Как вы яхту назовете… или Болон Героический
Наверное, очень многие из нас дожидались того прекрасного момента, когда родители посчитают, что мы уже достигли осмысленного возраста, чтобы можно было завести животину, которая будет вырабатывать в нас ответственность, пунктуальность, заботу и еще целый ворох бесспорно полезных и нужных для дальнейшей жизни качеств. Но теперь мне кажется, что этот момент наступает под психологическим давлением в виде слез, огромных светящихся глаз и демонстрации того, как «посмотри, я умею убирать свою комнату без напоминаний, мои вещи лежат уже три дня на своих местах, и я два раза точно поливала все цветы и даже воду, пролившуюся на паркет, убрала довольно быстро». Потом в тебе воскресают воспоминания о том, как ты сам упрашивал родителей и как долго получал отказ. Одним словом, в момент помрачения рассудка, когда детские руки, обнимающие тебя, ненавязчиво душат вопль разума: «Не смей сдаваться и верить обещаниям все всегда убирать за всеми!». Родитель допускает роковую ошибку и… да, да, да. В доме появляется очаровательный котеночек или щеночек. Там уж – кто во что горазд.
В случае со мной мое нытье увенчалось большим успехом, чем у моего брата. То, о чем он только мечтал практически до тридцати лет, мне удалось успешно реализовать в свои одиннадцать. А именно – притащить щенка. Не слишком-то согласованно с родителями и с риском быть отправленной обратно с белокурым синеглазым чудом. Ныла я безуспешно с пяти лет. Приводила пример того, как мне можно доверять, вспоминая про пуделя наших друзей, которого нам оставили на месяц, пока отдыхали на море. Родители морщились, отнекивались. Но после шантажистских заверений примерно в духе «давайте заведем щеночка, а то котика притащу», папа, который котов «готовить не умеет», кажется, менее категорично стал отказывать. Что дало мне надежду.
Но время шло, а щеночек так и не появлялся, на котеночка же рассчитывать не приходилось. И вот масла в огонь подлил пиар-ход моей ближайшей школьной подружки, которая рассказала, что этажом ниже у чудесной мальтийской болонки появились щенята и их раздают даром. Все! Это был нокаут! После школы мы метнулись сразу к ней. А уже через полчаса я выходила из ее подъезда, осчастливленная черным носом, торчащим из расстегнутой куртки. Была довольно промозглая весна с вечными московскими ледяными лужами, глубина которых скрыта под ненадежной корочкой. И риск если не утонуть в них, то поскользнуться, гарантирован скверной уборкой. Но кто обращает внимание на такую мелочь, когда за пазухой тихонько попискивает пугливое существо, для которого ты становишься Всемогущим Защитником, по сравнению с которым Геракл стал бы букарахой. К тому же, у щени был бонус – с ним УЖЕ можно было гулять на улице… Ну, то есть вы понимаете, что в ближайшие две недели карапузу было уготовано гулять по улице раз так по шесть на дню, чтобы все вокруг точно знали, какая прелесть живет в нашем чудесном городе. Осчастливленная, я пришла наносить радость и причинять счастье в наш дом.
Первым, кто был шокирован новым членом семьи, стал брат (бабушка не в счет, она флегматично посмотрела и сказала, что «этот тут до прихода Олега»). Зато брат чуть не задохнулся от моей наглости: ему-то так и не позволили принести собаку в дом, а тут «малая взяла и просто приперла». Забегая вперед, скажу, что чуть позже и ближе к ночи Володя эмоционировал: «Нет, ну вы что тут, совсем обалдели?! Да это ж с ума сойти просто! Я у вас двадцать лет просил и так и не допросился, а тут мелочь мелкоту на сдачу принесла и что??? Оказывается, можно было так просто???». Следующий эмоциональный всплеск был по приходе мамы, которая тихо осела на табурет в коридоре, пока я радостно вещала: «Мамуль, ну ты посмотри, какой он хорошенький, он даже много места не займет, и гулять с ним долго не надо, а гулять я с ним буду только сама-сама». Синеглазое очарование (пушистое до безобразия, с длинной шелковистой шерсткой цвета белого жемчуга) в этот момент грамотно подластилось к маме – махало роскошными белыми ресницами, тыкалось сопливым, неравномерно окрашенным черным с розовым пятном носом и норовило вылизать маму всю, начиная снизу, а там как повезет, куда сможет дотянуться. Мама гневно воздела палец кверху для морального разноса, я аккуратно зажмурилась и тут… Свершилось чудо: белокурое создание село на попец, воздело передние лапы молитвенно кверху и стало ими просительно махать, слегка поскуливая. Это был «удар под дых». Мама сдалась.
