глава 4
Заблудшая в мечтах
И вот, наконец-то 9-й класс. Екатерина Надеждина в новой школе. Несмотря на конкурс, поступила легко, на воодушевлении, с первого тура собеседований. Самой не верилось.
Так начались её самые счастливые годы за всё время учёбы.
Счастливые не только потому, что там были уроки актёрского мастерства. Главное – там была невероятно творческая и дружеская атмосфера. В такую атмосферу Катюша попала впервые.
В старой школе отношения с одноклассниками у Кати были не плохие, но и не тёплые. Скорее, отчуждённые. Общих интересов не возникало. А может, виной тому был характер нашей героини, книги и мечты предпочитавшей обществу сверстников (и к тому же не дававшей им списывать домашние задания)?
Катина мама очень переживала из-за всего этого, обвиняла дочь в нелюдимости:
– Ты даже в детском саду не хотела играть с детьми! Всё сидела в сторонке до посинения. И теперь в школе тебя многие даже не знают и не вспомнят!
«И ладно, – думала Катя. – Я хочу общаться, когда и с кем хочу, а не потому, что так надо».
Однако, несмотря на замкнутый характер, в новой школе общие интересы, по крайней мере, с частью одноклассников нашлись, и отношения сложились. Оказалось, что в эту школу поступили такие же мечтатели, романтики и «белые вороны» своих старых школ, как и наша героиня. Надо отдать должное прозорливости педагогов, сумевших увидеть и отобрать этих подростков из общей массы поступавших.
Так получилось, что дети в экспериментальной школе были не вполне стандартные, предметы необычные, учителя с яркими индивидуальностями, а по некоторым дисциплинам – настоящие новаторы.
И весь этот педагогический эксперимент проходил, как мы уже говорили, в момент исторически уникальный не только для России, но и для всего мира.
Именно здесь, на школьных уроках, Катя начала не только учить историю, экономическую географию, но и самостоятельно анализировать, сопоставлять факты, мнения, причины и следствия, поступки и мотивы исторических фигур. Раньше это не казалось Кате ни интересным, ни возможным. К школьным учебникам она по-детски относилась как к непререкаемой истине. А теперь Катюша поняла, что может и должна сама учиться искать истину.
Пришло такое время и для нашей героини, и для нашей страны, которая, как подросток, делала первые попытки по-новому осознать свою историю, свою свободу, своё место в мире. Ну как же тут не сложиться творческой атмосфере?
Именно в 9-м классе Катя снова начала сочинять стихи. Ведь её первый стихотворный опыт на третьем году жизни тогда не получил продолжения. И вот, в новой школе случилось это невероятное возрождение!
И оно случилось не только с Катей. Половина её новых одноклассников тоже стали писать стихи! А также рисовали, пели, играли не гитарах, скрипках… Кто-то даже начал учиться (уже в старшей школе!) игре на фортепиано… Капустники, походы, песни у костра, самостоятельно изданные сборники литературных произведений, сочинённых силами класса…
В соавторстве с новыми подругами Катя писала рыцарские романы и песни. Однажды девочки даже сотворили школьное сочинение – одно на двоих – в виде дискуссии по поводу программного литературного произведения. И учительница приняла это сочинение как зачётное по теме курса! И высоко оценила!
Впрочем, будем справедливы: не всё было гладко. Творческие увлечения и общение, конечно, отвлекали подростков от учёбы. У некоторых старшеклассников, даже бывших отличников, временами появлялись проблемы с успеваемостью. Родители и учителя с этим боролись.
Но в целом все проблемы были преодолимы – было бы желание. А оно было: все собирались поступать в высшие учебные заведения. Поэтому школа всеми катиными одноклассниками была окончена благополучно.
И Екатерина Надеждина, пережив положенные волнения, сомнения и стрессы, все выпускные экзамены сдала на «отлично».
Так и хочется написать, что на этой волне вдохновения, творчества и успеха наша героиня уверенно поступила в престижный вуз, и перед ней распахнулись двери блистательного будущего.
Но нет. Ничего этого не произошло.
Счастливые годы пронеслись, как ветер. Одноклассники разлетелись по разным вузам и судьбам. В театральный институт Катя провалилась на первом же отборочном туре. Понимание того, как жить дальше, – отсутствовало.
Конечно, у Катюши ещё было время и возможность в этом же году попробовать поступить в другой вуз. Но какой?
