7
Захарович как раз встал из-за стола, когда раздался негромкий стук. Москвич шагнул к двери, распахнул ее и, не дав стучавшему даже слова вымолвить, неприязненно бросил:
– Все дела завтра, я уже ухожу.
Молодой помощник магаданского горпрокурора, на которого старшие коллеги свалили неприятную обязанность помогать приезжему, от такой наглости на несколько секунд лишился дара речи. Вот это ничего себе! Ну дает – «все дела завтра»! Можно подумать, что это не его дела, что это кому-нибудь другому надо, а не самому господину Захаровичу! Ведь сам же говорил: «Как можно скорее, дело не терпит отлагательств». Разумеется, вслух молодой чиновник ничего этого не сказал, но о том, чтобы мысли не отразились на лице, сознательно не позаботился – много чести будет этому гусю столичному. Приказ помогать ему мы, конечно, не выполнить не можем, но пусть знает, что на задних лапках перед ним тут никто ходить не собирается.
– Вы же сами сказали, что результаты анализов вам принести сразу, как только они будут готовы, – недовольно проговорил парень, уже поворачиваясь к Захаровичу спиной.
– А у тебя что, результаты экспертизы той породы? – Голос москвича моментально изменился, стал заинтересованным.
– Да.
– Так быстро? – удивленно поднял брови Захарович. – Я же тебе образец только вчера дал.
– Вы же сами просили побыстрее. Вот я и нашел толковых специалистов. Сделали без очереди.
– А результаты надежные? – недоверчиво поинтересовался москвич.
– Если не верите – поищите сами других экспертов, – огрызнулся парень.
Это, пожалуй, было уже слишком нагло, но Захарович не обратил внимания на резкий тон – очень уж его интересовала принесенная информация. Он принял у парня папку с несколькими листами бумаги и повернулся к двери кабинета. Уходить он, видимо, раздумал.
Видя, что от него больше ничего не надо, парень, принесший результаты экспертизы, тоже развернулся и зашагал к лестнице. Он понимал, что чем скорее отсюда уберется, тем меньше шансов, что москвич придумает ему еще какое-нибудь идиотское поручение.
Впрочем, торопился он зря. Захаровичу сейчас было не до новых поручений – он уже сидел за столом и жадно читал результаты экспертизы того куска породы, который недавно отобрал у Лопатникова-младшего.
«Предложенный для исследования образец содержит самородную платину… Содержание платины около семи процентов, чистота металла высокая… Примесей в зернах металла – около десяти процентов… Анализ состава породы показал…» Дальше следовал длинный список названий, половины из которых москвич не знал, против каждого названия были какие-то цифры, проценты, непонятные значки.
Захарович помотал головой. Главное он уже понял – старший брат Алексея Лопатникова где-то разыскал платиновое месторождение. Что ж, платина – это хорошо. Это значит, что его самые лучшие ожидания оправдываются. Но вот все эти примеси, проценты – он же не геолог, откуда ему знать, много это или мало? Перспективное месторождение или нет?
Конечно, платина – металл дорогой, она в два с половиной раза дороже золота, но все равно, бывают же и такие руды, где копаться без толку – потратишь при добыче денег больше, чем заработаешь. Как узнать, не из таких ли и найденное Лопатниковым месторождение? Эх, ну зачем они всю эту цифирь написали, он же просил, чтобы заключение было написано человеческим языком. Хотя, может, там дальше это есть?
Захарович перелистнул несколько страниц и в самом конце нашел то, что его интересовало – короткое заключение, написанное явно в расчете на непрофессионала.
«Руда довольно богатая. Если месторождение большое, то разрабатывать его экономически очень выгодно. Сам металл высокого качества, почти не требует очистки, примесей мало. Рекомендуется…»
Дальше шло еще полстраницы рекомендаций по очистке, но Захарович это уже не читал. Главное ясно. Есть месторождение платины, и оно богатое. Значит…
Захарович уселся поудобнее, подпер голову рукой и задумался.
В кабинете стояла мертвая тишина, нарушаемая только еле слышным тиканьем часов да дыханием следователя. Неожиданно стоящий на столе белый телефон резко зазвонил. Захарович вздрогнул, недовольно мотнул головой из стороны в сторону и, чуть помедлив, все же взял трубку.
– Да, слушаю, – недовольно сказал он. – А, узнал, конечно. – Голос москвича стал тише и уважительнее. – Хорошо… Да, я понял. Конечно, давай встретимся. Где и во сколько? – Несколько секунд Захарович молча слушал своего абонента, потом его брови недоуменно приподнялись, и он спросил:
– А почему так срочно? Нет, не проблема, конечно, но… Ладно… Понял… Ну, давай, до скорого.
В трубке послышались долгие гудки, и Захарович положил ее на телефон. После этого он быстро собрал со стола все бумаги и через пару минут торопливыми шагами вышел из кабинета.