Глава 3
Феликс проснулся не от холода, напротив ему было на удивление тепло. Его слух привлекло странное шуршание и, приоткрыв глаза, он понял, что уже начало светать, что он накрыт чей-то курткой, а шум издавал дворник метущий сквер. «Черт, как же это меня угораздило уснуть на улице? – недоумевал Вяземский, снова прикрыв веки. – И Генка хорош, бросил… А Верочка? Черт…» Мужчине стало совсем не по себе. Вместо того, чтобы провести ночь в тёплой постели с горячей подругой он валяется, словно последний бомж на улице на скамейке. Феликс потянулся, но с удивлением понял, что ни руки, ни ноги от долгого лежания на твёрдой поверхности вовсе не затекли, а наоборот в теле ощущалась непривычная лёгкость. Он встряхнулся, сел, открыл глаза и огляделся. Несмотря на серое утро, Вяземскому казалось, что видит он всё исключительно чётко. Зевнув, мужчина непроизвольно зажмурился и потёр глаза, но прикоснувшись к лицу, нахмурился: – рука казалась мягкой, словно завёрнутой в меховую рукавичку. Резко открыв глаза Феликс в недоумении уставился на свою руку – это была кошачья лапа. «Что за фигня?» – пронеслось в голове. Единственно разумное, что пришло на ум Вяземскому, что кто-то из приятелей решив развлечься, устроил ему пранк3. Феликсу сразу стало понятно, почему он вчера так неожиданно вырубился: – «Специально, что-то подсыпали, сволочи… Чтобы ничего не почувствовал», – догадался он. Мужчина более внимательно огляделся в надежде увидеть издевательские физиономии друзей, но сколько ни всматривался, так никого и не заметил: – кроме дворника, не обращающего на него никакого внимания. Тогда Феликс решил сдаться: – «Ладно, выходите! Объясните, как вы это сделали?!» – хотел крикнуть он, но вместо этого из горла вылетело кошачье мяуканье, и Вяземский ошарашено запнулся. «Во дают! Как это им удалось?»
– Чего размяргался? – фыркнул дворник. – Проваливай домой. Развелось тут котов, – проворчал он.
Растеряно посмотрев на дворника, Феликс подумал: – «Понятно и этого подговорили…» Но, всё же кожей ощутив подвох, осторожно опустил глаза и просто обомлел. Он был весь покрыт шерстью. Весь! И вторая рука была у него вовсе не рука, а лапа. И ног у него не было! А были тоже лапы. Глаза Феликса буквально выкатились из орбит, мужчина взвыл и, не веря своему субъективному сознанию, поднялся на ноги и тут же увидел хвост, что повергло его в окончательное исступление. Вяземский ошарашенно таращился на хвост, который жил своей жизнью и грациозно покачивался. Феликс всегда считал, что в любых ситуациях может держать себя в руках, но тут почувствовал, как его накрывает смятение и он впадает в истерику. «Нет, этого не может быть! Это дурацкий розыгрыш!» – пытался убедить себя мужчина, но чем больше он суетился, стараясь сорвать шкуру кота, тем больше понимал, что это вовсе не костюм. Шерсть приросла к телу намертво, и любые попытки вырвать клок приносили ему вполне болезненные ощущения. «Это кошмарный сон! – сменил тактику Вяземский. – Я сейчас проснусь! Я просыпаюсь!» – зажмурил глаза Феликс и отчаянно тряхнул головой. Осторожно открыв глаза мужчина с прискорбием увидел, что наваждение не исчезло, а он так и остался котом. «Этого не может быть! Это антинаучно! Я живу в двадцать первом веке! Ни колдунов, ни ведьм в наше время не бывает! – убеждал себя Вяземский надеясь, что это простое недоразумение. Феликс растерянно осматривал московский скверик, равнодушного дворника, серое небо, всё выглядело привычно и обыденно. Только он – Вяземский, был не он, и самое ужасное – этот факт являлся объективной реальностью. Мужчина нахмурился и начал размышлять, как такое могло произойти и почему именно с ним? Он прокручивал в памяти всю свою благополучную жизнь надеясь понять за какой из грехов господь послал ему такое наказание, как неожиданно вспомнил дьявольский блеск в глазах старухи и догадался. – Ведьма! – не в силах до конца осознать безумие подобного предположения Вяземский замер и уже уверено подумал: – Точно ведьма…»
Между тем дворник, заметив брошенную на скамейке куртку, подошёл и развернул её.
– Вот ведь, напьются и хорошие вещи разбрасывают, – с осуждением хмыкнул он, – надо прибрать, вдруг хватятся?
