Колдовство для олигарха. Часть первая (Марина Тройнич, 2013)

Часть первая

Любовь, девица семнадцати лет

Последние события вспоминались словно сон. Мы с Федором стояли в центре сжимающегося круга, готовые отправиться обратно в свой мир. Еще чуть-чуть, и окажемся дома… Я чувствовала, что мой спутник взволнован. Его рука, сжимающая золотое яйцо, дрогнула. Принесет ли нам возвращение счастье? Сердце защемило…

Вдруг Федор крикнул:

– Алекс, пора, времени не осталось! Вернись в круг!

Телохранитель Федора с боярышней Оленой остановились довольно далеко в стороне, парень что-то шептал девчонке на ухо. Влюбленных можно было понять, но как-то не вовремя принялись они решать свои сердечные дела.

Внезапно словно из воздуха появился князь Кощей с воинами. Я вздрогнула: зрелище не для слабонервных. Одетые в темное фигуры возвышались на огромных черных конях, в руках сверкали обнаженные клинки.

Князь почти вплотную приблизился к светящейся черте, внутри которой находились мы с Федором, и потребовал вернуть украденный амулет и свою законную супругу, то бишь меня. В роли жены повелителя темных сил я умудрилась оказаться совершенно случайно и не по собственной воле, но, увы, сейчас это ничего не меняло.

Федор повернул ко мне побледневшее лицо. Я увидела его удивленные, а потом растерянные глаза. Во внезапно наступившей тишине слышно было, как бьется мое сердце. Голова стала пустой и тяжелой.

Кажется, заявление князя удивило не только Федора. Свег замер, не сводя с меня взгляда. Савва, которого держали двое воинов, изобразил на лице презрительную ухмылку. К горлу Алекса приставили клинок.

Если не подчинюсь повелителю, погибнут друзья, которые уже оказались в руках врагов. Стоит ли амулет того, чтобы из-за него умирали люди? Да и из-за меня тоже? Я приняла решение: остаюсь. А Федор пусть возвращается. Он и без меня найдет свое счастье. Ну а я… постараюсь забыть.

Странно, но к князю я ненависти не испытывала и отдавать его смерть в руки врага не хотела. Если и желала сейчас кому-то зла, так это своему бывшему учителю – Карлу Карловичу, втянувшему нас всех в эту историю, чтобы получить трон повелителя нечисти.

Всего один миг отделял меня от прежней жизни, но я взяла золотое яйцо и заставила себя шагнуть назад. Переступила черту. Обернулась. И не увидела ни круга, ни любимого.

И вот я вновь оказалась во дворе мрачного замка. Оглядела черные стены, перевела взгляд на князя. Показалось, выражение его лица не обещает ничего хорошего. Ноги сами собой подкосились. Я покачнулась и чуть было не села на землю, но все-таки сумела взять себя в руки. Сейчас не стоит выказывать ни страха, ни неудовольствия. Главное – выжить.

Вместо того чтобы поддержать ослабевшую супругу, повелитель ухватил меня за шиворот, встряхнул и поставил в вертикальное положение. Мне даже обидно стало: как-то слишком невежливо он со мной обошелся. Да еще и при посторонних. Я заметила, что на крыльце возвышается какой-то здоровый мрачный мужчина и с интересом посматривает на нас. Выглядел незнакомец весьма пугающе – косая сажень в плечах, руки словно лопаты. Особенно впечатляло лицо, обрамленное неровно подстриженными черными волосами и перечеркнутое шрамом. Я даже подумала, не упасть ли в обморок. Так, как учил когда-то оборотень Кийс: закатить глаза, схватиться за сердце, выдохнуть «ах!»… а потом изящно опуститься на землю.

Ахнуть-то я смогла. И даже руку на сердце положила. Но упасть не успела. Князь ехидно спросил:

– У вас закололо в боку? Или какая иная беда случилась?

Я печально пробормотала:

– Сердце. Оно у меня довольно слабое.

Кощей некоторое время внимательно рассматривал меня, потом удивленно произнес:

– Всю жизнь искал супругу, которая отличалась бы от остальных. А у вас даже сердце не там, где у других.

Тут я с запозданием сообразила, что за сердце держалась не с той стороны, где следовало.

– Не притворяйтесь. Вам это не идет.

Князь вновь встряхнул меня. Словно щенка.

Ворот основательно сдавил мое горло, и я возмущенно пропищала:

– Соблюдайте приличия! Не забывайте, я – ваша законная жена.

– Извините, совсем забыл о вашем больном сердце. – И ехидно добавил: – Говорят, от страха оно иногда перемещается совсем в иное место.

Я возмущенно фыркнула: еще чего! Паника тут же улетучилась, едва я открыла рот. Об этой особенности моего характера супругу еще предстояло узнать.

В это время незнакомец подошел и поклонился:

– Кощей, до меня дошли слухи, что ты женился. Не имею ли честь лицезреть твою суженую?

Князь хмыкнул:

– Плохие вести расходятся мгновенно, Угрим.

Я от такой наглости даже дар речи потеряла. Оказывается, женитьба на мне – плохая весть?!! Не хотел жениться, мог дать сгореть. Всего и требовалось, что отпустить мою руку. Я открыла рот, чтобы все это высказать, но вдруг заткнулась, вспомнив, с какой силой сама вцепилась тогда в повелителя. Но тут же опять нашла оправдание: я-то умирать не хотела, а вот он мог и не жалеть меня! Не просила!

Мужчины обнялись. Я покосилась на стоящего рядом с князем великана и еле сумела сдержаться, чтобы не вздрогнуть. Огромный рост. Грубая физиономия. Маленькие, глубоко посаженные глазки. Одет как простой мужик: широкие холщовые штаны и рубаха навыпуск, подпоясанная кушаком. Он почему-то напомнил мне огромного хищного зверя. Я вспомнила встречу с Локшей. Тот был волком-оборотнем – может, и этот из их породы? Хотя приятеля князя я бы скорее сравнила с медведем.

Супруг наконец-то вспомнил о долге вежливости и представил гостя:

– Мой друг Угрим.

На миг я растерялась. Исподтишка посмотрев на князя, поняла, что он с любопытством наблюдает за моими метаниями. Замешкалась я всего на несколько секунд, но успела заметить в глазах повелителя усмешку. И от злости сразу же пришла в себя. Если хочу выжить, должна научиться контролировать свои чувства, быть всегда обаятельной и привлекательной. И стараться производить благоприятное впечатление. Особенно на близких к князю людей.

Я склонила голову, изобразив смущение:

– Извините, никак не могу привыкнуть к статусу супруги правителя. Конечно же друзья моего мужа должны стать и моими друзьями.

Сделала шаг к Угриму и протянула руку:

– Любка.

И старательно улыбнулась во весь рот. Знала, что в этом обществе так приветствовать знакомых не положено, но нарочно нарушила условности.

Теперь уже растерялся и покраснел великан. Мужчина взял мою ладонь как-то нерешительно, явно не зная, что с ней делать. Посмотрел на меня, потом на князя. Мне показалось, что супруг опять усмехнулся. Тут Угрим вдруг склонился над моей рукой и поцеловал ее. И, похоже, привел моего мужа этим жестом в полное изумление. Князь как-то странно взглянул на меня и нахмурил брови:

– И что мы стоим в дверях?

Повелитель схватил меня за локоть с такой силой, что на глазах выступили слезы, и потащил за собой. Промелькнула череда коридоров и комнат. Затем мы поднялись по лестнице и вошли в зал, в котором стояли большой стол и кресла, украшенные затейливой резьбой, а на стенах были изображены пиры. Я почувствовала, насколько сильно хочу есть. С утра маковой росинки во рту не было. Теперь даже при виде нарисованной еды слюнки текли. К князю подскочил слуга, и повелитель распорядился подавать ужин. Потом добавил:

– А госпожу проводите в ее покои.

Повернулся ко мне:

– Располагайтесь и отдыхайте. А нам с Угримом нужно поговорить.

Я просто онемела. Князь даже не пожелал пригласить меня к столу? А ведь недавно, когда я у него гостила, казался таким вежливым и галантным.

Может, заявить, что, пока не поем, не сдвинусь с места? Заметила заинтересованный взгляд Угрима и передумала. Решила, что умру от голода, но унижаться не стану. Изобразив на лице приветливую улыбку, независимо дернула плечом, вновь напомнив себе, что я – самая обаятельная и привлекательная. Взглянула на мужчин, развернулась и отправилась за слугой. Услышала, как Угрим спросил:

– Не пойму, с чего вдруг ты решил жениться? Да и девушка вроде не в твоем вкусе.

Я специально замедлила шаг и прислушалась.

– Расскажу, и сам все поймешь…

Слуга взглянул на меня с нетерпением. Жаль, больше ничего не услышу. А желательно бы узнать. Действительно, с чего вдруг он решил меня спасти и взять в жены? Вряд ли моя внешность внушила князю внезапную страсть. Ладно, подвернется случай, выясню. А сейчас стоит отдохнуть и подумать о будущем.

Прислужник привел меня в большую овальную комнату. Похоже, это мои апартаменты. Я огляделась. На отделке помещений князь явно не экономил, но сейчас рассматривать золотые канделябры и богатые гобелены, закрывающие стены, совсем не хотелось. Думаю, времени для этого будет предостаточно. Успею налюбоваться.

Вошел еще один слуга с подносом:

– Повелитель велел принести ужин к вам в спальню.

Я от радости чуть не подскочила: значит, уморить меня голодом супруг не намерен. Даже изменила мнение о князе в лучшую сторону.

Прислужник расставил на столике яства и два кувшина. Попробовав, я обнаружила в одном из них вино, а в другом – воду. Вино показалось довольно крепким. Вспомнила своего батюшку, который в монологе Гамлета «быть или не быть?» заменял слова на «пить или не пить?» и всегда склонялся к первому. Может, и мне напиться? Если опустошить весь графин, море будет по колено. Если вообще не вырублюсь. Или все-таки следует первую супружескую ночь встретить как положено? Все-таки замуж вышла впервые. Ладно, будь что будет. Толку сопротивляться не вижу. Князь намного сильнее меня.

Спустя некоторое время я не удержалась и осушила стаканчик вина. Настроение сразу улучшилось, все стало казаться не таким уж страшным. Даже разумная мысль пришла в голову: раз такая судьба, побуду пока женой князя, все лучше, чем сгореть. Сумею – так сбегу и отправлюсь искать Федора. Думаю, он мое замужество мне простит, сам не безгрешен. А если не смогу удрать – так князь красив, если уж у нас будут дети, то, наверное, красивые. Хоть в этом вижу плюс нашего брака.

Вдруг перед глазами встали Свег, Олена, Алекс и Савва. Я ощутила, что щеки зарделись от стыда: совсем позабыла о друзьях, только о себе и пекусь. Надо спросить, что с ними. От ответа и будет зависеть, как поведу себя с повелителем. Если он их убил, то и мне незачем жить.

Я перекусила, затем забралась на кровать и натянула одеяло до самых глаз. Лежала, чутко ловя малейший шорох, и вздрагивала от каждого звука. Храбрилась, успокаивала себя, но все равно было жутковато.

Время шло. За окнами становилось все темнее, а князь не шел. С одной стороны, я была очень рада этому, но с другой… Почему-то почувствовала обиду: что-то совсем не спешит к молодой жене. Даже спокойной ночи пожелать. Видно, с другом выпивать интереснее. Ну и пусть. Не очень-то и нужен.

За этими мыслями и не заметила, как соскользнула в сон.

Князь Кощей, прозванный в народе Бессмертным

Со старым приятелем мы засиделись допоздна. Обсуждали дела княжества, потом вспоминали приключения молодости. Угрим сначала поглядывал удивленно, затем поинтересовался:

– Супруге ждать не надоест? Женщины – они ведь обидчивые. Разлюбит.

Я внимательно посмотрел на него. Уж если кому и мог доверить свои сомнения, то только Угриму. Много лет нас связывала настоящая дружба.

– Любовь тут ни при чем. Просто друзей надо держать рядом, а врагов – еще ближе.

Угрим поднял бровь:

– Так она – враг?

– Пока не знаю. Сам себя все время об этом спрашиваю.

Друг искренне поразился:

– Чем тебе может грозить простая девчонка?

Я усмехнулся:

– Кем-кем, а простой ее никак не назовешь. Загляни к Чародею – увидишь, что стало с его любимой бородой. А метла? Любка сумела сманить ее у законной хозяйки. Такого никогда не бывало раньше. К тому же у женушки обнаружились волшебные вещи, украденные у моих прабабок.

Пожалуй, стоит свозить ее к родственницам. Хоть чуть-чуть реабилитировать себя в их глазах. А то ведь обидятся: женился и даже не сказал. Да и супруге полезно со старушками пообщаться. Пусть научат ее уму-разуму да спесь немного собьют. Даже немного жаль стало девчонку, у бабок характер не сахар. Но ничего, надолго я ее там не оставлю, зато будет больше ценить мое общество. Правду сказать, супруге я не особо доверял. Конечно, то, что она сама не искала со мной встреч, говорит в ее пользу, но, возможно, это была просто игра…

Мелькнули воспоминания.

– Видел бы ты эту дуреху, когда ведьмочки собирались ее поджарить. С каким упорством она рвалась прыгнуть через костер!

Угрим рассмеялся:

– Так тебя поразила, что ты сразу решил жениться?

Я поморщился:

– Не тогда. В ту ночь я просто подумал, что она – особа весьма занятная, и решил забрать ее с собой. Только вот девчонка исчезла, да еще сумела всех ведьм оставить без метел. Смешно вспомнить, в каком бешенстве они тогда были. Попадись девчонка им в руки, разорвали бы на части. Но со мной так поступать никто никогда не смел. Я дал слово отомстить.

Приятель совсем развеселился:

– Так это новый вид мести? Особо изощренный?

Я поморщился:

– Перестань, расскажу по порядку. – На миг задумался и пояснил: – Проблема в том, что у меня появился родственник, скорее всего брат, претендующий на мое наследство. Он откуда-то проведал про амулет власти.

Глаза Угрима вспыхнули:

– Время от времени находится кто-то, зарящийся на чужое.

– Чернокнижница Наина, пророчествам которой я всегда доверял, сообщила, что замешан в этой истории будет некто, несущий знак змеи. А такое изображение есть на руке и у Любки, и у ее брата. К тому же этот брат и пытался похитить амулет. Страшно подумать о последствиях, не сумей я его остановить.

– Но как ты все-таки оказался женатым?

– После того как девчонка сбежала, я приказал ее искать. Мои соглядатаи обнаружили Любку у боярина Свега. В ночь великого шабаша, когда заключаются брачные союзы, я намеревался совершить с ней прыжок над священным костром и еще раз показать подданным, что бывает с теми, кто идет против моей воли. Оскорбившая меня смертная должна была сгореть. Я ожидал увидеть страх в ее глазах, но она спокойно подала мне руку. И… в последний момент я изменил решение. В конце концов, избавиться от нее смогу в любое время.

