Глава 1
Путешественник с Востока. Прошлое рядом, и не только у нас
Прекрасен отдых на воде, а еще он более впечатлителен на яхте. Яхты бывают разные. Яхта, о которой идет речь, – конечно не яхта, обычный еще советской постройки фиш-куттер (мелкое парусно-моторное рыболовецкое судно), на котором мы с сослуживцем решили отдохнуть. Купили в складчину списанный траловый рыболовный бот и за год восстановили. Деревянный корпус защитили стеклопластиком, стеклотканью и эпоксидной смолой оклеили в четыре слоя. Поменяли старенький гэдээровский дизелек на снятый с трехсотого «мерседеса» 1987 года выпуска трехлитровый дизель класса ЕВРО-1, тот, которому производитель миллион километров гарантии определял. Полное отсутствие электричества в управлении и сплошная точная механика, с долговечностью и надежностью, которым нет границ. Для обеспечения электричеством на стоянке установили в форпике дизель от «хонды» с бесщеточным генератором и баснословно долгой гарантией на работу – сотня тысяч часов, кажется. Кроме того, раньше мощность двигателя составляла 80 лошадей при 600 оборотах, теперь 130 лошадей, а обороты можно поднять до 3000. Посчитали и решили, что скорость от 8 узлов заводского проекта должна подняться по расчетам до 10 узлов.
Парусное вооружение взяли за образец с яхты «Спрея», на которой капитан Слокам в одиночку совершил кругосветное плавание. Мачту и парусное вооружение набрали современного типа, рангоут из алюминиевых труб, возможности использования парусов типа Спинакер и даже Лиселя.
На корме установили две шлюпбалки, на которых подвесили собственноручно изготовленный из двухмиллиметрового листа алюминия туристский каяк; по бортам его повесили надувные баллоны от двухместной резиновой лодки. Двигать такое плавсредство решили с помощью движка тоже от «хонды», или небольшим парусом для виндсёрфинга, или, если вообще ничем, то обычным веслом.
Нам обоим нравится водный туризм. Борис – настоящий яхтсмен, а я – любитель что-нибудь придумать и сконструировать, сделать почти на коленке и прочее и прочее. Так и сошлись.
Нас объединяет любовь к морю и отдыху на воде. Вот и решили подняться по воде вверх по Южному Бугу до Александровки, а потом пойти до Скадовска, от Скадовска к острову Змеиному, потом в Измаил и уже затем обратно в Николаев.
Решили. Взяли отпуск. В апреле можно брать без вопросов, еще не лето, но уже не холодно, и спокойно ночь можно провести в спальном мешке.
Легко, буквально за день поднялись до Александровки, где возле скалы у Александровской ГЭС переночевали. Следующий день решили провести в Вознесенске. Сели в маршрутку, и вот мы уже в Вознесенске.
В субботний день на вознесенском рынке мне повезло, смог купить с рук самый настоящий, еще советский, морской кортик со снаряжением – Булат 1987 года выпуска. От такой радости решил подкупить и всяких прочих сувенирчиков своим близким, ну и себя не обидеть.
Люблю я всякие восточные сувенирчики. Вот и купил, домой – куклу «сидящая японка» (фарфоровая, одетая в кимоно и все такое прочее, веер, прическа, заколки и…), китайскую сувенирную жабу, которая сидит на деньгах и копеечку китайскую во рту держит, значков жменьку и советских монет (просто пару целлофановых пакетиков).
На земле выложил дедуля книги. Опять же восточная тематика «Энциклопедия фэншуй» для женщин, а для себя любимого увидел несколько книг по восточным самурайским мотивам и боевым искусствам, а по нашей истории – «Поле славы» 1988 года выпуска.
Я эту книгу видел когда-то вскользь, еще тогда запомнилась. Что поразило – оформление книги, и куча рисунков внутри, выполненных в стиле хохломской росписи; в книге описана история от «Слова о полку Игорева» до пятидесятых годов двадцатого столетия. Так, там буденовец стреляет из лука по самолету черного цвета, словно по змию, и как бы сбивает. Также прикупил для себя любимого.
Прошли мы еще чуток и увидели на торговом столе – сувенирные удостоверения продают. Все знают, что это такое, документы, согласно которым можно Героем Советского Союза, Украины или России стать или крутое удостоверение милиционера (полицейского) получить.
Приглянулся Борису «ДИПЛОМ КОНКРЕТНОГО ЧУВАКА». Открываешь его, а там, на тисненой бумаге на первом листе герб в виде щита и руки с выставленным указательным пальцем, с орнаментом и прочими геральдическими атрибутами. Решили ради прикола себе такие прикупить. Тут же при покупке как услуга – запись сделали с круглой печатью и подписями трех членов квалификационной комиссии – Загибалова, Киллермана и Кроваткиной. Подписи все с завитушками и прочерками и т. д. и т. п. – словно османская «тугра» турецкого султана. Надпись красным «С ОТЛИЧИЕМ» и номером ЕС 600. В общем, круто смотрится.
Здесь же, на столе, и набор печатей имеется. От круглой гербовой печати с трезубцем и надписью «МИНИСТЕРСТВО ПАНТОВ. АКАДЕМИЯ КОНКРЕТНЫХ ЧУВАКОВ» до штампика «ОПЛАЧЕНО». Купили себе по комплекту.
Опять остановился. Наборы мельхиоровые старушка на земле выложила. Нож, вилка, ложка и маленькая ложечка – на двенадцать персон. Десяток малюсеньких ложечек из нержавейки с эмблемой розы штампованной. Рядом набор стаканов с подстаканниками из нержавейки, с вензелями в виде лозы виноградной. Несколько хрустальных стаканов, бокалов и кувшинчиков. Хрустальный набор для специй и приправ на вращающейся подставе-подносе из нержавейки. Пара подносов из нержавейки штампованных и с гравировкой внутри. Рядышком стоит высокий кувшин керамический, в узкое горлышко которого вставлена тройка искусственных перьев, имитирующих золотые листья папоротника. Явно деньги человеку нужны, раз столько вынесла на продажу. Взял да и купил все. Думаете, много – всего гривен на четыреста все потянуло.
Видя такую распродажу, соседка продавщицы подошла. Протягивает картонную невзрачную, выцветшую коробочку. Открывает, а внутри на бархатной подкладке золоченные с эмалью ложечки для чая лежат. На ручке амфора какая-то в эмали изображена. Переворачиваю. На ручке каждой ложечки проба по серебру выбита. В сто гривен набор мне обошелся.
Вот так купил. Однако второй половине человечества не объяснишь, что эти ложки я ей купил. Сразу возникнет вопрос: а что же мне?
Посетили местный ювелирный, где в глаза бросились золотые сережки с розами, из розового коралла выточенными. Футляр тоже необычный оказался с цветком в виде японской хризантемы, сплетенной из тонкого золотистого галуна. Купил без колебаний.
К ужину мы на куттере. Поужинали.
Наконец все принесли на наш парусно-моторный бот, который можно назвать и яхтой и куттером. Опять пошли в ближайший магазин за десятилитровыми баллонами с водой. Сходили на заправку и подкупили 80 литров (четыре двадцатилитровые канистры) солярки. Решили перед отходом от Вознесенска перекусить.
Звонок. Борису надо срочно в Херсон. С утра понедельника надо быть на работе. Место для рыбалки у плотины просто супер, решил остаться на воскресенье и порыбачить. Решили, что Константин едет микроавтобусом, а на следующий день я снимаюсь и спускаюсь в понедельник вниз по течению. Позже в Николаеве я его забираю, и мы, по плану, продолжаем выход в море. Проводил я его на микроавтобус и помахал ручкой. Далее отошел от берега. Встал на якорь и спать.
На следующее утро стало темно от тяжелых туч, заметно посвежело, усилился ветер. Еле успел перейти к островку, внутри охраняемой зоны плотины, как тут же началось громыхание и ливень. Решил не рисковать судьбой и подойти к скале, возле которой мы ночевали ранее. Несколько минут, и вот уже отдан якорь. Закреплено все, что можно закрепить. Вода хлынула как из ведра, резко ограничив видимость парой десятков метров. Весь промокший, я наконец спустился в трюм, где у нас была оборудована небольшая проходная каюта. Гром и молнии за бортом и небольшая качка от порывов ветра не помешали мне лечь и поспать.
Проснулся уже вечером, когда гроза кончилась, но мелкий дождь продолжал идти. Рулить в темноте и в морось не решился. Решил переждать до утра. Посмотрел пару видеофильмов на ноутбуке. Потом занялся перекладыванием покупок. Опять подивился себе, как это я решился на покупку кучи старой кухонной утвари и столовых приборов.
Вновь посмотрел на окружающую обстановку. Мелкий дождь с порывами из настоящих дождевых шквалов, на той стороне реки молнии в землю бьют, а вечернее небо от непрерывных молний ярко светится фиолетовым цветом. Да, придется оставаться на стоянке до утра, с мыслью о чем и прилег спать до утра.
Прекрасное солнечное утро следующего дня началось как обычно с забега к борту и утренней процедуры, которая обычно заканчивается умыванием и бритьем. Только вот еще когда я стоял у борта, справляя маленькую нужду, вдруг захотелось почесать подбородок с неизвестно откуда появившейся небольшой шелковистой бородкой.
Бородкой, которую я никогда в жизни не носил. Остановившаяся у подбородка левая рука, переместилась на щеки и прическу. Невероятно, но за ночь я серьезно оброс.