Театральный был мечтой. Отказ от мечты для Кати был неприемлем. Значит, готовиться к поступлению в будущем году. Но неужели терять целый год?
Однако, как это ни покажется странным, Катина мама не только не возражала, но сама предложила сделать паузу и отложить поступление на год. Окончание Катюшей средней школы стало огромным стрессом для всей семьи. Причём, для родителей едва ли не большим, чем для самой Кати. Бороться с дочерью, грезившей театром, убеждать её идти в какой-нибудь другой вуз и переживать по поводу вступительных экзаменов мама и папа были уже не в состоянии. А может быть, просто не хотели ломать волю и мечту молодой души…
Однако, не зря говорят, что тем, кто искренне желает, судьба даёт шанс. Из случайно услышанного объявления Катя узнала о наборе в театральную студию – подготовительную для тех, кто собирается в театральный вуз. И на этот раз Катюша прошла отбор.
Весь год она жила по расписанию:
утром – работала (мыла полы в прачечной);
днём – читала книги и учебники, готовилась к будущим экзаменам;
вечером – три-четыре часа занятий в театральной студии: актёрское мастерство, сценическое движение и речь, основы режиссуры и прочее.
И так пять дней в неделю. И каждый вечер около полуночи родители встречали дочку на автобусной остановке, чтобы не шла одна через тёмный двор.
Катюшка маленькая была уникальным ребёнком. Уникальным тем, что, в отличие от других детей, не хотела расти. Никогда не хотела быть взрослой. Реальная взрослая жизнь казалась ей обманом, где нет ничего того, что было в сказках, затем в романах, фантазиях, в кино, в биографиях ярких исторических личностей.
«У взрослых нет ни больших свершений, ни больших чувств. А есть только тяжесть повседневной работы и бессмысленность существования», – такие выводы делала Катя из своих наблюдений за окружающими (которые, кстати, и не отрицали, что детство – лучшая пора жизни). А мечталось-то о другом. И чем больше росла Катюша, тем больше росли её мечты.
Вероятно, с этим-то и было связано её желание стать актрисой. Чтобы жить на сцене и на экране той жизнью, о которой мечталось. И ради этой мечты – мечты о наполненной смыслом, свершениями и любовью жизни – Екатерина Надеждина готова была поступать в театральный вновь и вновь.
– Если нет таланта, я достану его из-под земли, – говорила она.
А играть-то ей хотелось, конечно, только лучшие роли и только красивую жизнь.
Поэтому Катю никак не могли обрадовать слова родной бабушки, которая, оглядев однажды пухленькую фигурку внучки, сказала утешительно:
– Ну, ничего. В кино и такие нужны.
Однако большого значения этому наша героиня не придала. Но спустя какое-то время еще одна женщина заметила, что Катя поправилась. Затем кто-то спросил, не склонна ли она к полноте? Наконец, когда студийцы примеряли театральные костюмы к спектаклю, Катино красивое пышное платье образца 19-го века с трудом сошлось на её талии.
Вот тут-то Катюша осознала проблему и твёрдо решила добиваться совершенства. Девушка начала худеть.
Весов у неё не было. Но была портновская сантиметровая лента. И информация о том, какая фигура считается совершенной: 90-60-90. Нашей героине предстояло сбросить 20 сантиметров в талии.
Это была долгая и мучительная эпопея, растянувшаяся на годы. Катя отказывалась от еды. Но кушать-то хочется, особенно конфеты! Девушка срывалась, наедалась сладостей, потом худела снова…
Трудно было скрывать от родителей, что она не ест. Но родители днём работали, и до поры до времени Катюшины хитрости удавались. Пока через год-полтора мама не заметила странную худобу дочки и не отвела её к врачу. Но об анорексии тогда ещё не слышали. Поэтому доктор просто посоветовал больше есть. А мама приписала потерю аппетита переживаниям по поводу смерти отца.
Впрочем, и Катя к тому времени уже решила, что достигла необходимого совершенства в похудании и уже можно потихоньку переходить на нормальное питание. Это было своевременно, поскольку неестественная голодовка уже начала угрожать здоровью.
Однако Екатерина добилась своей цели. Волей и упорством, срываясь и вновь, «затягивая пояса», девушка продержалась на своей совершенно ненаучной диете около двух лет. И отдельное спасибо провидению, что не угробилась по глупости.
