Глава первая
Маша смогла встретиться с Ритой только в начале июля. Но та обижаться не собиралась – у обеих конец июня выдался хлопотливым.
Так уж устроена девичья дружба – можно не видеться неделями, но чувствовать, что с твоей подругой все в порядке. А можно часами не находить себе места: «С ней что-то случилось». И чаще всего так оно и есть. То ли с парнем поругалась, то ли на экзамене билет трудный попался, то ли, не дай бог, конечно, со здоровьем нелады.
Должно быть, так можно сказать не обо всех подругах, но о Маше и Рите – наверняка. Девушки переписывались и перезванивались почти каждый день. Но вот встречаться достаточно часто у них не получалось. Правду сказать, совсем редко получалось. И пусть объяснений этому имелось множество, обе чувствовали, когда подруги рядом не было. Да, она есть, она на связи, но не рядом.
Многие тут могут пожать плечами, дескать, эка беда. Она ж на связи, а то, что не рядом… Дела, у всех дела.
В общем, это будет достаточно справедливым замечанием, но Рита и Маша с трудом смогли привыкнуть к такому состоянию, ведь раньше они не просто встречались каждый день, а по многу часов были рядом. Сначала в детском садике, потом в школе – с первого класса до последнего. Потом все лето перед поступлением… даже за списками поступающих следили вместе. Но вот дальше, к их ужасному сожалению, девушкам пришлось расстаться. Рита была настоящим технарем – папина любимая дочка воплотила в себе папины же мечты о сыне – знала, какой инструмент куда применить, как устроена вся домашняя техника, могла починить машину, даже застряв посреди пустыни. А Маша была идеальным, стопроцентным гуманитарием – историю и языки, казалось, впитывала просто кожей, а вот точные науки и тем более всевозможные устройства вызывали у нее даже не подсознательную истерику, а истерику прямо-таки на клеточном уровне. Хотя она замечательно шила, вязала и получала истинное удовольствие от рукоделия. Одним словом, полная противоположность Риты. Понятно поэтому, что Рита поступила в политехнический, а Маша – в университет на иняз.
После поступления виделись они реже, да и общих тем для разговоров стало поменьше. Вернее, так случилось бы у любых других подруг. Но только не у них: Рита пыталась просветить Машу в науках инженерских, а Маша мечтала показать Рите всю красоту правильной речи на всех возможных языках.
Вот так, просвещая друг дружку, девушки провели все пять лет обучения в высших учебных заведениях. О нет, разумеется, не только в бесконечной болтовне! Они еще сдавали сессии и зачеты, писали курсовые, выбирали темы для дипломов. Но разговаривать обо всем на свете не переставали. Пусть не вечером за чашкой чая у кого-то из них, но хотя бы в «Вайбере» или в «Скайпе»…
Конечно, нередко речь заходила и о парнях. Тем более что у Риты на курсе их был изрядный избыток, вернее, девушек было так мало, что проще сказать, почти не было. У Маши, понятно, дело обстояло с точностью до наоборот – настоящий цветник из умниц и красавиц и посреди курса два-три экзотических кактуса…
Рита зазывала Машу к себе на вечеринки или всевозможные курсовые праздники, и Маша, что тоже вполне понятно, почти всегда находила для этого время. Хотя, это уж мы скажем совсем шепотом, бóльшую часть времени девушки на таких вечеринках проводили рядом – пообщаться-то надо было. И хотелось ужасно – после разлуки…
Время неторопливо шло, и вот уже не на горизонте, а просто на носу оказался диплом. К тому времени обе наши красавицы обзавелись поклонниками, да еще и несколькими. Рита, решив, что семья важнее, уверенно двигалась в отношениях со своим Валерой ко Дворцу бракосочетания, а Маша все пыталась выбрать, кто же из ее верных рыцарей любит ее, а кто только с приятностью проводит время.
Тот июнь, с которого мы начали наш рассказ, и в самом деле был необыкновенно насыщенным – Рита оканчивала институт, защищала диплом, выбирала турагентство и пыталась убедить родителей, что вместо всей этой суеты с платьем, гостями, рестораном было бы куда лучше подарить им свадебный тур, долгий и романтичный. Родители пока не сдавались. И поэтому вечера Риты были по большей части заняты позиционной войной с мнением родителей.
Маше в этом смысле было намного проще – и родители ей попались менее упрямые, и о свадьбе она пока не думала. Поэтому ей удалось достаточно спокойно написать диплом и вполне уверенно его защитить, став дипломированным лингвистом с правом преподавания иностранного языка. («Какое счастье, – говорила мама. – Это такая благородная профессия».) Маша маминых восторгов не разделяла, прекрасно представляя и уровень будущих учеников, и размер будущей оплаты этой, будем честно говорить, пусть и благородной, но такой неблагодарной работы.
