Вы здесь

Книга воды. Глава 5. Защитник (Елена Булганова, 2017)

Глава 5. Защитник

Тетка Муза затаилась или просто паршиво себя чувствовала. С племянницей она старалась не пересекаться, даже вставала после ее ухода, а потом отвозила внука в школу на такси. Погода наладилась, и матери чуточку полегчало.

Лида вышла из школьного здания с Милой под руку, первым делом метнула взгляд на закуток перед спортивным залом, наверно, она всегда теперь будет туда смотреть. Но закуток пустовал.

– Прогуляемся по парку? – Журавка снизу вверх заглянула ей в лицо. – Погода вроде нормальная.

– Конечно, пошли.

Но едва вышли со школьного двора, как кто-то бесцеремонно схапал за плечи сразу обеих, каркнул в ухо:

– Девочки идут собирать осенние листочки?

Мила беззвучно охнула и залилась краской, а Лида сердито стряхнула с плеча жесткую лапу Ворона:

– Вот только не нужно подкрадываться!

– А компанию составить можно? – просительно мурлыкнул Марат.

Сегодня он был облачен в обтягивающий джемпер брусничного цвета. В урочное время Лида как-то не обратила на него внимания, зато теперь догадалась, отчего это Мила весь день пребывала в прострации. Выглядел Вельшин просто сногсшибательно.

«Да как его в таком виде в школу пускают?! Скольким девчонкам этот выпендрежник сорвал учебный процесс?»

С ответом на вопрос она не спешила. Отшить нахала при Миле невозможно, хотя очень хочется. Но ради единственной подруги можно и потерпеть.

– Если Лида не против, – нетвердым голосом произнесла Журавка и глянула умоляющими глазами.

– А с чего это ей быть против? – от всей души удивился Марат. И нахально вклинился между девушками, подхватил обеих под руки.

Они скоро достигли границ парка, промытого ночным дождем, щедро сбрызнутого всеми красками осени. Болтал в основном Ворон, но Лида его не слушала, смущенная и озабоченная ожиданием того неловкого момента, когда они окажутся у моста.

На мосту они с Милой обычно расставались: подруга возвращалась в город, а Лида шла к себе в поселок. И теперь ее страшила мысль, что Марат по неведомым причинам увяжется за ней, а Мила… ей будет больно. И неизвестно, найдет ли она в себе силы сохранить без ущерба их такую недавнюю дружбу.

У Журавки в кармане заверещал телефон, и она, пробормотав слова извинения, сошла с тропинки. И тут Лидина ярость наконец вырвалась наружу.

– Так, довольно, – круто развернувшись, прошипела она в лицо Вельшину. – Ты хороший друг, я оценила. А теперь, пожалуйста, скажи мне и Милке до свидания и отправляйся по своим делам!

Ворон смотрел на нее в упор и холодно улыбался.

– За что ты меня гонишь? – спросил он. – Я вроде вел себя прилично.

– Ты сам знаешь, за что. Твой ужасно занятой друг велел присматривать за мной, верно?

– Весна, – в голосе Марата зазвенел металл, – я похож на человека, которому можно что-то приказать?

– Ну, попросил, какая разница? Так вот, этого не нужно. Произошло недоразумение, я уже все выяснила. Те люди не опасны…

– Кажется, я ни о чем тебя не спрашивал и не уверен, что мне интересно, – вкрадчиво подметил Ворон.

– Чего ж ты тогда к нам прилип? – нарочито грубо спросила девушка. – Тебе ведь совсем неинтересна наша компания.

– Вот этого ты знать не можешь, – хмыкнул Вельшин. – Может, я здесь не из-за тебя, так что не напрягайся.

Тут Лида окончательно растерялась: а если в самом деле не из-за нее? Черт, как по-дурацки получилось! И что ей теперь – испариться?

В этот момент вернулась, пряча телефон, Журавка, и ничего больше нельзя было сказать или спросить. А Марат упорно тянул их к роковому мосту. Они дошли – и тут случилось и вовсе неожиданное! Мила словно забыла, что ей пора сворачивать, и перешла мост, словно влекомая таинственным зовом флейты. Ворон, кажется, ничего не понял.

