Глава 1
Переломы нижней челюсти: клиника, диагностика и лечение
1.1. Современные проблемы геростоматологии и направления развития
Развитие геростоматологии как самостоятельного научного направления связано с организацией в 1983 г. Международной ассоциации по геронтологии (IAG), после чего стал шире применяться термин «геростоматология» [Кюнцель В., 1990]. Таким образом, наука о зубоврачевании людей пожилого и старческого возраста была выделена в отдельную дисциплину.
Деятельность Международной ассоциации по геронтологии способствовала тому, что термин «геростоматология» прочно вошел в научный тезаурус и стал широко использоваться учеными и практиками. В связи с увеличением доли пожилых людей среди населения большинства развитых стран мира в настоящее время постоянно увеличивается также их число среди пациентов стоматологической практики.
Результаты эпидемиологических исследований зарубежных ученых показали неудовлетворительное состояние полости рта у лиц старших возрастных групп [Jette A.M., 1983; Umino M., Nagao M., 1993; Jepsen R., 2005]. Первое место среди стоматологических изменений, по данным ряда авторов, занимает утрата зубов с последующими нарушениями функций зубочелюстной системы [Wysoki ska – Miszczuk J., 1989; Kus I.M. et al., 1990; Gerdin E.W., 2005]. Выявлено, что от 21 до 64 % обследованных лиц пожилого и старческого возраста были с полной потерей зубов. У 34–50 % обследованных отмечены выраженные проблемы, связанные с пережевыванием пищи [Slade G.D. et al., 1990; Locker D., 1992]. Значительная часть пациентов (15–31 %) старших возрастных групп отмечала дискомфорт и не была удовлетворена состоянием и функциональными возможностями своей полости рта [LeakeJ.L. et al., 1990; Locker D., 1992]. Это неизбежно приводило к снижению качества жизни и возникновению психосоматических проявлений депрессивного характера.
Кроме того, по данным B.T. Homan и соавт. [1988], более 62 % пожилых людей имели один или более симптомов патологических изменений в полости рта, до 30 % обследованных отмечали определенную социальную изолированность и проблемы в общении с другими людьми из-за состояния полости рта [Slade G.D. et al., 1990; Long H.L., Miller W.A., 1994]. По данным эпидемиологических исследований, около 15–18 % обследованных среднего возраста и старших возрастных групп с сохранившимися зубами нуждались в срочной стоматологической помощи [Leake J.L. et al., 1990]. Большинство (70–90 %) пациентов среднего и старшего возраста нуждалось в пародонтологическом лечении [Bergman J.D. et al., 1991; Mattin D., Smith J.M., 1991; Hamalainen P., 2005], от 30 % до 82 % в удалении зубов в связи с заболеваниями пародонта [Barleanu L. et al., 1990; Mattin D., Smith J.M., 1991; Holm-Pedersen P., 2006].
Кроме того, значительная часть пациентов (26–37 %) нуждалась в лечении зубов, пораженных кариозным процессом [Slade G.D. et al., 1990; Brunner T., Busin M., 1991]. Наиболее частым осложнением кариеса является пульпит, лечение которого представляет серьезную проблему, особенно для лиц старших возрастных групп: общепринятые методы лечения требуют применения сильных обезболивающих средств, что часто приводит к обострению сопутствующих соматических заболеваний. У пациентов среднего и пожилого возраста отмечено прогрессирование таких форм заболевания, которые ведут к потере зубов и невозможности проведения адекватной и рациональной иммобилизации отломков при переломах верхней и нижней челюстей назубными шинами.
Эти данные позволяют отметить, что совершенствование качества и уровня стоматологической помощи должно основываться на результатах эпидемиологических исследований и учитывать геростоматологические особенности патологии у лиц различных возрастных групп.
Данные эпидемиологических исследований по изучению показателей стоматологического статуса у лиц пожилого и старческого возраста в России подтверждают высказанное выше утверждение [Боровский Е.В., Пак А.Н., 1991; Кузьмина Э.М., 1995; Луцкая И.К., 1995; Алимский А.В., 1999; Борисова Е.Н., 2000, Ткаченко Г.А., 2009].
Известно, что состояние зубочелюстной системы стоматологи традиционно оценивают по показателям индекса КПУ, который включает в себя сумму числа зубов, поврежденных кариесом (К), пломбированных по поводу кариеса и его осложнений (П) и удаленных по поводу кариеса, его осложнений, заболеваний пародонта или иных причин, в том числе и косметических (У). Чем больше индекс КПУ, тем более неблагополучным является состояние зубочелюстной системы.
Эпидемиологические исследования отечественных авторов [Алимский А.В., 1999; Иорданишвили А.К., Ковалевский А.М., 2001; Боровский Е.В., 2002] показали, что во всех возрастных группах наблюдается практически 100 % распространенность кариеса зубов. При этом интенсивность поражения кариесом у пациентов старших возрастных групп колеблется от 19,1 пораженных зубов в возрастной группе 60–69 лет до 28,5 – в возрастной группе 80–89 лет. В среднем для всех обследованных индекс КПУ составил 24,3 (показатель стандартизирован). Частота полной утраты зубов одновременно на верхней и нижней челюстях у пациентов возрастной группы 70–79 лет составила 4,8 %, в возрастной группе 80–89 лет – 42,7 % и в возрастной группе 90 лет и старше – 92 % [Алимский А.В., 1999].
