Вы здесь

Книга демона. Тильт. Дорога в Город-Плаксу (Ю. Н. Бурносов, 2008)

Тильт. Дорога в Город-Плаксу

Железные подковы рвали землю. Стонущая повозка прыгала на мягких ухабах, дробила колесами попадающиеся сучья. Ветки деревьев смачно шлепали по провисшему тенту, осыпая его яркими листьями. Будто деревянные шарики в костяной погремушке прыгали и катались внутри фургона пленники.

Преследователи остались позади – у одного в груди засел арбалетный болт, другой, попав под копыта, скорчился в траве, у третьего от мощного удара лопнул череп.

Больше желающих остановить несущуюся повозку не нашлось. Только оказавшийся неподалеку лучник успел выпустить несколько стрел беглецам вдогонку – но никого не задел.

Ферб, привстав на козлах, пронзительно свистел, хохотал, ругался и улюлюкал, щелкая длинным кнутом над лошадиными спинами. Время от времени он оборачивался, заглядывал внутрь фургона, подмигивал пленникам и орал:

– Ушли! Ушли ведь! А!..

Они промчались мимо огромного черного дуба, на нижних ветвях которого висели вздернутые разбойники. Несколько утыканных стрелами и выпотрошенных тел лежали возле корней. За деревьями что-то горело – серый тяжелый дым низко стелился по земле.

Лошади выбивались из сил, и Ферб позволил им сбавить ход. Повозка перестала дрожать и пошла заметно ровней, хотя находящимся внутри пленникам и сейчас приходилось несладко. Белобрысого парнишку рвало; бородатый старик при каждом резком толчке шипел от боли; худой, простецкого вида мужичок хлюпал разбитым носом. Тильту досталось меньше остальных, поскольку он не был связан. Он лишь слегка потянул левую руку, да ушиб колено.

– Эй, почтенные мастера, как вы там? – разбойник Ферб, откинув рваную холстину, оглядел пленников. – Никто не сбежал, не вывалился? Стрелой никого не достали?

Со стрелами вроде бы пронесло. Сбежать из бешено несущейся телеги было невозможно. А вот вывалиться – запросто.

– Ползи сюда, почтенный мастер, – тяжелый взгляд Ферба остановился на Тильте. – Залезай ко мне.

Прямого приказа Тильт ослушаться не посмел. Перекатился вперед, вцепился в шершавую доску, приподнялся, перелез через нее, встал на ноги, крепко держась за низкую балку. Осторожно забрался на широкие козлы, обтянутые овчиной.

– Править умеешь? Тогда бери вожжи, – велел Ферб. – Держи прямо. Скоро увидишь развилку – там надо будет свернуть влево. Понятно?

Тильт кивнул. И мысленно выругался. Он дал себе зарок не разговаривать с разбойником, ни о чем его не спрашивать и не отвечать на его вопросы.

Кивок же можно было расценить как ответ.

Тем не менее, вожжи Тильт принял и ссутулился, стараясь не замечать сидящего рядом Ферба, глядя только на лоснящиеся конские зады и бегущую меж оглоблей землю. Некоторое время разбойник с интересом изучал надувшегося, словно сыч, паренька, потом хмыкнул, плюнул далеко в сторону, и, отвернувшись, буркнул:

– Потерпи, мастер. Недолго осталось. Скоро уж расстанемся…

Развилку Тильт чуть не пропустил. И не мудрено: проторенную дорогу-то едва видно было, что уж говорить о давно не езженой тропе, круто сворачивающей в чащобу.

– Говорил же – налево тут! – перехватил вожжи Ферб. – Бестолковый ты, хоть и грамотный!

Всё плотней смыкались над фургоном ветви, всё ниже они опускались, всё тесней вставали стволы деревьев, и казалось, что повозка забирается в такую чащу, из которой не выбраться и за несколько дней пути.

Но к вечеру, когда в небо поднялась луна, а солнце еще не опустилось за горизонт, лес внезапно кончился.

