Глава 3,
в которой Белла понимает, что еда в Крыму вкуснее, чем в ее городе, а от моря лучше держаться подальше
И пошла ко дну.
К счастью, это самое дно оказалось под ногами. Теперь Белла сидела на берегу, обняв колени. Подташнивало. Ей казалось, что у нее в легких не просто вода, а вода с водорослями, рыбами, медузами и прочей морской живностью.
– Беллочка, Белла, ну как ты? – тормошила ее Кэт. – Я так за тебя испугалась. Я ведь даже не поняла, что ты тонешь… И как я могла прозевать тебя?!
– Да все нормально. Когда я стала тонуть, под ногами уже было дно. Просто хлебнула воды, – отмахнулась Белла. – Только подташнивает теперь.
– Может, в кафе сходим? Кофе или чаю выпьем? И станет легче?
– Не знаю…
– Или пойдем в номер, полежишь, и пройдет?
– Не хочу…
Белла не капризничала, просто… Просто все вышло как-то по-дурацки. Научиться плавать, мечтать о море, зайти в него и тут же утопиться – это так глупо. И так обидно. Почему никто не предупреждает, что море – это не бассейн? Что в нем есть волны? Что может случиться приступ паники? Почему никто не говорит, как себя вести, когда он случается?
– Да что с тобой? – снова пристала к ней Кэт.
Белла рассказала.
– Не расстраивайся. Это бывает. Я так уверенно поплыла, потому что давно умею плавать. Я с детства в озере купаюсь, а там тоже бывает волна. Тебе просто надо привыкнуть, и все получится.
– Да?
– Конечно! Поверь мне.
Белла внимательно посмотрела на подругу. Может, Кэт и правда права? И не стоило так расстраиваться? Может, это со всеми бывает, когда с непривычки и в первый раз?
– Ладно, пойдем в гостиницу. Только сначала посмотрим, закончилось ли открытие фестиваля, – согласилась она и добавила: – Только нашим мамам ничего не говори, хорошо?
– Я что, дура, что ли? Чтобы нас больше купаться не пускали? Конечно, не скажу! – обиделась Кэт.
У дома Волошина было полно народу. Только теперь все ходили-бродили, собирались группами и что-то обсуждали. Торжественная часть закончилась, но, видимо, обещали продолжение, поскольку никто не расходился. Стоило подругам появиться, как к ним подошли их мамы.
– Купались? Все хорошо? – почти хором спросили они, а получив утвердительный ответ, сообщили: – Сейчас будет экскурсия по дому Волошина.
И тут же рядом появилась какая-то женщина, которая позвала всех внутрь.
Белла украдкой оглядела гостей: Светислава среди них не было. Девушка вздохнула, но в музей все-таки пошла: любовь любовью, а поглазеть на дачу Волошина ей было интересно.
Внутри их бодро повели по комнатам.
– Дом поэта посещали известные люди. Еще в начале века у матери Волошина побывал Чехов. А потом здесь гостили Вересаев и Бунин, Тренев и Эренбург, Грин и Паустовский. Здесь бывала великая русская балерина Анна Павлова и композитор Скрябин, художники Поленов, Кончаловский, Кругликова, выдающиеся певцы Шаляпин, Зоя Лодий и другие. Бывал и Алексей Толстой, который предпочитал работать стоя, и для него Максимилиан Волошин сделал специальное бюро. Марина Цветаева писала, что Волошин сумел создать в доме атмосферу, которая «сводила людей, творила встречи и судьбы», – вещала экскурсовод.
– Круто, у него здесь была вписка! – шепнула Кэт.
Белла уже знала, что «впиской» называют частный дом или квартиру, в которой хозяева охотно принимают самых разных путешественников и творческих людей, иногда даже совсем незнакомых, и что на вписке можно и переночевать, и пожить какое-то время.
– Да, действительно, – согласилась она.
Экскурсовод пригласила проследовать за ней на крышу дома.
– На этой крыше хозяева и гости любили загорать и…
Белла не стала слушать продолжение – у нее дух захватило от открывшегося сверху вида: море до горизонта, береговая линия поселка, мысы, ограничивающие бухту… Она даже пожалела, что никогда не испытывала тяги ни к фотографии, ни к живописи. А потому оставалось только смотреть во все глаза и впитывать в себя эти красоты.
– А вот в той стороне жил доктор Юнге, он прописывал своим пациентам воздушные ванны и водные процедуры нагишом, что было очень революционно в те времена. Эта идея понравилась Максимилиану Волошину и его друзьям, и они стали горячими приверженцами доктора…
– Это что, они тут голые загорали и купались? – шепнула Кэт.