Выполненное в различных регионах России в соответствии с рекомендациями ВОЗ геростоматологическое исследование состояние полости рта у лиц в возрасте 65–74 лет выявило, что структурный компонент «К» индекса КПУ составил 0,4–1,0; в возрастной группе 75–84 года – 0,6–1,0, а компонент «П» 2,2–3,3 [Боровский Е.В., Пак А.Н., 1991; Ботабаев Б.Т., 2010].
По данным многих авторов, отмечается четкая зависимость степени утраты зубов от возраста пациента. так, полная потеря зубов у пожилых людей в возрасте 60–69 лет встречается у 9,9 % обследованных, в возрасте 70–79 лет – у 29,5 %, а у лиц старше 80 лет – у 40,2 % [Луцкая И.К., 1995]. Исследования Е.Н. Борисовой (1999; 2000; 2001) выявили в тех же возрастных группах показатели 10,9 %, 13,5 %, 25,3 %, соответственно. Заболеваемость кариесом была выявлена практически у всех обследованных. Изменения десен различной степени имели 100 % обследованных данной категории населения. Однако полученные результаты опровергают широко известное мнение, что для людей пожилого возраста характерно, главным образом, тяжелое течение пародонтита [Burt B.A., 1999; Jepsen R., 2006].
Несмотря на наличие сочетанной соматической патологии, у всех обследованных доминировали признаки пародонтита легкой степени тяжести (кровоточивость десен при зондировании, зубной камень и патологические пародонтальные карманы глубиной до 3 мм). Наряду с основными признаками патологического процесса в пародонте были изучены изменения такого показателя, как утрата прикрепления маргинального края десны: максимальная величина этого показателя для всех обследованных составила 8 мм [Борисова Е.Н., 2000].
Выполненное Э.М. Кузьминой [1999] в период с 1979 по 1995 гг. геростоматологическое лонгитудинальное наблюдение лиц в возрасте 65–74 лет в 7 основных регионах России, учитывающее все основные методические рекомендациями ВОЗ, также позволило отметить 100 % распространенность кариеса, а показатель интенсивности кариеса составил от 15,8 до 23,7. В среднем у каждого пожилого человека сохранилось в полости рта 5–6 зубов. Распространенность заболевания пародонта колеблется от 97 % до 100 % у этой категории пожилых людей [Кузьмина Э.М., 1999], что нередко является препятствием для проведения остеосинтеза отломков челюстей при переломах внутриротовым доступом или приводит к различным осложнениям воспалительного характера.
Таким образом, эпидемиологические геростоматологические исследования состояния полости рта у лиц старших возрастных групп, выполненные в России и других странах, показали, что потребности в стоматологическом обслуживании резко увеличиваются с возрастом пациентов, имеют выраженные возрастные особенности, связанные со спецификой патологических изменений зубочелюстной системы пациентов.
Следовательно, при определении стратегии стоматологического обслуживания населения следует исходить из приоритетов, определяемых демографической ситуацией и ее развитием, эпидемиологически обоснованной потребностью в стоматологической помощи, а также ее эффективностью [Алимский А.В., 1999; Ткаченко Т.Б., 2009].
Особенностью геростоматологической помощи является возрастающее число сохраненных естественных зубов без определения их функциональной ценности. В возрастном аспекте наиболее частые функциональные нарушения зубочелюстной системы связаны с потерей зубов, их стираемостью, изменениями в височно-нижнечелюстном суставе [Цимбалистов А.В. и соавт., 1996]. Очевидно, что именно поэтому одним из главных показателей здоровья пожилых людей является наличие естественных зубов.
Как известно, одной из основных задач Всемирной ассоциации стоматологов к 2000 г. было определено снижение беззубости в возрастной группе 35–44 года на 50 %, а в возрастной группе старше 64 лет – на 25 %. За счет внедрения программ профилактики стоматологических заболеваний и новых медицинских технологий стоматологического лечения возможна редукция высокой степени беззубости и пожизненное сохранение большого числа естественных зубов. При этом необходимо учитывать возрастные особенности инволюции маргинального пародонта, которые неизбежно приводят к кариесу корней зубов [Кюнцель В., 1990; Кучумова Е.Д., 2002].
Данные современных зарубежных и отечественных демографических и эпидемиологических исследований позволяют отметить, что сохранение естественных зубов до глубокой старости сопровождается увеличением количества заболеваний маргинального пародонта и твердых тканей зубов, особенно обнаженных корней зубов. Однако за счет проведения соответствующих возрасту профилактически ориентированных геростоматологических программ стоматологической помощи риск развития основных стоматологических заболеваний у лиц пожилого и старческого возраста значительно уменьшается.
В то же время, справедливо отмечено, что при реализации геросто-матологических программ профилактики стоматологических заболеваний обязательно необходимо учитывать отношение пожилых людей к состоянию своих зубов и полости рта, снижение качества их жизни, особенности их восприятия стоматологического обслуживания, настороженное отношение к высокой стоимости стоматологических услуг. В полной мере это относится и к населению России, старшие возрастные группы которого испытывают на себе давление комплекса социальноэкономических, медицинских и социально-психологических проблем, связанных со снижением качества жизни, низким уровнем пенсионного обеспечения и высокой стоимостью медицинских и, прежде всего, стоматологических, услуг населению. Эти важные особенности необходимо учитывать при организации геростоматологической помощи населению в России.