Но настоящий всплеск Везувия был впереди, когда пришел папа Олег. Громы и молнии летали, сбивая побелку с трехметровых потолков нашей квартиры; их частоте и амплитуде в существенной степени посодействовал «описсум», случившийся с болоном на нервной почве. После чего он еще и повернулся пузом кверху, всячески демонстрируя, что он уже понял, кто главный в этом доме и тихонько страдальчески подергивал задранными лапками так, что шоколадные пятки тряслись мелкой дрожью. В итоге произведенного разноса мама, к немалому удивлению папы, успокаивала испуганного болона и меня до кучи. Нас не выкинули на пару на помойку и не отправили обратно туда, «откуда притащили эту гадость». И уже никакие порицания не могли испортить настроения от того, что «наша взяла» и волосатое чудо останется с нами. Я пошла спать с болоном в обнимку в свою комнату, а на кухне мама успокаивала папу валерьянкой и словами, что «он много места не займет, у него чудесные синие глаза, и вообще он очень милый, у него маленькие лапы и, наверное, он не будет много пачкаться…». (Ага! Болонка, белая, с коротенькими лапками и роскошной длинной шерстью, в Москве! С ее снегами, дождями и грязюкой).
А на следующий день мы все дружно, кроме оппозиционно настроенного папы, придумывали имя, которое с гордостью, честью и даже доблестью пронесет через весь свой жизненный путь внебрачный сын мальтийской болонки и чего-то чуть менее именитого, но похожего по экстерьеру. Из тысяч миллионов имен нам взбрело в голову назвать маленькую собачку именем знаменитого врача-костоправа – Касьяном. Теперь уже никто не вспомнит причин, но результат один: как вы яхту назовете, так она и поплывет.
Субтильные размеры не смогли затмить самоощущение гордого мальтийца. В душе он был Голиаф, Аттила, Ахиллес. С десяток величайших героев ютились в малом тельце, а полет души ежедневно направлял его на стезю бойца ВДВ, каким отдельные представители этого, на самом деле героического братства, сияют второго августа. При виде представителя семейства собачьих, именно того, что крупнее паровоза, ибо на мелочь мы не разменивались, Касьян начинал «рвать на себе тельняшку» и истошно орать на собачьем диалекте: «Эй ты, чувырло! Да-да, я тебе… И твоему дружку! Вы поняли меня, чу-выр-лы?!». Возможно, я привожу перевод не вполне точно. Но, можете мне поверить, буквально трех «гав» хватало для того, чтобы на меня летели взбешенные: ризеншнауцер, ротвейлер, бульдог, боксер, овчарка и т. д. Это сейчас владельцы больших собак не бравируют своим положением и толерантно держат их на поводках и в намордниках, а в начале 90-х – я вас умоляю. Если вас загрызла моя «собачка», это ваши проблемы, не лезьте ей в зубы и вашу шмакодявку заткните, пока она не появилась в нашем полдничном меню. Итогом такого поведенчества стали несколько моментов:
1) Касьян обзавелся шлейкой, а не ошейником, чтобы можно было его быстро поддернуть и засунуть под мышку без удушения, хотя порой и хотелось;
2) уже на выходе из подъезда он был под мышкой и с зажатым намертво носом и максимально закрытыми глазами, чтобы первой успела обозреть окрестности я, а не он;
3) я научилась крутить головой, как сова, на 360 градусов и оценивать обстановку, как лучшие радиолокационные станции и средства противовоздушной обороны в одном флаконе (это умение оказалось вообще-то очень ценным по жизни, особенно при вождении машины);
4) при обнаружении противника я научилась бегать со скоростью олимпийского спортсмена, а это с выворачивающейся болонкой, можете мне поверить, весьма непросто;
ну и
5) после несколько раз разорванной большими челюстями куртки я научилась бить сапогами-казаками в эти челюсти с лету так, что подбежавшие хозяева поскуливающих чудовищ уже не говорили мне «держи свою шавку, чтобы она не гавкала», а с легкой неприязнью и опаской бормотали, уводя своих «абсолютно дрессированных и воспитанных» питомцев: «Ненормальная, таких надо держать подальше от приличных людей…». (И не имело значения, что эти «приличные люди» чуть раньше отправляли ребенка по материнской линии ненормативной дорогой при попытке пристыдить их или хотя бы упросить надеть намордник на ряху своего крокодила).
