IV. Прикованные книги
Если в Средние века требовалось переместить библиотеку в другое место, книги переносили в тех же ларях, в которых они обычно хранились. Число ларей, особенно в монастырских библиотеках, все увеличивалось. Отчасти это происходило потому, что владельцы книг, например епископы, завещали свои собрания вместе с мебелью монастырям, которые уже начинали задыхаться от книг. Становилось проблематично следить за сохранностью книг в обстановке, когда вокруг было множество монахов и посетителей монастыря, в особенности если каждый раз, когда кому-то требовалась книга, нужно было созвать всех хранителей ключей от ларя.
Лари хорошо годились для транспортировки и хранения книг, но доставать из них книги было трудно. Если они лежат одна на другой, то, чтобы добраться до нижней, приходится вынуть много ненужных. Эту проблему можно было частично решить, поставив книги в ларе вертикально, так, чтобы один край каждого тома смотрел вверх, как на иллюстрации с изображением аббата Симона. На отдельных книгах редко выставлялись отличительные знаки, так что каким именно краем вверх лежала книга, не имело большого значения. При необходимости о точном местонахождении книг внутри сундука можно было узнать по указателю содержимого, прикрепленному к внутренней стороне крышки (схожие указатели сегодня встречаются на крышках коробок с шоколадными конфетами).
Можно сказать, что армарий – это ларь, поставленный на попа: в таком случае крышка становится дверцей. Именно так ставились роскошные чемоданы путешественников в то время, когда путешествия пароходом были очень популярны. Но если просто поставить чемодан на попа, вещи внутри него придут в полнейший беспорядок. Поэтому чемоданы для путешествующих на пароходе превратились в подобия достаточно сложно устроенных гардеробов: в них были тросики, крючки, отсеки и полочки – все для того, чтобы вещи хранились в порядке.
Просто поставить на попа книжный ларь – тоже не самое лучшее решение: внутри книги свалятся в кучу или их стопка окажется слишком высокой и неподъемной. Если же такой вертикальный ларь снабдить полками, книги легко разделить на стопки поменьше. Самым ценным книгам можно было отвести отдельные полки. Чтобы книги было удобнее вынимать и возвращать на место, нужны были лари и армарии пошире. Чем шире армарий, тем шире его дверца; а чтобы распахнуть широкую дверцу, нужно, чтобы перед ней было достаточно пустого пространства. Поэтому на армарии навешивались двойные дверцы, и в результате получался предмет мебели, который представлял собой два поставленных на попа ларя, расположенных рядом.
Армарии с полками обеспечивали книгам более качественный уход, и находить нужную книгу тоже стало проще. Таким образом, армарий был лучше, чем ларь, приспособлен для хранения большого количества книг в клуатре, где занимались монахи, или рядом с ним. Собрания книг в монастырях, а впоследствии в церквях и библиотеках постоянно росли, и для их хранения начали отводить отдельные помещения, в которых можно было более открыто выставлять книги, но в то же время нужно было следить за их сохранностью. Если библиотекой становилась, к примеру, часть ризницы, то книги могли лежать попросту на столах или стоять в армариях, которые не были заперты (а то и вовсе не имели дверец), а единственный запор стоял на двери ризницы, выходящей на галерею клуатра[79]. Монахи могли пользоваться книгами в пределах библиотеки, а может быть, и всего клуатра, а преценторы должны были ухаживать за книгами, а также вести их учет. Но эта система не была полностью надежна: иногда книги все-таки пропадали. Чтобы такого не случалось, в Ившемском аббатстве (графство Вустершир) библиотекарю было вменено в обязанность не только заботиться о книгах в армариях (которые все чаще называли presses), но и наблюдать за клуатром и следить за судьбой каждой книги:
Долг прецентора также возлагать на младших из монахов заботу о шкафах и содержать их в пригодном состоянии; когда в клуатре соберется братия, он должен, едва прозвонит колокол, обойти клуатр кругом и вернуть на свои места книги, если кто из братьев по забывчивости этого не сделал.
