ГЛАВА 1. Как вернуться в детство
В стане врага
– Отец Франсуа? – высокий пожилой мужчина в сутане – один из многочисленных здешних клириков – открыл передо мной дверь. Я сделал как можно более благочестивое выражение лица и кивнул.
– «Опус Деи» предупредил нас о вашем появлении, – священник продолжал пристально смотреть на меня, как будто хотел проткнуть взглядом насквозь. Когда это садистское намерение не увенчалось успехом, он смилостивился и пропустил меня внутрь помещения.
Здание, в котором я находился, было небольшой гостиницей для католических священников, прибывавших сюда со всех концов света. Таких, как я – отец Франсуа Верден, один из видных членов «Опус Деи». У меня была аккуратно подстриженная бородка, на плечах – черная сутана, в глазах – благочестивое выражение, и я настолько вошел в роль, что сам почти что начал забывать о том, что когда-то меня звали Этьеном Кассе.
Впрочем, окончательно я об этом все-таки не забыл.
Вежливо отделавшись от гостеприимного хозяина, я наконец поднялся в свой номер (вернее – келью) на втором этаже. Небольшая узкая кровать у стены, стол, телевизор, распятие… Да, небогатая обстановочка. А кто-то еще говорит о сказочных сокровищах католической церкви! Впрочем, у меня номер самый обычный – может, для каких-нибудь кардиналов предусмотрен полный люкс? Нет, все-таки с благочестивыми помыслами у меня туговато…
Но хотя бы видимость нужно было сохранять даже наедине с самим собой. Здесь, в Ватикане, всюду расставлены видеокамеры, и неизвестно, какая из них следит за тобой в конкретный момент. Поэтому я не спеша снял верхнюю одежду, сунул чемодан в шкафчик, встал на колени перед распятием и сделал вид, что молюсь.
Честно говоря, мне было не очень уютно. Как говорит мой хороший знакомый, быть смелым – это не сложно, только очень страшно. Совать голову в пасть льва – детские шуточки по сравнению с тем, что я проделывал сейчас. И все-таки я готов был рискнуть – игра стоила свеч.
– Черт возьми, как мне все это провернуть? – шептал я вместо молитвы, ничуть не стесняясь извергать богохульства в самом сердце католической церкви. – Там же наверняка видеокамеры. Надо с первого раза найти то, что мне нужно, а потом улепетывать отсюда пока цел… Дьявол… Вот ведь угораздила нелегкая…
Но отступать было поздно. Слишком много сил было положено на то, чтобы проникнуть сюда. Поднявшись с колен и поцеловав распятие (религиозное рвение никогда не бывает лишним), я лег в кровать.
Вы спросите, как мне удалось стать Франсуа Верденом и получить рекомендации от «Опус Деи»? Ха-ха, так я вам и рассказал! Ведь мои книги лежат в любом книжном магазине, и их читают не только мои друзья, но и враги. А мне оно надо – палить свои схемы? Неважно как, но я попал сюда. В конечном счете вы ведь хотите узнать, что я раздобыл, не так ли? Наберитесь терпения. Скоро узнаете.
Поворочавшись с боку на бок, я забылся тяжелым сном. Мне снилось, как за мной гонятся люди в черных сутанах с капюшонами, глубоко надвинутыми на лица. Вернее, лиц у них не имелось вовсе, а на их месте было что-то настолько жуткое, что я даже не рисковал всматриваться. Я убегал от них длинными коридорами вдоль бесконечных книжных полок, ноги мои не слушались меня, становились ватными, а полки все тянулись и тянулись, и совсем близко за спиной я слышал тяжелое дыхание моих преследователей…
Разбудил меня яркий луч солнца, упавший на мое лицо из узкого окна, похожего скорее на бойницу. Я вскочил и кинулся к умывальным принадлежностям – смотритель скоро зайдет за мной… Или сначала надо помолиться? Черт, я же учился в католической гимназии!
Совершив все предусмотренные процедуры, я надел на свою физиономию благочестивое выражение и стал ждать вчерашнего знакомого. Его визит не заставил себя ждать – в девять часов утра долговязая фигура падре Пьера появилась в моей келье.
– Как вы спали? – вежливо спросил меня смотритель.
– Благодарение Господу, хорошо, – ответил я. – Надеюсь, день пройдет еще лучше.
Действительно, мне не очень хотелось, чтобы черные фигуры гонялись за мной наяву.
– Да будет на то воля Божья, – откликнулся падре Пьер. – Отец Франсуа, я забыл спросить вас, откуда вы родом? Из какой части нашей общей прекрасной родины?
– Из Лангедока, – выдал я заранее заготовленную легенду.
– О, Лангедок! – падре Пьер просиял. – Мы с вами, оказывается, земляки. Я родился и вырос в городе Симонель. Наверняка слышали о таком…
Конечно, первым моим порывом было согласиться – это дало бы мне возможность поиграть на эмоциях «земляка». Но что-то в тоне падре Пьера меня насторожило. Тем более что Лангедок я знаю неплохо и ни о каком Симонеле никогда не слышал.
– Признаться, не доводилось… – осторожно сказал я.
– Ну как же! Я думал, он известен каждому в провинции, – падре изумился очень естественно… пожалуй, естественнее, чем следовало бы. – Там знаменитые тисовые рощи…
Черт подери, впервые слышу про тисовые рощи в Лангедоке! Да они там просто не растут!
– Тисовые рощи? – изумился я, причем вполне искренне. – Возможно, я… Наша семья жила довольно уединенно… но я…
– Что ж, неважно, – мой собеседник кивнул, кажется, с некоторым облегчением. – Пойдемте, вам пора приступать к вашей работе. Как я понимаю, у вас в распоряжении ограниченное время.
Я кивнул и поплелся вслед за падре Пьером. Черт возьми, он проверял меня? Или мне чудится? Если проверял – то почему? Они что-то подозревают? Может быть, я иду в ловушку?
Прокрутив в уме еще раз недавний разговор, я решил, что поступил правильно. В конечном счете, осторожность – прежде всего. Похвалив себя, я тут же чуть не налетел на узкую спину моего провожатого. Мы стояли перед входом в библиотеку Ватикана.