Почти бегом спускаюсь в каюту и бросаюсь к зеркалу. Из зеркала на меня смотрит молодой блондин, с кучерявой бородкой и моими глазами. Волосы, лоб, брови, глаза и нос – мои, а вот та часть, которая ниже носа, спряталась в волосяном покрове.
На яхте у нас было все: и пара ножниц, и ножей кучка, вот только бритва типа «жиллетт» вроде не должна бороду резать. Расправил за ночь выросшие усы и решил, пока суть да дела, подравнять их медицинскими ножницами. Что тут же и сделал. Присмотрелся. Вроде и я, а вроде и не я. Помолодел явно. Может, мне мерещится. Вроде вчера не пил, чтобы до «белочки» напиться.
Все еще не очень придя в себя, решил подняться на палубу и проветриться. Может, кофейку заварить. Стоящий на якоре куттер находился там же, где я его ранее и поставил. Только вот погода вокруг явно на апрельскую не похожа. Холодный ветерок пронизывал одетое в футболку и спортивные штаны тело, ощутимо вымораживая.
Вокруг разве что льдины не плавали. Ноябрь или март – не иначе.
Осматриваюсь. Что за черт! А где же дамба, шлюзы и развалины бывшей Вознесенской ГЭС? Нет села Александровки и моста через Южный Буг. Вокруг девственная природа! Место то, где и становился на якорь, до скалы буквально два метра по правому борту, а реальность другая!
Забегаю в каюту и одеваюсь. Есть у меня полный комплект натовского камуфляжа, в путешествии или еще для чего просто супер. Удобно. Прошли те времена, когда для путешествия одевали все что есть. Сейчас на Украине снарядиться в серьезное путешествие, на охоту или рыбалку легко. Были бы деньги. Комплект натовского, европейского или украинского камуфляжа стоит в принципе недорого, несколько тысяч гривен примерно. Так, например, мой комплект обошелся мне в сумму, соизмеримую с пятью-шестью тысячами гривен, с вещмешком, каской и разгрузкой кевларовой, только бронепластин нет. Еще один комплект достался, можно сказать, даром. У Бориса тоже такой же, украинского производства, и что-то от бундесвера, с Прибалтики кажется. Куча народу – военные и невоенные – ходит в камуфляже и берцах. Время такое просто.
Первое, что в уме – осмотреться надо. Для этого беру якорь-«кошку», размахиваюсь и бросаю на скалу. С четвертого броска «кошка» зацепилась, и я смог подтянуть борт стоящего на якоре суденышка к скале. Закрепил выброску. Установил сходни. И вот я уже бегу по скале к ближайшему дереву со швартовным тросом. Еще несколько минут, и можно наконец заняться рекогносцировкой.
Вершина заросшей деревьями скалы поднимается из воды, приблизившись к левому берегу. Шумный поток воды Южного Буга с обеих сторон скалы устремляется вниз в сторону Черного моря.
Еще вчера скалу и левый берег соединяло заброшенное строение бывшей Вознесенской ГЭС и рукотворная дамба, соединившая оконечность острова с берегом. С правого берега к острову стремились шлюзовой канал и бетонная дамба. Выше по течению с правого на левый берег был перекинут современный автомобильный мост, соединяющий село Алексеевка с другим берегом. Теперь вокруг, до горизонта, не видно ни одного признака присутствия человека.
Повторяю – девственная природа вокруг на все стороны света без единого признака присутствия человека. Куда я попал?
Начнем сначала. Местность знакомая. Только явно время не то. Нет вокруг людей. Первые оседлые поселенцы в этой местности появились примерно в XVIII веке, когда территория отошла от Османской империи к Российской империи. До этого в данном районе могли быть только кочующие семьи буджакских татар.
Буджакская орда, основанная примерно в 1603 году, была в двойном подчинении крымского хана и турецкого Очаковского эйялета, кочующая на территории, которая с 1484 года входила в состав Османской империи.
Около восьми-десяти тысяч татар кочевали между Дунаем и Днепром отрядами до тысячи человек в каждом. Огромная территория со времен Галицкого княжества Киевской Руси, перешедшая в Великое княжество Литовское, с временным подчинением Молдавскому княжеству, и с 1484 года принадлежавшая Османской империи, была настоящей ДИКОЙ СТЕПЬЮ до 1603 года. На участке от бассейна Днепра до Дуная и Молдавии, юридически входящем в Очаковский эйялет, была самая малая плотность населения тогдашнего европейского мира, с ближайшими центрами цивилизации на берегах Черного моря в Очакове и Хаджибее (будущая Одесса).
Таким образом, можно с уверенностью сказать, что я оказался на территории бывшего Галицкого княжества, или Литовского, или Османской империи. На сотню километров на Север, Запад или Восток бродят кочевые татары – людоловы, надежно контролирующие любые попытки попадания в Украину или Московию. Самый близкий центр цивилизации, если удастся проскочить татарские разъезды, – это Очаков и Кинбург. На воде кочевники мне не страшны, а вот в Очакове наверняка мимо охраняемой крепости не пройти. Есть шанс пройти в Днепр и подняться максимум до порогов и Хортицы, где, может быть, есть ведущая разбойный образ жизни Запорожская Сеча, а может, и нет. Если нет запорожцев, то возможно, там уже есть их предшественники – православные черкесы, строящие город Черкассы, также ведущие разбойный образ жизни и не гнушающиеся людоловством будущие казаки. Как-то они встретят довольно-таки далекого от «яростной рубки» человека далекого столетия, даже если он настоящий пушкарь и минер. Может, здесь все еще с дубинами и топорами бегают.
Вывод один. Надо спускаться по реке до Очакова или, если еще древнее, то до Ольвии. В любом случае, надо стремиться к цивилизации.
Только не вся цивилизация есть хорошая цивилизация. До конца восемнадцатого столетия человек без семьи, общины или клана – изгой. И отношение к нему как к изгою. Всяк может делать, что хочет, и при этом лучшее, что может быть, это ограбить. Далее рабство или вообще убить, чтобы не кормить. Кому нужен крепкий мужчина: в первую очередь он опасен, во вторую очередь он может быть очень опасен, если богат. Это не девушка и не женщина или ребенок. Зрелых и молодых мужчин продавали или в рабство, обычно на галеры, или на ринг – гладиатором. Поэтому в первую очередь надо осмотреться, задуматься о своей безопасности и только потом стремиться на встречу, которой не миновать. Легенду придумать по внедрению в общество тоже не помешает. Мой язык и поведение явно ни с каким местным, кроме русского и украинского, не спутать. И то любой знающий эти языки и обычаи скажет, что к этим национальностям я не имею никакого отношения.
Есть только одно общее. Религия. И не потому, что я сильно верующий. Да верующий, но не настолько, чтобы всенощную стоять и поститься по-настоящему. А уж когда мне зададут вопрос о знании хоть одной молитвы… Тут уж полный профан. На груди у меня есть золотые крест православный и цепь немаленькая, на руке браслетик, тоже не дешевый. На пальцах обручалка еще советская, которая из толстых, и перстень немаленький из современных мужских, с символами инь и янь.
Только не так в первую очередь проверялась религиозность и приверженность к Богу в те времена. В первую очередь у незнакомца смотрели на чресла. У мусульман и евреев обрезание всем мальчикам делают. То, что определяется как язычество в ортодоксальной церкви. Ну, с этим я точно никаким мусульманином не смогу прикинуться. Так что православные мы, но очень далекие. Далекие и еще раз далекие. Оттуда, где нас точно не смогут проверить, например, с мифической страны Джапан или Чосон, в крайнем случае, из Китая. О Китае или Индии все знают, так почему нужно исключать страны, находящиеся еще дальше на восток. Разве не может там быть небольшая православная община. А почему нет? Есть даже иконки на дереве, из разряда тех, которые на всех машинах, на торпедах и стеклах цепляют. Там же в рубке яхты, на стекле на присоске висит и крест православный 150 на 100 размером и с красной кисточкой, из основания свисающей, пластмассовый правда, но ничего – скажем, что сделан из дерева особого. В Китае русская община точно есть. Там ведь, еще бог знает когда, даже гвардия императорская из варягов и русичей набиралась, примерно как в Царьграде.
В общем, будем из себя изображать инженера и ученого, получившего образование в закрытом университете, поэтому и от колюще-рубящего оружия далек. Объявим себя специалистом по пушкам и баллистам, а там, где баллисты, там и онагры с требушетами используются. Там, где порох, там стрельнуть и взорвать что-нибудь сможем. Глядишь, и вольемся в ряды местных. Главное в низком сословии не оказаться, в холопы и рабы не попасть.
Теперь о защите себя любимого. Есть две разгрузки кевларовые, но нет к ним пластин вкладышей. Зато есть съемная крыша над трюмом, собранная из двух листов двухмиллиметрового алюминия, со стеклами из иллюминаторов бронетранспортера БТР-60 в количестве 8 штук. Думаю, что двухмиллиметровый алюминий пойдет пока как вставки в разгрузку, а потом даже целый рыцарский доспех можно будет собрать. Крышу над трюмом можно будет и из простых досок изготовить в последующем, если выживем, конечно.
Из холодного оружия есть только штык от трехлинейки, уже почти сто лет ему, так у него защелка до сих пор рабочая, металл явно не кованое железо из болотной стали. Он у меня в виде трости сделан. Трехгранный штык, собранный с рукояткой, напоминает мизерикордию, только длиннее намного, раза в полтора. Рукоятка может сниматься, и тогда, собрав трубку трости со штыком, получаю легкий дротик, типа греческого. Скрытно на всякий случай на яхте решили хранить.