Все книги в монастыре на его попечении, и, если их ему вверили по его усердию и разуму, он должен содержать их. Никто не должен брать книг без записи в свиток; не должно и давать никому книг без нужного и достаточного поручительства, о чем также надлежит сделать запись[80].
Даже при таких предосторожностях и мерах контроля учреждения и люди, владевшие большими собраниями книг (а до наступления эры книгопечатания почти все книги можно было считать редкими), не стремились демонстрировать их открыто, если существовали более надежные варианты хранения. У особенно ценных или важных книг были искусно украшенные оклады: это мы видим на самой древней иллюстрации, изображающей армарий для книг[81]. Она находится на фронтисписе Амиатинского кодекса и создана предположительно в VI веке н. э. Герой иллюстрации – Ездра, иудейский книжник и первосвященник. Он пишет перед раскрытым книжным шкафом. В шкафу пять полок, и на каждой, кроме нижней, лежит по две книги. Переплетенные в кармазинные переплеты книги лежат рядом друг с дружкой. Четко различимы застежки: это значит, что книги лежат передней стороной переплета вверх.
В армарии Ездры лежат девять книг, а на месте десятой книги, в которой пишет первосвященник, лежит пенал для тростниковых перьев и чернильный рожок. Пишущий сидит прямо перед своим шкафом и поэтому может держать его открытым, не опасаясь, что кто-нибудь без спросу возьмет и не вернет книгу. Хотя полки в шкафу горизонтальные, они кажутся наклонными: это связано с тем, что привычное нам сегодня воспроизведение перспективы еще не было вполне освоено художниками. Это подтверждает и вид небольшого стола в углу иллюстрации: с дальней левой ножкой художник не совсем справился.
К концу первого тысячелетия нашей эры в самых больших библиотеках насчитывалось до нескольких сотен томов, поэтому становилось все важнее размещать книги в строго определенных местах. Если предположить, что армарий Ездры был типичным по размерам, вместимости и расположению книг, то библиотеке требовалось по одному такому армарию примерно на каждые десять книг; эти предметы мебели должны были занимать большую площадь. Допустим, армарий Ездры занимал примерно 0,46 квадратного метра пола; тогда десять шкафов занимали около 4,6 квадратного метра. Уместить в одной комнате столько шкафов было непросто, потому что вокруг них должно было оставаться достаточно свободного пространства, чтобы свободно открывались дверцы, а читатели могли ходить между ними и пользоваться книгами. Такая комната должна была занимать площадь от девяти до четырнадцати квадратных метров, а то и больше, в зависимости от расположения шкафов[82]. Приблизительно такого размера и было библиотечное помещение, устроенное в одном из концов ризницы, выходящем на клуатр в аббатстве Фоссанова (недалеко от города Террачина в центральной Италии). Это помещение находилось в непосредственной близости от armarium commune, то есть общего армария, встроенного в стену близ церковной двери. В нем хранились книги, нужные для богослужений.
Ездра, книжник IV века до н. э., работает перед раскрытым армарием. Иллюстрация на фронтисписе манускрипта VI века н. э.
Когда появились отдельные, запирающиеся помещения для книг, книжные шкафы наверняка претерпели естественную эволюцию: с армариев, таких, как на иллюстрации с Ездрой, сняли дверцы, что позволило ставить книжные шкафы ближе друг к другу, и таким образом в комнату вмещалось больше книг. С другой стороны, книги оказались у всех на виду, и их стало легче красть или не возвращать на место (что, конечно, меньший грех, но все же очень нежелательно).