Самое закрытое хранилище
Официальная история гласит, что библиотека Ватикана была основана 15 июня 1475 года, когда папа Сикст IV издал буллу, узаконившую этот факт. Однако понятно, что книжная коллекция начала формироваться гораздо раньше, как минимум с момента зарождения христианства, и основана на книжных собраниях масонов (именно они засекречены наиболее строго). Даже сами церковники признают, что к тому времени папская библиотека уже имела давнюю и богатую событиями историю. В Ватикане хранились коллекции древних рукописей. Эту коллекцию считают зародившейся еще в IV веке при папе Дамасе I и продолженной папой Бонифацием VIII – создателем первого полного на тот момент каталога, – а также истинным основателем библиотеки папой Николаем V, который оставил после своей смерти более 1,5 тысяч рукописей.
В конце XV века в библиотеке находилось, по самым скромным подсчетам, 5 тысяч рукописей – огромная по тем временам цифра. Таким собранием не могла похвастаться ни одна библиотека Европы. В Ватикане трудились сотни переписчиков, которые создавали копии наиболее редких и ценных трудов. Собранная за тот период коллекция включала не только священные книги, жития святых и теологические труды, но и философские трактаты, классические произведения греческой, латинской, древнееврейской, древнесирийской, коптской и арабской литературы, а также труды по юриспруденции, истории, искусству, архитектуре и музыке.
Церковники тратили огромные средства на получение новых ценных рукописей, прекрасно понимая, что знание – это власть. Постепенно в Ватикан попали фонды крупнейших библиотек Европы – купленные, полученные в дар или на вечное хранение. В том числе «палатинской», «гейдельбергской» (куплена в 1622 году) и «урбинской» (получена в дар в 1657 году), все книги королевы Кристины (получены в дар согласно завещанию после ее смерти в 1690 году), коллекции многих аристократических семейств. Пополнение библиотеки продолжается до сих пор. Кроме того, в Ватикане хранятся архивы многих знаменитых людей, в первую очередь связанных с деятельностью Церкви.
Если верить официальным данным, сегодня в хранилищах библиотеки находятся 70 тысяч рукописей, 8 тысяч первопечатных книг, миллион более поздних печатных изданий, более 100 тысяч гравюр, около 200 тысяч карт и документов, а также множество произведений искусства, не поддающихся поштучному учету.
Церковники много раз заявляли о том, что собираются открыть доступ к сокровищам Ватикана всем желающим. Однако дальше обещаний дело так и не пошло. Для того чтобы получить право работать в библиотеке, нужно иметь безупречную (с точки зрения церковников, разумеется) репутацию. Доступ к очень многим книжным коллекциям закрыт в принципе. Ежедневно в библиотеке работает не более 150 исследователей, прошедших тщательную проверку; в это число включаются и церковные деятели, которых здесь большинство. Ватиканская библиотека – один из самых охраняемых в мире объектов, ее защита серьезнее, чем у любой из существующих атомных электростанций. Помимо многочисленных швейцарских гвардейцев, на страже фондов стоят ультрасовременные автоматические системы, образующие несколько уровней защиты.
Естественно, встает вопрос: почему? Что такого хранится в этой коллекции, о чем не должны знать простые смертные? Какие загадки, какие тайны Церкви лежат на полках Ватикана?
Увы, в большинстве случаев по этому поводу приходится довольствоваться лишь догадками и предположениями. Часто приходится слышать, что именно в Ватикане сосредоточены многие апокрифические евангелия и сочинения еретиков. Что здесь лежат произведения оккультистов, мрачные архивы сатанистских орденов. Что здесь сосредоточены архивы древних цивилизаций Африки и Америки, известных ученым разве что по названиям. Что именно в библиотеке Ватикана можно найти указания на то, куда делось золото инков. Что именно тут содержатся сведения о том, посещали ли Землю инопланетяне и откуда взялись огромные каменные идолы на легендарном острове Пасхи. Что именно здесь раскрывается загадка Атлантиды.
У меня есть все основания предполагать, что именно в Ватикан попали сокровища одного из семи древних чудес света – Александрийской библиотеки. Как повествует история, библиотека эта была создана фараоном Птолемеем Сотером незадолго до начала нашей эры и пополнялась ударными темпами. Египетские чиновники забирали в библиотеку все ввозимые в страну греческие пергаменты: каждый корабль, прибывавший в Александрию, если на нем имелись литературные произведения, должен был или продать их библиотеке, или предоставить для копирования. Хранители фондов спешно переписывали все попадавшиеся под руки книги, сотни рабов ежедневно трудились, переписывая и сортируя тысячи свитков. В конечном счете к началу нашей эры Александрийская библиотека насчитывала до 700 тысяч рукописей и считалась крупнейшим книжным собранием античного мира. Здесь хранились произведения крупнейших ученых и литераторов, книги на десятках разных языков. Говорили, что в мире нет ни одного ценного произведения, копии которого не было бы в Александрийской библиотеке.
А потом книгохранилище погибло. Как это произошло – неясно до сих пор. Наиболее популярна версия, приписывающая уничтожение библиотеки арабам. Взяв город, арабский военачальник якобы заявил, что если все хранящиеся здесь книги совпадают с Кораном – они не нужны и их можно уничтожить. Если же они противоречат Корану – их необходимо уничтожить тем более. После этого все сокровища библиотеки были преданы огню. Другая версия приписывает сожжение книжного собрания воинам Юлия Цезаря. Более здравомыслящие ученые говорят, что в отсутствие должного ухода после падения державы Птолемеев книги сами по себе пришли в негодность и арабы могли сжечь только пустые ветхие здания.
Меня сразу же насторожило то, что библиотека была создана не где-нибудь в Афинах или Персеполе, а именно в Александрии – одном из крупнейших городов Египта, известном оплоте жрецов Амона. Следовательно, без влияния потомков атлантов дело не обошлось. Действительно, наиболее просвещенными и грамотными людьми Древнего Египта были именно жрецы, и без их поддержки Птолемей никак не смог бы справиться. Впрочем, вполне вероятно, что сам фараон никакого отношения к книжному собранию не имел и атланты лишь воспользовались его именем.