В качестве современных направлений повышения качества геросто-матологической помощи населению в первую очередь рассматривается необходимость повышения уровня стоматологической помощи за счет внедрения передовых медицинских технологий ранней диагностики, лечения и протезирования зубочелюстной системы, которые предполагают совершенствование технических средств и стоматологического оборудования, инструментария, развитие фармакологического обеспечения обезболивания.
Одним из перспективных направлений геростоматологии в плане повышения эффективности лечения лиц пожилого возраста с генерализованным пародонтитом является применение пептидных биорегуляторов с целью нормализации процессов регенерации тканей пародонта [Кузник Б.И. и соавт., 2002].
По мнению ряда отечественных и зарубежных авторов, к числу передовых медицинских технологий реабилитации пациентов при переломах челюстей является применение минипластин для остеосинтеза, проведение которого рационально внутриротовым доступом. так, применение минипластин для остеосинтеза является одним из эффективных способов хирургического лечения пациентов, способствует более быстрой их адаптации и повышению качества жизни [Гук А.С. и соавт., 2006]. В связи с этим хирургическое лечение переломов костей лицевого скелета у пациентов пожилого и старческого возраста может явиться одной из перспективных технологий геростоматологии. Однако в доступной литературе сведений о широком применении минипластин для проведения остеосинтеза внутриротовым доступом у пациентов пожилого и старческого возраста мы не нашли. Возможность проведения остеосинтеза минипластинами внутриротовым доступом у пациентов пожилого и старческого возраста требует детального исследования.
1.2. Возрастные изменения челюстей, слизистой оболочки полости рта и пародонта
При старении человеческого организма происходят возрастные изменения в слизистой оболочке полости рта, тканях пародонта и челюстных костях.
У лиц пожилого и старческого возраста эпителиальный слой слизистой оболочки полости рта истончается в основном за счет шиповатых клеток. В возрасте 61–80 лет на отдельных участках слизистой оболочки полости рта отмечаются папилломатозные разрастания эпителия [Александрова Е.В., 1972; Ткаченко Т.Б., 2009]. У лиц в возрасте старше 60 лет в покровном эпителии слизистой оболочки щек и губ выражены атрофические изменения, истончен эпителиальный пласт, уменьшены размеры клеток, сглажены эпителиальные гребешки. В слизистой оболочке десен атрофические процессы выражены меньше [Галкин Г.Н., 1975; MacEntee M.I., 2004].
В подэпителиальной соединительной ткани утолщаются и склерози-руются волокна, уменьшается количество клеток. При отсутствии зубов возрастные изменения более выражены: слизистая оболочка полости рта приобретает серовато-белый цвет вследствие ороговения многослойного плоского эпителия, уменьшается количество эластических волокон и наступает гиалинизация коллагеновых волокон подслизистого слоя. Эти морфологические изменения приводят к неподвижности слизистой оболочки полости рта и альвеолярных отростков. Слизистая оболочка полости рта лиц пожилого и старческого возраста легко ранима, при повреждении ее съемными протезами образуются долго незаживающие декубитальные язвы.
Эти изменения слизистой оболочки полости рта необходимо учитывать при проведении остеосинтеза внутриротовым доступом при переломах нижней и верхней челюсти, а также при репозиции скуловой кости с одной стороны, а с другой стороны, учитывая подобные последствия травм слизистой оболочки рта частичными или полными съемными протезами, проведение остеосинтеза внутриротовым доступом может осложниться различными воспалительными процессами, что требует планирования и проведения профилактических мероприятий.
J.A. Severson и соавт. (1978) установили, что у пожилых людей периодонтальная поверхность альвеолярной кости зазубренная, неровная. Количество волокон и клеток меньше, чем у молодых. Имеется тенденция к росту аппозиционного цемента, отмечаются атрофия и дегенеративные изменения периодонтальной связки.
Известно, что пародонт играет основную роль в процессе приспособления зубочелюстной системы к различным физиологическим и патологическим состояниям. По мере старения организма эта функция пародонта снижается и становится недостаточной, что ведет к тяжелым регрессивным изменениям в околозубных тканях.
Выносливость пародонта зависит от возраста, общего состояния, соотношения длины коронки и корня зуба. Л.И. Урбанович и Ж.И. Рахний (1980) установили у лиц пожилого и старческого возраста увеличение массы основного вещества соединительной ткани пародонта, уменьшение количества клеточных структур, увеличение количества фибриллярных структур, их фиброз и склерозирование при накоплении нейтральных гликопротеидов и исчезновение гиалуроновой кислоты. Огрубление волокнистых структур, их рост, накопление гликозаминогликанов авторы объясняют возрастной гипоксией тканей пародонта.
С возрастом атрофируется альвеолярный отросток, наступает дегенерация круговой связки, нарушается связь с цементом. Кроме того, место прикрепления эпителия к цементу перемещается по направлению к верхушке корня зуба. Костные стенки лунки постепенно истончаются, приводя к уменьшению высоты альвеолярного отростка; в нем наблюдается остеопороз, уменьшается васкуляризация и понижаются обменные процессы.
Таким образом, процесс физиологического старения пародонта выражается в прогрессивном нарастании атрофических и деструктивных процессов в пародонте, что необходимо учитывать при проведении иммобилизации отломков челюстей у пациентов пожилого и старческого возраста с применением назубных проволочных или ленточных шин.