Впрочем, помимо крупных кусачих, в нашем дворе был еще один кадавр. Звали это создание Пушком. Но, несмотря на чудесное имя, подлость в нем была культивирована неимоверная. Обладая довольно скромными габаритами, этот гибрид дворянина с белым скотчтерьером в целом был похож на знаменитого скотча, но был чуть крупнее. По сравнению с Каськой же он был заметно мощнее, крепче и челюстью обладал существенно большей.
Он никогда не связывался с крупными собаками, обходил их подальше или заискивал перед ними, но с маленькими собачками… Пушок подходил к ним, обнюхивал и вроде как отворачивался, чтобы уйти. И стоило только мелкой собачонке повернуться к нему спиной и сделать пару шагов, как он нападал на нее сзади и начинал драть всерьез. Столкнувшись с таким поведением один раз и тщетно попытавшись договориться по-человечески, в дальнейшем я с радостным азартом отпускала «живца» и дожидалась выхода «на старт». А дальше поддергивала Касьяна на шлейке вверх и реализовывала пенальти от всей души в сторону хозяйки, под ее недовольные визги. Летел Пушок картинно и далеко. Прошло несколько месяцев принудительного обучения искусству планирования, но требуемый эффект был достигнут, нападения прекратились, причем не только на нас, но и на прочих малочисленных малогабаритных обитателей нашего двора.
Однако существуют и исключения из всех правил и моделей. В нашем подъезде появился стаффордширский терьер. Цвета охры с чуть более темной, переходящей в каштановый тон мордой, лоснящийся по бокам янтарным переливом, с чайными глазами и поразительно яркой на всем этом фоне белой грудью. Вопреки мнению о представителях этой породы, он был удивительно добродушный. Звали это толерантнейшее из семейства собачьих Техасом. Возможно, все дело было в том, что в квартире, где он жил, постоянно было неимоверное количество народа, и он уже никак не мог классифицировать для себя, кто же из них его хозяин. Но факт оставался фактом – он с удовольствием давал погладить себя всем, кто бы ни захотел, никогда не рычал, никогда не срывался, и это был, кажется, единственный пес, который спокойно сносил все пустобрехи мелких провокаторов, таких как Каська. Единственные, кого он роскошнейшим образом гонял, были бездомные кошастые.
До появления Техаса в нашем доме у котов было несколько вариантов отхода при встрече с генетическими врагами. И наиболее простой – ретироваться на дерево. С появлением очаровательного стафа правила игры поменялись. Будучи мощным и цепким, Техас умел с разбегу забираться на дерево по практически вертикальному стволу на высоту около двух с половиной метров, а то и поболе, до нижних толстых веток. Где он жизнерадостно и встречался с обалдевшей жертвой. Но оказаться рядом с котом ему было мало: грызть он их не пытался и просто их позорил, хватая и скидывая вниз без дополнительного членовредительства. У нас же как-то получалось до определенного момента, даже проживая вместе в одном подъезде, не встречаться тет-а-тет в замкнутом помещении. Но все когда-то происходит в первый раз.
Так получилось, что моя мама пошла на дневной променад с нашим «манком на медведя». Ранняя весна не баловала теплом, и мама на всякий случай взяла платок, а в лифте решила надеть его на голову. И вот, в завершение этого процесса, двери медленно раскрылись для того, чтобы продемонстрировать, что такое встреча на Эльбе в наше время. Мама с проворством жонглера подхватила Каську одной рукой и воздела его, как вымпел победы, повыше над головой, а пальцами второй руки судорожно, не глядя, стала нажимать на все кнопки, чтобы спасительный лифт унес их поскорее хоть куда. Просили унести? Да нате! А дальше – как в замедленной съемке. Последнее, что смогла увидеть мама, пока Каська, вертящийся наверху, не сбил окончательно ей платок на глаза, это то, как плавно и даже неспешно в закрывающиеся двери лифта втягивается Техас.
