3
Никуда уходить со своей работы я, конечно, не собирался. Во время нашей следующей встречи Мюллер сбагрил мне коробку пищевых добавок за пятьдесят барей:
– Витаминчики для поднятия мужского тонуса, – он коварно подмигнул, впервые растянувшись в самодовольной чеширской ухмылке.
Старый козёл надеялся, что больше не увидит меня, что я пойду, не солоно хлебавши, реализовывать нереализуемый товар. Но не тут-то было. Я вернулся через неделю на семинар, чтобы насладиться общением с Анжелой – жопастой красоткой с томным масляным взглядом.
Мы закрылись в той же комнате, где проходило собеседование. Анжела надела очки для приличия. С её лица не сходила странная дебильная улыбочка: как будто она не в своей тарелке, не понимает, что происходит и зачем это нужно. То ли стеснялась, то ли не верила до конца, что такой приличный молодой человек позволил навалить себе полтонны лапши на уши, выложил полсотни барей за фуфел и теперь припёрся за добавкой. Лапшу вешать Анжела не умела, зато отлично владела язычком жестов. Что она только не вытворяла с шариковой ручкой: яростно сосала колпачок, покручивая его во рту как чупа-чупс, потом взялась насаживаться кулачком на пластиковый корпус. Гоняла его туда-сюда, прицеливаясь, продавливая с силой, демонстрируя, как туго входит колпачок, как глубоко заходит ручка. В Анжеле вообще всё было туго: бледно-голубые потёртые джинсы-стрейч туго сидели на шикарной тугой заднице, чёрные стринги, туго затянутые в промежность, мелькали под белой блузкой. Там же, под блузкой, тугой белый кружевной лифчик выдавливал сиськи в два тугих шара. Волосы медового цвета, туго затянутые на затылке в хвост, стягивали кожу лица в тугой барабан. Казалось, ей даже говорить больно, не то что улыбаться. Губы сами разъезжались, как у лошади, которую тянут за уздечку. Глаза, подведённые брови вытягивались в тугие дольки, хлопающие чёрными махаонами-ресницами.
У меня в штанах тоже стало туго: под давлением съехавшей крайней плоти уздечка натянулась, как струна скрипки, оголив бледно-фиолетовый расщеплённый шар.
Анжела не блистала умом, тормозила постоянно, подхихикивая, пялясь на вздутие у меня в паху. И не было понятно хохотушке, это джинсы так сложились в палатку из-за моего сидячего положения, или это член там так вздыбился.
По ходу выяснилось, что впаривать товар лучше друзьям и родственникам при личной встрече на дому. Как ни крути, витамины нужны всем. От активной половой жизни ещё никто не умирал.
– А если не с кем? – с наивным выражением лица слежу за колпачком.
Анжела высасывает из него последние соки, сжимает коленки, подхихикивает:
– Тогда можно стать дистрибутором, – опускает глаза в бумажку, поглаживает себя по бёдрам алыми накладными ногтями, невольно направляя колпачок в писю.
– А если я хочу сменить дистрибьютора?
Анжела бросает на меня короткий любопытный взгляд:
– Зачем?
– Ну, например, не нравится мне мой дистрибьютор.
Понимающе кивает:
– Тогда нужно сообщить о переходе.
– Хорошо. Сообщаю: я хочу перейти к тебе. Хочу, чтобы ты стала моим дистрибьютором. Павел Валерьевич, надеюсь, возражать не станет.
Она опять стыдливо отводит глаза, начинает хихикать, прикрывая рот рукой.
Я улыбаюсь, как дурак. Начинающий сетевик начинает вить сеть.
Успокоившись, Анжела произносит с долей грусти в голосе:
– Ещё как станет.
На её лице впервые застыло выражение растерянности.