Чарльз Мэнсон
«Я не ищу сочувствия. Мне плевать на публику. Мне плевать на развлечения. Я не собираюсь на работу. Мне наплевать. Лучше, чтобы ты ненавидел меня, потому что так ты остаешься подальше от всего этого. Я действительно не люблю людей. Они гнилые»
История Чарльза Мэнсона, одного из самых известных преступников Америки… Сейчас 83-летний заключенный калифорнийской тюрьмы отбывает пожизненный срок за убийство жены режиссера Романа Полански актрисы Шэрон Тейт, ее друзей, а также ряд других преступлений, хотя Мэнсон никогда не был пойман с поличным.
Голливуд в августе 1969 года потрясло известие о преступлении, позднее названном одним из самых потрясающих и ужасных убийств нашего столетия. Это была кровавая расправа с известной актрисой Шарон Тейт, беременной на девятом месяце женой кинорежиссера Романа Полански, и ее друзьями, находившимися у неё в гостях (сам режиссер в это время находился в Европе). Жуткое преступление привлекло к себе огромное внимание – не только в Америке, но и во всем мире. Прежде всего потому, что организатор убийства пресловутый Мэнсон, присвоивший себе имя «Иисус-сатана» и претендовавший на роль основателя новой религии и философии, являлся сам по себе весьма колоритной фигурой.
К тому же трагедия эта в какой-то мере была даже символичной – она отразила установившееся страшное взаимовлияние: кинематограф, щедро и красочно рисующий преступления, толкает неуравновешенную, сбитую с толку молодежь на свершение тех самых зверств, которые показывают на экране, а сами работники кинематографа, повинные в этом растлении умов и морали, становятся жертвами тех, кого они воспитали.
Роман Полански в своем творчестве специализировался на постановке кровавых «фильмов ужасов», а его жена Шарон Тейт неизменно играла главные роли в этих фильмах. Зрители нередко имели возможность созерцать нагое тело актрисы, щедро вымазанное красной краской, имитирующей кровь. Такие картинки мало кого оставляли равнодушными. Теперь же Шарон Тейт снова появилась на бесчисленных фотографиях, заполнивших экраны телевизоров и страницы газет и журналов, но на ее теле была уже не краска, а самая настоящая кровь-Ужасы из фильмов перешагнули через экраны в реальную жизнь актрисы. И произошло это поздно вечером 8 августа 1969 года. В тот роковой вечер в роскошном особняке на Сьело Драйв в квартале Бель Эйр Лос-Анджелеса, принадлежавшем Полански и его жене, шла к концу обычная для их круга вечеринка: беременная хозяйка и ее гости выпили, кто желал – покурил наркотиков, поболтали, посплетничали и уже собирались отправиться спать.
Как известно, нравы в среде кинозвезд весьма вольные, исключения не составляла и сама Шарон Тейт, которая славилась как жрица «сексуального культа», весьма откровенно заявившая репортеру журнала «Парэйд»: «Я одна из тех иррациональных натур, которые просто любят мужчин. Я люблю их, потому что они мужчины». Ее муж Роман Полонский не уступал жене в «свободе поведения».
Готовившаяся отойти ко сну и уже раздетая Шарон Тейт в одной комнате болтала со своим приятелем Джеем Себрингом, хозяином многих «салонов красоты», в прошлом знаменитым парикмахером звезд Голливуда. В другой на диване лежал Виктор Фриковский, друг хозяина дома Романа Полански, находясь в прострации под влиянием наркотиков. В третьей комнате дочь миллионера, «кофейного короля», Абигайль Фолгер перелистывала какую-то книгу; она только что приняла наркотик и ждала, когда он окажет свое действие. В садовом павильоне восемнадцатилетний Стив Перент прощался с домоуправляющим, собираясь к себе домой.
Наутро все эти люди были мертвы.
Теперь уже стали широко известны подробные описания этой якуткой картины. Перент был убит четырьмя пулями в своем автомобиле – по-видимому, в тот самый момент, когда он готовился уехать. На лужайке перед домом лежали трупы: Фриковского – у него пуля в спине, тринадцать проломов в черепе и пятьдесят одна ножевая рана – и Фолгер в одной ночной рубашке – на ее теле двадцать одна ножевая рана. Щарон Тейт, изрезанная ножом до неузнаваемости, лежала с распоротым животом в луже крови на полу своей комнаты. Ее шею обвивала нейлоновая веревка, переброшенная через потолочную балку; другой конец веревки затягивал шею так же зверски искалеченного Джея Себринга.
