Таинственный сверток
Первое, что Илья увидел утром, открыв глаза, было окно с приоткрытыми шторами, а за ним большой город в излучине реки, утопающий в цветущих садах. Оглядевшись, Илья понял, что лежит на просторной кровати под зеленым балдахином в незнакомой комнате.
Комната была уютной, но вид ее был непривычен для глаз. Стены в ней были обтянуты тканью с цветочным орнаментом. Дверцы шкафов расписаны видами луговых долин с пасущимися по ним стадами единорогов. Стол и стулья покрывала затейливая резьба, в которой угадывались фигурки резвящихся в волнах рыб и дельфинов.
Илья сел на кровати, обвел глазами обстановку, потом снова перевел взгляд на волшебный город за окном. Он был залит утренним солнцем, на его стенах переливались блики от речной воды.
– Значит, я не сплю, – сказал себе Илья. – Все на самом деле!
Он вскочил с кровати и оделся, чувствуя прилив радостного оживления. Потом подошел к платяному шкафу и удивленно замер. Одна из дверок шкафа была зеркальной. Овальное зеркало отражало худенького мальчика в джинсах, кроссовках и клетчатой рубашке с завернутыми рукавами, надетой поверх зеленой майки. Как странно и чуждо теперь выглядел Илья в своей обычной московской одежде.
Он открыл шкаф и с удивлением обнаружил несколько более подходящих к случаю костюмов, сшитых будто специально для него. Штаны, сорочки, жилеты, куртки и даже башмаки – всё было его размера.
– Это Гвендаль все предусмотрел, – догадался Илья.
Ему очень хотелось увидеть дядю, поделиться впечатлениями, задать множество вопросов, в конце концов – просто повидаться. Переодевшись в новую одежду, Илья вышел из комнаты в надежде, что хозяин дома и, как выяснилось, великий чародей уже объявился и ждет его.
Он свернул по коридору налево и попал в кухню, просторную, с низким потолком, множеством шкафов и полок, широким дубовым столом и окнами, выходящими вглубь сада. В кухне пахло булочками с корицей и горячим какао. У большого очага хозяйничал Урдальф.
– Доброе утро, господин Элиа, – сказал он, увидев Илью. – Вам идет ваш новый костюм. Особенно башмаки с пряжками.
– Здравствуй, Урдальф, – ответил Илья, улыбнувшись гоблину. – Гвендаль еще не приехал?
– Нет, его пока нет, – покачал головой Урдальф и, видя, что Илья погрустнел, добавил. – Да не расстраивайтесь вы раньше времени. Думаю, хозяин приедет со дня на день. А вы пока отдыхайте и привыкайте. Для вас теперь начнется новая жизнь.
***
И началась для Ильи совсем другая жизнь. Никто на него не кричал, никто не запирал в комнате за малейшую провинность, никто не придирался по пустякам. Никто даже не заставлял вставать чуть свет, чтобы не занимать ванную.
Но Илья все равно вставал рано, по привычке. Пил какао с булочками на кухне и уходил в библиотеку. С первого дня в Ильраане она стала для Ильи любимым местом обитания. Это была большая квадратная комната с блестящим паркетным полом и бессчетным количеством книжных шкафов и полок. Даже на втором этаже, на антресолях.
Посреди библиотеки стоял такой же письменный стол, как в кабинете Профессора, и такое же большое удобное кресло. Сидя за этим столом, Илья читал все книги подряд. Они были написаны странным алфавитом и на незнакомом языке. Но Илья, он заметил это еще при встрече с Ноком и Тарилор, а также в гостях у Себастьяна, отчего-то понимал этот язык, когда слушал его, и мог говорить и читать на нем.
Поэтому он с интересом углубился в сочинения о здешних обычаях, истории, географии, растениях и животных. Илья словно заново пошел в школу. Мальчику хотелось как можно скорее освоиться в новом мире, узнать о нем как можно больше.
– Как бы вы не стали книжным червем, господин Элиа, – беспокоился Урдальф. – Гвендаль тоже чуть было не пошел по этой дорожке, да он, к счастью, слишком непоседлив.
Чтобы не стать книжным червем и не огорчить тем Урдальфа, к которому он уже успел привязаться, Илья время от времени ходил с гоблином на рынок. Посмотреть город, прогуляться по воздуху, но, главное, послушать новости: не слышно ли чего-нибудь о Гвендале.