В числе Машиных несомненных достоинств была интересная черта характера – она во всем старалась максимально полагаться на собственные силы. Уроки всегда делала сама, чуть ли не с первого класса начав лазить по словарям и справочникам, в институте придумывала и писала контрольные и курсовые, стараясь искать информацию, опять же, в энциклопедиях и словарях, а не в работах предшественников, которых всегда в сети было предостаточно. На каникулах подрабатывала, за стипендию честно пахала… И работу мечтала сразу найти такую, чтобы не только от родителей не зависеть, но даже им помогать. И не в возрасте дело – к счастью, Машины родители были вполне зрелыми, хотя и молодыми ребятами.
– Понимаешь, Рит, ну не могу я так… лениво. Мне хочется им другом стать, равным партнером…
Рита, конечно, согласно кивала – ей тоже была близка мысль о партнерстве с собственными родителями. Вот только она понимала, что пока до этого еще… далековато, скажем осторожно. А уж когда появился Валера… Тут уже было не до партнерства.
Но мы не о Рите, которая готовится к свадьбе с Валерой, а сейчас собирается на долгожданную встречу в кафе с Машей. Поговорим о самой Маше, которая уже выехала из своего спального района на встречу с Ритой.
Уверенная, что педагогическая карьера не для нее, Маша стала искать работу сама. Наученная опытом старших приятельниц по факультету, она еще в начале последнего курса поместила резюме на всех возможных сайтах и стала набиваться на практику в крупные издательства. Брали на такую практику самых-самых, и зачастую не умных или отличников, а деток очень денежных родителей, которые мечтали вот так заранее пристроить чадо на непыльную работу «книжки читать». Работа эта оказывалась непыльной только в представлении мам-пап, далеких от издания книг и чтения вообще, поэтому чада бросали практику уже на второй день, и у Маши и ее подруг хватало ума быстро занимать их место. А если еще учесть, что можно не только «книжки читать», но и переводы делать…
В общем, когда пятый курс подходил к концу, Маша уже не просто знала, чего она хочет, а знала, куда именно пойдет после окончания. Да, следовало признать, что работа была не самая легкая – хотя любое преподавание в сто раз тяжелее. Но возможность делать интересное дело и зарабатывать достаточно приличные деньги… пусть на первое время приличные… значила для нее много. Мама печалилась, что Маша не станет учительницей иностранного, но сама Маша была очень всем произошедшим довольна.
Размышления прервал бездушный голос автомата, сообщившего, что сейчас будет Машина остановка. В этот июльский вечер даже в метро было душновато, хотя все-таки полегче, чем на улице. «Интересно, в пиццерии хоть кондишен включен?» – подумала Маша, пересекая наполненную жаром и светом короткую улочку.
Кондишен оказался включен. Риты еще не было, и Маша, устроившись за столиком, наконец смогла толком просмотреть сообщения, полученные за последний час. Обычные рекламные СМС она тут же удалила. Порадовалась Пашиному короткому «Удачной встречи! Увидимся завтра» и села перечитывать сообщения от Костика.
С Костиком она познакомилась на вечере в политехническом – он был на курс старше их с Ритой. Парень, это было видно сразу, давно уже считался признанной «звездой» факультета. Неудивительно, конечно, что он сразу привлек внимание Маши: гитара, казалось, была частью его тела, он славно пел и вел концерт достаточно благородно и стильно. А о том, что Костик – просто кладезь всевозможных знаний, Маша узнала чуть позже, когда он решил проводить ее домой. Было это больше двух лет назад. Сейчас Костик уже год как окончил институт, но почти каждый вечер он если не встречался с Машей, то уж звонил и писал точно.
«Машунька, ты уже доехала? Как тебе погодка? Я стою на маршрутку ехать домой – господи, ну и пекло. Как соберешься домой, отпишись: я же должен знать, что у тебя все ОК. Целую». Завершала первую СМС целая вереница смайликов-поцелуйчиков.
«Я в маршрутке… Боже, ну и толпа… Ритке привет! Не забудь – напиши мне!» «Фух, я дома! Наконец тишина… Жду твоей СМС!»
Маша уже привыкла к тому, что Костик говорлив не только вслух, если можно так выразиться, но и буквами. Конечно, глупо было скрывать, что Костик ей нравится. Да и она ему вроде бы тоже. Во всяком случае, он не уставал признаваться в этом каждый день вот уже, наверное, с год. И называл ее и птичкой, и рыбкой, и солнышком. Успевал привезти то яблок, то игрушку после каждого экзамена, а перед защитой даже прислал целую корзину цветов с бантом. Так она и зашла в аудиторию – с флэшкой в одной руке и корзиной белых розочек в другой.
Рита все не появлялась, и Маша наконец смогла ненадолго остановиться. Ей казалось, что последний год она все бежит внутри огромного колеса: институт, практика, Костик, дом, институт… Даже вечером колесо почти не останавливалось, хотя, конечно, крутилось чуть медленнее. И вот сейчас, наверное, целых пятнадцать минут она уже никуда не должна была бежать, никому ничего не собиралась писать и можно было просто с удовольствием пить прохладный сок, размышлять и ждать подругу.