Журавка очнулась, лишь когда травяной ковер под ногами сменился поселковой брусчаткой. Вздрогнула, мучительно покраснела. Лида тут же взяла ее за руку и сказала:

– Пойдем, зайдешь ко мне в гости.

– Ага, люблю я бывать в гостях, – вперед Милы насмешливо протянул Велынин.

Лида хотела снова разозлиться, но не успела. Потому что в этот момент свернули на ее улицу, и девушка отчетливо разглядела машину «скорой помощи» у ворот своего дома. Ахнула и сорвалась с места.

Калитка была распахнута настежь и приперта булыжником, глухо перекликались чужие голоса, внутри дома жалобно взвизгивали ветхие половицы. Два санитара, с натугой передвигая ноги, пронесли мимо носилки, и Лида ошеломленно глянула на обмякшее лицо тетки. Наверху, на площадке, стоял Славик, таращился вниз и громко икал. За носилками спешила измученная докторша, на ходу застегивая бурый саквояж.

– Что случилось? – вжимаясь в стенку, пробормотала Лида.

– Родственница? – мазнула по ней глазами женщина. – Очень хорошо, пойди наверх, успокой мальчика. А тут мы сами разберемся.

Но Лида, не выслушав толком, уже неслась в их с матерью комнату. Вера сидела на краю дивана, комкала одеяло, тревожно прислушивалась.

– Ох, Лида, как же ты вовремя! Страшно неудобно, что я даже выйти к ним не могу, узнать, куда повезут. И бедняжка Славик так сильно плакал.

– Да что случилось-то?!

– Кажется, сердце у Музы прихватило. Она сама врачей вызвала, а я валяюсь тут кулем и ничем помочь не в силах.

– Ой, мамочка, как же я испугалась, – выдохнула Лида, опускаясь перед диваном на корточки и прижимаясь щекой к материнским распухшим коленям. – Я уже подумала…

– Ну, ясное дело, кто тут у нас слабое звено… Здравствуйте, – обратилась к кому-то мать.

Лида обернулась – в дверях, тяжело переводя дыхание, неловко застыли Марат и Мила. Девушка скрипнула зубами. Мила – ладно, но Вельшину совсем не обязательно находиться здесь и видеть, в какой обстановке она живет. Как же скверно все получилось…

– Я могу помочь? – шагнув вперед, осведомился Марат.

– Ох, молодой человек, если вас не затруднит, помогите мне занять мой трон. – Мама небрежно махнула рукой в сторону инвалидной коляски. – Тогда я еще успею пообщаться с медиками.

Лида протестующе дернулась, но Вельшин стремительно приблизился к дивану без всяких усилий поднял Веру на руки и мигом пересадил в коляску. Красная до слез Лида поспешила отвезти мать в прихожую, где все еще стояла доктор и наблюдала за мучениями санитаров, которые маневрировали с перегруженными носилками по узкой дорожке.

Увезли тетку, незаметно исчезли Мила с Маратом, Вера на кухне разогрела обед и позвала дочь за стол, а Лида все еще пребывала в оцепенении. Она слишком испугалась за мать и теперь немного стыдилась тому облегчению, которое испытала, увидав на носилках нелюбимую тетку. А воспоминания о том, какие лица были у ребят, заставляли морщиться и до хруста сжимать кулаки. Она так надеялась, что убожество ее жизни останется ее личной тайной, и вот…

– Нужно что-то сделать… – достиг сознания тревожный голос матери.

– Что, мамуля? – дернулась Лида. – Ты о чем?

– Ни о чем, а о ком. О несчастном малыше, который мечется по дому. Я не могу его докричаться. Лид, найди хоть ты его и приведи обедать, пока у меня сердце не разорвалось.

Лида вздохнула и поплелась на второй этаж. Заглянула в мансарду – пусто. Прислушалась и уловила жалобные всхлипы из теткиной комнаты.

Постель в центре комнаты выглядела так, словно оказалась в эпицентре взрыва: белье разметано, перекручено, подушки скинуты на пол. Похоже, несчастной и впрямь пришлось несладко. Лида опустилась на корточки и заглянула под кровать: там затаился Славик в намокшей от слез футболке. Как волчонок, к которому тянут руки беспощадные охотники, он в бессильном страхе взирал на родственницу и тяжело дышал.

