Глава 2
Открыв глаза, Лили вытянулась на жесткой койке.
Где она? И почему так холодно?
Через мгновение она все вспомнила. Тонкой простынки, в которую она завернулась, было явно недостаточно, чтобы согреться. От стен камеры исходила сырость, а когда на город опустилась ночь, и вовсе стало холодно. Как ей удалось заснуть после неожиданной встречи с Нико?
Глаза Лили слезились, в висках пульсировала боль. Девушка так много плакала, что у нее заболела голова. Но после сна стало намного легче.
Услышав лязг дверей в глубине коридора, Лили вздрогнула и, вскочив с койки, всем телом прижалась к стене, будто та могла защитить ее. Единственная лампочка на потолке так тускло освещала помещение, что девушке приходилось всматриваться в темноту, пытаясь понять, что происходит за решеткой. Чья-то большая фигура возникла в полоске света, в замок вставили ключ. Лили сумела разглядеть форму полицейского Монтебьянко, и в следующее мгновение решетчатая дверь распахнулась.
– Идите за мной, signorina, – проговорил мужчина.
– Куда вы собираетесь меня вести?
Холодный страх сковал ее. А вдруг принц приказал сбросить ее с какой-нибудь скалы?
«Не будь дурой», – приказала она себе.
– Идите за мной, – повторил полицейский, поворачиваясь к ней спиной.
Лили недолго колебалась. Выбора у нее все равно нет. А провести всю ночь в холодной камере тоже не хочется!
У выхода их ждал лимузин. Шофер в черном костюме открыл перед ней дверцу. Лили споткнулась, и полицейский подал ей руку, чтобы помочь сесть в машину.
– Прошу вас, – сказал он.
Лили замерла в нерешительности, вглядываясь в улицу за высокими воротами. Убежать невозможно! Девушка со вздохом забралась в лимузин, прокручивая в голове возможные пути к бегству. Дверца захлопнулась, и машина сразу же тронулась с места. На ее вопрос о том, куда они едут, водитель не ответил, то ли не услышал, то ли сделал вид, что не услышал.
Когда машина остановилась на светофоре, Лили попыталась открыть дверцу, надеясь выскользнуть из машины и исчезнуть в ночи до того, как шофер обратит внимание на то, что ее нет в машине, но дверца оказалась заблокированной. Она несколько раз дернула за ручку, но безрезультатно. Водитель даже не обернулся посмотреть, что происходит.
Вскоре они проехали под аркой, и машина остановилась во дворе.
Когда дверца распахнулась, Лили сделала глубокий вдох и вылезла из машины. Что бы ни случилось, она не будет рыдать и биться в истерике. Она переборет свой страх! Ей нужно быть стойкой.
Мужчина в красивой ливрее сделал ей знак следовать за ним. Только тогда до нее дошло, что ее привезли во дворец Кавелли в мавританском стиле, находившийся на самом высоком холме города. Отсюда открывался потрясающий вид на море, а с другой стороны – на город. Два дня Лили поглядывала на дворец, размышляя над тем, там ли Нико, что он делает и вспоминает ли он о ней.
Теперь она получила ответы на все свои вопросы.
Ей пришлось поспешить за лакеем внутрь дворца. Они прошли несколько коридоров и остановились перед позолоченными дверями. Лакей постучался и что-то проговорил по-итальянски. В ответ раздался чей-то голос, и двери распахнулись.
Кровь прилила к голове Лили, когда она перешагнула через порог. Представший ее глазам просторный зал с мозаичным полом украшали бесценные картины и гобелены в мавританском стиле. С потолка свешивалась массивная хрустальная люстра.
За спиной раздался звук закрывающихся дверей, и Лили в смятении обернулась. Взгляд ее пересекся с взглядом мужчины, вошедшим в зал из смежной комнаты.
Если он хотел произвести на нее впечатление и запугать, то это у него получилось как нельзя лучше. Нико был высоким и широкоплечим, а сегодня на нем была еще и отделанная золотом парадная одежда с перекинутой через плечо красной лентой. На груди несколькими рядами сверкали медали, а сбоку на ремне свешивалась сабля.