Дальнейший путь пролегал по местам открытым, обитаемым и тихим. Небольшие деревеньки лепились к наезженным дорогам, нанизывались на них, будто бусины на нить. Деревень было много – и были они неотличимы одна от другой: те же некрашеные дома, кривые сараи да плетеные изгороди; одинаково одетые прохожие, прячущие лица, крикливые гуси, ленивые облезлые псы, выкусывающие блох. За селениями долго тянулись голые, давно убранные поля. Будто огромные валуны стояли на мертвых лугах смётанные стога, вылизанные дождями да ветрами.

На перекрестках встречались трактиры. В них было куда больше жизни, нежели в сонных деревнях. Жёлто теплились слюдяные окошки, печные трубы выплевывали в темнеющее небо снопы искр, стучали, взвизгивали двери, на один голос ржали люди и лошади.

– Подгоняй! – требовал Ферб каждый раз, когда впереди показывалось очередное питейное заведение или постоялый двор. И словно невзначай поправлял висящий на боку меч и гладил рукой ложе взведенного арбалета.

Когда стало совсем темно, Ферб велел Тильту остановить лошадей. У паренька ёкнуло сердце – очень уж тихое место выбрал разбойник для остановки; тихое и жуткое: на краю заполненного тьмой оврага, возле искореженной ветлы, похожей на сказочного морского спрута, раскинувшего над собой тысячи когтистых щупалец.

– Слезай, – велел Тильту Ферб, и первым спрыгнул на землю. Его меч зловеще лязгнул. – Прыгай, не бойся… Повернись… Руки за спину…

На этот раз Тильт не пытался хитрить. Он стоял, уперевшись лбом в телегу, и терпеливо ждал, пока разбойник закончит его вязать.

– А теперь, ну-ко… – Ферб подхватил Тильта под мышки, подвинул его вправо, приподнял. – Давай, забирайся на место, устраивайся…

Солома оцарапала лицо, уколола губы, труха защекотала ноздри. Тильт извернулся, несколько раз чихнул, сплюнул.

– Теснее, теснее, почтенные мастера, – забормотал Ферб, пихая пленников, собирая их вместе. – Помните, что я говорил? Двигайтесь сюда, под рогожу. Город скоро. И не вздумайте шевелиться, я за вами присматривать буду. Даже не надейтесь, что сумеете меня провести. Первого, кто двинется или голос подаст – я стрелой одарю. До остальных клинком дотянусь. Успею, можете не сомневаться… Потом, может, и мне голову снимут, ну да вам-то ужебез разницы будет, а вы люди умные, свою выгоду всяко должны понимать.

Устроив пленников, разбойник тихо отступил на шаг и замер. Он долго стоял, ничем не выдавая своего близкого присутствия, и с интересом ждал, решится ли кто из писцов подать голос или шевельнуться.

Они лежали будто поленья.

Ферб удовлетворенно кивнул, кашлянул в кулак, легонько стукнул клинком о колесо.

– Ну, вот и хорошо, вот и славно.

Сказав так, он забрался на козлы, отложил арбалет и взял вожжи.


…Пахло морем. Аромат едва угадывался, но Ферб, сын рыбака, безошибочно выделял его среди прочих ночных запахов. Смутно вспоминалось детство: прыгающая на свинцовых волнах лодка, отец, вытягивающий тяжелую сеть, трепыхающаяся рыба, водоросли, похожие на спутанные волосы…

– Н-но! – сердито крикнул Ферб и хлестнул длинными вожжами конские спины.

Повозка качнулась, будто лодка. Заскрипела знакомо, привычно.

Не самый удачный выдался день. Но вот он – улов. За спиной, в соломе, укрыт рогожей. Как полагается. Теперь надо доставить его на место. И найти покупателя.