По части стреляющего есть несколько арбалетов и пара подводных ружей. Арбалеты трех видов. Два рекурсивных в виде обреза с деревянным цевьем и пара блочных арбалетов типа МК-380 с виброгасителями, прицельной планкой и оптическими прицелами, для себя и женщин. Даже для детей есть арбалет-пистолет. Думали на зайцев на Ягорлыцком полуострове поохотиться. Для стрельбы по пернатой дичи есть пневматическая винтовка. Газовый револьвер тоже есть, с парой десятков патронов.
Вот и все по оружию.
Хотя на яхте и есть пара ноутбуков, мой и Бориса, но там особых научных книг по технологиям, химии, металлургии, медицине и прочей премудрости нет. Есть зато литература по судоремонту и 300 полезных советов по катерам и лодкам. В этом времени это явно золотые знания. Правда, не имея допуска к кораблестроению, все эти знания ничего не стоят. Знания по кораблестроению – они ведь наследственными всегда были. Редко, когда чужой к семьям мастеровых корабелов допускался.
Самым ценным богатством в моем распоряжении оказались, как я считаю, карты и лоции. Несколько по Черному и Азовскому морям. Лоции хоть и Советского Союза, но – Черного и Азовского морей, Днепра, Дуная и даже Дона. А на ноутбуке есть программа OpenCHN 4.0.0 навигационная с комплектом всех файлов-карт всех морей и океанов планеты.
Еще в наличии два акваланга и пара гидрокостюмов для подводного отдыха – дайвинга и охоты. Компрессор воздушный для закачки воздуха в аппараты лежит в трюме. Про набор удочек и спиннингов на шестерку рыбаков, думаю, нет смысла много говорить.
Теперь, думаю, надо замаскировать свою яхту, чтобы ее не было видно со стороны правого и левого берега и подготовиться к путешествию на юг к цивилизации. Заодно осмотреться и пару деньков вокруг понаблюдать.
Подумал и решил я еще немного разгрузить свой кораблик. Уж больно много на нем дорогих вещей находится. Зачем мне в путь пара аквалангов, одного думаю, точно хватит. И так многие вещи – стекла, к примеру – кучу денег стоят, надеюсь, позже в хозяйстве пригодятся. А пока я на безымянном островке клад буду зарывать.
Посмотрел, вроде можно клады закапывать. Люди здесь явно костров не жгли и деревьев не рубили. Доступ сюда только по воде и против сильного течения. Не думаю, что кочевникам здесь интересно будет. А мне островок понравился, в неспокойное время готовая крепость. Клев есть. Значит, с едой тоже можно не сильно беспокоиться.
Двое суток наблюдения за местностью ничего не дали. Днем ни одного дымка, ночью ни одного огонька. Людей тоже нет. Неужели я попал в древность. Ой, как бы не хотелось. Еще через день, наконец, решился идти вниз по течению. Осмотр местности за трое суток наблюдения ничего не дал. Неторопливость в принятии решения дала, думаю, свои плоды. Как раньше в степи, за степью следили. Довольно просто. Строили небольшую вышку или что-то вроде этого, а то и в ветвях высокого дерева размещался наблюдатель. Вдоль долин рек также примерно наблюдение велось. Только не в нашем случае.
Южный Буг не имеет сквозного судоходства, аналогичного Днепру, Дону и Волги, рек, бассейны которых объединялись волоками. Именно поэтому нижняя часть Буга и не заселена. Выше на сотню километров Южный Буг используется как транспортная магистраль, связывающая города и села не только между собой, но и с Балтийским морем с помощью волоков. Мигейские пороги Южного Буга практически изолировали низовья от верховьев реки, а значит, и от цивилизационного влияния причерноморских стран и городов.
Раз нет торговцев, нет и судоходства, значит, нет необходимости устанавливать дозоры в своеобразном тупике цивилизации. Поэтому, скорее всего, дозорные посты и вышки появятся на участке Николаевской скалы и ниже по течению. И самое плотное наблюдение за водой должно быть в районе Очакова и его спутнике-пригороде Кинбурге.
Составил для себя я и план врастания в местное общество.
Выдать себя за кого-либо из своих в местном обществу я не смогу. Слишком малая плотность населения. Люди живут семьями, как минимум общиной и кланами. Делятся все на вождей родов или аристократию, прослеживающую свою родословную на десяток поколений как минимум. Родословную и родственников начинают изучать с детьми буквально с момента начала их общения в семье. Для всех я буду настоящим изгоем, ведь я даже не могу сказать, кому служит мой род и к какому сословию я принадлежу.
Второе – религия. Мусульманином или евреем выдать себя никак не получится, физически я не такой как они, обрезание там и прочее. Остаются только христиане двух ветвей: католики и ортодоксы (православные).
Католики здесь представлены итальянцами из Генуэзской республики с главным городом на Черном море – Кафа. К итальянскому и католикам мне просто очень нереально присоседиться. Да как я им докажу, что я католик и итальянец.
На Черном море средневековая православная община многонациональна и имеет как минимум три общины: Константинопольская (Стамбул), Армянская и митрополия Трапезунда и Готии. Здесь мне легче. Есть иконки на дереве: автомобильный триптих, иконка Пресвятой Богородицы, Тропарь Рождеству Христову и крест немаленький и все они православного исполнения. Есть нательный крест. Есть книга «Поле славы», в которой есть картины типа: от Чалунина – где с татарином Челубеем бьется монах Пересвет, одетый в монашеское одеяние с вышитыми крестами; от Ермолаева – «Куликовская битва», где ярко на знаменах видны святые лики и куча православных церквей в городах и селах. Тем более что, по моему замыслу, это будет запись пророчеств моего прадеда, волю которого я и исполняю, доставляя в православную церковь пророчество, напечатанное в далеком Чосоне, в зашифрованном варианте. Язык существенно изменился и алфавит – тоже. Поэтому будем переводить. А кому надо, тот пусть и уточняет. А то, что «Слово о полку Игореве» или о героях «Куликовой битвы» проверить легко и просто, вот и доказательство пророчеств.
Все равно, не в монахи же мне идти и всю жизнь книгопечатанием заниматься. Еще могут и еретиком объявить. Чур меня. Не моя это стезя.
Теперь, что я знаю по истории. Было княжество Захария (Тмутаракань). Грузинское княжество, греческая и армянская диаспоры, раскиданные по всему Причерноморью. Еще было княжество Феодоро. Готское государство, с жителями православного вероисповедания, управлявшееся обычно несколькими владетелями-братьями и имевшее родство с византийскими императорами. Потом турки верхушку аристократии княжества вырезали, и осталось там что-то типа нескольких сотен простых воинов, воюющих под руководством своих князей – вассалов султана с 1475 года. Был как-то на экскурсии в тех краях.
Это если мир средневековья. А если это времена древние? Тогда надо как можно быстрее определиться с эпохой. Еще очень было бы неплохо выйти в Черное море незамеченным. Расчетная максимальная скорость моего бота – 10 узлов, возможно, еще пара узлов добавится, не определяли. Винт рыболовецкого бота предназначен в первую очередь на создание большого тяглового усилия для буксировки рыболовецких сетей. Поэтому даже если дать на него 3000 оборотов, которые позволяет двигатель, добиться сильного прироста скорости не ожидается, только кавитацию можно явно получить с огромным количеством пузырьков вместо ускорения.
Прорываться сквозь кордон у Очакова, думаю, нет необходимости. Все же путь к отступлению надо предусмотреть, надеюсь, придется возвращаться к принявшему меня острову. Если не смогу оставить за собой свою парусно-моторную яхточку, то лучше потом ее назад отбирать. Для этого надо оставить путь отступления и нового наступления. Под водой, к примеру. Отойдя от островка, приютившего меня почти на четверо суток и имеющего, судя по всему, рядом с собой аномальную зону, я отправился в низовья реки.
На моем боте заправка составляет 2 тонны солярки. Собираясь в такой круиз, мы с Борисом еле наполнили топливную цистерну на 1 тонну. При расходе солярки примерно 10 литров в час мне должно было хватить топлива на четверо суток непрерывного хода. Или двести суток непрерывной работы дизель-генератора. Пополнять топливо пока мне неоткуда. Поэтому решил идти на парусах, подняв на передней мачте парус. В одиночку поднимать паруса на обеих мачтах я не решился.
Следов человека на всем пути до начала Бугского лимана, места встречи Ингула с Бугом, так и не увидел. Может, кто-то и наблюдал за моим небольшим судном с берега, но я, идя по стержню реки, постарался максимально обезопаситься от возможного нападения жадных до чужого жителей Дикого поля.
Первый признак цивилизации обнаружился на Николаевской скале. Несколько рыбачьих лодок и дозорная вышка на берегу остались по левому борту за кормой. Разглядеть, как одеты местные жители или вооружены, и определить эпоху не смог.
По правому борту появилось селение, которое со времен Древней Греции называлось Ольвия, с достаточно большим количеством жителей и построек. Тот небольшой рыбачий поселок, который я увидел, явно не мог соответствовать древнему полису или селу Парутино будущего. И вновь кроме рыбаков ничего нового. Правда, время теперь может соответствовать двум вероятным эпохам – очень Древним векам или Средним, когда Ольвии уже нет, а Парутино еще просто не появилось. Турецкий Очаков или бывший Дешт Галицкого княжества проявился со всеми признаками государственности в виде отошедшей от берега лодки с двумя гребцами и более нарядно одетым рулевым.
