Книга о моем материнстве. Глава 1. Андрей (Мария Гусева)

«У меня же будет ребенок!»

Когда-то, когда я забеременела в первый раз, я, радостная – хотя беременность, как и обе последующие, была неожиданной, – понеслась в женскую консультацию. Я сказала: «Срочно-срочно ставьте меня на учет! У меня же будет ребенок!». И встала на учет. И начала задавать вопросы. И получала на них… ответы. Очень смешные, по моим нынешним представлениям. Но тогда все было очень серьезно.

Потом, уже в двенадцать недель, я «загремела» на сохранение. Не помню, почему, но вылилось оно в уколы но-шпы. И мое пребывание в горизонтальном положении некоторое время. Посохраняли меня недельку – и отпустили.

Потом, где-то недель в восемнадцать, я пошла на свои первые в жизни «беременные» курсы. В известный в Минске «мамин клуб». У его хозяйки тогда было, кажется, трое детей – сейчас уже шестеро. И там, на курсах, мы делали какую-то «гимнастику для беременных» – очень абсурдную, на мой теперешний взгляд – и нам читали какие-то лекции. Все, что помню – про ГВ. Запало, что нельзя соску и бутылку ни в коем случае, грудь нужно давать по первому требованию малыша и у груди его держать, пока сам не отпустит. До скольки лет кормить, мне не отложилось, но часто в таких случаях рекомендуют до двух-трех. До «естественной инволюции», то есть когда якобы молоко само закончится. ГВ – это отдельная тема моей книги.

Данными курсами я не ограничилась и пошла еще на курсы в «продвинутый» минский областной роддом. Там было пять лекций, нам снова что-то рассказывали. На последнем занятии показали австрийский фильм про роды, где все очень натурально и, так сказать, в полный рост: как ребенок рождается и тому подобное. И как происходит это в современном австрийском родильном доме, где все – для мамы и дитяти. Из всех этих курсов мне запомнилась одна фраза из просмотренного фильма. О том, что если женщине позволить самой выбирать позу, в которой она хочет рожать, то только три процента выберут позу «лежа на спине». Все остальные предпочтут рожать как угодно, только вертикально. Фильм закончился, и нам сказали, что, к сожалению, хоть роддом продвинутый, но рожать там можно только на спине либо в ванне (а потом на ушко сказали, что в ванне они роды не принимают, потому что ее поставить – поставили, а обучить персонал – не обучили). Роды – это еще одна отдельная тема, которой я посвятила целый раздел в этой книге.

Я была ошарашена. Я была в шоке! Я была напугана. Я была в отчаянии… Я пришла домой и сказала мужу, что я точно не могу пойти одна рожать в роддом, что он непременно должен идти со мной. Он – обычный парень, бизнесмен, никуда на тот момент не продвинутый – сказал, что он никак не может пойти со мной рожать. Мы поругались и… тему замяли.

А потом я поехала в Крым. Беременным же полезно море. Вот я поехала в Курортное – так называемый Кырпыр, – то самое, что рядом с Лисьей бухтой. В этой бухте отдыхала моя сестра с семьей. И я была отправлена с ними. Только они жили в палатке, а я – в Кырпыре. Вот сестре и ее мужу мое первое спасибо —за матчасть. Они, что могли, мне рассказали про своих детей, и они – самое главное – свели меня с потрясающей женщиной Аней Князевой и ее мужем Андреем Князевым.

С них я и начну, ведь без них этой книги вообще не было бы, как не было бы, возможно, и моих последующих детей… Хотя тут, конечно, их заслуга очень опосредованная: дети, может, и были бы, но точно не такие довольные.

Итак, Аня и Андрей Князевы. Лето 2003 года.

Я, беременная на сроке около двадцати недель, приехала в Крым на месяц, живу отважно одна в некоем снятом жилище. Хожу на море, загораю. Кажется, не особо купаюсь, потому что было какое-то холодное течение. В общем, провожу время.

В Лисью бухту решилась пойти не сразу: все-таки километра два идти вдоль берега, иными словами, идти минут тридцать. На тот момент мне это было «сложно». Но вот, пришла, и познакомили меня с той самой домашней акушеркой. Роковая встреча состоялась!