Я немного помолчал, вспоминая свою «первую брачную ночь».

– Сначала увидел рисунок змеи у Любки, и она испугалась. Но не меня, а брата. Чуть не разревелась и просила не говорить, что изображение она скопировала у него.

– И ты поверил женским слезам?

– Не совсем. Сразу понял, что Любка довольно умна. Если о чем и догадывается, то не скажет.

– Ничего не пойму: девчонка здесь, а где ее брат?

– Ему удалось скрыться. Любка забрала амулет у брата и вернула мне. Испугалась за друзей, хотела спасти их жизни. Возможно, кто-то из них особо ей дорог. Это еще предстоит выяснить.

Угрим поднялся с кресла и прошелся взад-вперед по комнате:

– И что дальше? Как ты намерен с ней поступить?

Пожав плечами, усмехнулся:

– По древнему закону, она – моя супруга. Разве могу я, правитель, идти против обычая? – Я лицемерно закатил глаза и притворно вздохнул: – Подумать только, высшие силы так долго лишали меня семейного счастья, а тут вдруг смилостивились. Подарили супругу. Да еще какую! Почему-то кажется, что о счастье я буду только мечтать, а покой увижу лишь во сне.

Потом спокойно взглянул на Угрима:

– От тебя у меня нет секретов. Девчонка пока побудет в роли приманки. Думаю, ее брат явится за ней. И мы узнаем, кто же его послал. Тот, кто хотел меня убить, наверняка повторит попытку. Возможно, снова отправит боярина Федора, а может, и кого-то иного. В любом случае, чем скорее я встречусь с этим посланником, тем лучше. Ненавижу ждать. И прятаться не собираюсь. Наоборот, стану больше времени проводить вне замка, постараюсь навестить всех, кто был знаком с Любкой. Быть может, что-нибудь и замечу. А отомстить ей тоже не забуду: девчонка два раза выставила меня дураком в глазах подданных, такое не прощают.

В глазах приятеля мелькнуло любопытство:

– И каким же образом ты собираешься мстить?

На мгновение его слова смутили: действительно, как? Сам же добровольно назвал ее женой. То, что произнес позже, и самому показалось бредом, но чего не скажешь, когда задето мужское самолюбие?

– Она сама будет умолять меня о любви. Причем с той же страстью, с какой раньше убегала.

Угрим хитро прищурился:

– Спорим, что нет?

– Готов поспорить на что угодно. Любка станет моей, причем по своему собственному желанию.

Друг странно взглянул на меня:

– Я согласен на этот спор.

– И каков твой заклад?

– Ни власть, ни богатство мне не нужны. Давай так: если за год у тебя ничего не выйдет, отдашь то, что попрошу. Победишь – потребуешь у меня что пожелаешь.

Некоторое время мы молча потягивали вино. Потом приятель подал голос:

– Если смогу чем-то помочь, скажи.

Я кивнул:

– Если понадобится – непременно.

Просидели мы с Угримом почти до рассвета. Небо на востоке уже светлело, когда, попрощавшись, я отправился к себе. По дороге распахнул дверь в спальню Любки. Не сбежала ли? С нее станется. Девчонка крепко спала, обняв подушку и чему-то безмятежно улыбаясь во сне. Или она вовсе ни в чем не виновата, или у моей супруги очень крепкие нервы… Додумывать последнюю мысль до конца не захотелось.

Я постоял, посмотрел на спящую женушку и вышел. Вспомнил, как чудом проснулся в прошлый раз: гребешок, погружающий в беспробудный сон, случайно вывалился из волос. Неизвестно, какие у супруги еще есть секреты. Так что пусть пока просто побудет под присмотром. А женщин, желающих разделить со мной ложе, и без нее найдется немало.

Уже упав на постель, задумался: стоит ли закрыть женскую половину замка, чтобы Любка не увидела моих наложниц? Или, наоборот, пускай видит? Ладно, обдумаю это на досуге.

Приказал утром доложить, едва лишь супруга проснется. Как только она поднялась, отправился к ней. За мной шли слуги с подарками. В ларцах лежали ожерелья, серьги и перстни. Драгоценные камни сверкали и переливались. Портные приготовили несколько элегантных платьев. Вряд ли найдется женщина, которая не оценит подобную красоту.

Но моя жена, даже не взглянув на дары, пробормотала под нос что-то непонятное:

– Явился – не запылился.

Ее фразу я не совсем понял. Если бы испачкался, не пошел бы к ней в грязной одежде. Да и замок содержится в безукоризненной чистоте. Ладно, сделаю вид, что не услышал.

Я вежливо поздравил ее с наступлением нового дня, несомненно несущего много счастья нашей совместной супружеской жизни.

Любка не разжала губ и отвернулась, старательно игнорируя меня. Решила показать характер?

Я очень ласково сказал:

– Вы сердитесь на меня, дорогая. За что?

Девчонка сверкнула глазищами и выпалила:

– Могли бы хоть спокойной ночи пожелать. Я думала…

Я прервал ее, еще любезнее пояснив:

– Извините, сударыня, я заходил, но вы столь сладко спали, что будить не захотелось. И приятно, что вы обо мне думали. А я вот все еще не могу привыкнуть, что высшие силы подарили мне жену. Но обещаю: в следующий раз не разочарую.

Девчонка залилась краской. Она открыла, потом закрыла рот. Заикаясь, произнесла:

– Я… совсем не то имела в виду.

Я подошел и обнял ее. Прижал к себе. Шепнул на ухо:

– А я – именно то.

Она изо всех сил уперлась руками в мою грудь. Я некоторое время удерживал строптивицу, потом отпустил.

– Все-таки примерьте наряды и украшения. Желаю взглянуть, подойдут ли они вам.

Любка замялась. Я понял: не хочет переодеваться в моем присутствии. Собирался выйти, чтобы ее не смущать, но в последний миг не удержался и ехидно прокомментировал:

– Дорогая, в вас нет ничего такого, чего я не видел у других женщин.

В ответ в мою сторону метнули взгляд, подобный молнии. Девчонка решительно принялась расшнуровывать одежду. Я удовлетворенно хмыкнул: дразнить Любку мне нравилось. Небрежно заметил:

– Меня ждут дела, зайду позже.

Когда вернулся, был приятно удивлен. Девчонка преобразилась. Я с удовольствием осмотрел супругу:

– Ну вот теперь вы достойны правителя. – Подал ей гребешок: – В прошлый раз вы это случайно забыли.

Она посмотрела на меня, вернее, на волшебный гребень, с радостью. Протянула руку, но вдруг застыла.

Я не стал ходить вокруг да около:

– Дорогая, я знаю о волшебных свойствах этой вещи. И о том, что в ваших руках также находилось зеркальце моей прабабки. Я вас сразу узнал, хотя в нем вы отражались со стрижеными волосами. А увидев гребень, понял причину таких изменений. Меня очень интересует, как эти предметы попали к вам в руки? И почему вы меняли свою внешность?

Любка смело подняла глаза и отпираться не стала:

– Вещи я украла у своего наставника, но собиралась отдать, лишь только вернусь обратно. А волосы обрезала, чтобы принимали за парня. Так проще.

Я уселся на диван и пригласил ее устроиться рядом:

– Теперь рассказывайте подробно.

Выслушал ее историю молча. Верить или нет? В любом случае проверить ее слова сейчас не смогу. И за каким лешим молодую девчонку потянуло стать магичкой? Видимо, этот Карл Карлович – хороший ловец душ. Радоваться должна, что легко отделалась. Стал бы сильный маг просто так на нее время тратить.

Я внимательно взглянул на супругу:

– С вами все ясно. Захотелось чего-нибудь необыкновенного. А как ваш брат попал к колдуну в сети?

Она закусила губу:

– Не знаю. Федор очень разозлился, встретив меня у наставника. Думала, убьет Карла Карловича. Но маг оказался быстрее и вышвырнул брата в этот мир.

– А вы как сюда попали?

Любка покраснела:

– А я – сама. Надо же было выручать… брата.

Я взглянул с недоверием:

– Вы настолько сильный маг, чтобы суметь самостоятельно последовать за ним?

Она помотала головой:

– Конечно, нет. У наставника был волшебный лук. Он говорил, что с помощью него можно попасть в любое место, стоит лишь пожелать. Вот я и пожелала…

Почему-то даже сомнений не возникло, что этот Карл Карлович и есть мой загадочный брат. Но что мешает ему самому появиться здесь? Не может? Или привык загребать жар чужими руками? Зачем ему понадобилась Любка? Явно выбрал он ее не просто так. Эта мысль заставила насторожиться еще больше.

– А где сейчас волшебные вещи?

– Лук я потеряла. А остальные спрятала в доме боярина Свега. – Девчонка вдруг встрепенулась: – Князь, я хочу знать, что случилось с моими друзьями – Свегом, Оленой, Саввой и Алексом.

Ее взгляд стал очень напряженным.

Я пожал плечами:

– А что с ними могло случиться? Они не совершали никаких преступлений.

Любка просияла:

– Спасибо…

Я не дал ей договорить:

– Выслушайте меня. По традициям моего окружения, которое люди называют нечистой силой, мы с вами стали супругами в тот миг, когда перепрыгнули священный огонь. Для меня этого было бы достаточно. Но для обычных людей для подтверждения брачного союза требуются иные церемонии. У нас существует старинный обычай: молодые должны объехать друзей и лично пригласить тех, кого непременно хотят увидеть на свадебном пиру.

Уточнять, что такие порядки были в древние времена при царе Горохе и давно позабыты, не стал. Хорошо хоть сам про них вспомнил. Тогда все рядом жили, одним селением. Обойти гостей не составляло труда. Зато теперь у меня есть повод проверить подозреваемых.

Я вздохнул и сделал вид, будто раздумываю:

– Не кажутся ли вам такие традиции обременительными?

Любка быстро взглянула на меня. В том, что она захочет навестить друзей, я и не сомневался.

– Князь, что вы! Я с радостью приму все обычаи вашей родины.

Она так и сияла, а у меня мгновенно мелькнуло подозрение. Может, ей хочется увидеть не всех друзей, а только некоторых? Которые особо ей дороги? Я не удержался, чтобы не добавить в бочку меда ложку дегтя:

– А вы уверены, что друзья будут рады вашему замужеству? Учитывая, что муж – я?

Девчонка сразу помрачнела, но быстро взяла себя в руки:

– Если они настоящие друзья, то должны поддерживать во всем, что бы ни случилось.

– Тогда, пожалуй, начнем с боярина Свега.

Девчонка подпрыгнула и радостно взвизгнула:

– Правда?!!

Я взглянул с укоризной:

– Вам кажется, я собираюсь вас обманывать?

Почему-то вдруг появилось неприятное чувство. Чему она так обрадовалась? Или кому? Свегу? Савве?

Любка подняла блестящие от восторга глаза:

– И когда поедем?

Я усмехнулся. Что ж ты так торопишься, девочка? Но ответил благодушно и доброжелательно:

– Сразу после обеда. А сейчас пойдемте прогуляемся по саду.

Дышать воздухом я повел супругу не просто так. Мы шли по посыпанным камушками дорожкам, и я тщательно всматривался в ветви деревьев. Наконец заметил мелькнувшую тень.

– А ну выходи!

Моя охрана давно обратила внимание на порхающую среди кустов метлу, но я приказал ее не трогать.

Любка заметила свое сокровище. С криком «Феклушенька!» бросилась навстречу.

Метла подпрыгивала и подрагивала. Я улыбнулся, увидев, что на древко повязан голубой бантик.

Глаза Любки счастливо блестели. Похоже, супруга и ее метла мысленно общались. Она и этому научилась? С этой барышней придется ухо держать востро.

Я не стал мешать дружеской встрече, но предупредил:

– Сударыня, я могу положиться на ваше благоразумие? Если решите сбежать, Феклушу я уничтожу.

Девчонка вздрогнула и торопливо кивнула.

– Прощайтесь, пора обедать.

После встречи с метлой настроение у супруги поднялось. Любка шагала рядом, что-то весело рассказывая. Кажется, даже не заметила, что в какой-то момент положила ладонь на рукав моего камзола. Потом вдруг быстро отдернула ее и покраснела.

После трапезы отправились в путь. Дорога до поместья боярина Свега была неблизкой. Я хотел, чтобы Любка путешествовала в карете, но девчонка категорически воспротивилась. Сказала, что иначе будем плестись целый век.

Я не стал возражать:

– Только не жалуйтесь потом.

Супруга жаловаться не стала. Ни разу не показала, что устает, но в конце концов я все-таки решил дать ей отдохнуть.

Остановились у трактира «Горластый петух». Помнится, брат Любки часто посещал его. Раньше это особого подозрения не вызывало: хозяйка была красивой женщиной в самом расцвете лет. Но после известных событий я не доверял никому. Даже засомневался, что Змей Горыныч, муж очаровательной трактирщицы, верен мне. Времена меняются, люди тоже. Как-то подозрительно вел себя старый приятель. Любовники Настасьи Вахромеевны обычно долго не заживались, а Любкин брат все здоровехонек.

Удивила реакция супруги на мое предложение:

– Давайте лучше продолжим путь. Я полна энергии.

Подозрения зашевелились с новой силой. Девчонка чего-то боится или что-то скрывает?

– Сударыня, о вас и о себе я думаю меньше всего. Но лошадям надо дать отдых.

Женушка закусила губу и нахмурилась. Не хочет заходить в трактир или обиделась, что больше забочусь о конях, чем о ней? Я сделал вид, что не замечаю ее настроения. Любка решительно спрыгнула с лошади.

Навстречу уже спешила Настасья Вахромеевна. Смотреть на нее всегда было одно удовольствие, а сегодня красавица выглядела особенно эффектно. Для кого принарядилась?

Трактирщица низко поклонилась:

– Повелитель, сейчас освобожу горницу.

Я заметил, как Любка прожгла красавицу взглядом.

«Горластый петух» ничуть не изменился с моего последнего посещения. Столы блистали чистотой, кушанья приготовлены безукоризненно, прислуга почтительна. Настасья Вахромеевна изо всех сил выказывала свое расположение моей молодой супруге, а вот та… Будто нарочно демонстрировала полное равнодушие, даже пренебрежение. Стало любопытно. Возможно, Любка знает об отношениях, связывающих ее брата и хозяйку, и не одобряет?

Очередную смену блюд подала улыбающаяся молодая красотка. Поклонилась и хотела удалиться, но Настасья Вахромеевна ее остановила:

– Флора, подожди.

И повернулась ко мне:

– Повелитель, позвольте представить вам мою двоюродную сестру. Она лишилась родителей и недавно перебралась к нам.

Сестра хозяйки действительно была на нее похожа. Такая же статная, с широкими бедрами и выдающейся грудью. Пожалуй, сиротка в девках не засидится.