Увидев отошедшую от берега лодку, спускаю парус, сбрасывая ход, и бросаю якорь для остановки судна. Еще через несколько минут, определив, с какого борта должна швартоваться лодка с досмотровой командой, выбрасываю за борт штормтрап. Высота борта моего бота почти 2 метра, просто так с качающейся лодки на борт не попасть.
На борт поднимаются типичный представитель Османской империи и один из гребцов, выполняющий роль переводчика. Второй гребец оказался лучником, поднявшимся за первой парой следом на борт. Эпоха выявилась почти мгновенно – луки и турки – XV–XVI века. А далее началась потеха.
Турецкий, а в то время больше тюркский, язык для меня, ясное дело, оказался очень далек от понимания. Современного украинского и русского в те времена еще и в помине не существовало. Что для московитов, что для украинцев и ляхов (поляков) мой разговор был типично немчурский. Хотя немецкого языка я даже в школе не изучал, учил французский.
Зато я знал приветствие и ответ по мусульманскому международному обычаю.
И еще. Если я хочу иметь отношение к дворянству или тому, что соответствует этому понятию в средневековой Турции, надо сразу определять свое старшинство, приветствуя первым.
– Ас-саляму алейкум («Мир вам»), – приветствую поднявшихся на борт.
– Ва алейкум ас-салам, – услышал в ответ.
На этом все, что я мог сказать, сказал.
Услышав приветствие, поднявшаяся на борт досмотровая группа обрадованно встрепенулась и…
Я услышал что-то, что так и не смог понять. Очень много слов, и совершенно бессмысленные для меня звуки.
Пришлось развести руками и показать свою полную несостоятельность. Наконец с помощью переводчика удалось добиться взаимопонимания. Представился путешественником, желающим попасть на родину прадеда. В Крымское княжество Феодоро, капитанство Готия.
– В Крыму нет княжества Феодоро или Готия, – слышу в ответ от переводчика.
– Как нет. Мне говорили, что принцы Феодоро – вассалы османского султана. Мои соплеменники служат мушкетерами у султана. Они всем известны! – настаиваю на своем.
– У нашего султана служат мушкетерами готы из Мангупа, а не из Феодоро, – услышал в ответ.
– Правильно. Мой прадед был готским боярином, и, выполняя его волю, мне необходимо попасть в столицу княжества Феодоро Мангупу. Привезти его прах в башню Чоргунь, – обосновал я свой путь в Готию.
Далее у меня потребовали подорожную и поставили условие в течение трех суток оплатить подорожную по Османской империи.
Подорожная вызвала настоящий шок в глазах таможенника. То, что я предъявил, было сродни информационной бомбе. А что я мог предъявить? То, что есть: паспорт, права и документы на катер и машину.
Обычно в Османской империи путешественникам выдавали специальные дорожные грамоты, в которых указывались имя, имя рода, принадлежность к сословию, описание внешности. Проездным документом определялся чек об уплате налогов, таможенном сборе. Дворяне доказывали принадлежность к роду гербами на документах, на оружии, одежде, медальонах и фибулах, конной упряжи. Поведением и рекомендательными письмами, одеждой, речью, образованием и владением оружия.
Значительной части необходимых обязательных, казалось бы, требований, к приличному человеку того времени у меня же конечно нет. Но! Одежда, речь, манеры, образование, знание культуры, поведение, отличное от низших слоев общества, оружие – не отнять. Выделяюсь на все сто процентов.
И самое интересное. Документы!!!
На Востоке принадлежность любого человека определялась местом в общественной иерархии и до сих пор влияет на общественную жизнь такая вещь, как тавро и тамга. Символ клана, рода и хозяина. Или ханская – пайза.
На наших современных документах чего только нет. Вот именно это и вызвало шок у таможенников. Особенно удивительным оказался факт того, что переводчик смог по слогам прочесть суть документа и тройное имя владельца (фамилия, имя и отчество), что есть только у лиц благородного происхождения в этой эпохе. Подделать документы такого качества! Да какой купец или герцог такое может себе позволить? Такой уровень документов разве что только мифического Китая.
Получив временный пропуск в Ачи-Кале, я направил свой бот в городскую гавань. Став на якорь, рядом с несколькими судами, спустил на воду каяк и устремился к городскому пирсу. Над рейдом, набережной и крепостью господствовал замок (цитадель) почти квадратной формы с четырьмя выдвинутыми башнями круглой формы. Из башен и стен высунувшиеся жерла орудий большого калибра контролировали не только рейд гавани, но и все внутреннее пространство крепости. От набережной и стен цитадели берет начало новая линия стен, ограждающая собственно город, прямоугольником, внутри которого мощенные булыжником улицы (шесть продольных и две поперечные) создавали продуманную планировку города двухэтажными домиками и кварталами гильдий цеховых мастерских. Вокруг площади у замка, используемой как базар, со всех сторон теснятся минареты мечетей и лавки торговцев и ростовщиков, настоящий банк и рабский рынок.
После почти сотни километров пустынной местности вдоль берегов Южного Буга крепость Ачи-Кале (Очаков) кажется огромным городом.
Город-крепость контролирует огромную территорию – на севере почти до Киевской области, на востоке до Запорожья, на западе до Молдавии, главный торговый и культурный центр северного Причерноморья. В гавани на рейде и у пирсов стоит множество кораблей из разных стран, наполняющих город толпами моряков и торговцев со всего Средиземноморья и Причерноморья. В мирные дни рядом с мусульманами жили армяне и греки, украинцы и молдаване. В городе, неподалеку от мечети, расположилась и правила службу христианская церковь. За стенами города вдоль двух дорог, берущих начало у городских ворот, пристроились рядом сотни крытых тростником валашских домиков и юрты ногайцев, торговые лавки и трактиры, склады и мельницы. В пригородной степи до горизонта протянулись огороды и баштаны. Десятки, если не сотни голубятен периодически выпускали в небо стайки голубей. Голуби, генофонд которых в будущем, через столетия, позволит иметь собственное название – Николаевские голуби.
Базар напомнил мне сокровищницу пещеры Али-Бабы. Всего два десятка торговых лавок, но каких! Проходишь несколько шагов, и одна лавка, наполненная тысячей нужных вещей, сменяется на новую лавку, наполненную если не тысячей, то несколькими десятками ковров, каждый из которых – настоящий шедевр, вот прямо сейчас и никак не позже его надо купить себе, ну просто явная необходимость.
Остановился полюбоваться красотой и тут же попал под еще больший прессинг – торговца товаром. Конечно, понимаю, что это восточный базар и здесь хорошим тоном считают торговлю, но я ведь не люблю торговаться, какая в супермаркете или магазине, даже если это бутик, торговля.
Цены устраивают – покупай, нет – тогда иди, ищи, где дешевле.
Пытаюсь отойти от надоедливого торговца. Ан нет, не так все просто. Меня попытались даже за руку взять.
Отбиваю руку, хватающую меня за рукав.
– Что ты себе позволяешь? – хватаюсь за кортик, подвешенный на перевязи.
В это время торговец вдруг сник и начал униженно кланяться. Его глаза разглядели перевязь и кортик с символами якорей. Ненавязчиво свисающая, из-под одетой навыпуск полевой куртки, желтая перевязь снаряжения и кортик вместе с позолотой снаряжения определяют знатность и принадлежность к сословию благородных. Черный цвет ножен кортика также говорит о том, что это родовое оружие, и символизирует мудрость и осторожность, постоянства в испытаниях – как черта рода.
Это для нашего современника якорь, а для мусульманина или христианина средних веков это символ христианина «ЯКОРНЫЙ КРЕСТ», знак безопасности, устойчивости и надежды, христианского рыцаря, всегда готового прийти на помощь. Глаза торговца, поднявшись, сконцентрировались на пришитом в верхней части рукавов украинском двуколоре (желто-голубой флажок) – цвета рода сеньора, близкому к небожителям (император какой-либо восточной империи).
Для меня это кроме цветов государственного знамени Украины на полевой форме еще и цвета хоругви (знамени) запорожских козаков XVI–XVIII веков и украинцев в Грюнвальдской битве XIII века. Эти же цвета в 1803 году были на знаменах, пожалованных Черноморскому казачьему войску (Запорожской Сечи) российским императором Александром I («старцем Федором Кузьмичом»).
После чего пришло понимание, казалось бы, непонятно какого цвета одежды – пиксельной полевой формы (желтый, зеленый, светло-зеленый и темно-зеленый цвета) и черно-белой майки-тельняшки, опять же означающие знатность и могущество, надежду и изобилие, осторожность и мудрость.
Да, отсутствие меха в одежде – непременного атрибута любого дворянина – сыграло со мной злую шутку. Надо будет немедленно исправить. Тем более, что и мех в символе моего рода есть – волчий. Беличий или горностаевый мне не нужен, а волчий мех – символ воев, не стыдно носить даже рядом с соболями.
Настоящая геральдика пока только начинает движение по Европе и планете. Так что могу делать все что хочу.
Вокруг меня и торговца мгновенно образовался вакуум. Если раньше я шел почти в толпе, то теперь проходящие мимо стали обходить нашу парочку по окружности.
Отвернувшись от надоедливого торговца, начал дальнейшее движение вдоль торговых рядов. Правда, теперь за моей спиной образовалась своего рода пробка.