По порядку. У Ани с Андреем на тот момент было пять детей. С тех пор добавилось еще двое, и всего в семье детей семь. Жили они со всей этой бригадой в палатках и чувствовали себя вполне довольно. Чего я, живя в непонятном жилище, но хоть с водой и туалетом, никак понять тогда не могла.

В итоге Аня с Андреем стали приходить ко мне в Кырпыр и начитывать «беременные» лекции. Аня ведет такие курсы в Дубне и Москве, регулярно пишет статьи в журналы наподобие «Лиза» и «Мой ребенок». Но вот тогда, в 2003 году, они ходили ко мне со своим младшим на тот момент сыном и рассказывали… Про Станислава Грофа, про отношения, про ГВ, про роды. Больше всего меня, пожалуй, впечатлило про Грофа и про его матрицы. И мне стало понятно, что рожать в роддоме одна я просто не смогу. Вот не смогу, и все тут! Мне было важно найти выход, найти решение: как сделать так, чтобы рожать не по классическому сценарию. Без прививок, без доказывания, без обмеров ребенка сразу после родов и так далее. А как это сделать? Если в роддоме, то только по очень четкой предварительной договоренности и с кем-то, кто способен будет эти договоренности в ходе родов отслеживать, либо просто не в роддоме. Я озадачилась, озадачилась очень сильно.

Дальше я наблюдала за Аней и за малышом. Которому было месяцев шесть. По моим тогдашним представлениям, такой маленький ребенок – это сплошное занимание мамы и папы и вообще перетягивание внимания всех на себя. Дитя либо спит (в лучшем случае), либо вопит, либо – на маминых руках. В данном же случае дитя было, действительно, или на маминых, или на папиных руках, иногда выползало, но в целом вело себя скромно и никак не отвлекало ни лекторов, ни студентку. Что дало мне возможность увидеть, что бывает по-другому. В общем, много мне тогда рассказали и показали.

Надо, наверное, несколько слов сказать о моем (на тот момент жизни) эзотерическом опыте. Я, как многие мои ровесники и вообще знакомые, в Бога как бы верила, в церковь – как бы не очень, обращалась иногда к гадалкам, какое-то время ходила к тетеньке, которая лечила руками и молитвой по поводу яичника, и самый, пожалуй, плотный опыт общения с «паранормальными явлениями» на тот момент был через космоэнергетику.

Как-то я судилась с государством по поводу квартиры моего дедушки. Государство хотело ее отобрать, адвокаты находили массу резонов, почему она должна остаться мне, но судились год, и похоже было на то, что квартиру таки заберут. Я обратилась к дяденьке-космоэнергету – и все, как по маслу, сложилось в мою сторону. Тетя из исполкома сама подошла и сказала, что готова идти на мировую. Чем она это объяснила, я не помню. Но факт: я сильно поверила в космоэнергетику и пошла сама получать «каналы».

А тут – Аня: с Грофом, холотропом, переживаниями себя в родах, а также рассказом о том, как она увидела своих еще будущих родителей на холотропной сессии. Все это было очень ново и очень манило, но мне, беременной, не полагалось.

И я вернулась в Минск, к мужу. Пыталась ему все это рассказывать, вникал он не особенно. Снова поднялась тема совместных родов. Я снова довольно ультимативно заявила, что одна рожать не пойду (а куда бы я делась?). И вот же муж, разумный человек – хотя я, надо заметить, так не считала на тот момент, – предложил мне поехать к Ане с Андреем в Москву и родить там. Для него это был оптимальный выход, чтобы не рожать со мной, а для меня… У меня аж дыхание перехватило! Я никак не могла себе представить такой подарок! Рожать не в роддоме! А у Ани с Андреем, дома, где люди – ТАКИЕ специалисты, и мое доверие к ним просто зашкаливало, я на них только что не молилась. Я быстро переварила информацию и радостно согласилась. Муж – разумный человек – никому говорить о моей затее не стал, мы придумали версию для родственников, что я еду в «хороший московский роддом». И я стала звонить Ане, и консультировалась с ней весь остаток беременности по всем вопросам.