– А? Что? Получается, да! – вернулась в реальность Белла. – Приятно, наверное…
– …до сих пор в Коктебеле существует нудистский пляж. На нем…
Но Беллу это совершенно не интересовало. Тем более что она неожиданно увидела внизу Светислава, мирно бредущего по центральной улице от лотка к лотку, старательно что-то выискивая у торговцев. Увидела и… И тут же припустила вниз по деревянной лестнице.
Выскочив из дома, Белла рванула через ворота на улицу, едва не зацепив какого-то мужчину, то ли чем-то торговавшего, то ли просто сидевшего у забора. Даже не заметив этого, она уверенно свернула направо – именно туда, куда шел Светислав. И тут же потерялась в разноцветной толпе. «Где же он? Где? Где?» – стучало в висках.
– Где же он? Где? Где? – тут же раздалось рядом.
И снова Белла вздрогнула: рядом была Кэт.
– Зачем ты рванула за мной?! – возмутилась она.
– Я – не за тобой. Я увидела Светислава! – ответила та, и ее озарило: – Подожди… Получается, ты тоже рванула за ним?
– Да, за ним. Я увидела его с крыши.
– Я тоже.
Подружки озадаченно посмотрели друг на друга.
– По-моему, нам надо признать две вещи: во-первых, мы – идиотки, потому что бегаем за парнем, который нас знать не знает; во-вторых, мы бегаем за одним и тем же парнем, – сказала Кэт.
С этим было не поспорить.
– Ладно, хватит на сегодня, – вздохнула Белла. – Пошли в гостиницу.
И тут же у нее зазвонил телефон: это была мама, которая спрашивала, где они находятся.
Подружки встретились с мамами, и они все вместе пошли на рынок, где у всех четверых прямо слюнки потекли от обилия домашних сыров и колбас, копченой рыбы и баклажанов во всех видах, от розовых сахарных помидоров и свежайших пряных трав, от персиков и винограда.
– Гулять так гулять! – сформулировала общую мысль тетя Саша, и они основательно закупились.
А в гостинице разделились: мама Женя ушла перекусить в номер тети Саши, а Кэт пришла к Белле. Они уютно устроились на балконе, где стояли стол и стулья, и принялись за еду. Первые полчаса девчонки могли говорить только о еде.
– Боже, какая вкуснотища!
– И почему у нас не купить таких сыров! Какой же прекрасный сыр с базиликом!
– А копченый окунь? Это окунь моей мечты!
– А персики? Я думала, то, что продается у нас в магазинах, – это персики, а по сравнению с этими те – просто безвкусная трава.
– Точно. Ведь их к нам везут недозрелыми, а эти – только утром с ветки…
– И виноград! «Гамбургский мускат» – как ты там сказала? – это виноград моей мечты.
Когда же желудки были набиты, руки вымыты, чай вскипячен и заварен, Кэт заговорила о другом:
– Что будем делать?
Белла сразу поняла, о чем она.
– Я не знаю. Со мной такое впервые.
– Мне кажется, мы зря переживаем. Этот Светислав старше нас. Скорее всего, он не проявит к нам никакого интереса, и мы переключимся на каких-нибудь других парней.
– Да, ты права, наверное, так и будет. Надо забыть его, да и всё, – согласилась Белла, а сама подумала: «К кому не проявит интереса, а к кому и проявит…»
Допив чай, Белла предложила:
– В бассейн?
– В бассейн? – удивилась Кэт. – На море!
И тут Белла поняла, что на море ее как-то не тянет…
– Ладно, – согласилась Кэт, – пошли в бассейн. Вернешь себе уверенность в том, что умеешь плавать.
Они немного повалялись на шезлонгах, а потом полезли в воду. Сколько бы ни плавала Белла, она больше не паниковала. Девушка вытягивала ногу вниз, понимала, что до дна далеко, а потом спокойно плыла дальше. И с каждым гребком ей казалось, что все, что случилось с ней в море, – простое недоразумение и оно больше не повторится. Успокоившись, Белла перевернулась на спину и раскинула руки звездой. Но долго валяться на воде не вышло: все-таки та была недостаточно теплой для того, чтобы просто лежать и не шевелиться. Замерзнув, Белла вылезла из воды и растянулась на шезлонге рядом с Кэт.
Белла лежала, положив шляпу на лицо, чтобы солнце не слепило глаза, и думала, конечно же, про Светислава. Точнее, что бы такое надеть, чтобы сразить его наповал. Суперкоротенькие шортики? Коротенькую маечку? Мини-юбочку? Или, наоборот, хлопковую юбку в пол и алую шляпу с огромными полями, чтобы выглядеть старше? Накраситься или нет? Не сказать, что Белла любила краситься, но иногда делала макияж. Опять же когда хотела выглядеть старше. В том, что на послеобеденных мероприятиях она снова встретит Светислава, девушка не сомневалась.