Наконец я дошел до интересующей меня лавки. Лавке торговца стеклом. Цель моего поиска именно этой лавки проста. Нужны деньги. Деньги на дорожный сбор и получение подорожной, деньги на продукты и воду. Деньги как разменная монета в новых портах и деньги на рабов.
А зачем рабы? – спросит наивный современник, отравленный идеями дерьмократизма.
А затем, что в средние века и ранее, да и в наше время, одни телохранители чего стоят, человек из даже самой бедной дворянской семьи не может быть один. Без свиты! Что это за дворянин или дворянка, за спинами у которых не маячат оруженосцы, дуэньи и телохранители, слуги и служанки?
У меня за спиной пока только – рюкзак, в котором находятся три стеклянные вазочки, граненые под хрусталь, и скопированные через стекло с атласа кальки Средиземного, Черного, Азовского, Каспийского и Аральского морей. По идее, это стоит огромные деньги.
Осматриваю лавку. Богатство и вычурность товара. Каждое изделие не похоже одно на другое. Каждое – настоящий шедевр. Итальянец – венецианец, наверное. Торговец, в отличие от торговца коврами, увидев высокого, голубоглазого с обросшим лицом европейца, одетого в непривычный стиль одежды, не торопится начинать беседу. Беседу должен начинать старший по происхождению, то есть аристократ, дворянин и т. п.
Мне нужны деньги, а его товар меня пока вообще не интересует. Снимаю рюкзак и достаю оттуда граненые стеклянные вазочки для цветов, графин с крышкой-стопочкой и колокольчик. Выкладываю на стол и предлагаю купить.
Купишь? – больше мне ему сказать нечего. Смотрю ему в лицо.
То, что я выложил ему на стол, с одной стороны, простое и обыденное для меня, одновременно почти фантастика по чистоте стекла в 1571 году от Рождества Христова, или 7082 году от Сотворения мира.
Цену стекла я не знал. Торговец, явно пользуясь моим незнанием языка, реальной цены таких изделий на рынке и прочего и прочего, не остался внакладе, наконец, и я оказался с деньгами. Пяток золотых и 25 акче серебра.
Теперь мой путь к торговцу книгами, которого я вскорости и нашел. Но здесь, в этой лавке, у меня ничего не получилось. Точнее, географические карты его не заинтересовали как срочно необходимый товар. Карты имеют самую настоящую цену в Стамбуле или в Кафе, для этого торговцу надо еще и разбираться в этом.
Зато я увидел, сколько стоят обычные картинки – портреты. В стране, где нет художников, простейший пейзаж стоил кучу денег. Вот он мой будущий хлеб. Рисовать не как художник, а как копировщик, по клеточкам, я могу. В ноутбуке энциклопедий и прочего и прочего у меня нет, за исключением навигационной карты всей планеты. Но и того, что есть, вполне мне на всю жизнь хватит, исполняя в ретуши картины и копии снимков с камеры.
Это в будущем. А пока надо срочно обустраиваться и искать себе своего переводчика и своих людей. Если нет рода, то тогда он может быть создан, почти с нуля используя таких же изгоев судьбы, как и сам, людей, попавших в рабство, объединив их вокруг себя.
Во времена расцвета империй воровство и насилие почти всегда исчезают из откровения жизни, прячась в тени и подполье. Один пример о девственнице и ее проезде по империи Чингисхана чего стоит, не надо забывать, что именно в эти времена появляется и граф Дракула с его золотыми кувшинами у колодцев на городской площади. Закон османцев об отрубании руки укравшего вора. Каково это, знать и жить по таким законам, здесь нет места ворам. Поэтому, не беспокоясь о содержимом своего судна, я спокойно оставил его без охраны на рейде. Другое дело если бы я был в море или на реке, где царствует закон сильного.
Вот и участок базара, специализирующийся на торговле людьми. Всего пятерка торговцев, и выбор не массовый, но элитный. Здесь в городе продают дорогих представителей человечества, оказавшихся в неволе. Другое дело находящийся напротив Ачи-Кале рынок рабов Кинбурга, где пригоняют крестьянский люд с Московии и Украины, из Польши и Литвы, Кубани и Поволжья массовым порядком. Можно сказать стадами.
В Ачи-Кале продают людей, имеющих образование или мастерство или ожидающих, а может, и не ожидающих выкупа дворян и торговцев, воинов и обученную прислугу, девушек или не девушек и евнухов в восточные гаремы. Самое интересное это, что большинство предлагаемых для продажи рабов – молодые рабыни и подростки. Оказывается, большинство мужчин почти сразу отправляют на продажу как гребцов или на каменоломни.
Выяснил, что сегодня день, в который не продают воев и мастеровых. Сегодня только невольниц продают. Завтра будут предлагать для продажи христианских воев и долговых рабов. Крестьян и прочих простых людей в Кинбурге можно купить. Наложницу мне нет необходимости покупать, поэтому решил купить выходцев из крестьян в Кинбурге на следующий день. Цена на рабов оказалась довольно высокой – примерно 150–250 ахче, или 3–4 золотых дуката. Возможно, моя идея по рабовладению несостоятельна.
Решил вернуться на базар. У меня есть еще дешевый товар, который, думаю, пойдет на ура, три искусственные веточки папоротника с золочеными листьями. Спустя некоторое время еще дукат и один мешочек с серебром оказался у меня в рюкзаке.
Возвращаюсь в порт. И тут внимание привлекло здание, из которого выходит какой-то крестьянин и крестится на выходе. Спустя минуту перед открытыми дверьми остановился вооруженный воин, перекрестился, поклонился и вошел вовнутрь.
Это здание оказалось церквушкой православной традиции вероисповедания, о чем говорил православный крест на здании. Решил пойти в храм, чтобы познакомиться с местным батюшкой и себя показать, надеюсь, без внимания и помощи нового проезжего ортодоксального христианина не оставит. Кроме этого, что это за путешественник, который в церковь или мечеть не ходит. В этом времени отношение к религии с уважением – естественно.
Захожу вслед за воином в церквушку.
Чем-то родным повеяло на далекой чужбине. Православная церковь Очакова оказалась для меня почти единственным близким местом, где я словно вернулся в наше время. Все то же, что и в наше время, только имитации золота намного меньше. Простые иконы и люди внутри стали ближе и понятнее. Одеты, конечно, не так богато, ну и что. Все, так же как и спустя столетия, обращаются к Богу в радости и горе, с надеждой и отчаянием.
Вот оно – решение некоторых моих проблем.
Мой довольно высокий рост – 182 сантиметра – от папы с мамой достались, и необычная одежда со снаряжением, по сравнению с низкорослыми жителями XVI века, выделили меня из верующих, как говорится, с головой. Не заметить меня среди нескольких верующих было просто невозможно.
Не зная, какие в этом приходе обычаи, я решил смиренно подождать в сторонке и уголке, пока у местного батюшки не появится свободное время и на меня обратят внимание священнослужители.
Увидев, что приходящие, помолившись перед уходом, жертвуют на нужды церкви или остаются слегка в стороне от прихожан, продолжал молиться вместе со всеми. Насколько знаю, в это время всякая торговая операция или просто появление денег у верующего автоматически влечет за собой добровольное пожертвование на благо церкви.
Решил тоже не остаться в стороне. Достал из кармана десяток серебряных монет и положил поверх кучи медяков пожертвования прихожан. И вновь занял место в углу, слушая читающего молитву священника.
Наконец служба богослужения закончилась. Прихожане в основном разошлись, и местный низкорослый и худощавый попик начал личное общение с верующими.
Подходящего священника встречают, сложив ладони, в которые батюшка, благословив, вкладывает свою руку для поцелуя.
Склоняю голову перед подошедшим священником, перекрестившись по православной традиции нашего времени. Все равно я местных ритуалов не знаю. Я и в своем времени не часто церковь посещал. Так что тут уж одно. Надо говорить, что свой, но очень, очень далекий от церковных ритуалов верующий.
– Батюшка, благословите. Остался у меня позади долгий путь и начинается новая жизнь, – обратился к подошедшему священнослужителю.
– Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Благословление Господне на вас… – священник осеняет меня крестным знамением.
В ответ крещусь и смиренно преклоняю голову перед батюшкой.
– Мимо нуждающегося мирянина мы не можем пройти. Расскажите про это, пожалуйста, подробней, – ответил батюшка.
– Батюшка. Промыслом Божиим совершил я дальний путь до города Ачи-Кале из города имени Святителя Николая, потеряв всех ближних своих на дому и в пути. Нет мне уже и обратной дороги. Один я остался в этом мире. Вокруг неверующих множество, и язык у всех другой, не понятен мне, но не оставил меня Спаситель и привел меня к храму своему, – постарался я не обманывать священнослужителя и в то же время не начать рассказывать мифы человеку из другой эпохи.
Священник средних веков ничего не сможет понять о теориях параллельных вселенных, относительности и парадоксах времени. Чудо оно и есть чудо, когда человека вдруг переносит в другой мир. Именно чудо – не исключает религия. Разве появление Святого Света – чудесным образом не есть чудо. Если что, то можно сказать, что чудесным образом путешествуя, добрался до Очакова.
– Вижу, из далекой страны мирянин к нам в храм пожаловал. Обычаев чужеземных, – изрек священник.
– Из очень, очень далекой страны я пожаловал, отче. Традиция богослужения и азбука писания текстов у нас отличается. Однако веры я ортодоксальной церкви и Святого Николая учениками основанной. И крест мой нательный сему порука, – извлекаю из-под тельняшки свой немаленький нательный крест на солидной золотой цепочке.