Илья постоянно ждал его. Сидя за столом в библиотеке, он вздрагивал от каждого шороха и прислушивался к каждому звуку. Вечерами он выходил на широкую открытую веранду перед домом, смотрящую на долину Ильрадана, город внизу и дорогу, петляющую между холмами, садился, скрестив ноги по-турецки, и смотрел вдаль.
Ему казалось, что Гвендаль обязательно скоро появится на этой дороге, и он, Илья, увидит его первым. Но прошла неделя, потом другая, началась третья, а от чародея не было никаких вестей.
***
В том, что Гвендаль чародей, Илья уже не сомневался. Однажды Урдальф позволил ему войти вместе с ним в кабинет Гвендаля, когда потребовалось вытереть пыль и полить цветочки, как выразился гоблин. Никаких цветов, кроме сушеных травяных снадобий Илья в кабинете не заметил, а вот пыли было хоть отбавляй. Она слоями лежала на всем. И на разноцветных склянках с зельями, и на хрустальных шарах разного размера, выставленных на столе, и на самом столе, и на телескопе у окна, и на разных прочих диковинных инструментах и предметах, назначения которых Илья не знал.
– Не любит убираться и мне не дает. Творческая натура! – с уважением вымолвил Урдальф. – Приходится наводить здесь порядок, пока его нет дома. И то все время боюсь, что он за это превратит меня в диванную подушечку или в какую другую хозяйственную мелочь. Говорит, что после меня ничего найти нельзя. И вы весь в него. В вашей комнате все то же самое.
– Извини, Урдальф, я уберу, – смутился Илья.
– Вот еще, я сам уберу, – оскорбился Урдальф. – А то зачем я тогда здесь, спрашивается?
В кабинете Гвендаля тоже было много книг, и они также были написаны странными буквами на странном языке, но в них Илья как ни старался, не мог разобрать ни слова.
– Колдовство, – сказал Урдальф, видя, как Илья с недоумением смотрит в большую толстую книгу в кожаном переплете. – Даже и не пытайтесь разобраться в этой премудрости – голову сломаете. Гвендаль один может читать эти книги. Только он и такие же, как он. Вы лучше пишите свои. Уж очень хочется прочесть что-нибудь ваше новенькое. Я ведь все ваши книги прочел. Гвендаль перед тем как отдавать их Себастьяну, всегда мне давал почитать.
Илья очень хотел написать новую книгу. Но работа отчего-то не клеилась. Дни шли за днями, а в голове не слагалось ни единой строчки. В конце концов, Илья решил, что будет вести дневник, записывать все, что с ним приключилось в Ильраане, а когда материала наберется достаточно, напишет книгу.
«Ведь мне когда-нибудь надо будет вернуться обратно, – говорил он себе, и тут же сам себя спрашивал: – А надо ли?» Илья очень полюбил свою новую жизнь. Такую непохожую на прежнюю, но уютную и спокойную. Единственное, чего ему не хватало – это присутствия Гвендаля, по которому он очень скучал. Но рано или поздно он должен же был вернуться!
***
– Это самое, господин Элиа, – сказал Урдальф однажды утром, в начале четвертой недели пребывания Ильи в Ильраане. – Есть одно дельце. Монеты у нас заканчиваются. То, что оставил Гвендаль, уже подрастряслось. Не пора ли вам сходить в свой банк? Этот проходимец книгоиздатель ведь положил на ваш счет денежки?
– Да, – подтвердил Илья. – И говорит, сумма немалая.
– Вот и хорошо, – обрадовался Урдальф. – Надеюсь, гном не врет. Нам бы чуть-чуть из этой немалой суммы на хозяйственные нужды, а, господин Элиа?
– Да, конечно, – согласился Илья, для которого мысль о том, что у него есть деньги, была довольно странной.
Хотя, все теперь было странным. Только успевай привыкать.
– Пойдем сейчас? – спросил он гоблина. – Я никогда раньше не ходил в банк.
– Оно и видно, – сказал Урдальф, скептически окинув взглядом свободные штаны на подтяжках и рубашку в полосочку, в которых Илья слонялся по дому. – Надо бы вам надеть отглаженные штаны, рубашку с запонками, кафтан, жилет, шейный платок. А уж носки и ботинки, – он посмотрел на босые ноги Ильи, – это просто обязательно.