Вследствие потери зубов в челюстных костях наступают существенные изменения, проявляющиеся старческим остеопорозом и атрофическими явлениями [Коссинская Н.С., 1969; Sperber G.H., 1979; MacEntee M.I., 2004].
При старческом остеопорозе синтез костных пластинок замедлен, а распад их остается нормальным. Старческая атрофия костной ткани вызывается не только нормальным распадом и ослабленным синтезом, но и структурным превращением костного вещества (остеонов, трабекул). С возрастом количество органических веществ в костях уменьшается, а неорганических возрастает, что повышает их хрупкость и замедляет репаративные процессы в костной ткани.
H. Devlin, M. Ferguson (1991), Q. Xie, A. Ainamo, R. Tilvis (1997) установили взаимосвязь между системным остеопорозом у женщин в постменопаузе и резорбцией костной ткани челюстных костей после утраты зубов.
По мнению H.M. Frost (1998), A. Heinonen et al. (1996). уменьшение высоты альвеолярного отростка после потери зубов – биологическая реакция, подтверждающая влияние биомеханики на скелетную физиологию. Согласно исследованиям A. Tallgren (1972), снижение биомеханической нагрузки на кость сопровождается уменьшением в ней напряжения и заканчивается ее атрофией, что и является главной причиной уменьшения объема альвеолярного отростка в течение первого года после утраты зубов; при этом последующее плавное снижение высоты альвеолярного отростка зависит больше от местных факторов, связанных с действием зубного протеза.
В основе старческого остеопороза лежат изменения белкового и минерального (фосфор, кальций) обмена. Белковая основа кости уменьшает свои способности к самообновлению, вследствие чего ослабевает способность к образованию новой кости. Однако ведущее значение в развитии остеопороза имеет не нарушение минерального обмена, а белковый дефицит [Заксон М.Л. и соавт., 1986]. Старческий остеопороз – это не потеря кальция или недостаток его отложения, а потеря костного вещества как такового [Давыдовский И.В., 1966]. G. Forman (1976) считает, что причиной развития остеопороза нижней челюсти у людей пожилого и старческого возраста является нарушение микроциркуляции крови. Атрофические процессы в нижней челюсти протекают довольно интенсивно и нередко приводят к спонтанным переломам ее.
Э.Г. Гонцова (1974) установила, что у лиц старше 70 лет структура компактной пластинки нижней челюсти значительно плотнее, чем у людей более молодого возраста. Каналы остеонов узкие, частично об-литерированы, почти нет клеточных элементов, резко выражен склероз костной ткани.
В процессе старения организма изменяется не только нижнечелюстная кость, но и взаимоотношения между нею, языком и поднижнечелюстными слюнными железами.
При атрофических изменениях челюстных костей, особенно при отсутствии зубов, язык у лиц пожилого и старческого возраста кажется удлиненным. С потерей зубов развивается атрофия нижней челюсти в центробежном направлении, поскольку атрофические процессы внутренней стенки челюсти проявляются значительно интенсивнее, чем наружной, альвеолярная дуга нижней челюсти становится больше альвеолярной дуги верхней челюсти, что приводит к развитию прогении. У лиц старческого возраста вследствие атрофии нижней челюсти наблюдается снижение высоты тела нижней челюсти до 1,5 см [Жибицкая Э.И., Степанова И.Г., 1980]. При атрофии нижней челюсти обнажаются, прежде всего, шейки резцов, премоляров и моляров, рассасываются межлуночковые перегородки. Равномерность атрофии нижней челюсти зависит от времени потери зубов. Вследствие атрофических явлений, истончения костных балок губчатого вещества и наружного кортикального слоя нижняя челюсть становится тонкой и искривленной. такие изменения нижней челюсти требуют особого анализа ситуации при выборе способа иммобилизации отломков при ее переломе [Панкратов А.С., Мелкумова А.Ю., 2000]
Особенности процесса старения челюстей зависят от потери зубов и возраста; при отсутствии зубов этот процесс развивается более интенсивно.
В челюстных костях у лиц 65-75-летнего возраста при отсутствии зубов определяется нарушение соотношения между компактным и губчатым веществом: компактное вещество составляет около 70 % объема нижней челюсти и около 80 % – верхней [Бусыгин А.Г., 1970].
У лиц пожилого и старческого возраста наблюдается «удлинение» зубов, что является следствием ретракции десны, наступающей после атрофии межзубных перегородок; зуб часто неподвижен, расшатывание может наступить только тогда, когда небольшая часть корня будет находиться еще в атрофированном альвеолярном отростке. Особенно эти процессы усиливаются при проведении иммобилизации отломков челюстей назубными шинами.
Атрофические изменения могут быть выражены настолько, что дно гайморовой пазухи располагается на уровне альвеолярного отростка [Жибицкая Э.И., Степанова И.Г., Борисова Е.Н., 2001]. Верхнечелюстная пазуха отделена от слизистой оболочки неба лишь тонкой костной пластинкой; у лиц старческого возраста с полной потерей зубов верхней челюсти пазуха более обширная, чем при сохранении зубов. При этом наблюдается резкая атрофия бугров верхней челюсти и значительное уплощение свода неба. такие изменения затрудняют проведение остеосинтеза челюстей при их переломах.