Скорее всего, книги, богато украшенные драгоценными камнями и металлами, хранились в более защищенных армариях и не ставились на одни полки с обычными книгами. Некоторые средневековые тома в тяжелых окладах были так же опасны для прочих книг, как рыцарь в шипованных доспехах для ничем не защищенной пехоты. Об опасности такого соседства предупреждали еще в середине XIX века: «Книги с застежками, заклепками и рельефными переплетами повреждают другие книги, стоящие рядом на полке»[83]. Советовали «книги с резными переплетами или с застежками не ставить на полки, а убирать в лотки, футляры или ящики ради сохранности соседних книг»[84]. Если тома с клепаными или обитыми гвоздями переплетами лежали на столах или индивидуальных кафедрах, они не портили другие книги. Но чем больше становилось книг, чем чаще вставал вопрос о безопасности, тем сильнее возрастала необходимость в новых способах хранения книг.
Нельзя было просто заполнять комнату все новыми и новыми шкафами, как склад – ящиками: высокие шкафы заслоняли бы свет, и, кроме того, среди них могли бы спрятаться злоумышленники, затеявшие как-нибудь испортить книги – например, оторвать от страницы поле, чтобы получился кусок пергамента для записей. Один из способов решить технические задачи (ставить книги так, чтобы не заслонять свет и читателя) был таким: разместить книги не в разделенных на отсеки армариях, а на длинных и широких кафедрах, расположенных в особых помещениях, подобно церковным скамьям. Именно это в итоге и сделали; у кафедр была наклонная поверхность, на которой книги лежали рядом друг с другом. Благодаря удобной высоте и углу наклона читатель, стоящий или сидящий за кафедрой, мог открыть любую книгу прямо на месте и посмотреть то, что ему нужно. А чтобы книги никто не уносил с положенных кафедр, их приковывали цепью. Это ограничение привело к дальнейшим изменениям:
Прикованную книгу нельзя читать, если она не лежит на столе, расположенном в пределах досягаемости цепи; именно этот факт обусловил устройство книжного шкафа. Опять же, если прикованную книгу нельзя отнести к окну, то оно должно быть рядом с книгой; это определяло план здания[85].
Таким образом, приковывание книг в старинных библиотеках – не просто курьез. Когда некий предок человека перестал использовать передние конечности для ходьбы и начал что-то в них удерживать, это привело к прямохождению и созданию орудий труда, а значит, обусловило все последующее развитие человека. Точно так же книжные цепи определили устройство и развитие исторических библиотек Англии до конца XVII века, даже в тех местах, где книги приковывать перестали (как, например, в Кембридже после 1626 года). Книги приковывали в течение значительно более долгого периода, чем принято считать. В 1742 году новые цепи закупались для Колледжа Четэма в Манчестере, а в 1751-м – для Бодлианской библиотеки{15}. В оксфордском Королевском колледже книги освободили от цепей только в 1780 году, а в Колледже Мертон – в 1792-м. Последним от цепей избавился Колледж Магдалины: там это случилось в 1799 году.
Итак, у обычая приковывать книги долгая история. Среди главных доводов в пользу такой технологии – желание не зависеть от ключей, постоянно требующихся, чтобы отпирать комнаты, лари, армарии. Книги находились в открытом доступе, но их сохранность обеспечивали цепи – они оканчивались кольцами, которые висели на длинном металлическом стержне (так же, как шторка висит на перекладине в душе). Поскольку книги приходилось читать «в пределах досягаемости цепи», их клали рядом на те же столы или кафедры, к которым тянулись цепи. Когда все кафедры стояли в ряд, их можно было выстроить, как скамьи в церкви; часто их снабжали сиденьями для читателей. Другой вариант – сдвоенные кафедры, которые ставились спинка к спинке; между ними ставились сдвоенные или одинарные скамьи. Иногда кафедры были высотой по грудь стоящего человека: в этом случае необходимость в сиденьях отпадала, а в комнате освобождалось место для новых кафедр и новых книг. (В некоторых современных библиотеках, например, в Государственной библиотеке штата Виктория, Мельбурн, Австралия, такие кафедры есть при полках со словарями и справочниками, но цепей уже не нужно: все посетители читального зала проходят через электромагнитные рамки.)