Ну, а дальше была самая длинная по ее ощущениям поездка. Сюжет для триллера: ничего не видящая, фактически с завязанными глазами, наверху извивается и пытается тявкать, но от неудобства позы только сипит болон (как признавалась мама позже, ей впервые в жизни хотелось вообще придавить его, лишь бы только он не гавкнул), а сзади фырчит и пытается вскарабкаться вверх по ее спине Техас. Маме от ужаса вообще казалось, что он сейчас начнет ее жрать со спины, и она боялась его даже оттолкнуть. А уж когда он начал сипло свистеть и облизывать ей дубленку, периодически капая слюной на руки, мама тихонько начала подвывать. Провидение смилостивилось и выпустило маму, гордую и не сломленную – на манер статуи «Родина-мать зовет», с Каськой, воздетым в одной руке, и Техасом, облизывающим ей вторую руку, на нашем родном этаже; куда ползком, на четвереньках, запыхавшаяся до состояния «язык на плечо» буквально вползла хозяйка Техаса. Бедная женщина побила все рекорды, взлетев вверх по нашим высоченным пролетам одновременно с лифтом, что говорит об отличной физподготовке и целеустремленности. После этого марафона мы уже встречались более спокойно, но и Техаса с того момента стали брать на поводок… Так, на всякий случай.
А вот брать Каську на поводок было довольно забавно, точнее, стало забавно после визита родственников. Тут, можно сказать, отличилась моя тетя, которая приехала к нам в гости и, будучи существом жавороночного склада, решила помочь – прогулять мелкого с утра… Зима, мрак полнейший, время шесть утра, спит родимый аквариум.
Слово даю, даже Каська не сильно хотел гулять по морозу и темноте, потому что тетя ставила его на ноги, то бишь лапы, два раза, а он все так же безуспешно оба раза пытался забиться обратно спать. В третий раз был установлен на лапы окончательно и бесповоротно, и дальше моя тетя клялась и божилась, что чуть не словила нервный тик: она одевает собаку в шлейку, застегивает ее, а собака разворачивается и… Уже шлейка отдельно, болонка отдельно. И так несколько раз. Когда мы выяснили причину такой странности, лежали в тихом покате… Тетя в сумраке ночи перепутала его роскошный хвост с головой!..
Был печально-памятный момент, почти через два месяца после притаскивания болона в наш дом. Когда Каську папа все же хотел кому-то отдать, если не выкинуть вовсе. Причина была проста: наконец-то разродилась та лайка, которую втайне от всех давно присмотрел папа. У нее появились щенки и, по особой договоренности и великому пиетету, папа имел право на первый выбор. А тут… Уже занято место не пойми чем. Папа вздыхал, грустнел, посматривал исподлобья на «проблемную область». Каська же, в свою очередь, скулил и чаще просился на колени к маме, ко мне, к Володе, прекрасно понимая, на каком волоске висит его, казалось бы, уже состоявшаяся жизнь, пытаясь зацепиться за соломинку. А я, в слезах и тоске, упрашивала папу не брать лайку, потому что прекрасно понимала, что двоих животных наш «Боливар не выдержит».
В этой связи был даже составлен письменный трактат тете, который, как я знала, будет зачитан всей семье. На закапанных слезами страницах я пыталась донести мысль о непоправимости папиного решения и о том, как велики страдания мелкого болона, а в частности объясняла причины: «Папа любит охотничьи породы, а именно – лаек. Они, конечно, большие и умеют охотиться на лосей, кабанов и медведей. Но зачем нам медведи??? Пускай они сами сдохнут…». Вот так умилительно и искренне рассуждал одиннадцатилетний ребенок. А выбранная папой лайка успешно пополнила семью очень известного и любимого в нашей семье актера Ланового, о чем папа еще долго вздыхал.
