Поселение
Жилище
Даже сейчас можно увидеть остатки восточнославянских поселений шестого – девятого веков: в Приднепровье, близ Оки, по берегам Северной и Западной Двины и их притоков. Сохранились до наших дней не сами жилища, а земляные валы, их окружавшие, курганы и могильные насыпи – то, что строилось особенно надежно и прочно. Времена были беспокойные и опасные, воевали между собой и разные племена, и соседние общины. Поэтому люди стараются селиться в непроходимых, недоступных местах, окруженных крутыми склонами, глубокими оврагами и водой: на опушке бескрайнего глухого леса, близ озера или реки. Они возводят высокие прочные земляные валы, копают глубокие рвы, наполняют их водой. Жилища обносят крепким частоколом из толстых бревен, врытых в землю стоймя и заостренных сверху.
Он надеялся на твердость своего стана: было оплетено то место плетнем и были насованы колья.
Летопись
Живут славяне в ту пору большими многолюдными семьями, родами: вместе и от врагов легче обороняться, и от диких зверей отбиться, и землю обрабатывать, и охотиться. В род входят не только кровные родственники, но принимают и чужих. Принятый в род уже считается своим, родным, делит со всеми горе и радость. Главою рода избирают старшего – старшину. Старшина не только по возрасту старший, а самый мудрый и опытный.
Эти племена не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье в жизни счтаются делом общим.
Прокопий Кесарийский
Жилье старшины рода самое большое, вместительное: у него часто собираются все члены рода, садятся у очага, слушают рассказы о былом, советуются, спрашивают. Поэтому в доме старшины всегда горит огонь в очаге: всем светит, всех греет. Рядом с жилищем старшины в беспорядке разбросаны жилища отдельных семей – кому, как и где удобнее. Но каждый дом частоколом огорожен и земляным валом окружен. Валы эти поставлены по-разному: кто кольцом жилье обведет, кто удлинит круг защиты, кто уголок выстроит. Каждая семья свой дом защищает, а все дома вместе все поселение берегут.
В самые древние времена славяне выкапывали для жилья землянки (как норы звериные), покрывали навесом из бревен, присыпали землей, укрывали ветвями – не найдешь дом, идя совсем рядом, нет нигде и следа человеческого, только дымок из дыры в навесе по земле стелется.
Но в пору великого переселения народов (в пятом – шестом – седьмом веках) славянское жилище уже не похоже на землянку или пещеру. Не звери здесь прячутся – люди живут! Это настоящий дом на земле. Правда, дома больше походят на шалаши. Их «сплетают» из тонких бревен и жердей, скрепляют деревянными гвоздями, связывают ветками и лыком, обмазывают смолой, обкладывают хворостом и дерном. Посреди дома ставят столб – на нем держится крыша.
Вся семья строит дом, весь род помогает: мужчины рубят жерди, снимают толстую кору с бревен, ставят их «шалашом», вкапывают концы бревен в землю. Женщины и дети дерут лыко с берез (для оплетки), заготавливают прутья и хворост, вырезают куски плотного дерна, разогревают смолу. Старые люди советы дают, нерадивых поругивают. Прост дом, а труда требует! И в одиночку с таким делом не справиться, поневоле приходится помогать другу другу и слушаться старших.
Молодцы, берем, повалим! Разудалые, покатим! Ой ли, да повалим! Ой ли, да покатим!
Взяли дружно раз еще, Да помаленечку еще!