– Это уж слишком, – возразил Илья. – Я же в банк собираюсь, а не жениться.
Обычно заботу и назидания Урдальфа он переносил с молчаливым смирением, но тут не удержался и съязвил.
– Если будете так плохо есть и останетесь таким худым, ни одна невеста за вас не пойдет, – не поняв юмора, серьезно заявил гоблин.
– Как-нибудь выкручусь, – пообещал Илья, и чтобы Урдальф остался доволен, пошел в свою комнату, переоделся и обулся, как ему было велено.
***
Илья часто спускался с холма, на котором стоял дом Гвендаля, чтобы побывать в Ильрагарде. Но в банк за деньгами он шел впервые и потому совершенно не представлял, что должен делать.
– Себастьян сказал, что этот банк называется Кубышка, – сказал он Урдальфу, когда они вошли в город через Южные ворота. – Но, честно говоря, я в тот момент думал совсем о другом и даже не спросил, где он находится. А ты знаешь, где это?
– Конечно, – усмехнулся Урдальф. – На Денежной улице, где же еще? Это сразу направо от Площади с Фонтаном. Там находятся все банки Ильрагарда. Кубышка, между прочим, самый лучший банк. Хоть за то уважаю гнома, что он знал, куда поместить ваши деньги.
Денежная улица оказалась коротенькой, но широкой и очень оживленной улочкой. Даже в ранний час по ее мостовой разъезжали повозки, а на тротуарах было не протолкнуться от народа. Дома на улице располагались не строго в линию, вдоль тротуаров, а как придется. Одни выдавались вперед, другие отступали назад. Какие-то были повернуты к улице фасадом, а какие-то обращены торцом.
Выглядели дома тоже по-разному. Высокие и узкие, приземистые и длинные. Со стенами, выкрашенными разноцветными красками или сложенными из круглого серого камня. С островерхими башенками и позолоченными куполами или с четырехскатными крышами, покрытыми красной черепицей. Все это были банки, как объяснил Илье Урдальф. Один из них, самый престижный и надежный, назывался Кубышка.
– Вон он, – Урдальф приподнялся на цыпочки, остановившись посреди тротуара, и указал куда-то поверх голов толпящихся вокруг людей.
Илья посмотрел вперед и увидел здание, очень напоминающее американский Капитолий. Только было оно не белым, а лимонно-желтым, и стекла в окнах были цветные.
– Пойдемте, господин Элиа, – предложил Урдальф и начал расталкивать прохожих. – Дайте пройти, долговязые!
Илья, слегка ошалевший от такой многообразной архитектуры, старался не отставать, потому что за спиной невысокого шустрого гоблина толпа сразу же смыкалась. Мальчик и гоблин поднялись на крыльцо желтого здания. На площадке перед входом, охраняя двухстворчатую стеклянную дверь, сидели диковинные животные с птичьими телами, покрытыми яркими перьями, сильными когтистыми лапами и грозными бульдожьими мордами.
– Это сенмурвы, – объяснил Урдальф. – Раньше они водились в Дивном Крае целыми стаями. А теперь их встретишь не каждый день.
– А они не кусаются? – с опаской спросил Илья, невольно замерев под подозрительным собачьим взглядом.
– Нет, они совсем ручные, – успокоил мальчика гоблин. – Им кусаться незачем, достаточно одного вида.
Он открыл перед Ильей створку стеклянной двери, и они вошли внутрь. В просторном зале со сводчатым потолком было так же много народу, как и на улице, но суета в Кубышке царила деловитая, а разговоры велись приглушенные. Сквозь цветные стекла в окна проникали солнечные лучи, и на мозаичном полу лежали красные, синие и зеленые пятна света.
– Вот, здесь будет удобно, – Урдальф вмиг растолкал остальных посетителей и расчистил для Ильи местечко за круглым столиком.
На краю столика стоял чернильный прибор, и лежали бланки квитанций.
