюю ступеньку, через несколько метров они свернули к двери, что находилась справа. Помещение напоминало рабочий офисный кабинет, однако в нём просматривался явный намёк на то, что его хозяин был напрямую связан с военным делом.
За широченным столом из красного дерева перед ними сидел генерал Гильермо Мартинес. Генералу было на вид лет пятьдесят-пятьдесят пять. У него была густая расчёсанная назад шевелюра средней длины, и такая же густая чёрная борода, небольшой длины. Закуривая сигару, генерал Мартинес произнёс:
– Llevar. (Исп. – Несите)
Солдаты поставили ящик на пол справа от стола, после чего открыли, и генерал Мартинес, развернув своё кресло, начал рассматривать содержимое. Внутри лежали пистолет-пулемёт Ingram шестой модели, пистолет-пулемёт М3, автоматическая винтовка AR-10, дробовик Remington 870, многозарядное ружьё Mossberg 500, а также десять экземпляров ручной гранаты Mk II. Один из офицеров стал поочерёдно проверять оружие, вынимая и вставляя патроны и магазины, оценивая массу, эргономичность и плавность спускового крючка, а также качество всего механизма в целом.
– И что же заставило вас совершить измену своей стране? – спросил генерал, широко раздвинув ноги, сидя за столом полуоборотом и задрав руку на подлокотнике, в которой он держал сигару с неторопливо исходящим табачным дымом.
– Мы – итальянцы. Наши предки оказались в Америке не от хорошей жизни. – Ответил Фрэнк.
Усмехнувшись, генерал вновь спросил:
– Неужели в Америке жизнь стала хуже, чем на Кубе?
Все тут же громко засмеялись.
– Что вас привело сюда? – теперь, когда голос генерала Мартинеса звучал вполне серьёзно, все резко умолкли.
Фрэнк отвечал за обоих:
– Мы по неосторожности убили сослуживца на базе. Там были свидетели. Вот мы и подумали, что может быть, вы сможете нам посодействовать. Мы передали вам образцы всех видов оружий, которые используют американские войска на Кубе.
– Что же вы хотите взамен? – спросил генерал, выдыхая густой табачный дым, и поднося к губам стакан, наполненный дорогим шотландским виски.
– Нам нужны документы, чтобы без каких-либо проблем находиться на Кубе какое-то время, и двести тысяч долларов.
В комнате стояла мёртвая тишина. Генерал Мартинес сидел, не двигаясь и тщательно всматривался в глаза гостей. Перед генералом на столе всё так же стоял стакан виски. Его правая рука по-прежнему находилась на подлокотнике деревянного кресла отделанного натуральной кожей, а между пальцами была зажата дымящаяся сигара отечественного производства. После затянувшейся паузы генерал спросил:
– А вы уверены, что не совершаете ошибку?
Фрэнк ответил, не раздумывая:
– Президенту Трумэну плевать на всех, и на нас в том числе. Он думает лишь о своих амбициях. Если сегодня мы с вами поубиваем друг друга, то для президента Трумэна мы будем обыкновенным пушечным мясом. Мы для него скот, который можно отправлять на бойню и не заморачиваться. Но в отличие от него, нам вы не безразличны. Мы рассчитываем найти общий язык с вами, и искренне надеемся подружиться.
– Wow. Sí, en los Estados Unidos, resulta que, aún tienen las personas normales. No todos estos podrida como su presidente. (Исп. – Надо же. Да в Америке, оказывается, ещё остались нормальные люди. Не все такие гнилые, как их президент).
После слов генерала Мартинеса все кроме Фрэнка и Тони громко засмеялись. Громкий хохот разошёлся на весь кабинет. Генерал обратился к одному из своих подчинённых:
– Jorge, llevar dinero (Хорхе, принеси деньги).
После этого генерал встал с кресла, подошёл сначала к Фрэнку и протянул руку, потом пожал руку Тони, а затем вновь перешёл на английский:
– Мои люди отвезут вас в Гавану. Там вам сделают все необходимые документы.