До поры до времени именно Александрия играла роль главного книгохранилища атлантов. Однако в IV веке Римская империя начала трещать по швам, на ее границах появились варвары. Библиотеку надо было срочно спасать. Возможно, эта грандиозная операция осталась бы навсегда скрытой от глаз историков, если бы не надпись, обнаруженная в гробнице одного богатого судовладельца, христианина, скончавшегося приблизительно в 380 году нашей эры. Он гордился тем, что совершил на благо Церкви, и потому приказал написать на стене своего склепа:
Я всегда и во всем помогал божьим людям, раздавал милостыню, жертвовал на строительство новых церквей. 20 моих лучших кораблей целый год возили на Родос и в Рим священные тексты из Египта, за что я был удостоен благословения самого Наместника Божьего.
Действительно, какие еще столь массовые перевозки книг могли осуществляться в то время из Египта в Рим на благо Церкви? На то, что для папы эта перевозка была событием первостепенной важности, указывает внимание, с которым он отнесся к праведному поступку судовладельца. Думаю, что на кораблях была перевезена лишь часть библиотеки – суда в то время часто тонули, и рисковать наиболее ценными книгами вряд ли стали бы. Их, скорее всего, отправили сухопутными караванами. Заметьте – именно IV веком историки датируют возникновение Ватиканской библиотеки. Вам не кажется странным такое совпадение?
Естественно, что книжную коллекцию предпочли считать уничтоженной. Давно известно, что пожар – это лучший способ замести следы. Кто и как сжег уже пустое (или заполненное малозначительной макулатурой) здание – не столь уж важно. Поджог приписали арабам, которых старались выставить некультурными и жестокими варварами. Это, впрочем, далеко не случайно – ведь именно арабы помешали Церкви монополизировать Знание, именно полученные от них сведения позволили расцвести европейскому Возрождению. Поэтому желание церковников представить мусульман исчадиями ада выглядит естественно.
Какие тексты могли находиться в Александрийской библиотеке? В первую очередь это, конечно же, обширная коллекция египетских папирусов, храмовые и дворцовые архивы. Есть сведения, что Птолемей выкупил остатки вавилонских, ассирийских и персидских библиотек, в Александрии хранились многие тысячи клинописных табличек (к слову сказать, они в принципе не могли погибнуть при пожаре и, если бы библиотека действительно сгорела, были бы найдены при раскопках уже в наши дни). О греческих и римских текстах говорить не приходится – здесь хранятся ценнейшие произведения Аристотеля, Аристофана, многих других ученых и поэтов, считающиеся утраченными.
Рискну высказать одно предположение. В древние времена сохранить тайну атлантов, особенно среди узкого круга образованных людей, было гораздо сложнее, чем сейчас. Да и смысла особого не было – в конечном счете основной массе народа было все равно, кто ею управляет. Поэтому во многих древних рукописях могут содержаться довольно откровенные сведения о масонах, утечка которых, конечно же, не порадует церковников.
Произведения еретиков и оккультистов не могут быть открыты для посетителей по той же причине. Дело в том, что еретики – это не темные, необразованные крестьяне, которые просто не смогли понять основ христианского вероучения. Еретики в основном – весьма образованные люди, которые решили активно противодействовать церковным обманам и, конечно же, раскрывали всем желающим слушать тайны Церкви. Попадались среди них и отступники, занимавшие ранее весьма высокие должности в церковной иерархии, а затем встававшие на сторону тех, чьим неведением Церковь умело пользовалась. Расправы с еретиками поэтому-то и были столь жуткими и кровавыми.
Пару лет назад мне в руки попали документы Ханса Нильзера, священника, который был допущен к тайнам библиотек Ватикана. Будучи честным человеком, Нильзер не смог спокойно жить, узнав шокирующую правду об истории Церкви. Он отошел от дел, вернулся на родину, в Германию и мог бы спокойно закончить свои дни… но проболтался об одной из находок, после чего погиб при загадочных обстоятельствах. В своем дневнике он писал:
Потайные комнаты наполнены самыми разными книгами на неизвестных мне языках. Есть среди них такие, которые выглядят очень странно: каменные плиты, глиняные таблицы, разноцветные нити, сплетенные в причудливые узлы. Видел я китайские иероглифы и арабскую вязь. Всех этих языков я не знаю: доступен мне лишь греческий, древнееврейский, латынь да арамейский.
И вот теперь я – сам не веря своей удаче – стоял перед воротами этого самого закрытого в мире хранилища…
В поисках бессмертных
Библиотекарь оказался приветливым пожилым человеком, который с улыбкой посмотрел на меня и, прежде чем я успел открыть рот, произнес:
– Приветствую вас, отец Франсуа. Меня предупредили о вашем визите. Как я понимаю, вы в первый раз в нашей библиотеке?
– О да…
– Что ж, тогда вам надо ознакомиться с правилами. Они несложные: вы говорите мне, какие именно материалы вам нужны. Я приношу их вам. Одновременно в руки дается не более двух изданий. Выносить их за пределы помещения, понятное дело, запрещено.
– О, это очевидно, – в тон ему ответил я. – Но я могу вас не беспокоить и, если вы позволите, самостоятельно искать нужные мне книги. Дело в том, что мне придется просмотреть довольно много томов, и…
Пока я облекал в изящную форму вертевшееся у меня в голове окончание фразы – «и вы тут запаритесь их таскать», – библиотекарь широко улыбнулся и взмахнул рукой.
– Нет-нет, что вы, отец Франсуа. Нам такая работа только в удовольствие. К тому же вы новичок в нашей библиотеке и просто не представляете ее размеров.
Черт, а я думал, что «по блату» смогу получить доступ к книжным полкам. В общем читальном зале, открытом и для светских ученых, все, как паиньки, сидят за столами и ждут, пока им принесут книжки. Но вот что те же порядки действуют и для «своих»… Такой подлянки я не ожидал. Думал, что мне, как Нильзеру, позволят гулять всюду. Наивный мечтатель! Чтобы получить такой уровень доступа, надо проработать в Ватикане не один год. А к этому я, простите, явно не готов.
– Библиотека настолько велика? – спросил я автоматически, обдумывая сложившуюся ситуацию.
