Глава 5
Альбина заходит за мной после заката. Вместе с Мирой и Глебом отправляемся в сауну, что в северо-западной части острова. Проезжаем деревню Шритану, дальше дорога ведет через джунгли. Освещение ослабевает. Редкие фонари попадаются на пути. Никто не проносится по встречной полосе. Лишь две фары байков освещают темноту. Тишину нарушают двигатели да громкое стрекотание цикад, доносящееся из джунглей.
Доезжаем до самодельного деревянного знака у обочины, на нем по-английски написано «Сауна». Сворачиваем на песчаную дорогу.
По дороге Аля успевает рассказать, что баней владеет американец в возрасте по имени Джон. В молодости мужчина приехал на Панган в качестве туриста, но судьба свела его с тайской женщиной. Джон женился на ней. Бизнес в Америке был продан, а мужчина остался жить на острове.
Байки проезжают сто метров по песчаной дороге. Мы у деревенской стоянки. На ней припарковано несколько мопедов. Свои оставляем рядом. Приближаемся ко входу в сауну, и я понимаю, что местное заведение отличается от моих представлений о стандартной городской бане в России, как правило, находящейся в кирпичном помещении, со стенами и крышей. Впрочем, не ожидаю увидеть на Пангане подобное здание.
Заведение Джона представляет собой небольшую поляну. Из сооружений, установленных на ней, лишь сама турецкая сауна – хаммам в виде небольшого круглого домика из бетона, по форме напоминающего купол, да деревянная постройка, где работает обслуживающий персонал. Остальное место занимают бамбуковые беседки, обрамляющие поляну по кругу.
В центре горит костер, обложенный кольцом камней. Хозяин сауны лично поддерживает непрерывное пламя. Из джунглей периодически приносится сухая древесина. Вокруг костра – циновки, разложенные в несколько рядов, чтобы после парилки на них могли устроиться люди, сидя или лёжа, кому как удобнее. Между циновками невысокие бамбуковые столики.
Поляна подсвечена большим количеством электрических гирлянд с маленькими разноцветными лампочками. Огоньки сияют на деревянной постройке и на каждой из беседок. Гирлянды висят даже на ветках многочисленных деревьев, обступающих поляну со всех сторон. На бамбуковых столиках горят свечи в стекле. Создается волшебное, мистическое ощущение, будто в окружающей темноте сверкает огромное количество звезд.
Подходим к деревянной постройке. Светловолосая женщина встречает приветливой улыбкой. Говорит по-английски, очень гостеприимная. Платим за вход в сауну, взамен выдают саронги и полотенца. Женщина предлагает чай и нарезанные фрукты. Мы с Альбиной выбираем красный чай каркаде, Мира и Глеб берут с собой две тарелки арбуза.
Занимаем беседку неподалеку. Раздевалки в сауне нет. Глеб переоблачается на месте. Мы с девочками по очереди посещаем туалет. Одежда меняется на саронги.
После того как все готовы, пересекаем поляну в сторону небольшого купола сауны.
Баня маленькая, поместиться может от силы человек восемь. Нагревается с помощью газового баллона. Под боком два уличных душа и объемный коричневый котел для обливания холодной водой.
По очереди споласкиваемся в душе. Але не терпится зайти. Забираемся в сауну вслед за ней. Мира заходит последней, прикрывает дверь. Внутри темно. На стене небольшое окно, но света, проходящего сквозь него, недостаточно, чтобы видеть хоть самую малость, пока глаза не привыкнут к темноте. Дополнительного освещения нет. Приходится пробираться на ощупь.
Присаживаемся на бетонную скамейку, что тянется вдоль круглой стены. Понемногу осваиваюсь в темноте. Глаза различают, что, кроме нас, в сауне никого нет. Привыкла к тому, что хаммам – не очень горячая баня, во всяком случае, по сравнению с финской. Но должна признать, что внутри сауны у Джона температура весьма высока. Может быть, на ощущениях сказывается то, что я успела прогреться в уличной духоте. Проводим в парилке несколько минут. Никто из ребят не роняет ни слова. Как же скучно находиться в тишине. Делаю попытку заговорить, но Глеб одергивает.
– В бане нельзя болтать, лучше медитируй, – шепотом советует друг.
После странного предупреждения не решаюсь разговаривать вслух до тех пор, пока не выходим.
– Почему нельзя говорить в хаммаме? – спрашиваю у Миры, пока охлаждаемся под душем.