Потом, где-то в тридцать две недели, меня снова положили на сохранение. Я предварительно позвонила Ане, она меня выслушала и сказала, что лучше полежать, а когда мне назначили какие-то таблетки от тонуса, то Аня сказала, что пить их надо не курсом, а именно тогда, когда тонус. А так как я все время лежала, то тонуса не было, и таблетки я выбрасывала.

В больнице я насмотрелась на разных больных беременных женщин, а также наслушалась историй крайне нездоровых беременностей. Кто-то там был и после чистки – это меня впечатлило больше всего. Я лежу, жду ребенка, а тут у кого-то недавно был выкидыш и не сильно приятная операция. В общем, лежать на сохранении в пост-советской больнице – то еще удовольствие.

В пятницу мне сказали, что в понедельник выпишут. И как-то так совпало, что кто-то из знакомых ехал в соседний Вильнюс, а я возьми да и прицепись за хвост. Все воскресенье я провела в Вильнюсе по магазинам: из больницы на выходные таких «больных» отпускают. А в понедельник отправилась на прием к врачу, за выпиской. Она меня смотрит и говорит: «Ну вот видишь, как хорошо, еще недельки две таблеточки попьешь – и доносишь». Я отвечаю: «Хорошо!».

Дальше я худо-бедно доносила беременность, тонус был постоянно, носила даже бандаж, так было тяжело. Таблетки в основном не пила, принимала при тонусе ванну.

И в тридцать семь недель было решено, что пора мне ехать в Москву. А там расклад такой. У Ани жить и рожать можно, но у них пять детей, а комнат – три. До родов не очень понятно, что там делать. Это в Дубне. А у меня подруга есть, она на тот момент жила в Одинцово. Кто знает, Одинцово от Дубны в нескольких часах хорошей езды. И как быть?

А быть так: Аня и подруга встретили меня на вокзале. Дальше Аня завела меня в вокзальный медпункт и там сказала, что она акушерка и что ей надо беременную посмотреть. Что характерно, там спокойно пустили. Аня меня посмотрела и сказала: «Неделю проходишь точно». И я поехала в Одинцово, дохаживать неделю. Было решено, что если вдруг что, то я вызываю такси и еду на такси в Дубну, либо они едут ко мне.

Я каждую ночь истерила, что вот уже «оно». Как и в обе последующие беременности, я все никак не могла привыкнуть к этим «тренировочным» схваткам. Но «оно» таки дождалось срока и раньше времени не случилось. В субботу отец подруги спокойно отвез меня в Дубну, где я через день родила.

Первые роды: остановите Землю, я сойду!

Я приехала в Дубну и сразу попала на «беременное» занятие к Ане и Андрею.

А на следующий день, в воскресенье, еще на одно занятие. Сложно сказать, что это было: некое занятие по телеске. Мы что-то делали, в частности танцевали, и, помнится, подпрыгивали. После него было что-то еще, Аня с Андреем остались, а я поехала домой. И почувствовала, что «оно» таки пришло. Начались схватки. Акушеры мои не ехали, и я, наивная, даже стала волноваться, что вот сейчас без них рожу! Но не тут-то было.

Они приехали домой часов в двенадцать ночи, Аня посмотрела меня и сказала, что раскрытие еще совсем слабое и можно ложиться спать. «Ух ты, спать! – подумала я. – Вот только как?»

Ну, все легли спать, легла и я. А мне ж не спится! Но я решила держаться сама и людей лишний раз не дергать. Не дергала я людей час-два, но потом решила, что теперь-то уж точно рожаю и уже можно и дергать.

Аня посмотрела и объявила раскрытие: два сантиметра. «Вот это да! Это ж, если ТАК – два сантиметра, то что же будет дальше?» – подумала я.