А сколько было просто мелких случаев, грустных и веселых! У меня была любимая древняя мягкая игрушка – собака. По габаритам и цвету – примерно как Касьян. И для него она стала лучшим другом и «жилеткой». Когда ему казалось, что его наказали несправедливо, он тащил с собой эту собачку куда-нибудь в угол и там ложился, утыкался ей в брюхо и ворчал. А как-то зимой, пока открыли на пару минут застекленный балкон, он вынес ее туда – видимо, подышать свежим воздухом. Отошел, а балконную дверь закрыли. Мы долго не могли понять, почему Каська сидел у балкона и истошно выл, просительно складывал передние лапки, стоя на задних, и скребся. Хотели отвести погулять, но он уперся и рычал. А когда наконец-то открыли дверь, то пулей метнулся на балкон и вытащил оттуда своего друга и потом еще долго обиженно порыкивал, лежа около батареи в обнимку с игрушкой. Вот и подумайте…
Каська был гурман, и далеко не любую еду можно было в него впихнуть, поэтому я придумала способ, но у него были свои последствия. «Заставь собаку съесть то, что положили…». К-хм… ну иду, ставлю тапок на край миски и делаю вид, что способна кормиться ногой. В какой бы части квартиры ни находился в этот момент Каська, он с рыком, достойным льва, которому Самсон собирался раздирать пасть, прилетал к миске, отгонял мой тапок и съедал все, чтобы его корм не достался врагу. А уж из предпочтений – это вообще единственный пес, какого я знаю, который родину мог продать за маринованный чеснок, так он любил его есть! Даже шкурки от этого чеснока могли заставить его танцевать и выполнять все команды. Но при всем своем сложном характере он был все-таки предельно порядочен. Он никогда не тащил еду, даже если мог, и брал не все, что предлагали. Мы как-то из-за угла смотрели на картину, достойную похвалы его силе воли. Случайно оставили на табурете мясо в миске. Вполне себе в пределах досягаемости для этой морды. Но вместо того, чтобы стащить по-быстрому мяско, бедный, истекающий слюнями и облизывающийся болон сидел на задних лапках рядом с табуретом и «молитвенно просил» передними лапками. Конечно, после демонстрации такой интеллигентности кусочек ему перепал.
Вот так мы и взрослели с Касьяном. Я защищала его, а он меня. Наиболее колоритно он защитил меня по дороге на дачу. Когда меня укачало в пыточном средстве передвижения под названием «уазик-буханка», и мы остановились на обочине, я просто тихонько нудила и просила дать мне спокойно скончаться здесь же, на обочине. А Касьян увидел единственную причину моего плохого состояния… в грозно рычащих жигулях-четверке, разбитых всеми российскими дорогами, вместе взятыми. На абсолютно пустой проселочной дороге появилась причина недомогания хозяйки. И наш Дон Кихот ринулся под колеса этой «ветряной мельницы» с диким лаем и настырностью многоразового камикадзе. От неожиданности мы не успели ни схватить его, ни затормозить и с ужасом наблюдали, как машина медленно завиляла и проехала так метров десять… А потом, вместе с клубами дыма, дорожной пыли и неизменным звонким «тяв» сзади кубарем вылетел наш герой, где и был позорно отловлен цепким папой за шкварник. А уж сколько дел было на даче в тверской глухомани….
Деревушка со славным и говорящим названием Гузеево расположена практически как тридесятое царство. Оно вроде бы есть, но где – не знает никто. Более славного места для отдыха всей душой наша семья для себя так и не нашла. Вот и ездили мы всем семейством отдыхать не в самый ближний свет, в тверскую тайгу. И тут стоит сказать, что леса там и вправду вполне тайгу напоминают. Глушь катастрофическая, леса бесконечные, зверье все в полном наборе «не евростандарт»: кабаны, волки, лисы, лоси, медведи, рыси попадались, бобры, выдры и мелочь в виде зайцев, барсуков и т. п. в счет не берем. Вот во все это разнообразие с безобразием и окунулся домашний песик с мальтийскими корнями. И приходилось ему там туго. В немалой степени этому способствовало то, что зрение у болонок не слишком-то хорошее. Мало того, что вечно свисающая на глаза челка: глаза-то предохраняет, НО видеть-то далеко мешает! А теперь представьте себе, что болон наш был меньше, чем высота средней травы раза так в два! Ну вот и как тут идти и не потеряться?..