– В отдельных странах не принято разговаривать в парилке, – объясняет Мира, пока струи воды смывают пот. – Сауну Джона посещают люди из разных стран, и появилось негласное правило, что внутри следует сохранять молчание, чтобы не мешать другим отдыхать. Потому никто не разговаривает. Даже мы с Глебом за годы, прожитые на острове, привыкли к соблюдению тишины.
Понимающе киваю. Подставляю голову под холодные струи. Смываю пот, мокрый саронг накидываю сверху. При выходе на поляну опускаюсь на циновку, поближе к костру. Ко мне присоединяется Альбина. Напротив, по другую сторону пламени, Мира и Глеб. Кроме нас, у костра никого нет, но замечаю любовную пару возле одного из невысоких столиков. Молодые люди увлеченно разговаривают между собой на английском языке, их внимание направлено сугубо друг на друга.
– Еще рано, потому так скучно. – Альбина видит, что я смотрю на парочку. – Подожди немного, скоро народ подтянется.
Киваю, хотя не хочу, чтобы на поляну приехала толпа. Нравится отдыхать возле костра с друзьями. Не горю желанием оказаться в шумной компании незнакомых людей.
Из большой колонки, установленной на выходе из деревянного помещения, звучит расслабляющая музыка. Оказывает убаюкивающее воздействие, особенно после посещения сауны. Даже вводит в небольшой транс. Мысли постепенно успокаиваются. Упираюсь взглядом в пламя костра, играющее оранжевыми лепестками. Изредка перевожу глаза на Миру и Глеба. Ребята тихо переговариваются, на лицах мелькают улыбки.
Через пару минут Аля встает с циновки. Поднимаю голову, чтобы проследить за подругой. Отходит к беседке. Возвращается с чайником и двумя небольшими чашками, ставит их рядом со мной. В каждую наливает красный каркаде, одна подаётся мне.
– Спасибо!
Делаю небольшой глоток. Чай слегка кисловатый на вкус, но приятный и ароматный.
Проводим возле костра несколько минут. Замечаю, что на поляну начинает подъезжать обещанный подругой народ. Половина беседок занята.
– Ну что, еще один заход? – предлагает Глеб с другой стороны костра.
– Да, – кивает Альбина.
Поднимаюсь с циновки. Снова заходим в хаммам. Температура в сауне выше, чем в первый раз. Успела прогреться, пока мы отдыхали. На выходе из парилки решаю облиться холодной водой из чугунного котла. С водными процедурами покончено, возвращаюсь к костру. Ребята за мной. Занимаем прежние места.
Количество людей увеличилось. Почти все беседки заняты. К нам с Альбиной направляется молодая пара. Усаживаются рядом, почти вплотную к подруге.
Оглядываю поляну. Взгляд останавливается на дальней беседке. Первое, что бросается в глаза, ехидная улыбка, принадлежащая темноволосой девушке по имени Мара. Она рядом с беседкой, под мышкой держит свернутый бледно-розовый саронг. Рядом с ней Сергей и Мстислав, тоже не были переодеты для бани. Парни не смотрят в мою сторону.
Девушка начинает оживленно говорить, с большого расстояния невозможно разобрать что именно, и показывает пальцем на нас. Сергей и Мстислав оглядываются. Лицо Сергея расплывается в улыбке, парень машет рукой, чем немало удивляет. Мы почти не знаем друг друга. Губы искривляются в улыбке, робко машу в ответ. Одежда Сергея и Мстислава сменяется на темно-синие саронги, парни направляются в нашу сторону. Сергей усаживается на циновку по правую руку от меня, Мстислав рядом с ним. Мара с саронгом под мышкой и надменным видом держит путь к деревянной постройке, чтобы переодеться.
– Привет, девочки! – Сергей пытается устроиться поудобнее, ноги скрещиваются по-турецки.
Мстислав молча растягивает губы. В бликах костра улыбка выглядит зловещей, да и татуированное тело парня, обнаженное по пояс, вселяет не меньше ужаса. Никогда не встречала тех, кто любит забивать себя почти полностью. Для меня неприемлемо украшать тело пожизненными рисунками.
– Привет. – Рот Альбины искривляется в неестественной улыбке.
– Прекрасный вечер, да? – спрашивает Сергей. – Как банька?
– Сауна очень жаркая, – говорю я.
– Какими судьбами на острове? Давно приехала? – Сергей пытается поддержать разговор. Или ему действительно интересно?
– Нет, пару дней назад. Прилетела навестить своих друзей. – Взглядом указываю на Миру, Глеба и Альбину. – И отдохнуть, конечно.
– Долго собираешься пробыть на острове?
– Визы нет. Заехала в Таиланд по штампу на тридцать дней и больше не задержусь.