Будто прочтя эти мысли, девица метнула в мою сторону призывный взгляд, улыбнулась, а потом скромно потупила очи:

– Князю нужно что-нибудь еще?

– Если понадобится, скажу, красавица.

Покосился на супругу. Любка сжимала зубы и бледнела. Меня позабавила ее реакция, и я решил подлить масла в огонь:

– Посиди с нами, хозяюшка, и сестру свою позови.

Любка нахмурилась и буркнула:

– Нужно торопиться.

А я предложил женщинам по чарке вина. Потом усмехнулся:

– Настасья Вахромеевна, моей супруге потребуются служанки. Твоя сестра не откажется?

Флора вспыхнула от удовольствия:

– Служить вам, повелитель, для меня великая честь.

Зато Настасья Вахромеевна вдруг возразила:

– Сестра пока еще мало чему обучена. Да и согласие моего супруга необходимо.

Я пожал плечами: ничьего согласия мне никогда не требовалось. Но странные какие-то отношения у этих баб. Ей бы порадоваться за сестренку…

– Хорошо, приезжайте на свадебный пир, там и решим.

Весь оставшийся путь Любка упорно молчала. Очень хотелось узнать, какие же мысли бродят в ее голове. Я поддразнил:

– Даже не подозревал, что у Настасьи Вахромеевны настолько симпатичная сестрица.

Девчонка тут же взвилась:

– Жаль, что вы упустили столь счастливый шанс. Познакомились бы с ней раньше, могли взять ее в жены. – Дернула плечом. – Впрочем, вряд ли. Остались бы снова холостяком – не так-то легко удержать столь крупную девицу над пламенем. – И ядовито добавила: – Как было бы жаль, если б огонь поглотил подобную красоту.

Потом ударила коня плетью и рванула вперед.

Я довольно ухмыльнулся, еще раз отметив, что моя женушка – жуткая собственница. Конечно, жениться на сестре Настасьи Вахромеевны я бы не стал, но, думаю, любовница из нее вышла бы прекрасная.

Любовь

Я открыла глаза и не сразу вспомнила, где нахожусь. Отлично выспалась, и настроение вроде неплохое. Обвела помещение взглядом. Вспомнила все и подскочила, будто мяч.

Уставилась на вторую половину постели. Я явно спала одна. То ли супруг сбежал, то ли забыл за чаркой вина, что женился? Хотя у меня еще не было опыта замужества, просыпаться в одиночестве в первую брачную ночь показалось странным. Вспомнила приятеля князя. Может, муженек – голубой? Сам говорил, что столько лет не мог жениться. Врал, наверное, что невесты сгорали. Но тогда зачем привез в замок меня? Ладно, разберусь. Я хоть и молода, но вовсе не безмозглая малолетка.

Перед глазами встал вчерашний великан. Почему-то пришла в голову фраза, которую часто говорят у нас: мужчина должен быть чуть красивее обезьяны. Но я тут же сама на себя рассердилась. Что за чушь несу, вульгарность какая! Друзья у моего мужа оригинальные, но вообще-то Угрим, стоило немного поразмыслить, мне понравился. Почему-то показалось, что он надежный. Я подумала о своих друзьях. Где же они? Сердце защемило. Ладно, спрошу князя при первом же удобном случае. Труднее будет узнать о судьбе Локши и Кийса. Хотя кто-кто, а нахальный кот-оборотень точно не пропадет. А князь и не подозревает, с кем мне довелось пообщаться в этом мире.

Я подошла к окну, рассмотрела стекло, собранное из разноцветных квадратиков. Красиво и выглядит оригинально. Подергала раму. Она не открывалась, но я и так сумела разглядеть, что до земли довольно далеко. Если выбить и броситься вниз, разобьюсь насмерть. Была Любка и – не станет. Вдруг стало жаль себя до слез. Если умру, друзья даже на похороны не придут. А князь? Наверное, будет даже рад, что избавился от такого подарочка судьбы. Нет, назло умирать не стану. Может, судьба еще повернется ко мне лицом, а не…

Дверь распахнулась, вошла девушка и поклонилась:

– Повелитель приставил меня прислуживать вам.

Вспомнил наконец-то. Хотела поинтересоваться, а где же он сам, но вовремя прикусила язык. Хороша жена, которая не знает, где проводит время ее муж, да еще и в первую брачную ночь. У нас бы прислуга все косточки перемыла такой хозяйке.

Едва девушка успела одеть меня, как в комнату стремительно вошел благоверный собственной персоной.

Я растерянно посмотрела на мужа. Вернее, не на него, а на толпу слуг, которые заносили в комнату наряды и украшения. Гордо отвернулась. Кажется, супруг решил откупиться. Так сказать, компенсировать свое отсутствие в постели.

Мелькнула мысль, что принимать подарки от человека, от которого собираешься сбежать, как-то не слишком этично. Хотела заявить, что ничего мне не надо, но не успела. Супруг вышел, предоставив мне разбираться с дарами самой.

Из любопытства начала перебирать серьги и кольца. Постепенно увлеклась. Особенно понравилось ожерелье из черных, играющих всеми гранями камней, оно напоминало ночное небо со звездами. Я вздохнула и сдалась. Никогда не доводилось носить такую красоту. И вряд ли доведется, если вернусь в свой мир.

Служанка помогла надеть платье и подвела к зеркалу. Наряд изменил мой облик до неузнаваемости. С тоской пожелала, чтобы вместо князя рядом со мной сейчас оказался Федор. Где-то он теперь? Вспоминает ли меня?

В это время вновь появился повелитель. Я заметила, как вспыхнули его глаза. Он оглядел меня с головы до ног, но тут же взор его снова стал равнодушным. Я облегченно вздохнула, когда супруг пригласил прогуляться по саду.

У одного из деревьев князь остановился и скомандовал:

– А ну, выходи!

Я проследила за его взглядом и завопила от восторга:

– Феклушенька!

И уже мысленно добавила:

«Как я рада! Думала, больше не свидимся».

В сознание ворвался ее смущенный голос:

«Как же! Еще три года, три…»

Я прервала ее:

«Хватит о договоре. Знаю, что ты и так меня любишь».

Тем более что прошло столько времени, а в представлении метлы количество дней почему-то не уменьшается. Упорно остается три года, три месяца и три дня.

Феклуша зашмыгала бы носом, если б он у нее был.

«Любка, я за тобой в огонь и в воду».

Я ласково ответила:

«Знаю».

И еще я знала, что очень благодарна князю за Феклушу.

После трапезы мы отправились в путь. Приглашать гостей на свадебный пир. Когда князь рассказал мне об обычае, согласно которому он должен это делать лично, я почему-то засомневалась. Виданное ли дело, чтобы повелитель сам по дорогам мотался. Ни в одной книге о таком не читала. Ладно, не стану заморачиваться, пусть поступает как хочет. Хорошо, что скоро увижу дорогих мне людей.

Я радовалась как ребенок. Но вскоре меня одолели сомнения. Зацепило за душу высказывание князя об отношении ко мне бывших друзей. Они любили меня, когда я была сестрой боярина Федора. А сейчас я – жена князя, повелителя темных сил. Мой супруг особых симпатий у подданных не вызывал. Отнесутся ли ко мне по-прежнему?

Так, мучимая сомнениями, я и оказалась возле трактира «Горластый петух». Сразу вспомнила, как увидела здесь Федора в постели с Настасьей Вахромеевной. До сих пор не могла этого ни забыть, ни простить. Вздохнула: «Эх, Федя, Федя… где-то ты теперь?» Представила, как он разъезжает на своей шикарной машине, ходит в рестораны, окруженный толпой светских львиц… А я торчу тут, в этом непонятном мире, с неожиданно обретенным супругом.

Входить в трактир и встречаться с хозяйкой мне совсем не хотелось, но князь продолжал настаивать, объясняя, что нужно дать отдых коням. Тут противная баба и появилась…

Мы расположились за столом. Настасья Вахромеевна суетилась вокруг, ласково поглядывая в мою сторону и стараясь оделить чем-нибудь вкусненьким. Я злилась на красавицу, не в силах сама себя понять. Собственно, прав на Федора у меня никаких нет. В любви он мне не клялся, невестой не объявлял. В глазах всех я всего лишь его сестра. И ведь сама так назвалась, никто за язык не тянул. Так с чего предъявляю претензии?

Князь улыбнулся хозяйке:

– Хочу видеть тебя и твоего мужа среди гостей на свадебном пиру.

Та согнулась в поклоне:

– Повелитель, сочтем за честь.

Очередную смену блюд подала улыбающаяся красотка. Настасья Вахромеевна представила ее как двоюродную сестру, лишившуюся родителей.

Мне показалось, что кузина хозяйки сначала уставилась на меня. Оглядела с каким-то жадным любопытством. Я подумала, что, наверное, супруга князя у всех вызывает интерес, и не стала обращать внимание. Девица тоже переключилась на повелителя.

Князю она, похоже, понравилась. Он пригласил их с Настасьей Вахромеевной присоединиться к нам за столом.

Через некоторое время я имела счастье наблюдать, как наглая девка охмуряет моего мужа. Она не сводила с него глаз, восторженно охала и ахала на любое слово, каждым взглядом и улыбкой подчеркивала, насколько он великолепный мужчина. А самое неприятное – нахалка супругу явно приглянулась, он и ее пригласил на пир.

Мне такое поведение муженька отнюдь не понравилось, хотя недавно я и уверяла, что князь мне на дух не нужен. Но приличия-то он должен соблюдать? Облегченно вздохнула, когда поднялись из-за стола. Сухо простилась с сестрами.

Дорогой не выдержала:

– Зачем было звать на пир какую-то трактирщицу?

На лице князя мелькнула улыбка.

– Настасья Вахромеевна происходит из знатного и уважаемого рода. Трактир – лишь прихоть, не желает красавица сидеть в тереме. Да и с ее супругом я дружен.

Повелитель вздохнул:

– Даже не подозревал, что у Настасьи Вахромеевны настолько симпатичная сестрица.

Кажется, муженек поставил себе цель вывести меня из себя.

Я надерзила в ответ, хлестнула коня плетью, рванула вперед. И наградила себя нелестным эпитетом – дура. Какое, собственно, мне дело, кто нравится повелителю? Я-то ведь люблю Федора.

Верхом на лошадях мы двигались по лесной дороге. Подо мной гарцевал шикарный конь вороной масти. Его блестящая шкура переливалась под лучами солнца. Я даже дала ему имя – Антрацит. Выговорить не слишком легко, зато очень соответствует угольно-черному цвету.

Тропа была не слишком широкой. Я двигалась следом за князем, держась позади примерно на корпус коня. От нечего делать рассматривала, так сказать, вид мужа сзади. Не могла не отметить – выглядел он и с этого ракурса превосходно. Держался в седле как влитой, прямая спина, великолепная осанка… Ширине плеч можно только позавидовать. По ней несложно судить и о его физической силе. Густые волосы черной волной спускались на плечи…

Я одернула себя: совсем с ума сошла? Дурацкие мысли так и лезут в голову. Неужто солнышко припекло? Подумаешь, держится на лошади хорошо. Так просто с детства к седлу привык. А Федор гораздо красивее!

Потрепала коня по холке. Вдруг поняла, что поездка ничуть не утомляет. Даже наоборот, мне стала нравиться верховая езда. А ведь еще недавно я без страха о подобных путешествиях и думать не могла, мозоли на пятой точке оптимизма не прибавляли. Рассмеялась от радости. Я – сильная, ловкая и свободная как ветер!

Видимо, мысль о ветре и спровоцировала меня на «полет». Я пришпорила Антрацита, обогнала князя, чуть не столкнув его с дороги, и понеслась вперед, не разбирая пути. Только вот восторг мой продлился недолго. Вскоре поводья перехватила сильная рука. Кажется, супруг был разозлен не на шутку.

– У вас совсем головы на плечах нет? – рявкнул он.

Я испуганно покосилась на князя:

– Ничего ведь не произошло. Даже не свалилась…

– Но могли покалечить коня.

Он прокомментировал мои умственные способности. Вряд ли любимых жен награждают теми эпитетами, какие позволил себе муженек. Но ничего, я не злопамятная. Но обиды помню долго и крепко. При случае обзову и похуже. Но я расстроилась: раз считает настолько глупой, зачем было жениться?

Настроение повелителя уже изменилось. Он двусмысленно усмехнулся:

– Как-то не хотелось потерять молодую супругу, даже не…

Он так выразительно оглядел мою фигуру, что намек был ясен и понятен. Я покраснела и пообещала себе больше не открывать рта. Все равно ведь этого змея ехидного не переспоришь.

Какое-то время ехали рядом молча. Чем меньше оставалось до имения боярина, тем больше я волновалась. Даже жилка на виске запульсировала. Как-то меня встретят старые знакомые? Боярин Свег? Савва? Особенно Алекс? Кажется, он из тех, кто не прощает изменников, и Федору предан как никто другой.

Наконец мы оказались на месте. Князь спрыгнул с коня и помог спешиться мне. Хозяин имения и его племянник уже ждали у крыльца, согнувшись в почтительном поклоне. Я смотрела на них, как зачарованная. Даже не представляла, что эти люди стали мне настолько дороги.

Когда Свег распрямил спину, я заметила, что лицо его белее снега. По губам князя скользнула понимающая усмешка. Показалось, что состояние боярина доставило ему удовольствие.

Свег старался не смотреть в мою сторону и вообще ко мне не обращаться. Коротко и явно лишь по традиции поинтересовался, как дорогие гости добрались, и позвал за стол. Стало обидно до слез. А я-то столько о нем думала…

Едва отведав предложенных кушаний, князь перешел к делу:

– По древнему обычаю молодым положено лично пригласить самых дорогих гостей, которых они хотят увидеть на свадебном пиру. Для моей супруги ты, боярин, и твой племянник таковыми и являетесь. Поэтому мы сразу сюда и поспешили.

Я аж поперхнулась. Как ловко все на меня свалил. Можно подумать, поездка была моей инициативой, а муженек – ни сном ни духом… Но зачем ему это понадобилось? Свег тоже глядел как-то удивленно. Я вновь решила: что-то здесь не так.

Повелитель поднял кубок:

– За мою супругу.

Боярин дрогнувшей рукой поднес свой бокал ко рту. Его племянник Савва скривился в улыбке:

– Остается только поздравить, повелитель, очень вам завидую.

И уставился на меня, не спуская глаз. Я чуть не подавилась пряником, который в тот момент жевала. Знала взбалмошный характер племянника боярина и его невоздержанный язык. Савву никогда не беспокоило, к чему могут привести слова и поступки.

Осторожно взглянула на мужа. Показалась, что в глубине его зрачков мелькнула жестокая усмешка, но губы лишь вежливо улыбнулись в ответ:

– Действительно есть чему позавидовать.