– Слушай, дружок, – начала разъяснительную беседу Лида. – Твоей бабушке придется немного полечиться, но ты не переживай. Ты же не среди чужих людей оказался, не в приюте каком-нибудь. Мы с мамой – твои близкие родственники, если ты вдруг не в курсе. Так что утирай глазки, вылезай оттуда и пойдем обедать.

Славик молчали не шевелился. У Лиды заныли колени, да и терпение было на исходе.

– Ну, ты что, не голодный, что ли? Пойдем, суп очень вкусный, грибной, ты такой и не пробовал.

– А вы? – пискнул мальчик.

– Что я?

– Тоже будете обедать?

– Ну, само собой, – ответила Лида, польщенная тем, что племяннику не безразлично. – Я ужасно голодная.

– Тогда я не пойду, – отрезал мальчик и обхватил для верности ножку кровати.

У Лиды даже слов ответных не нашлось, она молча встала и покинула комнату. На кухне сообщила матери, что Славика придется кормить, как собачонку, ставить ему тарелки под кровать.

– Господи, вот напасть, – вздохнула Вера. – Ну, ничего, это он немного тебя дичится.

– Дичится? – хмыкнула Лида. – Да этот дурацкий детеныш боится меня до смерти! Знакомая ситуация, правда?

– Не говори глупостей, – отмахнулась Вера. – Я что-то не заметила, чтобы твои друзья тряслись от страха. И, Лида, бог ты мой, этот невероятный готический красавец! Пообещай мне хотя бы, что ты не забросишь уроки и сохранишь остатки разума!

– Мама, спокойно, я совершенно в него не влюблена!

– И ты мне говоришь: спокойно? – всплеснула руками Вера. – Теперь я точно знаю, что с моей дочерью не все в порядке! Потому что не влюбиться в такого в принципе невозможно!

– Возможно, мам, возможно, – заверила Лида, краснея. А потом все-таки призналась вполголоса: – Просто у него есть друг, я тебе говорила…

– Еще один подобный экземпляр?.. Невероятно!

– Ну почему подобный? Другой совсем. – Лида попыталась мысленно увидеть Алешино лицо, но почему-то ей вспомнился круглолицый первоклашка с вечно полыхающими щечками. Родители приводили его в школу с аккуратно зачесанными на косой пробор волосами, но уже из раздевалки он выходил, наглухо занавесившись челкой. И как же все изменилось за девять лет!

– Но не хуже, надеюсь?

– Мам, ну что ты, в самом деле! Какая разница – хуже, лучше? Как вообще можно сравнивать?

– Ладно, увижу – заценю, – усмехнулась Вера. – Просто я хочу, чтобы моя дочь ждала от жизни только самого лучшего и не довольствовалась средненьким. Хотя, может, обстоятельства у нас сейчас аховые, но это не имеет значения, ясно?

– Ясно, мам…


Среди ночи Лида проснулась от хриплого, с напрягом дыхания матери и поняла: Вера едва сдерживает стоны. Впопыхах вскочила, не сразу нашла выключатель. Мать лежала на спине, очень бледная, с каплями испарины на лице.

– Мама, что? – ахнула Лида.

– Да ерунда. – Вера попыталась улыбнуться, но улыбка вышла жалкой. – Опять, похоже, погода меняется.

– Я вызываю «скорую»!

– Даже не думай! Не больше одной кареты в день. Продержусь до утра, а там уж звякну Юрию Борисовичу.

Юрий Борисович Ворк, знакомый питерский врач, наблюдал Веру уже много лет. Он часто объявлялся по собственному почину в их прежней квартире на Зеленина. С собой всегда приносил журналы, иногда на иностранных языках, рассказывал Вере о новых методах лечения или, что актуальней, спасения от постоянной изматывающей боли. Некоторые препараты доставал сам и срывался на тонкий негодующий крик, когда ему пытались за них заплатить. Лида подозревала, что щуплый, как мальчик, лысеющий доктор был тайно влюблен в мать, которая все еще была красива, если, конечно, не смотреть ниже шеи. Так что девушка ничуточки не удивилась, когда Ворк при полном параде возник ни свет ни заря на пороге их нового дома.