У пациентов пожилого и старческого возраста происходят изменения также в височно-нижнечелюстных суставах. Структура костной ткани верхней и нижней челюстей, их форма и взаимоотношение элементов височно-нижнечелюстного сустава находятся в прямой зависимости от состояния зубов. При отсутствии зубов эти изменения являются результатом их утраты и атрофических процессов. Продолжительная иммобилизация челюстей при их переломах назубными шинами усугубляет состояние височно-нижнечелюстных суставов, что требует в дальнейшем длительной реабилитации больных пожилого и старческого возраста. Вместе с тем необходимо отметить, что даже у лиц в возрасте 76-100 лет активно происходит процесс костеобразования, что подтверждается продолжающимся синостозированием швов свода черепа [Розенбаум Д.Б., 1968].
Утрата зубов у человека начинается рано, продолжается в течение всей жизни и прямого отношения к старости не имеет, так как причиной потери зубов является не старость, а кариес и его осложнения, а также локальный и генерализованный пародонтит [Заксон М.Л. и соавт., 1993; Кучумова, 2005].
Потеря зубов ускоряет физиологическую возрастную атрофию альвеолярных отростков и челюстей в целом. Атрофические изменения зависят от функции мышц и оставшихся зубов, а также от причин, вызвавших потерю зубов [Kappel J., Klinias J., 1995; Gerdin E.W., 2004].
Наиболее распространенными дефектами зубных рядов являются дефекты I класса и I и II подкласса, по Бетельману. Такие дефекты составляют 83,3 % у лиц в возрасте 61–70 лет и 42,5 % – в возрасте старше 70 лет [Заксон М.Л., 1986; Flystrand F. et al., 1982].
Старческий остеопороз и потеря зубов обусловливают возрастные атрофические изменения челюстных костей у лиц пожилого и старческого возраста. Вместе с тем необходимо отметить, что атрофические процессы в челюстях усиливаются вследствие неравномерного распределения жевательного давления. Последнее обстоятельство обусловлено протезированием, особенно неправильно произведенным.
С возрастом атрофируется альвеолярный отросток, наступает дегенерация круговой связки, нарушается связь с цементом. На верхней челюсти атрофические изменения происходят центростремительно, начиная с наружного компактного слоя, часто неравномерно, что также связано со временем потери зубов. Признаки инволюции верхнечелюстных пазух появляются в возрасте 31–40 лет [Танфильев Д.Е., 1964], когда наступают остеопороз губчатого вещества и атрофия альвеолярного отростка, в возрасте 51–60 лет истончаются стенки верхнечелюстных пазух, а после 60 лет еще более видна атрофия их стенок.
Как показывают источники доступной нам литературы, в последние десятилетия уделяется очень мало внимания изучению возрастных особенностей органов и тканей челюстно-лицевой области. В литературе отсутствуют данные об анатомо-топографических особенностях альвеолярных отростков верхней и нижней челюсти у пациентов пожилого возраста, о состоянии костной ткани, формах альвеолярной части челюстей и их разновидностях при потере зубов, в зависимости от срока давности их утраты и возможности проведения остеосинтеза внутриротовым доступом у пациентов пожилого и старческого возраста, что требует дальнейшего детального изучения этих вопросов.
1.3. Частота и структура переломов костей лицевого скелета у пациентов пожилого и старческого возраста
Травматизм челюстно-лицевой области продолжает оставаться одной из актуальных проблем хирургической стоматологии. Уровень травматизма в России занимает 5-е место в заболеваемости. В структуре причин смертности населения травмы занимают 3-е место, а у лиц трудоспособного возраста – 1-е [Лимберг А.А., 2000; Бернадский Ю.И., 2003; 2006; Малышев В.А., Кабаков Б.Д., 2005; Иващенко Н.И., Ипполитов В.П., 2007].
За последние годы наряду с ростом общего травматизма неуклонно увеличивается и количество повреждений челюстно-лицевой области. Если в 1960-е годы частота травм костей лица составляла 0,3 на 1000 человек (Лурье Т.М., 1968), то к середине 1970-х годов этот показатель возрос до 0,4–0,5. Больные с повреждениями костей лица составляют от 20 до 30 % в структуре стационарных стоматологических больных. В отдельных регионах России показатели травматизма лица сверхвысокие. На территории Чувашской республики в 1987–1998 гг. выявленная частота травм лица составила 8,01 и более на 10000 населения [Матвеев Р.С. и соавт., 2002] По данным В.А. Сукачева (2000), пострадавшие с переломами костей лица составляют от 3 до 8 % пациентов с переломами скелета.
M. Piechoki et al. (1973) отмечают ежегодный прирост числа переломов костей лица на 10–15 %, увеличивается число травм средней зоны лица.
От общего числа пострадавших с травмой челюстно-лицевой области изолированные повреждения мягких тканей составляют 9,9-13,5 %, в то время как переломы костей лицевого скелета – от 86,5 до 88,2 % [Ешиев А.М., 2002; тажибаев А.Ю., 2002; Ефимов Ю.В., 2004; Малышев В.А., Кабаков Б.Д., 2005; Ивасенко П.И. и соавт., 2007; Инкарбеков Ж.Б., 2009; Bakardjiev A., Pechalova P., 2007].
Среди всех переломов лицевых костей наиболее часто встречаются переломы нижней челюсти – как изолированные, так и с одновременными повреждениями других костей лица (Батыров т. У., Носач Г.Ф., Жаканов Т.В., 2000; Шаргородский А.Г., 2004). По данным А.К. Иорданишвили и соавт. (2005), переломы нижней челюсти были у 75,5 %, а верхней – у 5,2 % пострадавших.