На стене кровью было написано: «Свиньи!»
Голливуд охватил ужас, усугубленный известием о том, что двадцать четыре часа спустя такой же зверской казни подверглись на своей вилле хозяин большой группы магазинов самообслуживания Ла Бианки и его жена. На груди Ла Бианки его кровью было написано: «Война», а на дверях виллы – «Смерть свиньям». Было ясно, что оба преступления – дело рук одной банды.
Начались интенсивные поиски преступников, но спустя три месяца расследование так и не сдвинулось с мертвой точки. Возможно, убийцы еще долго гуляли бы на свободе, если бы не счастливый для следователей случай. Удача улыбнулась им, когда некая секретарша по фамилии Грэхем заключенная в тюрьму Лос-Анджелеса за воровство, потребовала свидания с начальником этой тюрьмы, и заявила, что она должна рассказать важные вещи.
Оказалось, что накануне в камеру, где сидела Грэхем, посадили Сюзанну Аткинс, арестованную по подозрению в соучастии в убийстве голливудского музыканта Хинмэна. По словам проворовавшейся секретарши, ее новая соседка вела себя странно, все еще находясь, по-видимому, под влиянием наркотиков. Возможно это состояние и позволило Аткинс расслабиться настолько, что когда у них зашел разговор о таинственном убийстве Шарон Тейт, о котором все еще говорили везде и всюду, она гордо заявила: «Да ведь это я взрезала ей пузо! Это мы наказали этих свиней – я и мои друзья…»
Затем последовал поток признаний и рассказов о «племени», в котором она и многие ее подруги, и друзья живут под властью некоего Чарльза Миллера Мэнсона. По словам Аткинс, этот человек обладает сверхъестественной силой, поскольку «он в одно и то же время и Иисус, вернувшийся на землю, и сатана». Достаточно многочисленное «племя», управляемое Мэнсоном, согласно рассказам заключенной, обитает неподалеку от Лос-Анджелеса, в долине Смерти, на заброшенном «ранчо Спан», которое когда-то было построено как декорация для съемки ковбойских фильмов. Сейчас «племя» по приказу «Иисуса-сатаны» карает «свиней».
На первый взгляд все это показалось начальнику тюрьмы бредом сумасшедшего, но все же он набрал номер Федерального бюро расследований и доложил о полученной информации. Следственные органы ухватились за полученную ниточку, которая и позволила размотать весь клубок преступлений.
Чарлзу Мэнсону было 35 лет, когда он предстал перед судом за убийство Шарон Тейт, Ла Бланки и других. О нем теперь уже знали много, однако о детских годах Чарлза Мэнсона и о том воздействии, которое было оказано на него почти 22-летним пребыванием более чем в дюжине исправительных учреждений, известно далеко недостаточно.
Мэнсон родился 12 ноября 1934 года в Цинциннати. По словам его матери, 16-летней Кэтлин Мэддокс, ее изнасиловал некий полковник Скотт, поэтому в свидетельстве о рождении маленького Чарли было написано: «Фамилия матери: Мэддокс, фамилия отца: неизвестна». Через два года Кэтлин Мэддокс подала в суд о взыскании алиментов на содержание внебрачного ребенка. Отец согласился с вынесенным окружным судом в Бойде (штат Кентукки) решением о выплате 25 долларов единовременно и алиментов на содержание ребенка в размере 5 долларов в месяц. Через некоторое время мать Чарли вышла замуж за некоего Уильяма Мэнсона, который и дал свою фамилию незаконнорожденному мальчику Чарлзу Миллсу Мэнсону.
В 1939 году мать была арестована за вооруженный грабеж заправочной станции и приговорена к пяти годам заключения в тюрьме штата Западная Виргиния. Когда она вышла из тюрьмы, Чарли было 8 лет.
С тех пор мальчик жил в компании сменявших друг друга «дядей», его домом стали дешевые номера в гостиницах, где Чарли частенько приходилось просиживать одному целыми днями. Позже в его деле будет сделана следующая запись: «Мать Мэнсона, а также те многочисленные мужчины, которые, по его словам, жили с ней, мало о нем заботились».
В 1947 году Чарли попал под опеку окружных властей, которые направили его, никому не нужного мальчика, в его первое, но, увы, далеко не последнее исправительное учреждение – воспитательный дом Гибо для мальчиков в Тер-Оте (штат Индиана).