Вернее, заказчика…

Рыжая луна купалась в облаках, медленно плыла, преследуя повозку. Ферб посматривал на нее – больше смотреть было не на что. Скучно тянулась среди темных равнин дорога, взгляду не на чем было остановиться, лишь изредка словно призраки выступали из тьмы белые дорожные столбы, угрюмо встречали припозднившихся путников и уходили назад – во тьму…


О том, что город близко, Тильт понял, когда повозка пошла жестче, а копыта лошадей защелкали по мостовому камню. Ему захотелось поделиться открытием с соседями, но он счел за благо промолчать, хоть и был уверен, что правящий лошадьми Ферб ничего не услышит.

Странное это было путешествие. Четыре человека лежали тесно, страдая от неподвижности, но не решаясь пошевелиться. Они могли бы переговариваться шепотом – но не смели и вздохнуть. Спать, как советовал Ферб, не хотелось – стоило закрыть глаза, как в черноте начинали мельтешить жуткие картины… Общее несчастье свело их вместе, оно могло объединить их, сделать если не друзьями, так товарищами – а они боялись не только стерегущего их разбойника, но и друг друга, и даже себя.

Стараясь отвлечься, Тильт представлял, что стал бы делать на его месте какой-нибудь героический воин. Картины рисовались самые захватывающие – такие, что хотелось взяться за перо. Тильт описывал подвиги воображаемого героя, складывая в уме предложения и надеясь, что когда-нибудь сумеет перенести их на бумагу. Некоторые фразы получались особенно удачными, и он пытался заучить их наизусть. Жалко было терять такие находки.

– Въезжаем, – вдруг напомнил о себе Ферб. – Будьте послушны, и мы все останемся живы.

Тильт уже догадывался, что разбойник везет их в Йельтер – небольшой портовый город, известный прежде всего своим невольничьим рынком. Догадка его превратилась в уверенность, когда он услышал колокольный звон.

Колокола были второй достопримечательностью Йельтера. Эти голоса было сложно не узнать. Именно из-за их стонов и неприятного дребезга заезжие острословы прозвали Йельтер Городом-Плаксой.

Впрочем, еще и потому, что здесь был крупный невольничий рынок…

Повозка сбавила ход и вскоре совсем остановилась.

– Кто такой? – прозвучал грозный голос, и у Тильта в голове тут же возник образ могучего стража, охраняющего городские ворота. Был этот образ бородат и непомерно широкоплеч. В одной руке он держал массивную алебарду, в другой – блистающий круглый щит.

– Из Печевиц я. Фестилом меня кличут, – ответил Ферб. В голосе его слышались смиренное почтение и подобострастие. Тильт поразился перемене, случившейся с разбойником, и лишь через секунду понял, что тот дурачится, словно ярмарочный шут.

– Куда едешь?

– Так рыбак же я. За сетями еду. Старые сети уже ни на что не годны, рвутся, что паутина, а я слышал, лучших сетей, чем у вас здесь, никто не плетет, вот и решил, что надо мне…

– Что это там рядом с тобой?

– Это? Так самострел же! Я было хотел пистоль купить, да дороговато оказалось, и напугали меня, что он сам пальнуть может, если не так что делать. Вот и решил я тогда самострел взять. Сами знаете, дороги сейчас опасные, а мне ведь из самых Печевиц ехать, вот я и надумал, значит, на всякий случай…

– Ладно, проезжай!

Тильт выдохнул.

Закричать? Задергаться?

Сколько там стражников? Может, успеют схватить бандита? Услышат шум, увидят, как смиренный рыбак ловко подхватывает арбалет, может, и меч заметят, сообразят, что к чему, накинутся…

Ну, а если нет?

Если не успеют?

– Давай быстрее, Фестил из Печевиц! Не загораживай ворота!

– Конечно, господин, конечно. Извиняйте, замешкался.