Савва не успокаивался:

– Я бы не задумываясь отдал жизнь за такую женщину.

Князь спокойно заметил:

– Учту.

Я чуть не завопила: «Савва, прекрати, не нарывайся!»

Но поняла: не поможет. Пришлось будто нечаянно опрокинуть на себя чашку с чаем и запричитать:

– Ой, горячо!

Служанки бросились ко мне с полотенцами.

Князь усмехнулся:

– Моя супруга несколько стеснительна. Ты, Савва, смутил ее своими комплиментами.

Я еле сдержалась, чтобы не запустить в повелителя чем-нибудь из столовой утвари. Но вместо этого махнула рукой:

– Ничего страшного, обошлось.

Но вот обойдется ли для Саввы? Не уверена. Кажется, так считали и остальные. Я видела напряжение на лицах присутствующих.

Мой супруг улыбнулся и произнес здравицу за хозяев дома. Но я заметила, как в его прищуренных глазах мелькнуло что-то, очень мне не понравившееся. Поняла, что сдержался он явно не только из-за меня. Здесь присутствует еще какая-то причина.

Но князь не был бы князем, если бы не сумел отомстить за нахальный выпад Саввы.

– Та девушка, что была с вами у камня, кто она? Почему я не знал, что в моем княжестве живет такая красавица? Пригласите ее сюда.

Голос правителя прозвучал как металл. Я похолодела. Олену прятали много лет. Но не зря говорят, что когда-то все тайное становится явным. Как выкрутится Свег?

Савва явно занервничал. Боярин Свег стал еще бледнее, но отдал распоряжение слуге, и через несколько минут в зал вошла его «племянница» в сопровождении Алекса. Бывший телохранитель Федора держался с обычной невозмутимостью, но по его виду я поняла: позволь князь хоть какой-то непристойный намек в отношении его спутницы, и кровопролития не избежать.

Олена приблизилась и поклонилась. Я с неудовольствием отметила, с каким интересом рассматривает ее мой супруг.

Князь восхищенно произнес:

– Много женщин видел в жизни, но подобную – впервые.

Он повернулся к Свегу:

– И ты, боярин, посмел скрывать от меня такой бриллиант?

Я ничуть не сомневалась, что Олена – самая красивая девушка в этом мире, а быть может, и во всех иных. Однако слова супруга почему-то очень задели. Нечего при живой жене пялиться на других! Недавно – Флора, сейчас – Олена… Нет, мне, конечно, не жалко, пусть глядит… Но не забывает, что супруга рядом!

Свег поклонился. Выражение решимости появилось на лице.

– Князь, могу я просить о беседе наедине?

Повелитель задумчиво оглядел меня, потом Савву с Алексом и нехотя поднялся:

– Хорошо, я выслушаю тебя, боярин.

Едва хозяин с князем удалились, друзья обступили меня. Засыпали вопросами о моей судьбе, о брате. А я и сама была бы не прочь узнать о том, что же случилось с Федором. Но едва обмолвилась о нем, Алекс возмущенно прервал:

– И как тебя, Любка, угораздило замуж за князя выйти? И после этого смеешь говорить о Федоре Алексеевиче? Да он тебя…

Я удивленно уставилась на Алекса. Кажется, сейчас во всеуслышание заявит, что Федор мне вовсе не брат. Но парень вовремя спохватился:

– Как можно было – без одобрения ближайшего родственника?!

Я облегченно вздохнула. Совсем не нужно, чтобы кто-то узнал мою тайну. За этим могут последовать большие неприятности.

Савва, не спуская с меня глаз, прошептал:

– Еще ни одна боярышня не нравилась мне так, как вы.

Олена взяла за руку:

– Как ты только не боишься своего мужа? Он лишь взглянул на меня – сердце в пятки рухнуло. Такой суровый…

Я пожала плечами: суровости особой не замечала, а вот насмешничать любит, что есть, то есть.

– Не такой он и страшный. Но ты, Савва, все-таки веди себя поскромней. Хотя бы ради близких.

Молодой боярин закусил губу. До чего же упрям!

Тут гость с хозяином вернулись в трапезную. Князь задумчиво воззрился на Олену и Савву:

– Да, сходство очевидное.

Потом обратился к Свегу:

– А ведь юноша может претендовать на престол.

Я ничего не поняла: какой юноша и на какой престол? Поглядела на остальных: кажется, одна я не в курсе каких-то событий. Тут Свег поспешил сообщить, что Олена и Алекс обручены. Я порадовалась. Прекрасная пара. Здорово, что Алекс нашел свою судьбу.

После ужина Свег с трудом выдавил, что наши с князем покои готовы, можем идти отдыхать. Лицо боярина опять сделалось бледным, он старательно не смотрел в мою сторону. Я быстро взглянула на мужа:

– Повелитель, вы не станете возражать, если я переночую в своей бывшей светелке? – Улыбнулась и добавила: – Такие теплые воспоминания.

Понимала, что веду себя нетактично по отношению к супругу, но потом объясню, что вынуждена была так поступить, потому что в моей бывшей комнате спрятаны волшебные вещи. Князь либо сам догадался, либо ему было вовсе безразлично, где станет ночевать его супруга.

– Драгоценная моя, вы же знаете: любая ваша просьба для меня священна.

Даже как-то досадно стало, что он так легко согласился.

Однако повелитель тут же уточнил:

– Думаю, не оскорблю тебя, боярин Свег, если у дверей в спальню супруги поставлю своих людей.

Я про себя выругалась: ничего не упустил. А я-то надеялась, что ночью смогу еще пообщаться с друзьями.

В комнате мгновенно возникли двое его воинов. Я задумалась: как он их вызывает? Ведь вслух никаких распоряжений не отдавал.

– Проводите мою супругу в ее покои и оставайтесь там на страже.

Кажется, со стороны мужа это маленькая месть. Он меня выпроводил, хотя остальное общество вроде еще не собиралось расходиться. В душе закипела злость, однако я заставила себя проворковать:

– Добрых снов, мой повелитель.

В темных глазах мелькнула привычная насмешка:

– Любимая, не сомневайтесь, всю ночь мне будете сниться только вы.

Он поднялся, подошел, обнял меня. И шепнул на ухо:

– Верхом на метле.

Я бросила свирепый взгляд на князя: выбрал ведь момент, что и ответить достойно нельзя. Развернулась и под конвоем двоих стражников отправилась к себе. По пути в голову пришла еще одна неприятная идея: а не потому ли он выслал меня из комнаты, чтобы развязать себе руки? Без помех поухаживать за Оленой? Почему-то эта мысль меня весьма задела. Кажется, не только я не желаю выполнять свой супружеский долг. Тогда зачем вообще ему понадобилась наша свадьба? Какую игру ведет повелитель?

Едва оказавшись в комнате, сунула руку в тайник и облегченно вздохнула: вещи были на месте. Я повертела в руках зеркальце. Взгляну ночью, увижу, чем супруг занимается! И тут же отбросила вещицу от себя. Чего парюсь? Нужен он мне очень! Но сию секунду подобрала зеркальце и засунула под подушку.

Охватило какое-то непонятное чувство. Раньше бы я назвала его ностальгией по прошлому. Хотя времени с тех пор, как я здесь оказалась, утекло не так уж и много. Однако столько всего произошло… Я вздохнула: так была счастлива, когда рядом находился Федор. Правда, его поведение в трактире сильно огорчило меня, но потом я посчитала, что больше виновата красавица-трактирщица. Воспоминания о любимом расстроили. Я крепко зажмурила глаза, чтобы удержать слезы. Через некоторое время сумела успокоиться и собрать волю в кулак. Сейчас я – жена князя, и с этим ничего не поделаешь. Пока нужно просто пытаться выжить, а слезами горю не поможешь.

Уже совсем собралась уснуть, как услышала знакомое мяуканье. Черный кот ловко спрыгнул с подоконника. Я хотела завопить от радости, но оборотень зашипел:

– Тише! Князь – не боярин, вмиг догадается. Будь с ним осторожна.

А я тут же спросила:

– Кийс, обычай действительно велит повелителю приглашать гостей лично?

Кот фыркнул:

– Чушь. Потому и говорю: будь осторожна. Узнаю что-то конкретное – навещу.

Я притянула зверя к себе за уши, провела рукой по мягкой шерсти. Его я первым встретила в этом мире, и вместе мы прошагали немало дорог. С ним и с еще одним оборотнем – волком.

– Знал бы ты, как я рада тебя видеть! А что с Локшей?

Кот поморщился:

– Весь похудел, из-за тебя переживает. Стал похож на общипанного пса. Пусти, Любка, не могу задерживаться. Узнает князь – и тебе, и мне плохо будет.

Кийс метнулся к окну и исчез.

После встречи с оборотнем настроение улучшилось, чувство одиночества прошло: друзья меня не забывают. Я побродила по комнате, успокаиваясь, потом улеглась на кровать. Протянула руку к зеркальцу. С минуту колебалась: а надо ли оно мне? Но все-таки решила, что надо. Какой-никакой, но муж. И я как законная жена просто обязана знать, где он проводит время. Поднесла зеркальце к губам, подышала на стекло. И тут же мои глаза встретились с жгуче-черными очами князя. На губах мужа зазмеилась привычная ироничная улыбочка. Я закусила губу. Сначала хотела разозлиться, но потом вдруг расхохоталась. Показала князю язык, отбросила зеркало и с головой укрылась одеялом. Немного поворочалась и провалилась в сон.

Кощей

От красоты боярышни Олены я просто остолбенел. Редко встретишь такую. И эту девчонку боярин так успешно прятал? Вернусь домой – головы соглядатаям откручу. На что они вообще способны?

– И ты, боярин, посмел скрывать от меня такой бриллиант? – попенял я Свегу.

А сам взглянул на супругу. Любка опять злилась, как и в трактире, хотя и пыталась это скрыть. Похоже, моя супруга ревнива. И явно относится к разряду собственников. Впрочем, я и сам таков. Но эта ее черта мне на руку. На то мы и высшие, чтобы понимать людские слабости и управлять ими.

Я продолжал оказывать внимание красавице, поддразнивая супругу. Хотя если бы пришлось выбирать между ними, выбрал бы Любку. Олена потрясающе привлекательна, но слишком понятна и предсказуема, как все наши боярышни. А с Любкой не знаешь, что будет через минуту. Что-то подсказывало – с супругой я не соскучусь, если, конечно, не окажется, что она из стана моих врагов. И с этим вопросом нужно разбираться. Желательно чем быстрее, тем лучше.

Свег попросил о беседе наедине. Боярин долго мялся, потом вздохнул и начал быстро рассказывать, перескакивая с одного на другое:

– Я долго хранил эту историю в тайне, думал, так будет лучше. Олена и Савва очень мне дороги, хотя и не родня по крови. Я им заменил и отца, и мать, всю жизнь выдавал за племянников. А на самом деле это мой брат спас детей вместе с их матерью: все трое плыли по морю в бочке. Видимо, судьба благоволила им, они не утонули и не задохнулись. Мать Олены была такой же красавицей, как и ее дочь. Даже краше. Мой брат взял ее в жены. Но недолго был счастлив с молодой женой, вскоре они оба погибли. Я забрал детей к себе, воспитывал как родных. Но на самом деле сестра и брат – дети царя Салтана.

Я не знал, верить или не верить, хотя Свег клялся самым дорогим, что у него есть, уверяя, что все сказанное – истинная правда.

– А какое-либо подтверждение твоим словам имеется?

Боярин вздохнул:

– Бочка. Она до сих пор сохранилась. Но самое главное доказательство – золотой обруч для волос, который царь когда-то подарил своей жене, – украден. Служанка Олены сбежала, прихватив его и остальные драгоценности.

Я задумался. Говорят, царь Салтан долго переживал, что сотворил эдакое с любимой супругой. Если все так и есть, то сведения очень ценные, надо придумать, как толком ими распорядиться. Но не дело решать государственные проблемы на ходу.

Утром мы отправились дальше. Путь из имения боярина Свега лежал мимо жилища Чародея. Я решил навестить и его. Под подозрением были все, кто когда-либо встречался с моей супругой или ее братом.

Жена, едва увидев терем колдуна, замерла:

– Не хочу туда ехать. Неужели вы желаете пригласить на пир этого гнусного старикашку?

Я сделал удивленное лицо:

– Вы и с ним успели познакомиться? Интересно, при каких же обстоятельствах?

Любка сердито закусила губу:

– При очень плохих. Думала, найду у старичка приют и помощь, а наткнулась на маньяка.

Я нахмурился:

– Вы подверглись насилию?

Девчонка гордо вздернула подбородок и хихикнула:

– Скорее уж он. Надеюсь, навек меня запомнил.

В этом я уверен. Сам видел, что случилось с бородой колдуна. Но вслух сказал:

– Пригласить его придется, Чародей – самый богатый и влиятельный из моих подданных.

Супруга послушно согласилась, но в глазах запрыгали чертенята. Она елейным голоском произнесла:

– Да пожалуйста, раз вы так желаете. Надеюсь, мое появление очень обрадует этого вашего самого богатого и влиятельного.

Арапы спешили нам навстречу. Никогда не мог понять, зачем Чародею нужны эти чернокожие. Впрочем, у каждого свои причуды.

Я вошел первым. На полшага позади следовала Любка. Чародей встретил нас, склонившись в приветственном поклоне. Потом разогнулся, перевел взгляд с меня на мою спутницу. Дернулся, будто его чем-то укололи. Затем на лице его появилась злобная ухмылка. Старичок заверещал своим противным тоненьким голоском:

– Повелитель! Век не забуду! Как и благодарить за такой подарок? Эта ведьмочка мне ночами снилась. Вот уж отомщу!

Я про себя хмыкнул: старичка ждет неприятный сюрприз. И укоризненно произнес:

– Верный слуга мой, Чародей, ты что-то путаешь. Перед тобою – моя супруга, повелительница княжества и твоя госпожа.

Казалось, голова Чародея лопнет от прилива крови. Однако старый интриган соображал быстро. Он рухнул на колени и залепетал:

– Простите, повелитель! Простите, государыня! Как я мог так оплошать?! Уж не гневайтесь на старика.

Я скосил глаза на Любку. Как поведет себя супруга? Она только что стояла, нахохлившись, словно воробей, но тут улыбнулась во весь рот и шагнула к ползущему по полу колдуну. Тот замер, очевидно, собираясь шарахнуться в сторону.

– Это вы меня простите, боярин Чародей. Моя вина. Не рассчитала своих сил, напросившись на полет с вами. Никогда так высоко не взлетала, вот и испугалась ужасно.