– Да уж, не маленькая, – с явной гордостью произнес мой собеседник. – Даже у меня нет доступа во все помещения. Только у старшего библиотекаря. Соответственно, если вам понадобятся книги оттуда, то потребуется его разрешение. Но я сомневаюсь – даже в моих владениях столько разнообразных книг, что хватит на всю жизнь…
– О, это великолепно, – поспешно произнес я, пока библиотекарь не лопнул от переполнявших его чувств. – Тогда назову вам тему моих изысканий. Я занимаюсь чудесами Господа нашего, а конкретно – людьми, которым был дарован мафусаилов век. Ибо многие неверующие сомневаются, что такое возможно, и возразить им – моя задача…
Библиотекарь с интересом слушал, пока я заливался соловьем, и важно кивал головой. Когда я наконец заткнулся, он поднялся из-за стола и торжественно произнес:
– Посидите пока здесь. Я запрошу каталог и принесу вам то, в чем вы нуждаетесь…
Нуждался я в данный момент в свободном допуске в библиотечные хранилища, но предпочел об этом промолчать. В конце концов, бывают же случаи, когда библиотекари начинают доверять усердным и прилежным читателям и сквозь пальцы смотрят на нарушение правил! К тому же неизвестно – может быть, старик принесет мне именно то, что нужно, и ничего другого не понадобится.
В общем-то, практически так оно и вышло. Книга, принесенная мне библиотекарем, называлась «О чудесах Господних, коими больные исцеляются, старцы молодеют, и годы праведников продлеваются, по достоверным источникам рассказанные, братом Луиджи собранные». Что, длинновато название? А тогда все так писали. В XVIII веке. Потому что рукопись (а то, что это рукопись, я понял, только перевернув обложку) увидела свет в 1754 году.
Только теперь я понял, что не прогадал. Потому что если бы в книге содержались свидетельства, которые можно разболтать всему свету, – ее издали бы большим тиражом. Церковь всегда любила поторговать чудесами, и если она не сделала этого в данном случае, значит, на то имелись весьма и весьма веские причины. Интересно, какие?
Брат Луиджи писал по-латыни. Впрочем, к такому повороту событий я был вполне готов. Не случайно я последние месяцы, не отвлекаясь на сон и еду, штудировал мертвый язык (шутка, конечно, поспать я очень люблю, и поесть тоже). А если я что-то не пойму… что ж, у меня есть тетрадь и ручка (старомодно, правда?) могу выписать и перевести потом со словарем.
Собственно говоря, после первых же страниц мне захотелось подойти и спросить, нет ли у них тут ксерокса. Потому что уж очень интересные вещи писал брат Луиджи в своей книге. Вещи, о которых нельзя было рассказывать каждому встречному и поперечному.
Черт возьми, но почему же мне тогда все-таки дали эту книгу? Подумав несколько секунд, я сообразил: по легенде, я работаю под полным контролем «Опуса Деи». А там есть свои цензоры, связанные с Ватиканом. Они-то уж последят за тем, чтобы я не сболтнул чего лишнего. Ведь орден – это весьма могущественная, а главное, таинственная структура…
«Опус Деи» («Дело Божье») был основан Эскривой де Балагера в 1928 году для распространения католической идеологии и противодействия социалистическим движениям. Большим подспорьем ордену стала папская энциклика от 2 февраля 1942 года, в которой первосвященник признал мирские организации Церкви. Речь идет о таких организациях мирян, которые, хотя и соблюдали монашеские обеты, действовали в миру – одевались, как все, не носили ни рясы, ни сутаны, не жили в монастырях. Собственно говоря, речь шла о новых инструментах Церкви – максимально приспособленных к современной действительности. «Опус Деи» стал одним из таких инструментов.
Все члены ордена отчисляют в его пользу значительные денежные суммы, иногда весь свой заработок, получая взамен лишь средства на карманные расходы. Орден, в свою очередь, берет на себя заботу об их карьерном росте. Постоянный контроль над личной и общественной жизнью адепта со стороны «духовных руководителей», слепое и абсолютное подчинение вышестоящим, массовый религиозный фанатизм на собраниях, угрозы «божьего проклятия» в адрес тех, кто выступает против «Опус Деи» или выражает намерение выйти из ордена – вот какие порядки царят в этой организации. В «Деле Божьем» установлена железная дисциплина. Один из постулатов ордена гласит: «Повинуйтесь, как повинуется инструмент в руках артиста, который не останавливается над тем, чтобы размышлять, для чего он делает то или иное, в уверенности, что никогда не потребует от вас ничего, что бы не было хорошо и не служило к вящей славе Божьей».
С момента знакомства потенциального члена ордена с этой могущественной организацией начинается постоянное и непрерывное промывание мозгов. Человека водят в различные культурные центры, читают проповеди, с ним много работают индивидуально. В итоге воспитывается религиозный фанатик – явление, кажущееся диким в наше время, – который даже готов умерщвлять свою плоть при помощи самобичевания. Письма, получаемые членами ордена, обязательно просматривает начальство. На то, чтобы посмотреть фильм или прочесть газету, надо получить разрешение. При этом в руках «Дела Божьего» находятся весьма весомые рычаги власти, за что орден уже прозвали «святой мафией» и «клерикальным масонством». В деятельности ордена много тайн, о которых его членам запрещено рассказывать посторонним. Например, такой тайной является сама принадлежность к ордену – адепт должен до последнего отрицать свое членство. Еще большей тайной являются финансовые ресурсы организации и, конечно же, ее связи во властных кругах разных стран…
В общем, к человеку, который приходит из ордена, в Ватикане доверие должно быть просто абсолютным. И все же… оно таким не было! В этом я убедился тем же вечером, вернувшись в родную келью. Обычный человек, должно быть, ничего бы не заметил – но я за свою журналистскую карьеру успел понюхать пороху и такие вещи распознавал безошибочно. Библия, оставленная на столе, лежала немного не там… Поставленная в шкаф сумка была слегка передвинута… Черт возьми, в мое отсутствие здесь кто-то побывал! Это весьма досадно, ведь я никого не звал к себе в гости. Впрочем, ничего особенного ватиканские ищейки обнаружить бы не смогли – к такому развитию событий я тоже, как ни странно, подготовился и ничего подозрительного с собой не взял. Это какой-нибудь новичок, начитавшийся шпионских романов, прихватил бы с собой пистолет, набор отмычек и, чего доброго, переносной зенитно-ракетный комплекс. И естественно, при первом же обыске был бы выведен на чистую воду. Я, смею надеяться, все-таки немного умнее и опытнее.
По крайней мере, я так считал.