Хорхе передал кейс с раннее упомянутой суммой, продолжая стоять около генерала. После долгого и пронзительного взгляда, держа левую руку в кармане, а в правой удерживая дымящуюся сигару перед собой, генерал Гильермо Мартинес посмотрел на Фрэнка с Тони, и торжественно произнёс:
– Добро пожаловать на Кубу.
Парни покидали особняк генерала Мартинеса с кейсом, набитым деньгами, в сопровождении кубинских солдат, двое из которых посадили их в зелёный армейский крытый джип. Находясь на заднем сидении и дожидаясь, когда двое кубинцев сядут в машину, Тони спросил:
– Как долго мы пробудем здесь?
– Думаю полтора или два года. Сейчас нас объявят в розыск и первым делом нужно спрятаться. Купим небольшой домик в Гаване. Это последнее место на земле, куда захотят сунуться американцы.
– Интересно, а что будет с трупом Марка?
– Точно не знаю. Но я слышал, что в этих местах держат питомники, в которых разводят крокодилов. Когда появляются трупы, которые нужно окончательно спрятать, они скармливают их крокодилам.
Водительское и переднее пассажирское сиденья заняли два кубинца. Они отправились по дороге дальше на северо-запад, в сторону Гаваны. Через менее, чем двое суток, они были уже в столице Кубы. Как и обещал генерал, Грязный Фрэнк и Бабник получили кубинские паспорта. Фрэнк в документах был указан, как «Фрэнки Стронг», а Тони – как «Энтони Зиммер». Им не особо хотелось расставаться со своими настоящими именами, поэтому решили подобрать формальные имена и фамилии близкие к тем, что достались от рождения. Они купили небольшой дом в пригороде Гаваны и поддержанный синий пикап у местного фермера, который раньше использовал его для перевозки сахарного тростника. Основную часть денег, которая осталась после покупки дома, машины, Магнума 44 калибра и ещё кое-каких расходов, Фрэнк положил на счёт в Центральном банке Кубы. Тони предложил Фрэнку отметить с успехом завершённое дело. Счастливый обладатель револьвера сорок четвёртого калибра посчитал, что грех не согласиться. Пока Фрэнк покупал еду в ресторанах и вино на местном заводе, Тони успел склеить двух кубинок – Бланку и Даниэлу, на вид горячих как пламя, и доступных, как… Ночь прошла бурно. Еда из ресторана, вино, ром, сигары, пляж, женщины. Так продолжалось больше двух месяцев. Как выяснилось, Фрэнк был Грязным не только по части мокрухи, но и в постели. Впрочем, до Тони ему было далеко.
Спустя какое-то время Фрэнк решил, что такой постоянный образ жизни может привлечь слишком много внимания. Он купил небольшое рыболовецкое судно у одного старика на побережье, после чего они решили посвятить себя рыбалке. С одной стороны, это был отличный способ не выделяться среди не разгибавших спины местных жителей, а с другой – возможность заниматься чем-нибудь весомым помимо сплошных пьянок и веселья.
Прошло четыре года.
Утро. После переполненной алкоголем ночи Фрэнк проснулся от шума, что издавала перекатывающаяся по полу пустая бутылка из-под рома, которую случайно сбил рукой Тони, когда отрывал правую щёку от стола, просыпаясь после многочисленных кукареканий соседского петуха. В этот же момент кто-то резко постучал в дверь несколько раз.
– Чё-ё-ё-ёрт. – Едва произнёс Фрэнк, продолжая валяться на кровати, после чего, превозмогая последствия алкоголя в голове, обратился к Тони:
– Открой, а то я не в состоянии.
Пока Тони проходил семь-восемь метров, которые он преодолевал, словно взбираясь на скалистые горы, человек за дверью успел постучать ещё раз двадцать.
– Иду-иду! – Раздражённым голосом крикнул Тони, после чего Фрэнк схватился за голову от возросшей боли. – Кто там?!
Тони открыл дверь. На пороге стояла Бланка. Она была явно в панике, и говорила очень быстро. Слишком быстро для того, чтобы уловить весь смысл сказанного после похмелья:
– По городу ходит какой-то человек. Латиноамериканец, но не местный, с пистолетом на поясе. Он опрашивает всех вокруг о том, не видел ли кто здесь трёх парней европейской внешности лет двадцати-двадцати пяти. Во всём городе таких по пальцам сосчитать.