И тут же пояснила мне:

– Он не виноват. Просто сильно беспокоился, что я могу упасть и разбиться. Вот и сердится до сих пор на меня. Вместо того чтобы спокойно держаться за его бороду, я стала кричать и дергаться, а потом…

Чародей дальнейших воспоминаний явно не желал, поэтому торопливо прервал рассказ:

– Повелительница, простите еще раз! Не рассчитал, не подумал, что вы – хрупкая женщина…

Из уст колдуна хлынул мед восхвалений талантов и достоинств Любки. Хитрый старикашка спешил исправить промах. А Любка опустила ресницы, пряча лукавый взор.

Я одобрительно хмыкнул: супруга и умна, и весьма находчива. Понимает, что худой мир лучше доброй ссоры. Ей бы зваться не Любкой, а Василисой Премудрой. Я постарался, чтобы на лице не мелькнуло и тени сомнений в правдивости ее слов. И девчонкой, помимо воли, даже восхитился. Но актриса она хорошая, и это может быть опасным.

Едва поднявшись с колен, Чародей приказал накрывать на стол. Каких только кушаний не притащили его чернокожие слуги! Хозяин изо всех сил старался меня задобрить. А я посматривал на тщедушную фигурку с огромной головой и думал: «Не в коня корм».

Как колдун ни уговаривал, на ночлег мы не остались. Уже направлялись к выходу, когда Чародей вдруг встрепенулся:

– Повелитель, прошу принять от меня подарок в честь вашей свадьбы!

Двое слуг ввели девушку, закутанную в ткань. Колдун сдернул покрывало. Изумительная темнокожая фигурка была прикрыта лишь узкой полоской материи. Из-под густой шапки курчавых волос сияли яркие черные глаза.

Я прекрасно понял смысл этого дара. Чародей все-таки не преминул хоть чем-то отплатить Любке. Кажется, моя супруга тоже об этом догадалась. Ее голосок прозвучал особенно нежно:

– Князь, вы позволите мне взять эту девушку в служанки?

Я пожал плечами:

– Разве я могу вам в чем-то отказать, моя дорогая?

Пожалуй, пока визитов довольно, стоит возвратиться в замок. Я заметил, что Любка устала, хоть и старалась не подавать виду. За дни нашего совместного путешествия понял, что девчонка – с характером. Это и хорошо, и плохо. Умна. В какой-то мере хитра. Я не против, чтобы у супруги присутствовали все эти качества в другое время – но не сейчас. Слишком многое поставлено на карту.

Вдруг вспомнил о ключе, украденном из дворца. Его мог взять только кто-то из ближайшего окружения. Я проверил всех слуг, но похитителя не обнаружил. Скверно. Предателей нужно наказывать – вернее, уничтожать.

Любовь

Чародей восседал на бархатной подушке точно так же, как и при нашей первой встрече. Правда, на этот раз он торопливо поднялся и согнулся в поклоне. Я даже испугалась, как бы огромная голова не перевесила и карлик не ткнулся носом в пол. Сейчас хозяин дома показался мне еще более отвратительным, чем прежде.

Затем Чародей выпрямился, взор его упал на меня и… засветился радостным торжеством. Причину этого я поняла, едва он заговорил:

– Повелитель! Век не забуду! Как и благодарить за такой подарок? Эта ведьмочка мне ночами снилась. Вот уж отомщу!

Обычно считается, что если у человека голова большая, то он умный. К этому колдуну подобное явно не относилось. Его ждал крупный облом. Мне понравилось, как супруг указал хозяину его место. Вид униженного, растерянного и донельзя изумленного Чародея изрядно поднял настроение. Настолько, что я даже решила сгладить углы нашей встречи. Старательно извинилась за то, что не оценила стараний и желания показать мне красоты местности с высоты птичьего полета. Хитрый карлик в момент сообразил, что я подкинула ему оправдание, и с энтузиазмом подхватил эту версию. Хотя и бросал время от времени злобные взгляды в мою сторону. Ну да ладно, я добрая, прощу. Спишем на задетое мужское самолюбие.

Однако я и представить не могла, какую колдун готовит, выражаясь современным языком, подлянку. Чародей объявил, что желает вручить моему супругу подарок. При этом глаза колдунишки недобро сверкнули. Я напряглась и вскоре поняла, что не зря. Подарочек оказался еще тот.

В зал ввели кого-то, с ног до головы закрытого белым покрывалом. Карлик подал знак, и покров был сорван. В первый момент я даже не поняла, статуя это или живая девушка. Темная глянцевая кожа, красивые бедра, высокая грудь. И копна черных, вьющихся волос. Девушка была необычна, своеобразна, но по-своему очень хороша. Я почему-то сравнила негритянку с Оленой и мысленно очень горячо «поблагодарила» дарителя. Мне показалось, супруг аж облизнулся.

Я изобразила на лице самую признательную улыбку и тут же… попросила девушку себе в служанки. А моему муженьку мысленно сложила фигуру из трех пальцев. Тайком вздохнула: бывают же на свете красавицы. Мне до них далеко.

Постаралась поймать взгляд хозяина. Интересно, дошло ли до его извилин, что такие подарки женщины не прощают? На лице колдуна застыла верноподданническая маска. Ну ты, гад, еще у меня попляшешь. Я, можно сказать, уже забыла и простила, как он таскал меня по небу на своей бороде-мочалке и хотел попользоваться, но сегодняшний день буду помнить долго.

Когда князь объявил, что мы отправляемся домой, я вздохнула с облегчением. И так прикладывала все силы, чтобы никто не увидел моего утомления. Одно дело – покататься верхом для удовольствия, и совсем другое – целые дни проводить в седле. Хотя сказать, что замок князя стал моим домом, я бы не смогла. Я к нему совсем не привыкла, да и как было привыкнуть за столь короткое время? Даже осмотреть-то толком не получилось. Но раз уж судьба подбросила мне суженого в виде хозяина этого замка, то ничего не поделаешь. Придется мириться. Пока.

На пороге, как и в прошлый раз, нас встретил Угрим. Если бы дело происходило в нашем мире, сказала бы, что он у нас прописался. Я опять отметила, что на друга князя без страха и не взглянешь. Хотя в общении вполне располагающий. Ну, с лица ведь воду не пить.

Зато на наш чернокожий подарочек вид Угрима почему-то произвел не совсем адекватное впечатление. Негритянка уставилась на мужика, выпучив и так немаленькие глаза. Лицо ее просто перекосилось от ужаса.

Мне стало неудобно. Вряд ли Угриму будет приятно увидеть, как на него реагирует моя служанка. Я пришпорила Антрацита, чтобы конь оказался между ними и скрыл от глаз мужчины неприятное зрелище. Однако конь вдруг взвился на дыбы. Рывок был очень сильным. Я почувствовала, как куда-то лечу…

Когда пришла в себя, поняла, что нахожусь на руках у Угрима. Лицо его было испуганным и растерянным. Даже каким-то детским. Тут подбежал князь, и его друг торопливо вручил ему супругу.

В замок повелитель меня внес. Я уже вполне пришла в себя, но не возражала. Пустячок, а приятно. Старательно вздохнула и закрыла глаза. Пусть потаскает, не все на чужих женщин заглядываться. Может, почаще откуда-нибудь падать? Тогда поймет, что дам нужно носить на руках. Хотя нет, приучать мужа к такому не стоит. Вдруг и других примется носить?

Князь осторожно уложил меня на кровать.

– А теперь объясните, сударыня, что за блажь пришла вам в голову? Вы хоть понимаете, насколько рисковали? Мало вам метлы и бороды – еще и других острых ощущений захотелось?

От обиды потянуло заплакать. Вот и совершай добрые дела! Замотала головой:

– Я из-за Угрима и негритянки.

Князь смотрел с недоумением:

– Из-за Угрима?

Теперь уж я закивала в знак согласия, но, видимо, супруг никак не мог понять.

– Моя служанка смотрела на вашего друга с таким страхом… Я решила, что ему это не очень понравится. И немного не рассчитала.

Князь усмехнулся:

– Похвально. Вот только Угриму абсолютно безразличны взгляды служанок.

Я встрепенулась:

– А кстати, где она? Желаю, чтобы девушка все время была со мной!

Супруг внимательно посмотрел на меня:

– Увы, придется подождать. Сначала следует проверить, что это за особа и как попала к Чародею… Она сможет приступить к своим обязанностям, только если не вызовет подозрений. Извините, дорогая, я вас покину. – Князь поднялся. – Гость ждет. Отдохните, завтра нам вновь предстоит путь. Отправимся к моей прабабке.

Повелитель ушел, а я погрузилась в размышления. Только удовольствия они мне не принесли. Воображение услужливо подсовывало картины одна безрадостней другой. Вот Федор в ресторане в кругу друзей, в обществе разодетых длинноногих девиц… Вряд ли он обо мне хоть иногда вспоминает. Подумаешь, самозваная «сестренка».

Потом мысли плавно перетекли на князя. Как-то уж очень быстро и непонятно я умудрилась стать его супругой. И кажется, как женщина его совсем не интересую. Ночь на горе не в счет. Там его, похоже, к решительным действиям подтолкнули выпитое вино и атмосфера всеобщего разгула. Одним словом – шабаш. Даже вспомнить стыдно.

Хорошо, что сумела сбежать. Вновь задумалась: но зачем он тогда на мне женился? Абсолютно уверена, что спасла меня от пламени рука повелителя, а не рука Провидения.

Я повертелась в постели еще немного и решила: хватит ломать голову. Зачем, почему, отчего… Рано или поздно все станет ясно. Перед глазами вдруг возникло честное и открытое лицо боярина Свега. Вот такого нужно было выбирать.

Мысли забегали от одного мужчины к другому. Федора я люблю. Это точно. Но и князь красив, умен, интересен… Свег благороден… Я потрясла головой: всю жизнь страдала от того, что никто внимания не обращает, а тут сразу такой выбор. Не было ни гроша, и вдруг алтын. Как я себя поведу, если Федор явится меня спасать? Брошусь ему на шею? Или, как пушкинская Татьяна, скажу: «Я вас люблю… но я другому отдана и буду век ему верна?»

Наконец решила: ну их всех подальше! Повалялась, пытаясь уснуть. Сон никак не шел. Почему-то в голову втемяшилось, что князь и Угрим развлекаются в обществе негритянки. Так я и поверю, что супруг собирает на нее досье! А если даже мужчины и одни, то они могут обсуждать что-нибудь интересное… Я скинула туфли и на цыпочках подкралась к залу.

Услышала обрывок разговора:

– …вот поэтому не очень доверяю.

Я пожалела, что не догадалась прийти сюда раньше.

Угрюм подтвердил:

– Все правильно, Кощей, проверить будет нелишне.

Наверное, это они про негритянку. Так и князь мне говорил.

Звякнули бокалы, похоже, Угрим разливал вино.

– Но ведь была причина, по которой ты женился.

Я навострила уши. Показалось, что ответ князя прозвучал лицемерно:

– Причина? Все решил священный огонь.

Угрим ответил довольно резко:

– Не смеши. Оставь эти сказочки для других. Без твоего желания в княжестве не происходит ничего. Да и сегодня ты побледнел, когда она свалилась с коня. Что это на нее нашло – вытворять такое?

Князь рассмеялся:

– Ну, свалилась-то она из-за тебя.

И рассказал, зачем я это сделала. Его друг тоже захохотал:

– А я и не догадался. Но твоя супруга начинает мне нравиться.

Стоять босыми ногами на каменном полу было совсем не в кайф, но последние слова Угрима просто согрели. А еще болтают, что тот, кто подслушивает, хорошего о себе не услышит.

В это время князь поднялся и произнес:

– Надо немного поспать. Утром повезу супругу к бабке Яге. Пусть оценит.

Здоровяк засмеялся:

– Не жаль ее? Я бы и то поостерегся остаться наедине с твоими бабками. Ведь съедят.

Кощей хмыкнул:

– Как бы не вышло наоборот. Любке палец в рот не клади. Ей удается найти подход к любому. Вот интересно, получится ли тут.

А я-то задумывалась, на кой князю понадобилась оценка родственницы. Бабуля настолько ему дорога, что нужно обязательно меня ей показать? А может, повелитель просто желает сплавить подальше дражайшую супругу? Оказывается, это испытание на прочность. Хорошо, что узнала об этом.

Я решила, что пора уносить ноги, пока не попалась.

Нырнула под пуховое одеяло, зубы выбивали дробь. Немного отогрелась и испугалась: а вдруг князь вспомнит, что у него есть жена, и решит разделить с ней ложе? Немного подождала и поняла, что муженек с супружеским долгом явно не спешит. Хотя я этому только рада.

Стала вспоминать сказки. Образ Бабы-яги выглядел не очень привлекательным. Всех, кто бывал у нее в гостях, поджидали разные пакости. Хотя иногда она и жаловала некоторых царских сыночков да Иванушек-дурачков. Впрочем, Кощеюшка в сказках тоже описывается доходягой, а сам вон каков. Понять бы еще изречение: «Сказка – ложь, да в ней намек». Однако сколько ни думала, ни намека, ни урока для себя в историях про Бабу-ягу не нашла.

С этими мыслями нырнула в сон.

Утром, сев на коня, поежилась. Всю дорогу вспоминала про бабулю князя. Представила страшную старуху: высокую, костлявую, с одним зубом. В общем, такую, как описывают в сказках. Как-то она меня воспримет? И как себя вести, чтобы суметь ей понравиться? А сделать это необходимо.

Размышления мои были прерваны появившейся словно из-под земли симпатичной поляной. В вышине поют птички, в траве стрекочут кузнечики. Краснеют ягоды земляники – собирай не хочу. Просто идиллия.

Посреди поляны стояла избушка на курьих ножках. Тут сказки не наврали. Правда, не сказать, чтобы изба была маленькая или покосившаяся. Вполне себе симпатичный теремок, если не обращать внимания на куриные лапы. Череп и кости отсутствовали, двери украшала затейливая резьба, а окна закрывали красиво расписанные ставенки. По ступенькам нам навстречу спешила подвижная сухонькая старушка. Чем-то она напоминала героиню мультфильма Шапокляк, лишь крыски не хватало.

Хозяйка избушки цепко пробежалась взглядом по мне и тут же метнулась к князю. Запричитала:

– Внучек, дорогой, как рада видеть! Какими судьбами? Да еще, как я понимаю, с молодой женой!

Она полезла целоваться и обниматься с Кощеем. Я не стала дожидаться, когда очередь дойдет до меня. Сама поспешила к бабуле:

– Здравствуйте, Яга Яговна! Как я счастлива познакомиться с бабушкой повелителя! Это для меня огромная честь!

Я всегда помнила пословицу «Ласковое дитя двух маток сосет». Чмокнула старушку в морщинистую щеку, чем растрогала новообретенную родственницу чуть ли не до слез.

Князь посматривал на меня с любопытством, а я решительно завладела вниманием хозяйки. Рассматривала избушку и ахала:

– Как тут здорово! Ну до чего же красивая!

Бабка улыбалась во весь рот. И чего пишут – беззубая? Просто мечта стоматолога, все зубы ровные и белые как на подбор.