Бегство
Разумеется, все мои дальнейшие действия учитывали возможное присутствие видеокамер прямо над моей головой. Я порылся в сумке, делая вид, что ищу какую-то безделушку, и одновременно проверяя, все ли на месте. На первый взгляд ничего не пропало… в общем, пропадать-то было особо нечему. Ну не носки же им красть из моей сумки!
Удостоверившись в том, что все на месте, я «помолился» и лег спать. Заснуть, честно говоря, удалось далеко не сразу. Все время мучило какое-то смутное беспокойство. Пока мне вроде бы все сходит с рук, но… надолго ли это? И не сижу ли я в глубокой мышеловке, которая вот-вот захлопнется? С такими мыслями я и заснул.
Ранним утром я, прихватив с собой толстую тетрадь с выписками, направился в библиотеку. Над Римом было ясное безоблачное небо, но меня почему-то мучили дурные предчувствия. И не успел я перешагнуть порог книгохранилища, как они начали сбываться.
– Отец Франсуа? Приятно видеть вас так рано, – окликнул меня библиотекарь, сидевший за своим столом, как нахохлившийся филин. Если, конечно, вы можете представить себе улыбающегося филина. – Вам надо будет заполнить анкету как новому читателю нашей библиотеки. Вы наверняка уже слышали в ордене об этой процедуре.
– Честно говоря, нет. – Я решил не поддаваться на подобные провокации. И мне показалось, что библиотекарь едва заметно кивнул.
– В любом случае правило есть правило, – сказал он.
Я покорно кивнул головой, сел за стол и начал изучать предложенный мне список. Черт возьми, да он был едва ли не толще книги, которую я читал накануне! Вопросы касались таких мельчайших подробностей моей биографии – то есть, простите, биографии отца Франсуа, – что захватывало дух. А самое неприятное – их легко можно было проверить…
Впрочем, это оставляло мне маленькую лазейку.
– Вы знаете, – улыбнулся я, – эта анкета так подробна, что ответить на некоторые вопросы с ходу я не смогу. Мне надо уточнить кое-что.
– О, не тревожьтесь, – улыбнулся библиотекарь еще шире. Черт подери, я что, на конкурсе голливудских улыбок, что ли? – Вам совсем не обязательно заполнять ее целиком. Только то, что сможете.
Все ясно, им надо было получить – и проверить – данные как можно скорее. Что ж, надо тянуть время…
– Могу ли я взять анкету с собой? – спросил я, сделав очередную заявку на победу в конкурсе улыбок. – Вечером я смогу лучше заполнить ее.
Библиотекарь колебался несколько секунд, а потом кивнул. Итак, еще один день я выиграл. Положив рядом с собой кучу листов, я погрузился в чтение вчерашней книги, время от времени делая выписки. Сначала меня несколько беспокоило ощущение, что за мной наблюдают, но потом текст целиком захватил меня и спохватился я только вечером, когда весьма голодный желудок дал о себе знать недовольным бурчанием. Это было очень кстати, тем более что библиотека закрывалась.
Прихватив с собой анкету, я двинулся к выходу. Честно говоря, больше всего мне хотелось сейчас выпить чего-нибудь крепкого в каком-нибудь кабачке. Но по сану было не положено – раскроют моментально. Итак, решать, что делать дальше, надо было на трезвую голову. Не очень-то привычно! К счастью, счет пока что шел на часы, а не на секунды.
Исходная позиция такова: завтра анкету надо сдать. Можно написать там всякую чушь, запутать следы – пусть проверяют. Но рано или поздно обман раскроется… и тогда несдобровать не только мне самому, но и тем, кто мне помог. Можно ничего не заполнять, а немедленно удариться в бега. Шкуру свою я при таком раскладе спасаю, но уж очень много ценной информации останется лежать в Ватикане мертвым грузом. Не пропадать же добру, в самом деле! В конечном счете я принял компромиссное решение.
Весь вечер я старательно заполнял анкету, выдумывая несуществующие подробности своей поддельной биографии. Это со стороны кажется легким и веселым занятием, а попробуйте-ка соврать так, чтобы вас было невозможно – ну или, по крайней мере, очень трудно – уличить во лжи! Задачка не для заурядных умов. Так что старание, с которым я заполнял анкету, было отнюдь не наигранным.
Провозился я далеко за полночь и поэтому в библиотеку пришел позднее, чем обычно. Мой знакомый, по-прежнему сидевший за своим столом (интересно, он вообще когда-нибудь уходит спать?), поприветствовал меня, как мне показалось, с некоторым удивлением. Что, приятель, не ждал, что я вернусь? А вот он я. Неси-ка мне скорее книги!
Забрав анкету, библиотекарь вышел и через полчаса вернулся с небольшой стопкой книг. Я с жадностью схватил их и стал просматривать. Ничего особо нового я из них не почерпнул, но пару интересных моментов все-таки нашел. Так незаметно пролетели не то три, не то четыре часа.
Видимо, интуиция – или обостренное чувство опасности – у людей все-таки существует. У меня, во всяком случае, точно. Потому что когда на столе библиотекаря тихо и мелодично зазвонил телефон, я понял: это по мою душу. Я немедленно захлопнул книгу, поднялся из-за стола, сунул под мышку тетрадь, улыбнулся библиотекарю и вышел. Видимо, все было сделано настолько быстро и уверенно, что ошарашенный бедняга не успел даже рта раскрыть.
Выйдя за пределы Ватикана, я не спеша двинулся по улице. Далеко не сразу, но я все же заметил, что за мной на порядочном расстоянии следуют двое ребят в черном. Надо же, церковники, оказывается, не потеряли былой хватки! Но на сей раз я был твердо намерен переиграть их.
Я направился к гостинице, в которой оставил свои вещи. Пусть гадают, что мне нужно – забрать вещи и смыться? А может, просто прихватить какую-то забытую утром вещь и вернуться в библиотеку? План, конечно, был рискованным, но он должен был, просто обязан был выгореть.
Войдя в холл небольшой гостиницы, я не стал подниматься по лестнице в номер, где лежали мои вещи. Зачем они мне? Три пары носков и купленный в комиссионке потрепанный ноутбук я дарю Церкви – не такой уж я плохой католик, как видите. Надеюсь, мое пожертвование пойдет на помощь бедным, а не как обычно.