– Вы писатель и должны разбираться в бумажных делах, верно? Чтобы снять денежки со счета, надо заполнить вот это, – веером разложив квитанции перед Ильей, объяснил Урдальф. – Снимите, пожалуйста, столько, чтобы хватило на еду, на фонарное масло, на свечи, на дрова. И еще вам на перья и чернила, на бумагу, на новые ботинки. Эти можно носить только дома! Потом еще Гвендалю на второй телескоп – он давно хочет купить новый, помощнее. И еще, если можно, немножко на сливочные помадки из лавки на Базарной площади. Они такие вкусные! Можно, а?
– Знаешь что, Урдальф, ты сам напиши нужную цифру, а я распишусь, – сказал Илья, с улыбкой выслушав хозяйственные разглагольствования домоправителя.
– И на сливочные помадки? – с робкой надеждой повторил Урдальф.
– Конечно, и их возьми в расчет тоже, – согласился Илья.
– Так их люблю, ничего не могу с собой поделать, – смущенно забормотал Урдальф и заскрипел пером по бумаге, заполняя квитанцию.
Когда он написал все, что было нужно, Илья подписался внизу «Рассказчик».
– Где у вас записан номер счета? – спросил Урдальф у Ильи.
– Вот, – Илья пошарил в жилетном кармане и достал листок бумаги, который дал ему Себастьян.
– Как непрактично, – покачал головой гоблин, взглянув на порядком помятый и потрепанный лист. – Вы б его еще потеряли для пущей радости! Без моего присмотра вы пропадете, господин Элиа. Я все сделаю сам, а вы пока посидите.
Урдальф рванул к высокой стойке из полированного дуба, юрко лавируя между другими посетителями банка. Илья со своего места наблюдал, как гоблин ловко и довольно бесцеремонно протиснулся без очереди, встал на цыпочки, ибо стойка доходила ему до подбородка, и постучал по блестящей деревянной поверхности костяшками пальцев.
– Что угодно? – вежливо улыбнулся юноша немногим старше Ильи, поправляя полосатый шейный платок, заколотый брошью в виде божьей коровки.
– Как это чего? – строго сощурился Урдальф и со стуком водрузил на стойку документы, заполненные Ильей и листок со счетом. – Деньжат отсыпь. И пошевеливайся, давай!
– Ну да, конечно, – оробев при виде грозного гоблина, закивал молодой клерк, прочел подпись на квитанции, подскочил едва ли не до потолка и воззрился на Урдальфа с видом крайнего благоговения. – Ка-ак? Это правда вы?
Поняв по поведению банковского служащего, что он является поклонником книг Рассказчика, Илья за столиком смущенно втянул голову в плечи, стараясь выглядеть как можно незаметнее.
– Нет, не я! – ничуть не смутившись, отрезал Урдальф. – Но я за него. Деньги, говорю, неси.
Юноша перевел дух, как показалось Илье с некоторой долей облегчения, после чего он сделал в толстой книге все необходимые записи, сходил куда-то, и вскоре из хранилища принесли туго набитый монетами кожаный мешочек.
– Я пересчитаю, – деловито насупился Урдальф, развязывая тесемки на мешочке.
– Конечно, конечно, – закивал клерк, взволнованно обмахнулся уголком шейного платка и с придыханием добавил. – Вы ему передайте, пожалуйста, что я все его книги читал!
– Угу-м, – буркнул Урдальф, звеня монетами, и, пересчитав деньги, одобрительно добавил. – Все в порядке. Молодец, сам будешь банкиром.
– Очумел совсем этот малый, как увидел вашу подпись! – пожаловался гоблин, вернувшись к Илье с тяжелой звенящей добычей. – Хорошо, что я пошел вместо вас. Тяжело, оказывается, быть знаменитым.
– Оказывается, – согласился Илья.
О бремени славы он часто слышал раньше, но лично столкнулся впервые.
***
– Ну вот, а теперь зайдем за сливочными помадками, – счастливо вздохнул Урдальф, когда они с Ильей вышли из Кубышки, и подбросил на сморщенной ладони мешочек с деньгами. – Вы не обижайтесь, господин Элиа, но деньги я буду держать при себе, пока не вернемся домой. Так надежнее будет. Никто не посмеет отнять кошелек у гоблина.
– Как скажешь, – покладисто согласился Илья, и они свернули в запутанный лабиринт узких улочек, прилегавших к Базарной площади.
День был погожий и теплый. Прохожие весело улыбались и останавливались, чтобы поболтать друг с другом. На Базарной площади как всегда было негде яблоку упасть.