Нико медленно снял белые перчатки и бросил их на стоявшее рядом кресло.
Лили смотрела на него, широко раскрыв рот.
С отчаянием она пыталась вспомнить, каким он был тогда, когда они встретились в Новом Орлеане. Тогда он все время улыбался. Много смеялся. Невероятно, что это один и тот же человек. Может быть, у него есть брат-близнец, который представился не своим именем?
– Сейчас мы поступим так, – спокойно сказал Нико. – Ты честно и откровенно ответишь на все мои вопросы, а потом сможешь позвонить своей подруге Карле…
– Я должна немедленно позвонить ей, – твердо возразила Лили, слегка удивленная тем, что принц знал имя ее подруги. Сразу видно, времени даром не терял. – Она, должно быть, сходит с ума от беспокойства. И я хочу убедиться, что с моим сыном все в порядке.
Кавелли поднял руку:
– Всему свое время, signorina. Сначала отвечаешь на мои вопросы, потом звонишь.
Лили чувствовала себя уставшей, сломленной, но старалась не показать виду. Тем более что у нее были все основания общаться с принцем на равных.
– Или я сейчас же позвоню домой, или я отказываюсь отвечать на ваши вопросы.
Глаза Кавелли все же выдали его раздражение.
– Не нужно испытывать мое терпение, signorina. Ты и так попала в очень сложную ситуацию. Советую не забывать об этом.
Она гордо вздернула подбородок:
– И что вы сделаете? Бросите меня обратно в темницу?
– Возможно. Кража и контрабанда культурно-исторических ценностей относится у нас в стране к разряду тяжких преступлений. Мы ценим наше наследие.
У Лили опять запульсировала боль в висках.
– Я ничего не крала. Найдите уличного торговца, и вы сразу поймете, что я говорю правду.
– Вряд ли нам удастся найти его. Не говоря уже о том, что уличные торговцы обычно не продают бесценные предметы искусства, как будто они дешевые безделушки для туристов. Конечно, если он вообще существовал.
Перед высокомерной уверенностью Нико в себе бравада Лили поубавилась. Девушка была слишком уставшей, чтобы противостоять ему, и очень переживала за сына, чтобы продолжать препираться с этим бесчувственным человеком и обмениваться с ним колкостями. Ей хотелось поскорее покончить со всем этим раз и навсегда.
– Хорошо… Что вы хотите знать?
– Скажи, мой ли это ребенок?
У Лили перехватило дыхание. Холодок страха пробежал у нее по спине, ноги едва не подогнулись, но каким-то чудом она устояла.
– Не понимаю, к чему этот вопрос? – почти прошептала она.
Его глаза недовольно вспыхнули.
– Ты должна ответить на этот вопрос, если хочешь остаться на свободе.
Лили едва не задохнулась от возмущения:
– Вы называете это свободой?
– Лили, – с нетерпением в голосе произнес мужчина.
Что-то еще послышалось ей в его тоне. Боль? Усталость?
Она нервно сглотнула и, опустив взгляд, принялась изучать узоры на полу. Сердце билось так часто, что у нее слегка закружилась голова. А если она признается, будет ли Нико хоть немного заботиться о ней и Денни? Поможет ли он им? Станет ли отцом для ее мальчика? Конечно же нет. Он ведь собирается жениться на принцессе соседнего государства. Возможно, Нико предложит ей деньги на содержание Денни, но Лили прекрасно знала, что ничего не бывает бесплатным. За все приходится платить. С пятнадцати лет она жила самостоятельной жизнью, и сможет позаботиться о Денни без чьей-либо помощи. Ей хватит сил и решительности. Она не примет никаких подачек от Нико!
Принц взял ее за подбородок и заставил поднять голову. Какие красивые у него глаза! Светло-голубые, как вода в зимнем озере. Когда-то она утонула в них…
– Какое это имеет значение? – спросила она, отчаянно борясь с очередным приступом паники.
Кавелли смотрел на нее в упор, не мигая.
– Мальчик на фотографии – мой сын?
За считаные секунды у нее в голове пронеслось множество ответов. Но как соврать в этот момент истины?
– Да, – прошептала она.