Сама она, выиграв настоящую баталию с матерью, в школу в этот день не пошла. Славика отправили туда на такси, и тот же водитель по договоренности должен был встретить его после занятий. Визит врача Лида пережидала на кухне, металась в тревоге между окном и дверью. Юрий Борисович вышел нескоро, рассеянно сунул под кран руки, забрызгав светло-коричневый, явно выходной костюм. Тусклым голосом сообщил, что Вере теперь станет лучше – он специально подобрал для нее анаболики последнего поколения.

– А что вообще можно сделать? – наливая ему чай, спросила девушка. – Ну, чтобы она не мучилась так сильно? И хоть немножечко могла ходить?

Ворк сгорбился над чашкой, похожий на старого больного хомячка.

– Я давно толкую Вере о новом суставе. Она сможет снова ходить на костылях, а возможно, и без них. Вера говорит, что это неподъемная сумма, а время уходит…

– О какой сумме идет речь? – спросила Лида.

Врач помешкал, пожевал губами и, не решившись озвучить цифру, черкнул ее на блокнотном листе. Лида едва не ахнула – это было слишком много. Но вслух сказала:

– Я постараюсь уговорить маму. Это ведь важнее всего для нас сейчас.

Хотя – на что уговорить?! У них таких денег нет и не предвидится. И единственный разумный вариант – это бросать школу и искать работу. Если повезет, можно обставить все так, что мать ни о чем не догадается.


На следующее утро Вера решительно выпроводила дочь в школу, чему та была в душе очень рада: учиться ей нравилось все же больше, чем готовить и убираться. Вот только спохватилась на пороге:

– Мам, а Славик?

– Он еще не покушал. Отошлю его позднее на такси.

– Тебе правда лучше?

– А что, не заметно? – Вера вскинула подбородок и повела плечами, изображая бьющую ключом энергию. – Таблетки и доброе слово специалиста творят чудеса.

Лида немного успокоилась и поспешила в школу. До звонка оставалось меньше получаса, и по уму следовало нестись на автобусную остановку, но очень уж хотелось пройтись по парку, разогнать мрачные мысли. И девушка сделала выбор не в пользу первого урока – в конце улицы свернула на тропу, ведущую через овраг прямо к парковым воротам.

После ночного ливня в воздухе густо висел туман и небо затянула серая паутина. Но уже то и дело наверху словно приоткрывалась щель в занавеси, и оттуда одним глазком выглядывало яблочно-зеленое, тщательно промытое небо. Было ясно, что день предстоит солнечный и теплый.

В парке листья уже начали опадать, и те, что первыми оказались на земле, выглядели испуганными и жалкими. Лида из сочувствия собирала их в букет, чтобы потом спрятать где-нибудь на подходе к школе.

Дошла до мостика, покидала уткам припасенные куски хлеба и с минуту любовалась, как те вспарывают телами озерную гладь в борьбе за угощение. Она уже собиралась идти дальше, когда, выступив из тумана, высоченная фигура заградила ей путь.

Это был рыжий громила из загадочной троицы. Лида ойкнула, попятилась. И тут же влетела в объятия восточного вида девушки. Намокшие от тумана колечки волос прилипли к ее лбу, полные губы ласково улыбались.

Лида заметалась взглядом и тут же осознала, что все пути к отступлению отрезаны: впереди – горбоносый викинг, за спиной – девушка, которая отнюдь не выглядит хилой слабачкой, сбоку прислонился спиной к перилам парень, обмотанный шарфом по самые глаза. А вокруг – туман.

– Не бойся, – звонким голосом проговорила девушка. – Мы лишь хотим поговорить с тобой, Лида. Ты не опоздаешь на свои уроки. Мы даже можем подвезти тебя до школы, если захочешь.

– С какой стати, я вас даже не знаю, – поворачиваясь к ней всем корпусом, попробовала возмутиться Лида. Вышло жалко и неубедительно.

– Я – Анна, – касаясь изящным пальцем груди, сообщила девушка. – Позади тебя стоит Лазарь, а тип, что распугал своим видом всех уток, – Валерий. Ну вот, теперь ты нас знаешь.