К счастью, кондитерская лавка, в которую так стремился Урдальф, находилась в самом ее начале, поэтому лезть сквозь толпы торговцев, зевак и покупателей, к радости Ильи, не пришлось. Гоблин нырнул в низенькую дверцу, звякнув подвешенным над притолокой колокольчиком, Илья последовал за ним.
После прогулки по солнечным улицам в лавке, заставленной шкафами и витринами с конфетами да пирожными, было немного сумрачно. Только масляные лампы под потолком и длинные полосы света из стрельчатых окон рассеивали полумрак. Зато пахло восхитительно.
Острый нос Урдальфа жадно втянул аромат сладостей, а зоркие глаза сразу заметили в углу продавщицу, расставлявшую банки с лакричными палочками.
– Ну-ка, милочка моя, где тут ваши прекрасные сливочные помадки? – деловито потирая руки, вопросил он.
Гоблин тут же повел девушку к полкам со сладостями, дабы выяснить жизненно важный вопрос: какие же помадки вкуснее – с кофейной начинкой или с яблочной. А Илья, поняв, что он здесь, кажется, надолго, занялся изучением гномьих фигурок из шоколада, выставленных в витрине у прилавка.
Спустя пару минут у него над ухом кто-то кашлянул.
– Это вы? – спросил рядом низкий мужской голос.
Илья вздрогнул от неожиданности, сразу же вспомнив недавнее происшествие в банке.
– Нет, не я! – сказал он в точности как Урдальф, только куда испуганней, поднял глаза и увидел хозяина лавки.
Высокий худой человек в слегка засаленном темно-синем сюртуке вгляделся в лицо мальчика и с сомнением покачал головой.
– Да нет же, это вы, – возразил он, прошел за прилавок, отпер ключом небольшой буфетик в углу и вынул из него двустворчатую деревянную рамку с красиво вырезанным на ней орнаментом из виноградных листьев. – Ошибиться трудно. Одно лицо.
Чтобы увидеть, о чем говорит хозяин кондитерской, Илья привстал на цыпочки и заглянул внутрь рамки. На одной ее половинке была нарисована цветущая ветка яблони, а на другой портрет красивой молодой женщины с волнистыми черными волосами.
У женщины на портрете были такие же большие голубые глаза, как у Ильи, и такие же взлетающие к вискам черные брови. Илья уже видел ее раньше на фотографии в альбоме у Профессора и смутно помнил ощущение тепла и радости, которое он испытывал давным-давно в раннем детстве, когда она входила в его комнату. «Мама», – догадался Илья, и к горлу вдруг подступил тугой удушливый ком.
– Что ж, раз все сходится, и вы именно тот, кто нужно, – продолжал лавочник. – Я могу отдать вам то, что мне передал на хранение Гвендаль.
Он обернулся в сторону двери, пробежался взглядом по окнам и снова полез в буфет, загородив его спиной. Илья услышал, как щелкнула и отъехала в сторону деревянная панель, открывая потайной ящик.
Снова оглянувшись на окна и дверь, хозяин кондитерской торжественно передал Илье через прилавок квадратный сверток, обернутый пергаментом и перетянутый бечевкой.
– А что это? – спросил Илья, впечатленный таинственностью, окружавшей доставшийся ему предмет.
– Этого Чародей не сказал. Он оставил только записку, – лавочник достал из верхнего ящика буфета конверт с письмом.
Илья узнал неровный беспокойный почерк дяди. «В случае, если я не вернусь в течение месяца, отдайте сверток моему племяннику Элиа, когда он появится. Гвендаль», – прочел он.
– Почему же Гвендаль дал поручение именно вам? – удивился Илья. – Мы ведь даже никогда не встречались.
Лавочник пожал плечами.
– Это же Чародей, – с уважением проговорил он. – Он знал, что рано или поздно ваш гоблин захочет сливочных помадок. А где продаются лучшие? Разумеется, здесь. А вместе с гоблином, конечно, придете вы. И, вы совершенно правы, мы раньше не встречались. Значит, вещь, которую он оставил, будут искать у меня в последнюю очередь.
И он в третий раз оглянулся на окна.
– А он не говорил вам, куда поехал? – с надеждой спросил Илья.
– Он никому ничего не рассказывает, – покачал головой хозяин лавки и запер свой буфет на ключ. – Я исполнил все в точности, Чародей будет доволен.