Выход был найден, даже два. В прогулочном варианте ходьбы он просто периодически вставал сусликом посреди чиста поля и оглядывал пространство с целью корректировки похода. А на бегу это выглядело еще забавнее, потому что он прыгал кролЕм вверх, а дальше с хорошей скоростью оленя уносился вдаль, этакий гибридный кролик, скрещенный жизненной необходимостью с оленем. И вот смотрю я, как мой кролень делает ноги из дома на гулянку в деревню, и в высокой желто-зеленой траве иногда подпрыгивает белая мохнатая тушка с горящими синим огнем предвкушения новой драки глазами… А драки он любил. Причем, надо отдать ему должное: как нарывался на драки сам, так и не любил прятаться за меня. За что и был дран многократно – как московскими монстрами, так и деревенскими лайками. Приползает обратно по полю раненый боец, смотришь на эту израненную тушку и берешь в руки весло от байдарки, потому что всего час назад пыталась вытащить его из круговорота активных мероприятий, в котором мелькали шерсть и зубы. Так мало того, что вытащить не удалось, в меня этот же агрессор и вцепился. Не деревенские лайки, которые и между собой грызутся не в полную силу, а так, скорее обозначая, кто тут самый главный на деревне. Это вот зверя в лесу они жрут всерьез, там уже не до сантиментов. А именно мелкий, который у них между лап по низу шастал и добавлял остроты и пикантности, покусывая там, где мог дотянуться. При виде весла отчаянный Поддубный милликубического разлива как-то сразу осознал, что сейчас уже будут бить и предпочел ретироваться под кровать, где обиженно и порыкивал каждый раз, когда открывалась входная дверь.
А вообще в деревне его единственным серьезным весовым конкурентом был петух Васька. Сволочная птица тоже имела «холос» и тоже была волею судьбы заточена не в том теле. В прошлой жизни это гнуснейшее создание должно было быть орлом, не меньше. Гадство же его заключалось в постоянном нападении на всех из-за угла, а еще лучше сзади. Впрочем, наличие мужского населения в деревне быстро урезонило богомерзкую птицу и научило простой истине: в штанах идет, не качаясь, – не тронь, хвоста лишишься и шею помнут нещадно. Вот и приходилось вершить свой путь мимо конкретного приусадебного хозяйства в джинсах; тогда и пнуть можно было, при попытке напасть, без потерь в виде царапин и кровоподтеков. А вот Касьяну не везло с Васькой. У них был весовой и силовой паритет. А посему, если Каська видел Ваську раньше, то ОН гнал Ваську до курятника, а если наоборот, то Васька пинками шпор и клювом до конца своих владений, которые в его понимании были: откуда увидел и докуда смог.
Помимо прочих радостей простой сельской жизни с ее нехитрым укладом, наш московский баловень нашел себе вариант «Шанеля»… Сильно деревенского расклада. В том смысле, что «шанель» этот был щедро разложен по деревенским дорогам, особенно после выпаса коров. И вот, осчастливленный многократным валянием со всем старанием, пришел Касьян в дом, моментально разнеся пикантную весть о своем прибытии. А вместе с тем пришла к нему кара страшная, лютая – в виде помывки в реке. Все члены семьи, обладая весьма неплохим обонянием, которое было просто нокаутировано возвращением блудного болона, абсолютно единодушно признали меня единственной владелицей смутно белого лишенца и выпроводили нас обоих равноценными пинками с мылом на берег.
И вот, шипя как гадюка, несу я рычащее, недовольно непонимающее подобие Стича (только то в клетке было, а это норовило меня куснуть и лягнуть похабными копытцами). Вконец перемазанная и злая, я поняла, что мыть нас надо с усердием уже обоих и закинула жертву парфюмерного бума поглубже. Так у меня было неслабое преимущество, потому что плавал он как топор, пока мы его не стали на лето обстригать до состояния скотчтерьера. Каськина шерсть намокала за долю секунды и тянула его гирей на дно. А вот в обстриженном состоянии, рожденный быть домашним, но прорвавший стереотипы мальтийский болон плавал очень даже неплохо и даже покорял не слишком сильное течение. Пострадав за желание экспериментировать с обонятельными рецепторами хозяев несколько раз, Каська решил отказаться от безнадежной затеи благоухать «а ля Прованс».
С точки зрения нашего героического болона, жизнь на даче ему существенно отравляли наши попытки «спасти» его от регулярных походов в лес. Ходим мы туда надолго, километраж наматываем приличный на своих двоих, ну вот как взять с собой это коротконогое создание? Мало того, что он пройдет четверть пути, а потом будет смотреть на тебя как на предателя и придется его нести, еще и извозюкается так, что дальше этот танк отмыванию не подлежит даже экстренным сбросом в реку… Но самое страшное… те, у кого хоть раз было пушисто-волосяное существо, поймут меня! Вы хоть раз видели болонку, у которой даже морда залеплена классическими огроменными придорожными репьями?! А теперь представьте на секунду, что морда – это не все! Там еще и тело за ней. Это ж как минимум полдня на выдирание, вымывание и вычесывание!.. Вот по этой причине и была введена дискриминация по животному признаку.