Трудовая песня
Вот уже вкопанные жерди и тонкие бревна сколачивают деревянными гвоздями и скрепами, обвязывают лыком, обмазывают горячей смолой. Снова мужчины заняты самым тяжелым трудом: стягивают-вяжут прутья и лыко, тащат тяжелые деревянные бадьи с дымящейся смолой; те, кто послабее, подносят инструмент и прочее, что поменьше да полегче. Пахнет свежим деревом и жаркой смолой… Шумно, весело идет дело! Вот уже крепко держится дом, прочно стоит, в землю вкопан, сколочен, стянут. Теперь нужно поторопиться: люди быстро обкладывают липкие стены хворостом и дерном, пока смола не застыла. Тепло будет в зимнюю стужу, дожди не промочат осенью, снег в дом не проникнет, сырость не достанет. Ни снегу, ни ветру, ни држдю, ни граду в дом не попасть, да и весенние паводки до дома не достанут, до пригорка не поднимутся. Не страшен ни дикий зверь, ни лихой человек! А своим место в доме найдется, и родным, и гостям, и друзьям. И домашний скот в холода погреется, и курица на насесте подремлет, и кошка приласкается. А в сильные морозы даже сторожа-собаку забирали в дом. Все равно по такой погоде враг не проедет, зверь не прокрадется…
Конек на крыше – небу привет. Крыльцо – гостю поклон. Сени – хозяину смотрины.
Пословицы о доме
Домашнее убранство, правда, небогато: столы да лавки, все вырублено из крепкого вечного дуба. Столами называют низкие подставки, что годны и пищу ставить, и сидеть на них, и складывать незамысловатую утварь: ведра с водой, посуду деревянную и глиняную. На стенах – конская сбруя развешена. Под крышей – веники (их летом для баньки ломают и вяжут из молодых березовых веток и гибких ольховых прутьев) и травы душистые, целебные: рябина, калина. В сенях и в погребе хранят съестные припасы. Лавы – лавки для спанья. Застланы лавки звериными шкурами, ими же и ночью укрываются. А под голову кладут поленце, круглый обрубок дерева. Жестко? И не заметишь, что жестко, когда за день намаешься, потрудишься…
Восьмой – девятый века наступили – и дом изменился: подрос, стал краше, теплее, прочнее. Стены поднялись из могучих бревен, крышей покрылись деревянной, топором из осиновых плашек рубленной. Прирос дом крылечком, окна прорезались. К лавкам и столам прибавились шкафы да полки – теперь есть что хранить. Для хозяйственных припасов стали делать бочки, кади и кадки деревянные, лукошки плетеные – в них воду, молоко, мед наливают, зерно и муку насыпают, мелочь всякую нужную складывают (гвозди, цепи, ремни и ремешочки, железки и деревяшки). Для готовки пищи и ее хранения изготовляют железные сковороды, котлы и ведра, глиняные горшки. Тесто месят в чанах и деревянных корытах. По окончании еды хорошие хозяева всю посуду моют, чистят, вытирают, кверху дном переворачивают и ставят на полках. Вот и утварь богаче, и посуда ярче расписана. И уже не только шкуры, но и ковры домашнего тканья покрыли лавки. И перины, и подушки появились, пером-пухом домашней птицы набитые (теперь подушку, а не не чурбачок кладут под голову). И хранилища для домашнего добра доверху наполнены… Больше всякого добра в доме – и дом добрее становится.
Жить-поживать да добро наживать…
Пословица
Очаг
Главное место в доме занимает очаг – «жилище огня» (недаром и сейчас говорят «родной очаг»). Первые очаги – простые открытые костры на земляном полу. Но открытый огонь мог спалить деревянное жилище, поэтому очаг обкладывают камнями, огораживают. Потом каменная ограда огня поднялась выше, над ней крышу построили – получилась печь. Лежбище огня, печной под, поднялся от земли человеку по пояс. Печной свод – стены и крыша печи – расширился так, что на печи можно лежанку построить. Подняли трубу – теперь дым не стелется по стенам, не коптит дом. Через века русская печь обрела завершенный и совершенный вид, знакомый и привычный в наши дни. Ничего в ней не нужно менять, ни убавить, ни прибавить. Лучше не бывает – для дома.
Стоит в углу Арина, долгий рот разиня, пасть открывает, что дают – глотает. Зимой она ест и фырчит, летом голодная спит. (печь)
Загадка
Русская печь тяжела и устойчива, стоит на прочном фундаменте каменном. Изба может сгореть или рухнуть, а печь останется. Над печью люди новую избу возведут!
Изба жива печью.