– Спасибо, – поблагодарил Илья, озадаченно повертев сверток в руках, и бросил взгляд на прилавок, где лежал портрет в двухстворчатой рамке. – А можно я это тоже заберу? И скажите Урдальфу, что я подожду его снаружи.
Закрывая за собой дверь кондитерской лавки, Илья заметил, что хозяин провожает его взглядом, полным тревоги. Портрет он положил во внутренний карман жилета, поближе к сердцу, а сверток держал в руках. Он был не тяжелый, но твердый на ощупь. «Кажется, это книга, – подумал Илья, ощупывая пергамент. – Что же в ней такого особенного, если вокруг нее столько тайн?»
***
Обойдя вокруг лавки, Илья обнаружил небольшой, мощеный булыжником дворик, окруженный каменной оградой. В середине дворика, вокруг кудрявого деревца стояли скамейки. Илья решил подождать здесь Урдальфа с его сливочными помадками и заодно в одиночестве заглянуть в содержимое пергаментного свертка.
Но стоило сделать пару шагов, как Илья заметил, что он тут не один. В гулкой тишине двора кто-то назойливо сопел за спиной. Обернувшись, Илья столкнулся нос к носу с высоким незнакомцем.
Незнакомец был одет в серый балахон с капюшоном, за которым нельзя было разглядеть лица, и стоял так близко, что Илья попятился. Незнакомец сразу же шагнул вперед, опять подходя к Илье вплотную, и протянул к нему руки.
Рукава его балахона были такие широкие и длинные, что и рук тоже нельзя было увидеть. Илье показалось, что перед ним стоит ожившее серое одеяние, под которым ничего нет. Это было не слишком-то приятно, если не сказать страшно. Илья даже растерялся. Он отступил еще раз и оказался у стены, окружавшей двор.
Прижавшись спиной к каменной кладке, мальчик вдруг заметил, что руки серого незнакомца тянутся не к нему, а к свертку, который он держит. Илья прижал сверток к груди. Из-под капюшона сверкнули злобные красные огоньки глаз, и незнакомец тихо угрожающе зарычал. Илье даже показалось, что он собирается его укусить.
Похолодев от страха, Илья зажмурился, но даже с закрытыми глазами видел широкие рукава, тянущиеся к бечевке на пергаменте. «Я ни за что не отдам сверток! – почему-то твердо решил он. – Но как же мне сбежать?»
– Эй, ты! А ну, отойди от господина Элиа, а то будешь иметь дело со злобным хищным гоблином! – громко крикнул в тишине двора знакомый сердитый голос.
Илья открыл глаза и увидел, что у входа во двор, уперев руки в бока и свирепо вращая глазами, стоит его строгий домоправитель.
– Урдальф! – счастливо выдохнул он.
Сжав крепкие кулачки, гоблин двинулся к незнакомцу в сером балахоне. Неизвестный злобно, недовольно засопел и отступил в сторону. Затем, чуть помешкав, вдруг кинулся вглубь двора к дальней стене, но не перепрыгнул через нее, а, как показалось Илье, перебежал через стену, поднявшись вверх по ней быстрыми шажками. Из-за стены до Ильи и Урдальфа донеслось тихое шуршание, затем и оно прекратилось.
– Вот шустрый молодчик, – развел руками Урдальф. – Что-то он мне совсем не понравился. Пронырливый какой-то.
– А у меня так и вовсе от него мороз по коже, – признался Илья, с беспокойством глядя на стену, за которой исчез незнакомец. – Он почему-то хотел отобрать у меня сверток.
– Ясно, почему, – сердито проворчал Урдальф. – Нельзя вас одного отпустить, тут же на вас нападают средь бела дня разбойники!
– Нет, он не просто грабитель, – помрачнев от непонятного предчувствия, возразил Илья. – Мне так кажется, я даже уверен, что ему был нужен именно этот сверток.
– Ну, раз так, отнесем его скорее домой, – сказал Урдальф. – И посмотрим, что в нем. Я, пожалуй, раз такие дела пошли, поймаю нам извозчика. В коляске быстрей доедем.
Илья вздохнул свободнее, когда они вышли обратно на людную площадь. Но ему показалось, что из подворотни за ним пристально следят злобные красные глаза.