– И что ж мы во дворе топчемся? Давайте в дом.

Хозяйка заметалась между столом и печью с такой скоростью, что трудно было уследить. Вскоре скатерть была завалена всевозможными деликатесами.

Бабка достала бутыль.

– А наливочка на мухоморах в этом году замечательная вышла!

Потом взглянула на меня, метнулась в погреб и достала кувшин:

– А тебе, девонька, чистый мед на ягодках.

Мы выпили за знакомство, и вскоре князь стал собираться в обратный путь. Как я и предполагала, мне предстояло остаться погостить у его бабки.

Прощаясь, супруг обратился ко мне елейно-сладким голосом:

– Дорогая, ты знаешь, как тяжело мне с тобой расставаться. Но дела княжества – прежде всего. Погости у бабушки, здесь замечательные места.

Я глянула в окно. Громадные деревья, вершинами рвущиеся к небу, окружали поляну плотной стеной. Представляю, как жутко выглядит это место, когда приближается ночь. Куда уж замечательнее.

– Я понимаю, любимый. Государство – это главное. Не спеши. А я готова ждать хоть до старости.

Я смахнула с глаз невидимую слезинку. От взгляда, которым супруг меня наградил, перед тем как выйти, по спине пробежали мурашки. Но бабка, кажется, не обратила внимания на наш диалог.

Яга вышла проводить внука, а я торопливо начала убирать со стола. Однако не выдержала, метнулась к окну и осторожно отодвинула край занавески. Князь с бабкой стояли возле его коня и о чем-то беседовали. Я снова невольно залюбовалась супругом: высокий, статный, потрясающе красивый. Неожиданно в голове зазвучали слова когда-то слышанной песенки:

Почему-то стало очень досадно. Я вздохнула: слова доброго на прощанье не сказал, так хоть бы обернулся. Хотя что это я? Сама ведь не хочу, чтобы он проявлял ко мне интерес. Я отвернулась и направилась убирать посуду.

Вскоре старушка вернулась, всплеснула руками:

– И где нашел Кощеюшка такую скромницу да умницу! – Отобрала тарелки. – Да что ж ты беспокоишься, внученька, лучше простись со своим суженым.

Я поправила волосы, взглянула мимоходом в зеркало и вышла к князю. Тот уже держал повод коня. Увидев, шагнул навстречу и крепко обнял. Я уперлась руками ему в грудь. Он прошипел:

– А ну, прекрати, не позорь. Бабка наблюдает.

И крепко впился в мой рот губами. Да так, что голова закружилась. Одарил на прощанье страстным взором и взлетел в седло. А я опять не удержалась:

– Передавай привет Угриму!

Князь пришпорил коня так, что тот рванул с места.

Кощей

У крыльца замка нас встретил Угрим. Значит, чем-то взволнован, просто так не стал бы меня дожидаться. Я и сам чувствовал приближающуюся угрозу. Как же все-таки отыскать названого братца? И узнать, где сейчас брат Любки?

Конь моей супруги внезапно встал на дыбы и сбросил хозяйку. Если бы не мгновенная реакция друга, вряд ли бы она осталась в живых. А уж с целыми костями – и подавно. Хотя у моей женушки просто потрясающее умение выходить сухой из воды.

Я сразу подумал, что все произошло неслучайно. И точно: супруга обеспокоилась, как бы Угрим не расстроился из-за взгляда черной служанки. Знала бы его, как я, вряд ли бы обратила внимание на такой пустяк.

Устроив супругу в ее покоях, я уселся с Угримом у камина.

– Князь, волхвы сказали, три дня назад ткань меж мирами всколыхнулась. Кто-то проник сюда.

– Я этого ждал.

Жаль только будет, если Любка окажется замешанной в эту историю.

На следующий день отвез супругу к родственнице. Бабку я не видел давно и был приятно удивлен: она оставалась по-прежнему энергичной, подвижной и худощавой. Две ее сестры были ничуть на нее не похожи. Скоро Любке предстоит познакомиться и с ними. Вон вороны на дереве забеспокоились. Видно, старушка уже поделилась новостью.

Супруга вновь не оплошала – умудрилась понравиться бабке с первого взгляда. У девчонки просто талант – чувствует, как и с кем себя держать. На стол старушка каких только запасов не выставила, стараясь угодить моей суженой. А Любка наворачивала угощение за обе щеки. Все ей нравилось, все она нахваливала. Бабка смотрела на «внученьку» с умилением. Даже наш прощальный обмен любезностями приняла за чистую монету. Еще бы! У супруги «от горя» даже слезы на глазах выступили! Чистой воды комедиантка. Надо быть с ней вдвойне осторожным. Язычок – словно у змейки.

На прощанье бабка пообещала:

– Не тревожься, соколик, делай свои дела. Будем беречь и охранять твою голубку. Хорошая девочка. А кто ее батюшка с матушкой?

Я мысленно поморщился. Не хотелось говорить, что девчонка из другого мира. Сразу возникнут вопросы, как она сюда попала и зачем. Эту историю я пока желал сохранить в тайне.

– Дай слово, что не будешь ее об этом спрашивать. Вскоре сама все узнаешь. И кстати, Любка привезла подарки, которые тебя очень порадуют.

Заботливая старушка поспешила отправить супругу со мной попрощаться. Я хотел было просто махнуть рукой, но вовремя заметил торчащий из-за занавески любопытный нос бабули. Придется делать вид, что расстаюсь с любимой. Ну а почему бы и нет? Я впился в губы девчонки крепким поцелуем. Бабка чуть не вывалилась из окна, наблюдая такое прощание.

По пути домой меня одолели не самые веселые мысли. Кто же все-таки выкрал ключ? Из гостей тогда присутствовала только эта сумасшедшая Шамаханская царица. Но она все время была под присмотром и отбыла из замка раньше меня. Если только… ее петух. Неужели он тоже оборотень? От идеи, которая меня посетила, я даже остановил коня. Вроде лишь сидит на шесте да орет, если кто ему не нравится. Но как знать… Конечно, не пойман – не вор, но при следующей встрече стану присматривать за этой парочкой во все глаза. Зря я считал Фаину лишь вздорной красивой бабенкой. Отправлю соглядатаев, чтобы следили за ней и днем, и ночью. Ох женщины, женщины… Ведь еще недавно думал, что они созданы лишь для удовольствия. А теперь под подозрение попали все: нежданно-негаданно обретенная супруга, Настасья Вахромеевна и ее кузина Флора… Что-то Горыныч никогда раньше не упоминал о столь близкой родственнице… Олена? Тоже странная история, надо самому все проверить. Может, они с Саввой на самом деле дети царя Салтана, а быть может, и нет. Мой братец мог начать готовить лазутчиков, когда те под стол пешком ходили. Да еще и чернокожая служаночка. Все появились в поле зрения в тот момент, когда у меня украли амулет. И за всеми теперь требуется приглядывать. Времени для размышлений осталось не так много, нужно действовать.

В замок я вернулся в совсем отвратительном настроении.

У дверей уже ждал слуга:

– Прибыл ваш подданный, просит принять. Говорит, дело очень срочное.

– Веди.

Передо мной появился кот-оборотень. Он грациозно снял шляпу и согнулся в поклоне:

– Повелитель, не посмел бы мешать, но, думаю, такие новости не стоит откладывать.

Этот хитрюга никогда не вызывал у меня особой симпатии. Но то, что он рассказал, было достойно самого пристального внимания.

Кот прибыл из царства Салтана. Где только его не носит! Но сведения оказались действительно важными.

– У царя Салтана нашлась дочь – красивая черноволосая девушка. В доказательство родства она предъявила обруч для волос, который ей оставила мать, умирая.

– Спасибо, Кийс, и правда интересно.

Похоже, это тот самый обруч, который украли у Олены.

Оборотень сузил глаза, голос его зазвучал хрипло:

– Владыка, если бы известия заключались только в этом, я никогда не посмел бы так поспешно вас побеспокоить. Но дочь царя Салтана рассказала отцу, что в вашем княжестве к ней относились очень плохо, издевались, оскорбляли и унижали ее мать. Бедная девушка до сих пор залечивает побои. Царь объявил, что кровью смоет оскорбления, нанесенные его семье. Он решил объявить войну. Его воины, которые за долгие годы покрылись плесенью от скорби, с восторгом приветствуют это решение, достают и чистят оружие.

Я кивнул: новости любопытные… Поблагодарил Кийса. Сказал, что теперь за мной долг.

Когда кот ушел, долго сидел, обдумывая услышанное. Царь Салтан хитер, свою жестокость к жене и детям решил прикрыть благим деянием. Ну и дурак. Я выругался. Однако теперь есть веские основания собрать посольство и предъявить настоящих наследников. Я мысленно усмехнулся: не знает царь, что в наличии не только дочка, но и претендент на престол. Заодно убью двух зайцев. В свиту, которая будет сопровождать меня, возьму всех подозреваемых лиц: супругу с чернокожей служанкой, Свега, Олену, Савву, родственницу трактирщицы Флору… Даже Настасью Вахромеевну прихвачу для счета. Алексу в любом случае придется сопровождать невесту. Он ведь тоже был близок к Любкиному брату. Все окажутся под присмотром. Глядишь, и разберемся, кто враг, а кто друг.

Настроение стремительно поднималось.

Любовь

Я стояла и смотрела вслед уезжающему князю. Поцелуй горел огнем на губах, а тело чувствовало его руки, сжимающие талию, голова кружилась. Запоздало подумала: «Ерунда, люблю-то я все равно одного Федю».

Войдя в избушку, отметила, с какой скоростью Баба-яга отскочила от окна и хмыкнула. Осуждать ее не могу, только что сама проделала этот трюк. Однако старушка весьма энергична.

Яга с интересом рассматривала меня:

– Поразил Кощеюшка. Столько лет ни в какую жениться не желал – и на тебе. Хоть ты мне, девонька, и понравилась, но все равно – удивил. Все-то ждали, что возьмет он в жены Василису Прекрасную аль Варвару-красу, длинную косу. А ты… извини…

Дальше бабка пояснять не стала, но я и так поняла. Не соответствую стандартам.

Она притворно вздохнула:

– Угораздило же правнучка…

Я с энтузиазмом продолжила:

– …заполучить такой геморрой.

Яга взглянула недоуменно:

– Что? Не поняла, внученька.

Похоже, моя метла гораздо образованнее. Я пояснила:

– Тут и понимать нечего. Шишку на заднице.

Бабка покатилась со смеху:

– Ну и уморила! Сегодня же сбегаю к лешему, сообщу, что у него – геморрой. Может, как-нибудь и тебя со старым приятелем познакомлю.

Я поежилась, вспомнив сцену на болоте. Не вдохновляют меня такие знакомства. А бабка продолжила:

– Я поняла! Именно такая супруга, как ты, моему внуку и нужна. А то он раньше времени плесенью покроется. – И вдруг игриво спросила: – Ну и как мой внучек в постели? Вправду так хорош, как молва гласит?

Я аж подавилась. Покраснела и закашлялась. Присела около кота и торопливо начала его гладить.

– Какой красивый!

Тот довольно перевернулся на спину, подставил брюхо и замурлыкал.

Яга хитро взглянула на меня:

– Девонька, чего тут смущаться? Дело житейское. Вот когда я замуж выходила…

Я поняла, что надо срочно менять эту животрепещущую тему, и бросилась к узелку, в котором лежали волшебные вещи.

– Яга Яговна, взгляните, что я вам привезла!

Я развязала платок. Несколько минут в избе стояла абсолютная тишина. Бабка замерла, потом всплеснула руками и запричитала:

– Вот уж не ожидала, что они обратно вернутся! – Она дрожащими руками перебирала вещички. – Не все, конечно, но я рада и этому.

Мне стало стыдно. Я протянула ей гребешок:

– Извините, чуть не оставила себе. Он мне очень нравится.

Бабка замахала руками:

– Да что ты, девонька! И так буду рада, зная, у кого он.

Я с облегчением убрала любимую вещицу обратно в карман.

Налюбовавшись своими сокровищами, Яга повернулась ко мне:

– Извини, внученька, может, и не стоит задавать этот вопрос. Но как они оказались у тебя?

Я правдиво ответила:

– Украла. Но не у вас, а у своего наставника. Хотя собиралась вернуть хозяину.

Бабка Яга поджала губы и некоторое время сидела молча:

– Верю, девонька. У меня ты их украсть и не могла. Слишком молода. Я сама в то время была в юном возрасте, вот и доверяла слишком царевичам да королевичам. Кормила-поила заблудившихся, в баньке парила, спать укладывала. Вот какой-то негодяй и отблагодарил меня за гостеприимство. А слово «украсть» выкинь из головы и не говори никому, даже сестрам моим. Не пристало такое жене повелителя. Тебе следует оберегать его честь. Верно молвят, что хорошая слава молчит, а худая – бежит. Услышат одно слово, а припишут и то, чего отродясь не бывало.

А как же «жена Цезаря вне подозрений»? Но я смолчала. Знаю, что обычно язык мой – враг мой. И потом, не считала я свой поступок таким уж зазорным. Я его совершила лишь ради спасения Федора. К тому же это воровство – единственный позорный случай в моей безукоризненно честной биографии. Хотя еще ведь была метла… Но она сама, так сказать, переизбрала меня в хозяйки.

Вспомнила о метле и забеспокоилась: а где, собственно, она? Тут раздался стук в окно. Я подбежала и отворила створки.

– Феклушка, ты меня не бросила!

Так завопила, что бабка уронила вещи и закрыла уши руками. А я уже чуть не стонала, выслушивая знакомое:

– Еще три года, три месяца и три дня…

– Прекрати сейчас же! Мы будем с тобой всегда.

Старуха уперла руки в бока:

– Это та негодница, что бросила прежнюю хозяйку? Не стыдно? – Потом захохотала: – Здорово уделала Агапью! Скверная баба, даже по меркам ведьм. Ну ладно, полюбовались друг на друга – и хватит. Ты, Фекла, ступай за печь. Туда, где стоит моя ступа.

Увидев мой удивленный взгляд, пояснила:

– Стара я летать на метле, здоровье уже не то.

Потом подошла к окну, сунула пальцы в рот и свистнула, будто Соловей-разбойник. Подлетел ворон.

– Задание тебе, мой мальчик. Мчись к моим сестрам. Чтобы завтра же утром здесь были. Скажи, новость есть хорошая.

Птица взмахнула крыльями и исчезла.

– А мы с тобой, девонька, пойдем спать. Нужно отдохнуть хорошенько, а то завтра прибудут младшенькие – потешницы да озорницы. Да и твой обещал навещать. Нужно быть в форме.

Я фыркнула:

– Ну вы, Яга Яговна, и скажете – «в форме». Я что, собираюсь с князем драться или силой мериться?