Руки мужчины упали. И время замерло…
Но уже несколько мгновений спустя Лили почувствовала на голове пальцы Нико.
– Я помню эти волосы, – мягко проговорил он. – Все такие же шелковистые.
Нико придвинулся еще ближе к ней, их тела теперь разделяли какие-то сантиметры. Эфес сабли уткнулся ей под ребра.
– Ты помнишь? – тихо спросила Лили, ругая себя за то, что в голосе ее прозвучала отчаянная надежда на положительный ответ.
Его взгляд спустился к ее губам и задержался на них непозволительно долго. Внезапно ей захотелось прижаться к нему и вновь испытать те двухлетней давности чувства, вновь пережить те лучшие часы ее жизни.
Как приятно от него пахло: апельсинами, пряностями и теплой средиземноморской ночью!
– Я помню тебя, – сказал Нико.
На какую-то долю секунды Лили почти уверилась в том, что он поцелует ее. Но как бы не так!
Тихо выругавшись, Кавелли отпрянул от нее и, подойдя к креслу, принялся отстегивать саблю. Затем вновь повернулся к Лили:
– Я помню, как воришка попытался вытащить у тебя из сумки кошелек на площади Джексона. Я вмешался, и мы с тобой познакомились. Потом встречались по вечерам около собора. Но лучше всего я помню последнюю ночь. Ты оказалась девственницей!
Какая разница, можно ли сидеть в присутствии принца или нет! Силы были на исходе. На ватных ногах Лили подошла к одному из шикарных диванов и почти упала на него. В голове пронеслась мысль о том, что она не принимала душ со вчерашнего дня и, возможно, от нее пахло затхлостью камеры.
– Но когда ты пришел ко мне в камеру… – Она замолкла, подумав о том, каким должен быть жестоким и холодным человек, чтобы так с ней обращаться. Этот мужчина не достоин того, чтобы из-за него терять голову. Если он и принц, то не на белом коне.
– Вот что мы сейчас сделаем, – продолжил Кавелли. – Ты позвонишь своей подруге Карле и попросишь ее привезти мальчика в аэропорт. Их встретит женщина по имени Гизела…
– Нет! – Лили вскочила на ноги. – Я никогда не попрошу Карлу отвезти моего сына…
– Нашего сына, разве нет, Лили?
Отдать своего ребенка этому человеку? Ни за что на свете!
– Естественно, принцу сложно поверить простолюдинке на слово, – смело съязвила Лили, хотя внутри у нее все сжималось от страха. – Отпусти меня, и я клянусь, что ты никогда больше не услышишь обо мне с сыном ни единого слова.
– Я не могу этого сделать, signorina. – На лице Нико ясно читалось раздражение. – И я уже знаю правду. Наш сын родился почти семнадцать месяцев назад, двадцать пятого ноября, в маленькой больнице города Порт-Пьер, штат Луизиана. Роды длились двадцать два часа, и рядом с тобой находилась только Карла Бро.
Лили вновь в изнеможении упала на диван. Он все знал!
– Зачем же ты спрашивал меня, твой ли это ребенок, если так много знаешь?
– Потому что хотел услышать правду от тебя.
Лили почувствовала, что находится на грани нервного срыва. Ярость и страх смешались, и из груди у нее вырвался громкий стон. Она сама поразилась своей несдержанности.
Нико тоже был удивлен, судя по озабоченному выражению, появившемуся на его лице.
– Ты не заберешь у меня моего ребенка! – воскликнула Лили. – Я готова вернуться в камеру, но я не попрошу Карлу передать Денни тебе.
Кавелли быстро подошел к барной стойке и налил в бокал какую-то жидкость цвета карамели. Вернувшись, он протянул бокал ей:
– Выпей.
– Нет.
– Ты взвинчена до предела. Это поможет.
Она обеими руками схватила бокал, больше для того, чтобы Нико отстал от нее. Когда он находился рядом, голова у нее начинала хуже работать. К ее облегчению, Кавелли тотчас сделал несколько шагов в сторону. Он взял телефонную трубку и отдал несколько приказов, как решила Лили, поскольку у его собеседника не было ни единой возможности вставить хотя бы одно слово.