Феликс презрительно взглянул на поношенную куртку, купленную явно на какой-то дешёвой барахолке и тут же вспомнил про часы и бумажник. Растеряно оглядев себя мужчина испугался: – «Они что внутри меня? Под шерстью? А телефон? А костюм с пуховиком?» Но потом Вяземский разумно предположил, что такие вещи под хвостом не утаишь, и в его памяти обрывками всплыло, как кто-то снимал с его руки часы, затем освободил от пиджака и всего остального. Собственническое нутро бизнесмена праведно вскипело: – «Его ограбили! Его вещи! Которыми он так гордился и дорожил! – и безумное сожаление о потере барахла даже на некоторое время затмило осознание его невероятного преображения. – Нет, он так этого не оставит!» – грозно подумал Вяземский, но что-то в его ушах едко хихикнуло. «Ну-ну, приходит такой вот кот в метновку и начинает мяргать, что у него украли дорогую мобилу, часы, костюм от кутюр, бумажник с баксами и банковские карты».
– Так, гражданин кот, сообщите, как это произошло? – спрашивает следователь.
– Да пьян я был… С девушкой в ресторане сделку по покупке земли отмечал. Вот и перебрал…
Кошачья натура просто каталась по полу от смеха, представляя Феликса в полиции, пишущего «заяву».
«Да, – согласился Вяземский, – не вариант… Так что же делать? – металось в его голове – Не паниковать! – приказал себе он и начал рассуждать здраво. – Куртку, костюм и часы, скорее всего уже не вернёшь, – с прискорбием понимал Феликс. – Ну а картой и телефоном ворам воспользоваться не удастся. Мобилу можно разблокировать только с помощью отпечатка пальца, а потому просто через телефон воры расплатиться не смогут. Хорошо, что проходимцы этого не знали, а то глядишь и пальцы мне по обрезали», – удовлетворённо подумал он.
Немного успокоившись, что, по крайней мере, деньги никуда не денутся, Вяземский несколько взбодрился. «Ничего я что ни будь придумаю. – уже довольно уверенно размышлял он. – Главное вернуться обратно в человеческое тело. Раз превратился в кота, значит и обратно обратиться можно» – разумно предположил Феликс. Ещё раз осмотрев себя и вспомнив зловещую ухмылку бабки Вяземский начал прикидывать, как ему быть? Понимая, что он сильно обидел колдунью, за это она и отомстила ему, он пришёл к единственно правильному выводу: – «Надо вернуть старухе дом и тогда она меня расколдует и всё будет как прежде. Черт с нею, пусть живёт. Ну будет у меня участочек чуть поменьше… – обрадовался решению Феликс, но тут же осёкся. – Нет. Поздно. Дом уже снесли! Чёрт… Я пообещаю ей построить новый! Точно! Ещё лучше прежнего! Надо срочно найти эту ведьму! – главное, что понял Вяземский, и напрягая лоб старательно вспоминал в каком районе купил бабке комнатёнку. Память у него была отменной, особенно когда дело касалось денег. – Да, далековато… На затерянной окраине…» – вздохнул он, реально осознавая, что на машине поехать у него возможности нет, а общественным транспортом Феликс забыл, когда пользовался. «Что ж придётся… – вздохнул он и, спрыгнув со скамейки, огляделся, соображая, где находится ближайшее метро.
Спустившись в подземку, кот ловко прошмыгнул мимо турникета и вскоре оказался в вагоне, заботясь лишь тем, что б его не затоптали. Как же это было унизительно! Ехать в метро… Да не просто в метро, а под ногами у людей, которых Вяземский всю жизнь считал неудачниками. Всё его самолюбивое нутро протестовало и злость на бабку, периодически вскипала кипятком, застилая его тщеславную голову, но понимая, что теперь он полностью зависит от старухиной милости, мужчина заставлял себя успокоиться и не терять самообладания. Ничего, скоро он доберётся до ведьмы и уговорит её простить его. Когда ему было надо, Феликс умел быть весьма убедительным и чертовски любезным. Он даже подумал, что обязательно сдержит своё слово и построит новый дом точно на том месте, где он и стоял. Причём в этом его намерении не было ни грамма подвоха, поскольку в глубине души Вяземский прекрасно понимал, что в данном случае обман может обернуться ему боком, а вернее кошачьей шкурой, освободиться от которой второй раз будет не так просто. Наконец выбравшись из подземки на поверхность, Феликс осмотрелся, пытаясь сообразить, где же то строение, в которое он отправил старуху. Осознавая, что до новостройки ещё «пилить и пилить», а автобусы в ту сторону ещё не ходят, Вяземский, печально вспомнив о своей машине, посеменил вдоль дороги, разыскивая нужный адрес. Немного поблуждав по новостройкам, кот, наконец, отыскал нужный дом.