А увлечение театром оказалось – увы – не столь долговечным. В студии Катюше нравилось. Но в искусстве в целом появились новые веяния: многие режиссёры, следуя моде, старались показать жизнь более неприглядной, чем она была в реальности. И к Кате всё больше приходило осознание того, что если она станет актрисой, играть ей придется в основном не то, что ей хочется.
Отучившись в студии осень, зиму и весну, молодёжь отправилась в Москву поступать в столичные театральные вузы. Не то Катя устала от этой сумбурной поездки, не то действительно атмосфера театральных отборочных конкурсов оказалась слишком конвейерно-циничной для романтичной девчонки.
Так или иначе, но после Москвы большая Катина мечта об актёрской судьбе стала гаснуть. Наконец, от этой мечты осталось лишь смутное разочарование и зияющая пустота…
А между тем, давно пора было определять с профессией и дальнейшим образованием.
Здесь мы должны сделать кое-какие пояснения. Ведь процесс поступления в вуз тогда сильно отличался от нынешнего. Не было единых государственных экзаменов, которые засчитывались бы как вступительные. Школьники сдавали выпускные экзамены. А затем, подав документы в вуз, сдавали вступительные с чистого листа.
Причём подать документы можно было только подлинные (не копии) и только в один вуз. А вступительные экзамены во всех вузах страны шли одновременно. То есть, в год можно было сделать только одну попытку поступления и только в одно высшее учебное заведение страны.
Театральный, ввиду огромного конкурса, был особым. Экзамены по предметам и там шли одновременно со всей страной. Но для допуска к экзаменам поступавшие должны были пройти три отборочных тура по профессии, где и происходил основной отсев. Эти туры шли весной. Провалившиеся на них еще имели возможность в том же году поступить в другие образовательные учреждения.
Поэтому, чтобы не потерять ещё год, Екатерине надо было срочно определяться с выбором.
При большом количестве увлечений и интересов чёткого понимания свой цели у Кати не было. Но было сильное желание найти своё призвание, смысл жизни, миссию… Кстати, подростки и молодёжь задумываются о таких философских категориях гораздо чаще, чем считают взрослые. А в Катином поколении, заражённом всеобщим романтическим общественным подъемом и слепой верой в то, что вот-вот откроется прекрасное будущее, грезили многие.
Однако грёзы, помноженные на утрату мечты о сцене, были для Кати плохим подспорьем в решении прагматических вопросов. Очевидно, именно стремление разобраться в себе привело нашу героиню на факультет психологии университета. Где она благополучно завалила вступительные экзамены.
Впрочем, надо отдать должное, математику и физику Катя сдала успешно (хоть и не поняла, какое отношение эти дисциплины имеют к психологии). Но на сочинении, образно говоря, провалилась с треском.
– Чехов бы мне поставил «пять»! – восклицала недоумевающая Катюша.
А экзаменаторы поставили ей «два». Потому что, увлеченная раскрытием идей и образов «Вишневого сада», она забывала ставить в тексте кавычки, двоеточия, запятые… Сама потом удивлялась: как она могла допустить такие глупые ошибки?
– А тире – это же авторские знаки?!
Ну – увы – Катюшины авторские знаки, как и новаторские идеи, никто здесь не оценил. Достоинства были заслонены досадными промахами. И поправить уже ничего было нельзя.
В состоянии отчаяния, растерянности, разочарования Катя хотела поступить хоть куда-нибудь. Но дорога в вузы в этом году была уже закрыта.
И вдруг совершенно случайно, дома за чаем, из старенького кухонного радиоприёмника Катюша услышала голос диктора:
– Начался набор в индустриально-педагогический техникум, в том числе в новые экспериментальные группы. Эти группы будут учиться по усложнённой, частично вузовской программе. Успешно окончившие обучение будут зачислены без экзаменов (по результатам собеседования) сразу на 3-й курс педагогического университета…
Педагогика была той сферой, где Катя, насмотревшаяся на маму-учительницу, хотела работать меньше всего на свете. Но 3-й курс вуза без экзаменов – эта заманчиво! А если учесть, что с Катиным школьным аттестатом на «4» и «5» в техникум тоже брали без экзаменов, то получалось, что проблема поступления в высшее учебное заведение решалась автоматически. 3 года техникума и 3 курса вуза – и ты с высшим образованием! Только учись прилежно – и дорога открыта!