Мне набрали ванну. Я в нее погрузилась, усадила обоих акушеров рядом и стала торжественно рожать. Когда было сантиметров пять, я, кажется, уже орала. Ну и так, собственно, до самых родов. Первые роды, скажу я вам – не шутка. Я вот рожать до сих пор не люблю, но первые роды – это совсем чуднО. Там лезет всё: все обиды на мужа, бывших мужчин, первую любовь; кажется, изнасилование мое в девятом классе вспоминали, родителей, опять же. В общем, если с родом и всякими обидами-досадами особой предварительной работы не было, так тут вам будет экспресс курс. У меня, по крайней мере, так было. Благо, терапевты попались профессиональные, и они бережно вели меня через дебри моих психологических внутренностей… Заботливо давая пить, включая горячую воду, зажигая и гася свечи (электрический свет в родах, на мой взгляд, просто непереносим: мне лично с ним очень тяжело). Когда Андрей вышел из ванны минут на пять, я буквально извелась. Мне нужно было держать их обоих за руки и кричать им обоим на уши: так мне было значительно легче.

И процесс как-то шел. Я не помню, после чего, но я что-то такое рассказала, и роды стремительно ускорились, и уже прибавлялось, наверное, по сантиметру за двадцать минут. Что я помню очень хорошо, так это то, что я их в родах очень благодарила за то, что они не предлагают меня обезболить. Потому что если бы предложили какой-нибудь волшебный укольчик, я бы точно согласилась, хотя до родов была строго настроена рожать без каких-либо вмешательств. Но в самих родах готова была вкалывать что угодно, ибо когда вписываешься в этот процесс, из которого нет других решений, кроме как пройти до конца и родить, то в какой-то момент может наступить точка отчаяния. На тему «мама, роди меня обратно» или «остановите Землю, я сойду». Вот в это время очень легко сдаться и пойти на любые медицинские вмешательства, и даже, возможно, на кесарево. Такой момент у меня был в первых родах, и я по сей день благодарна своим акушерам за то, что они мне помогли его пройти. Просто своим присутствием и поддержкой. Собственно, своей работой. Такой момент у меня был еще перед третьими родами, но там уже оказалось достаточно несложной расстановки.

В итоге за первые роды вмешательство акушеров все-таки было. Мне вкололи укол но-шпы и мне прокололи пузырь – это уже где-то перед схватками. Что это такое – прокол пузыря, – я не очень понимаю, так как рожала в ванне и это было просто незаметно; что такое «воды», я вообще узнала только в третьих родах.

Потуги прошли быстро. Две или три, и – опа – ребенок оказался на руках у кого-то из акушеров (не помню уже, кого). И, кстати, Андреем я сына назвала в честь акушера Андрея. А была бы первая девочка – была бы Аня. То есть мы с мужем имя предварительно оговаривали, но толком ни к чему не пришли, были какие-то полу-версии, вроде «Андрей или Виктор» или «надо подумать». После родов «думать» отпало: моя благодарность этим людям была настолько велика, что я и без подготовительной версии назвала бы сына Андреем.

Дальше я помню плохо. Спустили воду, я кормила минут двадцать. Аня диагностировала существенную кровопотерю, и мне вкололи железо, и кололи его потом неделю. Мы с новорожденным пошли спать. Родила я, кстати, в 7.45 утра. Проснулась же часов в 16.00 дня. Очень хорошо помню поразившую меня мысль, что уже четыре часа дня, значит, я восемь часов не ходила в туалет! До родов же, последние два месяца, по улице пройти спокойно не могла, выстраивала маршрут с учетом городских туалетов. Чего, кстати, уже не было ни во вторую, ни в третью беременность: я с удивлением обнаружила, что можно носить ребенка, и это никак не будет отражаться на потребности ходить в туалет. Отношу сей факт исключительно на заслугу гимнастики.

Итак, четыре часа дня. Я увидела комочек. Подозреваю, что, роди я в роддоме, первые восемь часов после родов я не смогла бы так спокойно спать – просто из-за протокольных роддомовских процедур.

Перерезание пуповины, 12 часов после родов.

Конечно, ребенка никто не измерял, ничего ему не колол, я вообще не выпускала его из рук эти первые восемь часов. Я рада, что было все именно так, потому что, на мой взгляд, это очень важно. Роды остались позади, и наступил новый период в моей жизни. Я и ребенок. Про жизнь с детьми, уход за младенцами, путешествия с детьми, прививки-лечение – вторая часть моей книги.