Э.А. Александрова и соавт. (1968) наблюдали переломы нижней челюсти у 79,6 % больных, верхней – у 5 %; М.О. Лыви и Э.И. Кяспер (1968) сообщают аналогичные сведения: переломы нижней челюсти -70 %, верхней – 7,3 %. Несколько чаще переломы нижней челюсти (79 %) и верхней (10 %) челюстей среди всех повреждений костей лицевого скелета наблюдали Г.Л. Литманович и А.К. Дойникова (1968). По материалам М.В. Костылева (1978), переломы нижней челюсти имелись у 61,2 %, верхней – у 4,6 %.
В частоте переломов челюстей мужчины занимают ведущее место, Наиболее часто это соотношение 7:1 или даже 9:1. Этот показатель остается достаточно постоянным. При сочетанных повреждениях лица, челюстей и других областей тела соотношение между мужчинами и женщинами несколько иное – 4:1.
Говоря о пострадавших, следует отметить, что возраст большинства (до 70 %) таких больных – 20–40 лет [Бернадский Ю.И., 2006; Ерокина Н.Л., 2009]. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что продолжает нарастать удельный вес переломов (особенно нижней челюсти) преимущественно у наиболее трудоспособной части мужского населения [Афанасьев В.В., 2010]. За последние годы наметилась также тенденция к увеличению числа пострадавших с травмой челюстей в возрасте 17–19 лет. Значительную часть в общей структуре травм челюстно-лицевой области в последние годы составляют и пациенты пожилого и старческого возраста.
Причиной повреждения костей лица в большинстве случаев является бытовая травма, частота которой в среднем составляют 75 % [Широков В.Ю., 1997; Аболмасов Н.Г. и соавт., 2003; Шаргородский А.Г., 2004; Аб-дарахимов А.Х., Таиров У.Т., Сафаров С.А., 2006; Аветикян В.Г., 2006]. По данным В.А. Петренко (2000), бытовая травма составляет 83 %. По материалам А.С. Панкратова и А.Ю. Мелкумовой (2000), у лиц пожилого и старческого возраста при переломах нижней челюсти производственная травма составляет 1,95 %, криминальная – 8,6 %, транспортная – 12,5 %, бытовая – 77,6 %.
При анализе переломов у лиц пожилого и старческого возраста обращает на себя внимание значительное количество случаев переломов костей лица. По данным А.Г. Шаргородского (2004), в клинике хирургической стоматологии Смоленской медицинской академии количество повреждений костей лица с 70-х годов увеличилось более чем в 2,5 раза. Наибольшую удельную долю составляют переломы нижней челюсти, количество которых увеличилось с 72,4 до 80,9 %. Переломы скуловой дуги, скуловой кости, скуловерхнечелюстные переломы составляют 1012 %, переломы верхней челюсти и костей носа – 6–8%.
В последние годы наблюдается не только увеличение частоты и тяжести травм лица, но и изменение их характера. Все чаще встречаются множественные и сочетанные повреждения, нетипичная локализация линий переломов при повреждениях средней зоны лица [Тельных Р.Ю., 2008], сагиттальные переломы верхней челюсти.
1.4. Клиника и диагностика переломов нижней челюсти у пациентов пожилого и старческого возраста
Переломы нижней челюсти происходят в результате чрезмерного ее перегиба, сжатия, реже – обрыва. Перелом может быть прямым и непрямым. Прямой перелом возникает на месте приложения силы, непрямой, или отраженный, возникает на противоположной стороне.
Наиболее выраженным симптомом при переломе нижней челюсти является смещение отломков, которое определяется такими факторами, как направление травмирующей силы, собственная масса костных отломков и тяга жевательных мышц. В зависимости от расположения щели перелома и прикрепления мышц к костным отломкам происходит нарушение прикуса.
В случаях локализации перелома нижней челюсти по средней линии смещение, как правило, бывает минимальным или вообще отсутствует в результате равномерности тяги мышц поднимающих и опускающих нижнюю челюсть. Между отломками в области нижнего края челюсти может образоваться небольшая щель за счет тяги собственно жевательных мышц. При локализации перелома в области клыка смещение отломков может быть значительным, так как площадь прикрепления мышц, опускающих нижнюю челюсть, больше на длинном отломке. Малый отломок в результате сокращения жевательных мышц смещается вверх, вперед и внутрь. В таких случаях наблюдается ступенеобразное смещение отломков.
При переломе тела нижней челюсти кзади от клыка до переднего края собственно жевательной мышцы происходит аналогичное смещение, как и при переломе в области клыка. При переломе нижней челюсти в области угла в пределах прикрепления сухожилий собственно жевательной мышцы и медиальной крыловидной мышцы, смещение отломков не происходит. Если щель перелома в области угла челюсти находится кпереди прикрепления мышц, наблюдается такое же смещение отломков, как при переломах в области клыка, а если кзади от мышц, то малый отломок уходит кпереди, вверх и внутрь. Большой отломок в таких случаях смещается книзу и кзади.
Переломы мыщелкового отростка происходят в области его основания, шейки или головки нижней челюсти, что может сопровождаться разрывом суставной капсулы и вывихом головки нижней челюсти. Наиболее частыми клиническими симптомами при переломе мыщелкового отростка являются боли и хруст в суставе, ограничение движения нижней челюсти, невозможность нормальной функции жевания.