Далее поведал я священнику о своем вынужденном одиночестве и попросил помощи в знакомстве меня с кем-либо, из очаковских прихожан, помощи, как переводчика, так и при получении документов, регистрирующих меня в Османской империи. Рассказал я священнослужителю и о своем желании освобождения из неволи нескольких христиан, но денег явно не хватает. Может, есть в общине кто-либо из желающих пойти в услужение.
Узнав, о моем прибытии в Очаков на своем судне, батюшка пообещал, что завтра мне придет в помощь человече от общины. Есть в городе вдова, у которой средний сын, возможно, пойдет в слуги.
Эта идея мне понравилась. Батюшка практически подсказал мне, что необязательно покупать рабов. Для любого знатного сеньора всегда найдется желающий стать оруженосцем выходец из обедневшей семьи благородного происхождения. В слуги тоже отбоя не должно быть, в этом времени в многодетных семьях детей даже в рабство продавали ради того, чтобы ребенку было что есть, чтобы не умер от голода в своей семье.
А сколько воинов, потерявших сеньоров и дружины? Здесь куча народа ищет себе возможность устроиться в услужение в род или клан.
Думаю, не надо торопиться. Люди сами появятся в нужный момент.
– Благословите, – наконец заканчивается беседа, и я теперь могу удалиться.
Перед возвращением на свой бот я зашел в здание таможенного поста на пирсе и заплатил налог за подорожную. Здесь меня уже ждали с повелением на завтра – посетить с документами местного наместника, пашу по-турецки.
Дворец наместника расположился в бывшей цитадели старого города, в будущем его назовут замок Гасан-паши, а еще много позже 15-й батареей. Серые высокие стены, выдержавшие многочисленные осады, скрывали внутри себя двухэтажный дом с плоской крышей, из желтого кирпича, с фонтаном внутри дворика, множеством кустов роз и тремя голубятнями.
Бей встретил меня в беседке у фонтана. Кусты цветущих роз, высаженные вокруг и оплетающие беседку, вместе со свежестью от фонтана создавали уют. Богатое шелковое платье, оружие и перстни на руках, расшитые золотом подушки резного дивана показывали достаток и благополучие хозяина.
– Большая редкость, когда в нашем городе появляются путешественники, побывавшие на землях китайского богдыхана, а со слов нашего подчиненного, вы появились из еще более дальних империй. Услышав такую новость, я не смог остаться в стороне и решил лично увидеть путешественника и ознакомиться с документами, так впечатлившими наших чиновников. Даже если этот путешественник христианин. Как я понял, вы из знатной семьи, состоящей в дальнем родстве с нашими принцами из Мангупа. Хотелось бы увидеть своими глазами ваше оружие и документы, – наместник прямо излучал благодушие и приветливость.
Достаю из кармана свои документы и передаю подошедшему ко мне слуге. Слуга, взяв из моих рук документы, передал их паше, рядом с которым стоял и знакомый мне переводчик.
– Угощайтесь. Здесь отменный виноград и груши из наших садов. Холодный каркаде прекрасно освежает, – предложил мне бей.
– Если у вас есть, я бы хотел, выпить кофе с шоколадом, а если его нет – то с шербетом, – поддерживаю беседу.
– Кофе. Вы любите кофе. Это большая редкость, увидеть христианина, любящего кофе. Сейчас нам сделают этот напиток, – воскликнул паша.
– Я люблю кофе. У меня на судне есть кофе из далекой империи. Если вы почтите мою небольшую яхту своим посещением, то я с удовольствием угощу вас бразильским кофе, цейлонским черным чаем или китайским зеленым чаем, – решил пригласить вельможу к себе на бот. Мне здесь придется селиться, и покровительство наместника края мне никак не помешает.
– Что это за названия напитков? Китайский чай, ясно, что из страны богдыханов. А где находятся страны Бразилия и Цейлон? – как и всякий просвещенный человек своего времени, он любил услышать рассказы о новых странах и народах. Ведь эпоха географических открытий началась именно в это время, наместник проявил любознательность и поддержал беседу.
Основной способ передачи информации был устный, поэтому прием путешественников и торговцев из дальних стран был своего рода обычным явлением для многих сильных мира. Поэтому я и постарался указать названия напитков, которые в то время уже были известны, но стоили огромных денег. Собираясь на месяц путешествия, мы набрали достаточный запас продуктов и шоколада (который очень даже неплохо помогает против сонливости).
– О, уважаемый бей, Бразилия – это только недавно найденная португальцами земля в Южной Америке, в ее тропическом лесу растет много разных растений, в том числе и кусты таких растений, как кофейные и какао, из зерен которого делают шоколад. Цейлон – это большой остров, расположенный южнее Индии, в Индийском океане. На острове живет много эфиопов, там, на склонах гор и холмов, растут чайные кусты, из листьев которых получается более темный и терпкий чай, чем известный нам зеленый чай из Китая, – думаю, я смогу потратить недельку-вторую, рассказывая о чудесах на планете и добиваясь благосклонности паши.
– Ваши документы очень необычны. Такие письмена, печати, исполнение различных видов и цветов. Ваша «турга», изготовленные из неизвестного металла маленькая и большая пайзы. Какое высокое мастерство искусного художника потребовалось для вашего портрета. Впервые вижу такой портрет с таким качеством исполнения. Такое исполнение бумаг, внутри которых видны надписи неизвестного языка, которым выполнены и записи документов. Подлинность документов не вызывает сомнения, и ни я, ни мои чиновники таких никогда не видели. Наш переводчик, знакомый с письмом московитов и украинцев, смог прочитать содержимое ваших документов. Что удивительно! Похоже на константинопольское письмо, и московское, и украинское, но другое. В какой стране делают такие документы? – собеседник, как и его более младшие по чину чиновники, не смог скрыть удивления по поводу моих документов.
Еще бы не удивлялись. Каждый мой современник, собираясь в путешествие, берет с собой: паспорт (у меня с собой двух видов – внутренний и заграничный), права, техпаспорт на машину и судно, талон предупреждений и кредитки нескольких банков. Любой наш современник смог бы представить документы, на территории любой страны – от Испании до Японии или Индии, оказавшись в средние века на территории, где есть православный священник или мулла с переводчиком, – прочитать надписи на удостоверениях личности и прочих и прочих, исполненных на кириллице, нет сложности. Средства защиты документов, подписи, как у турецкого султана, печати и бумага с водяными знаками. Подлинность документов для того времени даже не подвергалась бы сомнению. Ведь цена бумаги в те времена была на вес серебра. Цена подделки была бы настолько дорогой, что автоматически делала бы владетеля этого документа богатым и уважаемым человеком.
Паспорт, с трезубцем, с государственным флагом, печатями и подписями, родовой фамилией, именем и отчеством (первейший признак высшего общества), водяными знаками «УКРАЇНА» и прочими средствами современной защиты – такой документ просто бальзам для чиновника. А диплом ЧУВАКА!!!
Один талон предупреждений водителя с голограммой, в которой житель какой-нибудь Поднебесной империи, или Кореи, или Японии узнал бы императорскую хризантему Японии, внутри которой трезубец на техпаспорте машины. Трезубец Рюриковичей времен Святослава и князя Игоря, имя которого написано во всех документах, там же и отчество Владимира. Значит, владетель документа ведет родословную от предков не менее шести столетий для жителя времен 1570 года. Трезубец Рюриковичей – круто, но Рюриковичей теперь в Московии, Литве и Польше… просто каждый второй боярин или шляхтич.
Вот что должен был увидеть в современных документах любой образованный человек того времени.
– У вас здесь кругом надпись «УКРАИНА», где же расположена ваша страна? – полюбопытствовал паша.
На этот счет я придумал вполне жизнестойкую легенду. Никого не обману и в то же время создам поле для воображения слушающего. И даже на исповеди обмана как такового не будет. Решил я описывать город Николаев, только который на Амуре. Когда-то я там служил и местность не понаслышке знаю.
– Город Николаев, откуда я явился, расположен на могучей реке Амур, на самом краю нашего континента, отсюда и название – «УКРАИНА». В той части света существует сейчас несколько империй. Империя китайского богдыхана, остатки империи Чингисхана – Великая Тартария, Империя Восходящего Солнца – Япония и королевство Чосон – будущая Корея. Река Амур протекает севернее великой китайской стены и вытекает в огромный Тихий океан. Прямо напротив устья этой реки находится остров Сахалин, южнее которого расположены острова Японии, и полуостров, на котором находится корейская империя Чосон. Если плыть на корабле вдоль берега дальше на юг, то можно попасть в Индию, потом в страну персидского шаха и, наконец, добраться до османского города Багдада, откуда родом Синбад-мореход. Мои предки по матери служили еще во времена князя Игоря телохранителями императора Поднебесной империи, после чего поселились на острове Хоккайдо, подчинив себе дикие племена айнов и ненцев, живущие в том краю земли на островах и реке Амур. Там же в честь Святейшего Николая и был основан наш город Николаевск-на-Амуре. Ближайшими соседями у нашего княжества были: Страна Восходящего Солнца, государство Чосон и маньчжурское государство чжурчженей.