– Ты попросишь Карлу отвезти Даниэля в аэропорт завтра утром.
– Нет, – быстро возразила она.
– Ты это сделаешь, – спокойно произнес Кавелли. – В твоей власти упростить ситуацию либо, наоборот, усложнить. Если будешь упираться, то все может кончиться тем, что ты больше не увидишь Даниэля, потому что никогда не покинешь пределы Монтебьянко. Он вырастет без матери.
Лили оцепенела.
– Ты способен так поступить с собственным сыном? Лишишь его матери?
Она сумела заметить, что Нико сжал зубы, но уже в следующую секунду он был само спокойствие.
– Я сделаю все, чтобы ты благоразумно оценила ситуацию, cara. Если будешь сотрудничать со мной, то этого не произойдет, si?
– Как ты можешь быть таким жестоким?
Он пожал плечами, и у Лили потемнело в глазах. Скотина! Бокал выпал из рук и упал на пол, разбившись на мелкие осколки. Девушка из последних сил бросилась на Кавелли, но тот оказался ловчее. Он крепко схватил ее и отнес в другой угол зала, хотя Лили колотила его, пытаясь высвободиться.
– Женщина, успокойся, у тебя на ногах сандалии. Хочешь пораниться об осколки?
Лили было все равно. Сейчас ее волновало лишь одно: этот человек намеревался отнять у нее ребенка, который являлся для нее смыслом жизни. Ее единственной радостью. Ей оставалось только бороться, чтобы не допустить этого.
Она извернулась в его руках так, что Нико потерял равновесие, оступился, и они оба упали на толстый восточный ковер. Кавелли принял на себя основной удар. Однако уже в следующее мгновение он перевернулся и подмял девушку под себя.
– Перестань бороться со мной, cara, – резко проговорил он. – Это ничего не изменит.
Ерзая и извиваясь, Лили пыталась скинуть его с себя, но даже чуть сдвинуть тяжелое тело Нико ей не удавалось.
– Почему ты так поступаешь со мной? За что? – вырвалось у нее в сердцах. – У тебя дюжина детей от твоих любовниц, почему тебе понадобился именно мой ребенок?
Ярость, недоверие, раздражение отразились на его лице.
– У меня только один ребенок, Лилиана. Запомни! Только один. Сын. И ты скрывала его от меня.
– Я не верю тебе, – задыхаясь, выпалила она.
Нико схватил руки Лили и завел их ей за голову.
– Ты никогда не думала о том, что глянцевые журналы могут лгать?
– Не все и не все время.
Хотя бы крупица правды должна быть, верно? Возможно, газеты преувеличивают, но должны быть хоть какие-то основания. Ни один из журналистов, с которыми она работала в «Реджистере», не осмелился бы написать заведомую ложь.
Нико рассмеялся, но смех его был грустным.
– Сразу видно, что ты никогда не служила мишенью для этих шакалов. Они кормятся за счет своих инсинуаций. Едва ли найдется один факт, напечатанный обо мне в желтой прессе, который бы полностью соответствовал истине.
– Теперь я точно знаю, что ты лжешь. Я видела твои фотографии с огромным количеством женщин…
– Да, у меня было много любовниц, – прервал он ее. – Но это в норме вещей.
– Почему? Потому что ты – дар божий, что ли?..
– Basta! Ты хотела довести меня до бешенства, signorina, тебе это удалось. Дело твое, верить мне или нет. Тем не менее я повторяю: у меня только один ребенок. Даниэль.
Лили тяжело дышала, и грудь ее вздымалась. Вдруг до нее постепенно стал доходить смысл слов Нико. Желтая пресса существует только благодаря скандальным публикациям. Она знала это прекрасно. Но ей не хотелось верить в то, что Кавелли говорил правду, потому что… Если он не обманывал ее, то, получается, она во многом ошибалась насчет него. Кровь отлила у нее от головы, когда она осознала и еще одно следствие из слов Нико.
– Но если Денни действительно твой единственный ребенок, то это значит…
Она не смогла закончить предложение, потому что даже не знала, что сказать. Денни может претендовать на трон Монтебьянко? Невероятно!