Бабка как-то по-особенному взглянула на меня:

– Ладно, ступай спать, девонька. Я вон на лавку шкуру медвежью бросила. Сама же лягу на печи: поясница на старости лет побаливать стала.

Утром я проснулась от веселого гомона. Спросонья показалось, что в избу ворвались птицы. Но передо мной лишь стояли две ступы с сидевшими в них старушками. Пока соображала, что и как, они выбрались из своих средств передвижения и бросились ко мне. Я даже испугалась.

– Вставай, внученька, давай знакомиться! Поглядим, что за кралю отыскал наш Кощеюшка.

Сестры внешне были совсем не похожи на Ягу Яговну. Маленькие и пухленькие, однако такие же подвижные. Они обошли меня кругом, потрогали волосы:

– Как звать-величать, красавица?

– Меня – Любкой. А ваши имена разрешите узнать?

– Я – Яга Смуровна.

– А я – Яга Митяновна.

Я стрельнула глазами. Вот и повод к размышлению. Имена одинаковые, а отчества – разные. Впрочем, не мое это дело.

Хозяйка уже хлопотала у печки:

– Проголодались милые сестрички, пока добрались. Но для начала я вас обрадую и удивлю.

Она достала волшебные вещи и разложила на столе. Бабки так увлеклись их разглядыванием, что и про меня позабыли. Мелькнула мысль: «Не вскочить ли на метлу и не помахать ли всем на прощанье ручкой?» Но тут же в моей голове раздался голос Феклуши:

«Мы от них не убежим. Ступы летают быстрее. Да и лететь нам некуда».

Я вздохнула – и то верно.

Вскоре мы уселись обедать. Яга Яговна притащила бутыль своей любимой мухоморной настоечки. Кивнула мне:

– А ты пей медовуху. А то князь живьем нас съест.

Я рассмеялась:

– Всю жизнь думала, что это вы всех едите.

Бабки даже обиделись:

– Не повторяй глупость всякую. Мы только спасаем да выручаем – и Иванов-дурачков, и Иванов-царевичей.

Пришлось просить прощения и заглаживать свои слова совместной чарочкой. Вскоре сестры хозяйки совсем расчувствовались:

– А еще не хотели лететь сюда. Тяжко уж старым путешествовать: и ноги ноют, и сердце пошаливает. Но теперь довольнешеньки – с такой славной женушкой своего правнучка познакомились!

Тут старушки, словно забыв о моем присутствии, принялись меня обсуждать.

– Сразу и не разглядела, как хороша девочка. Уж прости глупую.

Смуровна проворчала:

– Давно тебе, Яговна, следовало принимать настоечку для глаз.

Митяновна добавила:

– А ей никакая настоечка не поможет. Никто никогда не нравился.

Яговна возмутилась:

– Что вы несете?! Понравилась мне Любушка, да еще как!

И сестры дружно выпили за меня.

После третьей чарки захотелось чего-то душевного. Мы хором исполнили песню «Соловей, соловей, пташечка». Я знала эту песню от бати, очень уж он обожал петь, когда выпьет. После четвертой захотелось поплясать, и мы дружно сбацали «барыню». К моему удивлению, о своих больных костях бабки даже не вспомнили. Когда стемнело, вышли во двор, разожгли костер и уселись вокруг него. Знала бы, чем закончатся эти посиделки, ушла бы лучше спать.

Бабули захватили с собой знаменитую мухоморочку, а для меня – медовуху. Время от времени прикладывались к чарочке и меня не забывали потчевать. Дрова потрескивали, искры летели высоко вверх. Сидеть около огня было тепло и приятно.

– Спой, Любушка, порадуй старых. Песни у тебя уж больно красивые.

Ну как не уважить таких славных старушек? Мысленно перебрала репертуар папаши. Песня про одинокую рябину точно должна понравиться.

При этих словах я вспомнила Федю и хлюпнула носом. Бабки бросились утешать:

– Да не успеешь и глазом моргнуть, девонька, как Кощеюшка вернется! Таких красавиц надолго не оставляют.

Я не стала разочаровывать старушек. Шмыгнула в последний раз и вытерла глаза. Махнула рукой, собираясь продолжить. Однако что дальше случилось с рябиной, старушкам узнать было не суждено. Излишек медовухи сослужил моему желудку нехорошую службу. Я зажала рот руками и бросилась в кусты. Вышла обратно бледная и дрожащая, меня словно вывернули наизнанку.

Бабки запричитали:

– Что с тобой? Лица на тебе нет.

– Не знаю, со вчерашнего дня подташнивает.

Старушки радостно переглянулись и многозначительно уставились на меня. И вдруг дружно захлопотали:

– Тебе, красавица, следует прилечь и отдохнуть. А мы тебя станем лелеять да холить. Вот Кощеюшка-то обрадуется!

Я не поняла:

– А при чем здесь князь? Не ему, а мне плохо.

– Как при чем? Не без его ж участия все получилось.

Бабки глядели на меня с умилением, а я уже поняла, что к чему… Поперхнулась и сдуру брякнула:

– Это не то, о чем вы думаете. Не могу я быть беременной, я еще девушка.

Старушки опешили:

– Как так? Ведь болтают, будто наш внучек десяти мужиков стоит?

Я так и подскочила. Ну что ж такое сморозила! Как теперь выкручиваться? От злости выдала первое, что пришло в голову:

– Не знаю, может, и стоит. Но со мной вот ничего не получилось.

Брякнула и от ужаса зажмурилась. Такой отзыв вряд ли понравится любому мужчине, а я так о повелителе…

Бабки враз умолкли и вытаращили глаза:

– Девонька, что ж ты такое говоришь? А мы-то думали, не успел жениться – а уж молодую одну бросил. Надо же, горе какое! Да не печалься, поможем мы твоему несчастью.

Вот ведь, ляпнула чушь, а меня еще и утешают. При том что сама рада, что князь прав на меня не предъявляет.

Я жалобно простонала:

– Бабули, только князю не говорите. Рассердится он на меня. Да и мало ли как бывает. Пройдет.

Старушки закивали головами:

– Вылечим Кощеюшку. Наверное, какая-то… женщина нехорошая… на него приворот сделала. Но мы не дадим тебя в обиду!

Бабки склонились друг к другу и зашептались. До меня долетали только обрывки их разговора:

– …точно Марья. Она давно за него метила.

– …нет, Василиса – она ведьмам хвасталась, что добьется любви Кощеюшки.

– …скорее Варвара, она любовными чарами владеет и всегда его вернуть мечтала.

Чем дольше я слушала, тем хуже мне становилось. Послала же судьба муженька! Да при таком обилии баб на кой ляд было жениться?!!

В моей нетрезвой голове мелькнула стоящая мысль: «Всех разгоню метлой!» И тут же услышала голос Феклуши:

«Рада буду помочь».

В своем праведном гневе на зазнобушек моего супруга я подыскивала, куда бы еще их отправить. Вспомнила о весьма нецеломудренной ядреной фене.

Метла восторженно взвизгнула:

«Правильно! Во даешь!»

Эх, до чего довело замужество! Скоро уподоблюсь в разговорной речи сапожнику.

На следующий день бабки ходили с озабоченными лицами. Шептались, по очереди исчезали в лесу. Приносили какие-то травки. Долго колдовали над большим котлом. К вечеру радостно вздохнули и сообщили:

– Все получилось как надо!

Я увидела, что Яга Яговна куда-то отправила ворона, а когда он вернулся, довольно потерла руки:

– Ну, девонька, устроим тебе праздник.

Я уже совсем забыла о разговоре у костра и не связала ее слова с тем, что вчера сказанула.

Метла ехидно заметила из-за печки:

«Праздник выйдет знатный. Сама напросилась».

Как я ни пыталась узнать, что затеяли бабки, они будто воды в рот набрали.

Вечером раздался стук копыт, я выглянула в окно и увидела, что с коня спрыгивает князь.

Старушки тут же бросились нахваливать меня внуку:

– Уж до чего твоя женушка умница да скромница! Скорей обними ее да поцелуй в уста сахарные.

И дружно умчались в избу.

Князь с подозрением взглянул на меня. То ли сомневался в наличии ума, то ли в скромности.

– Что случилось? Зачем срочно звали?

Я недоуменно пожала плечами:

– Не знаю, они меж собой шептались, но мне не говорили.

– Ладно, пойдем в дом, сами скажут.

Старушки уже уставили стол всевозможными яствами. Только все уселись, в окно влетел ворон и опустился на плечо хозяйки. Та схватилась за сердце и обернулась к сестрам:

– Девоньки, нам срочно нужно в одно место. – А потом посмотрела на князя и с нажимом повторила: – Срочно. Хорошо, что ты приехал. Пока нас не будет, приглядишь за своей супругой.

Потом Яга Яговна схватила меня за руку и оттащила к печи.

– Любушка, вон там – маленький кувшинчик, – зашептала она. – Налей несколько капель в питье князю.

Я удивилась:

– Зачем?

– Внучек болен, и ему необходим этот эликсир.

Я взглянула на супруга. Никаких признаков болезни не обнаружила. Но мало ли, бабкам лучше знать. Бывает, не видно ничего, а потом раз – и нет человека. Я даже пожалела правителя. Если потребуется, буду поить его всем, чем велит Яга Яговна.

– Обещаешь?

Я послушно кивнула. Что мне стоит?

Старушки очень быстро исчезли. Мы с князем остались вдвоем. Повелитель удивленно спросил:

– Куда это бабки с такой скоростью понеслись?

– Вернутся – расскажут. Верно, ворон что-то сообщил. А вы, князь, садитесь за стол.

Я как гостеприимная хозяйка положила супругу еду и принесла кубок вина, предварительно щедро добавив настойки из кувшинчика.

Похоже, Кощей проголодался. Он с удовольствием налегал на кушанья и отпивал из кубка. Только вот через некоторое время взгляд его стал слишком часто останавливаться на моей персоне. И интерес этот мне почему-то очень не понравился.

Князь вдруг сказал:

– Сядь рядом.

Я воспротивилась:

– Да отсюда лучше на вас смотреть!

Но он ухватил меня за руку и притянул к себе. Усадил рядом и обнял за плечи. Потом прижал покрепче и страстно зашептал:

– Не думал, что ты можешь быть столь желанна.

Я взглянула на повелителя. Вид супруга меня весьма обеспокоил: глаза горели, на лбу выступил пот. Похоже, температура поднялась. Наверное, этого бабки и опасались – приступ болезни начинается. Может, я мало накапала бальзама?

Я дрожащими руками добавила еще и вернулась. Князь залпом осушил кубок, сгреб меня в охапку и впился в губы страстным поцелуем.

– Ты моя жена, и пора это доказать! – пробормотал он и стал быстро расстегивать пуговицы своей рубахи.

А до меня вдруг дошло: я – идиотка! Ясно, от какой «болезни» страдает князь. Обругала бабок неприличными словами. Старые сводни! Оттолкнула супруга и выскочила из-за стола. Он как-то неприятно рассмеялся и медленно двинулся следом, на ходу избавляясь от рубахи. Я бросилась к дверям, рванула ручку. От ужаса потемнело в глазах: двери с той стороны были заперты.

Князь шагнул ко мне:

– Люба, ты – моя жена, иди же скорей сюда.

Я начала озираться, словно затравленный зверек. Чем угомонить распаленного супруга? Единственный подходящий предмет – кувшин с вином. По крайней мере, в кино им всегда удачно бьют по голове. Но до кувшина нужно еще добраться.

В это время раздался жуткий визг. Князь сумел наступить на хвост бабкиному коту, сидевшему прямо у него на пути. Тот дико заорал, взвился вверх и бросился в окно. Врезался в него так, что сумел выбить раму.

Я раздумывала недолго. Откуда что и взялось! Вылетела следом за котом, словно пуля. А вот князь в проем не вписался: стукнулся с размаху головой и рухнул внутрь избы. Размер окошка был маловат.

Я торопливо пересекла поляну и залезла подальше в кусты. Через некоторое время ко мне присоединилась метла. Правда, она меня не поддержала:

– Любка, ты ведешь себя глупо. Хочешь того или нет, но ты – супруга повелителя.

Я вздохнула. Да уж понимаю, что мужики женятся не для того, чтобы на суженых издалека любоваться. Рано или поздно князь все равно получит свое. Но хотя бы не в таком состоянии, как сегодня.

– Феклуша, слетай посмотри, что там с ним.

Вскоре метла вернулась:

– Спит беспробудным сном.

Я испугалась:

– Умер?

Феклуша захихикала:

– Храпит так, что стены трясутся.

Я вдруг разревелась как дура. И сама не могла понять, что именно меня расстроило. Посидев на траве еще немного, на цыпочках покралась в избу.

Кощей

Я проснулся, но, к вящему удивлению, не смог пошевелить ни рукой, ни ногой, даже веки не поднимались. После некоторых усилий все-таки сумел открыть глаза. Первое, что увидел, – склонившееся надо мной лицо Любки.

Она вдруг всхлипнула:

– Бабушки, он очнулся. Ой! Опять глаза закрыл.

Я услышал, как она зарыдала. Понял, что в избе собрались все мои родственницы. Одна из них проворчала:

– Девонька, да прекращай слезы лить. Напоим отваром, все как рукой снимет.

Любка завозмущалась:

– А все ваша настойка! Вы, бабули, в лесу живете, не знаете, что мужчины в наше время пошли нежные да слабые.

Это она меня-то назвала слабосильным и изнеженным?!! Я от возмущения дернулся. С огромным трудом вновь открыл глаза. Жаль, что руки и ноги еще не повиновались, с удовольствием оттаскал бы супружницу за косу. А Любкино лицо засияло от счастья. Бабки тоже засуетились. Меня, как младенца, начали поить с ложечки. Через некоторое время смог пошевелить пальцами, потом почувствовал и все тело. С изумлением спросил:

– Что со мной произошло? – Заметил выбитую раму. – На нас напали?

Бабки смущенно переглянулись. Любка быстро затараторила:

– Вы, князь, наверное, из-за этой мухоморной настойки повели себя несколько неадекватно. Выскочили из-за стола, зачем-то побежали к двери. При этом умудрились наступить на кота. Он так метнулся в окно, что вышиб раму. А вы упали и стукнулись головой о лавку. Ой, может, вы и шишку набили? – Она быстро запустила руку в мои волосы и стала ощупывать голову. – Вроде шишки нет.

Любка взглянула на бабок:

– Мы рады, что все обошлось относительно хорошо.

Я был поражен. Вроде никогда раньше настойка на меня так не действовала. Хотя бабки крепкую готовят, с непривычки можно и отравиться. А может, супруга меня извести пыталась? Но вроде я видел слезы в ее глазах. И радость, когда поняла, что все в порядке. Впрочем, все женщины умеют хорошо притворяться, и Любка не исключение. Да еще и взгляд она как-то странно отвела, когда сказала, что я побежал к дверям. Я подумал: «Девочка, если обманываешь, пожалеешь, что родилась на свет».