Сооружение представляло собой, что-то среднее между китайской стеной и муравейником, которое буквально давило собственным безликим величием, заставляя человека оказавшегося около этого монстра чувствовать себя ничтожной букашкой. Здание было высокое и длинное сплошь утыканное окошечками и балкончиками, за стеклами, которых ютились безмерно счастливые обладатели московских квадратных метров. Уже несколько подустав, Феликс брёл мимо бесконечных подъездов, размышляя, как ему пробраться внутрь, как вдруг к своей несказанной радости в старухе, отдыхающей на скамеечке во дворе, он признал знакомую ведьму. Вяземский воспрял духом – скоро его мытарства закончатся, надеялся он.
Бабка восседала, в окружении котов, мерно взирая на грязный пустырь и на близ расположенную стройку, точно таких же грандиозных многоместных казематов, со всеми удобствами, в которых теперь обитала и сама старуха. Коты при виде чужака выгнули спины и зашипели, особенно злобно горели глаза чёрного, которого Вяземский пнул накануне. Ведьма перевела глаза, и остановила их на Феликсе. Увидев, как лицо старухи исказилось в злорадной усмешке, мужчина почувствовал, как былая уверенность в лёгком достижении желаемого начала постепенно таять.
– А-а-а. Смотрите-ка кто к нам пожаловал! Сам господин Вяземский! Собственной персоной, на собственных лапах, – ядовито хмыкнула бабка, будто только его и ждала. Не понимая каким невероятным образом она его узнала, Феликс виновато поджал уши и остановился, с опаской посматривая на боевых телохранителей колдуньи. – Тише вы! – цыкнула она на котов. – Не бойся, подходи, не тронут. – и указав на место рядом с собой приказала. – Садись.
С подозрением косясь на превосходящего численностью хвостатого противника, Вяземский, насторожено приблизился, запрыгнул на скамейку и растеряно уставился на бабку.
– Ну, говори, зачем пришёл? Хотя и так знаю. Извиняться будешь, – победно улыбнулся она.
– Да, я не прав, – промурчал Феликс, и старуха усмехнулась.
– И что дальше? – хитро прищурилась она.
– Я верну вас обратно. Построю новый дом. Лучше прежнего! Только расколдуйте! – взмолился Вяземский, – Я всё понял. Я осознал.
– Сомневаюсь, – хмыкнула она.
– Я докажу! Что я должен сделать?
Она довольно улыбнулась, и внимательно разглядывая уставившегося на неё круглыми и преданными глазами шерстистого бизнесмена, проронила:
– А кот из тебя получился хороший. Лучше, чем человек.
– Я стану хорошим человеком! – заверил Феликс.
– Станешь… Если сердце найдёшь…
– Какое сердце? – растерялся кот.
– Которого у тебя нет, – охотно напомнила колдунья. – Помнишь сказку о Красавице и Чудовище? «Чудовище должно научиться любить и быть любимым до того, как опадёт последний лепесток с розы». – Вяземский непонимающе вылупился на старуху. – Расколдовать тебя может только любовь… Любовь к женщине, а не к деньгам и к себе, – хихикнув уточнила она. – Ты должен полюбить девушку и жениться на ней.
– Бабуль, а тебя не мои родственнички подослали? – услышав условие, подозрительно поинтересовался Феликс. – Уж больно примитивно. Избитый банальный сюжет… Придумала бы чего-то по-оригинальнее…
– Ну и что с того, что банальный? Зато действенный, – самодовольно хмыкнула она. – Так, что пока ты сам не полюбишь, и девушка не полюбит тебя, заклятие останется в силе.
Феликс нахмурился.
– Да и причём здесь любовь, если я тебя просто из дома выгнал? А чего ни будь попроще и побыстрее нельзя?
– Вот именно потому, что для тебя это сложно, – ухмыльнулась старуха и свысока взглянула на кота.
– Слушай, бабуль, но я не могу оставаться в таком виде! Завтра меня потеряют, начнут беспокоиться. Да сегодня уже, наверное, все телефоны оборвали! Скандал начнётся. Пропал владелец крупной компании. Меня начнут искать, следы выведут на тебя. Не боишься? – решил припугнуть ведьму Вяземский.