В общем, из холла я напрямую прошел к заднему выходу, который видел на пожарном плане, висевшем на моем этаже. Думаете, я смотрел его накануне от нечего делать или из чистого любопытства? Плохо же вы меня знаете! Конечно, задний выход мог быть тоже перекрыт, но… но преследователи недооценили мои умственные способности и выставлять там охрану не стали.
Выскочив в узкий, вымощенный булыжником переулок, я со всех ног бросился бежать. Теперь главное – выскочить на людную улицу. Она уже маячила впереди, когда у заметил темную фигуру, выскочившую из боковой арки. Черт, на сей раз уже я недооценил своих преследователей. К счастью, мой противник был один – низкорослый крепыш, достававший из кармана длинное лезвие. Что ж, бывало и покруче. Я сделал вид, что запаниковал, заметался в узком переулке, позволив ему расслабиться… и тут же рванул прямо на него. Видимо, парня плохо проинструктировали, сказав только, что ловить он будет монаха. И правильно – к чему Ватикану посвящать мелких мафиози в подробности? Я увернулся от ножа, ударил парня в переносицу, потом, не давая ему восстановить равновесие, еще раз под дых. Лезвие с металлическим лязгом упало на булыжную мостовую. Подбирать его я не стал, вместо этого нанес «шестерке» еще один удар – на сей раз коленом – и кинулся бежать, благо за моей спиной уже грохотали шаги преследователей.
В несколько прыжков я оказался на людной улице. Группа туристов фотографирует древнюю церковь, римляне спешат по своим делам, поток машин затормозил у светофора. Черт, и ни одного такси! Не раздумывая, я свернул направо и бросился бежать вдоль длинного ряда домов. Сердце колотилось в груди, как бешеное, дышать приходилось все глубже. Эх, надо было больше времени проводить в спортзале и меньше – в офисе, такого темпа я долго не выдержу! Поздно, поздно об этом жалеть. Надо бежать!
Обернувшись, я увидел трех или четырех человек в черном, бежавших за мной. Краем глаза удалось уловить еще и мелькавший поблизости болотно-серый джип. Их было слишком много, вступать в схватку бессмысленно. Значит, надо уходить, и быстро!
Я завернул налево, на узкую пешеходную улочку, забитую людьми. Кажется, здесь много римских древностей, на которые туристы слетаются, как осы на варенье. Оно и к лучшему: джип здесь не проедет, по крайней мере без больших жертв и разрушений. Продираясь сквозь толпу, я в то же время лихорадочно высматривал, нельзя ли где-нибудь укрыться. Черт, любое здание с более или менее сложной системой входов и выходов могло бы помочь сбить мерзавцев с толку! А эти ребята – явно профессионалы – медленно, но верно нагоняли меня.
Улочка закончилась, и я выскочил на широкую площадь с какой-то колонной в середине. Рвануть на максимуме по прямой? Они бегают быстрее. Но других вариантов не было. Остается надеяться, что схваткой я смогу привлечь внимание полиции, которая сначала арестует всех, а потом будет разбираться, как это обычно и происходит. При таком раскладе у меня еще оставались кое-какие шансы.
И в этот момент я заметил на другом конце площади несколько мотоциклов, стоявших кучей. Рядом тусовались суровые мужики с бородами и рогатыми шлемами. Елки-палки, да это же байкеры! Все еще толком не понимая, зачем я это делаю, я рванул к ним. Топот за спиной становился все громче, но я удвоил усилия и… черт подери, так и есть! Один из «рогоносцев» даже не потрудился вынуть ключи зажигания из своего харлея!
Честно говоря, мне часто приходилось слышать про ошибки юности. И гораздо реже кто-нибудь говорит, что в юности он все делал правильно. Так вот, заявляю официально: когда я в 15 лет без прав и оглядки на окружающих гонял на мотоциклах, иногда раздобытых не совсем честным путем, это было совершенно и абсолютно правильно! Ничего правильнее в своей жизни я не делал.
Потому что теперь мне потребовалась только пара секунд, чтобы вскочить на мотоцикл, завести его и сорваться с места. Священник в сутане верхом на обвешанном черной бахромой хромированном харлее – это, наверное, смотрелось круто. Но мне было не до того, чтобы любоваться собой со стороны. На повестке дня стояли вещи куда более актуальные – спастись. Я выписал замысловатый зигзаг, пытаясь привыкнуть к незнакомой машине. Услышал вопли, но чьи они, уточнять не стал. И еще я видел краем глаза, как мои преследователи сшиблись с байкерами… с удовольствием посмотрел бы на это со стороны, но с минуты на минуту могла нагрянуть полиция.
С ревом и сигналами пронесшись по пешеходной улице, я выскочил на оживленную магистраль… и понял, что мои проблемы только начались. Потому что сзади замаячила морда серо-зеленого джипа, рядом с которым шла черная спортивная «Альфа-Ромео». И если первый мне был не конкурент, вторая вполне могла посоревноваться с харлеем в динамике. При этом ребятам даже не нужно было бы стрелять: одно касание – и меня вместе с мотоциклом размазало бы по стене одного из домов.
К счастью, движение было плотным. Пугаясь самого себя, я ловко лавировал между машинами, временами выскакивая на тротуар. Конечности постепенно вспоминали забытые с юности особенности экстремальной езды. Теперь главное – не сделать ошибки, и все будет отлично…
Преследователи отстали, и я начал лихорадочно соображать, что делать дальше. В аэропорт? Но там наверняка стоит патруль Ватикана. Ехать на мотоцикле по трассе? Но полиция уже наверняка получила информацию об угоне и попробует задержать меня. Придется искать какое-то третье решение. Легких путей не бывает, придется шевелить мозгами…
Через час я уже ехал по трассе из Рима на север, слушая болтовню пожилого итальянца о его житье-бытье. Все-таки автостоп – великое изобретение. Прошу прощения у неизвестного мне байкера, его шикарный харлей пришлось сбросить в овраг. От греха подальше. Пусть ему компенсирует Ватикан, это все они виноваты, в нормальном виде я мотоциклы не ворую.