Это был тот самый, возможно, единственный честный и доступный нашей героине способ миновать нервозную процедуру вступительных экзаменов. И Катя пошла этим путём.
А кое-кто в тонком мире вздохнул облегчённо: окольными путями и неведомыми усилиями проклятье 13-го билета было всё-таки преодолено.
– Экспериментальный класс в школе. Экспериментальная группа в техникуме… Тянет меня на эксперименты! И всё куда-то не в ту сторону, – размышляла Екатерина Надеждина, засыпая в большой, холодной, почти пустой комнате в колхозе под Кингисеппом.
Студенческая жизнь начиналась, как водилось в СССР, с поездки на картошку. Девчонки – соседки по комнате – убежали на дискотеку. Знакомиться с парнями. Катюша – жуткая, вечно замерзающая соня – уже куталась в два одеяла, зевая над книжкой и мечтая о принце.
– Дурочка, много теряешь, – сказала девушка из параллельной группы, уходя с подвыпившим кавалером.
«И ценность этой потери весьма сомнительна», – подумала Катя. Она очень не любила запах алкоголя. (Ещё с ранних детских лет, когда мама лечила дочке простуженные уши и горло согревающими водочными компрессами.)
Однако высказывать вслух своё отношение к поцелуям в спиртовом арома-сопровождении Катя не стала. Зачем обижать людей?
Лучше свернуться калачиком в тёплой постельке и предаться размышлениям о смысле бытия.
Ну почему её, Катерину, всё время заносит в педагогику? Совершенно против желания! А потому, что она сама не знает, чего желает…
– А я больше люблю шахматы, – лениво молвил Дик, нежась в большом мягком кресле.
Лучи яркого февральского солнца проникали через окно уютного и просторного кабинета. На небольшом столике Синий Рыцарь складывал фигурки «Пентамино».
– Шахматы? Уважаемая игра, – ответил он.
– Вот именно. Это интеллектуальное сражение на доске. Азарт! А это… Тебе не надоедает собирать один и тот же прямоугольник из одних и тех же фигурок? Такая примитивность!
– Отнюдь. «Пентамино» – это головоломка. Задачка из области комбинаторной геометрии. Тренирует логику и пространственное мышление. Отвлекает и сосредотачивает одновременно. Учит терпению. Помогает восстановить душевное равновесие, – Рыцарь поднял голову от игры.
Дик уже около часа наблюдал за манипуляциями Учителя, не видя в них никакого смысла.
– Из этих фигурок, – произнёс Рыцарь, – можно собрать многое. А таких «примитивных» прямоугольников…
Он передвинул пару фигурок на столе, и последняя, ранее не подходившая по месту, наконец, совпала по конфигурации с оставленным для неё пространством. Прямоугольник был собран.
– По утверждению математиков, эта задачка имеет 2339 решений. То есть, данные 12 фигурок можно сложить в такой прямоугольник 2339-ю вариантами комбинаций, – объяснил Учитель. – Мне любопытно найти все эти комбинации.
– Зачем?
– Хочу проверить утверждение математиков. Вот, 217 вариантов уже нашёл, – Рыцарь улыбнулся на недоумение Дика. – Ну, как тебе объяснить… Это тоже азарт. Но другой. Здесь нет борьбы с противником, как в шахматах. Но есть другая борьба. С невозможностью, неизвестностью, что ли… Решая головоломные задачи, мы как будто отвоёвываем у Вселенной её тайны. Сначала маленькие. Потом большие. Это ли не азарт?
Дику нравилось дремать в лучах солнышка под философские рассуждения Учителя. Приятно отвлечься от забот мирских хоть ненадолго…
– …Я очень, о-очень уважаю шахматы и тому подобные игры. Но знаешь, почему мне нравится это «незамысловатое» «Пентамино»? Оно напоминает наше познание мира. Природа предусмотрела миллионы вариантов решений наших проблем и задач. А мы порой затрудняемся найти даже одно решение и потому думаем, что задача вообще неразрешима. А на самом деле – это мы не доросли до неё! Не смогли преодолеть своё невежество и стереотипы. Борьба с противником, как в шахматах, уходит на второй план. А на первый – выходит борьба со своим несовершенством! Путь познания истины…
– М-м…, – разомлевший от солнца Дик подал признаки внимания и медленно разлепил глаза. – Катя тоже упорно прямоугольники собирает. Особенно в последнее время. Вы соревнуетесь, что-ли? Хотя… Как это возможно?..