Мой прадед Марк, внук Георгио Терселле – готского генерала начала пятнадцатого столетия, воспитанник князя Константина – принца из Мангупа, в его свите прибыл в Москву в 1472 году. Женился на княжне Бики, по матери Бики-хатум, внучке князей Захария, владетеля княжества Тмутаракань и черкесского князя Берозока. После принятия наставником монашества в Ферапонтовом монастыре Московии, в 1489 году, отправился новиком с несколькими семьями вассалов из готских городов и наемной дружиной русичей в Пекин, столицу Китая. Воевал в войске богдыхана на юге Поднебесной империи. Потом дружина витязей воевала в войсках императора в Чосоне, и наконец, он оказался в Николаеве.
Три года назад, после Черного Мора, когда вымерли целые города в нашем княжестве, королевство чжурчженей напало на наше княжество и захватило его, полностью уничтожив все наши города. В это время я учился в королевстве Чосон, где и закончил университет. Возвращаться было некуда, вот и решил вернуться на родину прадеда в княжество Феодоро. Далее по реке Амур поднялся до ее верховьев – к казачьей деревне Албазин. Потом с тремя своими дружинниками добрался до озера Байкал. Оттуда по реке добрался до Ледовитого океана и городка князя Мангоза (Мангазея) на северо-востоке в Югорской земле, за владениями новгородцев, где, по моему проекту, мне построили яхту. Потом по Северному Ледовитому океану я добрался до новгородских земель в Поморский край к Михаило-Архангельскому монастырю. Потом были волоки от реки Двина и путь «из варяг в греки». Сразу за днепровскими порогами на меня напали разбойники, когда и погибли два оставшихся моих дружинника. Потом по ночам я спустился до низовий Днепра. И вот теперь, наконец, добрался до Ачи-Кале. Теперь думаю – где смогу найти свой новый дом? Собираюсь посетить княжество Феодоро и увидеть своих дальних родственников – принцев Мангупа. Как я узнал, они стали вассалами Османского государя. Несмотря на то, что остаются христианами. Не думаю, что меня ждут с распростертыми объятиями. В вассалы к дальним родственникам идти не собираюсь. Там, в Стране Сорока Замков, есть замок, называемый ЧОРГУНЬСКАЯ БАШНЯ, на реке Черная, где проживали мои предки и семьи вассалов. Возможно, удастся найти там себе новых вассалов – из родичей бывших наследных вассалов семьи. Потом буду искать местность, где смогу осесть и восстановить свой род. Прежде чем прибыть в Ачи-Кале, я поднимался по реке Буг, до мест, где во времена Киевской Руси в Галицком княжестве у одного из моих прадедов, по материнской линии, были владения, – закончил свое сказание и версию своего появления на территории наместника.
История Крымской Готии проста и легко запоминается, тем более что маленькое христианское княжество, существовавшее пару столетий еще со времен Крестовых походов и несколько десятилетий внутри Османской империи, достойно внимания. Княжество Сорока Замков – княжество Феодоро, одно из самых неисследованных государств Причерноморья, история которого спрятана в веках.
– И где же были владения вашего предка на реке Южный Буг? – полюбопытствовал бей.
– Рядом с первыми драконьими камнями – нижними порогами Южного Буга – есть острова и мыс на правом берегу. Именно там раньше был детинец моего предка по матери Ярополка, – указал место, в котором я появился в этом мире и в котором, возможно, есть проход обратно.
– Я обратил внимание, что вы не носите меч или саблю, нет у вас и щита, не носите доспехи. У вас есть только кортик и шлем необычной формы, сделанный из неизвестного материала. Арбалет у вас тоже необычный. Кто же вы? Если княжий сын, то почему ходите как простой торговец? – задал вопрос наместник.
– Наш род специализировался на войне на море. С детства в специализированном училище, я учился в Чосоне на капитана военного корабля с пушками и броней. Учился составлять карты и ходить в море без берегов и воевать на кораблях, стрелять из пушек и мушкетов. В нашей стране практически не используют лошадей. Вместо лошадей используют северных оленей, они не боятся морозов, едят мох из-под снега. Основная связь между городами и поселками осуществляется по воде, а зимой на нартах с оленьими упряжками. Так же ездят на оленях лапландцы и нанайцы, живущие возле свеев и новгородцев далеко на севере. Поэтому на лошадях я практически не умею ездить. Наше княжество – это территория огромных расстояний между поселениями и непроходимая тайга, в которой живут тигры и медведи, есть горы и множество болот, где нет людей, а зимой мороз до тридцати – сорока градусов. Всего несколько десятков тысяч человек жило на территории размером с Европу, – начал я свое объяснение вопроса.
Корейские средневековые броненосцы доказали свою необходимость и соответствие эпохе. Поэтому я с чистой совестью объявил себя аристократом из морского клана, учившегося воевать на средневековых броненосцах и не умеющего обращаться с лошадью.
– Мой доспех удобен в бою на корабле. Специальная ткань из шелка, и броня из дорогого легкого металла, который делают в Японии, защищает от стрел и пуль, не мешая двигаться на корабле. Вы же знаете, что богатые китайцы вместо кольчуг носят одеяния в пятнадцать слоев шелка, которые даже стрела не пробивает. Вот и эта броня такого типа – называется разгрузка, внутри, в специальных карманах, размещены металлические пластины, усиливающие защиту. Мои одеяния морского воина удобны для движения на корабле. А окрас одежд бывает двух видов: для войны на море – темно-синий с серым оттенком и для войны на берегу – зеленый, чтобы прятаться в тайге. Главное – именное оружие, это номерной кортик капитана, с гербом флота, на котором нанесен океанский корабль, и арбалет, изготовленный в Чосоне, из растущих в океане на далеких островах деревьев. Шлем тоже легкий, изготовленный из смолы того же дерева. Умею стрелять самыми современными пушками и мушкетами. Изучал фортификацию и тактику мушкетеров, но в сражениях не участвовал. Участвовал в боях с грабителями на пути к царству султана, – наконец закончил свои объяснения. – Кроме этого, у меня есть оружие, заменяющее меч. Вам ведь знакомы новомодные итальянские рапиры, которыми поражается рыцарь, вооруженный в полный доспех сквозь сочленения последнего. Так вот у меня сейчас с собой такое оружие, на которое вы не обратили внимания.
Беру в руки свою трость и превращаю ее сначала в короткую трехгранную шпагу (штык от трехлинейки со специальной рукояткой), а потом трубка трости превращает мой штык в небольшое копье. Передаю удивленному вельможе свое разобранное скрытое оружие.
– Интересно. Как я понимаю, воин, получивший укол такого оружия, вряд ли выживет. Сталь тоже великолепная. Будучи капитаном военного судна, по османским законам, вы можете носить титул «рейса», входя в состав флота султана и подчиняясь бею нашего санджака (морской провинции), так как вы владелец судна, то оно, конечно же, становится на учете в ведомстве капудан-паши империи. Как артиллериста вас можно называть «топчи» и готовым командиром исарелы (артиллеристов крепости и провинции) нашего войска сераткулы (провинциального войска). Как христианин вы можете служить в войске султана, как в янычарах, так и как обычный генюлло (доброволец), и, без сомнения, являетесь «райя» (военным сословием). Какой титул, согласно табели о рангах, имел ваш отец? – неожиданно разговор об оружии был переведен к титулу родителей.
– Можно сказать, что мой отец был «служебным» князем, наместником в воеводстве или графом по европейским титулам, – определил я свой наследный титул перед вельможей.
– Вы можете на карте отразить свой путь, нанести страны, о которых вы рассказали? – справившись с удивлением превращения трости в оружие и возвращая ее мне, вельможа озвучил новый, давно ожидаемый мною вопрос.
– Конечно, но это займет некоторое время, и я не знаю ваших правил чистописания и составления карт, – постарался я показать свои знания в картографии и ученость. Если не можешь соответствовать уровню рубаки от аристократии, то срочно покажи свою ученость, равняющую тебя с аристократией морского происхождения.
– Для составления документов, разрешающих ваше путешествие по землям и морям султана, наши лучшие писцы должны сделать копии с ваших документов и отправить их в Стамбул, с пояснениями. Поэтому вам придется задержаться на несколько седмиц в нашем городе. Соответственное разрешение будет подписано завтра. Временно, до решения по вашему вопросу в Стамбуле, мы предоставляем вам ограниченные права ваших родственников из Мангупа. Как только копии ваших документов отправятся в Стамбул, мы разрешаем вам посетить Мангупский кадылык султана в Крымском ханстве, с возвращением в Ачи-Кале в течение месяца. Я принимаю ваше приглашение на кофе и завтра посещу вашу яхту. О времени прибытия вас оповестят. Сегодня вам выделят место для стоянки на территории военных причалов, – закончил беседу бей.
Новое утро в Ачи-Кале началось с наведения порядка на боте и убирания с глаз гостей шокирующих предметов и принадлежностей. Моторный отсек спрятать не удастся. Придется рассказывать о паровом двигателе, работающем на земляном масле. Да, как не хочется делать приборку в моторном отсеке.
Маленький рыбацкий куттер, один из сотен в свое время строившихся в Германской Демократической Республике (ГДР) для стран Варшавского Договора, с экипажем до шести человек, предназначенных в первую очередь не для рыбаков, а для проведения тральных операций по противоминному тралению (военно-морское минное мясо), спустя полстолетия все еще в прекрасном состоянии. После небольшого ремонта и модернизации вместе со мной начал новую жизнь.
Для простого обывателя ну малыш, ну труженик, ну сильный и мореходный, для специалиста это еще и парусник, куттер, родоначальник семейства парусников, с которого начиналась морская мощь Англии и пиратство в Карибском море.