А Каська за это мстил – драл занавесь, которая висела внутри сразу за дверью. Причем рвал он ее не просто: отодрал и нормально, а так мелко, что лоскутное одеяло по сравнению с этой занавеской становилось просто шедевром гигантизма. Один раз мы пронаблюдали, как это было реализовано, из окна. Случайно решили проинспектировать, все ли закрыли, подошли и видим, как этот Бубка в миниатюре разбегается метров так с четырех, от другой комнаты, подпрыгивает на подлете, вцепляется как можно выше в занавеску и дальше, с остервенением, своим весом и рывками отдирает шматок. К моменту, когда мы вошли с праведным мщением, занавеска изрядно пострадала, а виновник, слегка запыхавшийся, и не думал скрываться; более того, в его глазах светилось сознание правоты содеянного, достойное параноика в период обострения. Получив свое, он остался верен идиотизму, и при первой же возможности (в виде оставленной в пределах досягаемости шторы) продолжал куролесить.
А в лес душа его стремилась настолько, что он умудрялся отработать бобром и расширить оконце для кошки в двери, отделявшей его свободу от прихожей, где его запирали, дабы спасти шторы. Смысл оконца был неясен, ведь кошек у нас до того момента не было НИКОГДА. Однако результат был очевиден: прогрызя себе лаз, ущемленный граф Монте-Кристо кинулся в погоню. И умудрился-таки нас найти, пройдя через болото (вот скажите мне после этого, что у комнатных собачонок генетика нюх отбила!) и суммарный путь в виде километров четырех. Напугал он нас с мамой до полусмерти. Собираешь себе ягодку в свое удовольствие, и тут сзади – сиплое дыхание, как будто включили компьютерную игрушку на полную мощность, а там зомбак видит жертву, которой надеется полакомиться. А ведь ты точно знаешь, что мама сидит чуть поодаль, но в пределах твоей видимости, значит… за спиной не мама! Зато есть довольно приличные, по законам Мерфи, шансы встретить кабана, волка или, как рисует разыгравшееся воображение, медведя. По понятным причинам ни один из этих вариантов не радует. Короче, разворачивалась я на звук почти с сердечным приступом и готовностью делать ноги с низкого старта. А там оно… Грязное, вонючее и с болотной тиной, в репьях и песке поверх тины и в полном осознании целиком выполненного долга. Раз он нас нашел, значит, обратно должны нести!
И это далеко не единственный случай самоволки. Заход Касьяна на лося еле успели тормознуть. Это уже папа с братом отметились. Успели уйти километра на полтора в лес, как вдруг увидели, что к ним через все буераки спешит наш Чип и Дейл в одном флаконе. Плюнули, решили, что нести не станут, пусть осознание собственной неправоты придет через муки. И тут-то на поляну чуть впереди выскочил лось. Огромная махина, бесшумная в движении – кажется, ничто не может его заставить отступить или свернуть. Мои замерли и старались не дышать. Лось фыркнул и дернул дальше. Зато оживился болон, который лося не увидел, слава богу, шерсть помешала, зато он его УЧУЯЛ. И с неизменным «тяв-тяв-тяв», сделав самую что ни на есть охотничью стойку и определив нюхом «куда зверь ушел», дернул с места в карьер. Брат оказался шустрее и без церемоний сцапал за хвост со словами: «Подрасти сначала, а то вернешься с лосем на хвосте».
До самого конца жизни маленький, но очень гордый болон оставался верен своему жизненному кредо: «Живи, борись, нарывайся и кусайся в ответ!». Надо отдать ему должное, хозяйку он подставлять совсем не хотел, а когда драка возникала, он сам старался в ней участвовать, а не подвести под монастырь меня. Ну, а я не могла отдать этого, которого и так-то на один укус, на растерзание. Наш ответ Чемберлену в виде всех кусающих нас безнаказанно мы смогли реализовать чуть позже, лишь с появлением в нашем доме внебрачной дочери кавказской овчарки. Это была реализация детской мечты в исполнении уже моего старшего брата. Но эта история достойна отдельного описания.