Учитель загадочно улыбнулся:
– Просто, головоломки помогают отвлечься от грустных мыслей. А период у нас сейчас депрессивный.
– И я не понимаю, почему, – ученик ткнул кулаком в диванную подушку, подпихивая её себе под бок. – Жизнь налаживается, – Дик потянулся и сладко зевнул, – девушка учится. Причём, лучше, чем в школе, – круглой отличницей стала. Коллектив дружный. Почва под ногами есть. Дорога открыта. Что еще надо?
– Это мы понимаем, что дорога открыта. А Екатерине кажется, что она изменила мечте, сбилась с пути.
– Просто надо лучше кушать, – резюмировал младший ангел. – А то с этими диетами помереть можно, не то, что впасть в депрессию.
– Так или иначе, но её уныние… Да, почти уже уныние. Оно меня пугает, – нахмурился Рыцарь.
– Катюша всё время нас чем-нибудь пугает. Но ничего, справляемся, – пожал плечами Дик.
– Уныние плохо тем, что оно ослабляет связь человека с ангелами-хранителями, – пояснил Учитель. – Мы можем не успеть или не суметь прийти ей на помощь, когда будет нужно. А ведь это время близится. И наш соперник не дремлет.
– Вот ещё одна головоломная загадка, – пробормотал ученик.
– Что?
– Да нет, я просто думаю… Может, как-то можно узнать, что он затевает? Разведать, например? Или диверсию какую-нибудь им сделать?..
– Что?!! Ха-ха!.. Диверсию?!! – засмеялся Синий Рыцарь.
– Ну, надо же как-то получать информация?.. Предупреждать…
– Дай-ка сюда зеркало,, небесный диверсант!..
Бормоча о том, что он хотел, как лучше, а его не ценят, Дик принёс красивое, старинное настольное зеркало в серебряной чернёной раме с витыми изящными ножками.
Учитель положил зеркало на стол стеклом вниз так, чтобы в нём не отражаться. Затем посмотрел Дику в глаза очень пристально и серьёзно. И медленно, внушительно произнёс:
– Понимаешь, у нас с ним постоянная прямая связь.
– Это потому, что вы так похожи?
– Нет. Это потому, что мы – одно целое… Мы – одна душа. Только разные её полюса: светлый и тёмный. Как две стороны одной медали, если хочешь.
И в повисшей тишине Рыцарь повернул к себе зеркало. Оттуда смотрел двойник.
Он лучезарно улыбнулся. Лукаво сверкнул глазами. И торжественно заговорил:
– Свет мой, зеркальце, скажи,
Да всю правду доложи:
Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?
Молвит зеркальце в ответ:
«Что ты звал меня, мой Свет?»
Это было сказано так, будто Тёмный Рыцарь слышал всю их предыдущую беседу и только выжидал момента, когда к нему обратятся.
– Да, звал, – сказал Синий Рыцарь. – Предлагаю тебе драку.
– О-о-о!!!
– Дуэль! Ты же этого хотел!
– А повод?
– Без повода! По зову сердца!
Тёмный Рыцарь тут же со шпагой в руке выпрыгнул из зеркала прямо в комнату, сбивая со стола фигурки «Пентамино». Они рассыпались по полу с шумом-грохотом. Дику показалось, что это разлетелись осколки разбитого зеркала. Но нет. Оно по-прежнему стояло на столе целым и невредимым.
Уже в следующие мгновения пространство комнаты раздвинулось. Прямо из фигурок «Пентамино» выросли настоящие крепостные стены и бастионы, насыпи и рвы, через которые перекинулись мосты на тяжёлых цепях… Подул шквалистый ветер с моря, протянувшегося за горизонт.
На высокой площадке цитадели два блестящих рыцаря – похожие, как близнецы, – стояли со шпагами друг против друга. Один – в синем с серебряными доспехами. Другой – в чёрном с золотыми. Накинутые на плечи плащи – тоже синий и чёрный – то хлопали и трепыхались под порывами ветра, то величественно вздымались подобно парусам.
– Я старался, чтобы всё было красиво, – произнёс Тёмный Рыцарь, изысканным и небрежным жестом указывая на бастионы золотым эфесом своей шпаги.
Светлый дух-двойник ответил сдержанным наклоном головы, выражающим одобрение, уважение к противнику и, одновременно, приглашение к поединку.