После этих слов Фрэнк явно протрезвел.
– Ты сказала он ищет трёх человек? – Спросил Фрэнк, немного оторвав голову от подушки.
– Да. Трёх.
Задумавшись на пару секунд, Тони произнёс:
– Марк.
Фрэнк махнул тыльной стороной ладони, сигнализируя Тони о том, чтобы он отправил девушку домой. Бланка ушла. Тони запер дверь. Фрэнк тут же достал из-под матраца Магнум. Затем он пошёл на кухню, открыл шкаф и достал коробку из-под кофе. Внутри лежало с полусотни патронов сорок четвёртого калибра. Он накидал десяток запасных патронов в карман, после чего подошёл к двери и стал осматривать ту часть улицы, что вела к центральной части города. Тем временем Тони осматривал противоположную сторону.
Через пол часа ожидания, прищуривая левый глаз, Фрэнк сказал:
– Есть. Нарисовался. Видимо, он. Одет, как типичный турист. Осматривает каждый двор.
По улице шёл мужчина, лет сорока, в светлой плетённой шляпе. На нём были серая рубашка и белые брюки. Его глаза прикрывали солнечные очки. Одну руку он держал в кармане, а другой придерживал пиджак на плече. На лице была довольно густая отросшая борода.
Тони подошёл к Фрэнку:
– Да как он откопал нас.
– Вот именно, ОТКОПАЛ. – Фрэнк ненадолго замер, после чего сказал:
– СУКА! Он не один. Из-за угла появился второй. Но этот похож на американца.
– Может и впрямь турист?
– Эта тварь слишком подозрительно выглядит.
После этого Фрэнк протянул Магнум в сторону Тони:
– Хрен с ним. Тогда сделаем так: иди на задний двор. Оттуда из-за кустов наблюдай за улицей. Когда второй подойдёт к нашему фасаду, начнёшь подходить сзади. Смотри внимательно. Как только он дёрнется, или протянет руку к стволу, стреляй.
– Понял.
– Может быть он один. Но будем планировать на двух. Давай – сказал Фрэнк, активно прогоняя Бабника взмахами ладони.
Тони отправился за дом через чёрный вход. Тем временем Фрэнк схватил со стола нож и встал за дверью. Через пару минут через дверные щели в комнате показалась тень незнакомца, остановившегося у входа. Он постучал несколько раз. Снаружи послышался голос:
– Есть кто дома?
Он произнёс эти слова на чистом испанском и без акцента для здешних мест. Незваный гость снял очки, которые затем сложил и положил в нагрудный карман своей серой рубашки. Он откинул пиджак на землю в стороне от входной двери и достал из кармана толи скрепку, толи какую-то ещё мелкую вещицу. Он слегка присел, и всматриваясь в замочную скважину, начал осторожно задвигать язычок обратно, после чего стал медленно выпрямляться, доставая из-за пояса короткоствольный револьвер. Отталкивая дверь от себя, прислонив к ней ладонь, агент прошёл пару метров вглубь прихожей, и стал осматривать помещение, держа в правой руке Кольт тридцать восьмого калибра, направленный в потолок.
Не желая церемониться, стоя за спиной у агента, Фрэнк совершил два шага вперёд и воткнул острие ножа прямо в его шею. Правой рукой он продолжал расшатывать нож в шее агента, а левой выхватил револьвер из его рук. Пока клинок с трудом покидал тело жертвы, стекающая по спине кровь успела окрасить в свой цвет светло-серую рубашку. После этого Фрэнк осторожно и без лишнего шума уложил агента на спину. Он наклонился, крепко удерживая в правой руке орудие, с клинка которого стекали свежие капли крови на пол. С презрительным взглядом Фрэнк засаживал клинок снова и снова, и так до тех пор, пока он не изрешетил грудную клетку своей новой жертвы – первой за последние четыре года. Рубашка агента практически полностью приобрела свежий багровый оттенок.