Бабка только засмеялась:
– Ты же сам ни бога не правосудия не боишься? Вот и я не боюсь… Да не переживай никто тебя не хватиться. – хитро взглянула на него колдунья. – Помянут, конечно, не раз плохим словом, это да! Так то, из зависти. Все твои друзья, подруги и подчинённые решат, что ты, как вы говорите «на всё положил», взял отпуск на месяц и отправился в Америку. Сам же рассказывал, что мечтаешь в Майями Новый год встретить.
Феликс растеряно взглянул на старуху: – «Откуда она всё знает?», но расспрашивать не стал, а возразил:
– И что? Я об этом уже три года говорю. – пробурчал он. – И с чего это все решат, что я взял отпуск? Да ещё на целый месяц и буквально сегодня решил уехать?
– Да ты сам об этом всем сообщения разослал. Смотри. – ведьма достала из авоськи ноутбук, деловито открыла его, провела ладонью у экрана и повернула к Вяземскому. Он покосился на монитор и с изумлением увидел, что она открыла его почтовый ящик. – Видишь?
– Как это? – растерялся кот. – Бабуля ты, что взломала мою почту?!
– Взломала, милок, взломала… Тоже мне невидаль!
В Вяземском боролись противоречивые чувства: – безумное негодование и крайнее изумление, перемешивалось с искренним восхищением. Немного очухавшись от подобной неожиданности, он проговорил:
– А через месяц, что будешь делать? Я же не могу полгода торчать типа в твоём Майями?
– Правильно не можешь… Помнишь про лепестки розы? Не боись, розы никакой не будет, – успокоила она. – Просто через месяц твои друзья из газет узнают, что ты решил сделаться отшельником и не желая никого видеть остался жить на каком ни будь необитаемом острове, либо ты неожиданно утонешь в океане и твоего тела не найдут. – пожала плечами старуха.
Феликс чуть не задохнулся:
– Так ты меня грохнуть задумала?
– Ну почему же? Будешь жить дальше, как сейчас. Не переживай… Просто после Нового года ты пройдёшь точку невозврата.
– В смысле точку невозврата?
– Если в течении месяца не выполнишь условие, которое я тебе поставила, ты навсегда останется котом.
– Как навсегда?! – похолодел Вяземский. – И почему месяц? В сказке вроде как целых сто лет прошло?
– Другой век, другие скорости, – хмыкнула старуха. – Ты мне сколько на сборы дал? – прищурилась она.
Разволновавшись от подобного коварства бабки, Феликс беззвучно открывал рот, поскольку от возмущения приличных слов у него не осталось, а произносить неприличные он не решался, опасаясь, что ещё больше разозлит колдунью. Одно лишь понимание чётко свербило в голове бизнесмена: – Он попал! И попал основательно. Соображая, как быть дальше Вяземский снова спросил:
– Но почему котом? – не понимал он. – Превратиться в какого-то обычного кота?! Даже не породистого! – наверняка она это устроила, что бы унизить его достоинство предположил Феликс. – Там же по сказке Чудовище было?
– Эко чего захотел! Кого сейчас этим удивишь? – презрительно фыркнула старуха. – Брутальное Чудовище, с фешенебельным замком, с крутой каретой, с обслугой, с несметными счетами, то бишь с богатствами, – поправилась она. – Да к такому уроду целая очередь светских лядей выстроится. Да ещё передерутся! Кто первый… Это будет не наказание, а ещё одно шоу «Холостяк»! – заявила ведьма и хищно улыбнулась. – Нет, друг мой это было бы слишком просто…
– Но почему котом? – не мог успокоится Феликс.
– А кем бы ты хотел быть? Львом? – ехидно спросила она. – Сколько бы ты на свободе протянул в Москве-то? – Феликс был вынужден согласиться с подобным доводом, – Могу, конечно тебя лягушкой обратить если хочешь… сиди жди, когда тебя, когда какая девица подберёт, да поцелует, – хихикнула она.
– Нет не нужно, – тут же возразил Вяземский, понимая, что на подобный подвиг девушка может согласиться разве, что на каком дурном шоу. Тем более у него уже мелькнула идея.
– Ну чего сидишь? Время пошло. Поторопись, – вновь хихикнула ведьма.
Феликс печально взглянул на ухмыляющиеся морды котов, особенно чёрного, который просто расплылся в язвительной улыбке. Вздохнув, он спрыгнул со скамейки и посеменил в обратном направлении, спиной чувствуя насмешливые взгляды старухи и её охраны. Следуя к метро, Вяземский напряжённо размышлял о своём положении: – «Да… Дела… Без денег, без телефона, без машины. Чёрт, даже ключей от квартиры нет. Всё спёрли.»
Конец ознакомительного фрагмента.