И торжествующе улыбнулась.

Лида оглянулась: Лазарь смотрел на нее с высоты своего роста добродушно, даже ласково, Валерий мрачно таращился на озеро, и последние утки в панике улепетывали в разные стороны.

– Вы что, следите за мной? – спросила Лида.

– Те, кто следят, обычно не представляются, – заверил ее Лазарь.

– Да что вам от меня нужно-то?! – Голос, сорвавшись в жалкий писк, выдал с головой ее испуг.

– Не бойся, – повторила Анна. – В парке полно людей, их просто не видно в тумане. Ты в полной безопасности. Мы лишь зададим тебе пару вопросов, ладно?

– Даже не собираюсь на них отвечать!

– Ну же, это совсем не трудно, – как ребенка, уговаривала ее девушка. – И для твоей же пользы, поверь. Мы просто спросим тебя кое о чем, ты ответишь, и мы все объясним. Договорились?

– Ладно, – сдалась Лида, которой становилось все любопытнее. Ей никто не угрожал, никуда не заманивал, и она явно стояла на пороге какой-то тайны. Хуже не станет, а вот лучше – как знать?

– Скажи, это на тебя маньяк напал? – спросила Анна.

Слово «маньяк» было произнесено с таким отвращением, что Лида сразу поняла – друзьями умершего эти ребята точно не были.

– Да, – поежилась она.

– И умер на месте?

– Да.

– А ты ему ничем не помогла? – пробасил сверху гигант. – Ну там прием самообороны, убивающий крик или сучок в сонную артерию?

– Вот еще! Конечно нет, – решительно помотала головой Лида.

– Та женщина, что вчера попала в больницу, – твоя родственница? – снова вступила Анна.

– Тетя. А как…

– И она тебя недолюбливает?

– Не то слово. – Лида поморщилась.

– А ты, конечно, желаешь ей загнуться поскорее? – прозвучал в тумане глумливый голос, заставив Лиду вздрогнуть. Это вступил в разговор Валерий.

– Погоди, друг, – нахмурился Лазарь. – Лида, скажи, тебе никогда не казалось, что некоторые люди беспричинно тебя избегают… даже боятся?

– Мне это не казалось. От меня в самом деле постоянно шарахаются. Я не знаю…

– А в детстве ты болела? – спросила Анна.

– Некорректный вопрос, королева, – опять встрял Валерий. – Имеется в виду, болела ли ты до такой степени, чтобы врачи советовали твоим родителям готовиться к худшему? Намекали душевно, что они еще молоды и успеют нарожать других детишек?

– Нет…

Лида заметила, как троица обменялась озадаченными взглядами.

– А что насчет катастроф, несчастных случаев, еще каких-то злодейских нападений? – вкрадчивым голосом уточнила Анна.

– А, это да. Когда мне было пять, мы ехали на море и случилось крушение поезда. Моя мама была тяжело ранена, но ей казалось, что со мной все еще хуже, и она тащила меня на руках в ближайшее село. В результате на мне не оказалось ни царапины, а мама… – Лида умолкла, хотя ее никто не перебил.

Кажется, вопросы закончились, повисла тишина, и Лида вдруг заволновалась:

– Ой, только не говорите, что меня укусил вампир, – я с тех пор здорово подросла.

– Веселая девочка, – с небрежным смешком изрек Валерий и вновь стал гонять взором уток.

– И похоже, наша, – подытожил Лазарь.

Лида замерла, не смея дышать. Сейчас наконец все станет ясно! Сейчас они скажут, зачем преследуют ее вот уже несколько дней.

И тут новый голос вмешался в происходящее:

– Эй, уроды, отпрыгнули от нее, живо!

Она вздрогнула, завертела головой: вдоль берега к мосту во весь опор мчался Марат Вельшин.

– Это твой друг? – быстро спросила Анна.

– Одноклассник…

– Уходим! – скомандовал Лазарь.

– Еще увидимся, – проносясь мимо Лиды, улыбнулась ей Анна.

Лида проводила ребят изумленным взором.

– Трусы позорные! – проорал им вслед Ворон, но голос его звучал озадаченно.