Церемонии окончились. И тут же тонкая серебряная шпага Синего Рыцаря разлетелась вдребезги, отражая удар… уже не шпаги, а тяжёлого меча тёмного двойника.
Ну как же без хитростей и подвохов, когда имеешь дело с самим лукавством?!
Однако, не успел Дик, наблюдающий за схваткой, охнуть, как его учитель сменил оружие на соответствующее и перешёл в наступление. Улыбка уже не мелькала на лице Тёмного Рыцаря. Мелькали мечи.
Дрались страстно, ожесточённо. Ненависти между противниками не было. Но чувствовалось сильное желание победить. Как будто от победы в этом поединке зависело что-то другое. Более важное.
Рыцари двигались настолько ловко, быстро, умело, что Дик едва успевал… Или, скорее, не успевал отслеживать ход дуэли. Шли минуты бесконечных выпадов и прыжков. И казалось, что силы соперников равны, а усталость им неведома.
И вдруг, в очередной раз парируя удар противника, Тёмный Рыцарь отскочил на зубец крепостной стены:
– Ой! У меня, кажется, чайник закипает! – с этим фальшивым возгласом хитрец растворился в воздухе.
Данный пассаж так диссонировал со всей предыдущей сценой и окружающей обстановкой, что Синий Рыцарь и Дик остались молча стоять на крепостной стене со смешанными чувствами растерянности и обиды, как будто только что обведённые вокруг пальца ловким мошенником.
Пейзаж рыцарской эпохи медленно таял…
Учитель и ученик снова оказались в своём кабинете.
– Унеси зеркало, – попросил Светлый Рыцарь.
И Дик охотно побежал выполнять поручение. Ему самому очень хотелось спрятать этот предмет куда-нибудь подальше.
Учитель устало и задумчиво опустился в кресло.
– Он нас обманул. И для чего-то использовал. Так? – спросил ученик.
– Не совсем… Скорее, так кажется… Точнее, он постарался, чтобы нам так казалось…
– Не понимаю.
– Но ведь он сбежал с поля боя! Фактически признал себя побеждённым!
– Почему же мы – победители – чувствуем себя идиотами?!
– Это тоже искусство: так называемое «сделать хорошую мину при плохой игре», – уже улыбаясь, сказал Синий Рыцарь. – Неужели ты никогда с подобным не сталкивался?
– М-м-м!.. Наверное, сталкивался… Поэтому и чувствую себя всю жизнь идиотом!
Они взорвались смехом.
– Ну, вот, это и была разведка, о которой ты спрашивал.
– Какая разведка? – удивился Дик.
– Боем. Помнишь смысл древних Олимпиад? Если государство победило, значит, на его стороне боги, и никто не осмелится напасть на него в ближайшее время. Наш поединок – проверка расстановки сил. Раз мы ещё сильны, значит, Катюша ещё не совсем пала духом. Ещё верит в себя! Ещё надеется выйти на путь своей мечты! Если бы уныние и отчаяние преобладали, и в нашей дуэли победила бы тёмная сторона. Но победили мы!.. Правда, с трудом. И победа эта в основном моральная. Он просто спасовал. Струсил. И всё же…
А Золушка, потерявшая туфельку, всё бежала по парадной лестнице Волшебного королевства на нарисованной Катей картине… Она висела на стене над тахтой. Угол бумажного листа уже был оторван кошкой, но аккуратно подклеен.
Эту сцену Катюша увидела во сне и очень захотела нарисовать. Золушка убегает из ярко освещенного дворца её надежд в тень ожидающей кареты и не может поступить иначе. Но где-то в глубине души есть твёрдая вера в то, что мечта ещё ждёт впереди…
Рядом с «Волшебным королевством» Екатерина Надеждина прикрепила на стену свеженарисованную свою картину: средневековый замок с крепостными стенами и бастионами, рвами и насыпями… Из узкого окна цитадели протянулась верёвочная лестница, по которой карабкался рыцарь в синем одеянии.
Катина мама предположила, что дочка нарисовала себе образ возлюбленного. Возможно, отчасти так и было. Но сама Катюша рисовала эту акварель как символ. Символ преодоления чего-то большого, неприступного, непонятного, если считать, что рыцарь поднимается на башню. Или символ бегства от своих страхов, сомнений, комплексов, если принять, что картина изображает чудесное спасение узника из заточения.
В общем, как ни посмотреть, а всё должно быть хорошо…