Смещение отломков при переломе мыщелкового отростка обусловлено направлением силы удара и тягой латеральной крыловидной мышцы.
Для диагностики перелома мыщелкового отростка и определения состояния височно-нижнечелюстного сустава Н.А. Рабухина (1991) рекомендует применять при рентгенологическом исследовании зоннотографию и томографию. для более детальной диагностики переломов мыщелкового отростка показаны компьютерная и магнитно-резонансная томография [Сысолятин П.Г. и соавт., 2000].
Значительно реже встречаются продольные переломы тела или ветви нижней челюсти. При таких переломах обычно не наблюдается смещения отломков и нарушения прикуса. Для диагностики продольных переломов ветви нижней челюсти применяется рентгенография ее в боковой проекции, а для диагностики продольных переломов тела – показана панорамная рентгенография.
При двойных, двусторонних переломах нижней челюсти в области клыков или премоляров за счет сокращения мышц, опускающих нижнюю челюсть, срединный отломок смещается книзу, кзади и кнутри, что создает условия для западения языка и развития дислокационной асфиксии, а при слабости мускулатуры у пациентов пожилого и старческого возраста это чревато летальным исходом при отсутствии своевременной медицинской помощи.
Помимо смещения отломков и нарушения прикуса при переломах нижней челюсти в пределах зубного ряда характерным является нарушение целостности слизистой оболочки десны. Поэтому все переломы в пределах зубного ряда являются открытыми и инфицированными содержимым полости рта, что приводит к развитию воспалительных осложнений в области перелома. Повреждение мышц сопряжено с образованием гематом и развитием ограничения подвижности нижней челюсти, особенно при локализации перелома в области угла и ветви челюсти. Больные с переломом нижней челюсти держат рот полуоткрытым. Изо рта вытекает слюна с примесью крови. Вынужденное положение нижней челюсти обусловлено тем, что закрывание рта приводит к перемещению отломков и появлению резкой боли.
Довольно часто при переломах нижней челюсти определяется нарушение чувствительности в зоне иннервации ментального нерва и нарушение электровозбудимости зубов, что обусловлено повреждением нижнего луночкового нерва.
Нередко переломы нижней челюсти сочетаются с закрытой черепномозговой травмой. Сотрясение головного мозга диагностируется у 15,7644,6 % пострадавших [Мингазов Г.Г., Сулейманов А.М., 1999; Дацко А.А., 2001].
Изучение отечественной и зарубежной литературы показало, что вопросы диагностики переломов нижней челюсти достаточно изучены, разработаны стандарты диагностики этой нозологической формы с использованием клинических, рентгенологических и лабораторных методов исследования. Вместе с тем, имеются лишь единичные сообщения, в которых описаны некоторые клинические особенности клиники переломов нижней челюсти у людей пожилого и старческого возраста. Поэтому изучение этого вопроса весьма актуально для современной геростоматологии и челюстно-лицевой хирургии.
1.5. Лечение переломов нижней челюсти
Проблеме лечения переломов нижней челюсти посвящены многочисленные исследования в нашей стране [Дмитриева Р.Г., 1967; Иманкулов Р.И., 1982; Чудаков О.П., Бармуцкая А.З., 1984; Поленичкин В.К., 1987; Дацко А.А., 1988; Чеботарев С.Я., 1999; Соловьев М.М., 2000; Васильев А.В., 2001; Жаканов Т.В., 2002; Таиров У.Т., Гынга Г.Н., Абдарахимов А.Х., 2003; Абдель Гани Ибрахим Абдель Гани Аль Авамлех, 2005; Изосимов А.А., 2007; Тельных Р.Ю., Куценко Р.В., 2008; Бобылев Н.Г., 2009; Ерокина Н.Л., 2009; Инкарбеков Ж.Б., 2009; Лепилин А.В., Райгородский Ю.М., Ерокина Н.Л. и соавт., 2009; и др.] и за рубежом [Quinn P.D., 1998; Cobum D.G., Kennedy D.W., Hodder S.C., 2002; Ansari М.Н., 2004; Bakardjiev A, Pechalova P., 2007; Cillo J.E., Ellis E., 2007; и др.].
В клинической практике в настоящее время чаще проводится ортопедическое лечение – 74,2 % больных, а хирургическое лечение – в 25,8 % наблюдений, причем, в 22,59 % случаев оно осуществляется с применением металлических минипластин и шурупов, что обеспечивает полноценное восстановление функции нижней челюсти у подавляющего большинства больных и свидетельствует о правильности выбранной тактики лечения [Васильев А.В., 2001].
Лечение переломов нижней челюсти заключается как в восстановлении ее анатомической целостности и артикуляционной окклюзии зубных рядов, так и функции полноценного жевания. Для нормальной консолидации костных отломков и заживления перелома первостепенную роль играют хорошее сопоставление и надежная фиксация отломков в возможно ранние сроки после травмы. Обязательному удалению из щели перелома подлежат зубы с хроническими верхушечными очагами инфекции и зубы со сломанными корнями в щели перелома. При переломах нижней челюсти необходима иммобилизация. Различают временную (транспортную) и лечебную иммобилизацию. Лечебная иммобилизация осуществляется ортопедическими и оперативными методами. По мнению В.Ф. Черныша (2008), на долю ортопедических методов приходится до 90 % случаев лечения всех переломов. Самым распространенным ортопедическим способом закрепления отломков является метод назубного проволочного шинирования, предложенный С.С. Тигерштедтом в 1915 г. и усовершенствованный А.А. Лимбергом в 1925 г. Шинирование выполняют одночелюстное или двучелюстное с зацепными петлями для межчелюстного вытяжения отломков. Двучелюстные шины с зацепными петлями применяют при наличии тугоподвижных отломков нижней челюсти, при всех переломах нижней челюсти за пределами зубного ряда, при множественных переломах, переломах с дефектом кости, односторонних переломах верхней челюсти [Кабаков Б.Д., 1966].