В самом деле, объяснить такое заполошное бегство было трудно: Лазарь выглядел, словно машина для убийств, от Валерия веяло иезуитской жутью, а Анна… ну, она могла бы одной улыбкой победить с десяток таких Маратов за раз. Их побег изумлял даже больше, чем все, что ему предшествовало.

Лида снова оглянулась. Троица уже перешла на нормальный шаг. Лазарь в центре облапил друзей за плечи огромными ручищами, головы сближены, на ходу что-то горячо обсуждают. На изгибе дорожки, перед тем как кануть в туман, Анна повернула голову, глянула на Лиду до паники знакомыми глазами, улыбнулась… И странная тоска вдруг кольнула сердце: захотелось быть с ними, в их такой сплоченной компании, кем бы они там ни оказались. Лида почти рассердилась на Ворона… да что там, она жутко на него рассердилась.

Марат, тяжело дыша, уже стоял рядом и, словно гончий пес, делал стойку в сторону уходящих. Пробежка заставила его растерять привычный надменный лоск – и это ему пошло на пользу. При утреннем освещении Лида вдруг обратила внимание, как остро выдаются у него скулы, а лицо кажется изможденным, почти больным.

«Неужели мажористые мальчики тоже подвержены анорексии?»

– Догнать их, что ли? – процедил Ворон.

– Не надо!

– А девочка тоже убежала. Жаль, девочку бы я не обидел.

Лида громко хмыкнула. Хоть Анна была очень молода, слово «девочка» с ней как-то не монтировалось. А Марат ухитрился запасть на нее даже в тумане и с расстояния в десятки метров.

– Чего они вообще от тебя хотели?

– Ничего не хотели… скажи лучше, что ты тут делаешь?

– Ну как это? – приосанился Вельшин. – Иду, чтобы встретить и проводить в школу девушку моей мечты. То есть тебя.

– Какой мечты, очнись?! Ты только что запал на первую встречную девицу!

– Ну, это совсем разные вещи, – уклончиво ответил Марат.

– Не поздновато про меня вспомнил? Урок уже десять минут как идет.

– Так сегодня ж нет первого урока. Тебе Журавка что, не поведала по телефону?

– Поведала, – вздохнула Лида. – Это я, балда, закрутилась и забыла.

– Ну вот, иду я с запасом, весь в предвкушении…

– Марат, зачем ты это делаешь? – Лида заступила ему дорогу, полная решимости прояснить все до конца.

– Делаю – что? Не разумею…

– Разумеешь. Зачем второй день таскаешься за мной? Я ведь тебе совсем не нравлюсь и наверняка ужасно раздражаю.

– Не нужно за меня решать, – оставляя дурашливый тон, отчеканил Марат. – И это совсем не так. Не раздражаешь больше.

– О, чудесно, хотя бы уже не раздражаю. Но это ведь не повод встречать меня и провожать. Значит, я делаю вывод, что тебя все-таки об этом попросили. И мы оба знаем, кто именно. И вот теперь я тебе говорю: не нужно, все уже прояснилось, моей жизни ничто не угрожает! Дай мне спокойно жить… и главное, дружить. Уловил намек?

– Тут я чем тебе мешаю?

– Дружить с Милой Журавкой, – выразительно произнесла Лида. – Пожалуйста, не создавай мне проблем, у меня никогда прежде не было настоящей подруги.

– Дружи на здоровье, – разрешил ей Марат. – Журавка – потрясающая девчонка, если не разлюбит меня лет этак через десять – обязательно на ней женюсь.

– Спорим, что раньше женишься? – хихикнула Лида. – А пока просто перестань за мной таскаться, хорошо?

– Перестану, когда сам решу. Так что не трать время на уговоры.

– Ты издеваешься, что ли? – взорвалась девушка. – Тебя ж открытым текстом просят отвалить! Где, вообще, твоя гордость?

– А кто сказал, что она у меня была? – Вельшин недоуменно развел руками.

– Да пошел ты! – Лида бросилась бежать по каменистой парковой дорожке.

Пробежала вдоль озера, на повороте чуть скосила глаза – Марат со злым лицом широко шагал в десятке метров позади нее. Отстал он только на входе в школьный двор.