Кафедра в библиотеке Чезены (деталь). Книги прикованы цепями к стержню под кафедрой. Книги, не выставленные на кафедре, можно было хранить на полке под ней
Помимо кольца, прикрепленного к переплетной крышке книги, видно застежку, на которой иногда ставились пометки, позволяющие распознать книгу. Цепи прикреплялись к разным местам переплета
Длина прочной железной цепи, приковывавшей книгу к средневековой кафедре, была как раз такой, чтобы читатель мог открыть книгу и погрузиться в чтение. Когда книгу никто не читал, она лежала на кафедре обложкой вверх, как на выставке. В зависимости от того, располагался ли стержень под кафедрой или над ней, цепь прикреплялась к верху или низу одной из переплетных крышек книги: эти крышки обычно изготовлялись из сравнительно тяжелых деревянных пластин толщиной примерно от шестидесяти до 120 миллиметров – в зависимости от размера и веса тома и прочности древесины. Также цепи крепились к краям переплета возле застежек. Вероятно, сначала стержни делали из дерева, но они быстро изнашивались и легко ломались, что не способствовало сохранности книг. Поэтому деревянные стержни заменили на железные, что было особенно полезно в библиотеках, пользовавшихся популярностью.
По крайней мере один исследователь книжных цепей задался вопросом: «Не будет ли святотатством посягать на эти достопочтенные библиотеки, подступая к ним с методами структурного анализа и исторической науки, рассматривать их как продукт эволюции?»[86] Но с такой точки зрения их рассматривал далеко не каждый. Среди прочих было предложено и такое объяснение их происхождения, скорее поэтическое, чем научное:
Книги, вызывающие раздоры, более всех прочих напоенные духами бесчинства, всегда хранились в отдельном помещении от остальных; чтобы не было между ними насилия, наши предки почли правильным понуждать их к миру крепкими железными цепями. Сие изобретение было сделано так: когда были напечатаны сочинения Скота{16}, они попали в некоторую библиотеку, где им отвели свое место. Но сей автор успокоился не ранее, как нанеся визит своему учителю Аристотелю, и оба они сговорились силою захватить Платона и низвергнуть его с давно занимаемого места среди бессмертных, на коем он мирно обретался почти восемь сотен лет. Затея удалась, и двое самозванцев с тех пор властвовали в его прежнем имении, но впредь, чтобы сохранять мир, решено было всякую полемику большой величины крепко сдерживать цепью[87].
Как бы то ни было, новая практика создала в средневековых библиотеках серьезные неудобства. Если монах хотел взять книгу в свою кабинку, чтобы переписать ее, или другой монастырь получал разрешение позаимствовать книгу из «прикованной» библиотеки, то железный стержень приходилось вынимать из кафедры и снимать с него все кольца, чтобы добраться до того, к которому крепилась цепь нужной книги. Тогда книгу можно было снять с кафедры, а все остальные кольца вернуть на место в нужном порядке, чтобы цепи не спутывались и не возникало сомнений, где какая книга должна лежать. Чтобы вынуть железный стержень, нужно было отпереть ключами несколько замков (несколько ключей требовалось и для того, чтобы открыть книжный ларь; иногда для того, чтобы отпереть один или больше запоров, удерживающих стрежень на месте, приходилось использовать как минимум два ключа)[88].
Существовало два основных вида кафедр: за одними читатели стояли, за другими сидели. Первые (как в Государственной библиотеке штата Виктория) были распространены в Кембриджском университете: там они оставались в ходу еще в XVII столетии. В некоторых библиотечных залах этого университета «едва ли когда-нибудь стояли столы или кафедры другого вида»[89]. В некоторых колледжах кафедры были ниже, и за ними читатель мог сидеть: так было, например, в Питерхаусе, где в 1418 году насчитывалось 302 книги – из них 143 были прикованы, а 125 предназначались «к разделению меж учащимися»[90]. Оставшиеся книги описывались так: «из них некоторые назначены к продаже, а иные лежат в ларях»[91].