– Зря. – Сергей мрачнеет. – Думаю, захочешь остаться подольше. Уверен, Панган западет в душу.
– Знаю, уже запал. Была на острове в прошлом году.
– Жаль, что не встретились. – В голосе Сергея слышна грусть.
Удивленно распахиваю глаза. Не знаю, что ответить на откровенность парня. Перевожу взгляд на пламя костра. Мстислав снова улыбается страшной улыбкой. Невольно сжимаюсь.
– Аня, вы с Альбиной не желаете прогуляться с нами по острову? – не унимается Сергей.
– Не знаю, – жму плечами.
Вопросительно смотрю на Альбину в надежде, что отвечать на вопрос Сергея придется не мне.
– Мы подумаем. – Подруга с усмешкой встречает взгляд Сергея.
Парень переводит взор на меня, но я специально отвожу глаза. С минуту смотрит выжидающе, но понимает, что не собираюсь отвечать, и говорит:
– Хорошо, проверим баньку.
Хлопает рукой по спине Мстислава. Парни поднимаются. Провожаю взглядом крупные фигуры.
Вздыхаю с облегчением, перевожу взор на Альбину.
– Странно. – Девушка смотрит вслед Сергею и Мстиславу. – Раньше не замечала за ними дружелюбного поведения. Обычно не гуляют по острову с теми, кто не входит в их троицу, даже не изъявляют желания. Подобное предложение от них феномен!
Альбина поднимает бровь, будто намекает на очевидную вещь.
– Думаешь, Сергей приглашал нас на свидание? – распахиваю глаза.
– Скорее не нас, а тебя, – с усмешкой говорит Альбина, – меня пригласил для прикрытия, чтобы в случае отказа не выглядеть полным дураком.
Аля негромко смеётся, я вместе с ней.
– Не знаю почему, но мрачные ребята пугают, – полушёпотом делюсь я.
– Да, понимаю. Рядом с ними у меня возникает похожее чувство.
К костру подходит Мара, переодетая в светло-розовый саронг, и мы замолкаем. Девушка устраивается рядом со мной, на том же месте, где недавно сидел Сергей.
– Я попросила черный, – жалуется Мара, – но у них не оказалось ни одного саронга темного цвета! Пришлось выбрать противный розовый. Парням повезло больше, им достались хотя бы темно-синие.
Новая знакомая с отвращением щупает ткань саронга. Темноволосая голова поднимается, и губы растягиваются в ехидной улыбке.
– Как дела? – вкрадчиво спрашивает Мара. Будто ей на самом деле интересно.
– Отлично, – отвечает Альбина. – Как у тебя?
– Спасибо, тоже хорошо. Вы же подружки финнов, Ааро и Луукаса, верно?
Закашливаюсь, рука прикрывает рот.
– Не сказала бы, что подружки… – начинаю бормотать я.
– Ой, да ладно, я знаю. – Мара отмахивается.
Приподнимаю брови.
Девушка заливается беспричинным смехом, но через минуту снова в состоянии говорить.
– Парни ни с кем не встречаются, во всяком случае, с тех пор, как появились на острове. Думаю, для братьев любовные отношения – шаманское табу.
Снова хохочет.
– Если честно, не уверена, что у них были девушки до острова, – полушепотом докладывает Мара, – быть может, братья даже… не натуралы.
Новая знакомая многозначительно кивает. Бровь нагло изгибается, с усмешкой смотрит мне в глаза. Новость о том, что Ааро и Луукас ни с кем не встречаются, одновременно и удивляет, и радует. Мое внимание всецело переключается на Мару.
– А почему финны ни с кем не встречаются? – спрашиваю я.
– Кто же их знает, – отвечает девушка, – но не волнуйся, я как раз на пути к тому, чтобы выяснить, а может быть, даже изменить старую традицию.
Изменить? Что она имеет в виду? Неужели собирается встречаться с одним из финнов? И с кем же из них? На секунду тело замирает. Испуганно моргаю, глаза бегают по поляне. Чувствую, как сердце отчеканивает бешеный ритм, а кровь закипает в жилах.
Мара тихо смеётся, пальцы хватаются за мое предплечье. От неожиданности одергиваю руку.
– Эй, все в порядке? – недовольно спрашивает девушка.
– Нет… да, нормально.
Вскакиваю с циновки, ноги сами несутся в сторону сауны.
– Аня, подожди меня, – кричит Альбина.
Подруга бросается за мной. Не дожидаюсь ее, метеором лечу к хаммаму. Протягиваю руку, чтобы открыть дверь в сауну, как вдруг она распахивается сама прямо перед носом. Из бани не спеша вылезают разогретые Сергей и Мстислав, от них валит пар.