При переломах мыщелкового отростка со смещением его кнаружи с захождением отломков, до наложения межчелюстной резиновой тяги между коренными зубами на стороне повреждения помещают резиновую прокладку, которую фиксируют шелковой лигатурой липким пластырем к коже щеки. Благодаря прокладке достигается более правильное сопоставление отломков.
В.А. Козлов и А.В. Васильев (2000) предлагают для улучшения результатов лечения данной группы больных использовать не стандартную резиновую, а индивидуальную пластмассовую межчелюстную прокладку, более точно учитывающую величину смещения отломков.
Лечебная иммобилизация с помощью назубных шин осуществляется в течение 3–4 недель в зависимости от характера и локализации перелома. Однако ортопедические методы лечения переломов нижней челюсти возможны при наличии зубов. Потеря зубов в пожилом и старческом возрасте не позволяет надежно зафиксировать отломки нижней челюсти с помощью проволочных или стандартных ленточных шин.
Оперативные методы закрепления отломков нижней челюсти применяются в тех случаях, когда ортопедическое лечение не может быть эффективным. Остеосинтез показан при переломах беззубых челюстей или челюстей с недостаточным количеством устойчивых зубов, переломах нижней челюсти за зубным рядом с выраженным смещением короткого отломка, переломах с большим дефектом кости, при высоких переломах ветвей нижней челюсти с вывихом и раздроблением головки мыщелкового отростка. Применяют очаговый или внеочаговый остеосинтез. К числу очаговых оперативных методов закрепления отломков относятся костный шов проволокой, внутрикостный остеосинтез металлическими стержнями или спицами, накостный остеосинтез рамками и минипластинами с шурупами.
Наиболее распространенным методом оперативного лечения переломов нижней челюсти является остеосинтез металлической проволокой из титана, тантала, нержавеющей хромоникелевой стали диаметром 0,6–0,8 мм в различных вариантах в зависимости от вида перелома [Александров Н.М. и соавт., 1986; Иващенко Н.И., 2000]. Существуют разнообразные способы закрепления отломков нижней челюсти проволочным швом.
При внутриротовом доступе шов чаще всего накладывают в области альвеолярного отростка, для чего используют шовный материал малого диаметра (0,1–0,3 мм). Т акой шов, однако, не может самостоятельно обеспечить надежное удержание отломков и играет вспомогательную роль при назубной фиксации [Кабаков Б.Д., Малышев В.А., 1981].
Гораздо чаще в практике применяют внеротовой доступ, который позволяет произвести ревизию зоны повреждения на всем протяжении, облегчает репозицию и удержание отломков в заданном положении на время нанесения отверстий и скрепления отломков. Применение шовного материала большого диаметра (0,6–1,0 мм) позволяет обеспечить прочную и надежную фиксацию отломков без дополнительной иммобилизации [Кабаков Б.Д., Малышев В.А., 1981].
В зависимости от локализации перелома, расположения плоскости перелома по отношению к продольной оси и горизонтальной плоскости возможно применение различных рациональных методик наложения костного шва.
При линейных и крупнооскольчатых переломах в области тела угла и ветви нижней челюсти широко используется проволочный костный шов, который накладывают, отступя на 0,5 см от края нижней челюсти и не менее чем на 1 см от щели перелома.
Шов в виде петли (петлеобразный) чаще всего используют при поперечных переломах тела, ветви и мыщелкового отростка, а также при переломах в области угла нижней челюсти.
Восьмеркообразный костный шов рекомендуется накладывать при переломах в области угла и основания мыщелкового отростка, когда щель перелома имеет выраженное косое направление. При переломах в области угла такой вид шва прочно удерживает задний отломок от смещения кверху и внутрь под воздействием жевательных мышц, но не всегда предохраняет передний отломок от тяги мышц, опускающих нижнюю челюсть, что может привести к образованию диастаза между отломками. Это наблюдается в основном тогда, когда отверстия сделаны близко от нижнего края нижней челюсти. Для наиболее прочного закрепления отломков Б.Д. Кабаков и В.А. Малышев (1981) рекомендуют выполнять по два парных отверстия на каждом отломке и накладывать крестообразный и двойной костные швы. Однако при применении этих швов возникает серьезная опасность повреждения нижнечелюстного канала.
При переломах в области угла нижней челюсти, когда плоскость перелома проходит под углом к горизонтальной плоскости, опускаясь от альвеолярного края книзу и кзади, используют сочетание петлеобразного и восьмеркообразного швов. Преимущество данной методики заключается в том, что на каждом отломке наносят лишь по одному перфорационному отверстию, что значительно снижает опасность повреждения нижнечелюстного канала и заключенного в нем сосудисто-нервного пучка.
Конец ознакомительного фрагмента.