Фургон дернулся. Зацокали копыта. Кто-то – Тильт не сомневался, что это был широкоплечий бородатый страж – хлопнул рукой по борту повозки. И тотчас обернувшийся Ферб холодно и тихо предостерег:

– Не глупите…

Больше их не останавливали. Лишь несколько раз какие-то люди приветливо здоровались с Фербом, интересовались, откуда он прибыл, и спрашивали, не слышал ли почтенный рыбак новостей о выступившем в поход бароне и обосновавшихся в лесах разбойниках. Ферб спокойно отвечал, что в придорожных трактирах поговаривают всякое, но доверия таким слухам не может быть никакого. Сам же он барона не видел. Не видел, хвала богам, и разбойников. Потому сказать ему вовсе нечего.

– Будьте здоровы, – завершал свою короткую речь Ферб, и повозка двигалась дальше.

Дальше – по направлению к невольничьему рынку, как догадывался Тильт. И эта догадка совсем его не радовала. С нарастающей тревогой вслушивался он в окружающие звуки, ожидая услышать причитания и стоны рабов, окрики торговцев, щелчки плеток и унылое звяканье кандалов. Ему не доводилось бывать на площадях, где торговали живым товаром, но он не сомневался, что в местах этих обязательно должны быть клетки, набитые измученными людьми, помосты, похожие на эшафоты, измазанные кровью столбы с цепями и пропахшие мочой ямы, накрытые железными решетками.

Наверное, он сильно удивился бы, если бы увидел, как на самом деле выглядит невольничий рынок.

Но не довелось.

Повозка остановилась в тихом месте, где гулял пахнущий солью ветер, где кричали чайки, и вода тяжело плескалась меж свай. Если поблизости и находились люди, то они ничем себя не выдавали.

Шло время, но ничего не происходило. Тильт впал в странное оцепенение: он вроде бы спал, но сон его был тесно связан с реальностью. Он слышал, как Ферб насвистывает какую-то песенку, слышал, как лошади переступают копытами, как поскрипывает упряжь; он чувствовал, как дышат соседи, ощущал запахи близкого моря, старой соломы, конского пота… И на все это наслаивались странные видения, нечеткие обрывочные картины.

Клубящаяся туманом бездна.

Скалы, тонущие в земле.

Тень, грызущая камень.

Рвущиеся в небо языки огня.

И кровь…

Видения повторялись, перемешивались; низкий гул забивал голову; пронзительный свист резал слух; копыта дробили камень; рыдали колокола; стонало море…

– Ты приехал рано…

Бесформенная тень выдохнула горячий туман.

– Я торопился. Я знал, что найду вас здесь. Пусть даже и раньше срока.

Блестящее лезвие, формой похожее на тополиный лист, взрезало вену.

– Мы знали, что ты можешь появиться раньше. Они у тебя?

Черная кровь плеснула на желтый пергамент.

– Да. Четыре человека. Все писцы.

Вздрогнула – и рассыпалась огромная гора.

– Хорошо. Надеюсь, среди них есть тот, кто подойдет нам.

– Но я думал, вам нужны все.

– Не волнуйся, мы заплатим за каждого.

– Как договаривались?

– Да.

Тильт вдруг понял, что разговор происходит вне его видений, – и очнулся. Боль ударила в голову, виски словно раскаленными гвоздями пронзило – он застонал, дернулся, забыв о предостережении разбойника, о заряженном арбалете и об остром мече.

– Что это там? С ними все в порядке?

– Должно быть, да. Я не проверял.

– Ты понимаешь, что нам нужны здоровые люди? Не калеки. Мы не заплатим тебе за калек.

– Там нет калек.

– Хорошо, посмотрим.

Хлопнул тяжелый полог. Сползла присыпанная соломой рогожа. Кто-то крепко ухватил Тильта за ноги, потянул к себе.

– Помоги, не стой столбом.

– Конечно…

Его перевернули на спину, шлепнули по щеке, сильно встряхнули.

– Просыпайся, почтенный мастер.

Тильт открыл глаза – и едва не закричал.