Пока Фрэнк «потрошил» одного агента, Тони наблюдал за вторым, который уже подходил ко входу как раз в тот момент, когда на полу уже лежал труп напарника. Второй агент отправился в обход. Едва он успел подойти к дальнему углу дома, как Бабник уже стоял в нескольких метрах позади него. Тони пустил пулю ему в затылок, которая прошла навылет через лобную долю черепа. Агент упал на живот. Пока Тони направлялся к нему, из отверстия во лбу продолжала расползаться тонкая кровавая струя. Затем Тони подошёл и выпустил остальные пять пуль ему в голову, от которой уже ничего не осталось, разве что расплющенная по земле покрытая кровью органическая масса.
Фрэнк выбежал на задний двор. Они вдвоём схватили труп второго агента за ноги и затащили в дом. Волочив тело, они оставили обильный след крови, которая сочилась из остатков головы.
Фрэнк просунул руку во внутренний карман пиджака того агента, у которого голова сохранилась. Он достал паспорт гражданина Панамы на имя Альваро Мендеса. Второй в документах значился как Пабло Маркес.
– Тоже мне, панамцы – недовольным тоном произнёс Фрэнк сидя на корточках перед трупами в то время, как Тони стоял около него, не выпуская из руки Магнум. Наклонив голову, он также пристально вглядывался в поддельные паспорта агентов.
Грязный Фрэнк решил избавиться от трупов по старой схеме, предпочитая не изменять своему привычному стилю с шестнадцати лет. Только теперь вместо канализационного люка ему пришлось искать другой вариант. первое, что пришло ему на ум – кубинские крокодилы. Они упаковали трупы в мешки. Погрузили их в свой пикап и отвезли на местную крокодилью ферму. Там они заплатили охранникам, чтобы те бросили трупы в загон к хищникам.
Понимая, что их засекли, и теперь надо дислоцироваться в другом месте, Фрэнк и Тони решили вернуться в США. Закрыв счёт в банке, они запрыгнули на свою лодку и отправились по воде в аэропорт Плайя-Баракоа. Там они сели на борт, который направлялся в северо-западную часть Мексики.
Самолёт приземлился в аэропорту Тихуаны. Там Фрэнк и Тони взяли такси и переехали через границу, направляясь в Сан-Диего. Оказавшись в городе, они первым делом отправились в ближайший автосалон, где приобрели поддержанный Форд Курьер молочного цвета. Поскольку пользоваться американскими авиалиниями было небезопасно, парни решили колесить между городами на автомобиле. Через несколько часов пути они припарковались у придорожного кафе. Пока они сидели и ожидали своих заказов, за соседним столиком какой-то явно зажравшийся буржуй наезжал на официантку, которой на вид было лет девятнадцать-двадцать, и скорее всего она где-то училась, и работала в кафе, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Но эту капиталистическую свинью чужие проблемы не беспокоили. Всё что его беспокоило – это зажаренное яйцо, в котором немного растёкся желток. Но для него этого уже оказалось достаточным поводом, чтобы на людях оскорблять девушку, которая, вероятно, вообще работает без выходных, пока у неё каникулы.
Клиент, весом, килограммов, в сто двадцать-сто тридцать, с животом, который упирался в край стола, обвисшим подбородком и раздутыми щеками, не переставал возникать:
– Да кто тебя вообще пустил здесь работать, если ты даже не в состоянии просто нормально донести пищу до стола! Такие яйца подают только свиньям! Скажи, разве я похож на свинью?!
– Не… нет.
Клиент закричал ещё громче:
– Это был риторический вопрос, дура! Да ты не то что обслуживать, ты даже разговаривать с клиентами не умеешь! – Затем этот подонок приподнялся и дал пощёчину девушке, со словами:
– Да тебе даже швабру нельзя доверить! Попринимают вонючих иммигрантов, у которых руки из жопы растут! Ни хрена не умеете!
Фрэнк уже не мог смотреть на то, как бедная девушка ради каких-то грошей терпит унижения этого наглого подонка. Он подошёл к тому клиенту и хлопнув по плечу, сказал:
– Эй.