На следующий день я добрался до Парижа. Только тут я смог немного передохнуть и начать приводить в порядок то, что удалось вытащить из ватиканской библиотеки…
Истории долгожителей
Честно говоря, сперва меня немного волновал вопрос: а не подсунули ли мне банальную фальшивку? Может быть, меня тонко разыграли, устроили представление с фейерверками, а я и купился, как наивный деревенский простачок? Нет, что-то непохоже. Вот, например, откуда они могли знать, в каком направлении я побегу из гостиницы? Нет, охота велась по-настоящему, без всякого притворства. Да и материалы, которые мне принесли, похоже, были вполне подлинными.
Чтобы проверить это, я решил поискать информацию о брате Луиджи – авторе той самой книги, которую мне так неосмотрительно выдали на руки. Надежд найти что-нибудь полезное, честно говоря, было маловато – судя по всему, брат Луиджи был обыкновенным ватиканским клерком. Тем не менее поиски неожиданно увенчались успехом.
Жерар, старый бездельник, по моей просьбе от корки до корки проштудировал толстенный том «Ватиканской истории», посвященный второй половине ХVIII века, и нашел-таки упоминание об интересовавшем меня монахе. Оказалось, брат Луиджи был не последним лицом при дворе папы Пия VI, правившего в священном городе с 1775 по 1799 год. В соответствии с приведенной в книге краткой биографической справкой Луиджи Авиньоли родился около 1730 года во Флоренции, в довольно-таки знатной и богатой семье. Поскольку он был пятым сыном своего папаши, то надежд на наследство у него не было никаких, и мальчика в довольно ранние годы отдали в местный бенедиктинский монастырь. Надо отдать должное монахам – обучили они парня неплохо, а потом еще и взяли в свои дружные ряды, поручив написать историю монастыря. Первая его книга «История монастыря святого Бенедикта в Манелле, по достоверным рассказам и старым хроникам составленная», увидела свет в 1752 году. После этого, если верить биографии, брат Луиджи спокойно живет себе в монастыре… пока его в 1758 году совершенно неожиданно не забирают в Ватикан. Пять лет спустя выходит его новая книга – «О чудесах католических, разными святыми сотворенных», – а потом он становится одним из ближайших советников кардинала, будущего папы Пия VI.
Книгу «О чудесах католических» мне удалось достать довольно быстро – в парижских библиотеках имеется аж три ее экземпляра. Разумеется, ничего сверхъестественного там не было, обычная тягомотина про то, как кто-то кого-то исцелил, поднялся в воздух и т. д. Ничего общего с той книгой, которую я держал в Ватикане, эта не имела.
Ничего, кроме одного. Стиля. Я – журналюга со стажем, и, уж поверьте, нюх на такие вещи у меня есть. Обе книги были написаны одним и тем же человеком. Вот только одна из них представляла собой детскую сказочку для малограмотных крестьян, а вторая – серьезное научное исследование, в котором было очень много интересной и попросту шокирующей информации…
Впрочем, наверное, я уже замучил читателя постоянным хождением вокруг да около и описанием собственных приключений. Но это было необходимо для того, чтобы доказать вам: все, о чем я буду сейчас рассказывать, – чистая правда. Я, честно говоря, и сам долго не хотел в это верить – но пришлось.
Итак, начали. Честно говоря, брат Луиджи раскрыл свои карты на первой же странице, написав в обширном предисловии:
Случаи, когда старцы обретают молодость и годы их продлеваются, бывают нередко, однако чудеса сии не всегда доступны мирянам. Ибо есть во многих случаях опасность, что вести сии смутят умы несведущих, и обратятся они к пастырям, и скажут: владея благодатью Божией, таите ее от смертных и не даете вкусить плоды бессмертия? Но не пастырь решает, кто достоин века мафусаилова, а Господь Бог, который выделяет праведников своей милостью. Ибо бессмертия всем не дано, и создал Господь человека смертным, лишь преданнейших слуг своих вознаградив даром бороться с неизбежным. Ибо дела их земные важнее, чем блаженство в раю. Но правители светские, завидев это, могли умом своим смутиться и сказать, что слуги Господни милость Его узурпировали. Дабы пресечь сии заблуждения, говорим мы не обо всех чудесах, а лишь об избранных.
Смысл понятен? Брат Луиджи практически открытым текстом говорит о том, что священники имели технологии, которые позволяли им продлевать человеческую жизнь. Действительно, такие вещи у потомков атлантов имелись, и об этом я уже писал в своей книге. Естественно, то, что жизнь продлевалась одним только церковным иерархам, могло вызвать у всех остальных неудобные вопросы. Поэтому церковники скрывали настоящие «чудеса», а малограмотным верующим предъявляли липовые. Вот, мол, посмотрите, калека исцелился, еще вчера на костылях ходил, а сегодня галопом бегает…
Интересное началось позднее. Тогда, когда речь пошла уже не о продлении жизни – таких случаев я и сам знаю немало, – а об омоложении. А вот это уже не лезло ни в какие ворота. Потому что брат Луиджи писал:
У Его Святейшества всегда есть три помощника – фатиканусы, кои помогают ему знать будущее. Приходя к Святому престолу в преклонных годах, они наделены опытом, который дает им власть предсказывать грядущие дни. Говорят, что люди эти вразумлены самим Господом, дабы посланник Его на земле мог править мудро и иметь успех во всех делах. С каждым днем они становятся все моложе и молодеют столь же быстро, сколь другие стареют. Вступив в детскую пору, укрываются они от глаз и, как говорят, вновь набирают преклонные годы. Однако так ли это, доподлинно неизвестно.
Итак, человек может не только продлевать свою жизнь, но и молодеть! Честно говоря, это было для меня большой новостью. Может, к нему просто возвращаются здоровье и цветущий вид? Но давайте почитаем дальше.
Один из фатиканусов, некий Герг Харм, которого чаще называли Лукой, был любимцем папы Бонифация VIII. Говорят, что советы его были настолько мудры и разумны, что папа долго не хотел отпускать его от себя. Служивший еще предшественникам Его Святейшества, Лука начал служить Бонифацию юношей, который спустя двенадцать лет превратился в младенца. Лишь когда первосвященник не смог добиться от своего любимца ничего, кроме детского лепета, он с сожалением отпустил его.
Может, речь идет о том, что Лука – или как его там – впал в детство? Но нет: миниатюры, которыми были украшены поля книги, не оставляли сомнения в том, что речь идет именно о превращении старика в зрелого мужчину, мужчины – в подростка, подростка – в младенца. Черт подери, а возможно ли это?