Новый день я встретил с утренней новости. На пирсе у бота стоит женщина с тремя детьми. Два мальчика и девочка.
– Благодать вам и мир от Бога Отца нашего, – все четверо крестятся и кланяются в пояс.
– И духу твоему, – отвечаю здоровающимся со мной.
– Слава Богу, – вновь все четверо крестятся и кланяются в пояс.
– Вовеки слава, – церемония приветствия уже столетия практически не меняется.
По сходне спускаюсь на дощатый настил пирса и приступаю к осмотру гостей.
– Брат Игорь, наш батюшка отец Михаил, поведал нам о том, что желаете вы набирать в услужение добрых христиан, – молодая по нашим меркам женщина, явно нервничая и не поднимая глаз, теребила в руках небольшой узелок с вещами.
– Чьих будете? – вопрос о происхождении – один из главных вопросов при знакомстве.
– Вдовая я. Муж грузчиком работал. Прачкой при крепости на жизнь зарабатываю, – услышал ответ.
Одежда чистая и заштопанная. Все трое босиком. Невысокая, склонная к полноте молодая женщина, лицо уже несет на себе возрастные морщины. Во рту нет одного зуба.
Дети явно ухоженные. Смотрю руки каждого.
Да, руки прачки. У десятилетнего мальчишки на руках крепкая и загрубевшая кожа пальцев рыбака, достающего рыбу из холодной воды. Девятилетняя девочка держит рукой младшего, примерно шести лет от роду, любопытного мальчика. Судя по всему, на ней дом и младший брат. Ребенок борется с детской любознательностью и попыткой вести себя как взрослый.
– Думаю, что отец Михаил уже вам объяснил, что я чужеземец и не знаю местных обычаев. Также я не знаю местных языков. Хочу нанять слугу и прачку, кого-то, кто сможет приготовить обед мне и моим людям. На судне нужен матрос и даже вой мне в дружину сгодится. Еще, так как я не знаю местных языков, то думаю, что мне сгодится и постреленок, меня сопровождающий и выполняющий мелкие поручения, – озвучил предложение всей семье и еще кого знают. – Обязательное условие. Поддерживать чистоту, одеваться в чистое и посещать баню раз в седмицу. Можете использовать душ на боте, – уточнил вопросы гигиены. – А теперь поднимайтесь на борт и давайте знакомиться с яхтой, – пригласил на борт вдовью семью.
Уже через час десятилетний Николай взялся за швабру и начал наводить порядок, а я с его семейством сошел на берег для закупки продуктов и подготовки встречи бея.
Ближе к обеду к боту, наконец, пожаловали гости.
Не так часто к Ачи-Кале приходят корабли, и еще больший интерес вызвала конструкция яхты. В маленьком гарнизоне крепости и городка новости разносятся буквально мгновенно. Вместе с беем на бот пришли и командир сторожевых галер Кали-рейс и Мурад-топчи, главный командир артиллеристов войска сераткулы.
Шашлык из ягненка, спиннинг и удочки для рыбалки, оборудование яхты, застекленная кабина которой произвела настоящий шок среди гостей… Столько стекла и такого качества еще никто из гостей не видел. Качество простейших удочек и леска тоже доставили немало удивления и гостям. Гости так нахваливали невиданные средства рыбалки, что решил тут же подарить каждому по удочке и несколько крючков на запас.
От качества калек с моих карт, где отображено все Черное море и Днепровский лиман, рейс загорелся как факел, как и каким образом у чужеземца появились такие подробные карты. Пришлось рассказывать о наследии древних греков времен Аристотеля. Очень удивило рейса ориентирование карт, в которых север находится не в нижней, а в верхней части карты. Рассказы о принципах счисления, морской астрономии и хронометраже времени для определения места корабля, подкрепляемые имеющимися в наличии секстаном, штурманским транспортиром, параллельной линейкой и часами, подняли мой авторитет до уровня не менее ровни, а то и более. В вопросах навигации я смог открыть ему несколько аксиом. Прошло всего полчаса общения, и Кали-рейс стал величать меня Ингварь-рейсом.
Не остался в стороне и Мурад-топчи. Вначале его поразили арбалеты. Позже рассказ о прицеливании по движущейся морской цели и расчет упреждения за счет учета времени полета ядра к кораблю – цели – расположили ко мне главного крепостного артиллериста. Если ранее, заходя на бот, топчи, еще и сомневался в новоявленном артиллеристе, то теперь снисходительность начала беседы сменилась на явную заинтересованность. Еще более удивил уважаемого артиллериста рассказ об организации стрельбы по невидимой цели. В это время навесным огнем стреляют мортиры, но понятие корректировки огня при условии ненаблюдения попаданий стреляющим наводчиком – фантастика. Привел тему как тему, которая рассматривалась в моей академии как будущее развитие артиллерийской науки. В этом времени во всей Османской империи всего-то чуть более тысячи артиллеристов, которые не только стреляют, но и изготавливают орудия. Так что встретить настоящего топчи и добиться его расположения стоило очень многих усилий.
В итоге Мурад-топчи, пригласил меня и компанию в гости, на следующий день в крепость, где завтра собираются провести учебные стрельбы из крепостных орудий и аркебуз янычаров. Не остался в стороне и рейс, тоже пригласив меня и компанию в гости через день на галерный отряд. Также пообещал познакомить меня с местным картографом и помочь в распространении калек морей и мира.
Кажется, убывшие с куттера гости ушли довольные и первую проверку со стороны бея и главных крепостных офицеров я прошел. Теперь я с чистой совестью могу представляться как минимум рейсом (капитаном военного корабля) и не бояться носить оружие в Османской империи.
На следующий день мой куттер посетили Кали-рейс со своим заместителем и пара капитанов еще двух галер из состава галерного отряда, базирующегося в очаковской гавани.
А далее мне предложили показать, как я управляю своим судном и его мореходные качества.
Погода оказалась как по заказу. Шлюпочный парус с использованием бокового ветра позволил отойти от пирса без использования весел.
Отдали швартовы, ветер надул трапециевидный парус, корпус слегка наклонился влево, руль тоже лег на левый борт, и кораблик вздрагивает и начинает постепенное движение с ускорением от пирса в сторону рейда. Несколько мгновений, и журчащая вода заструилась вдоль бортов бота, оставляя за кормой пирс.
Фиксирую руль и начинаю превращать косой парус в прямой, изменив крепеж паруса и его ориентирование на мачте относительно корпуса.
Вновь забегаю в рубку, корректирую курс, фиксирую руль и устремляюсь на палубу для подъема дополнительного парусного вооружения на передней мачте. Маленький кораблик с поднятием каждого нового паруса существенно ускоряется, и вот уже три паруса заставляют корабль бежать по морской глади с немыслимой для галер скоростью порядка 9 узлов (15 километров в час).
Маленькая рубка и небольшое пространство вокруг нее достаточно стесненное для четырех морских представителей турецкой флотилии, но к этому не привыкать людям, живущим в море. Все наслаждаются скоростью и ходом корабля.
Установленный на корме пеленгатор практически занят турецкими рейсами (капитанами). Развернутая на крыше трюма калька северной части Черного моря и Днепро-Бугского лимана вызвала вначале удивление своей непривычной ориентацией относительно сторон света, но буквально мгновенно стала корректироваться с нанесением местных ориентиров и изменений за столетия.
По поводу несоответствия карты реальности вполне устроили объяснения о том, что эти кальки соответствуют древнегреческим временам.
Удивление вызывает не только пеленгатор и секстан с магнитным компасом, но и обычные часы. В это время прообраз корабельного хронометра можно купить где-нибудь в Амстердаме, за цену, соизмеримую со стоимостью каравеллы или галеаса.
Проходят несколько десятков минут, и на кальке проявляется фактическая прокладка. Через час ходкого движения земля прячется за кормой и куттер уже движется без ориентиров.
Устанавливаю фиксированный курс корабля, за рулем становится мой слуга, и теперь можно приступить к угощению гостей шашлыком, приготавливаемым в процессе перехода на закрепленном на борту мангале. Шашлык на свежем морском воздухе в открытом море весной под палящим солнцем, в тени брезентового тента – еще то удовольствие. Наконец спустя еще часок поворачиваем на северо-восток с замыслом выйти к северной оконечности Тендеровской косы.
Ветер теперь не толкает бот в море, а дует почти навстречу, парусное вооружение уже работает не в режиме прямых, а в режиме косых парусов, дующий в левую скулу ветер наклонил корпус корабля на правый борт, а мачтовые паруса издалека смотрятся как косые. Куттер уверенно устремился в расчетную точку встречи с северной оконечностью Тендеровской косы. Неизменный ветер и скорость выводят куттер через полтора часа к острову.
Новый поворот, и маленький корабль устремился на северо-запад, на вход в Днепро-Бугский лиман. Корабельные паруса наполнены ветром, дующим в правую скулу, завалив корпус на левый борт. Спустя еще час корабль приходит на рейд Очакова.
Прокладка на карте отразила фигуру, похожую на треугольник, вершина которого зафиксирована на входе в Днепро-Бугский лиман.
К пирсу швартуюсь с помощью только одного носового паруса, благо встречающие на пирсе успевают почти мгновенно принять швартовный трос и закрепить его. Несколько минут, и небольшой кораблик уже вновь занял свое место у пирса.
Сходящие с борта морские капитаны (рейсы) теперь уже приглашают к себе на галеры в гости, величая меня Ингварь-рейсом.
Допуск к управлению кораблем в Османской империи, судя по всему, получен.