В обнаруженном там журнале о нем была сделана следующая запись: «Плохо привыкает к режиму… Отношение к учебе в лучшем случае весьма посредственное… В те редкие моменты, когда Чарлз ведет себя послушно и чувствует себя хорошо, он производит впечатление приятного мальчика… Подвержен приступам дурного настроения и страдает манией преследования».
Просидев 10 месяцев в Гибо, Мэнсон убежал к своей матери, которая вновь отреклась от него. В это время Мэнсон стал уже приобщаться к преступной жизни. Он воровал, грабил, снова попадался и снова убегал.
В 16-летнем возрасте Мэнсон попадает за угон автомобиля под федеральную юрисдикцию и направляется в федеральную исправительную школу для мальчиков в Вашингтоне (округ Колумбия), где, согласно приговору, должен был находиться, пока ему не исполнится 21 год. Именно в Плейнфилде Чарлз Мэнсон впервые стал жертвой гомосексуального изнасилования, после чего он и сам стал совершать подобные акты.
Первый чиновник, занимавшийся изучением его дела, охарактеризовал Мэнсона как «16-летнего подростка из неблагополучной семьи, если только слово „семья“ можно здесь употребить», и как настроенного «агрессивно и антиобщественно». Через три месяца он сделал следующую запись: «Судя по всему, этот юноша имеет чрезвычайно расстроенную психику и определенно нуждается в осмотре врачом-специалистом».
Вместе с тем в первые годы его пребывания в исправительно-трудовой школе врач-психиатр, отмечал, что, хотя Чарлз Мэнсон и имеет некоторые отрицательные черты, он еще не потерян полностью для общества. «Учитывая болезненно переживаемое ощущение ненужности, психическую неуравновешенность и душевную надломленность, вызванные ярко выраженным чувством неполноценности в его взаимоотношениях с матерью, он постоянно испытывал необходимость подавлять в себе всякие воспоминания о ней. Небольшой рост, внебрачное происхождение и отсутствие родительской любви постоянно вызывали у него стремление к самоутверждению в отношениях с другими подростками… и желание выработать удобные для себя приемы общения с другими людьми. Эти приемы сводились в основном к развитому чувству юмора и способности располагать к себе…
Все это может привести к заключению, что перед нами, в общем-то, типичный представитель исправительного учреждения для несовершеннолетних, однако при этом вас не покидает ощущение, что за всем этим скрывается чрезвычайно чувствительный мальчик, который еще не отказался от попыток найти в окружающем его мире хоть какую-то любовь и ласку».
Через три недели, когда ему исполнилось 17 лет, к нему приехала тетка У. Л. Томас из Макмичена (штат Западная Виргиния), которая обещала дать ему приют и найти работу, если его отпустят на ее попечение. Через три месяца должно было состояться судебное заседание, на котором должен был решиться вопрос о его условном освобождении. Однако за месяц до заседания он приставил бритву к горлу одного из заключенных и изнасиловал его. За это Мэнсона перевели в федеральную исправительно-трудовую школу в Петербурге (штат Виргиния) и зачислили в категорию опасных. Он стал все чаще совершать акты гомосексуализма и наносить увечья заключенным.
Вскоре в его деле появилась следующая запись: «Несмотря на свой возраст, он уже способен на всякие изощренные преступления».
Мэнсон так привык к тюремному быту, что, когда его в марте 1967 года освободили, он не хотел уходить. «Я не знаю, куда идти, – сказал он. – Лучше я останусь в тюрьме». Но тюремщик вытолкал его взашей. Началась его новая – бродячая жизнь.
В Сан-Франциско Мэнсон знакомится с хиппи и вскоре становится их вожаком и хозяином. Гостеприимные хиппи, узнав, что он долгие годы провел в тюрьме, жалели его, кормили, одевали, угощали наркотиками, научили играть на гитаре и петь. В один из дней Чарльз объявил, что его не случайно зовут Мэнсон – это имя означает «Сын человека». Но Христос тоже назывался «сыном человека», а он в то же. время был сыном бога. Это – не простое совпадение, нет, Мэнсон и есть Исус Христос, но в то же время он сатана. Поэтому у него двойная власть над добром и злом. Следовательно, все должны ему подчиняться и беспрекословно выполнять его волю.