Нико продолжил за нее:
– Да, cara, именно так! Наш сын – мой наследник и второй в списке престолонаследия.
– Как это возможно? – с трудом произнесла она. – Мы же даже не женаты.
– Тем не менее это так, – ответил Нико.
Лили попыталась воспользоваться тем, что Кавелли отвлекся, чтобы сбросить его с себя. Она изогнула спину и… обнаружила удивительную вещь. Осознание того, что Нико возбужден, что и говорить, польстило ей, несмотря на обуревавшие ее гнев и отчаяние.
Но как же это было опасно!
И в следующую секунду она сама уже горела в пламени разгорающегося желания. Как такое возможно? Как ее могло тянуть к человеку, который собирается разрушить ей жизнь. Да, он дал ей самое ценное, что у нее есть, но теперь пытается отнять это. Но ее телу совершенно наплевать на логику!
И Лили с двойным усердием принялась сбрасывать Нико с себя.
– Maledizione, – проскрежетал тот сквозь зубы. – Прекрати шевелиться… или ты хочешь перейти в спальню и сделать это должным образом?
Где-то в глубине души ей на самом деле хотелось, чтобы они оказались в спальне и занялись любовью по-настоящему. Однако ее здравый смысл, гнев и ненависть к этому мужчине победили.
– Слезь с меня немедленно!
– Ну, как хочешь, – ответил он, вставая и предоставляя ей возможность самой подняться с ковра.
Лили обхватила себя руками, потому что ее тело все еще продолжало сотрясаться от волн желания, которое пробудил в ней Нико. Удивительно, как ее могло тянуть к нему? Боже мой, яблочко от яблони недалеко падает. Совсем как ее мать!
Но сейчас не время размышлять об этом! Нужно сосредоточиться и что-нибудь придумать. Пора кончать с этой дурацкой ситуацией!
– И что теперь? – насмешливо поинтересовалась она.
Он повернулся к ней. Его одежда вновь была в безукоризненном порядке, как будто они не катались только что по полу. И как ему такое удается?
– Ты позвонишь подруге и скажешь ей, что нужно сделать, где и кому передать ребенка.
Лили отрицательно покачала головой:
– Зачем? Чтобы ты женился на своей принцессе и вместе с ней воспитывал моего сына? Нет. Черт возьми, нет!
Нико сдвинул брови.
– Нам придется поработать над твоими манерами. Так не подобает отвечать королевской особе.
Она фыркнула:
– Очень смешно! Но ты сам хорош! Кто, спрашивается, соблазнил меня два года назад? А? Это подобающее поведение для королевской особы? Иди к черту, Нико! – сказала Лили, нарочно обращаясь к нему по имени, не используя титул.
– Тебе просто необходимы уроки по этикету, cara mia. – Он оглядел ее с головы до ног. – И подходящий гардероб.
Лили напряглась. К чему он клонит? Может, у нее и нет дорогой модной одежды, но одета она вполне прилично. Не жалуется.
Нико взял со стола мобильный телефон.
– Ты и твой сын больше ни в чем не будете нуждаться. И тебе не придется работать. Я позабочусь о вас обоих.
Она уставилась на блестящий телефон в руке Кавелли, и будто бальзам пролился на ее раны. Больше никогда не страдать? Не волноваться о том, что нужно платить за квартиру и медицинскую страховку? Уверенность в завтрашнем дне и благополучие, и никакого страха из-за того, что у нее не хватит денег, чтобы дать сыну все, чего он заслуживает?
Но нет! Обольщаться не стоит. Нужно смотреть правде в глаза. Нико предлагает ей стать его содержанкой, когда он женится на принцессе и будет растить с ней их общих детей? Нет, уж лучше она будет вкалывать с утра до ночи, чем согласится на такое унизительное положение. Она уже достаточно долго справлялась в одиночку, и у нее вполне получится позаботиться о Денни без чьей-либо помощи.
– Я прекрасно могу вырастить моего сына без тебя, – решительно сказала Лили.
Лицо Нико так помрачнело, что она, оробев, даже поежилась.