Сергей видит меня, и на лице появляется широкая улыбка.
– Поздно решили пойти в сауну. Мы уже выходим.
Парень не получает ответа. Пулей влетаю внутрь. К этому моменту Альбине удается догнать меня. Подруга опускается на скамейку рядом. Мы не одни. Помимо нас в хаммаме парятся еще три человека. Невольно съеживаюсь. Тело трясётся, как от холода, хотя в бане приличная температура. Хорошо, что темнота скрывает лица, и никто не видит, в каком я состоянии.
– Аня, все нормально? – шепчет Аля.
– Тсс! – прикладываю указательный палец к губам. – Внутри нельзя разговаривать.
Девушка жмёт плечами, опирается спиной на стену. Больше ничего не спрашивает.
Поднимаю ноги на бетонную скамейку, колени прижимаются к телу, руки обхватывают их. Голова опущена, не могу разобраться в чувствах. Что за реакция? Чем меня разозлила Мара? Противным характером, манерой поведения или тем, что собирается встречаться с одним из финнов? Но я даже не знаю, с кем из них и действительно ли девушка будет заводить отношения. Может быть, под исправлением ситуации она имела в виду другое. Но пока нахожусь в парилке, из головы не выходит раздражающая картина: Ааро и противная девчонка гуляют в обнимку по одному из красивых пляжей Пангана, беззаботные улыбки озаряют их лица.
Из сауны выхожу так же быстро, как зашла. Подлетаю к душу, подставляю голову под холодные струи. Глупо надеюсь, что ледяная вода смоет негативные мысли и эмоции.
Что со мной? Что за неадекватные чувства? Откуда появились? Какая вообще разница, что у Мары с финном? Склонна думать, что таким образом проявляется побочное действие от волшебного лечения Ааро, растений Луукаса или самой лихорадки денге. Из душа несусь прямиком к беседке.
По дороге попадаются Мира и Глеб. Ребята неторопливо бредут к сауне.
– Хорошее место, правда? – с улыбкой говорит Глеб.
– Ага. – Я киваю, взгляд утыкается в ноги. Не в состоянии разговаривать.
– Все будет хорошо! – внезапно Мира берет меня за руку.
Медленно поднимаю глаза. Подруга доброжелательно улыбается, что немного приводит в сознание. Какая она чуткая!
– Знаю, – тихо произношу я.
Девушка отпускает мою руку. Продолжаю намеченный путь. Стыдно за свою реакцию перед друзьями, но назад не вернешься. Усаживаюсь на одну из бамбуковых скамеек в беседке. Передо мной две тарелки с арбузом, но совсем не хочется есть. Отворачиваю голову от стола.
Перевожу взгляд в сторону костра. Рядом с ним Мара, Сергей и Мстислав. Сергей замечает, что я смотрю на них, и машет. Мстислав снова расплывается в неповторимой пугающей улыбке. Мара оглядывается, губы ехидно кривятся. Нет желания ни махать, ни улыбаться. Отворачиваюсь от мрачной троицы, глаза утыкаются в стол. Прихожу к выводу, что лицезреть арбуз приятнее.
– Хочешь поехать домой? – Альбина неожиданно вырастает надо мной.
Вздрагиваю.
– Да!
Даже не раздумываю. Поездка домой – лучший вариант, чтобы закончить незадавшийся вечер.
– Хорошо. Глеб и Мира намерены остаться на час-другой, а я достаточно попарилась. Можем выдвигаться.
Киваю. Прихватываю с собой платье и полотенце. Шагаем в сторону деревянной постройки, чтобы переодеться.
Дорога до резорта проходит в молчании. Не обращаю внимания на то, что Альбина превышает скорость. От утреннего хорошего настроения ни следа. По приезду в резорт прощаюсь с подругой. Расходимся по домам.
Первым делом падаю на кровать. Руки раскидываются в стороны. С горечью вздыхаю. Отдых на Пангане представлялся немного иначе. Не думала, что на острове есть вещи, способные задеть не на шутку и подпортить беззаботное курортное настроение.
Переворачиваюсь на бок. Взгляд падает на тумбочку возле кровати. На ней пакеты с растениями, оставленные Ааро прошлой ночью. Смотрю на них и чуть ли не плачу, меня охватывает полное отчаяние. Одновременно с грустью приходит раздражение. Не люблю подавленное состояние. Сажусь на край кровати, пальцы выдвигают верхнее отделение тумбочки. Резким движением руки пакеты сметаются в него, и ящик закрывается с громким звуком.