– Долго будете загорать? Мы пошли к дому Волошина. Там состоится презентация журнала. – К ним подошли мамы. – Вы запомнили дорогу? Не потеряетесь?
– Запомнили. Хорошо, мы скоро подойдем, – за обеих ответила Кэт.
Белла же вроде бы и слышала, вроде бы и не слышала их – ее разморило, и она пребывала в полудреме.
Она снова стояла на берегу бассейна, только не гостиничного, а прямоугольного, смотрела на воду и очень хотела искупаться…
– Загораете? – снова спросили мамы.
«И почему они не уходят?» – подумала Белла и…
И вдруг поняла, что это был не женский голос. Она проснулась, резко сорвала шляпу с лица и тут же зажмурилась от солнца. А когда смогла приоткрыть один глаз, то увидела… Светислава Смурнова собственной персоной, стоящего рядом с ее шезлонгом. Покосилась на Кэт – та лежала не шевелясь и, судя по всему, спала.
– Да. А ты искупаться пришел? – как можно непринужденнее спросила Белла, чувствуя, что сердце выпрыгивает из груди.
– Да, окунуться перед презентацией. – И Светислав уселся на соседний шезлонг. – Я вас видел с подругой на открытии. Вы – поэтессы?
– Да, мы уже печатаемся! – брякнула Белла, которой почему-то показалось стыдным признаться, что они приехали сюда с мамами, и поспешно добавила: – Мы слышали твои стихи, нам понравилось, здорово.
– Спасибо. – Светислав поднялся, оставив полотенце на шезлонге и скинув шлепки, и направился к воде.
Белла окончательно растерялась: почему он ушел? Она сказала что-то не то? И тут же поняла: похвалить его стихи было такой банальностью! И как она могла так опростоволоситься? Надо было сказать что-нибудь оригинальное. Но как придумать что-нибудь оригинальное, когда ты сидишь рядом с парнем твоей мечты?!
Первым ее порывом было рвануть следом за ним и с разбегу, красиво, «ласточкой» нырнуть в воду. И тут же вспомнился сон про пруд-бассейн… Белла замерла, испугавшись непонятно чего. Вспомнила, что она никогда никуда не ныряла, что она этого просто не умеет и боится. И потом, решили ведь они не бегать за ним! Но и лежать, изображая полнейшее равнодушие, она не могла.
– Который час? – проснулась Кэт.
– Не знаю, я не взяла мобильный.
– Давно я сплю?
– Я не знаю! – почему-то вышла из себя Белла.
– Что случилось? Почему ты кричишь на меня? – возмутилась Кэт.
– Прости. – Белла поднялась, надела шлепки и подхватила полотенце. – Я в номер.
– Да, пора, наверное, одеваться и двигать в сторону дома Волошина.
Едва же за подругой захлопнулась дверь гостиничного номера, Белла тут же кинулась из гостиницы к бассейну. Но в нем плескались какие-то совершенно другие люди, Светислава не было.
Презентация журнала показалась Белле скучной и неинтересной, но уйти она не могла, ведь только здесь был шанс встретить Светислава! Кэт же сидела рядом, уткнувшись в книгу, и по ее виду было совершенно непонятно, скучно ей или нет. Белла же сидела как на иголках. Вся радость от Крыма, от поездки, от фестиваля как-то быстро сошла на нет. Осталась лишь одна тревога: сумеет ли она первая познакомиться со Светиславом? Влюбится ли он в нее?
Люди приходили и уходили, некоторые сразу вставали под деревьями позади стульев и о чем-то переговаривались. Все они были взрослые, поэтессы, поэты, издательницы, литературные агенты и все, кто связан с литературой. С точки зрения Беллы, посмотреть не на кого. Никаких тебе красивых и талантливых парней. Только Светислав, который все не приходил.
Кэт отложила книжку, зевнула и повернулась к подруге:
– Искупаемся?
И снова страх шевельнулся где-то у Беллы в животе: лезть в море ей совершенно не хотелось…
– Я не знаю… Может, потом?
– Ждешь, что Светислав придет?
– И вовсе нет! – возмутилась Белла.
– А я думаю, да. Ну и жди. А я пойду купаться. – Кэт спрятала книжку в сумку. – Я не хочу весь фестиваль за ним бегать. Я приехала сюда ради моря!
Белла хотела было ответить, но…
– За кем вы не хотите бегать? – раздался позади знакомый голос.