– Видимо, я выразился не до конца ясно. У тебя нет выбора, Лилиана. Ты и мальчик принадлежите мне.
Лили фыркнула:
– Даже ты, принц, не имеешь право владеть людьми, Нико. Времена другие.
Он едва улыбнулся. Холодок пробежал у нее по спине, и ее охватило нехорошее предчувствие. В следующее мгновение он поднес телефон к уху и заговорил по-итальянски. На этот раз у него получился достаточно долгий и полноценный разговор. Закончив, Кавелли положил телефонную трубку на ближайший столик.
– Что ты сделал? – настороженно спросила Лили.
Его самодовольная улыбка нисколько не облегчила напряжение, в котором пребывала Лили.
– Пять миллионов долларов. Как тебе кажется, это достаточно большая сумма? Ты думаешь, твоя подруга откажется от них ради тебя?
Лили побледнела, но сдаваться не собиралась.
– Боже мой…
– Маловероятно, не правда ли? – Он подвинулся ближе к ней и напомнил хищника, который подкрадывается к добыче. Мужественный и ужасно красивый, хотя она и ненавидела его в этот момент всем сердцем. – Она не откажется от такого щедрого предложения, Лилиана. Хочешь скажу тебе, почему? – Не дождавшись ответа, Ник продолжил: – У Карлы есть бойфренд, а у того – небольшая проблемка. Он слишком любит заглядывать в казино Нового Орлеана, правда? За последние три года он у нее занял крупную сумму денег. У нее почти не осталось сбережений, а много денег уходит на оплату дома. Мое предложение позволит ей начать новую жизнь, cara mia. Едва ли она скажет «нет».
Лили замерла, пораженная его словами. Она понимала, что проиграла. Карла не рассказывала о серьезности проблем Алана, но Лили знала, что ее подруга сильно переживает из-за бойфренда.
– А что ты планируешь делать с моим ребенком?
Глаза Кавелли сузились.
– Нашим ребенком, Лилиана. На-шим!
Лили решительно посмотрела ему в лицо, готовая сражаться до конца:
– Меня тебе не купить, Нико. Я никогда не отдам тебе Денни добровольно. Ни за какие деньги. Ни за пять миллионов, ни за десять, ни за сто…
– Очевидно, что нет, – сказал он, и в голосе его послышался плохо скрываемый гнев. – Но от тебя этого никто и не требует.
Она с изумлением посмотрела на него:
– Боже мой! Ты меня поражаешь. А как ты думаешь, отнесется ко мне и Денни твоя будущая жена? А?
– Давай ты сама у нее об этом спросишь?
– Что? Ты с ума сошел?
Нико схватил ее за руку и потащил к стене напротив. Вялые попытки Лили вырваться ни к чему не привели. Он подошел к двери, и на какую-то долю секунды она подумала, что дверь ведет в спальню, где его ждет принцесса. Вот Нико открывает дверь, а там на шелковых простынях возлежит принцесса Монтеверде Антонелла Романелли, сероглазая красавица с длинными темными волосами. Она слегка хмурится из-за того, что ее жених слишком много времени тратит на то, чтобы приструнить мать своего внебрачного ребенка…
Однако Нико резко остановился, встал у нее за спиной, одной рукой крепко обхватил за талию и повернул ее лицом к себе.
– Скажи, ты притворяешься или правда ничего не понимаешь?
– Ничего не понимаю! Ты о чем? – выдохнула Лили.
Что-то вспыхнуло в его глазах, и он едва заметно сжал зубы. Но голос оставался ровным.
– Послушай, Лилиана. Я нарушил давнюю договоренность между моей страной и Монтеверде. Не говоря уж о том, что поставил отца и всех наших союзников в неудобное положение. Все ради того, чтобы я мог сделать то, что требует от меня ситуация.
– Я не… не понимаю, – прошептала она, всматриваясь в его лицо. Сердце ее готово было вырваться из груди.
– Все ты понимаешь, – ответил Нико и опустил голову так, что его губы почти касались уха Лили. – Ты, мисс Лили Морган, скоро станешь кронпринцессой, моей супругой и матерью не только нашего сына, но и, надеюсь, других наших детей.