Попытался подняться, но понял, что ноги держат плохо. Любка сразу же подскочила, пытаясь помочь, но я вновь опустился на лавку.

– Придется отлежаться. А я-то собирался сегодня увезти тебя обратно.

Тут разом заговорили все три мои прабабки:

– Соколик, миленький, уважь старушек, погости еще немного. Или хоть оставь нам Любушку. Что ей в твоем каменном логове делать? То ли дело здесь – чистый воздух, полезный для здоровья. Да и привязались мы к девоньке.

Я едва не взревел: «Это ж когда успели?!» Но тут же посмотрел на супругу, данную… черт знает кем. Самое интересное – ведь почти ничего о ней не знаю. И расспрашивать толку нет, наврет с три короба. Хотел заявить, что жена должна быть со своим мужем, но заметил жадно устремленные на меня взоры бабулек и поперхнулся. Если такое скажу, то валяться мне придется здесь ой как долго. Я их характеры отлично знаю. Вздохнул и промолвил:

– Вы правы, воздух отличный. Пусть погостит. Только не вздумайте и ее напоить мухоморами.

Старушки радостно заулыбались. Любка тоже облегченно вздохнула. Ладно, голубушка, и на тебя найдется управа.

Бабки засуетились, готовя отвары. Я попросил:

– Лечите хорошенько, некогда мне здесь разлеживаться.

Старушки расстарались. Поставили на ноги мгновенно. Я простился с бабулями, попросив их хорошенько ухаживать за Любкой, чем, видимо, их рассердил.

– А то без тебя не знали!

На следующий день я уже был в имении боярина Свега. Предложил поговорить с глазу на глаз. Вокруг да около ходить не стал.

– Боярин, история с убежавшей служанкой имеет продолжение. Она не просто украла драгоценности, а оказалась хитрее и умнее: добралась до царя Салтана и уверила того, что она – его дочь.

Свег побагровел и сжал кулаки:

– Да как она посмела!

Я усмехнулся:

– Посмела, да еще как. Теперь из-за этого поступка мы на грани войны.

Боярин вскочил и быстро зашагал по горнице:

– Как чувствовал, не хотел отдавать Олене этот обруч. Вернее, собирался вручить в день свадьбы.

Я взглянул с иронией:

– О какой свадьбе ты говоришь, боярин, если держал девушку в лесу, не пуская к людям? На неважную жизнь ты ее обрек.

Тот окинул меня тяжелым взглядом:

– Из-за вас, повелитель.

– То есть? – Я иронично приподнял бровь.

Свег криво ухмыльнулся:

– Всем известно, что вы, князь, неравнодушны к красивым девицам.

– Еще ни одну из них я не взял силой.

Хозяин поместья вспыхнул:

– И боярышню Любу?

Тут я немного покривил душой:

– И ее тоже.

В конце концов, у костра она первая потребовала жениться.

Собеседник мой побледнел, потом опять покраснел. Я понимал его чувства, но, увы, здесь ничем помочь не мог. К тому же не меня с моими женщинами собрались обсуждать.

– Сядь. Разговор будет серьезным.

Подробно рассказал о беседе с Кийсом.

– Боярин, нам нужна война? Или лучше познакомить Салтана с детьми? Ступай поговори с ними, спроси, желают ли они того сами.

Про себя усмехнулся: не слишком долго общался с племянником боярина, но ничуть не сомневался в его тщеславии и авантюризме. Приятно внезапно оказаться царевичем. Могу заранее предсказать, какое решение он примет.

Беседовал с Саввой и Оленой боярин довольно долго. Когда они вошли, я понял, что в своих предположениях ничуть не ошибся. Глаза Саввы сияли. Олена держалась за руку своего жениха – друга боярина Федора. Ей, похоже, было решительно все равно, где находиться, лишь бы рядом оставался этот молодец. Я в который раз восхитился красотой боярышни. Не знает и не ведает батюшка Салтан, что у него такая дочь. А вот на жениха я посмотрел с подозрением. Тот факт, что он был другом и напарником Любкиного брата, заставлял испытывать к нему недоверие.

Мы с боярином обсудили детали нашей поездки. Обговорили, сколько возьмем людей, сколько обоза. Следует подготовить кареты для женщин, подарки для Салтана. Я уже собирался покинуть дом боярина, как вдруг он спросил:

– Повелитель, но зачем вам ехать самому? Да еще и с женой?

Не мог же я ему объяснить, что ищу своего врага, пришлось сочинять на ходу:

– Как правителю государства Салтан обязан будет оказать мне почет и уважение, а вас может и на порог не пустить. Взяв с собой супругу, я докажу, что мы прибыли с миром. А мне война сейчас не нужна.

Отдав распоряжения слугам по подготовке к предстоящему путешествию, я отправился за Любкой. Она удивилась:

– Но вы же обещали оставить меня здесь погостить?

Я пожал плечами:

– Ну если хочешь, можешь, конечно, и остаться. Однако твоим друзьям требуется помощь. Мы отправляемся в царство царя Салтана, чтобы вернуть ему детей – Савву и Олену.

И поведал Любке их историю.

Девчонка вспыхнула:

– Неужели думаете, что я отсижусь в стороне? Можем ехать хоть сейчас.

– Ничуть в тебе не сомневался, а потому…

Договорить мне не дали. С печки, как горох, посыпались бабки. Похоже, половину нашего разговора подслушали, а половину не поняли. И накинулись на меня с обвинениями:

– До чего додумался, аспид! Нашу голубку на войну тащить?

Кажется, они намерены грудью встать на защиту бедняжки. Пришлось и им рассказать обо всем. У бабок от любопытства загорелись глаза.

– А что, Олена действительно так красива?

Старушки отошли за печку, пошептались. Потом вышли оттуда и выстроились передо мной:

– Одну Любушку не отпустим. Поедем с вами.

Я изумленно взглянул на бабок. Супруга их что, приворожила? Даже про болезни забыли. До сих пор особой привязанности к кому-либо, кроме своих котов, я у них не замечал.

– Собрались, значит, меня сопровождать? Да вы своим видом всех воинов распугаете, а про царя Салтана и говорить нечего. Самим не смешно? А Любку я и сам сумею защитить.

Яга Яговна встала передо мной, уперев руки в бока:

– А мы тебе, внучек, не доверяем. Выпил всего ничего – и контроль над собой потерял. Начал гоняться за девонькой, нет чтобы лаской да нежностью…

Что бабка хотела сказать, я так и не понял. Любка, возившаяся у печки, опрокинула на себя чугунок и завопила:

– Ой, как больно!

Бабки бросились к ней и начали торопливо чем-то смазывать кожу.

Что же тут произошло? Не просто так окно выбито. Что-то недоговаривают.

После долгих уговоров старушки все же согласились остаться дома. Сказали, будут присылать воронов узнавать новости. Наконец мы сумели с ними распрощаться. Правда, пришлось прихватить несколько котомок с пирожками да яблочками.

Любка взглянула на моего коня и вдруг заявила:

– Может, я лучше на метле? Понравился мне этот транспорт.

– Полетаешь на шабаше. А здесь подданные не поймут и не оценят.

Девчонка стрельнула глазищами и покорно взобралась в седло впереди меня.

Мы двигались по лесной тропе. Я прижимал Любку к груди. Внезапно обдало жаром, сердце застучало. Тело откликнулось на близость спутницы. Сдерживаться стало почти невозможно. И чего жду? Она ведь моя жена. Впрочем, до сих пор и отсутствие брачных уз меня никогда не смущало. Брал что хотел.

Я склонился к девчонке. Легко коснулся губами ее виска. Провел рукой по волосам. Стал осторожно покрывать поцелуями лицо. Любка не шевелилась и не сопротивлялась, только напряглась и замерла, словно неживая. Она обернулась, и наши взгляды встретились. Думал, увижу в ее глазах страх, а разглядел только выражение безнадежности и покорности. Некоторое время молча рассматривал ее. Нет, такая мне не нужна. Я вспомнил про спор с Угримом, глубоко вздохнул и с трудом взял себя в руки. Спешить некуда. Подожди, девочка, ты еще будешь страдать и считать минуты до наших встреч. А сейчас выясним кое-что другое.

Я наклонился к ее уху и прошептал:

– А теперь рассказывай, что было в ту ночь, когда я потерял сознание. Не верю, что свалился от простой настойки. Это сделали бабки? Так?

Любка захлопала глазами:

– Они сказали, что ты болен. И попросили, чтобы я добавила тебе целебный бальзам в питье. Наверное, слишком много налила.

Я прошипел:

– И чем же я, по их мнению, болен?

Она замотала головой:

– Не знаю.

Меня осенило:

– Ты им пожаловалась, что боишься меня и не хочешь оставаться со мной наедине?

Теперь я по-настоящему разозлился. А девчонка фыркнула:

– Нет, не так.

– Тогда, может, все-таки скажешь?

Любка завертелась, как уж, и покраснела. Тяжело вздохнула:

– Твои бабки стали допытываться, каков ты в постели. Говорили, что женщины от тебя без ума.

В глубине ее глаз мелькнули смешинки.

– Ну и?

Она вдруг взъерошилась, будто воробей:

– Что – «и»? Сказала, что ты… не способен…

Я схватил ее за ухо:

– Тебе сейчас доказать мои способности или подождем другого раза? – И окончательно все понял. – Так бабки после твоего признания решили напоить меня этой пакостью?

Глаза Любки, и без того огромные, стали похожи на два блюдца. А я уже не мог сдержать смех. С трудом сумел произнести:

– И после этого угощения я стал за тобой гоняться?

– Да.

– Радуйся, что не догнал. А бабкам надо бы свернуть шеи за такие шуточки. – Я опять захохотал. – Знаешь, мне ведь хочется и тебе свернуть шею с ними за компанию.

А про себя подумал: «И чего еще ждать в дальнейшем от моей непредсказуемой супруги?» Сама о том не подозревая, чуть не завершила наш спор в пользу Угрима.

К вечеру добрались до дома. Я помог Любке спуститься на землю, подал руку и повел в замок. И усмехнулся: наконец-то не тащу жену за шиворот или на руках, идем как благочестивая супружеская пара. Дал распоряжение слуге отвести госпожу в покои и вдруг неожиданно для себя сказал:

– Приведите себя в порядок. Я буду ждать в трапезной.

Любка хмыкнула. Непонятно, довольна приглашением на ужин или нет.

Распорядился принести побольше сладостей и вина. Встретил супругу стоя, помог расположиться за столом. Любка просто перевоплотилась. И взгляд, и походка, и гордо вскинутая голова… Просто царица. А утром у бабок казалась обыкновенной деревенской девчонкой. Подумал, что она опасна, – так меняться может далеко не каждая. Разлил по кубкам вино:

– За нас.

Она смутилась, но тут же ехидно спросила:

– А это случайно не мухоморочка?

Я внимательно оглядел супругу:

– Не беспокойтесь. Я даже не подлил ничего возбуждающего.

Девчонка славно покраснела, потом возмутилась:

– А я-то тут при чем! Это ваши собственные бабки решили, что вы не способны…

Она запнулась, а я вдруг взбесился:

– Кажется, пора доказать обратное.

Шагнул к Любке, поднял ее со стула и впился в губы. Она побледнела и попыталась отстраниться, упираясь мне в грудь.

– Девочка, я руками подковы гну.

Даже в спальню ее не потащу. Хватит и софы. Но в это время раздался стук в дверь. Заглянул слуга:

– Пожаловал боярин Угрим.

Впервые в жизни был не рад приходу друга. Но с другой стороны, если бы не его появление – проиграл бы пари. Я буркнул:

– Пусть войдет.

И отпустил девчонку.

Угрим, похоже, все понял, но старательно делал вид, что ничего не заметил. А Любка вмиг превратилась в заботливую хозяйку. Чуть ли не с ложечки принялась кормить гостя. Ее радость оскорбляла, так как я прекрасно понимал причину. Поэтому поспешил спровадить супругу:

– Завтра будет трудный день, вам нужно хорошенько выспаться.

Угрим поглядел ей вслед. Перевел взгляд на меня:

– Хочешь, отменим наш спор?

Врать другу я не мог:

– Хочу. Но нарушать слово не привык.

Велел принести кувшин настойки.

Мы просидели за разговорами почти до утра. Ни для меня, ни для колдуна Угрима сон не имел такого значения, как для смертных.

На следующий день начали съезжаться те, кто отправится с посольством к царю Салтану. Спрыгнул с коня боярин Свег. Савва и этот… друг боярина Федора помогли выйти из кареты красавице Олене. Им навстречу, перепрыгивая через ступени, уже неслась моя непредсказуемая. Я подумал, что сейчас девчонка бросится кому-нибудь на шею, и нахмурился. И поразился: я что, ревную?

Стал рассматривать прибывших мужчин внимательнее. Алекс интересовался только Оленой. Свег напрягся, но держался с Любкой спокойно и ровно. А вот Савва… Молодой, скрывать ничего не умеет, а быть может, и не хочет. Ну надо же, сколько сразу соперников. А Любке придется сделать замечание. Жена повелителя не должна скакать, будто козленок. Ей следует научиться держаться с достоинством.

Пока рассматривал Свега и его домочадцев, прибыла еще одна карета. Из нее появились две пышные красотки. Любка Настасью Вахромеевну с кузиной окатила волной холодности. Почему все-таки моя жена так ненавидит прекрасную трактирщицу? Ревностью к брату ее чувства трудно объяснить. Что ж, нам долго ехать плечом к плечу, разберусь в их отношениях.

Горыныч тоже прибыл проводить супругу. На правах старого приятеля сразу же направился ко мне. Немного попенял, что я забираю его дорогую женушку. Я дал понять, что для нее это очень почетная миссия. Настасья Вахромеевна может помочь в переговорах с царем Салтаном, да и моя молодая супруга нуждается в ее советах.

Горыныч тяжело вздохнул:

– Повелитель, ты уж присмотри за Настасьюшкой. Правда, в последнее время она приутихла, но кто знает… Я ее так люблю, что жить без нее не смогу. Хорошо хоть Флорушка разумна да рассудительна, а ведь младше сестрицы.

Я взглянул на приятеля: это что-то новенькое. Обычно он не терпит никого рядом со своей женушкой.

– Ну, значит, и моей супруге пойдет на пользу общение с твоей родственницей.

– Ох, князь, не нравится мне племянник боярина Свега. Худая о нем слава бежит.

– Не беспокойся, Горыныч. Я пригляжу.

Хм… в этом-то случае беспокоиться следует мне. Сам заметил, какие взгляды бросает Савва на Любку. В разумности супруги не сомневаюсь, но кто знает… Иногда страсть сметает все на своем пути. Хотя… могу поспорить – Савва не в Любкином вкусе. Скорее опасаться стоит боярина Свега.