– А тебе чего надо?! – Ткнув пальцем в лицо Фрэнка. – У меня итак сегодня день гадский из-за этой криворукой. Если надо, я могу и тебе жизнь испортить!
Фрэнк схватил его за палец, и сломал его в области третьей фаланги на стыке с ладонью.
– АХ ТЫ СКОТИНА! – Он орал на всё заведение, свалившись на колени.
– А теперь слушай меня, чмо целлюлитное. Первым делом ты извинишься перед девушкой.
Почти что писклявым тоном, жирдяй продолжал возражать:
– Да пошёл ты!
– Надо понимать, это отказ.
Вместо ответа клиент плюнул Фрэнку в лицо. Фрэнк взял со стола салфетку и вытер лицо, после чего бросил её в рожу толстяка. Затем он подобрал со стола вилку и воткнул её в плечо. Крики буржуя переросли в вопли. Фрэнк уложил его на спину, после чего стал наносить удары кулаком по лицу, обосновывая каждый удар:
– Тогда, это тебе за дуру. Это за пощёчину. Это за иммигрантов. Это за скотину.
Огромная туша из сплошного целлюлита валялась на полу ресторана. Его нос уже истекал кровью, когда он закричал:
– ДОВОЛЬНО!
– Теперь ты похож на свинью. – После этих слов Фрэнк взял тарелку с яйцами и размазал её содержимое по лицу толстяка со словами:
– На, жри! Ты что-то хочешь сказать?
– Извините.
– Хорошо. – После некоторой паузы Фрэнк произнёс:
– Но я не верю.
Он наставил свой Магнум на жиртреса, взвёл курок, и нажал на спусковой крючок. Пуля разнесла голову клиента словно из пушки, разбрызгав кровь во все стороны.
Несколько посетителей закричали. Кто-то молча вздрогнул.
Мы с Маттео наблюдали за этой картиной, сидя в другом конце зала. Маттео был впечатлён действиями Фрэнка. Даже он не позволял себе вот так смело и дерзко убивать в публичном месте.
Фрэнк достал из кармана где-то пару тысяч, отдал их официантке и сказал:
– Знаешь, я бы на твоём месте уволился из этого заведения.
С дикой дрожью по всему телу, которая внезапно наступила после увиденного, девушка с огромным трудом вымолвила:
– Но, но я не могу. Мой начальник…
– Слушай, уходи от сюда, и скоро ты всё это забудешь, как страшный сон.
– Я даже не знаю, как вас отблагодарить.
Засовывая Магнум обратно за ремень, Фрэнк ответил:
– Отблагодаришь, если покинешь это место и больше не вернёшься сюда.
Девушка взяла деньги, сняла фартук и положила на рядом стоящий стул, после чего отправилась к выходу, тысячекратно выразив благодарность незнакомому клиенту. А Фрэнк сел обратно на своё место. Пребывая под впечатлением, я подошёл к их столику:
– Господа, добрый день. – Я протянул руку и представился – Меня зовут Карлос. Я здесь со своим другом. Мы наблюдали за тем, как вы восстанавливаете справедливость. Надо сказать, мы просто в восторге. Личности вашего типа вызывают у нас огромное уважение и почёт. В связи с этим, мы были бы вам признательны, если бы вы присоединились к нам.
Они перекинулись взглядом, после чего я получил ответ:
– Мы не против.
Ввиду событий, развернувшихся столь внезапно и так резко изменивших обстановку в помещении, застолье пришлось переместить в другое кафе.
Маттео планировал всего лишь познакомиться с ними, и просто провести время за трапезой. Но дело зашло куда дальше. Они рассказали о своих злоключениях на Кубе, и о том, что находятся в розыске. Это подвело Маттео на мысль о том, чтобы предложить Фрэнку и Тони сотрудничать. Узнав нас чуть по лучше, они были согласны на все условия.
Так мы и познакомились. Теперь нас было четверо – Маттео, Грязный Фрэнк, Бабник и я – Карлос.
После знакомства за обеденным столом, мы отправились за три сотни километров в наше логово, которое я окрестил «Комнатой грехов». Комната с порочной репутацией и четыре порочных её обитателя.