Пословица
Русская печь огромна, занимает очень много места – чуть не четверть дома. Зато она замечательно греет жилье, очищает и сушит воздух в доме, долго держит тепло, да еще и кирпичным своим дном подогревает и подсушивает погреб, где хранят овощи.
Русская печь – щедрая кормилица, в ней всякая еда вкусна, даже самая простая. В печи мясо жарится, щи варятся, рыба томится, хлеб печется, морковь тушится, репа парится, молоко топится, каша упревает. И долго не остывает еда в печи! Вынимают из печи горшки да чугунки с пищей пахучей и разваристой – и даже воздух в доме сытнее.
Русская печь – замечательная сушилка. В ней есть специальные пещерки для сушки на зиму сухарей, ягод, грибов, яблок и других плодов. За один раз можно все собранное высушить, запас сделать. Есть место для сушки мокрой одежды и обуви. Даже есть где сушить дрова, чтобы не дымили, жарче горели. Заранее с вечера морозные поленья кладут на горячий печной под – на следующий день весело, дружно разгорятся.
В то время, да и много веков спустя люди жили недолго: слишком много опасностей вокруг подстерегало человека. Гибли на охоте, в бою, в дороге; в реках тонули, в лесу замерзали. Но болели редко – большинство людей просто не доживали до болезней, до старости, да и в младенчестве умирали часто. Но уж если хвори одолевали немногих стариков или молодых славян – прогоняли болезни по-своему. Для славянина русская печь – исцелительница. Старики, немощниые, хворые на много лет жизнь себе продлевали, лежа на печи, кряхтя и покашливая, перемогая ломоты и боли ровным теплом. Печной жар хворь исцеляет, болезнь гонит.
А каково спать на печи! Детишки перед сном на печной лежанке бабушкины сказки, волшебные истории слушают, друг друга рассказами о нечисти лесной или болотной пугают; на улице мороз трещит, ветер гудит, вьюга воет, а в доме тепло, тихо, только дрова в печи потрескивают да огонь в печной трубе гудит. Глаза сами закрываются, сон незаметно подкрадывается…
Кто сидел на печи, тот уже не гость, а свой.
Пословица
В русской печи круглый год устраивают баньку-парилку. Протопят печку, выгребут золу и угли, постелят соломенную подстилку – и парятся в жаркой тьме, затворив заслонку. Потом выходят и водой окатываются – горячей, потом холодной. Так напарятся, что тело красное, аж дымится! Выбегут на мороз – и снегом растираются. Какие уж тут хвори, какие болезни выдержат!
Видел… разожгут их докрасна, и разденутся донага, и обольются квасом кожевенным, и возьмут прутья молодые, и бьют себя сами, и до того себя бьют, что едва слезут, еле живые, и тогда обольются водой студеною и только так оживут. И творят это каждый день, никем не мучимые, но сами себя мучат, и то совершают омовенье себе, а не мученье.
Легенда об Андрее
В русской печи легче и быстрее детей рожают. А чтобы дитя было еще здоровее, его сразу из печного жара выносят на трескучий мороз, а потом – снова в теплый дом. Чем страшнее разница температур между домом и улицей, тем дети крепче будут. Потому и говорят: зимние дети сильнее, здоровее. Вырастет – будет богатырем! Вот и получается: печка-матушка!
Русская печь дому начало и голова, печку строят первой, а гибнет она последней, когда уже и дома-то нет. Когда враг нападает на селение, рубит и огнем палит, самые беззащитные в печку прячутся: укрой, матушка, укрой, защитница! Печь скроет, примет, как когда-то, в самые-самые древние времена, пещера укрывала древних людей, прятала и согревала. И ведь спасались… Ушел враг – только головешки на черной от золы и пепла земле остались от домов… А печи стоят! Трубы печные в небо устремились, закопченные, обгоревшие. Но целы родные очаги, живо, значит, селение, а дома новые построим, были бы люди да печи!
– Печка-матушка, укрой меня от гусей-лебедей! – Прячься, только вынь пироги из меня!
Спряталась сестрица. Высоко-высоко пролетели гуси-лебеди, печку увидали, а девочку и не заметили!
Сказка