10
Садясь за руль, я думала, как лучше преподнести эту новость семье. Пока я в раздумьях пыталась вставить ключ в замок зажигания, зазвонил телефон. Алке не терпелось узнать, как все прошло.
– Так ты едешь или нет?
– Еду. Только не знаю, как сказать об этом дома.
Алка фыркнула в трубку:
– Не веди себя, как мужчина!
– Как это?
Подруга с радостью поделилась опытом:
– Как пакостливый, но трусливый кот. Ладно, если ничего сама не сможешь придумать, звони.
У меня мелькнула надежда:
– А ты уже что-то придумала? Тогда приезжай, мне сейчас думать нечем. Голова забита совсем другим.
Алка пошуршала своей записной книжкой и решительно сказала:
– Раньше пяти не жди.
Я посмотрела на часы. Сейчас около трех. Домой идти не могу, так что можно пока закупить все, что нужно в дорогу. Я немного обновила свои мазилки, купила краску для волос, чтобы потемнеть, потому что арабские мужчины любят светлых европейских женщин. А мне сейчас меньше всего хотелось любви. Я хотела перемен.
Муж, судя по всему, перемен не хотел и что-то разогревал на плите. Ребенка дома еще не было, так что можно было осторожно начинать разговор. Только я собралась с мыслями, как раздался дверной звонок. На пороге стояла Алка с огромным пакетом в руках. Она протянула пакет моему мужу:
– Держи, только осторожно. Там бутылки. Когда начинаем отмечать?
Муж оторопело смотрел на нее:
– Что начинаем?
Алка подмигнула мне и уставилась на Николая:
– Ты что, не в курсе?
– Нет, я, как всегда, не в курсе.
Подруга деловито прошла в ванную, быстро вымыла руки и вернулась на кухню в полной боевой готовности. Она начала выкладывать из пакета полуфабрикаты и консервы, быстро создавая на моей маленькой кухне большой бардак. Порывшись в ящиках, Алка сунула мужу штопор:
– Я буду резать, а ты пока открывай бутылки.
Николай, не понимая, что это за вечеринка,
удивленно смотрел то на меня, то на нее в ожидании, кто же из нас первой заговорит. Алка наступила мне на ногу, давая понять, чтобы я помолчала, и начала:
– Я твою жену устроила на работу.
Николай усмехнулся:
– Так это мы трудоустройство празднуем?
Потом повернулся ко мне:
– Может, я буду давать тебе еще столько же на хозяйство, и ты перестанешь придумывать себе работу на стороне?
Алка деловито поинтересовалась:
– Лен, а сколько он тебе дает?
Мне наконец-то удалось поучаствовать в разговоре.
– Прожиточный минимум на троих.
Алка не унималась:
– А сколько у вас прожиточный минимум?
Муж посмотрел на потолок и, закатив глаза, сказал:
– Для меня это коммерческая тайна.
Она резко повернулась к Николаю и сказала:
– А какого черта ты ее держишь дома? Пусть работает!
Муж возмутился:
– Она уже работала. Преподавала что-то в университете, но у меня было чувство, что я спонсировал государство.
Алка удивилась:
– Это почему?
– Потому что университетской зарплаты ей хватало только на бензин.
Алка съехидничала:
– Это куда она так далеко ездила? Ты не проверял?
Николай начинал терять терпение.
– Ну скажи мне, на фиг ей работать? Пусть дома сидит.
Алка покачала головой:
– Не получится!
Николай насторожился:
– Почему это не получится?
– Потому что тебе дешевле будет отпустить ее работать, чем платить неустойку компании.
Муж на всякий случай сел на стул:
– Какой компании?
Алка сбегала в прихожую и вытащила из сумочки какие-то бумаги, свернутые пополам.
– Вот, можешь сам почитать. Это договор с немецкой турфирмой, согласно которому твоя жена обязуется минимум три месяца проработать в Арабских Эмиратах.
– Без моего согласия?
Алка вздохнула и убрала бумажки.
– Милый, посмотри ей в паспорт. Она совершеннолетняя и дееспособная. Твоего согласия не требуется.
Николай начинал сердиться.
– С тем, что она совершеннолетняя, я согласен, а вот что дееспособная – сомневаюсь.
Алка погладила его по голове, как маленького мальчика:
– А ты не сомневайся. Все будет хорошо.
Потом повернулась обратно ко мне:
– Так мы пить будем?
Я обрадовалась:
– Конечно!
Николай все еще не понимал, как это произошло:
– Ал, как ты это ей устроила?
– Что устроила?
– Этот контракт…
Алка покачала головой:
– На самом высоком уровне.
Николай махнул на нее рукой:
– Знаю я твой уровень!
Подруга состроила гримасу и тихо прошептала:
– Нет, дорогой. Не знаешь…
Николай задумался на какое-то время и, глядя мне в глаза, сказал:
– Ты, надеюсь, понимаешь, что это прямой путь к разводу? Ребенка я тебе не отдам.
Тут я взвилась:
– Не отдашь? Отлично! Будешь, как сказал Карлсон, ему родной мамой! Лечить, делать с ним уроки, читать на ночь, стирать, шить костюмы к празднику…
Я немного перевела дух, но долго молчать не стала:
– Ты как маленький мальчик, который решил завести собаку. Он не знает, как трудно ее вырастить! Он хочет себе друга не для того, чтобы о нем заботиться, а чтобы все видели, что у него есть собака! Можешь поиграть! Надоест – звони! Заберу!
Такой сумбурной речи от меня никто не ожидал. Алка стала срочно наливать всем коньяк, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
Эти двое сидели напротив меня с угрюмыми лицами, а я была счастлива. Потому что обратной дороги у меня теперь не было. Пока родители рядом, за ребенка я не боялась, а значит, можно было что-то изменить в своей жизни.