Омоложение: есть ли пределы?
Собственно говоря, что нам известно об омоложении организма? Разумеется, если отвлечься от назойливой рекламы косметических средств, которая гарантирует вам то нежную кожу, то мягкие шелковистые волосы… Надо признать, не так уж много.
Мне удалось выяснить, что современная биология не отрицает возможности омоложения. Все мы знаем еще из школьного курса, что каждый орган построен из «кирпичиков» – клеток. Они бывают разной величины и формы, выполняют разные функции и имеют разную продолжительность жизни. Однако все они весьма недолговечны: например, клетки почек живут не больше нескольких недель. Потом они отмирают и заменяются новыми. Организм сам постоянно меняет отработавшие свой ресурс «детали» на новые. Если мы будем делать то же самое с любой машиной, она сможет существовать и работать неограниченное время. Почему же тогда человек не живет вечно?
Дело в том, что, согласно одной довольно убедительной научной теории, процессами обновления клеток организма руководит так называемая клетка-лидер. Принцип лидерства присутствует во всех сложных структурах, существующих в природе. В качестве примера можно назвать рыбью стаю, которую каждый из нас хоть раз в жизни видел на телеэкране. Своими движениями она напоминает одно большое тело – настолько слаженны и синхронны движения всех входящих в ее состав особей. Обеспечивает эту синхронность рыбка-«лидер», вокруг которой формируется стая и которая управляет поведением своих сородичей. Такой же лидер – матка – существует и в пчелином рое. Именно потому, что матка ежегодно меняется на новую, рой бессмертен. Точно так же можно достичь бессмертия у человека, если найти и заменить его стареющую клетку-лидера новой. В настоящее время эта задача наукой не решена… Но никто не гарантирует, что она останется нерешенной и впредь! Я уверен, что у атлантов имелась технология, которая позволяла возвращать организму силы и здоровье, причем на клеточном уровне. И у меня есть для этого достаточно доказательств – их я уже приводил в своей предыдущей книге. Если читали – то знаете их, если нет – прочтите, повторяться не буду.
Суть в том, что можно омолодить отдельный орган и даже весь организм, используя принцип ускоренной замены старых клеток новыми. Но вот сделать взрослого человека ребенком в самом прямом смысле – это уже нечто совсем другое. Потому что строение детского организма сильно отличается от строения организма взрослого. Чтобы загнать, образно выражаясь, любого из нас обратно в пеленки, нужно буквально повернуть время вспять.
А может, это все-таки реально? Я проконсультировался с несколькими учеными, и все они, как один, дали весьма похожие ответы. Процитирую:
Уважаемый Этьен! С точки зрения современной биологической и биохимической теории процессы, о которых Вы пишете, невозможны. Помимо всего прочего, они противоречат всем известным человечеству естественным законам и принципам развития организма. Для достижения указанного эффекта должен быть полностью изменен генетический код человека, что естественным образом произойти не может. Впрочем, даже этого недостаточно для того, чтобы повернуть биологическое время организма вспять.
Возможно, атланты все же владели соответствующей технологией и могли менять генетический код? Может, и могли. Ведь, как говаривал старина Гамлет, есть многое на свете, дружище Горацио, в чем наши мудрецы ни уха ни рыла. Сегодняшние мудрецы ненамного упрыгали вперед от тогдашних. Но тут встает самый интересный вопрос: а для чего могут понадобиться подобные изменения?
Действительно, вспоминается пресловутая Шнобелевская премия, которая ежегодно выдается за самые бессмысленные научные исследования. Ну с какой великой целью, скажите вы мне, пожалуйста, нужно превращать взрослого мудреца в несмышленого ребенка? Омолодить его организм? Так это достигается гораздо более простыми и эффективными средствами, не имеющими такого побочного эффекта, как возвращение в детство в самом что ни на есть буквальном смысле слова. Может, речь идет о каком-то не слишком удачном научном эксперименте? Но почему тогда его не прекратили, а продолжали вновь и вновь?
Честно говоря, сначала я решил, что эти «фатиканусы» были либо руководителями атлантов, либо их непосредственными представителями при Святом престоле. Они, опираясь на накопленный тысячелетиями опыт, подсказывали папам правильные действия. Ну вы, конечно же, в курсе, что, имея достаточно информации, можно составить довольно четкий прогноз будущих событий. Это как прогноз погоды – ничего сверхъестественного, ловкость рук и совершенно никакого мошенничества.
И я решил выяснить, что означает само слово «фатиканус». На первый взгляд все просто – исковерканное «Ватикан» и ничего больше. Только потом я сообразил заглянуть во франко-латинский словарь. Так вот: фатиканус – это вещий, или пророческий, называйте как хотите. А теперь внимание – отрывок из той же книги:
Фатиканус Гер Марен, именуемый также Павлом, не единожды спасал Его Святейшество от гибели. Так, им было предсказано, что в первую неделю февраля года 1321 от Рождества Христова начнутся в горах сильные камнепады, кои все дороги непроезжими сделают, и не следует Святому Отцу в сию пору предпринимать никаких путешествий. Так и вышло. В другой раз Павел сказал, что, отправившись в Мантую, Святой Отец заболеет тяжело. Не послушав Павла, Его Святейшество направился в Мантую и едва не скончался на обратном пути.
И таких случаев было перечислено около пяти. Понимаете, что это означает? Войну или, там, династический брак еще вполне можно предсказать. Но камнепад или болезнь – это практически нереально.
Может быть, атланты специально заставляли пророчества сбываться, чтобы поддержать репутацию фатиканусов? Вначале такое предположение показалось мне весьма обоснованным. Но потом я понял: папы были лишь пешками в руках могущественной организации атлантов. Смысла внушать им доверие к советникам не было никакого. Так что же, получается, фатиканусы не просто прогнозировали, а действительно знали будущее?
Я было подумал о возможном ясновидении, но пришла мысль: слишком много совпадений. Фатиканусы с годами не старели, а молодели. Они знали будущее. Складывалось впечатление, что они… жили полностью наоборот! Ну вы понимаете, о чем я говорю, – двигались назад по оси времени! От волнения я вскочил со стула и подошел к окну.
И в этот момент события приняли такой оборот, который заставил меня надолго забыть и про фатиканусов, и про атлантов, и про все на свете…