Замок на боковине книжного шкафа в библиотеке кембриджского Тринити-холла, построенной около 1600 года
Чтобы отпереть этот замок, требовалось два разных ключа. После этого можно было вынуть металлический стержень и снять либо добавить кольца, соединенные с цепями
Хотя большинство кафедр в библиотеке Чезены предназначены для того, чтобы сидеть за ними, есть и кафедры для тех, кто предпочитает читать стоя
Неясно, какая кафедра появилась раньше – «стоячая» или «сидячая» со скамьей. Чаще всего в источниках встречаются свидетельства об использовании последнего типа; можно предположить, что он был более распространен и появился первым, возможно, на основе церковной скамьи. Монах мог класть гимнарий или псалтырь на спинку скамьи перед собой и держать его под удобным углом. Возможность сесть или преклонить колени помогала переносить долгие богослужения, а наличие кафедр с сиденьями облегчало сложную и кропотливую работу в библиотеке.
«Стоячая» кафедра, вероятно, происходит от кафедры с сиденьем и была введена ради экономии места: вместо скамей можно было ставить больше кафедр, на которых, соответственно, лежало бы больше книг. С другой стороны, она все-таки могла появиться первой, и сначала ей пользовались монахи, которым было трудно стоять во время церковной службы с тяжелым томом в руках. Поскольку появилось много разных типов кафедр, возможно, в разных монастырях кафедры с сиденьями и кафедры-стойки существовали одновременно и независимо одни от других. (Есть даже версия, согласно которой предшественницей кафедры была молитвенная скамейка, на которую монахи ставили колени.)
Как бы то ни было, многие читальные залы, оборудованные кафедрами, наш современник мог бы принять за капеллу, уставленную скамьями. Действительно, сидя на церковной скамье, на спинке впереди стоящей скамьи можно видеть книги – гимнарии и псалтыри, а в некоторых церквях скамьи и хоры для певчих оснащены столами, напоминающими кафедры: на них кладутся богослужебные книги. В начале XX века обнаружилась занятная подробность: в Херефордском соборе церковные скамьи были сделаны из старых сидений, некогда соединявшихся с кафедрами в соборной библиотеке; в XIX веке при перестройке библиотеки их оттуда убрали[92]. То же самое произошло в Королевском колледже (Кембридж): в 1851 году в реестр был внесен договор со столяром по имени Рэтти, который должен был «из книжных шкафов в боковых приделах соорудить сиденья с настилами для книг и скамейками для коленопреклонения, и оные сиденья расположить в капелле»[93]. Сами эти книжные шкафы, по всей вероятности, были изготовлены в XVII веке, и на них пошло дерево кафедр, на которых книги уже явно не умещались; по крайней мере некоторая часть собрания колледжа оставалась прикованной цепями до конца XVIII века[94].
Кафедры в библиотеке, пристроенной к церкви Святой Вальпургии в голландском городе Зютфене, с книгами, которые прикованы к стержням над кафедрами
Классический пример готической библиотеки с системой кафедр – помещение, которое в XVI веке пристроили к церкви Святой Вальпургии (XII век), расположенной в городе Зютфен, Восточные Нидерланды[95]. Зал, отведенный под библиотеку, на первый взгляд очень напоминает капеллу с рядом скамей. Но здесь есть сдвоенные кафедры, между которыми поставлены сиденья. Десять таких кафедр выстроены в ряд вдоль одной из стен помещения неправильной формы; вдоль другой стены этих кафедр меньше, и они располагаются не так упорядоченно (именно в этой стене проделан дверной проем). Под кафедрами и над ними нет горизонтальных полок: следовательно, перед нами ранний вариант книжного шкафа. Сиденья – обычные скамьи, и только благодаря скромным декоративным элементам на краях можно отличить их от скамеек, которые мы привыкли видеть на бейсбольных стадионах или в раздевалках.
Конец ознакомительного фрагмента.