Эта «теория» нашла своих последователей, и скоро вокруг Мэнсона объединилось «племя», которое начало кочевать по западному побережью США. «Иисус-сатана» вербовал своих сторонников, преимущественно среди девушек, по принципу безграничной и безрассудной личной преданности. Он изобрел даже своеобразный ритуал вступления в «племя»: девушка, решившаяся на это, должна была подвергнуться коллективному изнасилованию. Только после этого ей выдавался «сертификат сатанизма».
Уже находясь под следствием, Мэнсон признавался журналистам: «Я вдохновлялся Апокалипсисом и песней битлов „Спасайся, кто может!“ Вы хотите знать мою философию? Хотите знать, откуда она? Я сейчас вам скажу. Я провел большую часть моей жизни в тюрьмах. Моя философия родилась там- под ударами дубинок и сапог, которыми меня топтали».
Мэнсон продолжает учиться играть и петь, у него даже появляются поклонники, и он решает отправиться в Голливуд, чтобы попытать счастья. Там у него появляется множество новых знакомых, а некоторые кинозвезды напрямую связываются с его «племенем», поставлявшем им из-под полы наркотики. Познакомившись с музыкантами из ансамбля «Пляжные мальчики», с сыном популярной актрисы Дорис Дэй, с музыкантом Гарри Хинмэном, которого он, по некоторым сведениям, даже вовлек в свое «племя», Мэнсон предложил им ввести его в «высший свет».
Благодаря влиянию новых друзей, Мэнсона вскоре стали приглашать на вечеринки, слушали, как он играет и поет, – это выглядело экзотично. Но денег от этого в кармане у него не прибавлялось. Тогда Мэнсон решил организовать на «своем» ранчо, большой фестиваль, который сразу сделал бы его знаменитостью и поправил материальное положение. Но на организацию такого фестиваля нужны были немалые средства, а поскольку сам Мэнсон их не имел, то потребовал их от Хинмэна – не зря же он принял его в «племя»! А деньги у Хинмэна, по всей вероятности, были, так как поговаривали, что он только что получил наследство. «Ты дашь мне 20 тысяч долларов», – потребовал Мэнсон, но Хинмэн категорически отказался финансировать идею своего «учителя».
Прощать непокорность Мэнсон не собирался и организовал карательную экспедицию против своего бывшего «ученика». Дорого обошлось Хинмэну его увлечение философией «Иисуса-сатаны»: Мэнсон, его подручный Роберт Босолей и верная рабыня Сюзанна Аткинс ворвались к нему в дом и пытали три дня, требуя признаться, где спрятаны деньги. Перенося страшные мучения, Хинмэн молчал. Сначала Мэйсон отрезал ему ухо, а затем его и вовсе зарезали и на стене написали кровью: «Свинья».
Через несколько дней после убийства Хинмэна полиция арестовала Роберта Босолея, поймав его в автомобиле погибшего. Несмотря. на все заверения задержанного, что эта машина была ему подарена хозяином, Босолея оставался под подозрением, а когда его любовница, приревновавшая парня к другим девчонкам из «племени», сообщила полицейским, что убийца – он, подозрения переросли в уверенность.
На этот раз «Иисус-сатана» остался на свободе: разоблачать Мэнсона участники «племени», верившие в его сверхъестественную силу, не захотели, а, возможно, просто боялись.
Узнав об аресте Босолея, «Иисус-сатана» начал заметать следы. Он решил, что наилучшим доказательством невиновности Босолея будет продолжение серии зверских убийств в той же манере, в какой было совершено убийство Хинмэна. Впоследствии сам Мэнсон скажет об этом так: «Я надеялся, что эти казни отнесут на счет негров».
Исполняя волю и план своего вождя, на следующий день после ареста Босолея «карательная экспедиция», возглавлявшая ближайшим помощником Мэнсона двадцатичетырехлетним Чарльзом Уотсоном по кличке Текс, направилась в квартал Бель Эйр. В команде Текса были Сюзанна Аткинс и ее бесшабашные подруги- рабыни «Иисуса-сатаны»: Патриция Крен-винкель, Лесли Ванг Гутен и Линда Казабьян.
Чем закончилась эта поездка для Шарон Тейт и ее друзей, мы уже знаем, а то, что чувствовали «каратели», вернувшись домой, попробуем восстановить по их показаниям.
Линда Казабьян, которая в момент убийства «стояла на стреме» у входа в виллу и не видела всех деталей бойни, рассказывала:
Конец ознакомительного фрагмента.